Институт моих кошмаров-3. Никаких демонов

Значит, меня решили все-таки привлечь к какому-то еще делу кроме обнаруженного вампира? Сочли совершенно безнадежной или я вчера ошиблась, решив, что это очередная проверка? И, постойте... кому обещал?! Следуя за Каем, я чуть не споткнулась. Нет, можно, конечно, было предположить по количеству воска для волос, которое он на себя вымазывал, но... Да кому я вру, ничего нельзя было. Уж точно не по совершенно обычным повадкам и внешнему виду. И ладно бы демоны, для которых понятие даже половой принадлежности было чуждо, не то что сексуальной ориентации. Или маги, весьма лояльно относившиеся к любым странностям, если только ты родился по эту сторону Границы. Но Охотник...

— Перестань сверлить мне спину, — потребовал он, поднимаясь впереди меня по лестнице.

По очень узкой винтовой лестнице, которая явно была старше здания на пару веков и не должна была в нем находиться.

— Ты круто тут ориентируешься, — поспешила я сменить тему. — Тоже здесь вырос?

— В пятнадцать переехал.

— А почему...

Я прикусила язык. Понятно, почему. Интересно, здесь был хоть один человек со счастливым детством и живыми родственниками?

— Почему ты со мной нормально разговариваешь? — поменяла я вопрос.

Не по-дружески, конечно. Но вполне по-человечески.

— Мы с тобой пили, помнишь? — Кай свернул в один из коридоров и достал из кармана джинсов ключ. — И Лукас сказал к тебе не цепляться. Сказал, ты тоже не совсем из этих. Так ведь?

Наверное. Я пристыженно замолчала. Надо же, мой напарник и надзиратель, оказывается, заступался за меня перед другими.

— Ты... был у него?

— Нельзя. Нестабильный фон, опасно.

Еще бы. Я могла это представить. В том числе из своего же собственного опыта. Сердце защемило. Лукас не заслуживал этого. Замок на старой дубовой двери скрипнул, и Кай распахнул дверь.

— Добро пожаловать в архив.

В воздухе запахло пылью, и я чихнула, не хуже Диза, когда он заходил за мной в самые непопулярные секции библиотеки.

— Дай угадаю: уборщица сюда не заходит?

— Не, — Охотник направился вглубь, оставляя за собой яркие следы. — Все с шестнадцатого года давно отцифровали. Здесь только то, что собирали во времена ордена, и что никому не нужно.

Орден медведицы, если я правильно помнила. Те, кто победил тринадцать родов и заключил Договор с гени.

Интересно, а здесь есть что-то о Рудольфе Валленштайнере? Я посмотрела на расставленные вдоль стен шкафы.

— И как мы должны здесь что-то искать?

— Ты умеешь пользоваться карточной системой?

— Нет.

В библиотеке ГООУ давно был электронный каталог, спасибо библиотекарю — компьютерному почти гению и немного психопату. Я приуныла. Похоже, если информация о прапрадедушке тут и была, я ее не найду.

— Не спрашивай, — предупредила я Диза, ныряя в душ.

Единственным, что я добыла в архиве, стал слой потревоженной пыли, осевший на одежде, кроссовках и коже. Называется, запустите Наташу в комнату с секретной информацией и можете быть совершенно спокойны — она все равно ничего не найдет. Обидно. Я чувствовала себя полной дурой.

Главное, удалось ведь отвязаться от Кая, который не горел желанием засиживаться на работе допоздна, остаться одной... А толку-то? Я нахмурилась, глядя на свое отражение в зеркале, и сдула челку с глаз. На щеке красовалась серая полоса.

Просто отлично.

— Ну кто в двадцать первом веке все еще пользуется карточками? — жаловалась я Дизу из-за двери. — Я даже не спрашиваю, зачем Мартину статистика восемнадцатого века, но какой идиот сделал всю систему только в хронологическом порядке? Это же нужно знать, когда что произошло, чтобы что-то найти!

Немудрено, что просто так обнаружить одну фамилию во всем этом историческом слое не удалось.

