"Монах.Шанти"

— Черная желтуха!

Ердан вначале не понял — смысл слов вообще туго до него доходил, мать всегда добавляла к своим словам подзатыльник — говорила, что так знания вбиваются в его голову побыстрее — запрыгнул на подножку фургона и посмотрел на содержимое. И пожалел об этом.

Женщина, которая лежала в полости фургона была совершенно лысой, ее череп высовывался из-под испачканного сукровицей платка, и на нем красовались кровавые язвы. Изо рта женщины шла белая пена, от больной пахло дерьмом, да так, что с ног сшибало, по телу проходили судороги, его просто корежило, будто внутрь вселились демоны.

И тут до Ердана наконец дошло — ЧЕРНАЯ ЖЕЛТУХА! Смерть! Парень спрыгнул с фургона и помчался к старшему, икая, спотыкаясь на булыжниках мостовой, упал в кучу навоза, снова поднялся, и не отряхиваясь, вымазанный в лошадиных яблоках побежал дальше, прямиком к скучающему у стены командиру наряда.

— Там...там... — задохнулся Ердан, подбежав к старшему.

— Чего — там? — лениво спросил тот, скривив губы в презрительной гримасе. Ердана недолюбливали за глупость, хотя парнем он был совсем даже неплохим.

— Две бабы! Одна вся в язвах, в дерьме, воняет, как сортир! Обделалась видать! Черная желтуха! Я помню, мне мама рассказывала, как....

— Задолбал ты со своей демоновой мамашей! — оборвал его старший — вот что, давай-ка назад, к фургону, и чтобы их духу не было в городе через двадцать ударов сердца! Иначе я оболью фургон маслом и подожгу его вместе с содержимым! Так им и скажи!

Ердан кивнул и помчался назад, к фургону с больной женщиной. Не добегая шагов десяти, остановился и прокричал дородной возничей:

— Быстро из города! Старший велел не задерживаться, а то он вас спалит в огне! Как головешки! — это он уже добавил от себя, для пущей важности и чтобы как следует напугать неповоротливую бабу.

Та кивнула, хлопнула вожжами, и лошадки, запряженные в повозку, резво взяли с места, огибая скопившиеся у ворот телеги и фургоны. Все кто был в этих повозках, с ужасом смотрели на страшный фургон и делали знак оберега, молясь всем богам сразу. Нет страшнее болезней, напускаемых богами за прегрешения человеческие, и одна из самых страшных — черная желтуха. Ее даже маги-лекари отказываются лечить. Впрочем — черной желтухой обычно болеют люди бедные, у которых нет денег на мага-лекаря...богатых людей, живущие в больших, чистых домах такая напасть почему-то обходит стороной.

* * *

— Долго еще?

— Часа два. Потерпи.

— Потерпи! А ты попробовал бы полежать в дерьме, не так бы заговорил!

— Верю, верю! Мне даже тут неприятно сидеть, поодаль от тебя... хе хе хе...ничего — там будет дорога влево, чуть в гору. Старая дорога. Она давно не используется — все едут трактом, а мы по старой дороге, по ней в два раза короче, чем по основной.

— А почему ее не используют? Почему забросили?

— Хмм...понимаешь, как только построили тракт, по старой дороге мало ездят. Тварей стало больше, люди боятся углубляться в Лес. Дорога проходит в самой его гуще, туда осмеливаются заходить только наши. Впрочем — сейчас все больше и больше отрядов уходят в Лес — ищут золото, камни, добывают ценную древесину. Там есть редкое дерево, которое издает очень приятный запах, и притом стойкий. Рубят, выносят. Из него потом делают благовония для женщин, поделки всякие. Красивая древесина, приятная.

— И ваши рубят?

— Нет. Мы не рубим Лес. Те бревна, из которых построена наша деревня вывезены из-за границ леса. Зверей добываем, да, шишки, ягоды собираем, но деревья не рубим. Никогда. Живые деревья, конечно. Сухостой — пожалуйста, надо же что-то жечь в очаге. Скоро будет водопад, там искупаемся, бросим эту вонючую бабскую одежду и верхом поедем дальше. Лошадей и фургон куплю в селе. У того же старосты. За дом поменяю. Зачем он нам теперь в дальних краях?

