Круг костра

-Как знать!

Ребята пошли через парк, и попали прямо туда, куда им нужно. Раньше в этом месте были старые неказистые дома, те, что так не нравились Майе, в которых жили бедные люди, но теперь! Там высились огромные красивые дома, на детской площадке играли дети — все было фантастически красиво. И люди изменились. Они стали какими-то другими. Они перестали быть собой, словно кто-то залез им в мозги, вытащил из них память о прошлом, ошибки и заблуждения и закачал туда простую логичную программу, направленную на преуспевание, на сытую и счастливую жизнь.

-Она не обманула!

У детей вырвались изумленные возгласы.

-Она взаправду это умеет!

-Но ведь все стало гораздо лучше! — сказала Лера. — Я ее понимаю.

-Ты ее одобряешь? — удивилась Тая.

-Да, эти дома красивее и лучше. И люди тут стали какие-то веселые, добрые что ли.

-Лера, так нельзя! Как ты не понимаешь, Майя делает очень большую ошибку — нельзя закрашивать чужую жизнь — это неправильно. Люди сами должны ее менять. Люди сами должны что-то сделать, чтобы что-то изменилось.

-Но ведь все стало лучше! — упорствовала Лера.

Глава 32 Сквер

Новый сектор на карте вызвал у ребят недоумение. Он был отмечен надписью: 'Сквер'.

-Сквер? Что может быть интересного в сквере? — рассуждала Лера, — в каждом городе есть эти скверы и парки.

-Нет, не в каждом, — сказал Вова. — Наш город находится за Северным полярным кругом, мы каждый год переживаем период полярной ночи, зима длится почти восемь месяцев, мало солнца, мало деревьев, мало зелени. Скверов и парков недостаточно, поэтому его жители очень ценят такие места.

-И вообще, сквер для города — это его душа, — поддержала Вову Тая, — в нем назначают свидания, гуляют малыши, может обдумывать книгу писатель или сочинять песню композитор.

-Скверы и парки очень нужны! Мне мама так говорит, а я ей верю, — настойчиво сказал Вова, — она очень тоскует без солнца и зелени. И я слышал, что их отсутствие вызывает у многих людей плохое настроение.

-Мальчик невидящий солнца, — съязвила Лера.

-Лера, как тебе не стыдно! — сказала Джейн.

-Вова прав, — сказал Тэдо, — ты не понимаешь, что значит почти не видеть солнца. Это очень-очень плохо. И плохо, когда мало зелени.

Он как южный человек очень скучал на Севере без этого.

-Вы убедили меня: скверы и парки важны! Но что тут такого необычного?

-Возможно, кто-то украл у него душу, — задумчиво произнесла Джейн.

-Это мы сможем выяснить, когда сходим туда, — сказал Вадик.

Сквер находился недалеко от района, который загрунтовала на своем холсте Майя. Ребята пошли туда с самого утра. Погода стояла теплая, светило солнышко, старые деревья шелестели кронами. Что же такого особенного в этом месте?

Кажется, самый обыкновенный сквер: ржавая сломанная карусель; засохший ручеек; голуби на дорожках; пошарпанные скамейки; старики и дети — скучно! Лера так и сказала:

-Скучно!

А Тэдик с ней согласился. Ну какие тут могут быть приключения?

Джейн внимательно прислушивалась.

-Я верно угадала. Этот сквер переживает уныние. Он еще не умирает, но он болен.

-У него украли душу?! — воскликнула Лера.

-Возможно.

-Что мы должны сделать, чтобы вернуть ее?

-Не знаю. Тут много людей. Возможно, это связано с ними.

-Смотрите, вон там сидит старик!

-Чего он? — удивился Вова.

По лицу старика катились слезы.

-Он плачет?

-Может, ему голову нагрело, — глупо пошутил Вадик.

-Давайте подойдем к нему и спросим. Вдруг, человеку плохо, — предложила Тая. — Почему вы плачете? — спросила она Старика.

-Я...

