Кристиан Фэй: Угроза Теней

— Мы сделаем все возможное,— заключил он. Телефон звякнул, придавленный трубкой, капля наконец сорвалась с носа и оставила темное пятно на брюках.

Разговор получился не столь жестким, каким бывал обычно. Директор получил указания, пускай и с угрозой, и был рад отделаться только этим. Но отчего-то ему казалось, что господа Фэй и Листен воспримут новость не слишком радостно.

Несмотря на привлекательность и необычный шарм (в силу своего воспитания директор назвал бы его именно необычным), Диа дель Боско не вызывала желания познакомиться поближе. И, уж тем более, работать бок о бок на протяжении нескольких месяцев.

Искристые фьорды

Кристиан быстро вернулся в строй, веселый и энергичный как всегда. Казалось, неделю тому назад ничего и не происходило: стоило ране затянуться, как он вновь расхаживал по коридорам, вмешиваясь в любые дела, касавшиеся его и не очень. Просматривал папки с делами клиентов, до хрипоты спорил с директором, безуспешно увивался за Диа, а вечерами выпивал в барах Петрополиса. Что бы ни происходило вокруг, Фэй оставался все тем же самодовольным надутым болваном, и эта его непотопляемость была Лису по душе.

— В доме Розали нашли кучу книг по оккультизму и черной магии,— сообщил охотник и с размаху запрыгнул в кресло.— Редких книг, в Линдефоксе за такие отстреливали. Но вряд ли она занималась этим в одиночестве. Слишком тонкая работа. Обычная ведьма бы не справилась.

Он забросил ногу на ногу и пробежался пальцами по корешкам дел, стопка которых высилась на столике рядом. Брошенные в беспорядке, они явно успели побывать в руках Кристиана, который изучал подопечных даже лежа в собственной кровати. Ни время, ни усталость не могли удержать "самого лучшего хранителя" от достижения своей цели. Вздумай Фэй поставить мир на колени, он давно бы это сделал со свойственным ему напором.

Охотник лениво перевел взгляд на другой конец комнаты, где суматошно метался Кристиан. Вещи летели в клетчатый чемодан и утрамбовывались со страшной силой. Казалось, что их владелец уплывает куда-то за Седое море на срок не менее нескольких месяцев.

— Позволь поинтересоваться, куда ты собрался? — нарушил молчание Лис.

В чемодан приземлился ворох белых отутюженных платочков. Чуть поразмыслив, Фэй ухватил один с самого верха и вытер вспотевшее от трудов лицо.

— Кто-то рассказывал, что Фьордалл в конце зимы прекрасен. Решил съездить и проверить, так ли это.

— Осторожнее там,— Лис ухмыльнулся. Чиркнул спичкой, отчего в комнате тут же запахло серой.— Мне кто-то рассказывал, что фьордаллские девушки очень агрессивны.

— Думаю, я найду способ с ними справиться.— Кристиан придавил крышку чемодана коленом и затянул ремни так, что те затрещали.— Ведь я — Кристиан Фэй, лучший—

— ...хранитель на свете,— закончил за него напарник и с усмешкой махнул сигарой.— Иди уже. И возвращайся быстрее — похоже, нас ждет множество дел.

Кристиан всегда оставался собой: неисправимым бабником, не терпевшим отказов. И иногда проще было не вставать у него на пути и дождаться, пока он не обожжется сам. В случае с гордой и холодной госпожой Боско его ждало именно такое будущее, Лис был уверен.

Порой он вообще сомневался в ее привязанности к мужскому полу.

— Где Фэй?— требовательно спросила она парой часов позже, столкнувшись с охотником в тесных цветастых проходах Отдела. Лис лишь пожал плечами, улыбнулся, не останавливаясь в своем променаде. Диа ожидал большой сюрприз, и он не собирался его портить.

* * *

Фьордалл искрился на солнце. Укрытый толстым покрывалом снега, он выглядывал из-под него окнами десятков мелких прилизанных городков, дышал заводскими трубами на границе с Брюхвальдом, отражал небо темной гладью фьордов, узкие расколы которых вгрызались в линию берега. Стучали верфи, голосили чайки, и крысы бегали по палубам покачивавшихся на приколе кораблей.

