Затянула потуже пояс на плаще Лиды, который после уговоров всё же надела, желая Серёжку поддразнить, подошла к двери, и пару секунд разглядывала наглухо закрытые жалюзи. Из кабинета слышались голоса, кто-то даже спорил, и Настя поэтому не сразу решилась открыть дверь, во-первых, раздумывая, стоит ли постучать, а во-вторых, не зря ли она всё это затеяла. Но продолжать стоять под дверью было глупо, и поэтому она её открыла. Без стука.
— Добрый день, — поздоровалась она, окидывая взглядом собравшихся. — Я не вовремя?
Серёжа со своего кресла приподнялся.
— Настён, — проговорил он и замолчал, только брови вздёрнул. Было заметно, что растерялся. — Что-то случилось?
— Нет. Просто мимо ехала.
— А-а. Я думал Вика...
Настя тем временем успела подарить улыбку каждому из мужчин, собравшихся вокруг стола, а когда встретилась взглядом с Ириной, в первый момент не знала, как себя повести. Потом и ей улыбнулась. За пару секунд оценила внешний вид девушки, и то, как та разом поскучнела и сразу примолкла, стоило Насте появиться на пороге кабинета.
— Устроим перерыв? — предложил кто-то. Все закивали, мужчины поднялись со своих мест, только Ирина медлила. Продолжала сидеть, закинув ногу на ногу, и постукивала ручкой по столу.
— У вас мозговой штурм? — весело поинтересовалась Настя.
— Уже не мозговой, Анастасия Юрьевна, а так...
— Сил никаких нет.
— Что ж вы так. Надо отдохнуть, и с новыми силами браться.
Из кабинета выходили, и Настя сначала в сторону отошла, чтобы под ногами не путаться, затем приблизилась к письменному столу. Серёжа уже сел на место и расслабленно вытянул ноги, на Настю поглядывал со значением и лёгким укором.
— Я их еле собрал, заставил думать, а ты?..
— Как можно заставить людей думать? — поразилась Настя. Потом обратила внимание на Ирину, которая самая последняя со своего места поднялась, неторопливо собрала какие-то документы, не глядя ни на кого, и наконец пошла к двери. Настя её взглядом проводила, чувствуя, непонятное напряжение из-за этой особы, даже сама дверь за ней закрыла, и к мужу обернулась. — Я сильно помешала, Серёж?
Он ручку на стол бросил и отмахнулся.
— Да ладно. Что всё-таки случилось?
— Ничего, просто... Может я соскучилась?
— Да?
Она взялась за широкий пояс плаща и осторожно потянула.
— Ты же сам просил.
Маркелов брови вздёрнул, соображая или вспоминая, о чём именно он просил и когда, взгляд остановился на Настиных руках, а когда вернулся к её лицу, вспыхнул. На губах появилась озорная улыбка. И уже совсем другим тоном повторил:
— Да?
Пояс она развязала и резким движением распахнула плащ. Маркелов тут же скис.
— Так нечестно!
Настя рассмеялась, разгладила платье на животе.
— И это мне юрист говорит. — К столу прошла, и к мужу наклонилась, чтобы поцеловать его. — Хочу пообедать с тобой.
— Работы много, Настён.
— За час ничего не случится. Сходим в ресторан неподалёку. Так что, никаких пробок. Пойдём, Серёж. Тебе нужен перерыв. И сотрудникам твоим тоже.
Он её рукой обнял, на кресле своём откинулся, закидывая голову назад, и Настя наклонилась к его губам.
— Ты умеешь уговаривать, — сказал он после поцелуя.
— За следующие десять лет ты узнаешь обо мне ещё больше нового.
Сергей рассмеялся. Поднялся и взял с вешалки пиджак.
— Ладно, пойдём в ресторан. — А когда они вышли в приёмную, сообщил: — Все на обед, через час встречаемся у меня.
Послышались довольные возгласы, а кто-то даже сказал:
— Анастасия Юрьевна, приходите к нам почаще!
Она улыбнулась.
— Я постараюсь.
