— Най господин. Генноске-сама кличет. Чуя силу тепла амулета, энтот клик вельме срочный. — Сказала волшебная белая кошка, пытаясь встретиться взглядом с отворачивающимся от неё Юто.
— Не хочу идти! Только час назад отпустили же... — Капризно ответил юный Амакава.
— Надо, най господин. — В голосе кошки кроме обычной в таких случаях непреклонности, появился редкий гость — понимание и принятие мотивов каприза мальчика.
Она и сама не очень-то хотела возвращаться в дом у Ноихары, так как знала, ранее подслушав... вернее как, "подслушав" — к разумному аякаши старшие Амакава обращались, как к обычному питомцу, не скрывая перед ней никаких тайн, так как Химари всё равно не могла бы ничего рассказать постороннему... так вот, кошка знала, ранее услышав эту новость из уст самого Генноске Амакава, что сегодня к ним должен приехать очень высокий гость. А не хотела она с последним встречаться лицом к лицу по одной простой причине: гостем был ни кто иной, как Шиджеру Тсучимикадо, текущий глава первого клана круга экзорцистов, да ещё и вместе с его сыном, Айджи Тсучимикадо. Ради такого приёма Генноске даже убрал внешнюю охрану, вернее сместил подконтрольных аякаши на другие районы и оставил только людей-магов в коридоре охраны, по которому должны были приехать гости. Сделано всё, лишь бы не мозолить глаза весьма уважаемому в магическом сообществе человеку непривычным видом демонов, очевидно, "ещё живых лишь благодаря какому-то досадному недоразумению". Айджи, кстати, тоже уже начал заслуживать репутацию... убийцы демонов, участвуя в операциях по их устранению лично, несмотря на свой относительно ранний для такого дела возраст. Вот как ещё к таким людям могла относиться аякаши, пусть и "приручённая" одним из кланов экзорцистов? У демонов не было своеобразного чувства единства типа "все сюда, наших бьют", отнюдь. Наоборот, остальные обычно с готовностью смотрят, как люди избивают их более слабых сородичей, чтобы потом самим полакомиться силой павших, если повезёт, и экзорцисты плохо зачистят следы боя. Но всё же кошке было неприятно осознавать, что ей придётся присутствовать в непосредственной близости от пары опасных оникири НЕ из клана Амакава.
Да, Химари понимала, что Генноске лишь посмеётся в ответ на гипотетическое требование Шиджеру избавиться от его демонов, и в особенности от вот этой вот обещающей стать слишком сильной бакэнеко. Но также она и понимала, что она — лишь инструмент для главы Амакава. Практически незаменимый инструмент, на изготовление которого было потрачена масса времени, в который уже было вложено много сил, и будет вложено ещё больше... но всё же инструмент, а не личность. Если глава Тсучимикадо подкрепит свою просьбу-требование соответствующей компенсацией... скажем, ещё бо́льшие привилегии, выбитые у государства, или уникальные знания, которых у древнейшего клана оникири имелось в избытке... то Генноске не станет принимать в расчёт какие-либо сентиментальные причины при принятии своего решения. Химари безмерно уважала и уважает Генноске-сама, как наставника и главу клана, с которым она привыкла себя ассоциировать, но никаких иллюзий по поводу того, как к ней относится этот пожилой оникири старой закалки, у неё не было: ей, демонической кошкой, без зазрения совести пожертвуют ради благополучия клана.
Лишь юный Юто Амакава принимает её за личность... в той степени, насколько принимать других за личности способен мальчик его возраста. Именно поэтому Химари довольно часто могла понять и принять его капризы. Даже понимая, что уже через несколько лет у молодого господина откроется фамильный дар, а значит, его начнут готовить как настоящего наследника старого и уважаемого клана магов, который обладает уникальными (по отношению к другим оникири) талантами укрощения демонов и изготовления артефактов. Их совместные прогулки по лесу останутся в прошлом: учёба, и со временем работа Юто, поглотят всё его свободное время, а Генноске надёжно вобьёт в голову начинающего наследника пока лишь аккуратно наставляемые для последнего жизненные принципы экзорцистов и их непременную ненависть к аякаши.
