Он попытался сесть, чтобы осмотреться, но этому помешала дикая боль в животе и, уж простите за подробности, заднице. Нет, не в булках, по которым кто-то напинал, а где-то между ними. В итоге Тадеуш плюхнулся обратно. Осматриваться приходилось прямо так: лес, да лес, да лес кругом, осенняя листва вместо покрывала и корень дерева вместо подушки. И ни единого признака присутствия человека.
— Ох...ре...неть... — с трудом выдавил из себя Тадеуш, вынужденный теперь валяться, чтобы хоть как-то смягчить боль, — Ли...ли...я...
Вспомнив о Лилии, Тадеуш попытался взять как можно больше сил своей второй души, чтобы смягчить боль и суметь-таки подняться. А затем... Голова вновь закружилась, и он снова оказался в комнате.
— Я же говорила, что я тебя не отдам ему, — сообщила девушка, глядя на Тадеуша восторженными глазами.
Тадеуш едва успел прийти в себя, как Лилия заключила его в объятия и поцеловала.
— Ты умничка, Лилия... Я тебя тоже... — он погладил девушку по щеке и рассмеялся, — О, ты бы знала, в каком жалком состоянии сейчас Джейк... давай докажем ему, что все может быть гораздо хуже, чем он думает... — Сикора хитро подмигнул девушке.
— Докажем? Как? Ты знаешь, как его найти? Ты запомнил то место?
— Там не было ничего особо примечательного, но это уже что-то... — Тадеуш взял телефон и набрал пани Марию, попутно пытаясь вспомнить хоть что-то мало-мальски указывающее на его местонахождение.
— Я слушаю, — ответили на том конце провода.
— Пани Мария, я с ним только что рокировались на несколько секунд. Джейк скрывается в лесу, — сходу взял быка за рога Тадеуш, — Он очень сильно израненный и ближайшие несколько часов вряд ли будет полноценно дееспособен. Ни мобильника, ни ошейника при нем нет. К сожалению, это все, что я успел выяснить, пока был в том теле... Но у меня есть план, как его выловить, пани Мария.
— Да, Сикора, но есть одна маленькая деталь: как я узнаю, что именно ты сейчас Тадеуш, а не Джейк? — поинтересовалась куратор.
Тадеуш спокойно улыбнулся — он ожидал этого вопроса:
— Терпеть не могу ставить даму в неловкое положение, пани Мария... но смею надеяться, что ваше общение с паном Финеллой в кабинете директора прошло... хорошо.
Он откашлялся.
— Да как ты... — возмутилась Мария, — Ясно. Ладно, выкладывай, что имеешь.
— Я могу только еще раз попросить у вас прощения за подобную наглость с моей стороны, пани Мария, но иначе мне бы вряд ли удалось вас убедить, что я — это я. Так или иначе, нашу рокировку с Джейком можно спровоцировать, так что нам, по идее, будет достаточно ввести мне то же снотворное, чтобы заставить Джейка появиться на моем месте. Проблема сейчас в том теле, в котором он находится сейчас. Возможно, оно даже находится при смерти, а если верить легендам о двоедушниках, их смерть не сулит ничего хорошего... если выражаться мягко, пани Мария.
— Плохо... — задумчиво сказала девушка, — Если мы не знаем, где он, мы не сможем ему помочь. По моим данным, твоё тело сейчас в общежитии, а это значит, что ошейник на тебе, а не на нём.
— Да, он на мне, — кивнул Тадеуш, — Сначала я предполагал, что он появится на празднике, но теперь ему, судя по всему, не до этого. Я расспрошу пани Старки, есть ли способ его отследить. И... простите, что доставляю вам столько хлопот.
В голосе Сикоры прозвучали виноватые нотки, а палец лег на губы Лилии, призывая ее к молчанию. Та лишь улыбнулась и поцеловала палец.
— Ничего страшного, — ответила Мария, — Я ведь паладин. Это — моя работа. Мы даём шанс каждому. Кстати, тебе, действительно, следовало бы найти Соню. Нарьяна ведь настаивала на том, что вы должны быть вместе до момента истечения контракта.
— Вас понял, пани Мария. Сделаю все от меня зависящее, чтобы оправдать ваше доверие. До связи.
