Тут меня озарило: несколько дней я не могла вспомнить что-то важное, что хотела уточнить у Аррейта. Право дель-оно. Как назло, когда оборотень был мне нужен, я не могла его найти. Вот и сейчас обойдя полкрепости устала искать такого неуловимого командира. Зато мне навстречу попалась словоохотливая Даянира. На днях мы провели небольшую операцию и вылечили ей ногу. Теперь, совершенно счастливая, она бегала, словно летала, на зависть своим товаркам.

— Вот ты-то мне и нужна, — радостно оскалилась я, хватая ее за руку.

— Что-то случилось? — она обеспокоенно посмотрела на меня.

— Вопрос к тебе, только не для лишних ушей, — прошептала ей, уводя в сторону, где в тени листвы валялся поваленный ствол.

-Что означает право дель-оно? — быстро выпалив вопрос, с нетерпением посмотрела на оборотницу.

— Так ты что ж, не знаешь? — искренне удивилась она. — А как же тогда Аррейт...

— Вот и мне интересно, как это и что он сделал, — поторопила ее.

— Не думаю, что это хорошая идея, — пошла она на попятный. — Пусть лучше он тебе объяснит...

— Да я уже устала его искать, — пожаловалась ей. — Почти все обошла — а он как сквозь землю провалился.

— Так я слышала, что он с отрядом пошел проверить дальние рубежи... Вот как вернется...

— Я уже загнусь от любопытства, — умоляюще посмотрев на Даяниру. — В конце концов, за столько дней мог бы и сам рассказать, если бы хотел.

— Странно, конечно, что он твоего согласия не спросил, — задумчиво протянула она. — Точно не спрашивал?

— Абсолютно.

— Ладно, — вздохнула повариха. — Что же никто не занимался твоим образованием и просвещением относительно жизни оборотней?

— Так сложилось, — уклончиво ответила ей. — Базовые знания дали, да в области целительства. Остальное вроде как не пригодится.

— Эх, шалопаи твои учителя. Ну да ладно, не о том речь. Ты только не пугайся и не переживай, может, он просто так сказал... — фразу Даянира закончила совсем уж тихо.

— Да не тяни ты! — не смогла удержаться от легкого вскрика. С таким длительным предисловием мне уже стало казаться, что Аррейт тоже совершил что-то ужасное в отношении меня.

— Ты же знаешь, что пары оборотней образуются просто: для тех, кто имеет вторую сущность, не составляет труда почувствовать, подходит ли тот или иной оборотень для создания семьи. Как правило, главное, чтобы звери понравились друг другу, тогда и между их человеческими ипостасями лад будет. Таких "подходящих" может быть несколько: звериная суть на них указывает, а человеческая делает окончательный выбор. Наконец определившись, внутренний зверь перестраивается и перестает воспринимать всех остальных. Происходит это во время совместной ночи, заканчивающейся постановкой метки.

— Метки? — мои глаза округлились от удивления.

— Да, — оборотнице, казалось, было неловко объяснять мне прописные истины и сейчас она интенсивно теребила подол широкой темной юбки. — Мы кусаем друг друга в основание шеи, после чего на ней и на спине появляется знак принадлежности.

— Мда, — мне всегда казалось, что это глупые выдумки. Реальность оказалась другой.

— А если же один из пары погибнет? Как-то нелогично природа устроена, — высказала свои сомнения в слух.

— То и второй за ней уйдет, — тихо проговорила она. — Если только не будет чего-то, что удержит его еще какое-то время на земле.

Мне сразу вспомнился рассказ о детях, которых я обучала. Кажется, там была и такая ситуация.

— Мы не предаем свою пару никогда и всегда храним ей верность. Наши семьи крепки и никогда не распадаются. После выбора и постановки метки пара считается женатой. Официальных зарегистрированных браков и прочей лабуды, как у вас, у нас нет, — весело закончила она. — Наши одни и на всю жизнь, до самой смерти.

