Заложник дипломатии

— Но что тогда?

— Статусный отряд. Предполагаю, до тридцати воинов во главе с офицером не ниже шталмейстера. Но суть вассального договора не дает им действовать по указу императора, поскольку на вашей территории они подчиняются вам. Верховному правящему органу, то есть Совету Старейшин. В случае отказа подчиняться посол вправе требовать отзыва военных сил.

Они снова переглянулись. Такое впечатление, что в богато украшенной комнате сейчас идет телепатическая беседа, а меня не пригласили. Обидно, черт побери.

— Мы... могли бы их использовать. После соответствующего обучения, конечно, — осторожно заметил глава охотников. Я снова дополнил:

— И можете затребовать другие отряды.

— У меня нет намерений вести с кем-либо войну, — сухо возразил Чамэн. — Как, думаю, и у моих сородичей. Но, если ваши люди действительно умеют драться, их помощь в добыче еды и сырья будет неоценимой.

Я изобразил вежливый поклон:

— К счастью, зеленый мир Теджусса настолько агрессивен, что это, без сомнения, может считаться полномасштабной войной. Учитывая, что лес еще и служит вам домом, император не станет думать о вырубке или других глупостях. С вашего позволения, перейдем к моменту торговли.

— Да, думаю, с военными обязанностями мы все выяснили.

— Я — торговый человек гораздо больше, чем посол, по правде говоря. Обладаю лицензией вольного купца империи Грайрув. И могу ввести вас в курс потенциальных событий по ту и по эту сторону Тоннеля. Нарисую небольшую схему, больше для себя — наша память не столь совершенна, увы.

Достав блокнот, я схематично изобразил горный кряж, опоясывающий Проклятые Земли, вокруг нарисовал море, а с востока поставил несколько штрихов карандашом и подписал "Тоннель". Подумал и еще восточнее крупными буквами: "Грайрув".

— Итак, мы сейчас находимся здесь, а империя, с населением около двадцати пяти миллионов разумных существ — вот здесь. Хотите небольшую игру в загадки?

Эмирта кивнула, Бал тоже, спустя несколько секунд.

— Что произойдет, если император вдруг выдаст всем желающим свободные лицензии на торговлю?

— Нас затопчут. Если доберутся, конечно, — трезво рассудила женщина.

— Именно. Способность йрваев производить достаточное количество уникальных товаров, способных удовлетворить спрос огромной империи — нулевая. Ваше население — около восьмисот душ. В свою очередь, данный факт обозначает, что любой товар на внутреннем рынке Грайрува можно будет продать за сумасшедшие деньги.

— Простите, что перебиваю, — вмешался Бал, — а зачем нам деньги?

— Чтоб там же менять их на нужные товары, — не замешкался я с ответом. — Деньги, к сожалению, такой же необходимый инструмент экономики, как и товар.

— Тогда что делать с торговцами, приезжающими сюда?

Я виновато развел руками, пояснив и заодно поставив крест на надписи "Грайрув":

— Не пускать. Если они приедут сюда, они будут исходить из того количества товара, который у них будет с собой. Выйдя во внешний мир, вы увидите, что за ваши зелья, одежду, ткань, различные виды полезных обитателей Леса будут готовы отдать гораздо больше. Собственно, я сам привез некоторые предметы искусства, мед и парусину — но считайте это дарами. Или подношениями, что больше нравится. Я ничего не прошу взамен, кроме возможности вести с обитателями Теджусса свободную торговлю, и Локстед будет гарантом моей порядочности. Но, в случае, если вы посчитаете нужным не пускать в Теджусс и меня, я подчинюсь решению Совета Старейшин.

Эмирта подняла ладонь в неопределенном жесте:

— Что касается обитателей Теджусса... Рихард, вы знаете, что мы здесь не одни?

— Я осведомлен о том, что здесь живут и другие племена, одно из которых непосредственно враждебно как к людям, так и к вам. Именно поэтому я предпочитаю обсуждать договор с теми, кто не тычет мне острыми предметами под нос, — усмехнулся я.