Утром Рю обнаружил себя в объятиях спящей Чанг. Она мирно дремала, прижимая к своей груди зеленоволосого самурая, словно плюшевого медведя, и уткнувшись носом ему в макушку. Рю замер, словно на нем лежала ядовитая змея. Затем он аккуратно попытался расцепить руки безопасницы, чтобы скатиться на пол.
— И куда это ты пошёл? — совершенно не сонным голосом спросила Мелисса, даже не открывая глаз.
— Ух! — возвестил зеленоволосый о приземлении на пол, — Сколько сейчас времени?.. — выпалил он вопрос следом, после чего вспомнил всю коварность этого вопроса в ЗШН и добавил, — В учебном корпусе...
— Успеешь на учёбу, не об этом тебе сейчас нужно париться.
Мелисса открыла один глаз.
— Как твой учитель физкультуры, авторитетно заявляю, что на очереди у тебя водные процедуры.
— Что? Одни вчера уже были... мне хватило. И так снилось, что я тону и не могу выплыть...
— И что теперь? Не мыться, что ли, и ходить грязным? — фыркнула она, поднимаясь на кровати, — Если тебе страшно, я возьму калибур и постою рядом с тобой в ванной, пока ты там моешься.
— Э... я как-нибудь сам справлюсь, — мотнул головой Рю, поднимаясь на ноги и опираясь на всякий случай на край кровати.
— Хороший мальчик.
Добредя до ванной, Рю понял, что теперь он вряд ли сможет нормально относиться к воде в трубах... во всяком случае, подсознание твердило 'в ванных умирают'. Но выбора как такового не было: в конце концов, грязное тело — отражение нечистой души. Запустив воду в душе, Рю начал как-то нервно за ней наблюдать, словно ожидал, что она начнёт крушить помещения. В любом случае, на умиротворяющую медитацию это не было похоже. Наконец, решив, что, вероятно, Флора не всесильна и хоть иногда занимается чем-то более насущным, нежели поиск способа уничтожения Рю, зеленоволосый полностью разделся и залез в душ. Хотя вода и не была 'подозрительно агрессивной', но тело не хотело оставлять прикрытие внутренних органов напряжением мышц. Добавив холодной воды, он решил просто посчитать дыхание, дабы перестать, как идиот, бояться воды в кране.
Наконец, юноша помылся и покинул ванную. В комнате его уже ожидала Мелисса. Женщина так и не оделась.
— Вот видишь, всё не так страшно, как ты думал. Иногда сигара — это просто сигара.
— После Флоры... начинаешь немного по-другому смотреть на воду, — буркнул Рю, мощной волной встряхивая куртку, словно пытаясь сбить с неё остатки влаги.
— Отставить одеваться, — скомандовала сержант, подтягивая одно из колен к груди, — Я такого приказа не давала.
Рю застыл на месте, не меняя положение конечностей, и недоумённо посмотрел на Мелиссу в немом вопросе.
— Чего встал? — дружелюбно поинтересовалась она, — Разве самурай не знает, что значит команда 'отставить'?
— Мелисса-рэнси, что-то случилось? — спросил самурай, уронив куртку.
— У тебя сейчас будет особое индивидуальное занятие, на укрепление тела физически и духа морально, — ответила Мелисса, — Физические упражнения тебе сейчас не помешают, а уж с психологическим состоянием у тебя вообще хреново.
Она склонила голову на бок, а затем опустила подбородок на колено.
— Смекаешь?
— Ээ... что? — глупо спросил зеленоволосый, чувствуя, что настроение 'агента Нарьяны' опять сменилось, но не понимая, с чего бы.
— В общем, ты мальчик такой чистый и неиспорченный... Что я просто не могу пройти мимо и немножко не испортить тебя.
— Мелисса-рэнси, вы что-то не то покурили вчера?! — опасливо спросил Рю, делая шаг назад.
— Что такое? — подняла брови женщина, — Ты бежишь от меня так, будто я сказала, что собираюсь съесть твои внутренности.
— Мелисса-рэнси, кажется, план был немного другим... — предчувствуя ловушку, неуверенно произнёс он после некоторой паузы.
