Кид зажмурился и потер руками лицо. Он так устал за этот день, что эта совершенно неожиданная информация, которую вывалил на них с Элмором Линсин, оказался последней каплей. Рыцарь почувствовал, что окончательно утратил способность воспринимать новые сведения. Клирик, впрочем, выглядел не лучше. Из них троих только посланник бурлил энергией.
— Завтра, когда Илика проснется, ты, Элмор, попробуй еще раз посмотреть на ее ауру — ты сильно удивишься. Допускаю, что произошло нечто, что привело ее магический потенциал в активную форму. Сейчас у нее сил поболее, чем у трех опытных магов хаоса вместе взятых. И то, что ее волосы не так давно были короткими, вовсе никак не сказалось на ее даре. Вот вам еще одно доказательство моей правоты!
— Линсин, у меня будет огромная просьба, — жалобно сказал Кид. — Давай перенесем наш разговор на завтра? У меня сейчас голова просто раскалывается. Вы бы знали, сколько я сегодня выпил с Заком...
Элмор сочувственно посмотрел на друга. Посланник досадливо сморщился — ему было непонятно, как можно хотеть спать, когда сделано такое важное открытие. Но неволить своих гостей он не стал.
— Что ж, если так, предлагаю продолжить обсуждение завтра ночью. Я пойду в библиотеку, если вдруг что-то вспомните или захотите обсудить — можете найти меня там. Сегодня мне спать расхотелось, — Линсин вскочил и направился к выходу, бросив на прощание. — Спокойной ночи!
Кид и Элмор пожали плечами и разошлись по комнатам. Из разговора пока было ясно только одно — временно за Илику можно не волноваться — посол будет с нее сдувать пылинки и выполнять все прихоти по первой просьбе.
К своему глубокому удивлению, Тимир понял, что ведут его вовсе не к палачу, а по направлению к жилым покоям. И еще больше он был озадачен, когда вместо того, чтобы идти в кабинет Линайи, конвоиры подвели его к двери той комнаты, откуда несколько часов назад он сбежал. Оказавшись в своей спальне, Тимир дождался, когда за стражниками закроется дверь, и тут же направился к потайному ходу. Шансов на то, что тайник не обнаружили, практически не было, но чем темные боги не шутят? Наткнувшись на мощное магическое поле, преграждающее ему доступ к двери, асур не сильно расстроился. Этого следовало ожидать.
В комнате успели прибраться, и повсюду царили идеальная чистота и порядок. Занимался рассвет. За прошедшие вечер и ночь столько всего случилось, что, по логике вещей, он должен был свалиться на кровать и заснуть, но не тут-то было. Беспокойство за друзей не давало ему покоя, поэтому, немного поворочавшись с бока на бок, асур поднялся и подошел к окну. Магический барьер отбросил его руку, не дав прикоснуться к стеклу.
— Что ж, все равно здесь комфортней, чем в тюремной камере, — сказал он себе. — Знать бы только, что с остальными...
Расхаживая из угла в угол, Тимир пытался понять, что помешало Линайе казнить его за уничтожение венца с "Кровью близнецов". Версий не было никаких. Если не считать малоутешительной мысли, что разбитый камень был не единственным.
Асур оглядел комнату, пытаясь придумать себе хоть какое-то дело. На столе лежали книги, которые несколько дней назад, до церемонии вступления в наследование, он принес из библиотеки. Пробежав взглядом по корешкам, Тимир выбрал "Легенды и сказания светлых" и, завалившись на кровать, принялся читать. Книга оказалась весьма интересной. Оставалось только удивляться, что она не попадалась ему на глаза в детстве, когда он целыми днями просиживал в библиотеке. Будучи написана очень и очень давно даже по меркам асуров, она повествовала о многих реальных событиях, которые затем легли в основу сказаний светлых. Сложно сказать, насколько объективно были изложены факты, но некоторые из них выглядели достаточно убедительно. Особенно интересно было прочесть историю, которая легла в основу некогда любимой Тимиром легенды о рыцаре Лансе и волшебнице с озера Молчания.
