Бойтесь своих желаний (сила желания 1)

Сколько же добрых и полезных дел можно сделать под дулом пистолета! Упиравшийся священник, пытавшийся уговорить спятившего лорда, что жениться на гувернантке — это неприлично, сдался под столь веским аргументом и провел церемонию. Герои, разумеется, жили долго и счастливо до конца своих дней, а я так и осталась в недоумении, не выяснив самый главный для себя вопрос — зачем в самом начале романа были вставлены пираты.

Я захлопнула книгу и оставила ее лежать в пыльном углу. Никакого желания тащить с собой этот хлам дальше (даже за ради того, чтобы вернуть его Асмодею) у меня не было. Я потянулась и (наконец-то!) включилась в общий разговор. Надо сказать, читая любовный роман, я ничего не потеряла. Спорщики так и не смогли прийти к одному мнению по поводу того, каким же конкретно способом надо убить Мымра. В результате Моррель с Серженом опять разругались, а Лесс предложила всем идти спать, сославшись на какое-то давнее присловье бельсов, звучавшее примерно как "утро вечера мудренее". Мы с Серженом тут же завили, что будем нести первые две очереди караула, и Моррель с Лес, понимающе улыбнувшись, тут же исчезли с глаз. Послушник, на пару со мной, (для профилактики) минут несколько посторожил вход, а затем мы переглянулись и дружно нырнули под теплый плащ Сержена. Кажется, эта ночь тоже обещала быть яркой и запоминающейся.

Глава 11

Как же я ненавижу всех этих героев!

Неужели то, что они служат Добру, дает им право

врываться в чужой дом без ордера на обыск и даже без стука?!

Кто-то

Лесс, как всегда, "повезло", ей выпала очередь караулить перед самым рассветом. От кого караулить только, интересно, если Моррель, фыркая огнем, убеждал, что люди в их пещеру не могут попасть в принципе? Однако выставить стражу они не преминули. (Хотя Татьяна с Серженом, между прочим, вместо того, чтобы маяться дурью и охранять воздух, провели отведенное им на стражу пещеры время гораздо более плодотворно). Лесс поежилась. Как бы Моррель ни старался, используя все свои таланты, огонь в этой пещере не хотел загораться в принципе. Даже чисто механические фокусы файерна, типа извлечения пламени при щелчке пальцев, здесь не действовали. Казалось, мраррен просто ненавидит тепло и свет. И их всех тоже, кстати. Так что неизвестно, чем бы их ночлег в этой пещере закончился, если бы Моррель каким-то образом с мрарреном не договорился. Интересно, и как ему это удалось? Магия камня была настолько древней, что лешачиха ее практически не чувствовала. И уж конечно, не могла с ней общаться. Лесс рассеянно повертела в пальцах метательный нож и убрала его обратно в ножны. Она не хотела думать о Морреле. И о том, что будет, когда Асмодей исполнит их желания. Лесс слишком часто ловила себя на мысли о том, что не знает, что именно она хочет загадать. Лешачиха передернула плечами. Небельсы! Кто бы мог подумать, что она, так долго шедшая к своей цели, будет сомневаться в собственных желаниях? Лесс ведь хотела исполнить клятву. Очень. Потому что ее совершенно не радовали ни перспектива долгой, мученической смерти, ни возможность отказаться от собственной сущности, став растением. А теперь? Что случилось теперь? Почему ей все чаще и чаще приходит в голову мысль потратить единственное желание на более нужную вещь — на любовь к ней Морреля? Лесс вздохнула. Она устала. Устала постоянно воевать, огрызаться, делать вид, что ничего не происходит... Она искренне завидовала Татьяне, которая умела не скрывать своих чувств. Как бы Лесс хотела тоже открыто улыбнуться Моррелю и честно сознаться, что он ей нравится. Очень.

