Круги по воде

— Ты тоже можешь... — он не договорил.

Огромная ладонь ухватила его за горло, вытащила из кресла. Приподняла так, что он поднялся на цыпочки, пытаясь глотнуть воздух сведённым ртом и тщетно выдавливая из себя крик о помощи.

— Предатель, получи своё. — Мелькнуло лезвие, дважды всаживаясь в тело с жутким хрустом. Затем рука разжалась, отпуская его, позволяя упасть на ковёр.

Герцог скорчился, зажав руками живот. Перед его глазами, совсем близко, лежал, зарывшись в ворс ковра, окровавленный нож с узорчатой рукояткой. Почему-то ему сейчас было совершенно необходимо разглядеть украшающий её рисунок. Это было важнее всего.

— Гонец? Ну наконец-то.

Молоденький паж с гербом дома Гаррета, красиво вышитым цветными нитками по кафтанчику тонкого сукна, почтительно склонился, отступая на почтительное расстояние. Гаррет нетерпеливо вытянул шею, оглядываясь кругом. Он увидел пегую лошадь секретаря. Рядом с ним, на гнедом, почти чёрном коньке ехал человек в простом тёмном плаще. Фидо миновал расступившихся оруженосцев, подавших своих рыжих рослых коней в стороны, и поманил за собой гонца.

— Вы не слишком торопились, любезный, — нетерпеливо бросил герцог. — Давайте письмо.

Гонец откинул капюшон.

— Доброе утро, любезный зять.

— Почему вы сами здесь? Что-то случилось? — Гаррет бросил взгляд по сторонам, понизив голос.

— Не волнуйтесь, всё в порядке. Мне нужно сказать вам пару слов наедине.

— Главное сейчас, это не показывать противнику, что у нас случилось. Это может ухудшить наши позиции.

— О чём вы говорите! — Маркиз покачивался в кресле, вышитом цветами, обхватив голову. Взгляд его неумолимо притягивало к себе багровое пятно на ковре. Тогда он испускал тихий стон и принимался тянуть себя за волосы обеими руками. — Всё пропало! Всё пошло прахом!

Барон Жорж отвёл глаза от ковра и посмотрел на графа Эдгара. Тот ещё раз прошёлся по палатке. Осторожно отвёл в сторону полог, выглянул наружу. Тихонько сказал несколько слов адъютанту. Вернулся к ним, почёсывая небритый подбородок, оглядел обращённые к нему бледные, вытянутые лица. Королевский дядюшка тяжело осел в кресле, продолжая покачиваться и испуская невнятные звуки.

— Как предводитель большей части войска и по праву, данному мне на случай непредвиденных обстоятельств, — он посмотрел на маркиза, тот только мутно моргал, — я принимаю командование на себя.

Все согласно склонили головы. Маркиз тихонько икал.

— Мы скажем, что герцогу пришлось срочно отбыть в столицу. Предупредите всех, чтобы ни одно слово не покинуло пределы этой палатки. Слуг теперь же отправим из лагеря. И вот ещё что.

Граф тяжело оглядел всех:

— Рано или поздно слухов не избежать. Я отправляю гонца в столицу. Думаю, Его величество сам захочет взять дело в свои руки. Но до этого времени мы должны удерживать занятые позиции. Если мы сейчас покажем свою слабость, нас погонят вглубь страны, как овец. Этого нельзя допустить.

Великий герцог похлопал по крутой шее своего белого жеребца, удовлетворённо оглядел выстроившееся в боевом порядке войско. Никому из его предшественников не удавалось зайти так далеко. Никому не удавалось взять этого города. Он ещё раз повёл взглядом по ровным рядам пехоты. Через равные промежутки возвышались треугольные штандарты сотен, их командиры по старинному обычаю спешились и стояли рядом. Кавалерия, хоть и слегка прореженная и потерявшая некоторых весьма ценных командиров — при этой мысли Великий герцог сжал зубы и витиевато выругался про себя — будто сошла с картинки любимой с детства книги об искусстве войны.

Он коротко взглянул на фаворита, пристроившегося чуть поодаль, поглаживающего, вслед за господином, своего коня по атласной шкуре. Удивлённо отметил про себя, что тот уже не впервые копирует его жесты.