Урхард вздохнул и тут же закашлялся — вонь, идущая из фургона была такой густой, что казалось — висит в воздухе. Хорошенько постарались, переправляя содержимое сортира менялы внутрь фургона. Сработало. Увы, пришлось побриться, и обрить налысо Андруса, нарисовав ему язвы. Но — волосы дело наживное, была бы голова, на которой они вырастут, а если эту голову снимут, будет все равно — лысый ты, бородатый или бритый.

Глава 10

— Человеком себя почувствовал...хорошо быть чистым!

— Ты слишком много думаешь о чистоте! — хохотнул Урхард — как моя жена! Ада целыми днями чего-то начищает, намывает — меня одолела своими приставаниями, гоняет мыться! А по-моему, для мужчины главное не чистота, а совсем другое!

— Грязь, что ли? — ухмыльнулся Андрус.

— Ну причем тут грязь?! Ну чего фальшивые кости бросаешь! Ну прям как Беатка — все так вывернешь, что все получается не так, как я имел в виду, а совсем по-другому!

Урхард от возмущения фыркнул, и продолжил:

— Для мужчины главное уметь защитить свою семью, быть мужчиной, а не тряпкой. Быть стойким. А еще — держать свое слово! Никто и никогда не мог сказать, что я не держу свое слово! Мое слово на вес золота!

— Это хорошо — рассеянно заметил Андрус — нам еще далеко ехать? Скоро к селу выйдем?

— Мы только в центр Леса вошли — невольно оглянулся Урхард — самая гущина! Смотри, запоминай — тут немногие были! А если и были — отсюда не возвращались! Красотища, да?

— Красотища — согласился Андрус — непонятно, как эти деревья вообще стоят. Интересно, какая у них высота?

— Да кто знает? — довольно хмыкнул Урхард — я в детстве видел упавшее Дерево. Так вот — пока дойдешь от корней до вершины — замучаешься шагать!

— А может просто маленький был? — улыбнулся Андрус — вот и шагал долго.

— Может и так — согласно кивнул Урхард — тьфу! Как гляну на твою лысую голову — жуть берет! Такие шрамы...и как ты жив остался — ума не приложу. Даже перевертыш должен был башки лишиться! Везучий ты! Узнать бы, как ты здесь оказался! Любопытно, просто сил нет никаких!

— Любопытно... — бесцветно сказал Андрус, и Урхард покосился на спутника:

— Что? Что случилось? Ты что-то почувствовал?

— Да. И не могу понять — что это. С тех пор, как в Лес въехали, ощущение такое, что за нами кто-то наблюдает. Кто-то огромный, равнодушный...и он будто очнулся от сна. Это мы каким-то образом его пробудили.

— Лес. Я тебе уже говорил — отмахнулся Урхард — он живой. Да, да — не смотри так! Я верю, что он живой, и многие наши верят. Мы уже привыкли, а от новичков, что в Лесу никогда не бывали, я слышал такие же слова, как от тебя.

— А не жалко будет, когда уедешь? — прищурился Андрус — не жалко бросить Лес?

— Жалко, само собой — пожал плечами купец — но семья дороже. Лес живет своей жизнью, мы своей...

— Стой! — перебил его Андрус — стой!

— Что такое? — всполошился Урхард — твари?

— Не могу понять — выдавил из себя Андрус — ты видишь, лошади волнуются? И я что-то чувствую...

Да что ты чувствуешь?! — яростно шепнул Урхард — ну что молчишь?

— Подожди...они смотрят. Им...или ему — любопытно. Он не злой. Но не добрый. Он не сердится на нас. Он был равнодушным, но что-то случилось, и теперь он не равнодушен.

— Ты что — сдавленным голосом спросил Урхард — ты слышишь Лес?! О боги!

— Не знаю... — тускло ответил Андрус — я слышу, как вокруг нас собираются существа. Вероятно — это твари. Но они ждут, не нападают. Он чего-то хочет от нас. Чего-то такого, что я не пойму...не могу понять. Он не может сказать.

— Зачем я поехал через лес? — горько спросил Урхард — ну какого демона я сюда влез?! Ведь знал, что тут уже давно никто не ездит!

