Спасти химеру

Теперь я стояла напротив генерала и почти физически ощущала, как рушится моя наспех сколоченная жизнь. Так оно обычно и бывает. Только расслабишься, поверишь, что способен управлять своей судьбой — тут же получаешь щелчок по носу от неумолимого рока.

Проклятье, и я ведь ничего не могу сделать! Не могу даже выйти из города и сдаться Ордену. Впрочем, даже в таком случае они вряд ли отпустили бы моих родных. Если только...

— У тебя есть тхалакк для связи с Магистром, так? — спросила я у генерала.

— Есть.

— Ты сообщил обо мне в Орден совсем недавно. Значит, они не могли успеть арестовать моих дядю и тетю.

— Может, и не успели. Но наверняка послали отряд для задержания. И даже если ты предупредишь своих родственников, солдаты их не упустят.

— Я не могу их предупредить. Они не настолько богаты, чтобы иметь тхалакк. А голубиной почтой невозможно воспользоваться из-за гераго. Но если Магистр получит от тебя послание — через твой тхалакк — о том, что настоящая Зандра погибла в Гестерне, а я, так, присвоила ее имя... если он получит от тебя такие сведения, станет ли он арестовывать мою семью?

— Нет, в таком случае он отозвал бы приказ. Но я не стал бы врать ему, даже если бы вы каким-то образом достали мой тхалакк. А он спрятан в надежном месте. Мне очень жаль твоих родных, но я не стал бы тебе помогать, даже если бы мог.

— Жаль?! Тебе жаль? — я рычала, как дикий зверь, меня била дрожь от ярости и бессилия. — Лицемерный негодяй! Да ты хуже орденских палачей! Они хотя бы совершают мерзости из прагматизма, а не из-за чувства долга!

— Успокойся, Зандра, — сказал Вард. — Обещаю, я заставлю его отправить такое послание Магистру. Кожу с него сдеру...

— Сдирай, — безразлично отозвался генерал.

На его груди расплывалось пятно зеленоватой гнилой плоти, а он упрямо смотрел на нас из-под бровей, опустив голову. Я ненавидела его за это упрямство. Он одним своим словом уничтожил мою семью, людей, которые приняли меня в свой дом и воспитали. И теперь генерал будет смотреть, как я уничтожаю часть себя, — пожалуй, лучшую часть. Что-то во мне должно умереть, если я собираюсь наблюдать за тем, как его пытают, и не сойти с ума. А отойти в сторону, предоставив другим мараться в грязи — слишком малодушно. Не об этом ли я только что говорила Дарену? Только что? Да нет, вечность тому назад.

Тем временем допрос продолжался. Вард кружил возле генерала, напустив на себя вид уверенный и насмешливый. Правда, когда он заходил за спину Хорака, на лице командора проскальзывала нервозность.

— Хмм, может, попробуем крючки? — пробормотал Вард так, чтобы Хорак слышал.

— Пробуй.

Проклятье! Мне нужно, чтобы генерал сломался до того, как солдаты Ордена захватят мою семью. А он, кажется, настроен терпеть до последнего. В иной ситуации это вызвало бы уважение, но теперь я чувствовала, как меня начинают захлестывать ледяные волны паники. Перед глазами так и мелькали образы всадников, спешащих доставить дядю и тетю в казематы.

Вард достал связку мелких крючков. Сейчас они предназначались не для рыб, а для человека.

Командор побряцал крючками перед лицом Хорака. Тот продолжал бесстрастно пялиться в пространство. Глаза его казались остекленевшими, как у мертвеца. Да, наверное, таким он и хотел выглядеть — мертвецом, которому уже нипочем страдания.

— Мы могли бы выбросить его на улицу, к химерам, — со злостью сказала я.

Внезапно сфокусировавшиеся глаза пленника посмотрели на меня. С презрением и ненавистью... и со страхом.

— Хорошая идея, — сказал Вард. — Так и сделаем.

Я чувствовала себя совершенно разбитой. Как и остальные, я не спала целую ночь. В запечатанном здании время суток не ощущалось, только чувство усталости, тупая боль в висках и воспаленные глаза свидетельствовали о пропущенном отдыхе.

