Скиталец Хромой бог

— Нет. Она дальше полетела. — Флай показал, как на прощание махал птице рукой. — Еще я нашел гнездо. Там много птиц. Одна маленькая птичка училась летать. Из нее выпали Пушистики. Один Пушистик не мог лететь. У него шатер не открылся. Я его схватил и на землю принес. Он на крылышках не сумел улететь. Еще молодой. Я сказал, крылья вырастут, тогда летай. Он обещал. Я проверю. Его Толяном зовут.

— Молодец. Павел Павлович, ребенка одного оставлять нельзя. Бед не оберешься. Пассажиров и экипаж до смерти перепугал. Этого Толяна перепугал. Его сейчас после такого в больнице надо искать. — Это катастрофа, думал Рома. Беда.

— Рома, нам пора прятаться. И ребенка надо спрятать. — Павел думал так же, как его друг. Беда.

— Я с птичками буду летать. — Дракон не заметил, как расстроились его родные. Он был собой доволен, и все вокруг должны быть рады.

— Не надо с ними летать, Флай. Они могут испугаться. От страха упадут. Люди погибнут. Они о тебе ничего не знают.

— А ты расскажи им про меня.

В воображении Романа возникали страшные картины.

— Палыч, не дай бог, он захочет выше взлететь. На космическую станцию заглянет. Или ракету на старте увидит. За огненный хвост захочет ухватить. Ему это не повредит, а вот ракете, не знаю. Он может и другое гнездо найти. Космодром. У него хватит таланта космонавтов в полете схватить. Когда те в открытый космос будут выходить.

— Птичка, с огненным хвостиком. — Флай услышал часть разговора. — Покажешь?

— Нет, такую не трогай.

— Я боюсь за всю космонавтику. — Развивал свои мысли Рома. — Может, и спутникам достаться. Нас с тобой, доктор, на вечное поселение в тундру отправят. Еще скажут, мало дали.

— "Полярная Сова", тюрьма для особо опасных ждет нас. Рядом с маньяками закончим жизнь.

Древнему и величайшему знатоку драконов в тот вечер было о чем подумать.

Часть 27

Они сидели в просторной комнате с камином и резной лестницей ведущей наверх. Сидели в креслах. Роман молчал. Положение было сложным. Ему не хотелось, чтобы люди вдруг узнали, среди них находятся инопланетяне. Он молчал и думал. Эта озабоченность передавалась присутствующим. Флай тоже чувствовал напряжение, когда заглядывал в комнату через окно. Он смотрел то на одного, то на другого, видел их задумчивость и тоже думал.

— Отчего они такие грустные? У них телевизор сломался?

Роман решился.

— Парни, пришел срок. Надо решать этот вопрос. Я не хотел делать это сейчас, но необходимость назрела. — Он думал как защитить парней, которые ему доверились. Сильные мира сего не могли наказать Древнего. Совсем другое дело доктор и парни.

— Что решил, Роман? — Спросил Павел Павлович.

— Вы, люди, готовы встретить тех, кто опирается ногами о бездну? — Такого решения до него не принимал ни один из воплощений Всего-Ничто. Смертным не доводилось встречаться с Великими.

— С Древними? — Спросил Флай, просунув голову в окно.

— Да. — Он и сам не представлял, чем может закончиться такая встреча. Огромный риск.

— А это страшно? — Все молчали, дракон лез с вопросами.

— Не знаю. Возможно, страшно. Вы готовы? — Роман смотрел на Клена и Флора, перевел взгляд на Павла. Это должно быть и их решение.

— Готовы, — за всех ответил Клен.

— Если деваться некуда, то готовы, — философски заметил Палыч. — Где мы встречаемся с ними?

— Идемте. Соберемся во дворе. На этот раз перемещение в мир, о котором я вам ничего сказать не могу. В нашем языке нет таких понятий.

Они вышли из дома. Прошли на лужайку. На небе светили звезды. Полумесяц. Время было позднее. Охрана дома спала. Их видели камеры видеонаблюдения. Других свидетелей не было.

— Собрались с духом, ребята? — Роману самому не мешало собраться с духом. Его предыдущие воплощения знали, что такое Совет Великих, но человеческая часть души не знала и боялась. Онн впервые в этом обличье предстанет перед Советом.