Тусклый диск солнца плыл над линией горизонта. Снежные склоны сменялись вяло-зелеными холмами, по которым ползли овечьи стада. Одно подобралось слишком близко к путям, так, что Фэй мог рассмотреть лишенные выражения глаза овец и пучки жухлой травы в их ртах. Когда поезд испустил гудок, на полном ходу пролетая мимо, стадо шарахнулось прочь, рассыпавшись седыми пятнами по полю.

Большую часть времени Кристиан таращился в скудный пейзаж за окном, прислонив голову к вибрирующему боку вагона. Однако перед его взором проносились совсем не холмы и горные вершины. Помощница директора хохотала, разинув окровавленный рот, и ее розовые щеки тряслись в такт. Темные сапфиры глаз Диа впивались в него ледяным и в то же время до странного напряженным взглядом, от которого глубоко под ребрами Кристиана плавился жар. Морок покачивался во тьме, его трепещущая плоть перетекала в длинные юбки Диа, стягивалась к тонкому стану, опоясывала шелком лент...

Столица северной страны — Искра — встретила Фэя прохладно, ледяными пальцами ветра забираясь под пиджак и тонкую рубашку. Ряды миниатюрных домов расходились во всех направлениях, карабкаясь все выше, гнездясь на скалах и лепясь друг к другу, подобно ласточкиным гнездам. Чтобы рассмотреть верхние улицы, Кристиану даже пришлось задрать голову, жмурясь от слепящих солнечных лучей.

Снег на по-детски разноцветных крышах уже начинал таять, и меж выпуклых булыжников мостовой бежали быстрые ручьи. Порой подъем становился почти невозможным, и ботинки Кристиана соскальзывали с камней, грозя отправить владельца обратно к вокзалу.

Верхние ярусы отличались еще большей аккуратностью и богатством домов. Жители -пронзительно светлоглазые и светлокожие — встречали гостя улыбками; их легкие одежды лишний раз напоминали о промозглом ветре, отчего Фэя пробирала дрожь. Что он хотел доказать своим визитом — показать, что не боится гнева Диа, или хотел лишь привлечь ее внимание к своей персоне? — он не знал сам. Но он точно хотел узнать поближе человека, спасшего ему жизнь. И строгий запрет лишь разжигал его любопытство.

Дом семейства Боско теснился у самого обрыва. Травянисто-зеленая крыша укрывала сложенные из красного кирпича стены, цветник, разбитый под окнами, сползал к пестрому ковру улиц далеко внизу. Ветер доносил едва ощутимый аромат смолы, а вдали, на линии горизонта щетинились снежные вершины, под которыми вилась ложбинка долин с серебристой лентой рек.

— Добрый день,— с мягким акцентом произнесли за спиной.— Могу я чем-нибудь вам помочь?

Кристиан обернулся. Потрясенный пейзажем, он растерял всю заготовленную ложь и теперь беспомощно хватал ртом воздух.

— День добрый,— выдавил он наконец.— Господин дель Боско, верно?

Дородный господин вышел из тесного для него дверного проема и расправил плечи. Его широкое лицо покрывала светлая щетина, сквозь которую пробивались пятна румянца, по-поросячьи розового на фоне бледной кожи. Взгляд лишенных пигмента полупрозрачных глаз спокойно изучал гостя и казался до боли знакомым.

— Да,— без присущей его дочери надменности ответил господин Боско. Его мягкий, мурлыкающий акцент искажал некоторые слова до неузнаваемости, отчего Кристиану приходилось скорее догадываться о смысле сказанного.— С кем имею честь разговаривать?

— Фэй. Кристиан Фэй. Коллега Диа по работе. Я здесь проездом, решил нанести вам визит.

Фэй протянул сверток, который до этого нервно мял в ладонях. На самом деле вино, плескавшееся внутри, выбирал он сам, но в качестве он не сомневался. Фермер с Золотой Долины редко подкидывал ему гадость.

