Животное

Галина с этими вопросами была знакома только в общих чертах. Она носилась с совершенно безумной идеей, больше похожей на бред — обратный приём метизов и фурнитуры, оставшихся неиспользованными после завершения работ, для которых они приобретались.

* * *

— Галочка, солнышко, нам и движение-то товара в одну сторону удаётся налаживать с великим трудом, а ты ещё и встречный поток собираешься организовать! — Аркадий мешает в миске творог с изюмом и сметаной. Суховатые комки медленно напитываются и, сохраняя целостность, норовят вывалиться через край. Оба сына и дочурка с интересом наблюдают, как мучатся папенька — они с ложками наготове ждут начала утренней трапезы, а мама, тем временем, готовит напитки. Себе и старшему сыну кофе с молоком, мужу — чёрный, а младшим какао.

— У тебя пол ящика шестидесятчиков сколько лет без дела лежат? — Вступает благоверная в дискуссию, заходя издалека.

— Не помню. Это ты об экономии ресурсов, что ли, печёшься? Так, если кому нужно будет, я отдам их без вопросов.

— Тот, кому нужно, про то, что у тебя есть нужные ему гвозди вовек не узнает. Даже, если бы ты нуждался в деньгах, то искать на них покупателя — работа специфическая, тебе непосильная. На рынке с ними стоять — времени нет. И твой излишек крепежа оказывается безнадёжно утерян для человечества, — улыбнулась хитро.

— Налетай, — решив, что необходимая однородность творожного месива достигнута, он выдвинул миску на центр стола, и сразу пять ложек приступили к её опустошению. — А почему ты думаешь, что люди станут свои остатки возвращать. Выбросить проще, чем тащить обратно, а вырученная сумма будет ничтожна.

— Суммы могут быть разными, как и достаток возвращающих. Скорее всего, сделают это работники, обнаружившие экономию, причём, в частном порядке. Или дети, собрав просыпанные взрослыми богатства. В общем, надо пробовать, причём сразу как следует, чтобы неуклюжим исполнением не скомпрометировать идею. Поможешь? — это животное всё делает, как следует, и Галина постоянно его озадачивает разными головоломными проблемами. Справляется. Вот детишки от него ей очень понравились, например, а уж про разные технические задумки и говорить нечего. Любит суженый бестолковкой работать, хотя, не только ей.

— Помогу, куда от тебя денешься? Только, чует моё сердце, есть в этой твоей затее второе дно, — Аркадий вытирает салфеткой заляпанное лицо младшенького. — А мне, если я не представляю всей глубины твоего замысла, легко завести дело за угол.

— То, как бездумно человечество пережигает природные ресурсы, тебе известно. То, что поделиться излишком с другими членами общества непросто, потому что противоречит эгоистическим свойствам человеческой души, тоже понятно. То есть, хапнутое сдуру, скорее пропадёт или будет выброшено, чем будет отдано. С другой, стороны, если поиск желающего получить нечто на дармовщинку связан с трудами, то дело становится ещё более безнадёжным. Если, скажем, детские коляски или шубки из которых детвора выросла, переходят из рук в руки, то кастрюли или неизрасходованные провода так и лежат в кладовках, мешая хозяевам, не решающимся их выбросить (а вдруг понадобится) или не знающих, кому подарить.

— То есть ты хочешь превратить свои промежуточные склады в этакие общественные кладовые, куда можно отнести что-то ненужное или взять что-то нужное? — доходит до Аркадия замысел любезной.

— Примерно что-то в этом роде.

— Красивый бред! Главное, необычный! Мне стало до того интересно, что я поучаствую в его воплощении.

Старший сын принял звонок на свой мобильник, послушал, а потом, пользуясь паузой в разговоре взрослых, вклинился.

— Селим позвонил. Спрашивает, нет ли у нас гвоздей миллиметров на шестьдесят.