— Балбесы, — негромко проговорил Маркелов по пути к лифту. Настя его за руку взяла, а сама с интересом оглядывалась, пытаясь понять, что в офисе нового. Увидела Ирину у окна. Та пила кофе, и на них поглядывала, точнее, разглядывала их. А когда Настин взгляд встретила, не отвернулась.
— А как давно у вас работает эта Ирина? — поинтересовалась она у мужа, когда они в лифт вошли.
Тот с ответом помедлил.
— Дроздова?
— Предполагается, что я знаю её фамилию?
Сергей взгляд к Настиному лицу опустил. Посмотрел непонимающе.
— Что-то мне твой тон не нравится.
— Он тебе и не должен нравиться. Так как давно она работает? Ты говорил, что она новый сотрудник.
— Новый. Относительно. Насть, я не помню точно. Около полугода.
Она не ответила, просто потому, что сказать было нечего. Сама не знала, зачем спросила. Заставила себя улыбнуться.
— Французский или итальянский ресторан?
— Итальянский, — решил Сергей и подал ей руку, когда из лифта выходили.
Через пару дней Маркелов сообщил, что едет в командировку.
— В Латвию.
— Надолго?
— Думаю, дня на три-четыре.
— Это по тому делу?
Он кивнул. Остановился посреди своего кабинета, огляделся, выискивая что-то взглядом. Взял со столика под торшером свой ежедневник и положил в открытый портфель.
Вика зашла в кабинет и поинтересовалась:
— Папа, что ты мне привезёшь?
Маркелов хмыкнул.
— Так и хочется сказать — ничего.
— Ну! — Девочка выразительно надула губы.
— Привези ей куклу деревянную, помнишь, мы видели в сувенирной лавке?
Вика заинтересовалась.
— Совсем деревянную? А почему вы мне тогда её не купили?
— Потому что тогда ты была слишком мала, и она тебе была не нужна.
— Она и сейчас ей не нужна, — сказал Сергей с уверенностью.
— Нужна! У меня нет деревянной куклы. Папа, пожалуйста!
Сергей дочку на руки подхватил.
— Глаза у тебя завидущие, вот что я тебе скажу.
— Ну и пусть, — с лёгкостью отозвалась Вика, насмешив родителей.
Маркелов девочку поцеловал и опустил на пол. Сказал:
— Привезу. — А когда на жену взглянул, прищурился: — А тебе чего надобно?
— Как в сказке "Аленький цветочек"! — воскликнула Вика.
— Вот этого нам только не хватает, чудовища какого-нибудь.
— Серьги с янтарём купи, — сказала Настя. — А лучше комплект. У мамы скоро день рождения, а она очень любит янтарь.
— Надо записать. А лучше ты мне напомни, позвони.
Настя за свою спину обернулась, убедилась, что дочка убежала, и тогда уже позволила мужу себя обнять. Руку подняла, чтобы волосы его пригладить.
— Будь осторожен, ладно? — попросила она.
Маркелов брови сдвинул.
— Ты каждый раз мне это говоришь.
— Знаю. Но я волнуюсь. Всегда волнуюсь, когда ты уезжаешь.
Он её поцеловал, после чего пообещал:
— Всё будет в порядке. Вернусь к выходным.
— И позвонишь, как только прилетишь, — напомнила ему Настя.
— Конечно. Правила я помню.
Она улыбнулась, немного смущённая тем, что он ей про правила напомнил.
— Значит, ты теперь свободная женщина? — спросила её Лида на следующий день. Настя сидела у неё на кухне, было время завтрака, девочки смотрели в детской фильм, а они собирались кофе пить. Лида чашки расставила, разлила горячий кофе и снова присела напротив Насти.
— Да, до пятницы я совершенно свободна.
Лида рассмеялась.
— Это хорошо. И немного странно. Кстати, кого Серёга защищает? Олигарха какого-то?
Настя лишь рукой махнула.
— Даже говорить об этом не хочу. Он не спит, не ест. И собирается на Бора-Бора.
Лида глаза на неё вытаращила.
— Точно, олигарха. Кстати, я тоже хочу на Бора-Бора. Правда, не знаю, где это находится. Хотя, какая разница?