"Вот уж точно, до смерти", — подумала я, представив перспективу смерти от тоски по любимому.

— Но не всегда оборотень выбирает себе в пару другого оборотня, — тем временем продолжила Даянира. — Редко, но бывает и так, что его выбором становится человек. Здесь все сложнее. Внутренний зверь должен полностью принять того человека, да и вторая сущность полностью с ней согласится. Обычно бывает, что человеческой сути нравиться, а зверь ни в какую не принимает. Тогда даже пытаться не стоит. Но ежели зверь и человек в согласии, то тогда они предлагают союз выбранному человеку. Если и он не против, то оборотень объявляет право дель-оно. Это право, которое подтверждает, что оборотень решил связать свою судьбу с конкретным человеком. Тем самым он отказывается от возможного союза с другими оборотнями, вверяя свою жизнь избранному.

— То есть Аррейт фактически заявил, что я — его невеста? — в душе поднялась волна негодования.

— Да, — улыбнулась мне повариха. — Вот уж не думала, что он решится пойти на такое.

— Ему-то что, слово дал — слово взял...

— Ты что такое говоришь? — вскинулась на меня Даянира. — В таком союзе оборотню гораздо сложнее. Ведь его сущность приняла тебя и после метки он не сможет без тебя жить. Ты же ничего не теряешь, зависимость оборотней людям не передается.

— Стоп-стоп-стоп, никакой метки, — вскинула я руки в защитном жесте. — Думаю, он просто сказал так, чтобы защитить меня.

— Это-то верно, — подтвердила она. — Да только защитить можно было бы и как-нибудь по-другому, не объявляя во всеуслышание свое решение и свою избранницу.

— Без меня меня женили, — раздраженно сказала я.

— Ты не серчай, — оборотница крепко обняла меня. — Он парень-то хороший, хоть и сложный характер имеет. Командир, опять же. Да и сама видела, тёмен как. Зверь его силен, ох, силен! Любому фору даст. Да и позаботиться сможет.

— Никак сватаешь мне его? — рассмеялась я.

— А почему нет? Видать, люба ты ему, — продолжила подначивать она меня. — Сама видела, на Лаиру даже не взглянул.

— А она?..

— Давно хвостом перед ним вертела, но все никак. Думаю, зверь его ее не принял. А вот ее наоборот. Еще бы, такой воин. Наших девок всегда к самым сильным тянет.

— Вот оно что, — протянула я. Значит, банальная ревность. Такое чувство разжечь не трудно, чтобы заставить бросить вызов. Только просчет — слово Аррейта.

— Ладно, я тебе в чертах обрисовала, — Даянира поднялась со ствола. — Пойду, а ты с Аррейтом поговори, когда вернется. Да только не руби с плеча, — напутствовала напоследок.

— Постараюсь, — искренне ответила я.

А через два дня вдрызг разругалась с Аррейтом.

Нет, изначально я совершенно не планировала этого делать. Да и какой смысл мне лишаться поддержки единственного оборотня, который действительно защищал и заступался за меня? Поэтому я просто собиралась уговорить его забрать слово права и спокойно разойтись. Но, как оказалось, у нас были разные взгляды на одни и те же вещи.

Эти дни он был в дозоре, словно чувствовал мое желание поговорить. Я же, не став терять время, пыталась навестить порядок в делах. И хотя работы по профессии пока не было, тем не менее обучение детей никто не отменял. Желая хоть что-то получить с этого, я составила вариант договора, который не преминула отнести к Съерраху. Лоррену показывать его было довольно бесполезно, учитывая, что клятва держала меня лучше любого каната. А вот комендант, который обещал защиту, вполне мог и согласиться. В конце концов, контракт, который я подписывала при поступлении на службу, не предполагал какой-либо еще дополнительной обязанности.

После обеда, когда я увидела, что Съеррах один направляется в свой кабинет, поспешила вслед за ним. Он вошел, придержав дверь:

— Заходи, присаживайся.