— Скажи, что есть. Пускай приходит и покажи ему на стеллаже на нижней полке в деревянных ящиках, — Аркадию весело, да и Галочка улыбается.

* * *

Принципы системы приёма крепежа у населения это животное таки придумало. Главное тут было заинтересовать работников. С одной стороны, они, как и все, кто трудится на складах, не заняты непрерывным делом — их услуги требуются лишь время от времени. То есть говорить о том, что дополнительные обязанности так загрузят сотрудников, что они могут не справится с основными, не пристало. С другой — никто не любит выполнять мартышкин труд. Тут дело тонкое, можно сказать, политическое. Тем не менее, директивы ушли и их принялись претворять в жизнь. Достаточно быстро объёмы производства на заводе по самым ходовым позициям пришлось заметно снизить — примерно на десятую часть, или чуть меньше. Аркадий даже крякнул, когда об этом узнал — нет, он и сам всегда на свои затеи брал крепежа с запасом, но, чтобы так происходило повсюду — это как-то раньше ему в голову не приходило.

И еще происходили казусы. Бабушки и детишки потащили на сдачу банки винтов и гаек, оставшихся им от дедов. Особенно славно было то, что содержались они в состоянии жуткой смеси, которую приходилось разбирать. Чего тут только не находилось! Два типа анкеров, полдюжины вариантов бонок и разнообразные бобышки оказались ранее неизвестными и их просто поставили на производство и внесли в каталог продукции.

Если оценивать экономическую эффективность данного мероприятия, то надёжно обсчитать её не получалось, но, судя по косвенным данным имели место отрицательные значения, правда, не страшные. Зато случались и весёлые случаи. Например, одна старушка пришла сдавать пачку стирального порошка "Новость", выпущенного около полувека тому назад. Или мальчишки, разобравшие остатки вертолёта, чтобы извлечь крепёж, вызвали искренне сочувствие, поскольку борьба с тугими резьбами с помощью обычных рожковых ключей — это настоящий подвиг во имя порции мороженого. Ведь навыкручивать с таким усилием полведра болтов — поистине сизифов труд.

Не сильно разбираясь в тонкостях, бабушки подтаскивали будильники и мясорубки, настольные лампы и панамки. Волей-неволей интернет-торговля раритетами затеплилась и, иногда, даже возникали аукционы среди любителей древностей. Жизнь наполнялась новыми красками. Простые у нас люди. Как услыхали, что куда-то сносят залежавшиеся в сарае гвозди — так и вилки ненужные потащили, и даже гильзы от охотничьих ружей.

* * *

Анита любит ухаживать за розами. Может, в конце концов, пламенная революционерка, агент влияния, популярная певица и телеведущая, а также мать семейства — хотя бы изредка провести часок с секатором и рыхлителем, колясь о шипы и время от времени, на карачках пролезая в тесноты между кустами. Тем более, Заяса обещал присмотреть за кастрюлей, которой еще не менее получаса стоять на плите. Когда муж способен вовремя снять пену с бульона, приятно побаловать его наваристым борщом.

Славный сегодня денёк. Тепло, но не жарко. Тучки то и дело набегают на солнышко, не позволяя ему слепить глаза своими яркими, по-летнему давящими лучами. Человек, что появился из леса явно со стороны далёкой дороги, одет в камуфляж, но не так, как местные, а, вроде как по форме. То есть образ его представляется завершённым и достаточным. А может быть выправка или походка вызвали в душе какие-то аналогии?

Понятно, что идёт он сюда, просто потому что никто тут не живёт ближе чем на расстоянии полутора километров, но это в другую сторону, за рощицей. Ну, что же, пока Заяса будет занят с гостем, она как раз борщ заправит, да детвора с речки прискачет, вот и отобедают.

Инструменты и нитяные перчатки развесила на гвоздики в сенях, села, прислонившись спиной к тёплой пластиковой стенке дома, и блаженно закрыла глаза: что-то она сегодня наприседалась. Вытянула ноги — хорошо.