— Я... Я восхищен вашей дочерью,— вдруг добавил Кристиан. При этих словах альбинос замер на мгновение, а затем расплылся в благодушной улыбке. Его широкая, похожая на лопату ладонь сдавила пальцы Фэя.

— Да, она на многих производит подобное впечатление. Проходите, будьте столь великодушны.

* * *

В гостиной с плотно зашторенными окнами их было трое: огромный господин Боско, ссутулившийся на диванчике Фэй и госпожа Боско. Почти невесомая, с белыми прозрачными волосами, стянутыми в пучок, она сидела в углу с вязанием, сокрытая от редких солнечных лучей. Ее спицы так и стучали друг о друга, хотя разглядеть что-либо в царившем сумраке было сложно даже Кристиану.

Господин Боско сделал глоток, неловко удерживая чашку двумя мясистыми пальцами.

— Вы, значит, ее коллега? И давно вы этим занимаетесь?

— О, почти с самого детства!— бодро ответил Кристиан, довольный, что речь наконец зашла о его персоне. Однако лицо господина дель Боско посерьезнело, и сочувствие отразилось в его взгляде.

— Да что вы говорите? Шить одежду для бедняков — нелегкое занятие. Вам, должно быть, очень нелегко работать с юного возраста!

— Ох уж эти новомодные нравы,— поддержала его госпожа дель Боско.— Никто не считает зазорным использовать детский труд на фабриках.

Кристиан захлопнул рот, осмысливая услышанное. Затем откашлялся в платок.

— Меня с детства приучали работать наравне с менее имущими слоями населения,— наконец выдал он.— Наша семья помогает им чем может: и деньгами, и собственным трудом. Как говорится, личный пример лучше дюжины наставлений.

— Не знал, что люди в Брюхвальде находят полезным поддерживать социальные программы.— Господин Боско улыбнулся.— Прошу прощения, но ваше происхождение видно за милю.

— Моя семья очень прогрессивных нравов. Ратуем за человечность и милосердие,— кивнул Фэй, невольно вспомнив отцовский оскал в полнолуние.

— Это, конечно, благородное занятие, но платят ли вам зарплату? Я всегда переживаю, что моей крошке нечего есть...

Его крошка ходила в шикарной шубе и вряд ли экономила на чем-либо, включая питание.

— О, не беспокойтесь,— живо откликнулся Кристиан.— Республиканский Совет Петрополиса неплохо платит нам.— Он подмигнул и отпил чаю.— Благое дело — прибыльное дело, так они говорят.

— Петрополиса?— Спицы в руках госпожи дель Боско замерли.— Дорогой, разве Диа не говорила что-то про Линдефокс?

— И королевства Линдефокс,— подхватил Фэй.— Правительства всех стран хотят, чтобы даже низшие слои их населения не знали холода.

Кристиан снова отпил чаю, про себя проклиная Диа и ее буйную фантазию.

Спицы госпожи Боско продолжали постукивать, но Фэй готов был поклясться, что чувствует на себе ее слегка насмешливый взгляд. Впрочем, каждый раз, когда он косился в укутанный сумраком угол, все внимание дамы было приковано к вязанию, и лишь улыбка блуждала по пухлым губам.

* * *

После северного Фьордалла погода Петрополиса показалась Кристиану настолько теплой, что он тут же скинул пальто и, набросив его на руку, с удовольствием прогулялся от вокзальной площади до самой Дубовой аллеи, где на последнем этаже дома номер два ютилась его квартирка. Фэй снимал ее на свои деньги — Отдел не оплачивал излишества подчиненных — и сбегал в ее стены, когда хотел отдохнуть и привести мысли в порядок. Прямо как в тот день.

Оставив чемодан у порога, Кристиан прошел к окну и отдернул шторы. Увязшие в старой краске запоры со скрипом поддались, и через распахнутые створки ворвался по-весеннему свежий ветер с привкусом городской гари и затхлой воды в канавах. Он приятно обдувал затылок, когда Фэй уселся в кресло и прикрыл глаза. Городская гарь, затхлая вода, жареные куриные ноги из дома напротив и... жасмин.

Уголки губ Кристиана сами поползли вверх. С хищной улыбкой, он одним прыжком выскочил из кресла.

