Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вот тут я решила насторожиться.
— Мама, тебя по какой причине это интересует?
— Абсолютно по личной. Любопытство. С кем теперь Кирилл Александрович дружбу водит. Хотя... нет, мне не любопытно. Я и так знаю, что здравый смысл в людях закончился.
Я изобразила вздох, намеренно, желая намекнуть матери, что она слишком увлекается.
— Да, да, и твоя дочь в этом участвует, — подсказала я ей с оттенком печали в голосе.
— Если бы мы с папой знали, хотя бы подозревали, что твоё общение с Филином может как-то тебе навредить, твоей ноги бы там не было, поверь.
— Но вы не знаете и не подозреваете.
— Ну, насчёт подозрений, это к папе, а не ко мне. Но факт остаётся фактом, Филин всеми силами старается уйти от своей прежней известности. Семья, понимаешь ли. Даже у столь одиозных личностей приоритеты со временем меняются. Вот и Филин задумался о репутации. Правда, на мой взгляд, поздно.
— Мама, ты же понимаешь, как мне трудно, правда? Я всеми силами стараюсь не смешивать не смешиваемое. Филины — лучшие Сашкины друзья. Я при всём желании не смогла бы с этим бороться. Да и не хочу, если честно.
— Таня, ты сильно его любишь?
Я отвернулась от нового платья, прошла к окну и присела на широкий, обитый тканью подоконник. Сразу стало грустно, снова неловкие мысли, от которых неловко было в первую очередь мне самой. Оконную створку толкнула и та открылась, впуская в комнату запах недавно скошенной травы. Видимо, у Филинов, к приезду гостей газоны равняют. А пахнет, как в деревне, иллюзия свободы и простоты. За высокими заборами миллионных особняков. Проще не бывает...
— Наверное, ты думаешь, что меня бросает из крайности в крайность. От Вовки к Александру Емельянову.
— Если смотреть с этой точки зрения, то это определённо взлёт, и за тебя можно только порадоваться. И я радуюсь.
— Он ведь хороший, мам.
— Хороший, — согласилась она. После чего вздохнула. — Все они хорошие и при этом со своими тараканами в голове. У твоего папы, кстати, их было немало.
Я лицо рукой закрыла, защищаясь от слов матери, и рассмеялась.
— Не хочу этого знать.
— А вот зря, зря! Вы никогда меня не слушаете, когда дело касается вашего драгоценного папочки. Вот родила двух дочек, а даже поговорить не с кем.
— О папе? Боже упаси, мама. Для этого у тебя есть подруги.
— Они уже не в том возрасте, слишком устали из своих домов тараканов разгонять.
Я заинтересовалась.
— И что, успешно?
— А то сама не знаешь, у кого успешно, а у кого нет! Так что, слушай мать, я двадцать семь лет в браке. С меня можно брать пример. А вы с Дашкой обе делать этого не торопитесь. Только смеяться и руками махать.
— Я буду брать, мам, — пообещала я. — Видишь, я звоню и спрашиваю совета.
— Даша тоже звонила.
— Что, совета спрашивала?
— Да нет, делилась новостями. Твой Емельянов молодец.
Я зло отогнала пчелу, хотя, обычно убегала от них в другую комнату и закрывала дверь.
— Она уже похвасталась?
— Она рада, Таня.
— Мама, эта радость преждевременная. Ещё даже проб не было, а Дашка, наверняка, уже представляет, как будет смотреться на обложке миланского "Вог"! В конце концов, это всего лишь реклама провинциального ресторана! — закончила я на выдохе, сама не поверив, что произнесла это. Пришлось едва ли не прощения просить, выслушать просьбу матери быть терпимее к сестре, да она ещё и Сашкины слова повторила о том, что Даше просто необходимо дать шанс. Чтобы она в себя поверила. Не знаю, но по моему мнению, у Дашки с самомнением и без того полный порядок.