— Это... не совсем правильно.

— Конечно, правильно было бы не торопить события, а дождаться, пока все племена объединятся, потому выберут членов Совета, потом Совет, вынужденный руководить гораздо большим народом, чем раньше, перессорится и ни к чему в итоге не придет. Договор допускает единственную уловку — он объявляет вас правителями Теджусса. Только ограниченный круг участвующих в подписании будет знать, что вы — одни из нескольких. И, грубо говоря, те, другие, тоже имеют равные права.

Я наклонился и явил миру лучший образец хитрого лица, которое только мог изобразить:

— Вот только, когда речь, наконец, пойдет про объединение всех йрваев, у вас на руках будет действующий договор за подписью грайрувского императора и пара отрядов отборной пехоты, закованной в металл.

— Металл! — воскликнул Чамэн. Тлан поддержал его:

— Да. Мы хотим металл. И мастера-кузнеца. Как часть вассального договора.

— Подождите, — протестующе вскинул руки Бал, Эмирта тоже собиралась что-то сказать, но просто нервно опустила уши.

— Мы не можем так сразу дать ответ. Рихард, что по этому поводу говорят дипломатические традиции?

— Несколько дней на обсуждение считаются правилами хорошего тона, — ответил я. — Да, чуть не забыл — посол должен будет принести императору клятву оммажа. Она будет подтверждать ваш статус вассала империи Грайрув. И сейчас, между собой, вы можете обсудить любые дополнительные пункты, которые должны будут войти в договор. Да, кстати, кузнеца вам могут не прислать. Подданные у нас все же свободные люди, вольны ехать куда захотят.

Я с дрожью вспомнил про Объединение Механиков и понял, что некоторых кузнецов не надо будет и уговаривать.

— Это понятно, — нетерпеливо махнул рукой старейшина архитекторов, — что насчет металла?

— Обязанность сюзерена — быть щедрым, помимо всего прочего. Я думаю, казна не разорится, если отправит вам несколько повозок с различными металлами, — пообещал я. — Вам же не так важны защитные характеристики, как возможность изучить нечто новое, старейшина Тлан?

Тлан нервно облизнулся:

— Да... вы сумели неплохо уловить. Нашу суть, да.

— Я общаюсь с одним из йрваев уже несколько лет, — напомнил я. — Но заявлять, что я понимаю целую расу, было бы опрометчиво.

Эмирта рассмеялась:

— Пытаетесь соблюдать вежливость?

— Да. Меня не учили в какой-то особой школе послов, но я просто стараюсь соблюдать нормы приличия, — учтиво заметил я, незаметным движением почесав спину. Черт, эти обсуждения вола упарят, не то, что тщедушного меня.

— А громоздкие и непонятные фразы вы тоже научились строить сами? — спросил до сего момента молчавший врач. Я ответил:

— Всему виной популярное заблуждение на моей родине — чем сложнее разговор, тем сложнее человек. Я его не поддерживаю, но вырос именно в таком обществе. Все как-то забывают, что даже сложные мысли можно выражать просто и понятно, а уж усложнить любую простую мысль у нас и любой дурак сумеет.

Ширмайер сделал паузу, видимо, тщательно обдумывая слова, затем все же позволил себе немного расслабиться:

— Насчет дурака можете не заблуждаться, господин посол. Дураки не выживают в Теджуссе, как бы ни пытались.

Я поклонился, поднимаясь с колен. Все переговоры проходили в уютной, но несколько спартанской обстановке — никаких тебе подушек, трубок и горячительных напитков. От наложниц, думаю, я все же откажусь. Страна немного не та. Колени, очевидно, жалобно похрустывали именно от неудобной позы. Спросил:

— Сколько дней вам потребуется на то, чтобы обговорить условия?