На кухне появился заспанный и несчастный Григорьев. Волосы торчали, глаза не открывались, он, шаркая, вошёл на кухню, и на автопилоте двинулся в сторону холодильника. А Настя на часы взглянула. Обычно Фёдор просыпался рано и уезжал на работу, а тут одиннадцатый час, а он ещё бродит, как сомнамбула по дому. Лида же, ничуть не смущённая появлением мужа, громко сообщила:
— Григорьев, я хочу на Бора-Бора!
Фёдор схватился за голову.
— Не кричи, — свистящим шёпотом выдохнул он. Достал бутылку минералки и облокотился на дверцу холодильника.
— У него что, похмелье? — поинтересовалась Настя.
Лида кивнула, и снова обратилась к мужу.
— Ты знаешь, где это находится?
Пауза, после чего он сообщил:
— Французская Полинезия.
Лида на подругу посмотрела.
— Можно подумать, мне это о чём-то говорит. Скажи по-человечески, Федь.
— Лидунь, мне плохо. Можно я умру в тишине и покое? — Он повернулся, перевёл взгляд с одной женщины на другую, после чего поздоровался: — Привет, Насть.
— Привет, — весело отозвалась она. — С кем гулял?
Григорьев тяжко выдохнул, потёр грудь в районе сердца, словно задыхался, потом холодную бутылку с водой к груди приложил. Ответить, вроде бы, забыл.
— Армяне его вчера похитили, — ответила за мужа Лида. — Похитили и проводили над ним опыты. Это он мне так сказал, когда явился в три ночи. Если честно, я поначалу думала, что он говорит о пришельцах и это уже белая горячка. Но оказалось, что пока обошлось, пока это армяне.
Настя рассмеялась, ещё на несчастного Григорьева потаращилась.
— Ой, как мне тяжко...
Лида протянула руку и похлопала мужа по руке.
— Иди, родной, ложись, — без малейшего намёка на сочувствие, сказала она. — Я попозже к тебе зайду.
— Зачем?
— Не надо? Ну, тогда не буду заходить. Иди.
— Я тоже пойду, — сказала Настя, поднимаясь. — Мне нужно пообщаться с Хшояном, слава богу, не лично, а по электронной почте. Договаривались на это время. Кстати, Вика вчера мне удружила, вылила на мой ноутбук йогурт.
— Что пропало? — убитым голосом поинтересовалась Лида.
— Ничего не пропало, ты же знаешь, я всё дублирую. Сейчас с Серёжкиного компьютера в кабинете зайду в интернет.
— Я Юльку всегда ругаю, когда она к нашим компьютерам лезет. Есть общий, вот на нём можно играть. Но детям ведь нужно, что покруче выбрать, чтобы испортить!
— Вика у вас пока побудет?
— Ну, конечно, не волнуйся. Потом про Хшояна мне расскажешь.
— Обязательно!
Дома было непривычно тихо. Настя по комнатам прошла, убрала с дивана в гостиной Викиных кукол, отнесла их в детскую, потом заправила свою постель. Подушка Серёжи была нетронута, не примята, и это было странно. Настя поскорее покрывалом постель накрыла, чтобы больше не смотреть на подушку и не думать о том, что муж где-то далеко. Серёжа звонил вчера вечером, сказал, что долетели нормально, в гостинице устроились, и ещё раз добавил: всё в порядке. Сказал это с лёгким смешком, но Настя знала, что он доволен тем, что её так волнует его отсутствие. Это, наверное, казалось ему глупым, но в то же время, льстило его самолюбию. А она и рада бы лишний раз промолчать, не демонстрировать ему свои страхи и переживания, но его отъезды отчего-то заставляли её нервничать. А уж когда он не звонил, просто места себе не находила.
Стараясь избавиться от невесёлых мыслей, Настя прошла на кухню, положила на тарелочку небольшую гроздь винограда (надо ведь чем-то подпитываться, общаясь с Хшояном, иначе он все соки из неё выпьет), и прошла в Серёжкин кабинет, села за массивный дубовый стол. Компьютер включила. Обычно она не пользовалась его компьютером, не было необходимости, к тому же, Сергей хранил в нём огромное количество информации, и Настя всегда боялась что-нибудь испортить, не туда нажать, что-нибудь случайно удалить. Вот и сейчас в некоторой растерянности посмотрела на экран, на рабочий стол, сплошь завешанный ярлыками. Картинка виднелась на заднем фоне, небольшой зелёный остров посреди океана, Настя даже улыбнулась. Кажется, Серёжка и правда мечтает об отдыхе на экзотическом острове.