И, вообще, почему все модели худые, как Дашка? Высоченные, длинноногие, с отрепетированной улыбкой. Мне вот моделью, в общепринятом смысле, никогда не стать. Но кто сказал, что это плохо? У нас с сестрой видимая разница в два размера, и во всём остальном мы полные противоположности, будто мы дочери разных родителей, честное слово. Но всё дело в том, что я пошла в родню отца, а Дашка в маму и её родственников. Высоких, поджарых и грациозных, а мне посчастливилось стать... кхм, сладкой девочкой. Папа мне это с самого детства говорит. Аппетитная блондинка, с ямочками на щеках и открытой улыбкой. Конечно, Емельянов от себя ещё добавлял про красивую грудь, про крутые бёдра и родинку на бедре. Однажды, когда он в очередной раз увлёкся обсуждением моих лучших, по его мнению, качеств, я не удержалась и спросила:
— А ты выше моей груди взгляд когда-нибудь поднимаешь? Какого цвета у меня глаза?
Сашка тогда откровенно скривился.
— Как тебе не стыдно, а? Что бы я да не смотрел? Я тебя всю люблю, целиком. Булочка моя.
Мужики странные существа, как можно верить в то, что девушка с радостью воспримет, если её назовут "булочкой"?
Но ноги у меня такие же длинные, как и у сестры, и блондинка я натуральная, не подкрашиваюсь, как некоторые... но это Дашкина тайна. И талия у меня тонкая, а вот размеру моей груди сестра тайно завидует. Это я тоже знаю. Я, вообще, кучу всяких её тайн знаю, она же моя сестра, и я их, заметьте, храню. А вот Дашка без умолку болтает обо всём, что становится ей известно. Но о чём это я?
О том, что новое платье на мне сидело, так, что я сама засмотрелась. Крутилась перед зеркалом в спальне, и насмотреться на себя не могла. А уж когда на каблуки встала... Глубокий синий цвет, вырез смелый, но при этом не провокационный и уж точно не безобразный, всё, что должно быть прикрыто, от чужих глаз спрятано. От талии расходилось несколькими складками, подчёркивая фигуру. На шею жемчуг, подарок Емельянова, который мы с Никой уже успели обсудить, на запястье золотые часики, но самое интересное открывалось, стоило немного приподнять подол платья, и показывалась ажурная резинка французского чулка. Эту деталь я Сашке и продемонстрировала, когда он в спальню вошёл. Точнее, даже не вошёл, остановился в дверях, меня разглядывая, а на губах расползлась улыбка.
— Ого.
Я подол отпустила, а руку упёрла в бок.
— Что "ого". Я старалась, а тебе кроме "ого" сказать нечего?
— В том-то и дело, что нечего. — Он подошёл поближе, окинул меня ещё одним горящим взглядом, после чего протянул руки и притянул меня к себе. — Танька, красота.
Я довольно улыбнулась, обняла его за шею, ответила на поцелуй, а после того, как Емельянов со смехом спросил:
— Сколько мне это стоило? — стукнула его по плечу.
— Мы к Филинам идём, я должна соответствовать Нике и Васе.
— Это без сомнения. Но, кажется, ты превзошла.
— Конечно, приятно, что ты так думаешь, но боюсь, это не так. Я пока только учусь.
— Ты отличница, серьёзно тебе говорю. — Его ладонь легла на моё бедро, подхватила так, что я невольно на цыпочки привстала, но поспешила его руку оттолкнуть.
— Саш, с ума сошёл? Помнёшь!
В общем, сборы немного затянулись. Зато из дома мы вышли рука об руку и при этом на губах одинаковые таинственные улыбки, которые дрогнули лишь при встрече с Завьяловым. Он первым вышел нам навстречу, окинул выразительным взглядом, и мрачно поинтересовался:
— Вот скажите мне оба, вы нормальные люди? Как можно из соседнего дома прийти с опозданием в полчаса?
Я скромно пожала плечами и поторопилась отвернуться от Геннадия, скрывая лёгкий румянец, проступивший на щеках.
— Так получилось.
— Человек вон из Парижа прилетел вовремя, а вы...
— Ген, ты чего завёлся-то? — спросил его Емельянов, не слишком впечатлённый отповедью, которую получил. К счастью, из-за Генкиной спины появилась Василиса и хлопнула мужа по плечу.
