Маски: иллюзия превращений - 1

А Орино? Он же не может думать, что меня жених на Земле ждет? Или может... Дверь лифтовой кабинки отъехала, доставив нас в рабочую зону. Все еще немного ошарашено спотыкаясь на ходу, дошагала до рабочего места и рухнула в свое кресло. Тут же вбежала Люда, и оперативно уселась в соседнее.

— Срочно, срочно делай самый рабочий вид! — зашептала она мне, суетливо активируя свою систему и живописно раскрывая на рабочей сенсорной поверхности файлы и папки. — Кажется, сегодня главный верлианец страшно не в духе. Сейчас в коридоре краем уха слышала, что Кузьмина с утра уже 'и в хвост и в гриву'. Так что как бы и нам по инерции не досталось!

Но после того, как на мою ночную сонливую апатичность наложилась утренняя оторопь, почему-то в результате симбиоза появилась такая безрассудная храбрость и пофигистичность... Даже самой стало страшновато от масштаба накатившего ощущения. К счастью, здравомыслие еще присутствовало, поэтому совету коллеги, пусть и не очень энергично, но последовала. А примерно через полчаса, когда я уже реально втянулась в работу, появился наш непосредственный руководитель. Выглядел Кузьмин действительно неважно: лицо покраснело, на лбу испарина.

— Регина Аркадьевна, — почему-то начальник отдела даже лично прошествовал к моему столу, — зайдите ко мне, пожалуйста.

А мне, что поразительно, было не страшно. Ну, нисколечки! В воде меня уже топили, и самый пугающий для собственного сознания поступок я уже совершила... вчера, так что теперь поколебать мое спокойствие не было никаких шансов. Утвердительно кивнув Игорю Борисовичу, под напряженными взглядами коллег невозмутимо встала и проследовала за Кузьминым к выходу из отдела.

— Итак, — начальство явно ощущало себя не в своей тарелке, даже устроившись в кресле своего кабинета, — как вам нравится у нас работать?

Направление беседы вызвало определенное недоумение в моей душе, но, не растерявшись, я быстро нашлась с ответом:

— Все вполне устраивает, — искренне сообщила я.

В профессиональной сфере будущее принесло лишь удовлетворение от собственной деятельности и интерес к дальнейшим исследованиям прошлого.

— А... эээ... значит, вы всем довольны, никаких претензий к организации рабочего процесса или условий проживания не имеете и особых пожеланий к руководителю тоже? — мне почудилось, что Кузьмин выглядел несколько смущенно, когда передвинул рукой на рабочей сенсорке пару каких-то ярлыков, избегая моего взгляда.

Вопрос весьма удивил. Вот уж не подумала бы, что подобные мысли кому-то интересны, поэтому честно спросила:

— Игорь Борисович, с вами все в порядке?

Начальник неспокойно засопел и, выдержав паузу, поведал:

— Прямое распоряжение от руководителя проекта: проанализировать уровень психологической адаптации, а также выявить бытовые и профессиональные неудовлетворенные потребности сотрудников Службы, приступивших к работе в последний год. Видите ли...эээ... за указанный период к коллективу присоединился только один специалист. И это вы.

Вот это номер! И не скажешь, что Орино нарушил условие про конфиденциальность, но так подчеркнуто выделить меня... Это настораживало перспективными последствиями. Но и шанс упускать я не собиралась:

— У меня есть такая потребность! — на лице Кузьмина мелькнуло облегчение. — Мне отпуск положен. Пусть на несколько дней меньше, но положен. И как раз сейчас мне очень надо на Землю!

На лице непосредственного руководителя даже мелькнуло что-то похожее на улыбку:

— Понимаю, — неспешно прокомментировал Кузьмин, — дело молодое.

Мне было безразлично, что он там себе воображал, главное — хотелось хоть ненадолго сбежать из-под власти Орино. Поэтому я согласно кивнула, готовая признать все, вплоть до ответственности за массовую гибель марсиан в прошлом.

