Раздвоение личности (часть 1)

-Большая разница. В понедельник, наверное, Лара умрет и не сможет поговорить с Женей. Точнее, она сомневается, что сможет, потому что пока не знает, что она тогда сможет, а что не сможет...

Она опять сказала правду. Привычную уже для себя правду. Но оттого, что рядом сидел Веснин, она невольно взглянула на свою правду как бы со стороны, и это было если не бредом, то, по сути, такой жутью, что Регина упала на табурет рядом с Весниным и чуть не разревелась.

Он взял ее руку и тихонько сжал.

-Значит, в понедельник она умрет, и сама пока не знает, сможет после смерти пообщаться с Хижанским или нет.

-Да. Ты все правильно понял.

-Ринчик. У тебя был еще один сеанс ментальной связи с этой особой?

Регина кивнула. В Сережкином взгляде светилось некое понимание, и Регина опять подумала о том, что с сумасшедшими полагается общаться именно так — делая вид, что веришь, и все такое.

-Послушай, что я тебе скажу, Ринчик, — тихо сказал Веснин. — Был у меня в жизни случай, я до сих пор не знаю, как его объяснить. Я будто бы разговаривал с человеком, который совершенно точно находился в тот момент за две тысячи километров. Он дал мне подсказку, важную очень. Это, между прочим, спасло мне жизнь, потому что ситуация была такая, патовая. А у того человека я потом спросил — он об этом не знал ничего! Ты поняла? Это какие-то игры нашего мозга. Пишут ведь, что человеческий мозг изучен только на десять процентов. Та бедняжка, которая в коме, ни при чем, понимаешь? Не волнуйся. У меня, например, все прошло без следа. Только состояние было,понимаешь, странное, я выпил всего лишь грамм сто и потом дрых целые сутки. Но не уверен, что из-за этого. Так что — не думай про жену Хижанского, Ринка. Все касается только тебя.

-Да. Сережа, ты мне, правда, веришь?

-Конечно. Разве не ясно? Кстати, а зачем ей нужен Хижанский? Как она это объяснила?

Лара отозвалась тут же.

-Какое его собачье дело?! Впрочем, ответь ему, что это личный вопрос, который касается нашего прошлого.

-Это личный вопрос, который касается их прошлого, — повторила Регина.

-Ну и ладно, — он улыбнулся. — Прошлое уже прошло. Ты вот что скажи — это все очень плохо, Рин? Я имею в виду, тебе — плохо?

Взгляд его был теплый такой, сочувствующий.

-Не во всем, — она попыталась улыбнуться. — Лара ведет себя, как хорошая подруга, мне с ней бывает интересно. Она очень не похожа на меня. Она даже в чем-то изменила мою жизнь. И как раз тогда, когда у меня там было не слишком хорошо, Сережа...

-Что так? — он нахмурился.

Она поспешно объяснила:

-Не плохо, нет. Просто никак, понимаешь? День за днем крутишься, и никакой радости, и чаще вспоминаешь, сколько тебе лет, и ничего еще не было, и, скорее всего, уже не будет. Ты извини, — спохватилась она. — Я понимаю, что это все глупости.

-Ну, да, — кивнул он, тепло улыбнувшись. — Но это нормально. Поэтому я и еду в Африку.

-Так вот, благодаря Ларе я поняла, как мне жить дальше, и мне для этого не нужна Африка.

-Тогда это не только плохо, но и хорошо? Да?

-Наверное, да!

-Ты только помни, что я тебе сказал. Это все нужно лишь тебе, и в ответе ты перед собой. И, главное, если все-таки будет плохо, или будешь сомневаться, как поступить, ни в коем случае не скрывай этого, хотя бы от меня, хорошо?

-Хорошо. Ты точно не считаешь, что я сошла с ума?

Он опять накрыл своей ладонью ее руку, и улыбался.

-Сереж, ты знаешь, где сейчас Женя Хижанский? Знаешь?

Он покачал головой.

-Нет. И закроем эту тему. Потому что мне придется врать, зачем тебе это нужно? Просто успокойся, и прекрати глупостями заниматься. Слышала, Ванька сказал, что я каким-то боком там?

-Слышала.