— Мммоооу... вот же заладила. — Нехотя поднялся Юто Амакава с земли, кое-как отряхнулся, чтобы бабушка снова не ругала за испачканные одежды, и направился в дом, сопровождаемый относительно молодой, но грозной бакэнеко, уже сейчас способной охранять будущего главу клана от тех же лесных зверей и даже некоторых аякаши, если те чудом проберутся на территорию клана незамеченными.
...
— Приятно познакомиться, Шиджеру Тсучимикадо-сама, Айджи Тсучимикадо-доно. — В свою очередь слегка по-детски напыщенно-помпезно сказал Юто Амакава, стараясь выглядеть серьёзно, что лишь вызвало улыбки умиления у двух присутствующих глав кланов.
Своеобразная скучная церемония различных взаимных расшаркиваний и поклонов, наконец, подошла к концу, и можно было в самую малость расслабиться.
— Взаимно, Юто Амакава... доно. — Слегка запнувшись перед постфиксом, но уверенно завершив говорить, сказал парень по имени Айджи Тсучимикадо, выглядящий визуально лишь лет на десять старше, чем сам Юто.
Заминка была связана с возрастом и общим произведённым Юто на Айджи впечатлением как ещё незрелого ребёнка. Что в свою очередь должно было учитываться в выборе типа обращения к младшему Амакава любым японцем... должно было бы учитываться, если бы не происхождение будущего главы шестого клана. Учитывая обстановку, и в присутствии их, соответственно отца и деда, Айджи и Юто обязаны были говорить друг с другом строго так, как общались между собой их старшие родственники — насквозь официально и учитывая лишь формальный статус, а не возраст и репутацию.
— Позволим, пожалуй, молодёжи заняться своими делами, а, старина? — Внезапно для всех, Шиджеру обратился к текущему главе Амакава. — ...Зачем молодым да горячим слушать наши с тобой стариковские причитания...
— Шиджеру, ты так и не изменился. — Выразил Генноске своё недовольство такой резкой попыткой перехода на неформальный лад главы Тсучимикадо, являвшегося по совместительству его давним приятелем.
— Ну же, Ген-сан, не будь занудой. Им не будет интересно смотреть, как мы играем в сёги и говорим о... сам знаешь о чём. — Заметил Шиджеру Тсучимикадо.
Айджи изобразил искренне заинтересованный вид: всё же он уже был в том возрасте, когда парни обязаны вовсю начинать интересоваться профессиональными делами своих родственников. Несмотря на это, глава Амакава показательно вздохнул и сказал, обращаясь к своей жене и присутствующему молодому поколению:
— Ладно, идите... Юто, не слишком докучай гостю. Сава, будь добра, проводи мальчиков в комнату для гостей.
...
— Как вам у нас, Айджи-доно? — Вежливо поинтересовался Юто, всё ещё строя из себя важного взрослого.
Младший Тсучимикадо немного скривился от этого обращения, но тут же поправил выражение лица. Клановое воспитание обязывает всегда держать маску со своими коллегами из других кланов. Позволить себе панибратское отношение могут лишь очень давние знакомые, вроде Генноске и Шиджеру, да и то, инициировать неформальный тон в разговоре мог лишь глава формально более родовитого клана Тсучимикадо, как старший по положению в обществе к младшему. Поэтому даже такое небольшое проявление неуважения, как скривлённое лицо на вопрос мальчика, которого его, Айджи, отправили понянчить, в то время как главы решают свои вопросы, было совершенно "неправильным". Айджи оглянулся на улыбающуюся Савако Амакава, жену главы шестого клана, которая тактично лишь якобы сейчас повернула лицо к младшему Тсучимикадо, давая таким образом понять, что она вроде как не видела его кривляний... Хотя Айджи был готов поклясться, что эта умудрённая в тонкостях протокола и поведения женщина, от которой так и веяло жизненным опытом человека, рожденного в семье настоящей столичной "высокой" аристократии, держала гостя в своём поле зрения всю дорогу к комнате и после, уже находясь в ней.