— Что ж, пишите заявление. Полагаю, проблемы с этим не будет, — улыбка Кузьмина уже была привычно узкой и начальственной. — И раз никаких иных сложностей и потребностей, касаемо присутствия здесь, у вас нет, то возвращайтесь на свое рабочее место.

Поблагодарив, я резво вскочила со стула и с чувством неземной радости понеслась в наш отдел. Дверь из кабинета руководителя привычно отъехала вверх, позволяя мне вырваться наружу. Рывок... и я врезаюсь в Орино!

На миг мы так и застыли, вплотную прижавшись друг к другу и встретившись взглядами. Не представляю, что выражал мой, но в нечеловеческих глазах верлианца застыл безмолвный вопрос. Меня это выражение быстро встряхнуло и напомнило о ситуации. Не пасовать! Коленкам не дрожать! И лужицей у ног Орино не растекаться!

Решительно отступив на шаг, высвобождаясь из подхвативших меня рук, бросив короткий взгляд через плечо на подобравшегося Кузьмина, я очень корректно кивнула верлианцу и самым нейтральным тоном поздоровалась:

— Доброе утро!

И сразу, не дожидаясь ответа, бочком протиснувшись мимо него, решительно направилась на рабочее место. Не оглядываясь! Стараясь не упасть! Шла едва не на ощупь — весь обзор застилали выступившие слезы. Как же люблю его, как хочу быть рядом... Но нельзя! Надо придерживаться собственных намерений, а не кидаться из крайности в крайность. И надо соблюдать тайну, чтобы никто и никогда не узнал об этом...

Рабочий день пролетел в круговороте личных переживаний. Как ни гнала от себя мысли, как ни пыталась сосредоточиться на работе, но терзающее волнение не отпускало. Хоть бы в отпуск — немножко отойду от состояния паники.

На обеде девочки засыпали вопросами о вызове к начальнику, но я, опасаясь, что они догадаются о скрытой подоплеке событий, сказала, что разговор был об отпуске. Люда сразу приободрилась и напомнила мне об обещании:

— Сегодня же вечерком тебе свою метрику запишу и водоталы занесу. Это для гардеробчика. Все же, как хорошо, когда такая зарплата приличная. Даже изоляция на космической станции и этот имплант уже не так напрягают. Все думаю, что накоплю на собственный жилой блок за время работы. Эх, мечты! В любом случае, надежды сорвать банк и охмурить, к примеру, состоятельного верлианца я не теряю. Тогда и вовсе — дом в живом мире, обалдеть!

— Тише ты, — зашипела Анна, подтверждая мои ощущения. — Орино вон едва уже не в упор на нас смотрит, может, у них слух более острый. Еще услышит тебя...

А я помалкивала и не оборачивалась. И ни разу в его сторону не посмотрела с момента появления в столовой! Еще и специально медленно прошлась туда-сюда по помещению дважды: сначала за обедом, потом за якобы случайно забытой ложкой. Просто ради собственного удовольствия — ощущать себя свободной и ничем не связанной оказалось неожиданно приятно.

* * *

Вечер ознаменовался отсутствием кабинки личного лифта. Когда я вернулась с работы и не обнаружила ее, сердце дрогнуло — все?! Конец отношениям, мы больше не любовники, и вопрос закрыт? Меня поняли верно, и никакой настоятельной мольбы и переубеждений не ожидается? Стало грустно.

Но, когда спустя пару часов с тихим шелестом отъехавшей вверх двери лифт появился, безмолвно приглашая меня в мир восторженного праздника и объятия любимого мужчины, я замерла... Да что я тут вытворяю? Махнуть на все рукой и жить только настоящим! Ведь так хочется, так нестерпимо хочется к нему... Пусть просто буду рядом, пусть не долго, но проживу этот отрывок жизни максимально ярко и насыщенно... Не могу я без него, не могу! И тут решай, не решай, а сердце тянется, рвется вперед — навстречу к верлианцу. А без него медленно, но верно затухает, не желая такого существования.