Лесс прошлась по пещере, стараясь хоть немного согреться. Может быть, откровенное признание и было хорошей идеей, но только не в случае с Моррелем. С ним этот номер не пройдет. Это воспитанный в монастыре послушник терялся, не имея представления, что делать с такими признаниями, и был готов спасти чужую заблудшую душу. Моррель никого спасать не будет. И сделает то, что покажется ему удобным. Скорее всего — просто уйдет. Как уходил уже не раз и не два от других ведьм, когда те пытались переступить очерченные им границы. Лесс и так продержалась рядом с ним дольше всех. Файерн привык к ней и даже хорошо относился. Настолько, насколько вообще был на это способен. Хотя... доверять он ей так и не научился. Лесс подула на озябшие пальцы. Моррель даже не поинтересовался, какое желание погнало ее в дорогу. Наверное, потому, что она имела глупость рассказать ему о данной когда-то клятве. Хотя... почему глупость? Она ведь тоже знала заветное желание Морреля. Впрочем... это не помешало Лесс задать файерну вопрос. Поздно ночью, в обшарпанном гостиничном номере Тантры, глядя на большое разгоряченное тело, царственно раскинувшееся в самой середине постели, она спросила, какое желание хочет загадать Моррель. Тогда файерн ушел от ответа. Ухмыльнулся, отшутился, сжал ее в объятиях, и она обо всем забыла. Лесс вздохнула. Если бы только Моррель захотел того же, чего хотела от него она! Впрочем... как раз на это-то ему и не пришлось бы тратить никаких желаний.

Лесс даже застыла, потрясенная собственными мыслями. Что за бред? С чего это ей вообще в голову подобная чушь лезть начала? Может, мечты Татьяны о взаимной вечной любви — это заразно? Лесс потрясла головой, но глупые мысли не желали ни испариться, ни исчезнуть, ни сгинуть в небытие. Как она ни старалась. Может, расслабиться хоть на мгновение и позволить себе немного, буквально несколько минут забыть о реальности и помечтать? Просто помечтать? Нет! Лесс вздохнула. К сожалению, ни к чему хорошему мечты не приводят. И лучше не начинать ими жить, если не хочешь, чтобы было плохо тебе самой. Ей что, мало прошлого? Неужели опять нужно растравлять раны, ковыряться в них и заставлять их болеть? И ладно тогда, много лет назад... она была юным глупым ростком, которого просто оплели вьюном. Ее соблазняли, ей врали, ей обещали... и, в конце концов, просто предали. Неужели с тех пор она совсем не поумнела? И готова была сунуть свои ветви под один и тот же нож второй раз? Ведь Моррель, в отличии от ее первой любви, ей не врал. И даже не делал вид, что собирается врать! Файерна просто забавляли их отношения. Лесс закуталась в плащ плотнее и сердито ругнула саму себя. Можно подумать, Моррель не догадывается, как она к нему относится! Догадывается конечно! Просто ждет, когда Лесс сама ему об этом скажет. Может быть, какое-то время, Моррель даже сможет этим наслаждаться. А потом... потом ему опять станет скучно. Поэтому Лесс и молчала. А Моррель не уходил. Бесконечная охота, где хищник и жертва постоянно меняются местами. Бесконечная игра с раз и навсегда установленными правилами. Глупо. Нелепо. Но менять что бы то ни было вряд ли стоит. Пока Морреля это увлекает — он рядом. А когда ему и это надоест... Что ж. Рано или поздно им все равно придется расстаться. У Морреля останутся дороги, а у нее — воспоминания.

...Я выпустила на волю солнечного зайчика. Когда мы были вдвоем, он казался нам далеким, одиноким и третьим лишним. Я помню, как трепал листву случайный ветер, и как теплым сумраком ты пробрался ко мне в постель. В ту ночь у моего тела был привкус лимонной мяты. Ты помнишь кисловатое ощущение на языке? После твоего ухода осталось твое отражение в моих глазах и эхо твоего голоса в моих ветвях. Чего ты хочешь? Чтобы я нашла на пыльных, бесконечных дорогах свою сущность? Вряд ли она дожидается меня именно там. Проходящие караваны давно уже затоптали то, что не смогли смыть серые дожди. Ты не слушал моих бессвязных слов. Ты даже не воспринял всерьез печаль моих глаз. Ты не увидел в них ни ярких снов, ни светлых капель снега. Каждый раз, когда я с тобой прощалась, мне очень хотелось верить, что это — не в последний раз. Далеко не всё проходит со временем. С этим пора смириться. Время не лекарь, как в это принято, почему-то верить. В лучшем случае — оно обезболивающее.