— ...Нэ, Юто-кун, ты не будешь против, если мы будем общаться неформально? Глав наших кланов тут нет, так что... — Набрался смелости Айджи, как обычно осторожно отмечая намётанным взглядом реакцию Савако.
Айджи также являлся урождённым столичным аристократом, и поэтому даже в своём относительно молодом возрасте имел вполне себе работоспособные навыки обращения с представителями других кланов, начиная от многочисленных и влиятельных Кагамимори, и заканчивая последними в своём роду Хомуро, так что отследить молчаливое одобрение жены главы Амакава при этой своей просьбе её внуку он смог без труда.
А вот ещё слишком молодой наследник шестого клана такими навыками, да и вообще привычкой к постоянному этикету, даже в условно "неформальном" общении, не обладал:
— Как скажешь, Айджи.
...Савако сейчас хватит удар от такой непозволительной фамильярности. Айджи, к которому Юто обратился вообще без постфиксов, лишь кинув на жену главы Амакава взгляд, поспешил поправить юного Амакава, чтобы их беседа не превратилась в ещё одну процедуру раскланивания всех друг с другом, с попутным приношением обоюдных извинений и прочей ерунды.
— ...Ты можешь называть меня "Айджи-семпай", я не против. Мы же всё-таки коллеги.
Разумеется, в главной причине того, ради чего Айджи попросил юного Амакава перейти на неформальный тон, младший Тсучимикадо не сознался бы никому из присутствующих. Ведь он, как гость, просто обязан отвечать в настолько же официальном стиле общения, в котором к нему обращаются... Проще говоря: обязан уважать хозяина так же, как тот уважает гостя. А называть именем с постфиксом "доно" этого, в его, Айджи, понимании, слишком молодого деревенского мальчика без особо выраженных талантов и навыков, из всех достижений которого было лишь рождение наследником клана... в общем, Айджи было как минимум неудобно. Бастовало чувство его собственного достоинства.
— Хорошо... Айджи-семпай. — Не обратив никакого внимания... или, скорее, не заметив возникшую и моментально разрешившуюся неловкость, ответил Юто.
...Пусть неловкость и разрешилась, однако повисшая в комнате тишина всё же неприятно обволокла собравшихся: говорить уже почти молодому мужчине Айджи с маленьким мальчиком из рода коллег было не о чем. Юто немного поёрзал, не вставая из сейдза — ему тоже неловко сидеть рядом с незнакомым человеком, не зная, о чём с ним можно поговорить. И неизвестно кому из них была более неудобна такая пауза: непривычному к такому "простому" обществу Айджи, или же Юто, который прожил всю жизнь, сколько он себя помнил, в этом доме без возможности подолгу и часто общаться со сверстниками.
— У вас тут довольно неплохо. Свежий воздух, природа, отличные пейзажи... — Тщательно продумав следующую реплику, и так и не найдя нормальной темы, "заметил" Айджи.
...Как и любой японец с подвешенным языком, он мог обсуждать цветение сакуры, восход солнца или же любой другой красивый вид ландшафта, открывающийся с определённого места в определённое время года, без преувеличения, часами. Это было универсальной темой для разговоров, если больше не о чём было поговорить.
Савако, видя затруднение её внука в продолжении этой темы, ответила своей ничего не значащей репликой, поддерживая неспешный чинный разговор — гостя по этикету следовало в какой-то степени развлечь умной беседой. И так продолжилось ещё с полчаса, чуть не заставив уснуть младшего Амакава, которому всё реже удавалось вставить реплику в разговоре двух взрослых.
