Нарушитель клятвы(закончено)

— Она жива, — сказал генерал.

Кэлло промолчал и лишь постучал пальцами по столешнице.

— Получил письмо? — генерал продолжил.

— Читаю, — ответил Кэлло.

— Наследница жива. Ты понимаешь это? Королева признала. А ты не хотел верить.

— Вы думаете это правда? — Кэлло надеялся увидеть на лице генерала хоть чуточку сомнения. Но без успешно.

— Скажи мне Кэлло, ты видел смерть ребёнка? Тогда... в пещерах Рашада?

— Видел, — коротко ответил Кэлло.

— Тогда как? Магия? Магия тебя обманула?

Королева тоже самое спрашивает в письме. Она хочет знать, как Кэлло проморгал ребёнка. Но этого, он генералу не решился сказать.

— Ребёнок родился мертвым. Пещеру завалили. Я не знаю, как он выжил, — при каждом слове Кэлло мотал головой. — Я не верю.

— Ах, Кэлло, ты хороший малый, — генерал последнее время относился к Кэлло как к сыну. — Нельзя отрицать правды.

Командующий дотянулся ещё до одного кувшина.

— После призыва королевы, в Вистфорке станет жарко. Сюда скоро стекутся все жаждущие славы.

— Да... вытопчут, славные воины Самарии, всю траву, — добавил генерал и опрокинул кувшин.

— Не о траве надо беспокоиться, господин командующий, — вздохнул Кэлло.

Кэлло представил горы, полные солдат со всех уголков трёх королевств. Красные реки, которые потекут. И слёзы жён, которые как дождь, будут увлажнять почву. И все ради чего? Освободить наследницу, которая наверняка не нуждается в помощи, а наоборот, хочет, чтоб её оставили в покое. А может, в этом и заключается план королевы. Желание отвести от себя взоры. Сделать из себя мученицу — вдову, потерявшую сына. Спасти внучку. От чего? От рук своего брата или ордена. Ответ совсем рядом — кто будет владеть ребёнком, тот будет управлять Самарией, словно лошадью, держа в руках уздечку.

— О чем думаешь сынок?

Кэлло налил себя вина.

— Что будет дальше.

— А что будет дальше? Мы освободим наследницу и вернем домой.

— Домой? А где её дом? — внутри Кэлло все кипело, но он сдержался.

Но этого было мало. Генерал хлопнул по столу кулаком. Лицо исказилось. В глазах старого солдата показались все те, кто когда-то оставил на его лице шрамы.

— Что за вздор Кэлло! Что за мысли? Её дом здесь! Где родился её отец, наш принц.

А может её дом, где родилась мать, и она сама — Илурия. Хотя гора Рашад это пограничье. Тогда её дом — горы.

— Простите генерал, — искренне попросил извинения Кэлло. — Просто я считаю себя виноватым за смерть принца. Я даже не спас его дочь — посчитал её мёртвой.

— Не мели чушь. Ты её спасешь.

Как же так получилось? Как Айза вместе с капитаном Олденом привели ребёнка сюда, прямо под нос королевы. Они же уходили на запад, к морю. Наверно, ему не поверила Айза и ввела в заблуждение. Они добрались до Халапа вместе с остатками горцев. И там нашли убежище. Вот почему в горах идут сражения между племенами. Значит, приверженцы колдуна знают о ней.

— Вы правы, надо спасти её. Но до прихода всякого сброда. Ведь за ними придут и те, кто считает её домом, свой замок, — Кэлло глотнул вина.

— Кто думаешь, придёт? Король Далай? Илурийский совет? Чёрные рыцари?

— Орден уже здесь. Придёт враг похуже.

— Ну да, ну да, — хмыкнул генерал.

Тут надо обдумать новый план. Перехватить храмовников, Анара и попасть в Халап. И встать на защиту наследницы. Кэлло ожидал этого, что придётся, открыто пойти против королевы, но не так быстро. Пока за ним пойдут только около двухсот гвардейцев. А остальные... Кэлло не хотел кровопролития между своими. Дела обстояли плохо. Все-таки был шанс, что ребёнок мог оказаться иллюзией или просто игрой королевы, в которой бросает кости не только она.