— Собрались, — сказал Флай. Этот ребенок страха не ведал.

Роман взмахнул костылем. Пространство вокруг стало таять. Тьмы вокруг не было. Описать, что они видят, они бы не смогли. Само окружающее растворялось, преобразовывалось. Тело Романа распадалось на части и собиралось в точку. Он был всюду и нигде. Они находились в зале. Сверху огромный купол. Каменные стены. Серый камень. Перед ними ряд кресел. Сидят люди. Они о чем-то разговаривают между собой оживленно. Улыбаются, смеются. Они молоды. Не старше 20— 25 лет. Одеты просто, по земному. Брюки, коричневые. Черные, синие. Большее разнообразие цвета в рубашках свободного покроя. Представ перед этими Древними Роман понял самую большую тайну. Он был их частью, а они — его. Они отражали его сущность.

— Приветствую вас, друзья. — Сказал Роман.

— Привет, Роман, — ответ сидящих в зале.

Их было десять. В центре пустовало одно кресло.

— Я привел к вам тех, кого должен. Вы всех знаете. — В нем было их знание, а в них — его.

— Знаем, Роман, — закивали те головами.

— Начнем наше заседание. — Роман прошел вперед и занял единственное пустующее кресло. — Кто начнет?

Он посмотрел на своих собеседников.

— Начну я, — сказал молодой темноволосый парень в алой рубахе. — Будем задавать вопросы.

Парни стояли перед высоким судом. Павлу Павловичу казалось, он студент. Защищает перед комиссией свою выпускную работу. Он видел, члены комиссии относятся доброжелательно. Высокий суд улыбался. В их позах не было ничего угрожающего.

Парень в алой рубахе начал:

— Меня зовут Ноарми. Я творящий войну. Начну с тебя, Клен. Ты воин. Знаешь ли ты, что должен не только дарить смерть, но и защищать жизнь.

— Знаю, Ноарми. — Клен был по природе земледельцем. Выращивать зерно, пасти стада. В его душе был мир.

— А ты, называющий себя врачом, Павел Павлович Пономарев, знаешь ли ты, что врач последняя преграда перед тьмой?

— Знаю. Я давал клятву.

— Хорошо. А ты? Самый лукавый из всех. Обладатель многих талантов, Флор, что играть с судьбой опасно знаешь? Фарт может подвести. У судьбы нельзя выиграть. Ты всегда будешь в проигрыше.

— Знаю. — Флор усмехнулся. Он и с этими готов сыграть в "наперсток".

— Хорошо. С вопросами закончим.

— А я? А меня спросите? — Выскочил Флай. — Почему меня никто не спрашивает?

— Флай, — сказал Ноарми, — тебя мы знаем хорошо. Ты первое наше творение. Дракон. За тебя в ответе Роман.

— Рома, папа. — Пищал Флай. Ему хотелось плакать. Почему его никто не спрашивает.

— Флай, немного терпения. Твой час придет.

— Я продолжу. Клен, подойди ко мне. — Ноарми встал. Тяжелый взгляд может убить на месте.

Клен подошел.

— Дай свой меч.

Клен достал меч и двумя руками протянул создателю войн. Тот взял его, осмотрел.

— Преклони колено. Я дарую тебе этот меч. Признаю тебя. Ты признан Древними.

Приняв меч, парень поцеловал клинок. Поднял голову, смотрел на владыку войн.

— Ты не просто признанный, ты посвященный. Называю тебя своим племянником. Займи свое место. Клен встал и вернулся на место в строю.

— Теперь ты, врач. — Заговорил другой из сидящих. — Я Ахмус. Врачеватель. Подойди.

Пономарев подошел. Все происходящее казалось сном, тяжелым сном больного человека.

— Я готов поручиться за тебя перед собранием. Ты посвящен и я считаю тебя своим племянником. Неси это бремя с честью. Я принял за тебя ответственность. Помни это. Займи свое место.

Палыч вернулся на свое место. Он ощутил, свершился важный ритуал. Космического масштаба. Он не просто врач. Он посвященный.

— Флор, иди ко мне. Я Герон. Я обласкаю тебя, плут и воришка. Я отвечаю за смекалку и хитрость. Я признаю тебя. Посвящаю в баловни судьбы от имени нашего брата, Кайроса. Ты выиграл, но проиграл. Со мной сорить бесполезно. Игрок с судьбой. Пусть твои таланты пребудут с тобой. Как мой племянник, ты вправе сесть за игровой стол со мной. Ты партнер по игре со мной и Кайросом. Займи свое место.

