— Каспар, что там за буза у "волков"?
— Уже разбираюсь, госпожа президент, — отвечаю я.
— Есть что доложить?
— Немного.
— Ко мне, быстро!
— Слушаюсь.
На полпути — снова телефон. Гм, странно... Регина. Почему мне кажется, что она не по поводу развода?
— Каспар... — Всхлипы.
— Что случилось? Ты там плачешь? Что? Ну?
— Каспар, наша дочь... пропала.
Всё моё нутро будто кипятком обдало.
— КАК ЭТО ПРОПАЛА?!
— Утром Анхель как обычно сопроводил её в школу, а когда прилетел забирать... Её там не было! Кас, её похитили!
Сплошные всхлипы и рыдания.
— Регина, возьми себя в руки. Что говорит Анхель? Он искал её?
— Искал...
— И что?!
— Не нашёл...
— Чёрт! За что я ему плачу такие деньги? Ладно, держись там... Я скоро буду.
— 8.17. Из ряда вон выходящее
Через полчаса я дома. Регина с порога падает мне на грудь. Отлично... Ещё неделю назад видеть меня не желала, а как проблемы — сразу Каспар стал нужен.
И вдруг из своей комнаты выбегает Лола.
— Папочка!
Я стою, как идиот... Ничего не понимаю!
— Кас, прости, — бормочет Регина. — Я это придумала... Чтобы ты пришёл домой.
— Регина! Ты что, совсем обалдела?! — взрываюсь я. — Если ты хотела, чтобы я пришёл, так бы и сказала! Зачем было придумывать какое-то похищение?
— Ты слишком занят! — восклицает она знакомым тоном, который я в последнее время только и слышу от неё. — Нужно что-то из ряда вон выходящее, чтобы ты появился дома! Что-то вроде похищения ребёнка!
— Па-ап, — встревает Лола. — Ты надолго пришёл или только на минутку?
— Иди в свою комнату, — говорю я ей.
Кажется, резковато... чёрт. Она, надувшись, разворачивается и убегает. Я медленно бреду в гостиную и опускаюсь на диван, а Регина стоит в дверях.
— Ну и что такого ты мне хотела сказать, что нужно было придумывать такую замануху? — спрашиваю я. — У меня чуть инфаркт не случился!
Она присаживается на подлокотник, и её ладонь скользит по моей голове. Я уклоняюсь.
— Так, давай без этих прелюдий!.. Сразу к делу, хорошо?
Она горько морщится.
— Всегда у тебя — "дело", "дело"...
Я вздыхаю.
— Милая, у меня очень мало времени и очень много проблем, которые нужно решать. Поэтому давай, говори побыстрее. Что у тебя? Ты нашла адвоката для ведения бракоразводного процесса? Или что там ещё?
— Кас, я не знаю... Может быть, мы поторопились с этим.
— С чем?
— С разговором о разводе...
— Вот как! То есть, ты уже не хочешь этого?
— Кас, я...
Регина соскальзывает с подлокотника и забирается на диван, поджав под себя ноги. Обалденные ноги, кстати. Грациозно-кошачьи изгибы тела. Огромные, прозрачно-серые глаза, а лицо сейчас какое-то растерянно-доверчивое, детское.
— Кас, я беременна.
— Это тоже... из ряда вон выходящее? — усмехаюсь я. — Вроде похищения?
Но внутри что-то сжимается... А если правда? Регина утыкается лицом в округлую выпуклость спинки дивана и всхлипывает. Устало, тихо и, кажется, по-настоящему. Вот теперь во мне что-то ОЧЕНЬ СИЛЬНО сжимается.
— Регина, погоди плакать... Скажи, это точно? — Я пытаюсь повернуть её лицо к себе, заглянуть в глаза.
Она всхлипывает, шмыгает носом и кивает. Закрывает глаза, из-под век выдавливаются две крупных слезы и стекают по щекам. Я вытираю их.
— А реветь-то зачем?
Она морщится, как котёнок, собравшийся чихнуть.
— Я думала, ты... будешь не рад, — бормочет она. — Скажешь, что сейчас не время, война и всё такое... Зачем нам ещё один ребёнок...
— Ну и дурочка.
Регина порывисто стискивает меня, обняв за шею, её губы сплющиваются о мои. Я обнимаю её, и поцелуй получает страстное продолжение.
— Давай не будем разводиться, — шепчет она.
— Не будем. — Я пропускаю меж пальцев прядки её шелковистых чёрных волос, подстриженных под каре с густой чёлкой. Чёрные волосы и светло-серые глаза.
— Прости меня... Я люблю тебя... — Опять всхлипывает.
— Ну, ну, всё... Не реветь! — Чмокаю её в правильный прямой носик с тонкими изящными ноздрями, зарываюсь губами в чёлку. — А Кир где?
Она смахивает остатки слёз.
— В Академии... Каникулы уже кончились.
— Жаль... Я бы хотел с ним увидеться.
Потом я заглядываю в комнату Лолы. Она всё ещё дуется, делая вид, что читает. Не отвечает на мои объятия, недовольно морщится:
— Отстань...
Если бы её на самом деле похитили... Представить страшно.
— Лол... Ну, поцелуй меня. Сейчас война, кто знает, что может случиться...
Зря я это сказал... Тут же — слезинки в уголках глаз и судорожно крепкие объятия. Горячий шёпот:
— Папочка, будь очень-очень осторожен... пожалуйста!
Я смеюсь:
— Папа почти всё время протирает штаны в кабинете, зайчишка. Волноваться не о чем.
Входит Регина и обнимает нас обоих. Идиллия... У меня там "волки" вот-вот с цепи сорвутся, Юлия ждёт меня с докладом, а я — дома.
— 8.18. Новость
Как говорится, помяни чёрта...
Звонит телефон, и это, конечно, президент.
— Где ты там?!
— Буду очень скоро, — отвечаю я.
У Регины вытягивается лицо. Я целую её в нос.
— Прости, долг зовёт.
— Чёрт бы побрал этот долг, — морщится она.
— Не будем снова на эту тему, — хмурюсь я.
Она, устало махнув рукой, выходит. Я, чмокнув Лолу, догоняю её и обнимаю сзади, прижимаюсь к ней. Она оборачивается, мы сливаемся в поцелуе и долго не можем оторваться друг от друга. Думаю, не стоит ей знать про сон об Авроре.
Через сорок минут я вхожу в кабинет президента.
— Сколько можно тебя ждать? Где тебя носит? Что там с "волками"? — не дав мне отрапортовать о приходе, обрушивается она на меня.
— Госпожа президент, "волки" не желают признавать меня своим командиром, — отвечаю я. — Они требуют возвращения Алекса. Но, учитывая недавние события, их требование вряд ли выполнимо.
— Ты должен заставить их повиноваться! Не знаю, как ты это сделаешь, но ты должен их удержать! — требует она нервно.
— Как, по-вашему, я должен ухитриться это сделать? — спрашиваю я холодно. — Я просил вас не горячиться с Алексом, но вы меня не послушали. Теперь "волков" ничем не удержать.
— Отправь туда своих бойцов! Пятьсот... тысячу... да хоть всех! — психует она.
— И что? — усмехаюсь я. — Устроить бойню? Отличная идея, госпожа президент. Давайте, наши бойцы начнут крошить друг друга! А Орден посмеётся.
Юлия в изнеможении падает в кресло.
— Что-то нужно сделать.
— Боюсь, уже ничего нельзя сделать, — говорю я. — Полагаю, это было изначально неизбежно. "Волки" любят Аврору и пойдут за ней хоть в Орден.
Она округляет глаза.
— "Чёрные волки" на службе в Ордене? Не бывать этому!
Я развожу руками.
— Вам была нужна война, госпожа президент, — вы её получили.
Звонок телефона: Келли. Ну, видимо, мы дождались... Юлия напряжённо выпрямляется в кресле, а я принимаю вызов.
— Что, Келли?
— Новость, сэр. "Чёрные волки" покинули базу.
Летите, "волки", летите. Нам вас всё равно не удержать. Может, и к лучшему...
— Глава 9. Единство
— 9.1. Присяга
— На подступах к замку собрались "чёрные волки", — доложил Оскар. — Похоже, весь отряд, всем составом.
Я вышла на крепостную стену. Зябкий утренний сентябрьский воздух был пронизан резкой сырой свежестью, густо-розовые лучи зари заливали луг перед замком, черневший от массы "волков", построенной, как для смотра. Алекс тоже подошёл, и мы вместе смотрели на грозные прямоугольники, выстроенные в образцовом порядке.
Нас с Алексом заметили, и по рядам прокатилась команда "смирно!" В глазах Алекса сверкали весёлые искорки, когда он обводил взглядом своё воинство. Набрав воздуха в грудь, он закричал во всю мощь своих лёгких:
— "Волки"! Как это понимать?!
— Отряд "чёрные волки" прибыл в твоё распоряжение, Алекс! — последовал рапорт. — Твоё и Авроры!
Бойцы Ордена тоже по тревоге высыпали на стену, напряжённо всматриваясь в чёрное море "волков", готовые в любую секунду вступить в схватку. Я подала им знак "отбой тревоги", слетела со стены на луг, прямо перед центральной частью построения, а за мной следом пружинисто приземлился Алекс.
— Кто заводила? — спросил он. — Сознавайся!
Один "волк" сделал шаг вперёд.
— Боец Новак!
— Ну Дьюк, ты и отжёг, — усмехнулся Алекс.
Присутствие "волков" под стенами вызвало у всех в замке в нервозность и тревогу, детей увели в подземное убежище. Я сказала:
— Не бойтесь! "Волки" пришли не штурмовать нас, а присоединиться. Они теперь с нами.
Основную часть отряда было решено разместить вместе с бойцами Ордена, вследствие чего тем пришлось потесниться на своей базе, а несколько взводов "волков" осталась в замке: лишняя охрана никогда не помешала бы. Все эти хлопоты заняли пару дней; как ни странно, с бойцами Ордена у "волков" не возникло такой напряжённости в отношениях, как с "серыми" (так называли тех, кто находился под командованием Каспара — из-за их серой формы).
Ночью, при свете костров на лугу перед замком состоялось принесение присяги. После моего изгнания из "Авроры" "волков" автоматически освободили от неё, а потому было решено повторить их клятву верности мне — теперь уже как Великому Магистру Ордена. На церемонии присутствовали Оскар, Вика с Конрадом и некоторые другие собратья; пришли и Карина с маленькой Эйне — посмотреть на своего мужа и папу. Впрочем, смотрела только Карина, а малышка, хорошо накормленная незадолго перед этим, сладко спала в кружевном одеяльце. "Волки" были пострижены и облачены в парадную форму: вместо масок-шапок — чёрные береты с эмблемой отряда, блестящие сапоги вместо ботинок и белые перчатки. Их бравый и подтянутый вид не мог вызывать иных чувств, кроме гордости — как в былые времена.
Руководил присягой Алекс. Он принёс её первым, а за ним — все остальные "волки". Я слышала, как Вика проговорила:
— Блин, романтика... Ночь, костры и "волки".
— Скоро будет не до романтики, — вздохнул Конрад.
Вика помолчала, а потом проговорила тихо, от души:
— Теперь и умирать не страшно... Сражаясь бок о бок с такими ребятами.
— Что ты говоришь! — нахмурился Конрад. — Я те дам!.. Умирать она собралась... Вот запру в замке, и будешь там сидеть, пока война не кончится.
— Ага, щас, — отозвалась Вика, своенравно вздёрнув носик. — Хрен ты меня запрёшь, милый... Я — достойная. Не знаю, дар это или крест, но я буду нести его, раз уж он мне достался.
— Не одной тебе, козочка, — ответил тот со вздохом, обнимая её за плечи. — Не одной тебе.
В рыжем отсвете костров глаза "волков" горели бесстрашным неугасимым огнём, и я знала: они были готовы отдать жизнь за меня. И я — за них. Многим... о, многим из них предстояло сделать это... А чем я могла им отплатить? Только, пожалуй, тем, что в моём сердце им было отведено не менее важное место, чем Карине и моей маленькой внучке.
Из их числа мы обрели ещё тринадцать достойных. Итого, вместе с Алексом и малышкой Эйне, достойных стало семьдесят два.
— 9.2. Дыхание прошлого
Ордена не должно быть, должна остаться только "Аврора"! Ну зачем, зачем ей понадобилось его возрождать? Назло мне? Да, видимо, назло, потому что с "Авророй" она чувствовала себя не у дел. А кто она, в сущности? Никто. Я сделала её символом, почти идолом, но она в делах "Авроры" почти не принимала участия, палец о палец не ударила — пахала я, а она только пользовалась готовым. Я поднесла ей всё на блюдечке... с нуля создала такую империю, только чтобы она мной гордилась... а ей всё это оказалось не нужно. Ну что ж, не нужно так не нужно, но тогда "Аврора" — моя, а она не имеет права претендовать ни на власть, ни на авторитет, ни на любовь... Любовь. Почему в Ордене её так полюбили? Ведь ненавидели же, презирали, в тюрьму засадили!.. А теперь готовы за неё в огонь и воду. Она им: "Ребята, давайте жить дружно!" И они сразу приползли: "Прости нас, Леопольд!" Почему меня так не обожают — до самозабвения, до самопожертвования? А ведь я всегда делала больше... да что там, именно я делала ВСЁ, для того чтобы для "Авроры" настал рай на земле, а она?.. Просто помахала мечом, надев форму "волков", и сразу же — Вождь!.. Мирового пролетариата, блин... А кто зарабатывал деньги, кто строил, кто забывал есть и спать — всё только ради того, чтобы члены "Авроры" обрели "светлое будущее"?!
Я. Я! Я!!!
Всё это сделала я, но помнить в веках будут её, а не меня. Почему?! Почему глупый народ не может разобраться, кто их истинный кормилец, слуга и... мать? Тупость, беспросветная тупость! Что она такого сделала, чтобы быть готовым идти за ней хоть в рай, хоть ад? Вместо того чтобы пахать на благо "Авроры", как я, она взялась поднимать Орден. Что, неужели скажете, вот за ЭТО?! Не понимаю.
И, между прочим, в "Авроре" ещё не все смирились с тем, что она уже не наша, что она теперь вся насквозь орденская. Поглядывают искоса... Но слово сказать боятся! Ещё бы. Я им поговорю!..
И мы должны достать этих жуков. Во что бы то ни стало. И у нас тоже будут супер-бойцы, как у Ордена. Вот тогда посмотрим, кто будет смеяться последним!
— Сундук с жуками будет перевозиться в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое сентября, по маршруту Бельгия — Польша — Россия, — докладывал начальник особого отдела Мигель Альварес. — Отряд сопровождения будет насчитывать до двадцати бойцов.
— Зачем они решили его перевозить? — перебила я. — Чтобы перепрятать в более надёжное место, что ли?
— Не могу знать, госпожа президент, — ответил тот. — Но нам удалось узнать время и маршрут их передвижения.
— И что вы предлагаете?
— Я предлагаю, госпожа президент, проследить за грузом до места назначения, а потом выкрасть.
— Хорошее предложение. Я одобряю. Действуйте.
— Будет исполнено.
Это была неслыханная удача: нам удалось разведать информацию об этих жуках, которые делали из обыкновенных хищников супер-воинов, способных остановить пулю на лету и вышибить массивную железную дверь, даже не прикасаясь к ней. Орден, как видно, использовал ещё не всех жуков — меньше половины, а оставшаяся их часть, если повезёт, достанется нам! Тогда у нас будет что противопоставить им...
Всех очень воодушевила эта перспектива, только Каспар сидел задумчивый. Побритый наголо, он стал чем-то похож на этого предателя Алекса, который не только сам переметнулся в Орден, но ещё и всех "волков" за собой увёл.
— Ну, что ты как в воду опущенный? — спросила я его, не скрывая раздражения. — Что за кислая мина? Что тебе опять не нравится?
Вид у него был какой-то сонный, вялый; он сидел, подпирая рукой щёку и уставившись в одну точку. На мой вопрос он ответил не сразу, пару секунд хмурился и щурился — будто ему хотелось чихнуть, а не получалось.
— Ну, что? — поторопила я его.
Наконец он соизволил выйти из транса.
— Странно всё это, — изрёк он глубокомысленно и опять замолчал.
— Что странного-то? — спросила я. — Что-то сегодня из тебя слова клещами приходится вытягивать.