— А если бы мне нужны были, допустим, все упоминания о вампирах? Или там торговля запрещенными зельями? Или чье-то имя?

Валленштайнер, например...

А ничего. Я бы ничего не нашла. Даже без сослагательного наклонения — не нашла. Пыталась. Из комнаты не доносилось никаких звуков, даже банального "угу". И на мое появление Диз не отреагировал. Промокнув волосы полотенцем, я вышла из ванной.

— Ты меня не слушаешь, — констатировала я.

Вместо этого он уткнулся носом в экран ноутбука.

— Слушаю, — возразил Диз, не отрываясь от компьютера.

Как же. Я забралась на кровать и заглянула в монитор. Что там могло быть настолько интересного?

— Как ты так сделал, что у тебя два графика наложены?

— Про вспомогательную ось ты не знала?

Честно говоря, нет. Вот к кому надо было полевому отделу с вопросами по графикам обращаться, а не ко мне!

— Зато у меня много других достоинств кроме знания Экселя.

Главное, чтобы Диз не решил спросить, каких именно. Потому что кроме упрямства и раздражительности, которые едва ли относились к сильным сторонам, я сходу затруднялась что-то назвать.

Пары минут хватило, чтобы километровые таблицы и чересчур разноцветные гистограммы успели наскучить. Подобравшись ближе, я потерлась носом о колючую щеку. Скользнула губами по скуле и спустилась ниже, к шее, слегка прихватывая зубами кожу. Диз отстранился. Вот как? Выждав с полминуты и получив только быстрый перестук клавиш, я ткнула его в плечо. Попробовала закрыть крышку ноутбука, но ее быстро вернули на место.

— Я занят.

Он всегда был занят. Не одним, так другим из бесконечного множества его проектов. Я помахала рукой у него перед носом, заставляя обратить на меня внимание.

— Ты сейчас правда хочешь сказать, что между девушкой в своей постели и какой-то хренью в Экселе выбираешь Эксель? Риторический вопрос, — поспешила я предупредить.

С Диза сталось бы и ответить, а в приоритетах его сомневаться не приходилось. На секунду отвернувшись от монитора, он перевел взгляд на меня. Что-то прикидывая в уме, отсутствующе посмотрел поверх очков и вернулся к своему занятию.

— Это бизнес кейс для "Хантерс". Мне надо закончить его к утру.

— Отвлечься ты, конечно, не можешь? Вся ночь потом в твоем распоряжении, работай, сколько душе угодно!

— Вопреки сложившемуся у тебя мнению, ночью я предпочитаю спать, а не работать.

Я вздохнула и перекатилась на свою сторону кровати. Если в ход пошли конструкции с "вопреки", дело серьезно.

— Если я прервусь сейчас, потрачу половину ночи, начиная заново. Так мне нужен час, чтобы закончить.

— А что мне нужно, хоть кого-нибудь здесь интересует? Я от тебя уйду, честно.

— Это твоя комната, — напомнил мне Диз. — Но, если захочешь уйти сегодня, ключ от моей в заднем кармане джинсов.

О такой маленькой детали я как-то не подумала. Уходить из собственной же комнаты было бы действительно глупо.

— Я уйду к Максу! — пригрозила я.

Впрочем, чтобы такие угрозы действовали, нужно было хоть раз сдержать слово. И, уходя, не возвращаться. Мы оба это знали.

— За сексом? — уточнил только Диз, исправляя в ячейке формулу.

К сожалению, нет.

— За пивом и сериалами, — буркнула я. — У нас там "Класс" и "Доктор Кто" недосмотренные. Замена, конечно, неравноценная, но в отличие от тебя они хотя бы не бесят.

Перестав печатать, Диз внимательно на меня посмотрел.

— Что? — Под тяжелым взглядом было неуютно, никакая привычка не спасала.

— Жду, когда ты уйдешь, — спокойно пояснил он. — Разложу на твоей половине бумаги.

Я моргнула, переваривая ответ. Зараза. Наглая смеющаяся надо мной зараза.

— Я, конечно, всегда подозревала, что мой мозг пририсовывает тебе более человеческие черты, не в силах справиться с ужасной реальностью, но это уже слишком! Что, по-твоему, ты делаешь?

