На майора выскочил один чужой, вооруженный чем-то вроде дробовика. Ствол оружия, уже направленный в грудь Алексея, выплюнул облако вольфрама. На том все и кончилось — даже без Ореола грудная кираса толщиной в тридцать миллиметров с легкостью сдержала бы удар. Бросок вперед, отбить ствол в сторону и ударить в горло, ломая трахею — хрипящий чужой падает на пол, схватившись за шею.
Движение сбоку — пришелец с гранатой наготове. А вот это опасно. Вскинув винтовку, майор послал в голову костелицего очередь.
Все, готов.
Плечевой сегмент Ореола вспыхнул от попадания — враг еще не сообразил, что для убийства космодесантника нужно что-нибудь тяжелее винтовки. Разворот, очередь, и обожженные тело, конвульсивно дергаясь, заваливается назад.
Мерзкий писк зуммера возвестил об опустошении картрижда с рабочим телом. Времени на замену нет. Плазма отправляется за спину, а ее место в руках заменяет пистолет и старый добрый ВЧ-меч. Два выстрела дабл-тэпом — и словивший пятнадцатимиллиметровые пули чужой летит к стене с пробитым забралом шлема. Щит сел, одного бы хватило, мимоходом отмечает сознание.
Зрение вычленило чужого с крупной винтовкой, берущего на прицел товарища. Спецназовец увлекся, пластая очередного чужого вращающимся в бешенной скоростью клинком. Янычар... сколько раз говорил ему.
Резкий бросок, три выстрела на ходу. Щит пришельца вспыхнул от первого попадания, но другие пули прошли мимо — костелицый ушел с линии огня, разворачиваясь лицом к новой угрозе.
Кувырок. С чудовищным грохотом винтовка выплевывает вольфрамовую смерть. Поздно — цель уже гораздо ниже.
Встать на колено. Выпад мечом в грудь. В немыслимом для неподготовленного пируэте чужой уходит от удара, готовясь ко второму выстрелу. Вскинуть пистолет, выстрелить. Демоны, опять мимо. Что это за существо такое?
БАНГ! Пуля из тяжелой винтовки проходит по касательной, оставив на шлеме внушительную борозду — усиленные генной терапией рефлексы спасли от смерти.
Встать с колена. Бросок к противнику, еще один выстрел по чужому — и очередной промах. Но это неважно — костелицый стрелок достаточно близко. Прыжок, секущий удар мечом. Пришелец подсталяет винтовку — глупец, тебе это не поможет. Враг тоже это понял, и постарался отпрянуть назад. Поздно — меч уже идет вниз.
Удар клинка разрубает винтовку пополам, даже не заметив сопротивления. Клинок идет дальше, к голове верткого чужого. В последний момент он все же успевает отпрянуть назад, спасая себя от разрубания на две половинки. Но до конца не ушел. Самый кончик меча чиркает по шлему. Будь это обычный меч, тем бы дело и ограничилось. А так... ВЧ-клинок впивается в инопланетную броню, рассекая её, словно бумагу, и пошел вниз, вспарывая шлем, триплекс брони и скрытую за ними голову.
Вскрикнув, чужой делает несколько шагов назад. Из внушительной трещины в шлеме льется кровь. Похоже, меч задел глаз. Всё, спекся. Ты хороший противник, костелицый, но это конец.
Вопль слева. Зрение ловит бегущее вперед тело, на ходу стреляющее из дробовика. До кого-то ещё не дошло, что это бесполезно? Тем лучше. Полшага назад с разворотом в сторону бегущего. Выставить меч вбок. Не успевший остновиться чужой сам напарывается на лезвие, тут же рассекшее его в районе поясницы. Готов. Теперь добить подранка.
Стоп, а где он? Окинуть глазами поле боя. А, вон он. Упирающегося стрелка буквально за шкирку вытаскивают из боя два солдата. Не уйдешь. Вскинуть пистолет, выстрелить. Твою мать, да что за хрень такая? Пуля опять проходит мимо, попав в одного из "спасателей". Щит успешно сдержал попадание. Всё, это был последний патрон. Похоже, сегодня судьба решила оставить пришельца в живых.
* * *
Бой затих. Чужие, не выдержав рукопашного боя, дрогнули и побежали, оставив на поле боя умирающих. Коридор был буквально устлан частями тел инопланетян — ВЧ-клинки были на редкость кровавым оружием. То тут, то там на стенах встречались потеки крови, а воздух оглашали стоны раненых костелицых. Это была победа.
— Что дальше, командир? — спросил подошедший к майору спецназовец, — ДА ЗАТКНИСЬ ТЫ УЖЕ! — рявкнул он, выпустив очередь из МВР по заунывно подвывающему на одной ноте раненому пришельцу. Во все стороны потелети брызги крови и ошметки мяса, заляпав всех стоявшиж рядом.
— Млять, Мавр! — выругался Янычар, — вконец охуел, чокнутый ты психопат?! Как мне теперь броню чистить? Ты давно у психиатра проверялся, а?!
Глазков негромко хмыкнул — претензии по поводу чистоты скафандра, звучащие от замызганного кровью чужих любителя мечей звучали, мягко говоря, необоснованно.
— Да месяц назад уже, — отозвался Маврин, и, подумав, добавил, — царствие ему небесное.
Спецназовцы грохнули от смеха. Шутка была стара, как мир, но отходящим от горячки боя солдатам многого и не надо было.
— Так, — оборвал подчиненных майор, — поржали, и хватит. У нас еще есть работа.
Спецназовцы, мигом настроившись на рабочий лад, подобрались, и вскоре скрылись за углом, хлюпая ботинками по залитому кровью полю боя. Бои продолжались.
* * *
Сержант сидел у стены в углу корабельного лазарета, где находились те, кому уже оказали помощь, флегматично глядя на то, как в операционную затаскивают очередного бледного от потери крови солдата. Адреналин уже ушел из крови, оставив после себя усталость и опустошенность. Краем уха прислушиваясь к негромким разговорам раненых, сержант смог составить некоторую картину боя. В целом, дела шли неплохо — костелицых ценой значительных потерь удалось затормозить, а кое-где даже остановить, а после прихода космодесанта пришельцы откатывались назад, оставляя за собой дорожку из трупов — управление "С" своих врагов никогда не жалело.
— Говорят, парни Стоуна целых пятнадцать минут держались против роты чужих, — выхватил солдат из общего потока слов интересную фразу. Сержант прислушался — речь шла о нем и его людях, — там настоящая бойня была, от отделения лишь двое остались. Сам Стоун и еще один рядовой. Они там сорок пришельцев положили, не меньше.
— Ого, — удивился собеседник, — и что дальше.
— Чужие под конец перли, как демоны. Стоун уже гранатой хотел себя подорвать, чтобы в плен не сдаваться, но тут Цербер вовремя прибыл. Там, говорят, еще один парень из его взвода раненый с гранатами в толпу кинулся — от пришельцев только кишки во все стороны полетели.
— А откуда ты такие подробности знаешь?
— Да вон, медики проговорились, пока меня латали, а уж откуда они знают — не в курсе.
— Да, если хотя бы половина из этого — правда, то этот Стоун — серьезный парень. Как его зовут-то?
— Хрен его знает. То ли Скотт, то ли Сэм. Что-то на "С", в общем.
Дальше сержант не слушал, не став влезать в чужой разговор. Серьезный... серьезными были его люди, которые остались лежать в коридоре крейсера. А он, месяц назад получивший сержанта, лишь проявил некомпетентность в командовании. Вспоминая бой, Стоун подумал, что таких потерь вполне можно было избежать. Но сделанного не воротишь, а задним умом, как говорится, все крепки. Усталость все сильнее давала о себе знать, и веки постепенно наливались свинцом, и сержант не стал сопротивляться, прикрыв глаза. И перед тем, как провалиться в сон, Стоуну в голову пришла отстраненная мысль:
— Серьёзный Сэм... а что, звучит и правда неплохо.
* * *
Это была катастрофа. Самое поганое было в том, что Десолас, хоть и понимал это с самого начала, изменить, по сути, ничего не мог — нарушение приказа в боевой обстановке каралось расстрелом. Впрочем, если так пойдет и дальше, то казнить его и не понадобится — работу расстрельной команды с успехом выполнят солдаты аборигенов. Когорта за час боя потеряла две трети состава и количество погибших продолжало увеличиваться с каждой минутой. Фанатичное сопротивление местных в сочетании с высоким, стоило признать, профессионализмом порождало по-настоящему гремучую смесь, делая из солдат настоящую помесь кроганов и турианцев. И легионеры гибли. Гибли и отступали, не в силах прорваться через ряды защитников корабля. Некоторые держались до последнего, лишь увеличивая количество потерь. И в такой ситуации Артериусу пришлось отдать приказ, который шел вразрез с приказом легата, но позволил сохранить остатки бойцов.
— Внимание когорте! Общий отход! Повторяю, общий отход!
Турианцы стали отступать, преследуемые в коридорах контратакующими аборигенами. Значки легионеров продолжали гаснуть, но потери уменьшились. Вскоре ко входу стали подтягиваться остатки когорты. Один за другим солдаты выпрыгивали из проёма, ныряя под прикрытие танков. Зачастую мимо трибуна проносили раненых. Краем глаза Десолас вычленил из общей массы шатающегося, порой опирающегося на товарищей, тессерария с жуткого вида пробоиной в шлеме, откуда медленно вытекала, пятная броню, кровь. В руках легионер держал разрубленную пополам крупнокалиберную винтовку. Трибун вспомнил, что это тот самый солдат, что остался за главного в разведотделении, заменив погибшего Варса. Вакариан, кажется.
Последние выжившие выскочили из пробоины в боку крейсера через пятнадцать минут. Преследователей не было видно — видимо, солдаты противника не рискнули высовываться под огонь танков. Тем хуже для них. Артериус вызвал штаб.
— Двенадцать-первый, это двенадцать-пять. Захват объекта провален, понесли значительные потери. Запрашиваю разрешение на удар по объекту.
— Ответ отрицательный, Двенадцать-пять, — отозвался штаб, — отходите на переформирование к опорному пункту, у командования свои планы насчет корабля.
— Принято, Первый, — проскрежетал трибун, с трудом удержавшись от того, чтобы высказать штабным крысам все, что он думает о захвате корабля, обороняемом распробовавшими вкус турианской крови местными, — отхожу к блокпосту.
— Внимание, бойцы, — переключился Десолас на канал когорты, — поступил приказ отходить для переформирования на базу. Грузимся и уходим — нам здесь больше делать нечего.
* * *
Глазков, не имевший понятия о том, что от перспективы быть размазанным орбитальным ударом его спасла лишь упертость командования чужих, наблюдал за отходящими пришельцами. Желание командира было понятно — потеряв в коридорах крейсера ораву народа, он наверняка понял, что с его силами корабль не захватить, и решил ретироваться. Радость от победы портили лишь значительные потери. В бою со штурмовым группами погибло более ста двадцати человек из мобильной пехоты и шесть десантников. Еще больше было раненых — среди пехотинцев не раненых просто не было, и еще десять десантников получило ранения, загнавшие бойцов в лазарет. Майор покосился на свой шлем, щеголявший теперь глубокой бороздой. Да, если бы не реакция, отточенная в боях с демонами и инсургентами, список погибших пополнился бы еще одной фамилией. Да... оставалось надеяться, что в ближайшее время атак не повторится — повторного нападения защитники корабля не переживут.
Дождавшись, пока остатки вражеского подразделения скроются за деревьями, майор щелкнул селектором связи и произнёс в микрофон:
— Хислоп, они отошли, так что дело теперь за вами. Доброй охоты, парни.
— Принятно, Глазков. Не беспокойтесь — они не уйдут с этой планеты.
* * *
Колонна катила по горам, возвращаясь на базу. Усталые легионеры, подавленные неудачной атакой, рассматривали уже набивший оскомину пейзаж. Некоторые вспоминали слова ветеранов о том, что не стоит недооценивать местных, жалея, что не вняли предупреждениям более опытных товарищей по оружию. За обочинами никто особо не следил — свалившиеся на головы бойцов испытания пересилили даже хваленую турианскую дисциплину. Десолас Артериус сидел перед сканером в КШМе, невидящими глазами пялясь в экран. Мыслями он был ещё там, у упавшего крейсера, ставшего братской могилой его когорте. Душу глодало чувство вины, вины за то, что не уберег своих легионеров. Умом трибун понимал, что мало что мог сделать, но лучше от этого не становилось. А еще в мозгу турианца билась мысль о том, что ещё ничего не кончено, что местные еще преподнесут сюрприз. Не могут же они просто так отпустить отходящих солдат.
Тишину машины разорвал вой сирены, а через секунду ВИ выдал сообщение, продублировав его голосом:
— Внимание! Ракетная атака!
Снаружи раздался визг работающих по целям лазеров ПОИСК. Очнувшись от апатии, трибун отработанными движениями вызвал кадр зенитного радара и уже осмысленным взглядом взглянул на экран. Взглянул и выругался — на колонну летел целый рой ракет. Судя по засветке, вряд ли эти ракеты были крупными, но их было много. Пугающе много. Причем Артериуса пугало отнюдь не то, что аборигены вполне могли впихнуть в боеголовки что-то убойное — всё же ракетное вооружение местных было хоть и эффективным, но каким-то... архаичным, что-ли. Причина для беспокойства была в количестве ракет. Алгоритм работы противоракетной обороны при столь массированном ракетном ударе заставлял лазеры работать на износ, не заботясь о возможности перегрева. А ПОИСК греется быстро, и если за первой волной пойдет вторая, защищать транспорты будет просто нечем.
Внезапно несколько точек на радаре привлекли внимание Десоласа — слишком уж осмысленным было их поведение. Трибун быстро сообразил, в чем причина столь необычного поведения.
— Они прикрыли НУРСами управляемые ракеты! Местные опять смогли удивить нас! — подумал трибун, глядя на скорректировавшие курс ракеты. Похолодевший турианец увидел, как пятнадцать точек, подошедшие под прикрытием неуправляемых ракет, довернули и уже целенаправленно полетели к зениткам и... его КШМу.
— Все за борт, живо! — рявкнул трибун, выпрыгивая из кресла и открывая дверь. Операторы, до того сидевшие за компьютерами, поспешили выполнить указание командира. И в тот момент, когда Артериус справился с дверью, в машину одна за другой прилетели три ракеты. Первые две, ударив в щит, взорвались, гася кинетический барьер — плазменные боеголовки мгновенно перегрузили экран, а третья, сделав небольшую горку, ударила в крышу неприкрытой штабной машины. Взрыв прошелся по внутренностям КШМа, перемолов всех тех, кто не успел покинуть обреченный транспорт. Духи были милостивы к трибуну — успевшего выпрыгнуть Десоласа подхватило ударной волной и отбросило в кювет, хорошенько приложив при падении.
* * *
Капитан Ричард Бонг, сидя за рукоятками своего верного Mk VII, злорадно улыбался, филигранно проводя на бреющем свою машину между гор. Хоть Гадюки не были предназначены для ударов по земле, но капитан напросился на боевой вылет — слишком сильная была жажда мести пришельцам, сбившим "Варяг". В конце концов, ничто не мешает дать пару очередей по земле, убив десяток-другой костелицых.
Он летел в группе из своих машин, прикрывая атмосферные штурмовики — от перспективы отомстить за крейсер не отказался ни один из авиагруппы "Варяга". На пилоны истребителям подвесили два блока с ракетами ближнего боя и две ракеты дальнего радиуса. Рядом сбились в звено атмосферники — пять неказистых на вид машин под командованием капитана Ван Ханя несли под крыльями такое количество смертоносного груза, словно собирались атаковать не разбитый отступающий полк, а как минимум крупную базу — на восьми пилонах висели четыре контейнера с неуправляемыми РСами, самонаводящиеся ракеты и извлеченные непонятно откуда корректируемые кассетные и зажигательные бомбы. Вишенкой на торте была вмонтированная в сам штурмовик тридцатимиллиметровая роторная пушка и две с половиной тысячи бронебойных снарядов с сердечником из обедненного урана в комплекте. Глядя на этот арсенал, Бонг поймал себя на мысли, что атмосферный штурмовик чем-то напоминает своего далекого предка из двадцатого века. Даже название созвучно — A-40 "Thunderstrike IV".