— Что, Флай. Твоя очередь пришла. Иди ко мне.

Флай ковылял к Роману.

— Папка.

— Ты рожден драконом. Объявляю тебя повелителем драконов. Но вид для повелителя не приглядный. Зеленый. Маленький. Как лягушонок. Повелитель должен быть другим.

— Каким я должен быть? — Флай считал себя красивым. — Если не лягушкой, то курицей?

— Ты белый дракон. — Чешуйки на теле Флая засветились. Стали ослепительно белыми. Перед всеми стоял белоснежный дракон. Только глаза оставались янтарными.

— Займи свое место. Давай, ты большой уже мальчик. Не обижайся.

Флай заковылял обратно. Роман рассмеялся.

— Точно. Мальчишка. Ты получаешь свой второй облик. Можешь превращаться в человека. Но только, когда подрастешь. Обряд совершен. Есть ли кто из Древних, кто против свершения.

Все молчали. Одобрительно кивали головами.

— Быть по сему. Великое Все-Ничто изменило свою форму. — Роман ударил об пол костылем.

Древние стены загудели.

— Я благодарю собрание. Посвященных и признанных я поведу в святилище. К родникам Богов.

Роман встал и торжественно прошел к выходу из зала. Открылась дверь, ведущая в аллею лиственных деревьев.

— Идите, парни, за мной. — Приказал Роман.

Они вышли. Двигались по аллее. Теплый ветерок. Было светло, но солнца не было на небе. И неба не было. Журчала вода. Подошли к скале. Два источника били из камня. Вода из каждого падала в свою большую каменную чашу.

— Это символ Всего-Ничто. Они стекают в мировую вселенную. Смешиваются и дарят жизнь и смерть. Бытие и Небыль. Они источник времени и его отсутствия. Это источник силы. Подобные этому существуют во многих мирах. Живая и мертвая вода. Вы искупаетесь в обоих источниках. Вода не причинит вам вреда. На вас посвящение. Купайтесь.

Первым в воду залез Флай. Булькался в воде, шипел. Брызгал по сторонам.

— Лохань хорошая. Вода хорошая. Теплая.

Он плескался бы долго в этой воде, но парни его прогнали. Ребята лезли в воду вслед за драконом. Вода была теплой, но чуть щипала кожу. Они искупались. Оделись.

— Пора возвращаться в ваш мир, в вашу реальность. Вы побывали в межпространстве. Это обитель богов.

— Здесь, Ромка, хорошо. Я бы остался тут подольше. Я бы целый день возле этих источников сидел. Слушал их журчание. Лежал на мягкой траве. — Признался доктор.

— Палыч, в этом опасность источников. Уйти отсюда трудно. В конце пути все смертные возвращаются к этим истокам. Навсегда. Идем.

Пространство стало меркнуть, преобразовываться. И они очутились на той же лужайке возле дома. Ночь завершилась. Восход солнца. Спать не хотелось. Они чувствовали необычную бодрость.

— Сказочное путешествие закончилось. Идем пить кофе. — Земная часть Романа пристрастилась к этому напитку. Обычно он пил кофе без сахара с шоколадными конфетами.

— А я? — Затянул Флай. Он большой мальчик, почему его всегда забывают.

— Тоже, выпьешь кофе. Я хочу сказать вам. После признания ни космический холод, ни пламя звезд не может причинить вам вред. Вы стали почти равными Древним. Они это признали. Это признало Все-Ничто. Твой меч, Клен, подвластен тебе. Ты можешь скрывать его от чужих взглядов. Это страшное оружие. С его помощью можно разрубить звезду. Твоего меча не должны касаться чужие руки. Палыч, у тебя дар исцеления. Но не спорь с судьбой. Будут и у тебя утраты и поражения. Не все ты сможешь излечить. Так устроен мир. Победить все болезни тебе не дано. Флор, ты можешь играть с судьбой. Но обыграть не сможешь. Ты на равных за игровым столом. Ее баловень. Но и принимай проигрыш достойно. Теперь ты, Флай. Ты причина наших бед, ты очень непоседлив и большой проказник. Твой внешний вид вызывает страх и удивление у людей. Тебе позволено обращаться в человека, не теряя силы дракона. Ты обрел себя, как человек.