На его лице появилась по-мальчишески открытая улыбка:

— Исполняю твои самые сокровенные желания. Разве Райли тебе не рассказывала, как это с демонами работает?

Рыжая много чего рассказывала — и с каждым проведенным с Дизом днем я все больше утверждалась в мысли, что источниками у нее служили любовные романы в мягких обложках.

— А мне кажется, издеваешься. Серьезно, по-твоему, я хочу, чтобы меня раздражали?

— Во всяком случае тебе это нравится.

Кому в здравом уме может это нравиться?!

— Иначе ты бы не напрашивалась на провокацию.

И ведь не поспоришь. Потому что, во-первых, эмоциональная телепатия, чтоб ее. Во-вторых, он просто слишком хорошо меня знал.

И давал мне то, чего я хотела. Возможность сбросить на кого-то скопившееся за день раздражение, к примеру. Хотя сейчас это работало и не в его пользу.

Потому что, во-первых, Диз видел меня глубже, чем я хотела бы. И это нервировало. Во-вторых, я реально ненавидела, когда от меня отмахивались.

— Тридцать минут, Нат, — примирительным тоном предложил Диз. — И я освобожусь.

— Даже не надейся. За тридцать минут я усну, — мрачно пообещала я, поворачиваясь на бок и заматываясь в одеяло. — И только попробуй меня разбудить!

Крышка ноутбука хлопнула, и на секунду я понадеялась, что мне все-таки удалось его пробрать. Как же. Еле слышный скрип пружин, звук босых ступней по полу, и в комнате погас свет. Я встрепенулась. Вопрос "Какого хрена?!" достаточно явно читался в моем выражении лица — или в моих чувствах — чтобы мне не пришлось его задавать.

— Мне достаточно подсветки от экрана, — невозмутимо объяснил Диз. — Не буду тебе мешать. Спокойной ночи, Нат.

Я очень не хотела поддаваться. Тщетно. Откинув одеяло, я села и расхохоталась.

— Иногда ты совершенно невыносим, — сообщила я Дизу.

— Только иногда? Плохо стараюсь, — пробормотал он, продолжая набирать текст.

За что заслужил еще один тычок в бок.

— Двадцать минут. Я подожду тебя двадцать минут и ни секундой больше.

— А если не успею?

Одной рукой Диз приобнял меня за плечи и притянул к себе. И понятно, что это ненадолго, что скоро все равно уберет руку, чтобы печатать десятью пальцами вместо пяти, но... Приятно, черт возьми.

— Попытайся, — предложила я. — Ты же гений.

В отличие от Диза мне работать было не над чем. Разве что почитать учебник из присланного Сереша списка на лето. Листая меню на телефоне, я остановилась перед зеленой иконкой с гео-маркером. "Большая игра". На которую я так рассчитывала, и которая не оправдала надежд. Я потянулась к тумбочке за наушниками.

"Загадай желание..."

Я смотрела заставку уже раз десять, наверное. Ничего не менялось. Загадай желание — самое сокровенное, одно, касающееся только тебя — зарегистрируй аккаунт, выполняй задания, которые будет рэндомно выкидывать тебе система, набирай баллы, выходи в финал... Мало ли таких игр? Двадцать первый век: хочешь — покемонов лови, хочешь — порталы на улицах открывай. В этой ничего даже не намекало, что за расплывчатыми обещаниями скрывается что-то большее. Что она каким-то боком относится к миру гени. Я подтянула колени к груди и положила телефон на них.

Но все же... Тана считала, что все серьезно. И почему-то мне казалось, что у персонификации смерти должно иметься достаточно ума, чтобы отличить прикол от настоящей, затеянной кем-то могущественным игры. Даже если здравого смысла в любовной жизни у нее было не больше, чем у меня.