-Так вот, я там, и все будет нормально. Но там, увы, не только я, поэтому не мешайся. Я не хочу неприятностей на твою голову. Поняла?

-Хорошо, — она улыбнулась. — Спасибо тебе.

Он продолжал держать ее за руку, не отпускал.

-Слушай, я ведь тебе яблок привез, целый пакет. Только в машине забыл. Потом принесу. Это те, большие, красные, из нашего сада, помнишь, тебе нравились?

-Она еще растут у вас, такие яблоки? — удивилась Регина, — ну, спасибо!

Веснин довольно улыбнулся.

-Вы тут? — полюбопытствовал Иван.

Он стоял в дверях.

-Мы тут, — признал Веснин. — А ты где запропал?..

Еще позже, когда Регина домывала оставшуюся посуду со стола, Лара сказала:

-Не откровенничай больше с Весниным.

-А в чем дело?

-Просто у нас теперь будет такое правило — ничего не говорить Веснину. То есть, будем заранее каждый раз обсуждать, что ему сказать.

-Ты по-прежнему ему не веришь?

-Подруга, ты меня удивляешь, — Лара рассмеялась как-то едко. — Ты еще ничего не поняла? А, впрочем, ладно. Это мне так, показалось.

-Да в чем дело?

-Говорю же — ничего. Но твой Веснин ведет с нами двойную игру, согласна? Так что будем начеку.

-Ведет, да, — признала Регина. — Но все равно, он — друг, понимаешь?

Лара охотно согласилась:

-Ну, конечно, конечно, я же не спорю. Но, смотри — мы договорились!

Перед сном Регина выпила таблетку, из тех, что дал Виталик. Чтобы уснуть и не думать ни о чем.

-Это что еще за дрянь? — попробовала возмутиться Лара. — Зачем химию глотаешь?

-Спокойной ночи, — ответила ей Регина.

Потом она тихонько проскользнула в спальню. Иван с Сережкой опять на пару играли в драконов и не обратили на нее внимания.

Иван зашел в спальню, когда Регина уже спала, и дышала ровно и глубоко. Его это не разочаровало, потому что почти не имело значения, спит она, или нет. Последнее время, во всяком случае, не имело.

Он бросил на стул джинсы, которые принес из ванной под мышкой. Сын уже спал, конечно. Он, когда чистил зубы, уже клевал носом. Он бы охотно их не чистил, если бы отец легоньким подзатыльником не направил его в сторону ванной.

-Это непедагогично, пап, — возмутился сын.

-Я знаю, — согласился Иван, — зато технически оправданно.

Он сегодня опять вдребезги проиграл сыну, но показал уже лучший результат, чем в прошлый раз, это обнадеживало.

-Знаешь, пап, — сообщил ему Сережка, — а я у мамы еще ни разу не выиграл.

-Во что? — не понял Иван.

-В них, в дракошей. Мы с ней тоже играли. Немножко. Ей все некогда.

-Вот как? — Иван был озадачен. — А я думал, она вообще не умеет.

-Да все она умеет. Она мне тут все объясняет, и "аську" мне сделала, я сегодня с Сонькой общался. Собственно, я и сам могу. Тебе нужна "аська"?

-Что такое "аська"?

-А это такая штука, когда два человека с компьютера на компьютер друг дружке сообщения посылают, быстро так, вопрос — ответ, как будто разговаривают.

-Погоди, для этого ведь Интернет нужен? — удивился Иван.

-Естественно.

-Ну вот. А я только думал, что надо бы тебе и Интернет провести.

-Ты даешь, пап! — рассмеялся Сережка. — Так уже все есть. Вон та штука, видишь, сбоку — это модем. Его просто не видно.

-Гм... Вот так мама наша, — только и сказал Иван. — Говоришь, она тебя обыгрывает, да?

-Ага. А вообще, пап, ты того, образовывайся, — посоветовал сын. — А то как-то несолидно в наше время. У всех отцы разбираются, а ты не очень...

-Я постараюсь, — пообещал Иван.

Вдруг Сережка спросил:

-Пап, а ты с мамой как познакомился? Ну, когда ее первый раз увидел?

-Что? С мамой? — Иван не ожидал. — Да не помню уже. Она, кажется, тете Нике зонтик принесла, тогда и увидел.