Пока шла подготовка перед выходом на улицу, я рассказала Варду о результатах эксперимента. Честно говоря, сама я об этом не вспомнила, покакомандор не отозвал меня в сторонку и не поинтересовался. Узнав итог, он лишь кивнул. Так и не сказал мне, права ли я была всвоих подозрениях. Но его поведение с Невеном не изменилось — значит, предатель кто-то другой. Да, наверняка...

Я стояла перед дверью, будто готовясь прыгнуть в ледяную воду. Волнение и страх прогоняли усталость. Остальные тоже приободрились: Вард, Трог и Невен. И генерал, обвязанный веревкой, конец которой держал Вард. Будто кукловод с марионеткой. Он и Трог собирались выволочь пленника на середину улицы. Невену предстояло обеспечить безопасное отступление, а я должна была как можно быстрее распознать движущихся химер. Трое бойцов Лэйса — более-менее трезвые — собирались уничтожить гераго, которые неминуемо ворвутся в коридор, едва мы откроем двери.

— Начинаем! — приказал Вард.

Один из подручных распахнул дверь, и мы толпой вывалились наружу. Трог толкнул генерала так, что тот оказался дальше нас всех по улице, прямо под разбитыми окнами зала. Хорак обернулся, и я подумала, что сейчас он рванется назад. Но нет.

Стояла гробовая, нехорошая тишина. Гераго легко, почти нежно касались наших лиц. Невен поймал один, сжал в кулаке.

— Смотри за улицей, не отвлекайся! — бросил сквозь зубы Вард.

Но я знала, что еще несколько мгновений мы в безопасности. Пока мы могли хоть ловить гераго сачком для бабочек. Воля хозяина не так уж и быстро поднимает химер.

Я стояла на крыльце, прижавшись спиной к холодной, влажной от тумана стене. Левой рукой держалась за ручку двери: как приказал командор, в момент появления химер я должна была открыть дверь и, предупредив остальных, быстро юркнуть внутрь.

Сероватая дешевая бечева слегка вибрировала. Неужели генерал дрожит? Вся его фигура, — расставленные ноги, прямая спина, вскинутая голова — говорила о том, что он готовится с достоинством встретить чудовище. Неужели я ошиблась, и он не сломается даже сейчас? Он солдат. Ему платят деньги за то, что он превозмогает боль, страх, даже инстинкт самосохранения. Он готов к борьбе. Готов к смерти. Да будь он проклят!

Гераго, прежде хаотично парившие в воздухе, стали сбиваться в стайки, в их передвижениях появился порядок. Не все они метались вокруг нас, большинство рвалось в зев разбитого окна зала.

— Сейчас из окна зала вылезет химера, — сказала я громко.

Плечи генерала вздрогнули. Вард, Трог и Невен отступили к двери.

— Ты пострадаешь ни за что, Хорак! — крикнул Вард. — Скажи, что ты с нами, и мы все вернемся в дом.

— Я не могу... — в голосе генерала слышалось отчаяние.

Поток белоснежных гераго, влетавших в разбитое окно зала, иссяк. Сначала из отверстия показался длинный меч. Чистый, светлый клинок медленно высовывался из тьмы зала. Потом появилась рука, его державшая. Синяя, покрытая коркой запекшейся крови рука мертвеца.

Хорак рухнул на колени. Гераго вились вокруг него, льнули к коже, путались в волосах.

Химера продолжала выползать на улицу. Она двигалась медленно, и вместе с ней плыл цепенящий страх. Она будто распространяла его вокруг себя. Во всяком случае, у меня не хватило сил даже нажать на ручку двери. Да и остальные смотрели на нее, как загипнотизированные кролики на кобру.

Кем бы ни было существо, создавшее химеру, изысканностью вкуса оно явно не отличалось. Оно использовало первые попавшиеся вещи, слепило из них монстра и натравило на нас. Оно нашло применение многочисленным оставшимся в зале трупам, искореженной мебели и оружию.

