Травма

Что-то прожужжало мимо. Я рывком оглянулась, но Брита с Блайтом стояли, где прежде.

"Третий, ата..."

Возглас закончился сдавленным хрипом. Я наконец увидела говорившего — за забором, в дальнем углу площадки. Он уже падал на землю. Блайт тянулся за мечом, Брита расправляла свои смертоносные щупальца.

Время рванулось вперёд, как кровь в голове, накручивая адреналиновые миллисекунды.

— У нас нет пятнадцати минут, шевелитесь!

— Нас засекли! Замели!!.

— Заткнись! Быстрей, вниз.

— Нет.

"Шестой, восьмой не отвечает, разрешите начинать"

"Восьмой, приём, восьмой!"

— Мы не пойдём вниз. Мы останемся здесь, а ты сделай нам коридор. И достань её.

— Ты совсем очу...

— 180 секунд. Я поставлю таймер на выключение электричества. Потом идите следом.

— 180 секунд.

Глухая вакуумная дверь бункера, искрящие контакты реле, писк дешифратора.

"Вторая группа, на вход два..."

"Пятый, на прикрытие..."

"Запрашиваю звено снайперов на крышу здания С, угол 35..."

Ток, ток, ток, вниз по железной лестнице.

"Приём, восьмой..."

"Готовность два..."

Ток, ток, ток, ток, и толстая ударная дверь уже почти полностью закрылась. Вокруг всё больше звуков — лязга, суетливых радиопереговоров, топота сапог. Слишком, слишком, слишком много звуков. Людей — не очень.

Внешний периметр комплекса. Две маленькие стеночки — в самый раз, чтобы перепрыгнуть, оттолкнувшись здоровой рукой и Аной, но слишком высокие, чтобы что-то увидеть за ними. Идеально. Сейчас трое или четверо идут вдоль внешней стены ко входу в бетонный закуток. Предположим, такие же, как первый подстреленный. Восхитительно.

Красный нечёткий мазок пролетел сверху и приземлился в трёх шагах от стены, оставив за собой пахнущий свежекупленной дублёнкой поток воздуха. Хлопнули, как свежие простыни, полы одетого на голое тело длинного красного плаща из искусственной кожи. Зачёсанные назад чёрные волосы матово блеснули лаком.

Всего трое. Динам разложился почти мгновенно, тихо, только щёлкнули сочленения, когда наконечник клинка встал на своё место. Человек-мазок, не оборачиваясь, сделал широкий выпад назад — стоявший буквально в шаге позади ошарашенный пехотинец бездумно проследил за лезвием, остановившимся в сантиметре от бронированного нагрудника. Обратный удар, косой, бритвенный, лишь слегка отличающийся направлением от первого, с треском разрезал волокно между пластинами бронежилета и вскрыл грудную клетку под двойной бронёй, позволив ещё дёргающемуся сердцу нарисовать несколько алых линий на бетоне, пока тело оседало на землю. В это время второй — последний из трёх, шедший позади мертвеца, — увидел прекрасное, стройное тело Аны. С тыльной стороны блеснули один толстый и два тонких ствола. Переходящий в ультразвук писк батареи — и сокрушительная, потрясшая всё тело и разошедшаяся электрошоком в костях отдача. Сильная, яркая, возбуждающая. Никто никогда не узнает, какие охренительно изысканные комплименты я умею говорить, Ана. Второй отлетел к стене — ошмётки человека в бронированном пакете, оказавшемся прочнее человеческого тела. В это время чих-чих — заплевался автомат третьего. Конечно, никакая красота момента не заставит меня пропустить чёртов выстрел в упор. А теперь — плюйся своей обрезанной на треть пушкой, урод.

Тут красный впервые позволил себе секундный перерыв. Без особой спешки перехватил рукоять меча, разгладил задравшийся край плаща. И с какой-то кровожадной радостью, игривостью хищника, исподлобья ощерился на последнего выжившего из звена, вцепившегося в бесполезный автомат, даже не пытающегося выхватить пистолет или нож. В правом глазу красного мелькнула белая искорка. В похожем на приветствие жесте он поднял закованную в сталь правую руку, и об неё звякнули две пули; остальные вжикнули по бетонной стене. А это кто стреляет, подкрепление подоспело? Ну, тогда хватит. Пожмём руки. Или армреслинг?