Удобно, насколько позволяла прямая деревянная мебель, устроившись напротив него, положила документ на стол.

— Что это? — спросил он, не спеша брать его в руки.

— Договор о выплате мне причитающегося жалования за обучение ваших детей.

Я специально показала, что дистанцируюсь от них, не желая создавать иллюзия добросердечных отношений.

— Хм, — задумчиво протянул он и принялся читать. Это не заняло много времени и вскоре его взгляд переместился на меня.

— А что сумма так мала? — усмехнувшись, спросил он.

— Хорошо, увеличим вдвое, — согласилась я.

— И что за странные пункты, только при исполнении которых ты готова заниматься обучением?

— Я обещала заняться обучением, а не воспитанием, — твердо ответила ему. — Этим пусть другие занимаются. У меня нет ни желания, ни времени прививать этим детям хорошие манеры. Поэтому никакого рычания, оскорблений, попыток срыва занятий я не потерплю.

— Но это же дети... — чуть растерянно развел руками он.

— Теперь это не моя забота, — отрезала я. — Вы не умеете ценить доброту и хорошее отношение, так почему я должна в одностороннем порядке это делать? Хватит, надоело.

— Ты не права... — начал было он, но я решительно прервала его, взмахнув рукой:

— Этими сказками я сыта. За людей говорят поступки. Думаю, за оборотней тоже.

Конечно, частично я блефовала. Не стану я переносить свое отношение на детей. Это мелочно и противно. Они не виноваты, что обстоятельства сложились таким образом. Но и как прежде, радостно улыбаться им, желая подбодрить и помочь справиться, не хочется. Совсем. Разве что Мирре, которая, несмотря на некоторую настороженность, начала все больше тянуться ко мне. А я, что удивительно, к ней. Но об этом оборотням точно не стоит знать.

— Хорошо, я подпишу, — наконец принял решение Съеррах, размашисто поставив подпись и что-то предварительно черкнув в документе. Затем отдал один мне, другой оставил себе.

— Спасибо, — ровно поблагодарила его и вышла.

Что ж, теперь мой труд хотя бы будет оплачиваться. Уже хорошо.

С такими мыслями я провела день, вплоть до встречи с детьми. Заходя в класс, они настороженно косились на меня, но, к счастью, ничего говорить не стали. Занятие проводила спокойно и отрешенно. Кажется, даже Шерраха подобные перемены удивили. Обычно я довольно эмоционально реагировала на их неудачи, желая подбодрить. Теперь же я по большей части молчала, изредка давая небольшие пояснения и монотонно повторяя:

— Еще раз. Еще.

Окончания все ждали с нетерпением. Старшие ребята быстро ретировались, только пятки мелькали, Нир, бросив взгляд на сестру, побежал за ними, а мы с Миррой остались вдвоем. Откинувшись на спинку стула, я устало разглядывала каменную кладку, пытаясь отвлечь себя от грустных мыслей, как вдруг услышала тихий шепот рядом с собой:

— Вы не хотите больше заниматься с нами? Мы вас обидели?

Я подняла глаза: рядом стояла маленькая оборотница и смотрела на меня грустно-грустно, казалось, сейчас заплачет.

— Вы меня не обидели, не переживай, — попыталась успокоить ее. — Да и заниматься я с вами буду.

Она чуть шмыгнула носом, протерла глаза и спросила:

— Раньше вы были другая, теплая... Мы вам не нравимся...

Конец фразы уже больше напоминал тихий скулеж. Не выдержав, я подалась вперед и обняла девочку:

— Дело не в вас. Просто твои сородичи обидели меня, а я пока не успокоилась. Вот и передалось сегодня мое настроение...

— Вы хорошая, — тихо сказала она, уткнувшись мне в плечо. — Мы все знаем, что хорошая...

