Та, что любила небо

— И я ничего не смогу ему противопоставить? — Элох испытующе посмотрел на предка, тот отрицательно замотал головой. Мы все погрузились в молчание...

— Есть один вариант, — неуверенно протянул Первый, — надо выставить щит, сплетённый из потоков тех, в ком течёт кровь Тьмы. Соорудить двойную гексаграмму и... — Основатель Ювон-брода стал рассуждать и, вероятно, даже отключился от реальности.

— Дайн, — брюнет потряс его за плечи, — двойная гексаграмма предполагает, что в ней должна участвовать дюжина носителей древней тёмной крови, а я остался один.

— Почему же один? — Веселым тоном осведомился древний дракон. — Идём вызволять ваших героев из камня.

Обновление от 05.06.2015 (ночь)

Выходит, этот кареглазый раритет всегда знал, как освободить участников ритуала, и в течение стольких веков молчал! Всё-таки не зря прочие расы недолюбливают чешуйчатых! Высокомерные, занятые исключительно своими делами, относящиеся к окружающим (даже к представителям собственной расы) как к игрушкам! Да они хуже эльфов! Меня захлестнули эмоции, когда я осознала, что из-за пофигизма конкретного Первого целых двенадцать разумных (двенадцать, поскольку судьба проводящего ритуал для меня была неясна) не прожили нормальных полноценных жизней. А сейчас... Медноволосый сам сказал, что им нет места в нашем мире. В расстроенных чувствах я последовала за мужчинами в направлении портала.

— И как ты собираешься их освободить? — Лорд Умбрáвиума бросил на дракона заинтересованный взгляд.

— Не я — мы! — Просиял Дайнмаáр и начал осматривать застывших тёмных. — Мне нужна твоя кровь. Выделю из неё частицы Тьмы и просканирую твоих безмозглых сородичей на предмет её наличия.

— Сам ты безмозглый! — Огрызнулся мой брюнет, но не стал спорить дальше и полоснул запястье левой руки кинжалом.

— И зачем только я тебе драконью ипостась даровал? — Посетовал основатель Ювон-брода. — Всё равно не пользуешься. Давай сюда!

Элох протянул предку окровавленную конечность и тот моментально приложился к ней губами. Со стороны это, конечно, выглядело весьма странно, но Дайнмаáр всего лишь пил кровь, в которой жила древняя Тьма.

Чешуйчатый выпрямился во весь рост и двинулся в сторону окаменевших демонов. Я же, несмотря на то, что в настоящий момент времени была всего лишь бесплотным духом, поспешила спрятаться за спиной Повелителя: слишком страшными казались абсолютно пустые и оттого безумные глаза Первого. Добравшись до своего укрытия, я облегчённо выдохнула.

— Майя, не бойся. — Прошептал дракодемон, запрокидывая голову назад. — Ему так проще настроиться на поиск.

Тем временем медноволосый дошёл до середины круга и внезапно остановился, принюхиваясь к одному из мужчин.

— Вот он! — Уверенно заявил Дайнмаáр, указывая на застывшую фигуру. — Иди ко мне. Чтобы ритуал завершился, надо вас поменять.

Стоп! Что он сейчас сказал?! Какое такое 'поменять'?! Этот и без того невменяемый древний окончательно сбрендил?! Я почувствовала, как внутри моего духа зарождается нечто, совершенно мне неподконтрольное. А потом оно трансформировалось в вибрацию, которая пронзила меня насквозь и вырвалась на волю криком. Мощная светящаяся звуковая волна устремилась к чешуйчатому...

— Майя! — Мужчины склонились к земле и зажали уши ладонями. — Остановись! — А что я? Я ничего! Это всё Первый со своими бредовыми идеями...

— Маленькая, так надо. — Элох посмотрел прямо в ту точку пространства, где сейчас парила моя нематериальная сущность. Кому надо? Зачем? Как же сильно я боюсь его потерять! Увы, брюнет, как всегда, прав. Мой невесть откуда взявшийся жених церемониться не станет: Иллексúцис ясно дал понять, что считает меня собственностью, на которую покусился другой. И формально инкуб в своём праве...