— Не забывайте, мы еще не сказали "да", — подметил Бал. Я пожал плечами:

— Помню. Я вас прекрасно понимаю — сам бы на вашем месте предпочел говорить с человеком, обладающим всей властью. Но даже я могу дать некоторые гарантии, а подписанный договор прочно закрепит любые ваши права. Почти любые.

— Неожиданная заминка.

— Просто... за любые меня все же могут повесить. Буду в окрестностях Поющей Скалы, если у вас накопятся вопросы для обсуждения, — учтиво объяснил я. Поклонился еще раз, на всякий случай, и вышел.

"А куда ты денешься, собственно".

Неподалеку у выхода меня ждали оба участника экспедиции, и оба они с любопытством смотрели на меня. Я достал из сумки небольшую металлическую фляжку, отвинтил пробку и с наслаждением сделал небольшой глоток. Продрало до печенок, я поморщился и потер неудержимо зачесавшийся нос. Локстед прокомментировал, по мере моего приближения:

— Алкаш ты, а не посол. Подзаборная пьянь.

— Эти твои главные кого угодно до зеленых чертиков доведут, — проворчал я. — Или до Зеленых Иггов.

— А я бы не отказался, — бесцеремонно заметил маг, — если меня, конечно, кто-то угостит.

Я протянул ему фляжку, Тидас отхлебнул и закашлялся. Я сделал вид, что стучу ему по спине, но флягу отобрал, поболтав — там оставалось едва ли больше половины.

— Пятьдесят тысяч чертей! Мастер Алатор, это божественный коньяк из подвалов самого господина Хратушца, а вы его пьете, как дешевую бормотуху!

— Извините, — пробормотал тот, откашливаясь.

— С кем я работаю, — притворно вздохнул йрвай, — один до поры, до времени, упорно притворялся успешным дельцом, а второй — могущественным магом. Но стоило достать спиртное...

— Молчи, а то уши надеру, — пригрозил я. — Да так, что будешь распухшим ухом укрываться вместо одеяла.

— Я могу списком из твоих жалоб на тяжелую жизнь укрываться вместо одеяла, — парировал Локстед, — причем писать самым мелким почерком и сложить список в несколько раз. И то будет длинный.

Я хмуро посмотрел на фляжку:

— А пары алкоголя на йрваев действуют?

— Не знаю, — опешил он, — а что?

— Мастер Алатор, а давайте на него надышим перегаром? Пусть знает.

Тидас расхохотался и замахал руками, наотрез отказываясь участвовать в нашей столетней перепалке. Есть столетняя война, а у нас — дружеские шпильки, тянущиеся с момента знакомства.

— У меня есть предложение получше, — сказал Локстед, задумчиво осматривая стоящую поодаль "Йоту".

— Не тяни.

— Как насчет того, чтобы разгрузить все, что мы привезли? А потом можно перекинуться в карты. Я тысячу лет уже в карты не играл.

Подняв указательный палец вверх, я изрек мудрость:

— Груз никуда не убежит, любезнейший. А вот карты — это идея замечательнейшая во всех проявлениях. Почему трем благородным донам и не перекинуться вдруг в карты?

— Кому? — переспросил маг.

— Усталым путешественникам, почти выполнившим свое предназначение.

— Так вот какое мое предназначение, оказывается, — изобразил кривую ухмылку Тидас, — остаться одноруким в незначительной дипломатической поездке?

Я похлопал его по здоровому плечу:

— Крепитесь, мастер "Алатор Схименц". Вы сейчас еще и без гроша останетесь.

— Требую поблажки! — воскликнул он.

— Я предоставлю вам ссуду. Под проценты, разумеется.

Глава 25. В которой все приходит к странной, но частично предсказуемой развязке

Переговоры по вассалитету затянулись не на два и даже не на три дня, а на целых шесть. Меня то и дело дергали по любой мелочи, но я на второй день заявил, что вопросы по проекту договора принимаются в количестве от двадцати штук. За ними не заржавеет хоть две сотни запомнить. Впрочем, где-то столько условий и было надиктовано — я только следил, чтоб ни в чем не ущемлялись интересы империи и Варанга лично. Подписывать документ я, тем не менее, отказался наотрез. А ну как мне голову смахнуть подпишут?

