Пламя во тьме (полный текст)

'Седьмое пекло, кто-нибудь, наконец, заберет нас отсюда? Я надеюсь, в Миэрине обо мне еще не забыли?..'

А между тем, сир Барристан и Даарио с отрядом Безупречных уже выдвинулись на ее поиски. Из Миэрина было видно огненную вспышку, запылавшую у восточного горизонта. Союзники Дени ни на мгновение не усомнились, что зловещее знамение как-то связано с их королевой, и немедленно отправились к месту катастрофы. Минут через сорок конного пути они достигли границы опаленной пустоши. Открывшееся зрелище заставило их ошеломленно застыть в безмолвии: некогда зеленые холмы покрывал серо-черный слой пепла, ленно влекомого ветром, словно поземка.

— Седьмое пекло, — пораженно прошептал сир Барристан, когда к нему возвратился дар речи, — мне ведь это не мерещится?..

Притихший, было, Даарио очнулся от остолбенения и крепко выругался на низком валирийском, а к ругательству прибавил:

— Так или иначе, мы должны отыскать королеву — я уверен, она где-то рядом.

Лошади под всадниками истерично заржали, не желая ступать по мертвой земле, точно она была проклята.

— Тихо, тихо, — Барристан похлопал белого коня по холке, успокаивая. — Что ж, похоже, дальше придется идти своим ходом.

Союзники, спешившись, продолжили путь. С содроганием они обнаружили у себя под ногами обугленные кости людей и лошадей. По сохранившимся среди костей остаткам снаряжения Даарио безошибочно распознал, что в этом месте тысячи дотракийцев встретили свою смерть. А еще через какое-то время рыцарь и наемник увидели впереди, в черной низине у подножия холма, знакомую светлую фигурку. Матерь Драконов сидела на обожженной почве рядом с бесчувственным магом, она смотрела на него неотрывно, словно он — единственное, что есть на белом свете. Когда она подняла глаза на рыцаря и наемника, нечто неуловимое в темно-пурпурных глубинах показалось обоим пугающе чуждым.

— Кхалиси?.. — окликнул королеву сир Селми. — Клянусь Семерыми, вы целы!

Даарио, невзирая на всю серьезность момента, не удержался от довольного замечания:

— Наконец-то я получил свою плату.

Барристан, смерив Нахариса строгим взором, отстегнул от плеч белоснежный гвардейский плащ и подал девушке. Она завернулась в него, прикрыв наготу, и поднялась на ноги.

— Что здесь случилось? — наблюдая за безмолвной, отчужденно-задумчивой королевой, рыцарь тревожился все сильнее. — Что за ужасный пожар разрушил все вокруг? Неужто ваши драконы...

Почувствовав взгляд девушки, он осекся. Взгляд этот выразил ее состояние красноречивее слов — она видела нечто, от чего человек, менее стойкий духом, вмиг лишился бы рассудка.

— Драконы здесь ни при чем, — веско сказала Дэйнерис. — Это Рейстлин Маджере отправил дотракийскую орду прямиком в пекло. Он убил кхала Дрого и всех его всадников своей магией.

— Рейстлин Маджере?! — опешил Даарио. — Я всегда подозревал, что эти ходячие мощи не так-то просты, но... разорви меня Иные — как он мог уничтожить целое войско?

Дени доверяла своим сподвижникам, а потому открыла правду им обо всем, чему стала свидетельницей. Для них случившееся выглядело совершенно невозможным, но вид опаленной земли, усеянной костьми дотракийцев, не оставлял сомнений в ее словах. Новая эпоха вступила в свои права: истинная магия вернулась в Известный мир. Таинственные силы снова, как столетия тому назад, определяют судьбы человечества, а тот, кто владеет этими силами, облечен неизмеримо большей властью, нежели любой из смертных правителей.

— По правде, кхалиси, все это весьма пугает, — Барристан нахмурился, глядя на изнуренного чародея. — Выходит, он может заполучить абсолютно все, что угодно: любые богатства, мыслимые и немыслимые, славу, влияние на каждое событие в мире. И теперь, когда у нас есть представление о его истинной силе, я не могу не задаться вопросом: для чего он уже почти что год играет роль вашего советника? Кто он на самом деле, этот Рейстлин Маджере, откуда он прибыл и какие преследует цели?