"Девы любят романтические истории и склонны верить во многие нелепые вымыслы, — писал автор, — главное, чтобы они были облачены в блестящую мишуру из причудливой смеси роковой любви, тоски о былом, возвышенных страданий и прочих ничего не стоящих переживаний. Довольно часто в таких повествованиях факты приносятся в жертву буйной фантазии сочинителя. Прекрасным примером такого вольного отношения к истине является известное многим "Сказание о храбром рыцаре Лансе и волшебнице с озера Молчания", написанное Фомосом Миэллором. Следует признать, что за исключением имен и самого факта гибели рыцаря, данная легенда имеет очень мало общего с реальными событиями, положившими начало великому немирью. Автора "Сказания" извиняет лишь то, что он родился спустя сотню лет после исхода великих светлых волшебниц, а потому не был современником тех событий и довольствовался сведениями, почерпнутыми из чужих повествований.
Об истинном же положении вещей теперь мало кто знает. Более того, даже сами герои "Сказания" стали теперь расцениваться как выдуманные персонажи, невзирая на то, что их поступки определили всю дальнейшую историю нашего мира. Понимая, что свидетелей тех далеких событий остается все меньше и меньше, положил я себе описать то, что случилось в действительности.
Перво-наперво следует заметить, что, несмотря на то, что в "Сказании" говорится об одной волшебнице с озера Молчания, в реальности таких волшебниц было куда больше. Являясь светлыми, великие волшебницы, тем не менее, жили отдельно от своего народа. Местом своего обитания они избрали замок на озере Молчания, выстроенный ими за единую ночь..."
Немного покопавшись в памяти, Тимир припомнил, что там, на озере, где он приручил Илику, действительно были развалины какого-то замка. Эти развалины настолько гармонично вписывались в окружающий ландшафт, что на них почти никто не обращал внимания. Асур грустно улыбнулся. Он невольно вспомнил, как спасал еще совсем юную сирену от драконов, как привез ее домой, как... Если бы он тогда знал, с какой теплотой будет думать о том, что было в те далекие дни. Тяжело вздохнув и потерев рукой переносицу, асур вновь вернулся к прерванному чтению.
"...Сам факт постройки замка в столь краткий срок уже способен охарактеризовать огромные силы, которыми повелевали светлые волшебницы. Но это — лишь одно из многочисленных свидетельств их мощи. Даже мы, возлюбленные создания вечной Аунаррэ, не рисковали связываться с народом дев, так же как и с гайя, которым светлые всегда покровительствовали. Впрочем, в те времена нам всем и делить было нечего. Каждый народ владел своими территориями и вел торговлю с соседями. Все спорные вопросы решали великие волшебницы. Не зная тревог и волнений, не испытывая соблазнов, будучи абсолютно беспристрастными, они всегда судили справедливо, не делая никаких различий между расами.
Так длилось века. Но вот у асуров появился маг, по силе равный великим волшебницам и, пожалуй, в чем-то даже превосходящий их. Это был Элк'хаэль — единственный сын Тэй'моора, правившего в то время кланом Ильшасс. Еще в детстве наставники удивлялись величине его магического потенциала. Само собой, достигнув совершеннолетия, наследник клана избрал путь мага хаоса.
Во время обучения юный Элк'хаэль продемонстрировал потрясающие способности. Он с легкостью усваивал новые и новые заклинания. За год наследник клана Ильшасс достиг того уровня мастерства, до которого другим асурам нужно было учиться не менее пяти лет. Мало того, за этот год он смог усовершенствовать стрелу тьмы — наиболее распространенное и любимое заклинание магов того времени, — создав на ее основе куда более разрушительную спираль тьмы. Ныне спираль тьмы является достоянием магов высокого уровня, но имя ее создателя теперь мало кто помнит. И все это было лишь первыми шагами Элк'хаэля.