— Успокоилась? — Осторожно спросил медноволосый.

— Да, можешь начинать. — Отозвался тёмный лорд.

Обновление от 06.06.2015 (день)

И основатель Ювон-брода затянул песнь на языке, который я не сумела не то что понять, но и просто определить. Как только древний дракон умолк, вокруг моего брюнета и затесавшегося среди героев демона, не принадлежавшего к прямым потомкам Тьмы, вспыхнуло золотое пламя. Я рванула к правителю Умбравиума, но даже мой бестелесный дух был отброшен магическим огнём прочь.

А затем случилось то, что ни в какую не желало укладываться в моей тёмно-каштановой голове: Элох полностью слился с пламенем, которое вдруг подхватилось с места и без остатка впиталось в живую статую. Мгновением позже (однако, с точки зрения моего субъективного восприятия, прошла целая вечность) от камня отделилось сиреневое облако, в конечном итоге, принявшее очертания мужского силуэта.

— Преступивший магические законы нашего мира должен быть уничтожен. — Назидательным тоном заявил Дайнмаáр, одновременно вытягивая обе руки вперёд — по направлению к незнакомцу.

— Но я не знал... — Прошелестел тот в ответ.

— Ты должен был проверить себя прежде, чем давать согласие на столь значимый ритуал. Взгляни на тех, кто стоял в одном кругу с тобой! На тех, кто доверился тебе! На тех, чьи судьбы ты сломал своим незнанием! — Напирал Первый.

Фантом горестно вздохнул, пожал плечами и начал таять: мужчина сам принял трудное решение... Хотя я была уверена: медноволосый аккуратно и ненавязчиво подтолкнул одного из эвловой дюжины к самоубийству. Как же у чешуйчатых всё просто: есть лишь одна неприкосновенная жизнь во Вселенной — их собственная, остальные — не в счёт. Явившийся из ниоткуда ветер быстро развеял сиреневого демона.

В тот же миг камень, не так давно пленивший молодого Повелителя, начал терять свою целостность, а из образовавшихся трещин на свободу пролился мерцающий тёмный свет. Вслед за ним стали разрушаться и покровы, сковывавшие участников ритуала. А потом я отвлеклась на яркую голубую вспышку, сопровождавшую выплёвывание порталом щуплого желтоволосого субъекта.

— Ну что, Эвагáрус? — Усмехнулся основатель Ювон-брода. — Доказал, что демонам Тьмы подвластна любая магия и никто вам не указ?

— Ты! — 'Вновь прибывший' сжал кулаки и бросился на Дайнмаáра.

— А ему-то ты чем насолил? — Расхохотался Элох. Гномий бог, спасибо тебе! Он жив!

— Понятия не имею. — Поспешил заверить потомка кареглазый.

— Ты! Украл! Мою! Паррицúду! — Чеканя каждый слог, выкрикнул тот, что был идейным вдохновителем неудавшегося ритуала. Впрочем, почему неудавшегося? Вон она, точка пространственного перехода. Не успела я подумать о том, что герои добились-таки своей цели, как портал схлопнулся, будто его и не было никогда.

— Она сама ко мне пришла. — Выдал Первый, самодовольно лыбясь.

Хм... И что ему неймётся? Ведь так много свободных женщин любых рас и возрастов. Последнюю фразу я, кажется, проговорила вслух, потому как Элох озвучил свою версию причин поступков чешуйчатого предка:

— Всё просто, Майя. — Он пристально посмотрел на медноволосого. — Свободная женщина — это большáя ответственность и ещё бóльшая головная боль. Особенно, для Дайна, напропалую использующего ментальную магию, заставляющую дам влюбляться в него без памяти. — Я вспомнила чувства, что нахлынули на меня в сокровищнице основателя Ювон-брода. Вот же гад! — И эти дамы готовы быть рядом с ним всегда, даже тогда, когда ему это уже не нужно. А чужую женщину в любой момент можно вернуть...