— Поверьте, сир Барристан, я и сама хотела бы знать, — Дени задумчиво примолкла, а затем, после краткой паузы, тихо попросила: — Давайте пока не будем об этом — лучше просто возвратимся домой. Кем бы ни являлся Рейстлин, сейчас ему, похоже, очень плохо. А я устала, безумно устала... и есть хочется.

Вскоре королеву и мага Маджере благополучно доставили в город. Миэрин был охвачен волнением — до горожан уже начали доходить слухи, что дотракийских захватчиков вместе с самим кхалом уничтожило адское пламя. Новость эта поглотила людские умы: кто-то испытал глубочайший ужас, другие — благоговейный восторг, а большинство — и то и другое. В глазах миэринцев случившееся, несомненно, являлось чудом, знаком наивысшего покровительства Красного Бога.

Вот только сама Матерь Драконов знала, что спас ее отнюдь не Красный Бог.

Когда-то давно Маджере предупредил королеву: если он впадет в колдовское забвение, следует не искать ему лекарей, а просто оставить в его собственных покоях. Со слов чародея, там обитали магические слуги, способные о нем позаботиться. Дени поступила именно так, как велел Рейстлин — она распорядилась, чтобы чернокнижника принесли в его комнаты. При появлении солдат с бесчувственным магом запертые двери приоткрылись, и у порога возникли странные и жуткие существа. Безликие силуэты с белесыми глазами подхватили Рейстлина и увлекли его в недра сумрачных залов. Створки за ними тотчас захлопнулись, ибо колдовская защита никого не допускала внутрь без дозволения хозяина. Сердце королевы сжалось от тревоги: ей оставалось лишь надеяться, что чародей знал, о чем говорил, и призраки окажут ему лучший уход, нежели целители.

Последний день осеннего месяца, ознаменованный столь многими событиями, неумолимо перетекал в вечер. Возвратившись к себе в покои, Дэйнерис получила возможность все обдумать, подвести итоги и посчитать потери этого бесконечно долгого дня.

Сегодня королева была без подруги — Миссандея, как выяснилось, сломала ребро во время давки на арене. По счастью, благодаря вмешательству Нахариса наатийка избежала более тяжких ранений. Ее жизни ничто не угрожало, но пока она, приняв порцию макового молока, отдыхала под присмотром целительниц.

По крайней мере, за драконов Дени могла не волноваться. Ее дети постепенно оправлялись от отравления — похоже, яд не причинил им серьезного вреда. Дрогон, пусть и неуклюже, с остановками в пути, но все же добрался до Миэрина. Теперь он вместе с Рэйегаль и Визерионом дремал на террасе, примыкающей к покоям матери.

Некоторое время девушка провела со своими детьми — их близость, как всегда, успокаивала ее и ободряла. То, что случилось сегодня, сильно потрясло Дени, однако она думала о пережитом без тени тяжести на душе. Войско захватчиков пало от руки Рейстлина, и хоть победа досталась королеве столь необычным образом, все равно это была победа. Мерзкий кхал уже никогда не потревожит Матерь Драконов. Конечно, оставалось немало других врагов, жаждущих ее смерти, но чародей ведь сказал однажды, что все они сгорят в огне, и Дэйнерис нисколько не сомневалась в истинности этих слов. Пусть Барристан и другие считают Рейстлина чудовищем — королева безмерно им восхищалась и со страстным нетерпением ожидала его возвращения.

А когда в потемневшем небе зажглись первые звезды, к девушке явился сир Селми. Серьезное и печальное лицо рыцаря предвещало дурные известия. Гвардеец сообщил, что Джорах Мормонт так до сих пор нигде и не объявился — а значит, призрачной надежды на его спасение из Ямы Дазнака больше не было. Сегодня лорд-изгнанник с Медвежьего острова погиб на песке арены.

— Погиб?.. — оторопела королева. — Но как? Разве Гарпии могли...