— И как мы поступим? — спросил Кэлло.

— Ты со своими гвардейцами отправишься в горы и не дашь черным рыцарям ни шанса, — генерал навис над столом и посмотрел прямо в глаза Кэлло. — Я в свою очередь — займу окрестности Халапа. А потом буду штурмовать крепость.

— Только прошу вас сначала устроить переговоры, может, там нет никакой наследницы. Зачем зря проливать кровь.

— Есть или нет — не имеет никакой разницы. Крепость в горах надо взять любой ценой. Не стоит оставлять занозу в заднице. Для меня уже не впервой брать логово дикарей.

— Но все-таки, попробуйте поговорить.

— Само собой, я что варвар, — генерал вернулся в прежнее положение.

— Как мне припоминается, в первый раз крепость брали с помощью короля Далая, тогда еще лорда, — Кэлло растянул улыбку, стараясь снять напряжение.

— В прошлый раз крепость брали с помощью рук, которые держали меч, — генерал сжал кулаки, — и с помощью храбрости, которая билась в сердце, — потом ими же ударил себя в грудь.

— Осада будет тяжелой, — добавил Кэлло.

— С этим я соглашусь, — ответил генерал и глотнул вина. — Когда собираешься выступать?

— Ждал только вас.

— Хорошо. Тогда собирайтесь. Идите налегке. Там у нас много постов, поэтому не оголодаете. А если нужно, возьми пять десятков моих солдат, хоть кормить вас будут дичью, — после последних слов, генерал залился лающим смехом.

— О, господин генерал, не беспокойтесь. Только оружие, бурдюк с водой и кусок мяса.

— Да? А я слышал, что твои ребята берут еще побольше тряпок, чтоб зад было чем подтирать, — генерал опять засмеялся.

Уже во всей Самарии, королевских гвардейцев называли — вежливыми войсками. Или нежными. У кого язык поострей. Дворянское воспитание солдат давало о себе знать. Но, несмотря на это, каждый житель Вистфорка мечтал служить в королевской гвардии. Все хотели славы, и попасть в анналы истории. Только сам Кэлло туда не торопился, ведь туда записывают только мертвецов.

— Бывает и такое, — не стал отрицать Кэлло. — У каждого, свои причуды. И мы не исключение. Зато каждый мой воин, будет стоять до последнего.

— Можешь, мне этого не рассказывать. Я наслышан, как ты их муштруешь. Теперь один твой гвардеец, стоит моих трех человек. И зачем только королева, так распоряжается своими лучшими воинами.

Генерал прекрасно знал ответ. Гвардия в немилости. Даже с учетом того, что Кэлло на хорошем счету у королевы. Официально гвардейцы подчиняются наследнику, а наследник — сын королевы, еще мал. А если появится наследница — дочь принца Аберфорка, тогда Кэлло со своими ребятами должен подчиниться ей. И скорей всего королева Динария надеяться, что они все сгинут в горах, прежде чем освободят ребенка. Но это не мешает, молодым дворянам напрашиваться на службу, хотя и большой успех она имеет, только у вторых и третьих сыновей. И у девушек.

— Она нас закаляет. Я и сам это понимаю. Это нужно, — ответил Кэлло. — Когда мы отправились с принцем Аберфорком в Илурию, к горе Рашад, никто из нас не видел крови, даже крови разделанной коровы. И только поэтому вернулась только половина половины.

— Ну а сейчас то... смотри, как разрослись, — генерал пытался перевести тему или просто пытался приободрить.

— Зато мы все равно теряем лучших.

— Вспоминаешь форпост?

— Он самый.

— Там твой заместитель?

— Да Клор Филш. Мы с Рашада вместе вернулись. Теперь он не сможет ходить. Хотя это говорит мне он сам, а Клор хорош на шутки. Чего мне стоило только его приказ о назначении девушки командовать двумя взводами в погоне за храмовниками.

Это была не то, чтобы шутка. Кэлло даже не понимал зачем он это сделал. Решил так позлить или понимал, что скоро умрёт и жестоко пошутил, зная, что Кэлло уже не сможет его наказать. Это он узнает, только когда встретится с другом, но это будет не скоро.