Лесс вздохнула. Она так давно не писала Моррелю писем... писем, которые никогда и никуда не будут отправлены. Писем, которые рвались откуда-то из глубины ее души, и заставляли вспомнить, что где-то, за злостью, цинизмом, хамством и жестокостью, эта душа все-таки есть. Писем, которые рождали сумбурные чувства, вновь и вновь заставлявшие задумываться о том, стоит ли неосторожная клятва того, чтобы тратить на нее заветное желание. Интересно, кстати, а какое желание хочет загадать Татьяна расставшись со своей призрачной сущностью? Насколько Лесс помнила, окончательно избавляться от заклятья неразумная самка не собиралась. Может быть, Татьяна хочет заполучить Сержена? Тогда Лесс могла бы ей помочь. Ведь Сержен небельс, и одурманить его магией будет намного проще. Хотя бы потому, что он просто не сможет распознать ее в нужный момент. Даже странно, почему Татьяна сама до сих пор не догадалась это сделать. Не хватило сил? Или умения? В любом случае, это был совсем не тот случай, чтобы тратить на него свое заветное желание. И (по мнению Лесс) совершенно не тот самец. Да, конечно, Сержен был внимательным, вежливым и в последнее время даже стал мягче, но... он все равно оставался рабом своей веры. И своей Владычицы. Лесс хмыкнула. Ну, что ж. Она вполне может изменить эту ситуацию совсем в другую сторону. Тем более, что Татьяна (как никто другой) вызывала у лешачихи теплые, покровительственные и почти родственные чувства.

Утро началось с того, что Лесс подняла меня ни свет ни заря. Нет, ну и кто она после этого, скажите мне? Разумеется, нечисть! Немудрено, что святейшая инквизиция ведет против таких, как она, бесконечную войну. Если Лесс возьмет за привычку поднимать меня каждое утро отдельно от всех в четыре часа, я сама с удовольствием присоединюсь к какой-нибудь карательной акции.

— Татьяна, мне надо с тобой поговорить, — прошипела она мне на ухо. — Я понимаю, что вопрос, который я тебе сейчас задам, будет слишком личным... но какое ты хочешь загадать желание?

— И ты ради этого разбудила меня в четыре утра? — возмутилась я. — А что, до более позднего времени этот вопрос никак не мог подождать?

— Я не уверена, что утром нам с тобой дали бы спокойно пообщаться, — возразила Лесс. — Скажи, по крайней мере, твое желание не связано с идеей заполучить Сержена?

— А что, ты думаешь, что такое желание Асмодей исполнить не сможет? — сонно поинтересовалась я.

— Дело не в этом. Дело в том, что подобное желание могу исполнить даже я. Твой Сержен небельс. Он не почувствует магического влияния. Хочешь, я вмешаюсь в ваши отношения?

— Угу, я уже один раз в них вмешалась, — хмыкнула я. — Я когда-нибудь рассказывала тебе, как стала привидением? — Лесс отрицательно покачала головой. — В своем мире я приворожила к себе парня, как две капли воды похожего на Сержена. И знаешь, что со мной за это сделать хотели? Уничтожить на 247 лет. Хорошо, Асмодей вмешался. Правда, после его вмешательства, я привидением стала, но, по крайней мере, осталась жить. Так что знаешь, впутываться в такую историю по второму кругу, я никакого желания не имею.