Нет уж, сначала повезу список вольностей в телмьюнскую канцелярию или даже Пройдохе лично, пусть прочитает, вычеркнет то, на что ни в коем случае не пойдет. А там уже решит, воевать или договариваться. Хотя от первого варианта я его буду отговаривать всеми силами, поскольку йрваи мне нравятся.

Да, пожив здесь почти неделю, я с уверенностью могу так говорить. Они лишены шелухи условностей и постоянной внутренней вражды, попав сюда, ты будто ныряешь в кристально чистое горное озеро. Не говоря уж о том, что мир Теджусса совершенно не омрачен денежной экономикой.

Бартер есть бартер. Кости для швейных игл меняются на еду, еда — на ткань, ткань — на оружие, оружие — на инструменты, и все довольны. На самом деле, конечно, товаров намного больше, и спектр профессий весьма велик, если вспомнить, что в Грайруве есть и деревни побольше. Те же охотники — не просто крепкие ребята с луками и копьями, которые бегают за зверьем. Часть их выполняет роль сопровождающих для сборщиков коры, трав и пищи, часть занимается поддержанием огня вокруг Поющей Скалы, несколько йрваев-охотников постоянно общаются с оружейниками, в результате чего оружие ушастого народа, сделанное из дерева, изумрудного стекла и кости, почти не уступает стальному.

Изумрудное стекло — странный материал. Во-первых, оно вовсе не стекло, хоть и прозрачное. Во-вторых, оно не колется, а гнется. Несильно, но все же. И в-третьих, чертово стекло оставляет зарубку на моем топоре. Пробовал уже.

Когда на пятый день я уже стащил все бинты, обнаружив под ними только плетеные подушки из вялой травы, и лично познакомился чуть ли не с каждым обитателем поселения, меня любезно пригласили на охоту. Как в лучших имениях империи Серого Жемчуга. Правда, несмотря на то, что добрался я сюда почти живым, меня все равно тщательно опекали — тут не порежься, там не обожгись. Я доблестно подстрелил черную клювастую птицу с ярко-красными крыльями, но больше ничего добыть так и не удалось. Возможно, потому, что во время охоты я попал в капкан из не слишком острых, но добротно зажавших ногу сучьев и терпеливо ждал, пока меня освободят.

Обычных сучьев, не живых. Опасного остережешься, а на обыденное уже внимательности не хватит, говорят в Теджуссе.

А птица была вкусной.

Так почему все же Поющая Скала? Столь поэтичное название, а я до сих пор умалчиваю его происхождение. Дело в том, что строители создали из простого (ладно, непростого... где это видано, чтоб горы кочевали) горного массива невероятный по своей природе музыкальный инструмент. О да, у него был даже музыкант. Правда, вместо того, чтобы наживать на кнопки, маэстро открывал-закрывал специальные отверстия размером с его голову, и скала пела.

Но для музыки требовался ветер, что в условиях леса, состоящего из кредреххе высотой полмили, а также менее рослых экземпляров — редкость. В штиль здесь пользуются ручными вариациями, и лидируют, конечно, духовые: свирели, их большие сестры, напоминающие наши флоте-траверс, несколько вариаций маленьких панфлоте. Конечно, используются и барабаны. Вместо кожи на них натянута пропитанная древесным соком паучья ткань.

Струн народ йрвай не знает. По крайней мере, не знал тогда. Искусственных материалов, способных долго держаться натянутыми на грифе, они не изобрели, а металл... он и был одним из краеугольных камней торга.

В общем, на седьмой день мы со старейшинами окончательно утрясли дела. Я составил проект эксклюзивного торгового договора, однако ставить все необходимые подписи пока что не торопился. Не было такого товара, что я привез бы в столицу, там все ахнули и надавали мне... нет, не по шее, а много золота. По шее я и без товара прекрасно умею получать.