— Ты думаешь, девушка не способна справиться с заданием? — спросил генерал охмелевшим голосом. На столе уже стояло три пустых кувшина, а в руках был четвёртый. Похоже, генерал даже и не знает о существовании кружки.

— Не знаю, мне кажется, она уже кормит волков или ещё пока кормит горцев, своим телом.

— Ты слишком суров, для своего возраста. Хотя в твои года моё имя уже было на устах, и я плечом к плечу сражался с отцом Аберфорка и лордом Хитом. Весёлые были деньки.

Теперь Кэлло осенило, как Брава попала в гвардию. Хит. Второе имя её отца. И она его носит. И оно скорей всего лежит в земле. Грустный вид генерала отбил мысль, рассказать ему о Браве. Неизвестно, как близко они с ним знакомы и как он все это воспримет.

— А по-другому у нас на севере нельзя, — ответил Кэлло и улыбнулся.

Глава 27

В небе светила яркая луна и почему-то выглядела она как-то не так. И вообще все смотрелось, как-то однобоко. Темнота, только, с одной стороны.

Рядом разговаривали. Тихо. Но шёпот все равно слышен. Интонация не из лучших. Разговоры вялые и выдавали удручённое состояние людей, сидевших где-то рядом.

Брава чувствовала себя сломанной. Она попыталась привстать, но руки её не слушались, а спина, будто деревянная и не хотела сгибаться. Брава открыла рот, чтобы заговорить, но вышел только хрип. Во рту было сухо, как в клумбе за домом отца, которую забросили и не хотели поливать.

— Ааа, — вторая попытка не увенчалась успехом, но её все равно услышали.

— Очнулась.

Рядом появилось лицо Бруна, такое же бородатое и с такими же старческими глазами.

— Госпожа, как вы себя чувствуете?

Брава, с трудом подняла руку и ощупала горло, желая сказать, что хочет пить.

— Воды, дайте воды, — лицо Бруна исчезло, а потом вновь появилось. К губам Бравы прикоснулось горлышко бурдюка. Живительная влага растеклась по губам и горлу. Брава закашляла, но продолжала жадно глотать, не обращая внимания на боль в горле.

— Что случилось? — спросила она хриплым голосом. — Что со мной?

Брава ощупала лицо. Правую сторону скрывала повязка, чёрствая, как засохший хлеб.

— Что случилось? — повторила она.

— Мы победили, — начал Брун, — мы надрали задницу рыцарям. И все благодаря вам госпожа. Вы истинная воительница, — Брун широко улыбнулся.

Брава ответила ему, как смогла. Повязка на лице скрыла улыбку.

— Начал с хорошего, — усмехнулась Брава. — И все-таки, что со мной?

— Вас ранили, — Брун погрустнел, будто хотел сказать о смерти её близкого родственника. — Лицо, вам рассекли лицо, но глаз не пострадал.

Лучше бы убили. Для Бравы потерять свою красоту — то же самое, что умереть. А чего она ждала, когда просилась на службу в гвардию. Славы, уважение мужчин и комплименты; признание отца и командование над отрядом; новые впечатление и страстную любовь командира. Да. Именно этого она ждала, но получила слишком мало и не того чего хотела. Слишком быстро её наградила судьба.

— Заживёт, не беспокойтесь госпожа. Шрам будет не заметен, — успокаивал Брун. — Самое главное не падайте духом.

— Врать, всё же плохо, получается, — добавила Брава.

— Если бы у нас был колдун или ведунья на худой конец, то...

— У нас их нет Брун. Забудь, — Брава заёрзала под покрывалом и со стоном, легла на бок, спиной к Бруну. — Много убитых?

— Полтора десятка потеряли, — ответил Брун.

— Расставь караулы на ночь, выдвинемся утром.

— Госпожа, вам надо отдохнуть, — сказал Брун, но Брава, ему уже не ответила.