— А ты всегда действуешь по плану? — улыбнулась она, мягко обнимая юношу за шею и пододвигаясь чуть поближе, чтобы можно было положить щёку ему на плечо.
— Мне просто захотелось. Разве нужно нечто большее?
— Но... э... это же... — Рю выдохнул, пытаясь собраться с мыслями, — В моей культуре это не развлечение... и... мы же... возможно враги... то есть, я хотел сказать, учитель и ученик...
— Это прибавляет пикантности ситуации, не так ли? — спросила она, протягивая руку к его груди. Рю рефлекторно перехватил ее за запястье; большой палец лег на болевую точку... Но не нажал на нее.
— Так нельзя... Это ни к чему не приведёт и не имеет будущего... то есть... я хотел сказать, бессмысленно и неоправданно...
— Ну да, — ответила Мелисса. Она не сопротивлялась и не пыталась вырвать руку из захвата, — Это просто случится, и всё. Без развития. Без смысла. Без обязательств. Всего лишь случайная страсть.
— Это плохая идея, Мелисса-рэнси! — предупредил юноша, — Я все еще помню, кто я и как я сюда попал.
Тем не менее, рука разжалась, отпуская руку наемницы.
— И какое это имеет значение? — безразлично ответила она.
— С каких это пор не имеет значения?! Или ты агент, и я — твоё задание?!
'Что я несу...'
Мелисса отстранилась назад и с интересом посмотрела на Рю.
— Ну и? Какое это имеет значение? Я хочу послушать, какое вообще значение может иметь для твоего лишения девственности то, кем мы друг для друга являемся.
В следующую секунду Рю словно взорвался:
— Ты куноичи?! — рявкнул он, резко разворачиваясь и опрокидывая Мелиссу на кровать ударом ладоней в плечи, переходящим в захват, нависая над ней, словно хотел раздавить взглядом и телом в падении с высоты своих вытянутых в упоре рук...
— Какая информация тебе нужна?
— Ты любишь жёсткий секс? — рассмеялась она, не демонстрируя ни капли страха, — Если хочешь меня связать, у меня в тумбочке есть наручники.
— Не смешно! — крикнул было Рю, но его голос начал затухать заметно для слуха даже на одном слове. Временная вспышка ярости и негодования так же быстро прогорела, как и возникла, зато зеленоволосый стал понимать всю двусмысленность своего поступка. Он снова застыл на месте: с одной стороны, нужно было что-то делать с тем, что он пару секунд назад сказал, выдав этим свои мысли, с другой, относительное их с Мелиссой положение как-то не очень вязалось с происходящим.
— Скажи мне, мальчик, разве я тебя спрашивала о чём-нибудь хоть сколько-нибудь секретном? — спросила она, глядя снизу вверх на Рю, — Отчего это ты подозреваешь меня в столь ужасном преступлении?
Она сделала вид, будто обижена, картинно надув губки.
— Ну да! — воскликнул он, отстраняясь, — Ты сделала так, что я сам тебе рассказал всё, что думаю!
— Эй, тебе ведь всё равно нужно было кому-то высказаться, верно? — усмехнулась она, чуть приподнимаясь на локтях, — Скажи ещё, что тебе после этого легче не стало.
— Скажи еще, что ты местный психиатр! — парировал юноша.
— Лучше. Я сержант и обязана уметь работать с личным составом. Подай-ка мне сигареты, — попросила она, указывая на тумбочку.
— Теперь это так называется? 'Работать с личным составом'? — спросил он, выполняя распоряжение.
— То, что было вчера, да, — кивнула она, — А то, что я планирую сегодня, называется 'прихоть'.
Рю оставил это заявление без комментария. Какое-то время тишину нарушал только щелчок зажигалки, а потом Мелисса продолжила:
— Ты можешь не смотреть на меня так, будто я правительственный агент, который сейчас будет тебя пытать. В конце концов, как и ты, я тоже сюда из тюрьмы попала. Из мексиканской.
— Далековато от Китая, — заметил Рю так, словно сам осчастливил этим 'тайным' знанием географии Чанг, — Даже, если вы, Мелисса-рэнси, и никак не связаны с правительством, то вряд ли сможете понять того, кого считаете глупым японским мальчиком. Сейчас же вы работаете на Нарьяну, переехав из своего родного государства. Ваша госпожа ведь даже не человек.