— Здравствуйте, Анита, — мужчина как раз подошёл.

— Здрасте, Заходите в дом, и направо. Заяса там со своими моргалками.

— Заяса это кто?

— Мой муж, Вы ведь к нему?

— Оригинальное имя. Что-то напоминает откуда-то из детства.

— А оно и есть с детства. Так его друзья прозвали за долговязость.

— А настоящее имя у него какое? — военный никуда не торопится и явно готовится к какому-то важному разговору.

— Заяса, как тебя звать официально? — она повернулась в сторону распахнутого окна мужниного кабинета и повысила голос. — А то тут человек пришел издалека, чтобы узнать, — это намёк такой гостю, что можно и без дальних заездов.

— Не помню, надо в паспорт глянуть, а дети его девали куда-то, когда в прошлую среду играли в святую инквизицию.

Краткое изумление на гладко выбритом лице мужчины быстро сменилось улыбкой. Он понял шутку, заключённую в этом отработанном этюде:

— Вообще-то я к вам. Поговорить.

— Тогда идёмте на кухню. Я борщ должна заправить для моих проглотов, но это не помешает мне Вас слушать. Я даже лучше соображаю, когда руки чем-то заняты.

Усадив военного за стол, налила ему кофе и отлучилась на минутку переодеться в домашнее, а, заодно, проверить, что пишущая аппаратура задействована и те, кто в теме, подключились к нужным каналам. Она — практически единственное публичное лицо в их сообществе, должна быть всегда начеку. По крайней мере, личность гостя установили, а его политическую принадлежность раскрыли.

— Итак, я в вашем распоряжении, — она уже чистит картошку.

— Дело в том, что я представляю одну из политических партий, которая имеет идею, концепцию и программу, направленные на то, чтобы улучшить положение нашей страны, в первую очередь, благосостояние населения. А Вы, Анита, в своих программах ведёте определённую линию, многие стороны которой совпадают с целями, которые мы преследуем.

Не стала привередничать по поводу того, что у линии обнаружились стороны, которые совпадают с целями. Мало ли, может быть, волнуется человек, оттого и выразился так несовершенно. Кивнула, и принялась резать капусту. Мол, я Вас слушаю.

— Более того, люди, следующие Вашим советам, добиваются своей цели — они живут в гармонии и с самими собой, и с единомышленниками, среди которых находят поддержку. Это наводит на мысль, о том, что Вы не одиноки, а являетесь частью некоторой партии, с которой нам хотелось бы заключить союз, чтобы выступить единым фронтом на выборах. И парламентских, и главы государства.

Ну вот. Мягко постелено и заманчиво предложено.

Зажарка из сковороды перекочёвывает в бульон. Анита убирает очистки и выдаёт коту снятые с мосла соединительные ткани, не удостоившиеся чести быть включёнными в основное блюдо. А гость продолжает:

— Не могли бы вы представить меня людям, которые принимают решения, чтобы мы смогли обговорить условия сотрудничества и порядок взаимодействия.

— Моё имя Вам известно, обговаривайте! Я уже давно взрослая и отвечаю за свои слова, — Анита знает, что сейчас здесь незримо присутствуют те, в чьём совете она нуждается, а на табло электронных часов, что над головой гостя, появятся подсказки. Даже союзнику не стоит показывать всё. Тем более, возможному.

— По правде говоря, люди, пославшие меня, рассчитывали на большее понимание, — продолжает настаивать мужчина.

— Тогда послушайте НАШЕ мнение о Вашей партии. Вы знакомы с обстановкой в государстве и желаете её улучшить. Это плюс. Одним из основных путей достижения предлагаемого улучшения вы считаете повышение образованности людей. Это ещё один плюс. Вы даже сами проводите обучение, готовя себе сподвижников для того, чтобы возник достаточный массив квалифицированных управленцев на тот случай, если власть окажется в ваших руках. Опять плюс.