-Ага, бабушка говорила, что ты сначала с тетей Никой познакомился. То есть, что ты сначала в нее влюбился. А потом...

-Суп с котом! — Иван вдруг рассердился. — Не влюблялся я в тетю Нику, да будет тебе известно.

-Да ладно, пап, — сын улыбнулся примирительно. — Дело давнее, чего ты злишься. Мало ли в кого влюбляешься, это ведь преходяще...

-Мудрый ты слишком, — буркнул Иван. — Спать пошли.

-Пап, почему ты думаешь, что я не понимаю, а?

-Я думаю, что все ты понимаешь...

-Ладно...

Сережка сладко потянулся, уселся на свой неразобранный диван, и через минуту уже спал. Сидя. Вот тогда отец непедагогично отправил его чистить зубы.

Ну, теща! Не ожидал. Еще она будет пацану мозги пудрить...

Наверное, она просто решила посвятить ребенка в милую семейную историю. Ностальгия накатила.

Влюбился в Нику! Надо же!

А Регина спала. Он стоял над ней в трусах, босиком, и смотрел. Она была такая теплая, разморенная, сладкая. И безучастная. Лоб ее засыпали колечки волос, он нагнулся и легонько дунул, и колечки разлетелись, а Регина даже не пошевелилась.

Он никогда не влюблялся в Нику, вот в чем дело. И не собирался даже. Он, вообще, однолюб, оказывается. А к нему пристали с этой Никой, даже родной сын что-то там "понимает".

Кожу, разогретую горячим душем, а потом безжалостно облитую душем холодным, теперь покалывало. Зато спать не хотелось. Давно пора было забраться под одеяло, и выяснить, что к чему — удастся расшевелить эту соню, или придется отвернуться к стенке и все-таки спать? И почему он медлит, было совершенно непонятно.

Не придется ему отворачиваться к стенке. Ни за что. Он разбудит ее непременно. Просто потому, что иначе сам долго не уснет. Но сейчас ему просто хочется посмотреть еще минутку на свою жену. Если кто-то находит это странным, пусть катится куда-нибудь к чертям.

-Ты мне надоел, — произнесла вдруг жена отчетливо, и голос у нее был совсем не сонный.

Ага, вон уже и ресницы вздрогнули — подглядывает, и губы тоже подрагивают — она улыбается.

-Притворщица, — сказал он.

-Сколько мне тебя ждать? Я замерзла и мне скучно.

-Нет, это я замерз, и мне скучно. Спасешь меня? От замерзания?

Он уже приготовился потратить на нее сколько угодно времени, но все равно, оттого, что ему не придется ее будить и тормошить, и все обещает быть проще и веселее, настроение резко поднялось.

И не только настроение.

-Ты мне надоел... — она широко улыбнулась, выпростала руку из-под одеяла и потянула его за край трусов, так, что они быстро опустились за границу приличия.

Он тихо рассмеялся и послушно рухнул в том направлении, куда она тянула, успев, однако, выставить руки, чтобы не слишком придавить.

-Вот медведь, — буркнула Регина довольно, и притворно-сердито цапнула его зубами за плечо.

Не больно. Ему понравилось, и завело еще больше.

Она никогда раньше не обзывала его в постели медведем, и не кусалась почему-то тоже. И очень зря.

В отместку он прикусил легонько мочку ее уха, надеясь, что ей тоже понравится. Она тихонько застонала в ответ, скользя по нему, так, что он чувствовал ее всю, от кончиков пальцев ног до подбородка, который больно надавил на его плечо. Потом она вырвалась на секунду, вывернулась — он не отпускал, не понимая, зачем это, — и сдернула с себя рубашку, бросила ее на пол. И без ее рубашки было так здорово, что даже странно, почему не он стащил с нее эту рубашку еще раньше и не выбросил куда-нибудь...

И сдерживаться дальше, откладывать, чтобы еще потормошить, подразнить, уже не было никакой возможности. Все получилось действительно просто, одуряюще весело и быстро, гораздо быстрее, чем ему самому хотелось. И этого оказалось достаточно, обоим.