'Уже 'наша', а не 'ваша'...' — подумал он, делая глубокий вдох и слегка расслабляясь. Но исправлять формулировку не стал.
— Отлично, значит, она надёжней и стабильней, чем любое другое начальство, разве нет? — хохотнула она, — Ёсикава-кун, у меня нет родного государства. Я наёмница, выросла на поле боя. Моими родителями были партизаны, воюющие с коммунистическим правительством. Нет, не биологическими. Биологические меня отдали в детдом. Первое, что я помню в своей жизни, это большое окно с ярким рассветным солнцем и грязный плюшевый медведь, которого я прижимала к своей груди. Я даже не помню мебели в этой комнате. Наверное, она была пустой.
— Я не знаю ничего о наёмниках, Мелисса-рэнси... — ответил Рю, — Но в моей стране люди подчиняются лидеру искренне, только если верят в его идеалы, в силу его слова и дела, знают, на что именно эта сила направлена и ради чего. То есть верят в человека, как обычно люди верят в небесных ками... если же лидер не человек...
Зеленоволосый оборвал фразу. Не задумчиво прервал, а просто утвердил её конец, поставив точку, хоть сейчас и думал о другом. А затем спросил:
— Сколько вам тогда было лет?
— Меня удочерили, когда мне было три года. Но родителей я сменила в шесть. Я тогда снова попала в детский дом. А оттуда — в дурку. Но и там пробыла недолго. Меня заметили и решили направить мою энергию в военных целях. Видишь, Есикава-кун? У нас у обоих не было детства.
— Странно, — задумчиво ответил Рю, — Я не помню ничего о своём раннем детстве. Словно я родился лет в 10. Вообще ни одной картинки в памяти. Мне кажется, что я всегда играл только с синаем и го. Но я даже не помню, как меня научили играть в го. И мне кажется, что я умел наносить основные удары всегда, словно родился с этим умением. Просто я не помню, как меня учили этому, а ведь я помнил каждую тренировку с отцом за столько лет.
Помолчав, зеленоволосый продолжил:
— Но я не думаю, что мне есть о чём сожалеть, а разве вам есть о чём, Мелисса-рэнси, учитывая, кем вы стали в мире сошедшей с ума сигмы?
Она ушла от ответа... Весьма необычным способом. Принюхавшись к мокрым волосам японца, она глубоко вздохнула:
— Какой приятный запа-а-ах, — протянула она, — Вот именно поэтому я использую этот шампунь. Крапива и роза. Два самых колючих растения... и два самых вкусных. Хочешь, я приготовлю тебе чай с крапивой и розой?
— Да, Мелисса-рэнси, — ответил Рю уже совсем другим тоном, словно и не было недавних подозрений в шпионаже и смятения: голос Рю иногда умел быть чуть более тёплым, чем идеально нейтральный.
Женщина тихо встала с кровати и двинулась в сторону небольшой кухни, которая находилась в той же комнате, но выделялась паркетом более светлого оттенка и другими обоями. Кажется, ей нужно было заполнить чем-то паузу, чтобы сформулировать ответ.
— Знаешь, мне на самом деле есть о чём жалеть, — сказала она, ставя чайник, — Я ведь просто сумасшедшая. Быть может, я бы жила более счастливо, не топя свой разум в чужой агонии.
Рю поднял руку, демонстрируя иероглиф на втором запястье. 'Быть несчастным или счастливым — нужно одинаковое количество усилий'. Это была любимая фраза его матери.
— Всегда есть выбор. Даже я сделал всё по своему выбору, несмотря на ответственность, которую возлагал мой статус. Война должна рано или поздно остановиться, Мелисса-рэнси. И ваша личная война, и моя личная война, и война сигмы против этого мира, и глупая грызня государств в этом болоте новой эпохи. Нужно стремиться к этому моменту и помнить, что все делается ради него, а не ради убийств. Никто не убивает ради убийств, не так ли? Даже сумасшедшие. Ведь кровь приносит несчастье, а люди созданы не для него.