Но ваша партия идёт путём, обычным для любой политической партии, путём прихода к власти законным путём. И даже в случае достижения полного успеха, когда все вожделенные кресла будут заняты нужными вам людьми, произвести необходимые изменения в обществе окажется невозможно, потому что люди эгоистичны по своей природе, что и определит постепенное возвращение развития на привычный круг. Даже декларируемая вами идеология добронравия не спасёт, если человеку придётся выбирать между ущербом для себя и светлой целью, за которую не жалко даже жизни.

Загвоздка в том, что люди идут за теми, кто о них заботится. Вспомните ребят, что принялись за реализацию идеи о родовых поместьях. Да заботься вы действительно о том, чтобы каждый член общества, чувствуя надёжную поддержку родных, мог вступать в борьбу за справедливость, не боясь остаться без средств к существованию — вы бы не союз им предложили, а влились в их ряды. А вышло не очень здорово. По-мальчишески как-то. Или политично — уж как Вам больше нравится.

Видите, вроде бы в одну сторону стремимся, а тропинки у нас разные. Ваши парламентские потуги, кстати, дают прогнозируемый результат — тот самый процент активных компетентных искренних альтруистов, который в настоящий момент содержится во всей массе избирателей. Аналогично обстоят дела у экономической партии — доля патриотов-прагматиков — это их избиратели.

Так что, пока вы не станете быть реально полезны электорату, до тех пор вам не опередить профессиональных манипуляторов человеческим сознанием, определяющих исход выборов.

— Э-э! Это Вы нас отругали и поставили в угол? — гость не лишён чувства юмора.

— Не в угол, а на место. Не мы вам будем помогать лезть к вершинам власти, а вы нам обустраивать страну и помогать людям заботиться друг о друге. Без этого ни за что не возникнет реального доверия к вам, только если под угаром от предвыборной пропаганды, но это лишь до момента, когда реалии начнут влиять на исполнимость обещаний. Поймите, нельзя никого убеждать в том, что есть какие-то люди, стремящиеся отстоять его интересы — нужно дать им умение в этих интересах действовать самому. Собственно, из теоретического курса, который вы пропагандируете, это и следует, а вот избранная методика от данного направления отклоняется.

— То есть, получается, ваше сообщество (проговорился-таки, что многое знает) намерено всю жизнь обустраивать, хлопотать, улучшать технологии, организовывать производства и налаживать связи. Заниматься сплошной посудохозяйственной деятельностью и подчинением её результатов интересам людей...

— ...до тех пор, пока ноги носят, — закончила Анита с того места, где военный затруднился.

* * *

Откуда за столом появились пацаны, гость не понял. Старший дошкольник и младший школьник имели отмытые лицевые участки физиономий и кисти рук — остальные части их тел говорили о том, что только что они были заняты земляными работами. Мать при виде этой картины привычно обречённо вздохнула, а долговязый отец семейства спросил о какой-то технической детали, касающейся деятельности детей и велел вернуть ведро на место, а вместо него взять пустую жестяную банку из-под томатной пасты и приделать к ней проволочную ручку.

Борщ с пылу с жару сразу есть оказалось невозможно, несмотря на хорошую ложку сметаны, которая, хоть и снизила температуру блюда, но недостаточно. Так что какое-то время помешивали его ложками, торопя остывание, и плотоядно поглядывая на горку рулетиков, похожих на свёрнутые трубочками блины, но не круглые, а прямоугольные.

Едва приступили к трапезе, прикусывая эти рулетики вместо хлеба (вкусно, лаваш в который завернут творог с зеленью), как за окном застучали копыта и заворчал мотор. Два дядьки с помятыми лицами поздоровались и были усажены за стол. От добавки отказалась только хозяйка, так что кастрюлю вычерпали до дна, а блюдо опустошили. Оба пришедших недовольно зыркали друг на друга, и молчали.