Несмотря на то, что клан старался держать необычайное дарование наследника в тайне, великие волшебницы узнали о нем. Почувствовав в юном маге хаоса угрозу сложившемуся мировому порядку, светлые собрались на совет магов, на котором было решено устранить эту потенциальную опасность до того, как она станет явной. Но как сделать так, чтобы асуры не смогли обвинить дев в гибели столь значимой для темных персоны? — Великие волшебницы нашли простой и изящный выход, который, пожалуй, мог сделать честь нашему народу. Было решено найти добровольца, который, втеревшись в доверие к Элк'хаэлю, убьет его, а потом возьмет всю вину на себя. Решить оказалось легче, чем сделать. Девы любят и ценят свою жизнь, да и нападение исподтишка не укладывается в их представление о чести. Бросить же Элк'хаэлю честный вызов было невозможно и бессмысленно, потому что один на один с ним бы не справилась даже великая волшебница, ведь для тех заклинаний, которыми они пользовались, нужно было куда большее время, чем магу хаоса для призыва стрелы тьмы..."
Чтение позволило асуру слегка успокоиться, и он совершенно не заметил, как задремал.
Горничная пришла очень быстро, принесла Илике целую гору одежды и ларец с гребнями для волос, лентами и прочими полезными мелочами. Сирена смущенно поблагодарила ее и отпустила, а сама присела на кровать и с интересом начала рассматривать содержимое ларца. До сих пор ей никогда не приходилось делать прическу и даже просто расчесываться. Магия, заключенная в ее волосах, обо всем заботилась сама. С короткой асурской прической тоже не было особых проблем. Но сейчас... Илика вытащила из сундучка зеркальце и грустно вздохнула, увидев свое отражение. Волосы лежали неровно, кое-где даже запутались, и никаких лент и цветов в них не было. Сирена даже заволновалась — понравится ли она такой Тимиру, но потом, вспомнив, что асура не смутила даже ее короткая стрижка, успокоилась.
Гребень в ее руке неловко коснулся волос и тут же увяз. Сирена дернула его, и из глаз покатились слезы — до того стало больно. Уже с большей осторожностью Илика снова провела гребнем по волосам. Потом еще раз и еще... Сложно сказать, сколько времени у нее ушло на приведение прически в порядок, но, закончив, Сирена расстроилась — если каждый день придется вот так сидеть, то ни на что другое сил уже не хватит. Как тут не понять светлых девушек, которые щеголяют с короткими стрижками? Попытка вплести в волосы ленту окончилась полным провалом — пришлось еще раз расчесываться. Наконец, не выдержав, Илика махнула рукой и, положив гребень, задумалась — чем бы еще заняться. Несмотря на все испытания, выпавшие за день, спать не хотелось, да и тревога за Тимира и Зака тоже не давала покоя. Промаявшись до глубокой ночи, Илика решила по совету Линсина сходить в библиотеку. Выйдя из комнаты, сирена сообразила, что понятия не имеет, где располагается искомое помещение. Пришлось спуститься вниз и просить одного из стражников, чтобы он указал ей дорогу — будить горничную не позволила совесть. Наконец, оказавшись в библиотеке, Илика, к своему удивлению, обнаружила, что не она одна проявила столь неурочный интерес к чтению — в углу за столом сидел Линсин собственной персоной и увлеченно над чем-то работал. Вокруг были навалены целые горы книг, на полу валялась скомканная бумага, а сам посланник с азартом выписывал что-то из толстого фолианта. Сирена хотела было уйти, чтоб не отвлекать его от дел, но тут Линсин, видимо услышав ее шаги, поднял голову.
— Илика? — удивился он. — Что ты здесь делаешь? И почему не спишь — ведь дело уже к рассвету?
— Да вот... как-то не получается у меня заснуть, — смутилась сирена.
Линсин захлопнул книгу и сложил в стопку исписанные листы.