Красный вихрем пронёсся мимо выжившего и перемахнул через стену; следом застучали ещё две очереди издали. "Связь потеряна с шестым, седьмым, девятый, приём". "Девятый, приём!!!" "Первый, основное звено в..." "...на поражение. Просто закройте вход, и..." Затем первый оглушающий и лишающий дара речи шок отступил, и радиопереговоры потонули в воплях человека с оторванной по живому рукой.

Широкая, просторная лестница, и без того совершенно бесполезная, а тут ещё — перегороженная забором. Слишком много места, слишком свободно, настоящее стрельбище. Но этот здесь бы точно не справился. Я слышу их, их трое, один, кажется, тяжелее, возможно, с другой модификацией оружия или дополнительной защитой. Или просто "крутые" подкованные ботинки. Если стоять неподвижно, можно почувствовать, как ветер задувается под полы платья, как будто прохладный поток обтекает кожу, вызывая сладкую дрожь. Мои волосы не могут чувствовать ветер, они сами по себе, но я...

Стоп... Стоп!!! Их трое, они направляются к большой лестнице! Хватит. Нужно только закончить дело — сейчас, когда уже так близко.

Красный мазок метался по серой поверхности, разбрызгивал вокруг алые подтёки, блестел широким лезвием. Зелёный стоял неподвижно — фигурка в изумрудном шёлковом платье, будто изысканная фарфоровая кукла в человеческий рост. Тонкий шёлк и кружева еле заметно колыхались на ветру, только струи медно-рыжих волос, скрывающиеся в складках платья на спине, оставались неподвижными, будто отлитые из металла.

Трое подходили медленно, не стреляли. Шлем и прозрачное забрало на голове, цельный, укреплённый стальными пластинами кевлар на теле, автоматические винтовки армейского образца. Уже вошли в радиус поражения С, пускай дойдут до В...

Будто в насмешку, справа грянул эхом громкий выстрел, напоминающий пушечный. Этот играется. Этому игры. Через полторы-две секунды они снова повернутся в мою сторону и откроют огонь. Что ж, С так С. Забор на стальных столбах, не влитых в бетон, 55 килограммов каждая створка. Секции 2-4, 21-23, 25-27, расстояние — 4,8 м, 6,4 м, 6,6 м, компенсация — секции 13-18, ускорение 2,2, коэффициент качения 0,8, момент через 1,2 секунды. Старт.

Трое пехотинцев увидели только, как вспыхнул воздух вокруг фигуры в зелёном — в следующий момент крайнего слева сбила с ног и протащила несколько метров назад секция проволочного забора, вторая зацепила наплечник среднего, третья пролетела высоко над головой правого и проскрежетала по бетону в пяти шагах позади. Вот он, радиус С, никакой точности. Среднего развернуло на 90 градусов, плохая мишень, дать ему время встать, как стоял. Правый — стальной столб, 18 килограммов, секции 25-26, расстояние — 7,2 м, компенсация — секция 8, ускорение 4,0, коэффициент качения незначительный.

Ограниченным защитной маской боковым зрением солдат увидел, как мимо него пролетела трёхметровая стальная труба и с глухим звуком ударилась обо что-то позади. Нет времени на вопросы, огонь, огонь!! На колено, две быстрые очереди. Зелёная фигурка качнулась в огненном облаке — уже в другом месте, не там, куда полетели пули. Как будто просто переместилась в пространстве, не шевельнув и пальцем. Две полоски пламени (полоски пламени?) взмыли над головой, на ходу раскручивая такой же медно-рыжий шар. Перекатиться, подбежать ближе, ещё одна очередь, в новом направлении — и девушка снова "перетекла" из зоны поражения влево, но шар остался висеть, всё так же раскручивающийся на лентах. Раз, два, три — не секунды, а удары сердца — и старт. Шар в полёте распался на части; стальная картечь хлестнула по закрытой броне, 12-14 попаданий, 3 пробивания, смертельных нет, единица обезврежена. Прежде чем всё сменилось облачным небом с разводами боли, боец увидел, что девушка в зелёном уже отвернулась, а "огонь" втянулся в заплечный мешок, как парашют.