Я непроизвольно вскочила с кровати и сделала пару шагов к переместительной системе. И застыла, прижавшись лбом к холодному пластику. Почему так сложно, почему так несправедливо — один любит, а другой — нет? Не удержавшись, заглянула внутрь, ища взглядом цветочное послание. И увидела... стопочку водоталов, лежащую на мягком сидении.

Наверное, в это мгновение для меня грянул гром...

Столько всего подумалось, столько пережилось, перегорело за те минуты, что я потрясенно разглядывала купюры. Вот оно как. Ясно и по существу — все обо мне и об отношении ко мне Орино в одном поступке. И ведь прав, можно сказать. Однажды это прошло, почему бы не попробовать снова. Четко и предельно понятно. Девушке захотелось остроты ощущений — получите... Вот она — новая модель наших отношений, вернее, хорошо забытая старая!

Даже смотреть не стала, во сколько верлианец оценил меня в этот раз, просто рывком развернулась и заметалась по каюте, выскребая всю имеющуюся наличность. Тратить тут было особенно некуда, поэтому всю зарплату я хранила на счете и что-то отправляла маме. Хорошо, что Люда принесла деньги на заказанные покупки, и решив, что с ней, если что, разберусь и безналичным путем, выхватила их тоже. Вспомнив, что и в косметичке что-то завалялось, вытряхнула ее на кровать. Помимо денег обнаружила пять прекрасных голубых камней, цветом напоминавших мои глаза. Откуда они у меня?

Но сейчас было не до этого. Собрав наконец нужную сумму в две тысячи водоталов, стремительно обернулась к кабинке лифта и положила всю пачку рядом с уже имевшейся там. Вот тебе! И еще...

Снова развернувшись, принялась рыться в шкафу, выискивая две волшебные ленты для волос, что Орино подарил мне на Верлинее. Ничего от него не хочу, ничего! Обнаружив столь лелеемые мною презенты, швырнула их на сидение к деньгам. Пусть подавится всем, чем так на меня потратился. В душе боль заглушила клокочущая ярость. Меня трясло от гнева и обиды!

Повернувшись к панели управления, сосредоточенно пробежалась взглядом по опциям. Где-то тут должна быть функция блокирования направления. Чтобы никогда больше не видеть эту кабинку! Прекратить все эти мучения, вот так на раз, хирургическим путем, отсекая от себя эту часть жизни. Пусть и по живому. Конечно, Орино без проблем сумеет ее перепрограммировать, но... надеюсь, поймет намек и делать этого не будет. Все! Отношения с Орино отныне в прошлом! Я ему ничего не должна. И отпуск больше не нужен — завтра же уволюсь. Активировав опцию, запустила движение переместительной системы.

Глава 4

Регина

Уснуть не могла долго — лежала, сжавшись в комочек, и думала, вспоминала наши ночи, отдых на Верлинее, свои ощущения от присутствия верлианца. Потом пришло запоздалое осознание случившегося и меня заколотило... Невозможно все это сдержать в себе, когда-то бы прорвало. Поэтому я даже не старалась сдержаться, горько оплакивая свою неразумную и невезучую любовь. Постепенно затихла и заснула.

Жизнь на месте стоять в ожидании, пока соберусь и смогу смотреть в будущее, не будет, поэтому со звонком будильника пришлось вставать и отправляться на работу. Вчерашняя аморфность превратилось в ледяное безразличие ко всему. Специально немного задержалась, чтобы не пересечься с соседками, поэтому на работу опоздала. Минут на пять, но все же.

Только села на свой стул под любопытным взглядом Людмилы, как входная дверь резко втянулась вверх, и в помещение отдела стремительно вошел... Орино. Я увидела его боковым зрением и распознала мгновенно. Только поэтому вслед за всеми не обернулась в его направлении. Просто сидела и упорно смотрела на не активированный еще монитор. Все молчали, вопросительно разглядывая впервые нагрянувшее к нам высокое начальство. Молчал и верлианец, застыв возле двери. А я всем существом чувствовала его прямой взгляд, упертый в меня. Но оглянуться и посмотреть на него была не в состоянии. Просто силы воли не хватило.