— Тебе и не придется, — отмела мои сомнения Лесс. — Во-первых, в этом мире нет никаких наказаний за какое бы то ни было воздействие на небельсов. И быть не может. По здешним меркам небельсы — это дикие кровожадные племена, которые нужно уничтожать всеми силами. А во-вторых, я и не предлагаю тебе обычный приворот. Это слишком обыденно и, главное, ненадежно. Лучше создать симбиоз сразу трех заклятий — любви, привязанности и забвения. Как тебе такая мысль? Сержен забудет свой мир, свою мечту и свою Владычицу. Он забудет все, кроме тебя. И вы сможете жить долго и счастливо в любом из миров, где влияние небельсов не так сильно.

Я невольно задумалась. Соблазн был велик. Сержен мне очень нравился. И от одной только мысли о том, что он сможет любить меня просто так, не сражаясь с собственными чувствами, по спине бежал приятный холодок. Об этом стоило подумать. Всего одно заклинание, и его серые глаза станут теплыми, а его невыразимая, ни с чем не сравнимая нежность будет принадлежать только мне. Почему бы и нет? Ведь Сержена действительно можно заставить обо всем забыть. Между нами больше ничего не будет стоять. Так почему бы и не применить это заклинание? Тем более, (как нашептывал мне мой самолюбивый внутренний голос), Сержена и заставлять-то особо не придется. Он же был мной увлечен. Сильно увлечен. Настолько, что даже его верность Владычице не смогла сдержать его страстных порывов. А если Сержен все забудет? Было бы неплохо. Только Лесс придется раскошелиться еще на одно заклинания. Я тоже должна буду все забыть. Тогда мое сердце никогда не будет щемить мысль, что Сержен полюбил меня не просто так, что я опять заставила его себя полюбить. У меня будет все, о чем только можно мечтать. Новый мир, новый дом, новая жизнь... и постоянная внутренняя неудовлетворенность от того, что что-то идет не так.

Я сквасилась Мне никогда не стать идеальной девушкой в понимании Сержена. Я никогда не сумею отказаться от собственной сущности. И в этом плане меня не спасет никакое заклятье. Даже самому великому магу не под силу изменить сущность человека. Да и надо ли ее менять? Хочу ли я быть другой? Тихой, послушной, серой клушей, не озабоченной ничем, кроме дома, детей и мужа? Ответ на этот вопрос я знала. Потому что уже делала попытку стать такой. Попытка (как и следовало ожидать) с треском провалилась. Жить серо я никогда не имела никакого желания. А другой возможности создать нашу совместную жизнь просто не было. Даже если Сержен в том, другом мире, уже не будет ни послушником ни рыцарем, мне все равно придется соблюдать какие-нибудь условности. Потому что его сущность от произнесенного заклятья тоже не изменится. Ну и какой смысл? Я вздохнула, улыбнулась Лесс и отрицательно покачала головой.

— Нет. Не надо никаких заклинаний. Нам это не поможет. Если Сержен сам меня не полюбит, значит, он в принципе не сможет этого сделать. Я больше не хочу его заставлять.

— Вряд ли он сможет переступить через свою веру и свои убеждения, — недовольно пробормотала Лесс.

— Вряд ли, — согласилась я. — Он считает, что ведьма — это не человек. То есть для людей его веры я представляю из себя примерно тоже, что для тебя местные небельсы. Какой там лозунг провозгласили пославшие нас на войну бельсы? "Убить заразу, пока не расплодилась"? По логике своей веры Сержен должен сделать со мной тоже самое.

— Ты сумасшедшая... — сделала неутешительный вывод Лесс.

— Можно подумать ты не такая... — обиделась я. — Ты-то ведь не применяешь магию, чтобы Морреля получить? Почему, интересно?

— Потому что во-первых, Моррель сразу почувствует магическое вмешательство, во-вторых, ничего хорошего из этого не выйдет, поскольку такого кобеля, как он, никакая магия не исправит, а в-третьих... я помешаю Моррелю исполнить его заветное желание.

— Почему это? — озадачилась я.

— Я же говорила тебе. Моррель хочет быть принятым в род файернов.

— Да ну и ради бога. Чем это может помешать вам?

— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Морреля до сих пор не приняли в род, именно потому, что он полукровка. Его отца вообще убили за связь с самкой другой расы. Файерны в этом отношении непримиримы.