Старик мял в руках поношенную шляпу. Видно было, что такой прямой вопрос его смутил и привел в замешательство. Не все любят, когда вот так, с ходу, вторгаются в их мир. Тая сразу поняла свою ошибку и тоже ощутила неловкость.

-Да,... кхм, кхм.

Старик не знал, что ответить.

-Простите нас за нашу бестактность, — извинилась Тая. — Просто мы подумали, что вам плохо. И решили помочь.

-В магазин сходить или в аптеку, — сказал Вадик.

-Если бы этим можно было все вернуть, — грустно ответил Старик, — увы, ни аптека, ни магазин не вернут мне мою далекую молодость. Я плачу, потому что остался один — пять лет назад я похоронил жену. Мы жили душа в душу, и сегодня годовщина нашей свадьбы. А все друзья мои мертвы, никто не поздравит меня. Я отнес цветы на могилу жены и пришел в сквер, потому что мы любили сидеть с ней на этой скамейке.

-У вас очень красивая и добрая история, — сказала Тая. — Вы прожили счастливую жизнь.

-Но трудную. Да, в ней было много счастливых минут, но еще в ней было много борьбы и долгих тяжелых лет.

-И все-таки вы были вместе.

-Да, это так.

-Просто вам сейчас не нужно быть одному...

-А кому я нужен? Я — старый неинтересный человек, потерявший связь со временем.

-Нет, — твердо сказала Тая, — вы не потеряли связь со временем — это Время потеряло вас. Вы очень хороший, потому что только очень хороший человек приходит посидеть на скамейке, которую любила его жена. Мы хотим, чтобы у вас улучшилось настроение.

Джек очень захотел этого: старик сильно растрогал его сердце. И тот вдруг улыбнулся, поймав волну целительной доброты.

-Спасибо, вы замечательные дети.

-Хотите мороженое? — предложил Вовка.

-Мороженое?

-Ну да! Как в далеком детстве! Вам надо съесть мороженое.

Ребята сидели рядом и долго болтали со стариком, которого звали Николай Алексеевич. Он много знал, когда-то ходил в море, разное повидал на своем веку. Детей удивила его большая жизнь, интересная история. Они внимательно слушали о том, как старик познакомился со своей женой Любашей, как любил ее и скучал в долгих рейсах, какие подарки ей дарил. Детям показалось, что у их нового знакомого включился телевизор воспоминаний. Он увлеченно рассказывал о том, как они ходили в походы, какие фильмы смотрели, о том, что на досуге составляли кроссворды. Огромная жизнь прочертила кометой свой след в слабеющей памяти старика. В ней были обиды, недоразумения, маленькие ссоры, гибель друга в горах, любимые песни.

Оказывается, даже в таких простых историях есть что-то необыкновенное. Старик был частью ушедшей эпохи. А старые люди, как старинные шкатулки, — в них много разного можно раскопать: ошибки, победы, интересные события и опыт трудных лет. Но не всякая шкатулка готова поделиться своими секретами. К каждой нужен особенный ключ.

Дети мило попрощались с новым знакомым и взяли с него клятву, что он перестанет хандрить. У старика потеплело на душе, словно он немного оттаял после холодной зимы.

Расставшись с одним из постоянных обитателей сквера, ребята заметили, что пирамида как будто треснула в основании, но все еще крутилась. Они стали рассматривать других людей.

На одной скамейке сидела модно одетая женщина. Она читала яркий журнал, но ее лицо при этом было хмурым, как ночь. Словно она злилась и не могла выплеснуть свою злость. Она была молода, красива и читала интересный журнал, но злость брызгала из нее колючими брызгами, а лицо было напряженным и сердитым.

-Обида, — сказал Вова, — ее душит сильная обида на кого-то.

-На подругу, — прошептала Тая, удивляясь тому, как она это поняла, — не стоит с ней говорить — вряд ли она нам расскажет.