— Хо-хо-хо, ты прав, Айджи-сан... если ты меня простишь, я отлучусь ненадолго и дам нашему повару задание сделать порцию закусок с чаем, чтобы немного скрасить беседу. — Сказала Савако Амакава.
— Ах, домо, Савако-доно. — "Разрешил" Айджи.
В отличие от подобного же обращения к Юто, к его бабушке Айджи начал незаметно для себя обращаться только с таким постфиксом, даже при использовании в этом же предложении неформальных словесных конструкций. Женщина вызывала у него глубокое уважение, и вместе с тем никакой скованности в именовании её уважительным образом, даже в ответ на шутку, у него не было — умудрённая опытом Савако Амакава идеально поддерживала необходимую непринуждённую атмосферу.
Однако бабушка Юто вышла, и младший Тсучимикадо остался с младшим Амакава наедине... что на самом деле было не совсем так.
— Нэ, Юто-кун, а под потолком сейчас — один из ваших защитников? — Задал немного неудобный в присутствии Савако, но мучавший его всё это время вопрос, Айджи.
Юто поднял голову наверх, огляделся, и ничего не найдя, удивлённо посмотрел на Айджи. В ответ, полноценный экзорцист, без проблем чувствовавший ауру притаившегося аякаши, как бы невзначай показал взглядом на балку у потолка за спиной у Юто. Наследник Амакава обернулся и расплылся в скромной улыбке:
— Химари, можешь слезть. Подойди ко мне.
Кошка, будучи обязанной подчиняться, аккуратно спрыгнула с одного из потолочных перекрытий, и, не спуская взгляда своих лиловых глаз с Айджи Тсучимикадо, уже успевшего обагрить свои руки в крови не одного демона, подошла к своему господину, Юто.
— Это Химари. Она аякаши... вот. Но она хорошая.
Кошка тем временем привычно подлезла под руку Юто для поглаживания, оставаясь при этом настороже. Айджи надел "маску" дружелюбия и промолчал, хотя наверняка мог бы сказать немало о том, какой "хорошей" способна стать эта бакэнеко, пройдя все этапы личного развития.
— Хм. Мда. Слушай, можно задать тебе нескромный вопрос? Как ты оцениваешь свою родовую способность? В том смысле, что... что ты собираешься с ней делать? — Спросил младший Тсучимикадо с целью заполнить тишину хоть чем-то.
— Аре? Что собираюсь делать? — Предсказуемо не понял Юто сути вопроса, не требующего в его понимании ответа. — ...Это же просто! Убивать всех этих плохих аякаши. Особенно мелких вредителей из их числа — их нужно стереть с лица Земли!
Наследник первого клана даже закашлялся от такого наивного в своей простоте ответа, сказанного мальчиком с широкой улыбкой на лице. И пусть в его, Айджи, понимании этот ответ вполне соответствовал духу оникири, но всё же...
— Юто-кун, ты ведь понимаешь, что это — нереальная задача? Новые и новые аякаши будут появляться до скончания времён. Всё что нам остаётся делать — выгонять их за пределы городов и мест, где могут появиться люди.
— Ууу... только выгонять должно быть скучно. — Слегка обиженно надулся мальчик.
— И убивать... разумеется. Ни один аякаши не согласится просто так уйти со своих... охотничьих угодий, знаешь ли. Просто ты должен понимать, что в попытке очистить мир от аякаши, где этого и не требуется, ты лишь потратишь впустую ресурсы своего клана, будучи главой... рано или поздно. — Попытался втолковать Айджи.
Юто замотал головой, показывая, что он не понимает. Похоже, в сознании молодого мальчика не укладывались такие сложные вещи. Внезапно, Юто просветлел лицом, после чего поднял мяукнувшую от неожиданности Химари на руки и бодро произнёс очередную, в понимании собеседника, глупость:
