Дорогая кожа, добротный переплет, закладка. Ни подписей, ни адресных и именных граф, ни-че-го. Перелистывая веером страницы, я жадно впивался в них взглядом, желая найти что-то ценное для себя.
'Что же это такое?' — стоило лишь подумать об этом, задать этот вопрос, как на странице с закладкой проступила надпись.
'Ты знаешь, есть такой тип людей 'сенулины'? Они, как инсулин для больных диабетом, понимаешь? То есть они важны только для тех людей, кто без них не может, а они при этом могут обойтись без людей. И поэтому им все равно, они не понимают своей надобности. Так вот, у тебя часом не диабет?'
Глазам поверить было сложно. Я откинулся на спинку стула, поднес блокнот ближе. Да, надпись действительно есть. Страха не было, что Вы? После произошедшего за последние 48 часов остался только большой интерес и неимоверное любопытство.
Игра? Хорошо, поиграем.
— Разве надо быть больным, чтобы нуждаться в... ком-то? — неуверенно задал свой следующий вопрос.
'Нет, надо просто нуждаться. Когда нуждаешься, значит, испытываешь недостаток чего-либо'.
— И в чем же я, по-твоему, испытываю недостаток? — тонкая усмешка на лице.
'Во мне... Иначе бы ты не бегал по Москве, сбивая ноги в кровь, ради очередной мимолетной встречи'.
— Так это ты?! — вот тут-то сердце и замерло, в один ряд с любопытством стала то ли обида, то ли злость, то ли надежда.
'Да'.
— Но... это... в смысле ты... то есть, что происходит?
'То, чего ты хотел все эти годы'.
— Но я ведь не думал о тебе, и если бы не наткнулся на фотографию, вряд ли, думал бы и сейчас.
'Возможно. Но только это самообман'.
— Ладно, споры в сторону. Я тебя когда-нибудь увижу?
'Посмотри в окно...'
В грудную клетку будто выстрелили резиновой пулей из помпового ружья. Я упал со стула. Дабы не вызывать особой реакции у посетителей, сразу предупредил, что все хорошо и встал. По ту сторону окна на тротуаре стояла она, все также улыбалась. Все то же белое платье.
Я подошел к окну. Руки 'прилипли' к стеклу. Ворох мыслей, эмоций, чувств. Состояние, которого никогда еще не было. Вот она стоит напротив меня и улыбается. Что еще нужно? Я хотел было что-то крикнуть или сказать, уже открыл рот, но неожиданно услышал ее.
'Ничего не говори. Просто думай. Я услышу тебя, а ты меня. Все просто'.
'Но это же все... Этого не может быть' — я не мог быстро собрать это 'думай' в четкую фразу.
'Ошибаешься, может. Я сейчас зайду. Садись за стол. Не привлекай внимание своим поведением. Все хорошо', — на этих словах она ушла.
Я не мог не подчиниться ей. Занял место, одним глотком загнал остатки виски внутрь. Я слышал, как открылась дверь, как затихли голоса вокруг, как эти 10 метров она шла целую вечность. Я не мог контролировать свои чувства, мысли и нервы. Я был не в себе. Не знаю, можно ли вообще описать то, что со мной творилось в тот момент, момент бесконечности. Ощущал каждую складку на ее платье, каждое дуновение ветра, каждую клетку ее безупречной кожи.
Ее улыбку...
* * *
В этот раз обошлось без слез и истерик. Я проснулась сама. Ощущение затопившего меня от макушки до пяток счастья было невероятным! Но лишь в первые секунд пятнадцать ... Сказка кончился, не успев начаться. Вот девушка, за которой я наблюдаю, сделала ко мне первый шаг. А в следующее мгновение она уже растворилась в белесом тумане, как волшебная фея...
И все. Здравствуй, реальность!
Некоторое время после своего пробуждения я вела себя, как упрямый ребенок. Хваталась за остатки недавнего сна, плотнее сжимая веки. Воображая себя Тимуром, упивалась фальшивым ожиданием чуда и предвкушала... Что-то феерическое. Как там пишут в романах? Любовь?
Ну, нет... Это было бы чересчур просто. В моей сегодняшней жизни подобному полету чувств места не может быть. Еще слишком рано... Или?
Ответ лежал на поверхности и был очевиден (наверняка, всем, кроме меня), но я по-прежнему боялась себе в нем признаться. Как неизлечимо больной пациент, я отказывалась верить в неутешительные прогнозы. В диагноз вполне очевидно закралась ошибка. А врач, выносивший вердикт, не разбирался в предмете. И в целом кому это важно, что 'врач', о котором мы говорим, — я сама?
Мысли об этом бреде почти сразу меня отрезвили. Я резко открыла глаза.
Сколько времени я провела, неподвижно замерев под одеялом и глядя на пустой потолок? Солнечные лучи, пробираясь сквозь ажурную ткань занавесок, танцевали неведомый танец на зеркалах. Золотистые 'зайчики' разлетались по всей спальне. И только полотно потолка сверкало своей чистотой. Никаких бликов, разводов и солнечных клякс! Даже лампы подсветки были встроены в стену.
Помню, несколько лет назад въезжая в эту квартиру, я была впечатлена. Подобный дизайн показался мне диковатым. Прихоть хозяина, странная блажь? Я отказывалась понимать, отчего же в спальне нет места для люстры. Но сейчас эта комната не вызывала во мне раздражения. А моя жизнь, чем дальше, тем больше напоминала натяжной потолок. Без единой складки и намека на трещины. Ровный, блестящий, притягивающий взгляд и... пустой.
Эта пустота сегодня казалась мне абсолютной. Не в силах справиться с ней, я резко сжала подушку.
Пора выбираться из спальни, из этой квартиры, из города, из страны! Из этой долбаной жизни! Жизни, превратившийся в саркофаг... Я лишь убиваю время! Я не могу...
Удар, еще!
Еще! Еще! Еще...
...Все бесполезно...
Запал куда-то бежать пропал, стоило мне остановиться. А ведь кто-то из умных друзей говорил, что это отличное средство от боли. Лжецы! Последние пару секунд я ожесточенно лупила кулаком по подушке, но облегчения — долгожданного, нужного, желанного мне облегчения — не наступало.
Вместо подушки мне виделся почему-то Тим. Керимов, черт бы его побрал! Ударить золотого мальчишку не поднималась рука, как бы сильно мое сознание не хотело этого сделать. Я поменяла белье, отправив в стирку то, на котором провел ночь Керимов. Я сказала себе, что он не ночевал. У меня. В этой спальне. И на этой, в точности этой подушке.
Но если бы хоть что-нибудь этот обман изменил! Мне вновь... в десятый тысячный раз стало хуже.
Обессиленная и присмиревшая, я оставила истерзанную подушку в покое. Драка с ней совершенно не помогла. Но есть ли что-то, что мне поможет? Этот вопрос заставил мое сознание один за другим перебирать варианты. Какой из проверенных способов есть в моем арсенале? Музыка, танцы, алкоголь и друзья? Но не это ли делает мой саркофаг крепче?
Решение было спотнанным. Что-то толкнуло меня подойти к одному из комодов в углу спальни. Там в нижнем ящике был спрятан старый фотоальбом. Уезжая из Энска пять лет назад, я взяла его просто на всякий случай. За все это время мои пальцы коснулись потертой обложки не больше раз двух или трех. И каждый раз к просмотру глянцевых фото меня толкало собственное 'самоубийственное', как шутит Лидочка, настроение.
Наверное, как сегодня.
Я переворачивала одну страничку за другой, вглядываясь в изображения. Флейм, Ник, девчонки из универа. На многих фото моя улыбающаяся и довольная до жути мордашка. Вот здесь мы отмечаем день рождения Андрея, а здесь празднуем первое мая на чьей-то недостроенной даче. И везде — улыбки на два миллиона, восторг в горящих глазах и что-то еще, для чего я не знаю подходящего слова. Внутренний свет?
Неужели, я была настолько счастливой? Хвостики на макушке и потертые джинсы делали меня сильней?
Я скользнула пальцами по одному из последних фото. Костюмированная вечеринка в канун Хеллуина, арендованный на двое суток деревянный коттедж. И друзей, приехавших повеселиться, человек сорок. Моя аватара на этой фотке улыбалась мне так, будто хотела сказать: все будет окей! Мне так хотелось ей верить...
Альбом был вскоре закрыт, фотки убраны обратно в глубокий ящик. И лишь саркофаг по-прежнему мешал мне дышать.
* * *
— Что с тобою стряслось? Не заболела? — Лида, в своей неизменной короткой куртке, в облегающем платье и в туфельках на каблуках, выглядела так, будто готовилась к одному из приемов в 'Кемпински'. Лакированная сумочка на локте гармонировала по цвету с тонким платком на ее шее. Разглядывая шелковое украшение подруги, ярко-желтого цвета, с тонкой вязью цветочных узоров по самому краю, я не сразу обратила внимание на торт. Лида тем временем протягивала мне коробку. — Это, — Девушка кивнула на кулинарный шедевр, — для того, чтобы поднять тебе настроение.
— Спасибо, — миниатюрная 'Прага' тут же переместилась мне в руки. — Ты из-за него добиралась так долго?
С момента моего звонка Лиде прошло уже два часа. А ведь девушка обещала приехать ко мне не позже полудня. Для точной и пунктуальной, как настоящая королева, Лидуси подобное опоздание было чем-то из ряда вон.
— Да нет, — девушка нахмурилась и, оставив сумку у двери, первой прошла на мою кухню. — Были другие дела. Сейчас обсудим. М-ммм... А запах какой у тебя клевый. — Лида зажмурилась и расплылась в улыбке. — Я голодна, как волк.
О да, в этом можно было не сомневаться. Лидочка Селезнева, точно так же как и Михайлов, обожала, как я готовлю. При ее абсолютной нелюбви к кухонным заморочкам, мои приглашения посидеть один на один Лида принимала, как приглашения на званый ужин.
— Праздник еще не начинался, — я подмигнула Лиде и открыла духовку, выпуская на волю ароматы печеного с травами мяса. — А курочка не успела остыть.
— Ты сделала карри? — Лида распахнула глаза и облизнулась так плотоядно, словно, и правда, вообразила себя озверевшим от голода волком.
Я рассмеялась, угадав в жестах Лиды, знакомые до мелочей черты. Способность ломать комедию и кривляться роднила девушку с Михайловым так, будто они оба учились этому у одного лицедея. Впрочем, в отношении шуток Митя был куда изобретательней Лиды. Моя подруга часто дурачилась даже в ущерб себе.
— Мне не нравится твое настроение, что с тобой происходит? — Лида легко коснулась моей руки, привлекая внимание и я, наконец, оторвала взгляд от окна.
Там за идеально чистым стеклом был виден кусочек ясного неба. Если не знать о том, что на улице пасмурный день, и погода, совершенно не подходящая для прогулок, можно было бы с легкостью себя обмануть. Представить на пару мгновений, что этим июньским днем теплый ветер гуляет по крышам московских высоток и вокруг, насколько хватает обзора, все тонет в лучах послеполуденного солнца. Но нет... около часа назад, скандинавский циклон пригнал из Норвегии многие тонны дождевых туч.
— У меня есть предложение, — вместо того, чтобы говорить о своем настроении, я оставила полупустую тарелку в покое и посмотрела на Лиду. — Ты сможешь уехать в отпуск на этой неделе?
Некоторое время Лидочка с удивлением изучала мое лицо.
— Ты же не шутишь?
Я облизнула губы, качнула на вытянутых пальцах бокал вина. Последние две недели я пью непозволительно много.
— Нет, — снова взглянула на Лиду. — Так что ты скажешь?
— Ты сводишь меня с ума, — подруга вздохнула. — Ты сама говорила, что не бросишь работу. Неподходящий момент, новая должность. И вдруг...
— Говорила, — я улыбнулась спокойней. Решение принято, обратного пути нет. И я очень надеюсь, что Лида поддержит мою идею. — Но я смогу все устроить.
— О, боже...
Лидочка откинулась на спинку стула и снова изучающе уставилась на меня.
— Ты не передумаешь завтра? Ты, правда, хочешь поехать?
Лида выглядела растерянной и удивленной. Еще несколько дней назад я сама отказалась от ее предложения поехать в Штаты. И пусть в разговорах со Стасом и братом Тимура я говорила совсем о другом, еще в прошлый вторник я никуда не собиралась.
— Хочу. И поеду. Просто скажи, ты со мной?
— Ты невозможна, — Лида потянулась к отложенным ненадолго приборам. Мое предложение отвлекло ее от еды всего на 2 минуты и 56 секунд. Я засекала по своему телефону. — Конечно, я еду. В конце концов, Штаты были моей идей.
— Значит, договорились. Собираем вещи и ищем билеты на ближайщие дни.
— Из-за чего эта спешка? — Лида кинула на меня очередной задумчивый взгляд. — Я же помню, как ты не хотела ехать. Или ты поссорилась со своим Стасом?
Терпеть не могу отвечать на прямые вопросы. Особенно, когда речь идет о моей личной жизни. И особенно — когда спрашивает о чем-то подобном мой лучший друг.
— Нет. С ним все отлично, — я невозмутимо пожала плечами, делая вид, что Калугин и я по-прежнему отличная пара. — Сложно поссориться с тем, кого я почти не вижу.
— Но у твоего бизнесмена скоро свадьба. Ты уверена, что хочешь сбежать накануне нее?
— Обратный билет нужно взять на 26-ое.
— А у Стаса — какого числа...?
— Двадцать четвертого. И он уезжает потом куда-то на острова.
— Мальдивы? — в Лиде проснулся любитель поездить по всему миру, она заинтересовано падалась навстречу ко мне, ожидая подробностей и деталей о планах Стаса. Еще бы — Калугин, если хотел, вечно устраивал что-то невероятное. Но в этот раз я понятия не имела, что он собирался делать для своей Ани. Я прикусывала язык всякий раз, когда ревнивая стерва оживала в моей голове и требовала засыпать мужчину сотней неподходящих для нашего разговора вопросов. Да и, что я могла бы спросить у него? 'Милый, а что за подарок ты приготовил ... не для меня?' Ах, как забавно.
— Не знаю. Бермуды. Тайланд. Мне в общем-то все равно, куда они едут.
Лида кивнула, аккуратно продолжая жевать последний кусочек мяса. Потянулась за салфеткой, медленно промакнула губы. Все это время она смотрела на меня с видом Эркюля Пуаро из романа Агаты Кристи. Подруга тянула время и выжидала момент, чтобы сделать какой-нибудь неожиданный вывод и вывести меня на чистую воду. Я была готова смеяться.
— И кто он?
— Никто, — я, угадав направление ее мыслей, даже не удивилась.
Лида на мгновение после моего ответа прикрыла глаза. И вдруг, вместо того, чтобы дальше развивать эту тему, как Андрей, пытаясь выяснить, что со мною не так, девушка просто кивнула.
— Да. Верно. Какая к черту разница, как их зовут! Паша-Саша-Митя-Витя, — Лида, как куколка на шарнирах, дурашливо сделала несколько движений головой туда-сюда. — Помнить всех по именам, не слишком ли много чести? Какая разница, как зовут очередного придурка, который умудрился насрать тебе в душу?
— Ты слишком категорична, — я хмыкнула и, чтобы отвлечь Лиду от горьких мыслей, с легкостью читающихся в ее глазах, наполнила бокалы новой порцией красного полусладкого. — Может, просто выпьем за нас?
— Давай, — Лидочка охотно пригубила вино. — Мы самые клевые телки во всем мире!
Мы обе привычно рассмеялись после этого тоста. Какими бы глупыми ни казались слова, после них, как по волшебству, нас тянуло улыбнуться друг другу.
Иногда рядом нужен такой человек, который напомнит себе и тебе, что вы лучшие во вселенной. И пусть это будет сто тысяч раз не так, главное знать, что еще как минимум один твой знакомый думает так, как ты. Идиотский самообман поднимает настроение, даже не смотря на все свое очевидное идиотство.