— Что вы мне говорили только что? Я не вижу никакого смятения в рядах противника!

Граф Скал'ле подал коня ближе к своему господину. Сказал тихонько:

— Эта информация пришла ко мне совсем недавно. Очевидно, противник скрывает положение дел. Они боятся показать свою слабость.

Великий герцог повернул голову:

— Что скажете, маршал?

Тот тоже толкнул коня, приблизившись с другой стороны.

— Скажу, что боятся они или нет, но с дисциплиной в лагере противника всё в порядке. Позиции выстроены по всем правилам. Они собираются драться не на шутку.

— Тогда они просто глупцы. Не видеть опасности перед лицом превосходящего по численности противника недостойно настоящего воина.

И Великий герцог самодовольно подкрутил усы.

Маршал засопел, издав носом несколько трубных звуков.

— Говорите, Редрик. Сколько раз я твердил вам, чтобы вы не боялись говорить мне всю правду прямо в лицо.

Маршал покосился на Скал'ле, и проворчал:

— Это не я здесь отвечаю за информацию. — И, опережая возмущённо зафыркавшего господина, твёрдо ответил: — Такое спокойствие противника я могу объяснить ещё одной

причиной — они ждут подкрепления, и оно не за горами. В буквальном смысле.

Граф Скал'ле быстро сказал:

— По моим сведениям, подкрепления они в ближайшее время не дождутся. Если господин маршал — он отвесил преувеличенно церемонный поклон в сторону маршала — имеет в виду скопившиеся у небольшой местной крепости воинские части, то у меня есть достоверные сведения об их низком моральном духе. Эти люди давно не получали плату, и я не сомневаюсь, что совсем скоро они сами разбредутся кто куда.

Скал'ле усмехнулся про себя. Тщательно продуманный и согласованный план продолжал действовать, несмотря ни на что.

— Хватит болтовни, господа. — Великий герцог подобрался в седле, обводя ещё раз орлиным взором своё выстроившееся на равнине под городскими стенами войско. — Трубите атаку.

Они смотрели, как обманчиво неторопливо разворачиваются на вытоптанной равнине шеренги пехоты. Как стрелки, углубляя строй, всё выстраиваются, подвигаясь, занимая свои места в строю в шахматном порядке. Как за пехотой выстраивается кавалерия, посверкивая на солнце наконечниками украшенных кистями пик. Первые ряды арбалетчиков в лёгких доспехах, их неглубокие шлемы тускло поблескивают, за ними плотная масса лучников — эти в кожаных шапочках, прошитых металлическими заклёпками, колчаны за плечами, запас стрел на боку. Вот движение закончилось, шеренги двинулись в последний раз и замерли.

— Что бы ни случилось, держите строй. Их защита ничуть не лучше нашей. — Граф Эдгар оглядел командиров. — Идите к своим людям. Помните — никто сегодня не покинет лагеря.

Громко запела труба. Запели спущенные тетивы луков. Вслед за ними щёлкнули арбалеты, и с единым слитным шорохом взвились в воздух сотни стрел.

Туча стрел на мгновение закрыла небо. И стала стремительно падать.

Провернулись большие колёса, массивные короба обозных телег неожиданно легко сдвинулись с места, раздвигаясь и пропуская внутрь быстро втянувшихся в лагерь пехотинцев. Те, что не успели войти в лагерь, припали на колени, заслонившись плотно набитыми мешками и выпуклыми щитами, до этого пристроенными за спинами.

Наконечники с глухим чмокающим звуком застучали по дереву, беззвучно тонули в туго набитых грубых мешках. А лагерь уже окутался облаком порохового дыма, и маленькие кулеврины, установленные между мешков, выстрелили одновременно. Лёгкие доспехи не спасли плотно стоящих лучников. Они валились на землю, к ногам уцелевших товарищей, сумевших сохранить строй и не отступивших ни на шаг. Когда иссяк первый залп, из-за телег вынесся отряд кавалерии, на галопе подлетел к шеренгам стрелков. Кавалеристы осадили коней, лёгкие кони развернулись на месте, и сидящие позади верховых арбалетчики выстрелили в упор. Рявкнули одновременно разряженные пистолеты и заглушили крики убитых и раненых. Вздымая клубы пыли и песка, кавалеристы унеслись так же быстро, как появились.