Брава, не встала и утром. Болела голова, её рвало, а мышцы затекли, словно окаменели. Брун кормил её с выточенной из дерева ложкой, потому что руки Бравы дрожали. Она несколько раз срывалась и опрокидывала миску с едой. Потом долгое время молчала, после чего к ней снова возвращался Брун и чуть ли не силком давал ей еды. Под вечер стало лучше, и она наблюдала за гвардейцами, которые то и дело чистили доспехи. Иногда вставали, чтобы размяться и изваляться в грязи, а потом снова садились и чистили амуницию. За день они воспряли духом и на их лицах появились улыбки, что не могло не радовать Браву. Но она продолжала молчать и не разговаривать. Да никто и не горел желанием пообщаться с ней. Они сочувствовали и прекрасно понимали, что с ней случилось, и поэтому все считали, что лучше её оставить в покое.

Следующее утро улыбнулась Браве. Она встала самой первой, не считая сонного караула. Потянулась, как кошка, пока хрящи не стали издавать щелчки, а мышцы не заныли от боли. Брава осушила половину бурдюка, сходила до ручья, который на счастье гвардейцев протекал у них за спиной. Нашла лужу по шире и, не обращая внимания на холодную воду, уселась в неё. Тело пробрал холод, и кожа покрылась мурашками. Брава, с удовольствием помылась, сполоснула штаны, которые она испачкала из-за своей беспомощности и вернулась в маленький лагерь. Караульные встрепенулись, а Брава спокойно вешала вещи на ветки. Ветер обдувал голое тело и свежесть придавала новых сил, будто единение с природой, то, что помогло Браве встать на ноги.

— Смотрите не на меня, а наблюдайте за деревьями, — высказалась Брава.

Караульные виновато кивнули и отвернулись. Остальные гвардейцы мирно спали вокруг дымящихся костров, в которых вяло, колыхались огоньки, будто сами вот-вот и заснут. Брава отыскала свои вещи. Развернула мешок и вытащила свежую рубаху. Потом она натянула штаны и сапожки. В куче чищеных доспехов, она отыскала меч и вернулась к ручью.

Брава глубоко вздохнула и встала спиной к солнцу. Вытянула меч вперёд. Сталь блеснула.

'Начинай плавно, словно медленный танец. Делай широкие взмахи, пока твои мышцы не станут мягкими, как корабельные канаты от воды. Потом, когда внутри тебя перестанут хрустеть кости, ускоряй движения. Укол. Взмах. Укол. Взмах'.

Брава вспоминала слова отца и делала то, что он повторял в её голове. Шаг за шагом, она улучшала движения, сводя их к плавности и затирая все неровности. Мышцы горели, но все больше и больше слушались приказов, вспоминая все то, что когда-то заложил отец. Вскоре рубаха намокла. Со лба пот заливал глаз и щипал его, но Брава продолжала крутиться в танце. Она улыбалась, хотя это и приносило приступы боли.

Брава, в очередном пируете, провела атаку и воткнула меч в землю, словно там лежал сражённый противник. Враг будто ответил, и боль пронзила её лицо. Она совсем забыла о повязке на лице. Рука медленно до неё дотронулась. Пальцы нащупали шершавую ткань...

— Лучше пока не трогать, — Брава обернулась, около тонкого дерева стоял Брун. — Оставьте, пусть немного заживёт.

— Смешно звучит, — ответила Брава.

— Как вы себя чувствуете?

— Чувствовала себя лучше, пока не появился ты, — огрызнулась Брава и пошла в сторону лагеря.

Позади слышалось шуршание травы. Брун, как преданная собака следовал за ней и бормотал что-то под нос.

— Какие-нибудь новости есть? — спросила она.

— Рыцари стоят большим лагерем на юге, — ответил Брун.

Брава остановилась перед самым лагерем. Гвардейцы уже поднялись и тормошили костры, подкидывая в них поленья и пытаясь их разбудить. В воздухе запахло гарью и едой.

— На сколько большой?

— Ну, если вы думаете, чтобы на него напасть, то не получиться. Там несколько сотен рыцарей.

— Наших не видать?

— Нет, — коротко ответил Брун и прошёл к ближайшему костру.

Брава, пошла за ним.

— Как далеко они от нас?

— Достаточно, чтоб мы могли разжигать костры.