Почта Маркелова оказалась забита. Две страницы старых писем и восемь новых посланий, ещё непрочитанных. Настя хмыкнула, обозревая всё это богатство, и тут же прониклась к мужу сочувствием. Всё-таки работа у него не сахар. Машинально, даже без особого любопытства, пробежала глазами по заголовкам писем, собираясь выйти из почтового ящика Сергея и войти в свой. Поняла, что муж попросту давно свой ящик не чистил, между нужными письмами от конкретных людей попадался откровенный спам и реклама. Но сама Настя ничего удалять не стала, пусть муж сам думает, что именно ему нужно. Вот только одно письмо, с броской рекламой в оглавлении, внимание привлекло. "Пансионат "Сосновый бор" значилось крупными буквами. И дальше слоган: "Мы всегда ждём Вас! В любую погоду!". Настя навела курсор мыши на заголовок и щёлкнула, желая посмотреть проспект, что именно готов предложить пансионат "Сосновый бор" для отдыха. Может, на выходные туда съездить? Пока до Бора-Бора никак не добраться.
Вот только это оказалась не реклама и не проспект. В начале письма Сергея Борисовича благодарили за то, что он выбрал их пансионат для своего отдыха, надеялись, что он посетит их ещё не раз, а ниже прилагалась полная распечатка счёта для оплаты. Настя непонимающе нахмурилась. Открыла приложенный документ, пробежалась глазами по рядам цифр.
Так. 23-25 июля, двуспальный номер люкс... Мини-бар, телевизор, интернет, обслуживание в номере... Парковка, счёта за массаж и спа-процедуры...
Сердце забилось и стало страшно. На минуту, но это была отвратительная минута. А в памяти уже пыталась воскресить события двухнедельной давности. Где Серёжа был в эти дни? Уезжал, да, но точное число... Пролистала назад настольный календарь. Точно, вот пометка, что двадцать третьего числа — командировка. Ещё подчёркнуто дважды. Настя календарь в покое оставила, откинулась на мягкую спинку дорогого кожаного кресла мужа и бессмысленным взглядом уставилась на экран компьютера. Сердце продолжало стучать, и о Хшояне она уже не вспоминала. Думала о том, как провожала мужа в командировку в прошлый раз, как он уезжал, обещал позвонить и привезти из Новосибирска сувенир. И, кажется, на самом деле что-то привёз, и успокаивал её по телефону, что нормально долетел и устроился в гостинице. Всё совсем, как вчера. А на самом деле его не было в Новосибирске. Он три дня провёл в пансионате "Сосновый бор", с кем-то. Взглядом нашла строчки о массаже и спа-процедурах. Что-то не верится, что Серёжка возжелал принять грязевую ванну.
Резко поднялась и заходила по кабинету. Пальцами обхватила своё горло, понимая, что начинает задыхаться. Вот тебе спокойствие и лёгкость в семье. Настолько успокоилась, что не заметила, что муж врать начал. Командировка у него... От неё у него командировка, устал он. Как она могла не почувствовать? Хотя, у неё времени не было. Работа, годовщина, все эти проблемы, родственники, банкет...
— Мам, можно я с Юлей и Раей пойду гулять?
Настя от своих мыслей оторвалась, на дочь посмотрела, не сразу сообразив, о чём та её спрашивает. Потом кивнула и заставила себя улыбнуться.
— Да, конечно. Только надень кроссовки, на улице ещё сыро.
Вика кивнула и убежала одеваться, а Настя снова пустым взглядом за окно уставилась. В голове не укладывалось, как Серёжка смог всё от неё скрыть, как ему это удалось. У них в последнее время всё так хорошо было, они не ругались, не обижались друг друга, она радовалась, как последняя дура, что всё так спокойно и гладко, а оказывается не всё гладко, просто Маркелов совершенствуется в умении врать.