— Орино, что-то важное? — голос Игоря Борисовича, спешно появившегося позади верлианца.

А глава Службы времени, так и не удостоив кого-либо ответом, развернулся и вышел. Дверь в окружающей тишине захлопнулась как-то непривычно громко. Отдел начал медленно отмирать.

— Может, дверью ошибся? — громким шепотом предположила Люда.

— А чего он так на Регину грозно смотрел? — обеспокоилась Анна. — Вчера Кузьмин вызвал, сегодня это... как бы последствий не было каких.

Все постепенно расселись, возвращаясь к прерванным делам, но общий фон атмосферы в отделе оставался недоуменным. А я нисколько не переживала, я ждала, так и не активируя рабочую систему. И дождалась...

— Регина Аркадьевна? — в проеме вновь раздвинувшейся двери возник наш непосредственный начальник. — Пройдите ко мне.

Морально готовая ко всему, я встала, решив, что вот сейчас и уволюсь. Все к этому и идет. Стоило мне оказаться в коридоре, а входной двери вернуться на свое место, отгородив нас от любопытно замерших коллег, как Кузьмин серьезно сказал:

— Вы понимаете, что верлианцы от нас отличаются? Поэтому близко к сердцу все не принимайте. Сейчас со мной пойдемте к Орино. Я вчера вашу кандидатуру выбрал для проведения операции в прошлом, вот он, видимо, и отреагировал так. В общем, пригласил вас сейчас для общения. Но я тоже пойду, поддержу в нужный момент.

От слов начальника я оторопела. Столько сразу неожиданной информации. В прошлое... отправят меня? В данный момент даже не могла понять, рада я этому, очень рада или жутко напугана. И справлюсь ли? А Орино, возможно, вовсе не по поводу моего вчерашнего 'ответа' так взбеленился? В любом случае наше общение в присутствии третьего лица представлялось мне плохо.

— А... эээ... — подобрать слова, чтобы попросить Кузьмина не сопровождать меня, не сумела.

— Соберитесь, — по-своему понял он мою растерянность. — Это еще не окончательное решение, итоговый выбор за Орино. Вам надо достойное впечатление произвести.

И, увлекая меня за собой, энергично потянул к переместительной системе базы. А я шла и не понимала, как сейчас поступить — увольняться, или настаивать на отпуске, или радеть за участие в операции в прошлом? Хотелось и не хотелось всего сразу, и даже времени на то, чтобы разобраться в себе не было. А еще и Орино сейчас увижу... Только бы не сорваться от всего этого разброда жизненных приоритетов.

Глава Службы времени встретил нас пристальным взглядом, причем в первую очередь заглянул в мои глаза, а только потом быстро скользнул взглядом по Кузьмину. Мне же осталось только собраться и настроиться на самый неожиданный поворот дела. Поэтому, подчиняясь безмолвному жесту, села в такое памятное для меня кресло — именно в нем я сидела, заключая с Орино наш договор.

— Орино, — начал Кузьмин без проволочек, — я предлагаю кандидатуру данной сотрудницы, все принципы отбора и критерии, по которым я сделал этот выбор, представлены в отчете.

Верлианец посмотрел на меня в упор и спросил:

— Вы... хотели бы участвовать в операции по изменению прошлого Земли?

Я молча кивнула. Ибо... вопреки всему, хотела.

— Понимаете, что это может быть опасно? — не отводя от меня взгляда, продолжил верлианец.

— На крайний случай существует имплант, — безэмоционально заявила в ответ.

— Понятно, — Орино как-то сурово нахмурился и перевел вопросительный взгляд на Кузьмина.

Начальник моего отдела сразу активизировался и озвучил такой наболевший для меня вопрос:

— А пока хотелось бы поощрить Соловьеву Регину желанным отпуском. Сообразно вашему распоряжению выявил самую насущную потребность сотрудницы. На Земле ее ждут и мама и жених, опять же, запасется зарядом бодрости перед сложным экспериментом.