Мертвый лес

Сильные мужские пальцы впились в податливую мягкую плоть под которой перекатывались упругие мышцы. Двигаясь по коже, играясь с ней, холодные пальцы оставляли после себя белые следы, которые под давлением разгоряченной крови. Надрывистый вздох и руки сжимают небольшую, но такую приятную и притягивающую грудь Мадары.

— Не так сильно, — хрипло простонала она, впрочем, прижимаясь еще сильнее к своему любовнику.

Наваки что-то хрипло хмыкнул ей в шею, проходясь зыком по темной бледной плоти со следами засосов. Наконец, оторвавшись от шеи своей милой и ласковой куноичи, Наваки мягко подтолкнул ее к кровати:

-Ложись. Пора бы начать массаж.

Предвкушая удовольствие, Мадара скинула последние оставшиеся предметы одежды, проследив лукавым взглядом за улетевшими куда-то в угол трусиками, после чего, изящно выгнувшись, вытянулась на кровати, призывно махнув одной ножкой.

Наваки хмыкнул, глядя на притягательную плоть Учихи, после чего, смахнув со столика небольшой флакончик с маслом, растер им руки, заодно разогревая холодные пальцы.

— Ну, ты долго? — поинтересовалась Мадара, виляя попкой.

Не теряя самообладание, Наваки навис над ней, касаясь пальцами слегка напряженных плеч. Легонько надавливая пальцами на ключицы и, сжимая аккуратно мягкую кожу, Наваки чувствовал, как постепенно расслабляется девушка под ним. Вместе с тем, постепенно тяжелеющее дыхание Мадары на какое-то мгновение перехватило, когда руки Сенджу опустились к ягодицам по спине, сжав такую притягательную часть тела.

— Котик... Не забывай о массаже-е! — Руки под вскрик Учихи продолжили свое грязное дельце.

А тем временем Наваки улыбнулся, глядя на выгнувшуюся девушку. В палатке ощутимо поднялась температура и сейчас два разгоряченных тела потели, отчего кожа блестела в свете пары свечей. Вот дававшая яркий отблеск капелька пота опустилась с шейки на спину, после чего по позвонкам скатилась к пояснице...

— Д-да! — дразнящий язык Наваки прошелся по спинке Мадары, ощутимо давя на позвоночник.

Поднявшись чуть выше, Наваки чуть прикусил ушко своей любовницы.

— Чтоб тебя, — чуть хрипло ругнулась она, — Может, перейдем к?..

— Пока еще нет... Переворачивайся!

Непривычно послушная, Мадара перевернулась, не самая большая, но красивая грудь заиграла под собственным весом. Руки Наваки моментально схватили два притягательных полушария, ощущая ладонью напряженные соски. Чуть поиграв пальцами, Наваки приблизил свое лицо к ним и...

— Ммм! — Мадара, даже зная о звукоизоляции, чуть прикусила фалангу пальца, чтобы не стонать слишком громко.

Он знал, что Мадара иногда испытывает зависть и некоторую ревность к обладательницам большей груди, чем ее. Это было заметно, например, когда она старалась незаметно кинуть взгляд на его сестру. Поэтому Наваки что есть сил доказывал ей, что его более чем устраивает ее грудь... И он совсем не оправдывал этим собственный извращенные мыслишки и желания, как вы могли такое подумать!

Но даже такая ситуация не могла длиться вечно, поэтому Наваки отвлекся от груди и, оставляя дорожку поцелуев, стал опускаться ниже.

— Н-Наваки... — натурально хмыкнула Мадара, когда ее ноги неожиданно быстро обняли торс опустившегося Сенджу и сомкнулись замком.

— Чего?

Девушка ничего не ответила, лишь ее ноги сжались сильнее. Приняв это за нечто большее, чем просто слова, Наваки принялся за игру с бесами своей девушки.

— О-ох!.. — буквально через пару минут Мадара громко застонала, мышцы ощутимо напряглись, а Наваки на секунду почувствовал себя задушенным — так сильно сжались ее ноги.