И точно. Знакомый силуэт виднелся за стеклом двери, на покосившемся балкончике, между горшком с засохшей бегонией и ощетинившимся окурками блюдцем. Облокотившись на витую решетку, Диа дель Боско следила за встрепенувшимся Фэем лукавым взглядом. Лучи солнца скользили по изгибу ее оголенной шеи и седому меху манто.

— Родители передают тебе привет. Просят не слишком усердствовать у ткацкого станка.

Кристиан не стал уточнять, когда и каким образом она успела слетать туда и обратно. Приблизившись, он встал в проеме, оставив между собой и гостьей не более пары футов.

— Может, зайдешь?

— Нет, спасибо, я ненадолго.

Тонкая прядь волос, выбившаяся из пучка, обвила шею Диа белой лентой.

— В квартире Розали не обнаружили ни единого указания на ее сообщников. Ты слышал это?

— Зато нашли кучу полезных книг. Может, я смогу отыскать что-нибудь на месте?— Кристиан постучал пальцем по носу.— Чутье редко меня подводит...

— Не вижу в этом необходимости,— Диа качнула головой.— Мы с твоим напарником лично перевернули сарай вверх дном. Но в угрозе определенно есть доля смысла. Госпожа Принеси-Подай никак не могла создать морок. Поэтому...— заметив, что Кристиан открыл рот, она предупреждающе подняла палец.— Поэтому я, возможно, задержусь в вашем отделе на некоторое время до выяснения подробностей про "десятки и сотни".

Диа откинулась на ограждение, и ветер прилепил платье к ее телу, очертив силуэт.

— Отличная новость. Значит, мы успеем сходить в один ресторан на пересечении—

— Не стоит, даже не пытайся,— перебила его девушка.— Мы слишком разные. И мой визит прошу воспринять как...— взгляд сапфировых глаз задумчиво метнулся к небесам,— как жест вежливости, не более.

Она звонко щелкнула пальцами и растворилась в воздухе, оставив Кристиана в одиночестве. Но улыбка и не думала исчезать с его лица.

Кристиан прищелкнул пальцами, совсем как Диа несколько минут тому назад, и вернулся в комнату. Она не сказала "нет", а, значит, у него был шанс. В конце концов, еще ни одна живая женщина из плоти и крови не могла устоять перед его чарами. А в госпоже Боско текла горячая кровь, он был уверен.

Не конец

С момента смерти хозяина особняк пустовал. Никто не отважился тревожить покой самоубийцы — каждый ребенок Южного Содружества знал: отягощенный совершенным грехом, дух убившего себя человека не покидает землю и алчет крови живых. Конечно, драгоценные запонки из шкатулки в спальне все равно успели пропасть. Золото без хозяина не лежало долго, чего нельзя было сказать о жизнеописании фабриканта. Ветер свободно влетал в распахнутую пасть двери и разносил пыль по заброшенным коридорам, подхватывал листы рукописи и перетасовывал их снова и снова, смешивая с уличной грязью.

Однако той ночью особняк посетил гость.

Закутанная в плащ тень остановилась на пороге. Насвистывая простенькую мелодию, мужчина осторожно переступил через разорванную в щепки дверь, сдвинул котелок на затылок и пнул круглую ручку комода. Та с негромким стуком откатилась прочь, в сумрак. Заглянув в лицо на покосившемся портрете, гость хохотнул. Его палец, увитый черными письменами татуировки, ткнул изображенному старцу прямо в глаз.

Песенка, которую он насвистывал, становилась быстрее и веселее, пока неожиданно не оборвалась в начале крещендо.

— Вот ты где,— хрипло прокаркал мужчина. Казалось, он отвык от членораздельной речи, и теперь язык с трудом ворочался во рту, глотая и искажая слова.

Тьма в углу за камином пошевелилась. Ее крохотный сгусток поднялся к протянутой ладони и, поблескивая масляными боками, уселся на конец пальца.

— Доброй тебе ночи,— промурлыкал мужчина. Его вторая ладонь накрыла и сдавила сгусток, так, что с пальцев потек черный дым.