— Мерзавцы! Они за это заплатят! — и Великий герцог, отмахнувшись от попытавшегося удержать его маршала, приподнялся на стременах, подавая знак своей личной сотне. — За мной!

Запела труба, подавая сигнал ко второму залпу, лучники из вторых рядов, уже изготовившиеся к стрельбе, подняли оружие. Но стройные ряды заволновались, теснимые сзади, раздвигаемые в стороны. Сминая лёгкую пехоту, отбрасывая её с дороги, с тыла вылетела конница на гнедых в широких чёрных подпалинах конях, наклоняя короткие пики. Двуцветные шнуры с кистями бились по тонким древкам, слегка склонился под движением штандарт с нарисованным красным кречетом.

С дикими улюлюкающими криками конница южан погналась за противником. Тучи пыли поднялись над пересохшей, вытоптанной равниной, и слепящее солнце превратилось в бледный круг, висящий высоко в небе.

ГЛАВА 37.

Конница на рысях сделала полукруг вдоль лагеря, сидящие внутри заметались, хватаясь за телеги, готовясь открыть проход. Кавалеристы на гнедых конях нагоняли, блеснули вынимаемые из ножен сабли.

Высоко прогудела маленькая труба, отряд конников, сменив направление, ссадил у телег арбалетчиков и бросился прочь от лагеря.

Выбивая копытами фонтанчики пыли, отряд кавалерии, преследуемый по пятам, вытянулся, удаляясь от лагеря. Ничего не видевший вокруг, кроме мелькающих впереди спин противника, Великий герцог пришпорил жеребца, понукая его криком и выносясь вперёд. Преследуемый ими отряд почему-то замедлил ход и принялся растягиваться в шеренгу. Радостно засмеявшись, он привстал на стременах, вытаскивая одним стремительным движением из ножен походный клинок, доставшийся от отца. Остановившийся отряд противника развернул коней. Потом они внезапно расступились, и охранник издал предостерегающий крик, указывая вперёд.

За редкой шеренгой темнела плотная масса кавалерии. Всадники на рослых рыжих конях склонили пики, перестраиваясь для атаки и заполняя прорехи в ряду развернувшихся беглецов.

Белый жеребец преодолел оставшееся расстояние до первого ряда, налетев скачком на ближайшую лошадь, толкнув её широкой грудью. Охрана, безуспешно пытавшаяся остановить своего господина, ринулась за ним, ввязавшись в драку.

Скаливший зубы в запале от ощущения схватки, Великий герцог слышал лишь гул крови в ушах. Он только начал теснить всадника на рослом коне, заставляя того отступить и показать бок, охранники отстали, безуспешно пытаясь закрыть ему спину. Чужой кавалерист развернулся, прокрутив в руке саблю, блестящая металлическая полоска описала затейливую петлю. Он ощутил толчок, и крепление шлема отлетело, погнутая металлическая пластинка, звякнув, отлетела в сторону. Шею неприятно обдало ветерком. Наконец он услышал крики сражающихся.

— Господин, спасайтесь! — кричал, надрываясь, начальник охраны. По его лицу текла кровь. — Их слишком много!

— Не убивать! Брать живьём! — всадник в блестящих, богато украшенных доспехах привстав на стременах, пытался продвинуться вперёд, его крупный тёмно-рыжий конь всхрапывал, крутя головой, и пытался укусить ближайших соседей.

Услышав это, Великий герцог дал шпоры. Белый жеребец сделал свечку, одним скачком отбросил в сторону соловую лошадь ближайшего противника и вынес хозяина на освободившийся клочок пространства. За ним тут же протиснулся начальник охраны, прикрывая спину господина.

Не думая уже ни о чём, кроме бегства, конники южан понеслись во весь дух по направлению к своим позициям. Пространство, совсем недавно промелькнувшее перед глазами в один миг, теперь казалось непреодолимым. Сухая земля стелилась под ногами коней, они слышали за собой тяжёлый топот кавалерии, преследующей их по пятам. Трубач поднял свою маленькую походную трубу и на полном скаку, задыхаясь, прогудел тревожный сигнал. Навстречу, торопливо разворачиваясь, вытягивалась крылом кавалерия маршала Редрика. На полдороге топот копыт за их спинами сменил ритм, противник стал останавливаться, и, развернув коней, на рысях пошёл обратно. И вскоре слился с плотной массой войск, вышедших из-за ближайших холмов и теперь заполнявших выжженную солнцем равнину.