— Ах ты какая! — с небольшой ухмылкой, Наваки без особого труда поднял на руки расслабившуюся Учиху, после чего подмял ее под себя, оказываясь на уровне ее лица.

— Мммм... Спать хочу...

— Нет, так не пойдет! — парой движений и всплеском чакры Сенджу вернул девушке живительный заряд бодрости, насладившись ее вскриком, после чего, перехватил взметнувшиеся руки и придавил девушку к кровати.

— Отпусти!

— Отпусти-м-м! — горячий поцелуй заткнул девушке рот в вместе с тем и она медленно прекратила пытаться ударить Наваки...

Это перешло в куда более интересную борьбу, которую Наваки всецело поддерживал, а, главное, в которой он побеждал... Ну почти всегда. Вот и сейчас он одержал победу, подхватывая разведенные ноги своей девушки под коленями. Казалось, лицо Учихи было совсем близко к нему, а глаза горели любовью и похотью.

— Я люблю тебя, — прошептал Наваки на ушко Мадаре, проникая в нее.

— М-мне тоже очень хорошо-о... — простонала она в ответ.

— Кажется, мы говорим о разных вещах, — хмыкнул Наваки, — Впрочем, ты уже не говоришь, а стонешь...

— В-во всем в-виноват только ты-ыы! Ох!

— Покажи вне в чем я не виноват...

Мадара не ответила, лишь только руками чуть опустила голову Наваки ниже.

— Такой ответ в принципе тоже не плох, — согласился он, приникая к ее груди. В конце концов, это была именно ее просьба.

Через десяток минут Наваки сменил позицию, просто и нагло развернув Мадару на четвереньки, совершенно не слушая ее возмущенного стона и игнорируя острые ноготки, оставившие на шпине пару царапин.

— Помаши мне тут еще своими когтями, кошка!

— Мряу! — поддержала игру Учиха, показательно завиляв бедрами.

— Наглую кошечку... Нужно наказать...

— Мряу? — повернув голову Мадара увидела, как ладошка с небольшой силой шлепнула ее по попке, — Мря-ах!

— Кошечке что, понравилось?

— Н-нет!

— Тогда почему ты вся сжалась?

— Тебе пока-азалась!

— Да?

Шлеп!

— Да нет, не показалось!

Чуть ускорившись, Наваки сжал пальцами чуть покрасневшую плоть девушки, добиваясь усиления стонов.

— А-ах... Наваки... Я...

— Да, скоро... — буквально вдавливая Учиху толчками в постель ответил Наваки.

— Я-я люблю тебя Наваки! — вскрикнула Мадара, вздрагивая всем телом. Ее любовник ответил ей поцелуем и сам излился в нее, хрипло застонав.

— Ммм... — разделив поцелуй, любовники обнялись, устраиваясь поудобнее на кровати.

— Завтра рано вставать... — Напомнила Учиха.

— Да и плевать... Следующий раунд!

Часть 28

Глаза едва видели за стекающим со лба потом и обильно льющейся из недавно рассеченной брови метким и почти удачным броском , нет, не куная, сюрикена из весьма дрянной чакростали. Грудь лихорадочно вздымалась подгоняемая горящими от напряжения легкими в очередной попытке захватить как можно больше и ещё каплю кислорода. Сердце не смотря на всю свою силу и выносливость уже не раз пропускало не один, а все два удара, останавливаясь от успешных попаданий дзюцу молний в своего владельца, пускай они и были низкоуровневыми ибо только такие мог себе позволить принять на себя беловолосый шиноби, уходя от всех остальных, но и этого было достаточно, чтобы сердце не выдержав очередного скачка нагрузки на себя просто отказывалось работать. Но каждый раз возвращалось к работе, стояло только светящейся зеленью руке коснутся левой стороны груди, взявший секунду отдыха второй по важности орган в теле любого человека, вновь начинал свой бесконечный бег. Тем не менее, подобная заминка, хоть и крайне короткая, а в движении по прямой взрывными рывками не особо бросалась в глаза, тем не менее, опытные шиноби из числа преследователей прекрасно видели её, и успешно использовали для новых атак.