Джейн стало очень любопытно, ей захотелось узнать тайну женщины и она, незаметно для себя, 'вошла' в канал информации, и ребята увидели яркие воспоминания незнакомки. Две девочки дружили с самого детства. Летело время, они взрослели, становились старше; ходили вместе на танцы, встречались с юношами, вышли замуж, у них появились дети, а они все дружили. Это были давние и хорошие отношения, но однажды! Женщина, сидящая на скамейке, ее звали Диана, поделилась с подругой по секрету своими планами. Она собиралась сделать карьеру, но это было связано с большими сложностями: частые командировки, напряженный рабочий день, нервы. Диана не хотела раньше времени волновать семью, пока не решит окончательно. Она посоветовалась с подругой, а та взяла и все рассказала ее мужу. Дома вышла ссора, от карьеры пришлось отказаться и с подругой она не разговаривает уже два года.

Дети увидели 'другую сторону медали': подруга не хотела ее предавать, она не желала ей зла, она просто думала, что спокойная и размеренная жизнь лучше для Дианы, а новая, но нервная работа лишит ее многих радостей жизни.

Она из самых лучших побуждений лишила ее выбора, думая, что поступает во благо. Очень часто близкие и любимые люди, думая, что поступают во благо, вредят тем, кому хотят принести пользу. Дети переглянулись. Вова подошел к Диане.

-Вам следует простить ее, — сказал он.

Женщина подняла на него удивленные глаза.

-Кого?

-Вашу подругу. Вам будет легче. Она скучает и очень переживает из-за вашей ссоры.

Диана ничего не ответила, встала со скамейки и, бросив журнал, пошла прочь. Но Вова заметил, как что-то дрогнуло в ее взгляде. Ребята увидели, что она достала из сумочки телефон и долго-долго очень эмоционально говорила с кем-то, называя ее Ритой.

-Как думаешь, мы помогли ей? — спросила Тая Вовку.

-Надеюсь, что они помирятся!

Еще дети увидели одного человека: сгорбленного и хмурого. Он был, словно притянут к земле какой-то ношей, и безрадостное лицо отчаявшегося человека не позволяло определить его возраст: ему можно было дать и 20, и 30, и 40 лет. По пятнам краски на рукавах и пальцах, и даже на левой щеке, ребятам стало ясно, что он имеет дело с красками.

-Но что же с ним происходит? Обычно художники люди вдохновленные, погруженные в творчество — размышляла Тая.

-У них часто случаются депрессии, — сказал Вова со знанием дела, — они люди эмоционально неуравновешенные, вечно сомневаются, переживают.

-Откуда ты столько знаешь, доктор психиатрии? — подколола его Джейн.

-Мама у меня пишет, и она часто переживает кризисы настроения. Для творческого человека это нормально. Она даже утверждает, что у нее лучшие вещи получаются, когда ей плохо. Плата за творчество.

Вовкиной самоуверенности можно было позавидовать!

-Ну, ты базу подвел! Нет, тут что-то другое. Сомнение и упадок сил — это другое, — возразила Тая.

Она подошла к человеку.

-Простите!

-А! Что! Где!

Человек очнулся, словно от забытья. Он выглядел очень рассеянным.

-Мы хотим вам помочь.

-Мне?

Он произнес это 'мне' с таким выражением, как будто ему сообщили, что он сейчас полетит на Марс.

-Развлекаетесь! — с упреком сказал он, — нехорошо!

-Да почему вы нам не верите?! — рассердилась Тая. — Мы тут всем помогаем, разве это не нормально?

-Мне никто не может помочь, — уныло сказал художник.

-Откуда в вас столько разочарования?

-Да! — воскликнул он, — а вот если бы ты, девочка, десять лет писала картины и писала не как поделку, а вкладывая себя, душу, совершенствуя свое мастерство, а при этом все — тишина! Мне никак не удается пробиться, я не умею улаживать свои дела, так не просто устроить выставку. Я пишу не в модной нынче манере. Вот если бы я намалевал платье голого короля и повесил ценник с шестизначной цифрой, и у меня были бы хорошие связи с нужными людьми, то, может, все вышло бы по-другому.

-Покажите нам свои произведения, — попросила Тая.