— Вот только Паррицúда отказалась возвращаться. — Шмыгнул носом желтоволосый. — Она предпочла умереть.

Обновление от 07.06.2015 (ночь)

Однако! Первый-то, оказывается, серийный убийца барышень... Вот тебе и гарант мирового равновесия.

— Ох, дети-дети! — Дайнмаáр укоризненно покачал головой. — Много мы вам свободы дали... Вот в старые времена, — так, начинается! Сейчас древний чешуйчатый опять будет брюзжать о том, что раньше деревья были выше, а солнце ярче. — Каждая раса, кроме демонов, естественно, раз в год приносила в жертву покровительствующему ей броду самую прекрасную девицу, — продолжил речь медноволосый. — Даже конкурсы красоты с целью выбора достойной жертвы проводились.

Хм... Кланов всего семь. А рас? Я мысленно подсчитала, загибая фантомные пальцы: эльфы, вампиры, оборотни, дроу, орки, люди и... неужели гномы? Я озвучила вопрос Элоху.

— Понятия не имею, — пожал плечами тёмный лорд. — Дайн, и гномы тоже?

— Конечно. — Основатель Ювон-брода важно кивнул. — Подземному народу покровительствуют изумрудные. Именно они даровали бородатым знания о механизмах. — Теперь понятно, почему меня подкинули к гномам. — Собственно, все расы обменивали девиц на информацию. — Заключил кареглазый гад. — Но хватит вспоминать былое, давайте о деле!

Все оставшиеся в живых участники ритуала прекрасно понимали, что в новом времени им не место, и на удивление легко приняли идею ухода в Пустыню вместе с Первым среди золотых. Как заметила одна из женщин, ничто не держало их в Умбравиуме: семей, к которым принадлежала дюжина, не стало. Молодой Повелитель был единственным общим потомком демонов из прошлого.

Защитное плетение под руководством чешуйчатого носители изначальной Тьмы сооружали целые сутки и завершили как раз вовремя, поскольку во дворец правителя с требованием аудиенции явился сам Риирóуль, основатель Грааг-брода. Ещё один Первый (обладатель ярких зелёных глаз и каштановых волос с изумрудными прядками) притащил с собою важного гостя из иного мира. Само собой, этим гостем являлся мой жених.

Разговор между древними драконами не заладился сразу: они плевались друг в друга цветными огнями, выясняли отношения, попутно круша всё, что попадалось им под руки, и употребляли такие бранные 'выражансы', что я побоялась получить трубочки вместо ушей (и неважно, что эти самые уши нематериальны).

— Элох, — я устроилась рядом с троном моего брюнета, — только не говори, что и тут замешана женщина и повышенная любвеобильность твоего предка.

— Не скажу, — фыркнул мужчина в ответ, — потому что не знаю. Но от Дайна всего можно ожидать. Он всегда берёт желаемое без спроса.

Словесная перепалка завершилась ничейным результатом: каждый чешуйчатый остался при своём мнении. Тогда прибывший сюда за компанию с Риирóулем инкуб решил взять инициативу в свои руки:

— Я жажду поединка! Повелитель тёмных оскорбил меня, покусившись на честь моей невесты. Из-за этого Махаллáт сейчас пребывает в искусственном сне, вызванном действием брачной магии. — Иллексúцис помрачнел лицом.

— Разбуди её! — Скорее приказал, чем попросил дракодемон.

— Она очнётся, как только ты внемлешь моему требованию. Таково действие печати.

— Хорошо! — Элох протянул открытую ладонь сопернику. — Я удовлетворю твою просьбу и приму вызов. — Рукопожатие озарилось вспышкой света (судя по всему, я уже привыкла к подобным спецэффектам — даже не вздрогнула), а потом меня резко потянуло в сторону спальни. Ну, здравствуй, тело! Очень рада вновь стать с тобой единым целым!

Первые минут пять после слияния я приходила в себя: шевелила затёкшими от продолжительного нахождения без движения руками и ногами. Как только сотни иголочек перестали колоть мои несчастные конечности, я поднялась с кровати, накинула халат и помчалась обратно — в главный зал дворца. Когда я ступила на его мраморный пол, громко вскрикнула от ужаса: на моём брюнете уже не было щита, а сам он стоял на коленях, прижимая обе ладони к груди.