Торс составляли несколько тел, скрученных так, что образовывали одно целое, из середины торчало несколько рук и ободранный хребет с головой мертвеца. Точнее, с черепом, обтянутом лоскутами кожи, — в целом это выглядело так, будто к груди создания присосался уродливый осьминог. Между тем, что у человека называется плечами, а у химеры было просто буграми окровавленной плоти, торчал рогатый железный шлем. Однако, создавалось впечатление, что он там только для порядка. По-настоящему живой выглядела голова на хребте. Позвоночник изгибался, то поднимая залитое кровью лицо вверх, то опуская к самой земле. Из дыры рта, как насмешка, свисал длинный ремень точильщика, покрытый алмазной крошкой.

Химера встала перед Хораком, широко раздвинув свои задние лапы, сделанные из обломков столов и пары высоких канделябров. Она чуть покачивалась. Как человек, который пытается удержаться на ходулях. Но неуверенности и слабости в ней не чувствовалось. Скорее, казалось, что она наслаждается моментом и лишь оттого не спешит прикончить жертву. Но, пожалуй, это только казалось.

Генерала трясло. Он стоял ко мне боком, и я видела, как он бессознательно закусил губу — так, что ручеек крови побежал по подбородку.

Не делая ни шага в его сторону, химера приблизила к Хораку свою голову, извивая гибкий хребет. Некоторое время пустые, в черных пятнах засохшей крови, глазницы смотрели в глаза человеку. Потом химера легко, неспешно, почти нежно — как любовница — коснулась языком щеки генерала. На коже остался едва заметный розовый след.

Генерал не выдержал. Он вывернулся в нечеловеческом прыжке к дверям борделя. К нам.

А мы, его палачи, только теперь сбросили оцепенение. Я рывком открыла дверь, и мы ввалились внутрь беспорядочной толпой. Мне отдавили ноги и больно ткнули в бок.

Хорак опоздал на миг. Вард и Трог уже закрывали дверь, оставалась только узкая щель, в которую генерал просунул пальцы.

— Я согласен, сука, согласен! Я все сделаю! Открой! Открой же! — заорал он.

Вард снова распахнул дверь и, схватив Хорака за руку, втянул внутрь.

Все это произошло в одно мгновение, однако, химера уже не медлила. Голова на ободранном хребте метнулась вперед. Так змея, напружинившись, выбрасывает вперед свое тело, чтобы вонзить в жертву ядовитые клыки.

И клыки вонзились

С мерзким чавканьем голова химеры вгрызлась в плечо Хорака. Тот закричал. Усеянный мелкими алмазами ремень вился в воздухе, с шлепками опускаясь на плоть. При каждом его прикосновении в воздухе на миг зависало облачко кровавых брызг.

Вард, Трог и Невен все еще пытались захлопнуть дверь. На помощь им пришли и мгновенно протрезвевшие подельники Лэйса. Отвратительный череп застрял между створками и никак не желал поддаваться. Вооруженная мечом рука тоже начала протискиваться внутрь.

— Закройте же эту драную дверь! — закричали наверху лестницы. — Вы нас всех угробите!

— Мы стараемся! — прохрипел Вард.

И в этот момент череп лопнул. Генерала обдало слизью и какой-то серо-зеленой гадостью. Пол усеяли осколки костей, а отрубленная рука с мечом так и осталась лежать у порога. Язык-ремень мертвой змеей распостерся по половицам.

— Какое счастье, что в карионских борделях добротные двери, — тяжело дыша, проговорил Вард.

Трог снова задвинул дверь шкафом, а остальные ловили и уничтожали залетевших гераго.

— Это та самая, котроая возникла на поле боя, — сказал Хорак, щупая окровавленное плечо. — Тогда она слизала лица беднягам, стоявшим у нее на пути. Начисто, до костей. И это было не так быстро, как хотелось бы... Сучье дерьмо! Не думал я, что вы такие ублюдки!

Я едва не застонала вслух. Неужели все пошло прахом, генерал откажется от своих слов, и все придется начинать сначала?

— Мы именно такие, Хорак, — сказал Вард. — И если ты снова будешь упорствовать, я просто выкину тебя на улицу. Надоело с тобой возиться.

Генерал опустил голову:

— Я сделаю, как пообещал. Я предам Орден и помогу тебе. Если только ты достанешь мой тхалакк, без него — что я могу?