— Что ж, раз так вышло, что мы оба бодрствуем, приглашаю тебя на прогулку в наш сад, — улыбнулся он и вышел из-за стола. — Ты не против?
— С удовольствием, — обрадовалась Илика и спохватилась. — Но если только это не пойдет в ущерб вашей... твоей работе.
— Пустяки! Я не работал — просто проводил небольшие изыскания для собственного удовольствия, — махнул рукой посланник и повел сирену прочь из библиотеки.
— Сад — это моя гордость, — рассказывал Линсин, пока они шли по длинным коридорам к выходу из поместья. — Я приказал высадить в нем самые красивые растения со всего мира. И еще там есть небольшое искусственное озерцо, где цветут огромные белые лилии. Тебе должно понравится, — посланник внимательно посмотрел на сирену, словно проверяя ее реакцию.
Илика покраснела и тихо спросила:
— Так вы знаете, да?
— Знаю, — улыбнулся Линсин. — Но, поверь, для меня это не имеет никакого значения. И... мы, кажется, перешли на "ты".
— Извини, — еще больше покраснела сирена.
— Ерунда... — посол принял из рук ночного слуги свою куртку — на улице было прохладно, — и тут спохватился. — Как я сразу не подумал?! — Ты же так легко одета! — он решительно приказал слуге. — Принеси мой теплый плащ!
— Питомцы не чувствуют холода, — тихо сообщила ему сирена.
— Питомцы — может быть, но ты для меня далеко не питомец, поверь. И хорош я буду, расхаживая в куртке рядом с тобой! — Линсин окинул взором тоненькую фигурку девушки, кажущуюся особенно беззащитной и уязвимой в свободной тунике. Забрав из рук подошедшего слуги свой плащ, посланник заботливо закутал в него Илику. — Вот так намного лучше, — удовлетворенно сказал он.
Они вышли в палисадник. Замершие в ожидании рассвета деревья тихо шептались на ветру. Сирена шла, стараясь не запутаться в плаще. От тяжелой теплой ткани приятно пахло лавандой. Там, за воротами, огненными всполохами переливалось небо над Катаном, но здесь, на территории светлых, можно было даже любоваться звездами. И повсюду стоял нежный запах цветущих деревьев.
— Как же так получилось, что здесь совсем другое небо? — поинтересовалась Илика.
— На поддержание этого эффекта уходит много магической энергии. За хорошую погоду и создание всех необходимых условий для сада отвечают десять наших штатных магов. Впрочем, мы можем себе это позволить, — ответил Линсин и, проведя сирену вокруг дома, увлек ее в огромный сад, разбитый позади поместья. — Темные не любят растения, их раздражают деревья и цветы, — рассказывал посланник, открывая кипенно белую дверь, ведущую в сад, — нас настоятельно просили не нарушать облик города, поэтому этот небольшой парк пришлось разместить позади посольства.
— Далеко не все темные такие мрачные, — нахмурилась Илика. — Тимир...
— Да-да, я все знаю, — спохватился Линсин. — Из любого правила бывают исключения. Но они только подтверждают правило. Добро пожаловать, — светлый сделал приглашающий жест рукой, сирена вошла в калитку и ахнула. — То, что можно было увидеть из-за невысокой каменной оградой, отделяющей сад от остальной территории, даже близко не напоминало действительность.
В нос ударил запах влажной молодой листвы, а легкий ветерок донес аромат цветущей сакуры. Сотни и тысячи редких растений, в этот поздний час свернувшие свои цветы в бутоны, причудливым ковром устилали лужайки, между которыми змеей вилась неширокая тропинка, выложенная редким белым с золотистыми прожилками мрамором, добываемым из самого сердца Кристальной горы.
— Да-да, пришлось наложить маскирующие чары, чтобы не раздражать наших темных друзей, — пояснил Линсин причину несоответствия истинного облика сада и того, что виднелось из-за ограды.