— Он голодный, — сказала она. — Сейчас поест и успокоится.
— Извините, что опоздали, — сказала я Васе. — Обстоятельства были, — туманно проговорила я. Сашка тут же кивнул и добавил:
— Чрезвычайной важности.
Взгляд Завьялова остановился на мне, потом переместился на лицо Емельянова, сам же Геннадий хмыкнул.
— Ага, обстоятельства.
— Геночка, иди в комнату. — Вася мужу улыбнулась, а потом подхватила меня под руку. — Отлично выглядишь, — шепнула она мне на ухо. — Сашка оценил?
Я лишь кивнуть ей успела, а потом отвлеклась на собравшихся в гостиной людей. Если честно, я ожидала, что гостей будет больше, а тут всего лишь две незнакомые пары, ну и конечно, француз. Симпатичный мужчина среднего возраста, улыбчивый и живой. В тот момент, когда мы вошли, он разговаривал с Филином и отчаянно жестикулировал, после чего рассмеялся. Я же заметила, как Кирилл Александрович усмехнулся, совершенно не собираясь радостно хохотать, как это делал его гость. Потом голову повернул и увидел нас.
— Наконец-то. Вы где пропадали?
Я на мгновение зависла, пытаясь быстро придумать достойное оправдание, совершенно не желая краснеть ещё и в присутствии незнакомых людей. Но Емельянов меня опередил. Здоровался с мужчинами за руку, а Филину ответил:
— С Фирсовым встречался. Последняя попытка договориться перед битвой.
Я немного удивилась этой информации, мне Сашка ничего не говорил, ни утром, ни днём.
— И как?
— Как всегда. Бесперспективно. — Емельянов усмехнулся, немного жёстко, и усмехнулся, встретившись взглядом с одним из гостей, с которым был, явно, знаком.
Ника поднялась мне навстречу, даже руку протянула, и я, конечно, не сразу смогла взгляд отвести. Нике даже беременность шла, что мне казалось удивительным. Лично я этого не знала, но Вася говорила, что на период беременности Ника немного поменяла стиль в одежде, теперь её наряды, их цвета и фасоны, стали мягче, и она сама в них казалась воздушной и милой. Да, немного обманчивое впечатление, но Нике шло, в её нынешнем образе всё кричало о скором материнстве. Но как говорила она сама, это было своего рода способом управляться с мужем. Во время её беременности Филин превращался в пластилин в её руках, чем Ника умело пользовалась.
— Таня, я тебя со всеми познакомлю.
Первым изъявил желание знакомиться гость из Франции. Крис улыбался по-особенному, жал мне руку и говорил на ломанном русском.
— Очень рад, оченно. Я Крис.
Я мило, и как мне самой показалось, достаточно скромно улыбнулась.
— Татьяна.
— Красивый женщины в Россия. Всегда это Кириллу говорю.
— Он ради "красивый женщин" даже русский выучил, — поддакнул Завьялов. — Глядишь, так и женится.
— А ты всё замечаешь, — поддела зятя Ника. Затем указала ему направление к накрытому столу. — Садись. — Посмотрела на остальных гостей и улыбнулась. — Давайте сядем за стол, прошу.
— Все уже проголодались.
— Что-что, а Ника гостей принимать умеет, — сказал один из московских гостей.
— А я что, не умел? — удивился Филин. — Я тебя плохо принимал?
— Ты имеешь в виду, до женитьбы?
— Да, да. До... того знаменательного события.
Ника дёрнула мужа за руку.
— Слышу тень сарказма в твоём голосе.
Кирилл её руку поймал.
— Никакого сарказма. Я же клялся, благодарить судьбу до самой смерти. Я клятве верен.
— Не помню я таких клятв, — негромко проговорил Завьялов откуда-то со стороны. Тут же послышался глухой звук удара, я посмотрела в ту сторону, и поняла, что это Вася мужа по спине стукнула. И шикнула:
— Вот что ты вредничаешь.
Ника падчерице мило улыбнулась.
— Ничего, я давно привыкла. К его чувству... точнее, мрачному бездушию.
— А, то есть, чувства юмора у меня, по-твоему, нет?