— Человеком? Как Клен? Как Флор? Без крылышек?

— Ты должен захотеть. И произойдет обращение. Попробуй. У тебя получится.

Флай морщил лоб, скреб лапами. Пытался превратиться в человека. И вдруг Флай из дракона превратился в мальчишку. Обычного мальчишку. Лет тринадцати. Копна пшеничных волос на голове. Симпатичный улыбчивый мальчишка с янтарными глазами. Флай протянул руки к голове, к роскошным волосам.

— Блистюка! Она пропала! — Флай не хотел терять этот сверкающий камень.

— Конечно, она осталась с тобой. Она прячется в копне твоих волос. Этот кристалл не стоит никому показывать. Он поведет тебя по мирам, не даст потеряться. Это символ твоей власти. Как вам наш парнишка?

Воин, плут и доктор смотрели на это чудесное превращение. Перед ними был мальчишка, но если закрыть глаза и слушать голос этого создания, то это был все тот же шаловливый дракон.

— Красавец. Чудесный мальчишка. — Похвалил дракона Павел Павлович.

— Я всегда красавец. У меня красивые крылья и лапки. — Он не видел себя в зеркале. Нового ощущения мира не осознал.

— Разумеется. Нет краше тебя. — Говорил Флор. У него был дар убеждения. Будь этот малыш гадким утенком, этот плут доказал бы, перед вами белый лебедь.

— Флай красавец. Не курица! — Парнишка забавно развел руками, вытянул шею. В своем представлении он оставался прежним.

Всем пришлось убеждать ребенка, что он самый красивый на свете. Тот успокоился.

— Можно пойти пить кофе. Скоро совсем станет светло. Новый день пришел. Пора будет ехать в госпиталь. — Закончил Роман обсуждение прекрасного облика дракона.

Они вернулись в комнату. Флай впервые вошел в дом, как человек. Ему не надо было заглядывать через открытое окно. Он долго стоял перед зеркалом привыкая к своему новому облику. Выпили кофе. В комнату вошел Геннадий.

— Вы встали. Завтрак приготовить? Я прикажу. — Он сам недавно встал.

— Спасибо. Не надо. Мы в госпиталь сейчас поедем. — Сказал Павел Павлович. — Нам надо пораньше. Мы выпили кофе. Еще раз спасибо.

— А где дракон? Его нет во дворе.

— Я здесь. Ты меня не узнал? — Прошепелявил Флай. — Огнем дыхну!

Геннадий не мог поверить своим глазам. Только когда Флай сверкнул желтыми глазами, он его узнал. Обычный парень. Такому и подзатыльник можно отвесить. Но боязно. А вдруг....

Тем более, что Флай опять заявил:

— Сейчас плюну огнем.

— Ты, Геннадий, не рассказывай об этом. А то проведешь остаток дней в обществе Наполеона и других известных людей. — Пообещал доктор.

— Никому не скажу. — Но полагал, что в сумасшедший дом он уже попал.

— Доктор тебе клизму поставит!

— Флай, остынь. Геннадию доктор пропишет другое лекарство, успокаивающее. — По взгляду бедного служащего Артема было видно, ему это необходимо.

— Мы поехали, Гена, а ты на хозяйстве остаешься. Вечером приедем. Сообрази что-нибудь на ужин.

— Сделаю. — Геннадий был доволен, что дракон уедет с остальными.

Скоро старенькая машина доктора выехала. За рулем Пономарев. Он ее никому не доверял.

Часть 28

"Ласточка" Павла Павловича вначале проехала по дороге дачного поселка, вырулила на шоссе. Машин здесь было больше. Не смотря на ранний час, проезжали легковые автомобили, грузовики. Рейсовый автобус. Парни смотрели в окна. Кое-что они видели по телевизору, а здесь все было иным. Все было рядом. На переднем сидении возле Палыча сидел Флай. Роман сидел сзади, между парней. Те хотели быть возле окон. Вот и окраина города. Большие дома, троллейбусы на улице. Маршрутки. Много людей на улицах. Все спешат. Высотки привели Флая и ребят в замешательство.