60 секунд.

Не было ни взволнованных взглядов, ни криков о помощи, ни воя сирен. Только загорелась новая точка на карте города, и замельтешили скупые цифры предварительной сводки.

— Пересечение Эйв-38 и Эсти-102, код Н, угроза три.

Никакого аврала — все в радиусе слышимости знали, к кому обращался электронный женский голос. Кто не знал, тому было всё равно. Тех, кому было всё равно, в участке не было.

В неправильно припаркованном на полицейской стоянке "сеате" было свежо, но тесновато. Рядом с хрустальным взглядом, который почти ничем никогда не пах, на заднее сиденье втиснулся беззаботный сладкий аромат Cliquetis от Fara Renard, за руль вскочил аскетичный терпкий Lanzelotte. Двери опустились одновременно, машина сорвалась с места.

Эйв-38 и Эсти-102, центральный комплекс компании "Сабрекорп". Офисы, спокойные офисы.

— Большое спасибо. Да, думаю, мне нужно на другой этаж.

Подземные коридоры были пусты, яркий свет люминесцентных ламп отражался от выкрашенных в тускло-белый стен. Лиловый цвет не любил мазков и не нуждался в них, его путь проходил тонкой, чёткой линией. От нечего делать, а, может, чтобы затереть в памяти хруст позвонков и глухое чавканье плоти, лиловая на бегу напевала себе под нос, выбрасывая слова по одному между вдохами.

— I ain't got no horse...

Подземный комплекс, сияющий, пустой, бесполезный — прямо как весь этот город. Можно только взять то, за чем пришёл, и уйти. Больше здесь никогда ничего не было.

— I ain't got no horizon...

Ток, ток, ток, 80 секунд.

Вертеться, вертеться, вертеться. Колбаситься, как на танцполе, чёрт бы его побрал. Это там я встретил тебя, дорогая.

Красный подпрыгнул и в воздухе раскинул руки — одна с разложенным наполовину динамом, другая с четырьмя стальными когтями. Иногда не нужно ни смотреть, ни слушать, ни прицеливаться — просто оказаться в нужное время в нужном месте. Посреди тесной бетонной коробки, в эпицентре обломков, осколков, ошмётков. Четыре ничего не понимающих придурка, сунувшиеся в ту же мышеловку, что и трое предыдущих. Ни единого выстрела. Но столько веселья!

Красный сполох снова скрылся за бетонным ограждением, можно было спокойно прикинуть диспозицию. Давай так: я буду чертить на животе волосками: один волосок — их движения, два — твои...

Стоп. Стоп!!

Они уже показывались из-за поворота. Шестеро, городская экипировка — облегчённый защитный костюм, большие бронированные щиты, пистолеты-пулемёты Gr-58 с локтевым упором (или Gr-60, несущественно), противоударные каски. Входят в С... нет, на этот раз никакого С, из этого оружия они с такого расстояния стрелять не будут. Оставшиеся поблизости снаряды — 2 створки, 1 столб. Идут плотно, можно попробовать. 2,5 секунды до В. Расстояние, компенсация, ускорение, коэффициент, старт.

Пехотинцы рассыпались по площадке перед лестницей, полшага друг от друга. Столб попал точно в грудь второму справа, возможно, пронзил насквозь. Первая створка — промах; вторая развернулась в воздухе, средний принял её на щит, отшатнулся, припал на колено, поднялся. Вот и всё, артиллерия вышла. Группа медленно двинулась вперёд — позиция 3, клин, прикрытие и перестроение. Каждый знал, кто слева и справа — не безопасность, но слаженность, чувство, что в каждый момент можно сделать именно то, что правильно. Позиции 6, 4, 1 — фигня, сущие секунды. Эйк? Ничего, всё хорошо будет со стариной Эйком. И не такое видал. Главное... это кто ещё?

Площадка была усыпана кусками железа, обломками снаряжения и трупами. Вдалеке маячил сливающийся с серым бетоном покатый бункер. Фигуру в зелёном теперь было хорошо видно — бледные, будто хватающиеся за воздух руки, резко контрастирующие с лицом пронзительные глаза — огромные, огромные огненные змеи волос, парящие в воздухе. Вырвавшиеся из пеналов за плечами, в три, четыре человеческих роста, колыхающиеся, как морские водоросли. Два кончика прядей метнулись обратно к девушке — в них блеснул металл.