-Как, прямо сейчас?

-Да!

-Хорошо. Да вон же они, на лавке, под деревом, три мои картины! Тут я продаю их за бесценок. А трудился над каждой больше года! Как, это справедливо?

-Нет, — тихо сказала Тая.

-Вот и я говорю! Чтобы пробиться, надо уметь делать фокусы, а я этого не умею.

Дети подошли к его работам, расставленным на скамейке.

На одной был морской вид. Море и берег. Море как море, берег как берег! Но что-то большее было в этом сюжете — что-то такое, что цепляло за душу. Как будто этот берег был берегом Детства, Счастливым и Чудесным Воспоминанием, на нем лежала перевернутая лодка, на которой уже никто не уплывет в ту далекую страну, потому что лодка потрескалась и пришла в негодность. Не просто лодка, а мысль о том, что нельзя прожить жизнь заново. Это было больше, чем поделка — это было искусство.

На другой картине старик держал на руках внучку, а женщина — его дочь или невестка — подметала двор возле деревенского дома. Рядом с дедом стояла корзина с нежно-зелеными яблоками. Черная собака улеглась прямо у ног, а ребенок играл с его длинной бородой. Эта картина была сама доброта. Ласка и чистота мира. Каждая шерстинка собаки была тщательно прописана, мягкий свет, заполнивший дворик, каким-то необъяснимым колдовством перешел на полотно. Такое совершенство — результат долгой и серьезной работы.

А вот третье полотно вызывало совсем иные чувства: три господина, одетые модно и дорого, стояли у роскошной машины. Это были очень преуспевающие люди. Но вот лица! На их лицах были: Алчность, Злоба и Предательство! Как будто художник хотел дать понять, какой ценой они достигли своего положения.

-Как ему удалось показать все это? — прошептал Вова.

-Теперь я понимаю, почему вас не хотят выставлять, — сказала Тая, — правду никто не любит. Знаете что! Мы гордимся вами. Вы самый лучший среди всех художников, которых мы знали.

-А вы многих знали? — улыбнулся он, и от улыбки его лицо вдруг помолодело.

-В музеях! Но они все неживые, а вас мы видим лично и думаем, что вы хороший человек, и еще мы знакомы с одной юной художницей Маей. Ей бы с вами познакомиться! Вы бы смогли объяснить, на какие чудеса способно искусство. Просто покажите свои картины. Она занимается в детской студии, в городе Ста куполов.

Лицо художника оживилось.

-Меня Давид зовут, — сказал он, — но почему вы подошли, почему вам стало не все равно?

-Потому что надо каждому дать его шанс. Вы нуждаетесь сейчас в поддержке. И когда-нибудь кто-то поможет нам.

-Ты в это веришь? — грустно усмехнулся Давид.

-Конечно!

-Ну, это детский идеализм. Поверь мне, во взрослой жизни все куда сложнее.

-Главное — не терять веру в себя, — тихо прошептала Тая, — и упорно идти к своей цели.

Что-то окончательно изменилось во взгляде Давида. Он задумался и вышел из ступора. Глаза, умеющие видеть Волшебство в обычных вещах, загорелись вдохновением.

-Я поняла! — сказала Тая.

-Что?

-Этот сквер не любит, когда людям в нем плохо.

-Но мы не можем сделать всех счастливыми, — возразила Джейн.

-Мы можем настроить его так, чтобы каждый, кто приходит сюда, ощущал подъем духа, умиротворение и хорошее настроение.

-Я частично согласен с тобой, но мне кажется, что дело не только в этом, — сказал Вадик.

-В чем же еще?

-Сюда приходят и недобрые люди. Они что-то портят, оставляют свой 'черный' след.

-Я попробую сделать так, что бы сквер влиял на них, как лекарство от злости, — объяснил Джек по-английски Джейн.

Она перевела то, что он сказал, остальным.

-А ты можешь?

-Попробую.

Джек просто сильно захотел, чтобы каждое дерево в этом сквере стало добрым доктором, стало целить людей, дарить им любовь и радость.