Руки успели превратится в изрезанные куски мяса, что тем не менее, не смотря на все регенерировали под действием ирьендзюцу своего владельца, но этого явно было недостаточно, чтобы все повреждения сходили на нет достаточно быстро, количество получаемых ран превышало скорость их устранения. Та же ситуация была и со спиной, только ноги были абсолютно целы, так как убегающий прочь шиноби, с слишком важной ношей лично для него на спине, особо сильно берег свои конечности, что дают ему возможность убегать, нет, бежать. Бежать вперед не смотря ни на что, до тех пор, пока у него будут силы, он бужет продолжать свой путь вперед, как можно быстрее и как можно дальше от всех тех, кто остался за его спиной.

Возможно, его посчитают трусом, те, кто неспособен понять, где заканчивается грань храбрости и начинается опасное, никому не нужное, смертельное в конце безрассудство. Пускай, те кто хотел вспыхнуть в последний раз тлеют в земле сожженными спичками, а он приложит все свои силы не для того, чтобы забрать с собой как можно больше врагов, а для того, чтобы пытатся спасти себя и своих близких от казалось бы стальной хватки Шинигами. Он слишком упрям, чтобы умирать. Он слишком сильно жаждет жить, чтобы позволить себе умереть, заодно помешав в этом и тем, кто оказался рядом с ним.

Свист очередного несущего в себе заряд концепции убийства снаряда вновь прозвучал в считаных миллиметрах от мочки уха бегущего среди становящегося все более густым леса. Это уже было не первое и даже не десятое повторения подобной ситуации. Столь опасные атаки дряной сталью сыпались на бегущего всё это время, но он по велению удачи или благодаря своей натренированной годами ожесточенных схваток интуиции, на рефлексах годами закаляемого тела уходил в последний миг из пути очередной вероятности грозящей ему смерти. Проявляя более чем великолепное владение своим собственным телом и острый ум молодой ещё по сути человек, но уже успевший стать ветераном десятков крупных побоищ раз за разом избегал своей смерти, когда казалось бы, что ему не спастись, его смерть пришла. Но он опровергал столь неверное в своей сути утверждение назло своим преследователям, меняя смерть на собственную боль и кровь.

Что только злило и распаляло азарт у гончих идущих вслед за ним.

Вот только у удачи и мастерства есть свой лимит. Что закончился одномоментно с густой частью леса выведя и преследователей, и преследуемого на абсолютно чистый от деревьев участок скалистой местности. Бежать дальше было безумием, на открытой местности, на многие километры вперед не было ничего кроме голых скал да редких лужаек колючего кустарника, столь резкий контраст между густым лесом и бесплодной равниной вносил некую сумятицу в разум остановившегося на мгновение шиноби. По плотно сжатым в одну бледную линию губам и налившимся сталью глазам беловолосого человека было кристально ясно, что столь подлый поворот судьбы был для него полной неожиданностью. Но отступать ему не было куда. Мощный рывок вперед и длинным прыжком человеческая фигура пересекла черту между лесом и каменистым плато, с ощутимым напряжением приземлившись среди мелкого щебня и короткой сухой травы.

Короткая заминка сопровождаемая странным жестом одной руки и в мгновение, когда сердце ещё не успело сделать даже одного удара после приземления, от одинокой фигуры из небольшого облака непроглядного дыма выпригнула точная копия мужчины с аккуратно удерживаемой на руках ношей, выжимая из себя все, на что способно псевдоматериальное тело чакрокопии. Мигом после на не успевшего развернутся к лесу лицом мужнину напал закутанный в гранитного цвета одеждах враг, но даже это преимущество не принесло успеха нападавшему. Молниеносным движением, невозможным для большинства шиноби, беловолосый шиноби не только парировал атаку, казалось бы исходящую из его слепой зоны, но и контратаковал, оставив висеть объмякшее тело врага на собственной вытянутой руке выходящей у того ровно по центру туловища с несколькими зажатыми позвонками в ладони.