И в этом заключалась проблема. Когда в деле была замешана магия — ничего не было прикольным, безопасным и "просто так". Если я что-то выучила за время в ГООУ: этот мир не был милым и добрым. Он был жестким, жестоким и не боялся крови и смерти. Он жаждал их, зная, что в них кроется наибольшая сила. Назовите это паранойей, если хотите, но даже безобидная зеленая иконка меня пугала. Если маги затеяли подпольную игру, кто-то обязательно пострадает.

Как Харви, например. Да, я помнила, что "Большая игра" не была установлена на его телефоне. Но кто сказал, что пять лет назад она шла через мобильное приложение? Мюнхен, август — слишком много совпадений, не находите? В промо-ролике игры была карта с сотней меток по всему городу. Сейчас я видела только одну, но что, если именно этим объяснялись его хаотичные передвижения по городу?

"Зарегистрируйся и выполни первое задание, чтобы открыть Игру"

Я постучала ногтем по поверхности смартфона. В конце концов, Мартин сам велел мне разобраться, как Харви оказался закопанным посреди леса. Пусть он рассчитывал, что я все завалю (да я сама не видела других вариантов), должна я проверить версию, раз она появилась? А если она окажется ошибочной — что ж, бывает. Но я сделала все, что могла. Чтобы понять, что произошло с Харви, я имею в виду. Дело ведь в этом. Только в этом. Совсем не в том, что заставляло меня во всем видеть опасность и кидаться на нее при первой возможности.

Но... Когда я думала о Харви, я не могла не вспомнить Лукаса.

"Зарегистрируйся..."

В наушниках я пропустила момент, когда звук клавиш прекратился. Щеки коснулась пропахшая сигаретами ладонь. Я повернулась к Дизу, уже зная, что будет дальше. Слишком близкий взгляд зеленых глаз, горячие губы, кофе и мята на языке. Я с удовольствием ответила.

Рука переместилась с щеки на затылок, зарываясь в волосы, притягивая еще ближе к нему, заставляя перекинуть через него ногу и обхватить руками его шею. Другая оказалась под майкой, с каждым движением поднимая ткань все выше. Так, стоп. Еще немного, и моя мотивация пойдет прахом. Я прервала поцелуй.

— Прости, — шепнула я, — но я поняла, что мне тоже нужно работать.

По крайней мере, мне досталось чувство глубокого морального удовлетворения. Я поспешила скатиться с кровати. Соберись, Наташа. Пропуск, кошелек, одежда, кроссовки... У меня за спиной раздался мягкий смех.

— Мстишь?

Меняя пижамные шорты на джинсы, я не удержалась от улыбки.

— Возможно.

ГЛАВА 6

В офисе я только успела налить кофе, когда на кухню заглянул Кай. Вчерашнее утро повторялось... с одним маленьким отличием.

— Тебя, это, вызывают, — как-то смущённо сообщил он.

Рука дрогнула, и под кружкой образовалась лужица цвета жженой карамели. Зачем? Не могли же они узнать?..

В кабинете, среди антикварной мебели и столетней пыли, меня ожидали трое. Диана снова устроилась на подоконнике, на этот раз с ноутбуком на коленях. Макс сидел в одном из кресел для посетителей и выглядел так, будто его поймали с поличным, отчитали, а теперь вместо того, чтобы отпустить, собираются повторить процедуру по второму кругу. Мартин же занял место гостеприимного хозяина. Не очень гостеприимного, на самом деле. Выражение лица у него как обычно означало что-то среднее между скукой и раздражением. Именно он, когда я вошла, повернул ко мне монитор и спросил:

— И как это объяснишь?

На экране в черно-белой записи с камеры наблюдения девушка в худи с опущенным капюшоном нервно потёрла ладони, обернулась на камеру — объектив захватил спутанную челку и закушенную губу — достала телефон и выставила его перед собой. Подошла к кассе, взяла что-то со стойки, сунула в карман. Подумав, одним предметом не ограничилась — все последующие отправились туда же, в практически безразмерный карман толстовки. Продавщица все это время оставалась безучастна, будто перед ней никто не стоял. И даже когда девушка, не утруждая себя оплатой, направилась к выходу, не отреагировала. Обернулась только, когда завопила сигнализация, мазнула усталым невнимательным взглядом по магазину, словно тот был пуст.