Она запнулась на полуслове, вспоминая последние минуты перед тем, как покинула Яму верхом на Дрогоне.

Сир Барристан со скорбью проговорил:

— Когда дракон выдохнул пламя, Джорах стоял рядом с вами. Увы, Ваша Милость, не все мы неопалимы... Боюсь, даже его останки будет нелегко опознать.

— Valar Morghulis, — прошептала побледневшая Дени. — Боги, какая же это нелепая гибель. Джорах, Джорах...

— Соболезную вам, кхалиси — он был не только вашим другом, но и моим тоже. По крайней мере, он погиб той смертью, которой желал — защищая вас.

Собрав в кулак душевные силы, королева не допустила дрожи в своем голосе:

— Позаботьтесь, чтобы останки Джораха нашли и подготовили к погребению. Обо всем остальном поговорим завтра — а сейчас, я думаю, вам будет лучше уйти.

Сир Селми понимал, что девушке необходимо принять и осмыслить то, что она узнала. Коротко кивнув в знак прощания, седобородый рыцарь удалился прочь.

Матерь Драконов прилегла на диван у себя в гостиной и замерла, бессмысленно глядя в мраморный потолок. Хоть внешне она и не выказала слабость, известие о смерти Джораха глубоко ее опечалило. Сколько раз несносный, угрюмый, безмерно скучный упрямец спасал ей жизнь? Сколько бед они прошли вместе, рука об руку — от Пентоса до гибельных Красных Пустошей? И пусть в последние месяцы она встречалась с рыцарем очень редко, чему даже радовалась — было так невыразимо странно думать, что больше они не увидятся никогда! Вот только почему-то Дени не могла плакать, едва ли она испытывала боль от утраты. На душе девушки царила гнетущая ледяная тяжесть, задушившая все прочие чувства. Неужели 'дева из валирийской стали' ожесточилась настолько, что потеря старого друга не заставит ее проронить ни единой слезинки?

Тоскливые размышления королевы прервал вкрадчивый стук в дверь.

— Это я, Ваша Милость, — низкий женский голос прозвучал, как рокот набежавшего прибоя, — вы позволите мне войти?

— Леди Мелисандра?.. — удивилась и обрадовалась Дени. — Да, конечно — входите.

Девушка уже почти оставила надежду, что жрица когда-нибудь явится: очень немногие возвращались живыми из проклятой всеми богами Древней Валирии. Матерь Драконов была далека от веры в Красного Бога, но она уважала Мелисандру, как искусную заклинательницу и, несомненно, умную женщину. Для королевы, изнуренной не столько физически, сколько душевно, визит этот стал возможностью отвлечься от тоски — так или иначе, Джораху она уже все равно ничем не могла помочь.

Кхалиси приветливо встретила гостью у дверей своих покоев. Колдунья крови, как всегда, гипнотически прекрасная, облаченная в алое с головы до пят, шагнула в комнату, принося с собой сладковатый аромат дурманных ночных цветов. Долгое и опасное путешествие не оставило и следа изможденности на ее белом сердцевидном лице. В руках Мелисандра держала продолговатый сверток из бордовой ткани футов трех в длину.

Женщины устроились на диване, служанка Ирри принесла им два бокала легкого красного вина. Дэйнерис ощутила на себе уже знакомый взгляд Мелисандры — бархатный, манящий, он излучал таинственную полуулыбку, даже когда жрица не улыбалась губами.

— Я слышала, сегодня случилось нечто необычайное, — проникновенно молвила гостья, — огненный дождь уничтожил орду гнусных грешников. Поднимем же бокалы за вашу славную победу.

Дени выпила с ней, но после глотка вина рассудительно заметила:

— Это, скорее, победа Рейстлина — я-то для нее не сделала ровным счетом ничего.

— А разве не ваши драконы — источник его силы? — с тихой ухмылкой напомнила жрица. — Впрочем, не стану отрицать, что магистр — великий чародей, и в этом искусстве ему нет равных. Мне никогда не достичь подобного могущества, я не способна мановением руки развеять ваших врагов в прах. Но, смею заверить, моя госпожа, я тоже не теряю времени напрасно. У меня есть для вас особый подарок, привезенный с родины вашей крови.