-Я люблю тебя, — тихонько, с шутливой таинственностью прошептал он ей на ухо. — Ты самая чудесная женщина на земле. Честно.

-Ага. Повтори мне это утром, — так же тихонько ответила она, улыбаясь.

По правде говоря, он сам не ожидал, что скажет это. Говорить о чувствах всегда казалось ему... как-то банально. Неестественно. Глупо. И еще, он ожидал, что если она и ответит, то как-нибудь иначе.

Он удивился, но согласился.

-Хорошо. Если не забуду...

И хитро улыбнулся.

-На всякий случай запоминай сейчас. Ты. Самая. Чудесная. Женщина. На. Земле. Даже если я тебе это каждый день не говорю.

-Я запомню, — ответила она шепотом. — Спасибо. Ты у меня тоже ... классный. Запоминай сейчас.

Они почему-то не уснули сразу, и Иван вдруг стал рассказывать ей что-то забавное про Серегу Веснина, и про работу — как станки новые монтировали на минувшей неделе, и комплектующие оказались не те — тогда все ходили злые до крайности, зато теперь, когда время прошло, видно, что это был чистый анекдот. И еще, ему директор прямо сообщил, что должность начальника цеха освобождается, а Иван — самая вероятная кандидатура, и предложил подумать, и он решил соглашаться, хотя из спортклуба, конечно, придется уйти, а жалко...

-Ты расскажи мне утром про это тоже, хорошо?.. — прошептала она.

Хотя она не спала, ему даже показалось, что она не совсем здесь, с ним, и это ему не понравилось совершенно.

Он развернул ее лицом к себе, чтобы заглянуть в глаза.

-Ты что, Ринка?

-Все хорошо, — она зажмурилась, улыбнулась. — Нет, правда, все хорошо. Просто лучше поговорим утром...

Он продолжал смотреть недоверчиво, тогда она потерлась щекой о его волосатую грудь.

-Ванька, перестань. Все хорошо. Все-все будет хорошо...

И было в этом что-то очень ласковое и кошачье, и ее собственное, Регинино, хорошо ему знакомое, и он сразу успокоился.

Почему — будет? Ему хорошо уже сейчас. Хотя, конечно — будет. Будет, будет...

Никогда он не любил Нику. Тем более — так.

Да он никак ее не любил. И чего ему сейчас-то вздумалось думать о Нике и объяснять, не иначе как самому себе, что он никогда ее не любил, и вообще, отстали бы все от него с этой Никой?!

Нет, ему нравились иногда женщины. Так, мимолетно. Это у всех так. Это не считается. И Регина у него не первая женщина, до нее тоже было кое-что, тоже мимолетное. Хотя тогда казалось — серьезно. Это тоже не считается. Все те годы, что рядом Регина, она у него была одна. Ему хватало ее одной, другие просто изредка, мимолетно нравились, хотя ему не пришло бы в голову сделать и пары шагов в их направлении. Было не нужно.

Наутро Регина встала первая. Проснулся Иван от пения будильника в своем мобильном, и сразу услышал шум воды из кухни, звяканье чайника, а рядом с ним — он поискал рукой — никого не было. Жаль. Он с удовольствием потискал бы ее перед тем, как вылезать из кровати.

Сегодня у него первая смена, лучше не залеживаться.

И все-таки жаль, что она уже встала...

Регина на кухне готовила салат — терла на терке яблоко, а капусту она уже нашинковала. Последнее время она что-то пристрастилась к этому кроличьему завтраку. Телевизор показывал утренние новости, точнее, нет, шла утренняя передача с "гостями студии" и прочим. Там тоже готовили какой-то салат.

Он подошел неслышно и, обняв ее за плечи, поцеловал в шею. Она, вздрогнув, оглянулась.

-А, привет. Ты меня напугал. Ты же передвигаешься, как привидение!

-Это ты телевизор смотришь...

Она улыбнулась, но — как-то не так. Она была скучной, обыденной, а он-то ожидал увидеть на ее лице отражение того, что было ночью. Никаких отражений. Даже наоборот.

-Ты в первую сегодня? Будешь яичницу? Яйца в пакете, в холодильнике, я вчера забыла выложить.

-Буду яичницу. У нас колбаса осталась?