— Щиты!!

О броню застучали дротики. Квик громко втянул носом воздух, подавляя стон; Саймон нечленораздельно ругнулся. Строй удержался.

— Сомкнуться!

Ещё пара неточных бросков — видно, запас стрелок вышел. Бойцы сомкнулись в плотный строй 3 на 2, оставив среднее место во втором ряду пустым — как на учениях, позиция 6 для открытой местности, сколько бы единиц ни было в наличии. И приставным шагом вперёд, огонь не открывать, подойти на эффективную дальность.

В 20 метрах впереди, на полпути между ними и мной — тело последнего из предыдущей группы. Больше ничего не осталось. Секции 6-16 на рывок, 5 и 17 компенсация, 3-4, 18-19 — подстраховка.

Зелёная комета с огненным хвостом рванулась вперед — быстрее, чем можно было предположить, быстрее, чем может лететь человеческое тело. Только когда полы платья с тихим шорохом коснулись бетона, строй открыл огонь. Девушка скакнула вбок, несколько раз обернулась вокруг своей оси, ещё раз, и ещё. Пока кровь не прилила к голове после броска, пока я ещё могу думать — надо думать. Ещё секунды две, может, три — они опомнятся и рассредоточат огонь, тогда уклоняться станет в 8 раз сложнее. Прыгать вперёд нельзя уже сейчас. Думай. Два волоска, один. Думай.

Звук, как будто кто-то рвёт обёрточную бумагу на подарке, потом — полоскает горло. Ещё одна шальная очередь по телу, повисшему в воздухе на рыжих жгутах. В последний раз дёрнулась и опала кукольная рука. Но он выдержал, крепкий парень. Крепкий, но на второй залп не хватит. Ещё несколько очередей — и тело разорвётся, как разрезанный пакет, выплюнет всё, что там ещё оставалось...

Стоп. Ты даже сейчас находишь время для этого. Тебя учили думать многоканально, одновременно полу— и подсознательно рассчитывать несколько показателей, так используй этот лишний канал на то, чтобы остаться в живых.

Для отряда 3 всё происходило быстро, очень быстро. Их учили быстрее реагировать, но не быстрее думать, не дрессировали воспринимать время по-другому, чем остальные люди. Изувеченный труп отлетел в сторону; никто не стал по нему стрелять, но смена цели заняла время, за которое девушка успела отлететь назад и немного влево, в шлейфе колеблющихся красных нитей. Снова обстрел — и опять им не хватило времени, чтобы всё обдумать и рассредоточить огонь. Несколько раз увернувшись от очередей, зелёная остановилась и собрала нити вместе. Толстый пучок раскрылся, как веер, образовав треугольную ширму в два метра высотой, которая полностью скрыла девушку из вида. Снова мгновение замешательства. В голове людей, привыкших сначала стрелять, а потом разбираться, стало появляться слишком много вопросов... но какого чёрта??..

Девушка тонким росчерком скользнула в небо из-за ширмы за мгновение до того, как сама ширма пропала. Быстро и очень высоко: лететь дольше и тяжелее, чем по баллистической, зато так им не поможет их навык стрельбы по тарелочкам. Напряжённые до предела, готовые стрелять во всё, что движется, перенёсшие всё мужское и человеческое в голову, на перекрестье воображаемого прицела. Позиция 6 — идеальная для защиты со всех сторон посреди беснующейся толпы, в тёмных переулках, на открытой местности в городе. Со всех сторон — не сверху. И когда на пустующее место 2-2 бесшумно приземлилась тень, пехотинцы и не шелохнулись. То, что случилось дальше, показалось быстрым даже зелёной. Рыжие щупальца синхронно взмыли в воздух, обвились вокруг шести шей. Одновременно хрустнуло шесть позвоночников; шесть тел, отделённых от полных вопросов разумов, разлетелись во все стороны. Девушка покачнулась, придержала себя прядкой, чтобы не упасть, подавила подкатившую тошноту.