С этими словами жрица плавным жестом раскрыла бордовый сверток. Под тканью тускло блеснул изящный черный клинок из валирийской стали. Дени благоговейно взяла его в руки, почувствовав прохладную тяжесть металла. Когда-то она видела подобные бесценные мечи в коллекции магистра Иллирио, но дар Мелисандры имел немало отличительных черт. Он был выкован из необычного сплава, настолько темного, что узор плетения едва угадывался на гладкой поверхности. Гарда представляла собой раскрытые драконьи крылья, у основания клинка располагалось несколько рун — девушка с удивлением приметила символ песочных часов. Впрочем, она тотчас напомнила себе, что символ этот часто встречается в рунических алфавитах и не является личной подписью Рейстлина.

— Красивый, — восхитилась королева и добавила чуть смущенно: — жаль, что я почти не умею сражаться на мечах.

— Этот меч — волшебный, — красные глаза Мелисандры сверкнули огнем, точно тлеющие угли от порыва ветра, — его истинная сила заключается отнюдь не в крепости стали и остроте лезвия. Вы держите в руках Светозарный — легендарное оружие Азора Ахая.

'Светозарный?.. Верно, потемнел от времени', — Дени с сомнением взглянула на черное, как вулканический обсидиан, лезвие. Разумеется, девушка, как и любой житель Эссоса, знала легенду о последнем герое и его волшебном творении. В первый раз она прочла эту историю еще в браавосийском доме сира Виллема, будучи маленькой девочкой. А с недавних пор, когда красные жрецы нарекли ее саму воплощением Азора Ахая, предание о Светозарном зазвучало повсюду, возможно, даже слишком часто.

'Когда мир поглотила Долгая Ночь, герой по имени Азор Ахай был избран, чтобы сразиться с порождениями тьмы. Для победы над чудовищами он решил сотворить особенное оружие. Не смыкая глаз, он работал в храме тридцать дней и тридцать ночей, закаляя свой клинок в священном огне. И вот, наконец, после многих тяжелых трудов меч был готов. Но когда Азор Ахай погрузил его в воду, сталь разлетелась на куски. Будучи героем, он не мог отступиться от замысла, и потому начал снова. На этот раз он ковал пятьдесят дней и пятьдесят ночей, и меч вышел еще лучше первого. Азор Ахай поймал льва, чтобы закалить клинок в его алой крови, но меч снова рассыпался на части. Велико было горе героя, но он понял, что должен сделать. Сто дней и сто ночей ковал он третий клинок, и когда тот раскалился добела в священном огне, Азор Ахай призвал к себе жену. 'Нисса-Нисса, — сказал он ей, ибо так ее звали, — обнажи свою грудь и знай, что я люблю тебя больше всех на свете'. И она сделала это, и Азор Ахай пронзил дымящимся мечом ее живое сердце. Говорят, что ее крик, полный муки и радости, оставил трещину на лунном диске, но кровь ее, душа, сила и мужество перешли в сталь. Так был выкован Светозарный, Красный Меч Героев'.

— Красный Меч Героев... — Дэйнерис скептически разглядывала черный клинок. — По правде, трудно поверить, что он уцелел спустя восемь тысячелетий.

Мелисандра невозмутимо улыбнулась — она явно ожидала, что подобные сомнения возникнут, и, разумеется, у нее на все имелся ответ.

— Позвольте поведать подробнее о моем путешествии, кхалиси — полагаю, после рассказа вам многое станет ясно.

Видения в пламени с удивительным постоянством являли жрице некое место — скалистый берег в Землях Долгого Лета. Повинуясь указаниям Владыки, красная женщина решила отправиться на поиски того самого берега. Нелегко было найти капитана, который согласился бы пуститься в плаванье к проклятым берегам, но Мелисандра умела убеждать, и ей удалось нанять экипаж. После долгого и опасного пути через Горестный Залив судно бросило якорь у черных утесов острова Валирия.