Обновление от 08.06.2015 (ночь)

Дайнмаáр попытался мне объяснить, что виной произошедшему стало вмешательство Риирóуля: изумрудный настоял на снятии посторонних охранных плетений, сославшись на какой-то забытый, но архиважный кодекс поединков. Однако всё это не имело значения, потому как в тот конкретный момент в сознании билась только одна мысль, более похожа на вопль отчаянья:

— Не-е-ет! — Я стрелой домчалась до мужчин и, что было сил, вцепилась в левую руку Иллексúциса, чтобы не дать демону страсти сжать ладонь в кулак.

Русоволосый повернул голову в моём направлении — и я встретилась с холодным синим взглядом. Инкуб пристально смотрел в мои глаза... Не знаю, как долго продолжалась эта игра в гляделки, но, в конце концов, младший принц дома Пассио понятливо хмыкнул и предложил сделку, от которой я не могла отказаться. Суть соглашения была довольно проста: он сохраняет жизнь моему любимому, а я выхожу за него замуж и веду себя так, как положено примерной супруге. Хм... И какие же у инкубов инструкции по 'примерному поведению жён'?

— Дорогая, тебе пора собираться. — Иллексúцис приподнял мой подбородок двумя пальцами и запечатлел на губах короткий, почти невинный поцелуй. — Утром мы уйдём в изначальный мир.

— Что значит 'уйдём'? — Подал голос поникший Дайнмаáр. — Майя — последняя носительница истинного Света, без неё баланс нарушится — и наш мир сгинет.

— Именно так. — Подтвердил основатель Грааг-брода. — Ты должен принять титул лорда и править вместе с супругой Империей светлых.

— Должен? — Инкуб усмехнулся. — Ты договаривался с моим отцом, ведь так? — Изумрудный настороженно кивнул. — Так вот, его, как и моего старшего братца, уже пару лет, как нет в живых.

— То есть ты теперь глава дома Пассио? — Поразился собственной догадке Риирóуль.

— Рий, это нарушение кодекса! — Возмутился основатель Ювон-брода. — Я требую признать результат поединка недействительным!

Первый среди золотых был прав: мой жених уже два года являлся предводителем инкубов изначального мира, значит, был признан истинной Страстью и в полной мере использовал данные ему силы. А у Элоха ещё длился испытательный срок, во время которого доступ к магии весьма ограничен. Исход битвы заранее был предрешён, неважно, со щитом или без — шансы у моего дракодемона напрочь отсутствовали.

— А не было никакого поединка. — Ухмыльнулся синеглазый. — Мы с Махаллáт достигли договорённости, не более того.

— Но наш мир... — Попытался было возразить изумрудный чешуйчатый.

— Судьба вашего мира меня не волнует. — Иллексúцис осклабился.

— Зачем тебе женщина, которая тебя не любит? — Тёмный лорд до сих пор был мертвецки бледен и едва стоял на ногах.

— Ну... Во-первых, если ты всё ещё не заметил, на ней моя брачная метка. — Инкуб взял меня за руку и продемонстрировал присутствующим браслет. — А во-вторых, моя невеста — первая, на кого не действуют природные эманации вожделения. Мне будет интересно завоевать её, покорить, заставить гореть от желания. — Глава дома Пассио склонился к моему правому уху и интимно прошептал: — Поверь, девочка, я умею дарить наслаждение.

Не в силах больше слушать о том, что меня ожидает в ближайшем будущем, я ушла в свои комнаты — 'собираться'. Перерыв гору вещей, я, наконец, отыскала подарок тётушки Бетти — амулет с аконитом. Невидимой он меня, конечно, не сделает, зато избавит от возможных страданий раз и навсегда. Жаль, не успею попрощаться с родителями... Я шмыгнула носом и надела цепочку с подвеской на шею. Как только Иллексúцис уведёт меня в изначальный мир, я открою медальон.