— Вот в этом-то и проблема, — печально хмыкнула я. — Все это знают и пользуются, как им заблагорассудится.

— Но вы правда нас не бросите? — девочка крепко вцепилась в меня ручками.

— Никто не знает своего пути, — также тихо ответила я. — Но пока я буду рядом, постараюсь научить тому, что поможет вам. Не грусти. Брат, тебя, наверное, уже заждался.

— Вы тоже... не грустите, — с небольшой запинкой проговорила она и неслышно выскользнула за дверь.

Выловить Аррейта удалось только на следующий день, ближе к вечеру. Вернулся-то он днем, я даже видела издалека их небольшую группу, прогуливаясь по стене. Летящие оборотни во второй ипостаси. Они, казалось, действительно летели, настолько быстрым было их передвижение. Уже подбегая, самый первый из них поднял голову и посмотрел на меня. В его личности я даже не сомневалась. Но идти встречать тоже не спешила. Во-первых, насколько уже успела изучить местные правила, командир каждой вернувшейся группы сразу отправлялся с докладом к коменданту. А во-вторых, я решила дать Аррейту время хоть немного отдохнуть и прийти в себя.

Собственно, я рассчитывала еще и на то, что он придет и будет присутствовать на наших занятиях. По большей части, когда он бывал в крепости, это время старался не пропускать. А уж потом можно было позвать его на кухню и спокойно все обговорить без свидетелей. Правда, после того памятного разговора он еще не приходил, но что-то мне подсказывало, что сегодня все будет по-другому.

Я оказалась права. Едва зайдя в комнату, сразу же обратила внимание на его большую фигуру. Он спокойно сидел ближе к углу, ведя неспешную беседу с Шеррахом, чем поразил меня несказанно. Поздоровавшись, сложил руки за столом, как примерный ученик, и стал ждать. К его присутствию я уже привыкла и не отвлекалась на гостя.

Едва последней выскользнула Мирра, Аррейт поднялся, а я позвала его:

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Хорошо, — чуть напрягшись, ответил он. Похоже, просьба поговорить его не слишком обрадовала. "Это он еще темы не знает", — усмехнулась я про себя.

Зайдя на кухню, он не стал присаживаться, чем удивил меня еще больше.

— Что ты хотела?

— Право дель-оно, — слова повисли камнем, а оборотень словно закаменел. — Я хочу, чтобы ты отказался от него.

Аррейт вскинулся, внимательно смотря мне прямо в глаза.

— Тебя, видно, уже просветили, что это такое? — вопрос прозвучал глухо.

— Ты же не решился поставить меня в известность, — начала раздражаться я. — Зачем вообще было это делать?

— Я защищал тебя. Но только так мог помочь, — казалось, Аррейту не нравится необходимость отвечать.

— Спасибо, я тебе, правда, очень благодарна, — чуть успокоившись, ответила ему. — Но теперь можно его...

— Нет, — ответ прозвучал резко и твердо.

— В смысле нет? — я растерянно посмотрела на него. — Но зачем тебе...

— Посмотри на меня, — внезапно жестким приказным голосом сказал он. Против воли, я полностью погрузилась в сверкающие яркой синевой глаза. Они затягивали меня, манили, и, самое главное, где-то внутри я чувствовала правильность происходящего. Мне хотелось окунуться все глубже и глубже...

— Вот именно поэтому я не стану отказываться от права дель-оно... — низкий рычащий голос вернул меня на поверхность.

— Что ты сейчас сделал со мной? — я гневно посмотрела на него.

— То же, что и ты со мной, — казалось, мое настроение передалось и Аррейту. — Ты чувствуешь мою силу, моего зверя, мою сущность. От такого дара я не могу и не хочу отказываться.

— А мое мнения уже не важно?? — вскричала я.

— Неужели ты не понимаешь, — низкое рычание заставило меня отступить на пару шагов и звук удара по стене вздрогнуть. — Я принял тебя, а ты приняла меня...