Зал цитадели сиял в блеске огней подвешенной под потолком огромной люстры. На памяти господина Винсена, прожившего не один год в качестве управляющего хозяйством госпожи графини, это громоздкое и страшно дорогое сооружение не использовали ни разу. Старый слуга, смахивающий скопившуюся пыль с прихотливо изогнутых бронзовых частей, поведал, что люстра была куплена за невиданные деньги и зажжена на свадьбу покойного господина графа. Слуга не уточнил, которого по счёту, и господин Винсен только крякнул, прикидывая стоимость этого чудовища.

Последние слуги, наводившие окончательный блеск на пол, покрытый потёртой от времени цветной мозаичной плиткой, торопливо вышли, унося с собой тряпки и метёлки. Управляющий обвёл взглядом стены, украшенные старинными гобеленами. Напротив двери, над массивным креслом с львиными ногами, висел щит с гербом графини Амелии. Вдоль стен, по обеим сторонам кресла, выстроились стулья с высокими резными спинками. Над ними по стенам пылились захваченные в войнах поколениями графов знамёна разнообразного противника. Среди них господин Винсен с тонкой усмешкой отметил слегка потемневшее от времени полотно южных соседей.

Он повернулся на каблуках одетых по такому случаю новеньких башмаков, и поклоном встретил госпожу Амелию. Графиня вошла в высокие створчатые двери, открытые перед ней двумя слугами, склонившимися у входа. Её сопровождали несколько приближённых дам. Кавалер д'Боне, наряженный в свой лучший камзол, пересечённый парадной перевязью, на которой висела его фамильная шпага, шёл рядом с капитаном Орсо. Тот, вопреки своему обыкновению, выглядел празднично. В его случае это означало лишь вычищенные башмаки, сравнительно новую куртку и не слишком хмурое выражение лица.

Графиня пересекла зал и остановилась у кресла. Бриллиантовая диадема на её чёрных волосах отбросила россыпь сверкающих искр в свете огромной люстры. Дамы торопливо разместились по чину с обеих сторон.

— Прикажите объявить начало собрания. — Она повела рукой в сторону свиты. На пальце сверкнул густым синим блеском фамильный перстень.

Торжественный голос пожилого церемониймейстера, не ставший тише с годами, выговорил освящённую временем формулу. Одновременно распахнулись боковые двери, и в зале с противоположных сторон появились герольды. Прошли равное расстояние и остановились, приветствуя хозяйку, а затем друг друга.

Вслед за своим герольдом, в сопровождении свиты, вошёл Великий герцог. Немного не дойдя до хозяйки дома, остановился и отвесил вежливый поклон, впрочем, тут же выпрямившись и обведя взглядом присутствующих. Его куртка чёрного бархата, в прорезях которой виднелась белоснежная тончайшая ткань рубашки, посверкивала бриллиантовой вышивкой, образующей стилизованные розы. Вошедшие с ним граф Скал'ле, дядя — командующий пехотой и маршал Редрик церемонно остановились сзади, соблюдая дистанцию.

В противоположных дверях, распахнутых настежь, появились два пажа и встали по обе стороны от входа. В зал вошли герцог Гаррет, сопровождаемый графом Гуго, и граф Эдгар. Слегка поотстав, за ними плёлся маркиз. Он едва переставлял ноги, тряс головой, и имел вид постороннего человека. Герцог, в кафтане тонкого малинового бархата, вышитом руками жены мелким жемчугом, незаметно оправлял кружевные манжеты. По краям рукава посверкивали камни в цвет ткани. Вошёл в двери и встал немного в стороне рослый светлобородый человек в кожаном камзоле, перетянутом широким ремнём с длинным кинжалом на поясе, украшенным большим камнем на рукояти. Его сопровождал молодой воин, одетый под стать старшему товарищу.