В его голосе слышалось странное облегчение. Он держался, пока мог, а теперь надеялся на то, что без тхалакка у нас все равно ничего не получится. Генерал стоял, прислонившись к стене, глаза его были закрыты, а в лице читалось умиротворение

— Сволочь, ты отзовешь свои показания против моей семьи? — выкрикнула я.

— Сказал же, что да, — спокойно ответил Хорак. — Но для этого мне нужен мой тхалакк.

— Он в ратуше?

— Говори правду, Хорак, — пригрозил Вард.

Тот пожал плечами:

— Нет, не в ратуше. Его и документы я хранил в своей комнате в особняке Валлесов. Они взяли меня на постой. В ратуше слишком много любопытных глаз и ушей, этот проклятый Дознаватель всюду суется... Вот я и убрал самое важное подальше.

— Этот особняк рядом с ратушей, — пояснил один из людей Лэйса.

— Да, и, в любом случае, пробираться туда придется подземельями, — сказал Лэйс. — Никто из ваших не знает их достаточно хорошо, поэтому я предлагаю вам Трога.

— Спасибо, Лэйс, — улыбнулся Вард. Так мы и поступим. Пойдут Трог, Невен, — он смерил меня взглядом, — наверное, тебя не удастся удержать здесь, Зандра...

— Я пошлю с ними еще несколько своих парней, — вмешался Лэйс. — В квартал аристократов ведет очень хороший путь через кладбище, думаю, нам стоит его захватить.

— Хорошо, — кивнул Вард. — А наши основные силы тем временем попробуют отбить старую базу — особняк. Мы отведем туда нашего дорогого Хорака, так что вам не придется возвращаться по всем катакомбам.

— Звучит легко, но, боюсь, в реальности воплотить этот план будет непросто, — сказал Невен озабоченно.

— Именно, Невен.

— Мы можем начать прямо сейчас? — спросила я.

— Почему бы и нет?

Убедившись, что химеры больше нет — из окна на втором этаже мы видели ее составные части, разбросанные возле крыльца — мы выбежали из дома, трусцой пересекли улицу и спустились в подземелья через дыру в старом нужнике.

К счастью, вода, заливавшая катакомбы, уже ушла. Правда, полы теперь покрывал слой жидкой вязкой грязи. Сапоги проваливались в нее по щиколотку, а выдирать их приходилось с большим трудом.

Без Трога мы очень быстро бы заблудились в хитросплетениях подземных ходов или попались бы в лапы одной из банд, которые так и шныряли по коридорам. Мы нередко слышали звуки торопливых шагов и невнятные голоса. В таких случаях приходилось прятаться в самых темных и узких проходах.

Наконец, мы вышли в коридор, выложенный камнями. Он выглядел на удивление добротно, даже респектабельно — не было никаких сомнений, что он проходит под кварталом аристократов. Трог поправил фитиль масляной лампы, и я увидела, что все камни, как на подбор — белые, а в нишах стоят тяжелые металлические урны. Ход не был древним, скорее всего, его построили всего пару поколений тому назад, но это не мешало ему выглядеть значительно и торжественно.

Мы вышли в просторную комнату с барельефами на стенах и рядами каменных саркофагов, украшенных позолотой.

— Это склеп, — тихо сказал Невен.

— Да, дошли, — подтвердил один из солдат Лэйса. — Тут мы и останемся. Хорошо, что удалось его занять без боя.

В другое время я бы, пожалуй, с интересом осмотрела гробницы, но сейчас нужно было торопиться. Распрощавшись со всеми людьми Лэйса, кроме Трога, мы выбрались наверх.

В тумане возвышались темные плиты могильников. На кладбищах всегда царит своя, особенная тишина, но здесь безмолвие казалось почти зловещим. Я знала, что кладбище в Карионе не большое, но из-за белой мглы ни ворот, ни ограды не было видно, и казалось, что на всей равнине ничего больше нет, кроме памятников. Успокаивающего присутствия духов предков, как то обычно бывает на кладбищах, не ощущалось. Словно даже отголоски мертвых душ затаились в страхе перед созданиями локхе.