В то же мгновения, как тело мертвого преследователя упало на землю, его убийцу по кругу окружили появившиеся смазанными тенями его два десятка товарищей.

— Бежать надоело, Сенджу? — Хрипло обратился один из абсолютно одинаковых по внешнему виду людей, к стоящему в центре окружения воину страны Огня.

— Бежать? — Неприятно заскрибел в ушах двух десятков людей ответ от чего-то абсолютно спокойного, даже отрешенного от всего происходящего голос человека. — Предпочитаю формулировки вроде 'тактическое отступление' или 'смена тактической позиции', — уголки его губ приподнялись в крошечной улыбке, такой неуместной в этой ситуации, как и спокойствие этого человека. — Будете предлагать сдаться? — ощутимо даже сквозь пелену отрешенности насмешливо вопросил он у окруживших его, смотря в это время в глаза обладателя самого огромного запаса чакры серди всех двух десятков.

— Ты же понимаешь, что тебе не выстоять? — логично предположил тот в кого всматривался обладатель белых волос. — Так зачем продливать свою агонию. Сдайся и гарантирую тебе быструю смерть, — руки говорившего тем не менее в абсолютный противовес его собственным словам напряженно сжали рукоять короткого меча на поясе.

— Увы, у меня как раз есть причина чтобы как можно дольше агонизировать, — впервые на лице одинокого шиноби проступило выражение фатализма тесно смешанного с нездоровым весельем и обреченностью, а тем временем его правая рука скрылась под складками зеленоватого защитного жилета на теле, чтобы пару секунд спустя заправским движением опытного фокусника вытянуть на свет белую маску они. — Надеюсь, вы готовы к встрече с Шинигами...

Уже на этих словах в стоящего шиноби полетели несколько десятков сюрикенов, но тот небрежными движениями отбил их кунаем в руке.

— ...ибо я отправлю каждого из вас к Нему, — маска за неимением достаточного количества времени не была надета, но брошена в полет в направлении лица, в то же время сам шиноби начал нагибать туловище к ней, параллельно уклоняясь от удара первого из двадцати одного будущего трупа. — Первый, — коротко выдохнул мужчина сразу после того, как схватив нападающего за атакующую конечность стальной хваткой, на одной только запредельной физической силе ломая кости далеко не слабому шиноби и использовав инерцию удара вместе с собственныи весом вытер землю нападавшим с мощью достаточной, чтобы уже при первом столкновением с землей его тело превратилось в дырявый мешок с мясом без единого целого органа или кости внутри. Мгновенная смерть от собственной поспешности. — Вы же не думали, что все будет просто? — губы под маской искривились в грустную улыбку.

А в то время, как на границе огромного леса раздался оглушительный взрыв воздушных масс обильно сопровождаемый сильной ударной волной и свистом ветра в ушах. Одинокая фигура являющаяся точной копией ныне сражающегося шиноби на всей доступной ей скорости, с максимальной осторожностью прижимая к себе женское тело мчалась вперед, как можно дальше от будущего филиала древесного ада.

— Мадара будет недовольна, но когда Оригинал об этом переживал?

Часть 29

POV Кон, джинчурики Пятихвостого.

Уже старый, по меркам шиноби, видевший в своей жизни множество всякого дерьма как со стороны своих врагов и противников, так и верных союзников, джинчурики прибывал в состоянии высочайшего напряжения. Вся его концентрация была прикована к аномалии перед ним. Он изучал, смотрел, наблюдал за своей целью, пока другие его соратники до сих пор безуспешно пытались отправить объект интереса в гости к костлявому Шинигами. Он своими глазами наблюдал за тем, что происходит. И чем больше видел, тем быстрее росло чувство липкой паники в его сердце, а разум подло подкидывал дров в чувство, что эта ситуация что-то крайне сильно напоминает ему, о чем-то неимоверно важном, зудя на краю сознания. Но, увы, немолодой шиноби так и не смог понять, что же хочет сказать ему его подсознания.