Один из мужчин вытаращил на Завьялова глаза.
— А что, есть? Не знал.
Вася улыбнулась, глядя на мужа, который скроил недовольную физиономию. Я тоже улыбнулась, и внутренне расслабилась. Вечер не обещал быть официальным, и это порадовало. Все явно друг друга хорошо знали, раз спокойно разговаривали на личные темы, ничуть не смущаясь.
— Где дети? — негромко спросила я у Василисы, когда мы за стол садились. Обычно в доме Филинов всегда звучали детские голоса. Ванька, в свои восемь, руководил всем дома, особенно в отсутствие отца. Везде бегал, во всё вникал, и всеми силами изображал дирижёра. В общем, крайне походил на отца, Ника, кажется, уже давно махнула на это рукой, переложив воспитание сына на плечи и совесть мужа. А сама лишь наблюдала за процессом, и, кажется, потирала руки в предвкушении, понимая, что Кирилл учит мальчика, как нужно любить и баловать своих женщин. Ждала, так сказать, дивидендов. Да и Ева по резвости от Вани вряд ли отстанет, как только немного подрастёт, например, бегать научится. Девочка росла активная, любила играть, приплясывать под музыку и дёргать всех за волосы и кусать за нос. Василиса утверждала, что это у неё от Генки, кусаться, в смысле, и всех дёргать. Она чётко разделяла характер дочери на свои черты и черты Завьялова, и была уверена, что всё хорошее, красивое и милое, Еве досталось от неё, а вот вредность, упрямство и подозрительность, от отца.
— С няней, наверху, — шепнула мне Василиса, и тут же озабоченно качнула головой. — Не верю, что она Еву укачает. — Кинула взгляд на Завьялова, который уже уселся, и с голодным блеском в глазах, оглядывал накрытый стол. — Но ничего, если что, я Генку отправлю. Он очень хорошо умеет укачивать детей. — Гена на жену посмотрел, брови сдвинул, а Вася добавила, практически мне на ухо: — Он так увлечённо её качает, что Ева сама уже уяснила, что с папой лучше уснуть побыстрее. Во избежание дальнейших проблем.
— Вася.
Она присела рядом с мужем, взяла того под руку. А в глаза посмотрела заискивающе.
— Проголодался?
Завьялов взглядом её посверлил, затем головой качнул и улыбнулся. А мы с Васей обменялись понимающими взглядами.
— Крис, ты случайно жениться не надумал? Пора бы уже.
Крис оторвался от еды, в некотором замешательстве посмотрел на говорившего, а Ника поторопилась ему перевести вопрос, который он до конца не понял. После чего француз разулыбался.
— Я ещё не встретил... ту одну.
— Единственную, — подсказала Ника.
Крис быстро закивал.
— Да, да. Единстванную. Кирилл вот у меня Веронику отбил.
Филин жевать перестал, на гостя посмотрел.
— Чего?
— Я шутил.
Ника пальцем французу погрозила.
— Ты каждый раз на эту тему шутишь. Наверное, тебе это нравится.
— Смотреть, как Кирилл краснеет. — Крис разулыбался.
— Надо же, находятся ещё люди, которым нравится наблюдать, как Филин краснеет.
— Смелые люди.
— Перестаньте наговаривать на моего мужа. Кирилл, рыба вкусная?
Филин потыкал вилкой кусок жареного лосося.
— Почему я, вообще, её ем? Ваньки нет за столом.
— Пример надо подавать всегда и во всём. Я вот научился спаржу есть.
Завьялов посмотрел на московского знакомого, ухмыльнулся.
— Зато новое слово выучил.
Емельянов рассмеялся, а его сосед по столу грустно кивнул.
— Да уж... Дрянь редкостная.
— Мужчины, прекратите, в конце концов. Для вас мясо приготовили, почти половину телёнка, налетайте и не жалуйтесь.
— Так что с Фирсовым?
Все посмотрели на Емельянова, заинтересованно. Тот мясо жевал, его уговаривать не надо было, как и Генка к ужину приступил с аппетитом, и тут ему потребовалась пара секунд, чтобы вернуться мыслями к работе.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |