Игра для иллюзиониста.

— В окно, кидайте его в окно! — послышалось здравое предложение.

Открыв внутреннюю решетку и выбив стекло, люди выкинули бессознательное тело. Двухметровый, покрытый зеленой чешуей демон, схватил "меня" и радостно взревел. Его рога победно устремились в затянутое тучами небо. Мускулистое тело напряглось, словно в предвкушении драки. Морда, представляющая собой гротескное лицо капитана Дамели, повернулась в сторону затаившихся в таверне людей. Довольно оскалившись, демон произнес:

— Ничтожные людишки.

Он взмахнул перепончатыми крыльями и устремился ввысь. Мертвецы ринулись на таверну. Люди завопили от ужаса, когда строение начало содрогаться от обрушившихся на него ударов. До того как создания Дэмерона проникнут внутрь оставались считанные минуты, а до рассвета два часа. Растянув губы в улыбке, побежал на второй этаж. Дэмерон очень "обрадуется", когда Дамели принесет ему старушку. Если бы на месте капитана был кто-нибудь другой из гвардейцев, то обман мог бы быть раскрыт. Накинув иллюзию на, потерявшую сознание от удара по голове, старушку, лишил свою магию ее главного недостатка, холода. Меня мог выдать только запах, но его знает Бернард, ну и Герхард может быть. Я не знаю, какие сильные стороны у вампиров, может его обоняние с легкостью вычленит мой запах среди многообразия других ароматов, а может и нет. Надо осведомиться у Ангвы о возможностях Герхарда. Кстати Ангва. Где черти носят эту птицу? Она должна мне столько ответов.

Вбежав на второй этаж, остановился возле окна и выбил стекло. Боль стеганула по пальцам. Дурак, надо было магией. Занеся одну ногу через подоконник, услышал душераздирающий треск, доносящийся с первого этажа. Дверь не выдержала. Я посмотрел вниз. Хлипкая линия мертвецов отделяла меня от дороги к железнодорожной станции. Там, за горизонтом меня ждет Хью, Галан, Лира, имею ли я право рисковать? Крики боли донеслись из зала таверны. Меня раздирали противоречивые чувства. Кто мне эти люди? Они минуту назад выкинули "меня" в окно, на растерзание демона. Так пусть получают свое! Но кем я буду, если в моей власти защитить их, а я не сделаю этого? Тяжело вздохнув, втащил ногу обратно и побежал вниз.

Зал таверны был наполнен стонами боли, звоном стали, криками умирающих людей и живыми мертвецами. Казалось, они были повсюду. Так морской прилив рушит хрупкие, песчаные замки. Я вызвал оставшихся после боя с Герхардом Теней и бросил их в атаку. Секира безжалостно врубился в толпу мертвецов, остальные иллюзии были ему подмогой. Выжившие люди жались в углу таверны. Их было всего десяток. Шесть мужчин и четыре женщины. Еще двадцать человек, растерзанными тушками, лежали на покрытом кровью и внутренностями полу. Мое промедление стоило им жизни. Стыд и раскаяние наполнили душу. В сердце щемила боль. Громко закричав, принялся разить "стрелами" созданий Дэмерона.

— Никогда, больше никогда, — твердил я, стиснув зубы и убивая мертвецов.

В таверну проникали все больше созданий магии витамор. Выбитая дверь больше не служила им преградой. Пот заливал мне глаза, каждый мускул наполнился ноющей болью. Я с отчаянием смотрел, как иллюзии пытаются защитить людей. Мертвецов было слишком много. Тоненько вскрикнув, молодая девушка упала на пол, зажимая рукой, хлеставшею из разодранного горла кровь. Я мучительно застонал, словно она была моей сестрой. Люди умирали, я видел их глаза. Они молили спасти их. Сердце билось через раз, грозя остановить свой бег навсегда. Последний живой человек, небритый тип, схватился за вываливающиеся кишки и привалился к стене, следующим ударом мертвец вырвал его сердце. Я никого не сумел спасти.

Стоя на лестнице, обвел глазами наступающих на меня мертвецов, горько улыбнулся и произнес:

— Я не смог защитить их, но я смогу отомстить за них.

Насытив десяток "стрел" максимальной силой, выпустил их в приближающиеся хари. Теряя сознание от боли, я улыбался. Заклинания насквозь пробивали десятки мертвецов.

Солоноватый вкус крови на губах, привкус тлена, невыносимая усталость. Я открыл глаза. Деревянный потолок и Секира. Он смирно стоял над моим пронизываемым болью телом. Остальные иллюзии развоплотились от недостатка сил. Кольцо мертвым железом холодило палец. Я с огромным трудом встал на ноги. Таверна была заполнена кусками человеческих тел. Кровь тонким слоем покрывала пол. В воздухе носились мириады мух, слетевшиеся полакомиться людскими останками. Зрелище было отвратительное. Превозмогая рвотные позывы, покинул таверну.

Путь до железнодорожной станции, проделал за шесть часов. Нагишом, с подгибающимися от усталости ногами и мертвым сердцем, брел по дороге, не обращая внимания на удивленные взгляды ранних путников. В моей груди как будто разверзлась черная бездна, поглощающая все мои чувства. Не было ничего: ни боли, ни сожаления, ни раскаяния, только пустота, пожирающая мой разум. Мне не хотелось думать, я пытался навсегда выбросить из головы эти воспоминания, но они ржавым гвоздем были вбиты в пылающий рассудок. Я как мог, пытался отрешиться от действительности, заставляя глаза бездумно следить за убегающей под ногами дорогой, но они видели не серую землю, а кровавую реку. Кровь была повсюду. Я инстинктивно дернул руками пытаясь стряхнуть ее капли, но они въевшейся краской остались пятнать мою кожу. Только перед стареньким, деревянным зданием станции, я сумел прийти в себя. Там вдалеке ждет меня Лира, Галан, Хью, я не могу подвести их. Безумие темной волной накрывающее разум нехотя отступало. Проклиная свою слабую натуру, я накинул на себя иллюзию, и только сейчас почувствовал, что не отправил Секиру в изначальный мир. Он смирно стоял за моей спиной. Я горько улыбнулся, посмотрев на его грозный вид, отбивающий у людей желание выяснять, что со мной произошло, и не став его развоплощать вошел внутрь станции.

Не глядя по сторонам, я подошел к сидящей за столом девушке и мрачно бросил:

— Один билет до Лобена.

— Три лира, — проговорила она, улыбаясь, и поправляя душку очков.

Купив билет за иллюзорное золото, отправился на перрон, сел на свежеокрашенную скамейку и принялся угрюмо ждать. Чувствуя теплоту дерева, боролся сам с собой. Воспоминания о бойне в таверне, затаились где-то глубоко внутри меня, но они были готовы вырваться оттуда, стоило дать им шанс. Я всеми возможными способами старался отвлечься от недавнего прошлого, слушал пение птиц, жмурился глядя на яркое солнце, смотрел на колышущуюся под дыхание ветра изумрудную траву...

Спустя час, подошел поезд. Клубы дыма задолго оповестили меня о его прибытии. Скрежет рельс, пыхтения паровоза и немногочисленные люди высыпались на перрон. Я встал, нашел глазами свой вагон и направился к нему. При посадке случилась проблема. Строгий, седовласый проводник не желал пропускать Секиру. Усилие и уже два билета в моей руке. Качая головой от своей глупости, прошел в купе, лег на полку и мгновенно заснул.

Мне снились кошмары. Глаза девушки молили спасти ее. Я проснулся весь в поту, сердце колотилось как сумасшедшее. За окном царила ночь. Выйдя из купе, направился к рукомойнику, надо сполоснуть лицо. Внезапно, раздался удар, как будто кто-то упал на крышу вагона. Я резко остановился, затаил дыхание и начал прислушиваться. Со стороны моего купе раздался звон разбитого стекла. На цыпочках подобрался к двери, и сквозь щель заглянул внутрь. Что-то черное втягивалось внутрь вагона. Химера, но как? Поезд въехал на мост, пролегающий через озеро. На водной глади заметил отражение зеленого круга. Портал на крыше вагона! Задать координаты движущегося объекта? Кто это мог сделать? Дэмерон однозначно. Как это гад, вычисляет мое местоположение? Он что меня чувствует? Я посмотрел на руку. Весьма вероятно. Химера уже полностью проникла внутрь и начала заползать на полку, где я спал. Надо делать ноги. Осторожно, без лишнего шума я медленно пробирался в конец вагона, как вдруг, раздался зубодробительный скрежет металла, и дверь моего купе буквально вынесло в коридор. Химера однородной, черной каплей предстала перед моими глазами. Я остановился, не смея дышать. Какие у химеры есть чувства? Обоняние, осязание, зрение. Что? Внезапно, химера уверенно и быстро двинулась в мою сторону. Я бросился бежать, перескакивая из одного вагона в другой. Химера преследовала меня, не замечая препятствий на своем пути. Двери ее совсем не заботили. В оставшихся позади вагонах начали раздаваться гневные крики. Люди просыпались от шума, выглядывали из купе, и стремительно пряталась обратно. Несущийся на всех парах человек с дикими глазами и преследующая его гигантская капля, заставят, кого угодно вздрогнуть от страха.

Я перепрыгнул в очередной вагон и дернул ручку. Заперто.

— Ааа, — вдохнул я яростно и ударил плечом в дверь, она поддалась.

Последний вагон, багажное отделение, я в тупике. Похоже, придется драться. Химера застыла на противоположном конце вагона. Я быстро вздохнул и бросился на нее. Она тоже понеслась мне на встречу. За мгновение до столкновения я прыгнул что есть сил, перелетел через химеру, чуть-чуть задев ее кончиком пятки. Кубарем, прокатившись по вагону, вскочил на ноги, закрыл дверь и перескочил в другой вагон. В голове блеснула мысль. Создал абсолютную иллюзию кольца, вокруг соединения вагонов и накачивал ее силой. Быстрее, быстрее. Химера приближалась, заскрипела дверь. Раздался скрежет металла, и последний вагон был принудительно отцеплен. Он начал по инерции катится за поездом. Я в свою очередь принялся кидать "стрелы" в его колеса. Химера в этот момент выломала дверь и готовилась к прыжку. Сноп искр, визг стали. Вагон сошел с рельс и, пробив ограждение, рухнул с моста в реку. Я вытер трясущейся рукой лоб и сел на пол. Так сражение с химерой выиграл, теперь надо сделать так, чтобы поезд не остановился, некоторые пассажиры видели мою битву с химерой, а уж потерянный багажный вагон...

Я поднялся на ноги, и направился в паровоз. Тело плохо слушалось меня. Столько передряг за такое короткое время, негативно отразилось на нем. Усталость неподъемной горой давила на плечи. Руки дрожали как у старика.

Выбитые двери и поскуливающие от ужаса пассажиры, остались позади. Я толкнул дверь и увидел трудящегося кочегара и машиниста. Они синхронно обернулись ко мне.

— Едим без остановок до столицы, — проговорил я, шатаясь от усталости и демонстративно создавая "стрелу". — Я архимаг Тир, это мой приказ.

— Как скажете ваше высокомагичество, — неуверенно проговорил машинист.

— Я отцепил багажный вагон вследствие битвы с врагом королевства.

— Как скажете.

Маги в нашем королевстве обладали значительной властью, а уж архимаги...

Вернувшись в свое купе, упал на полку и мгновенно уснул. Сквозь сон слышал, как возмущенные люди галдят о потери багажа, но весь гомон перекрывала все время повторяющаяся фраза: "Архимаг Тир".

Проснувшись, сразу выглянул в окно. Судя по расположению солнца, до столицы еще пару часов. Я принялся, размышлять над произошедшими событиями, сохраняя хронологию. Таверна. Я впервые осознанно рисковал жизнью ради неизвестных мне людей. Ввязался в бой, который мог избежать. Со мной или без меня, итог для погибших людей не изменился бы. Я убеждал себя в том, что тридцать человек погибли по прихоти Дамели, а не из-за меня. Капитан получил то, что хотел, ему отдали "меня", но он все равно отдал приказ уничтожить таверну со всеми находящимися внутри людьми. Как же он намерен править страной? Его облик далек от королевского, как в моральном, так и физическом плане! Конечно, для Дэмерона не проблема изменить внешний вид капитана, при условии, что он поддержит его в борьбе за власть, а недавние события показали, что так и есть. Бог видит капитана на престоле. Но сам Дамели, он ведь изменился не только внешне, но и внутренне. Что таким образом подействовало на него? Сила? Власть, даруемая подачками Дэмерона? Раньше капитан был патриотом, пекущимся о благе своей страны, а сейчас это потенциальный тиран, хуже Райфрана во много раз. Что ждет Анхерон? Демон на троне? Перед возможностью такого будущего личная неприязнь к королю отходит на второй план. Бой в таверне изменил меня. Я задумался о тех людях, которые не могут повлиять на расклад сил, как будут жить они, если Райфран падет? Сила накладывает ответственность, пора перестать быть бесчувственным эгоистом и по мере возможностей встать на защиту народа. На фоне этих размышлений бой с химерой казался пресным и скучным. Остался жив, ну и ладно, надо только теперь всегда быть настороже, Дэмерон может подкинуть мне сюрприз в любой момент.

Вокзал Лобена встретил меня тишиной. Не один звук не нарушал покой обветшалого, с потрескавшимися стенами, помещения. Кресла ожидания были пусты. Людьми даже и не пахло. Не хватало только еще перекати-поле, лениво катящегося по бетонному полу, что бы создалось абсолютное ощущение полного запустения. Моему удивлению не было придела. Где все? Неужели цена на билеты оказалась настолько высока, что люди перестали путешествовать по железной дороге? Или что-то случилось? Что-то, что заставило людей покинуть это место.

Прислушавшись, уловил гул, доносящийся с Привокзальной площади. Прошлепав босыми ногами до выхода из вокзала, толкнул дверь и зажмурился от яркого солнца. Через миг, открыв глаза, осмотрел заполненную до отказа вымощенную брусчаткой, площадь. Люди негромко переговаривались и вертели головами, словно ожидая кого-то. На их лицах была написана осторожная благоговейность, как будто бы они увидели чудо, но не смели поверить в него. Минимум тысячу человек, топтали ногами Привокзальную площадь, ранее служившую базаром. Но сейчас я не видел: ни лотков, длинными рядами покрывающих площадь, ни торговцев, расхваливающих свой товар, ни бурно спорящих покупателей. Я видел только робко колышущееся людское море, застывшее в хаосе ожидания и ощущал почти физически видимую дымку напряжения, зависшую в воздухе и искрящуюся маленькими разрядами человеческого нетерпения.

Что могло собрать их всех вместе? Задавался я вопросом. Здесь были и нищие, и мелкие купцы, и рабочие... социальное расслоение было огромным. Мне показалось даже, что я вижу богатую одежду дворян, а возможно и магов. Что заставило все это многообразие людей прийти на эту зажатую между, когда-то блестевшими яркими магазинными вывесками, площадь?

Внезапно, тихий гомон толпы смолк, голоса затихли, и по площади пронесся неуловимый, восхищенным шепот: "она идет". Я посмотрел поверх голов стоящих передо мной людей, в ту сторону, куда были обращены их лица и увидел ее. Сердце трепыхнулось. Знакомое лицо, знакомая фигура. Длинное, белое, струящееся платье с небольшим шлейфом, делало ее похожей на богиню, плавно плывущую над грешной землей. Люди склоняли головы и покорно уступали ей дорогу. Лучи солнца радостно играли на серебряной диадеме, украшающей ее голову. Висящий на золотой цепочке, на груди, хрустальный осколок светильника, испускал неяркое сияние, заставляющее людей чувствовать небывалую силу этого артефакта. С ее лица ушла простота, уступив место все понимающей мудрости. Блестящие девичьи глаза наполнились скорбью и состраданием. В уголках ее замерших губ, уже не угадывалась легкая, ироничная улыбка. Джейн изменилась. Ее красота была совершенна, она была идеальна, но это был блеск драгоценного камня, не способного согреть холодной ночью. Неуловимые метаморфозы внешности Джейн, поразительно изменили ее. Эти маленькие штрихи, которыми Дэмерон перекроил ее, сделали девушку эталоном совершенной красоты статуи.