— Вон они! — Андрус показал куда-то вправо, и Урхард увидел толпу тварей разного вида, размеров и облика. Здесь были такие твари, о которых купец и не подозревал — похожие на пауков с человечьими головами, лошади с мужскими и женскими торсами и клешнястыми руками, гигантские змеи, голова которых была человеческой — за исключением узких глаз, сумрачно рассматривающих путников. Из пасти каждой змеи торчали длинные, и очень неприятные на вид зубы длинной около пяди. Купец прикинул — такие зубы могли бы достать до сердца, если бы 'змея' ударила в грудь человека.

Рядом со всеми этими существами шли люди — несколько Беат, несколько Адан, староста с своей женой и детьми — каждые из которых в нескольких экземплярах. Тварей было штук двести, не меньше — отряд, способный уничтожить всех непрошенных гостей, вошедших в Лес — само собой, если у них нет заговоренных клинков. Клинки у двух путников были, и купец тут же выдернул кинжал из ножен, оглядываясь по сторонам — куда бежать?

А бежать было некуда. Твари каким-то образом окружили путников со всех сторон, взяв в кольцо. Старая дорога, заросшая травой по колено, была перекрыта наглухо, и впереди всей толпы тварей медленно передвигались 'пауки', пощелкивая зазубренными жвалами. Из панциря чудовищ торчали несколько щупалец, свивавшихся в клубки, как толстые змеи.

Лошади захрапели, попятились, завертелись, и Андрусу с Урхардом с трудом удалось убедить животных остаться на месте, а не убежать, куда глаза глядят. Впрочем — желание убежать было у обоих людей — паническое, иррациональное, не подчиняющееся разуму.

Андрус оглянулся по сторонам, и ему показалось, что кустарник с обеих сторон дороги стал ближе к еле заметным колеям, Лес будто смыкался вокруг путешественников. И везде, где только бросишь взгляд — твари, твари, твари...

— Ну что, Андрус, попрощаемся? — глухо сказал Урхард — завел я тебя. Честно — не ожидал такого. Думал — проскочим. Столько тварей я не видел никогда.

— Они не нападают — спокойно сказал Андрус, преодолев дрожь в руках — ты видишь, они остановились?

— Вижу. И что бы это значило? — оторопело спросил Урхард — ты как думаешь?

— Переговоры вести будут — коротко пояснил Андрус — интересно, кто будет говорить? И Главное — зачем?

— Глянь-ка! — Урхард возбужденно выдохнул и кивнул на тварь, копирующую старосту — он в лес показывает! И смотри — вроде как тропа образовалась! Вот это да! Магия!

— Раз показывает — пойдем. Нападать они не собираются, но и пройти нам точно не дадут. Я что-то не горю желанием убивать две сотни тварей. Боюсь, что результат будет не очень приятным для нас...

Урхард и Андрус повернули лошадей и съехали с дороги на тропу, уходящую под девяносто градусов к дороге. Тропа была еле заметной, скорее не тропа, а магией проделанный коридор между деревьями и кустами лесных колючих растений, названия которых Андрус не знал.

Ехать пришлось около часа, показавшиеся всадникам целой вечностью — не каждый день тебя конвоируют пауки с человеческими головами и лошади с человеческим торсом! Кстати — двигались они совсем не так, как обычные медлительные твари — движения пауков и человеколошадей были стремительны, молниеносны, особенно у пауков, которых насчитывалось не менее чем полсотни особей. Они мелькали между деревьев настолько быстро, что глаз с трудом успевал заметить их перемещения. Возможно, потому всадники долго не могли заметить этих тварей, хотя Андрус почувствовал их уже давно.

— Ты знаешь, что меня беспокоит? — задумчиво спросил он, краем глаза следя за быстроногими чудовищами — я ведь их чувствовал, да, но чувствовал как одно большое существо! Ты понимаешь, что это означает?

— Хмм...а тебе не кажется, что сейчас не время и не место для научных исследований? — слегка раздраженно заметил Урхард и оторопело добавил — ты глянь, у нее сиськи, как у бабы! Голые сиськи! Интересно, а как они будут жить зимой? Сиськи-то отморозят!

— Понимаю — проблема сисек гораздо более важна, ага — ухмыльнулся Андрус.

— Дурак! Я не о том! Причем тут сиськи? Ты сообрази — если они голые, и не могли бы выжить зимой, значит — они только что стали тварями и зимы не видели. Вот.

— Да может они к зиме обрастают, какая тебе разница? — буркнул Андрус, невольно косясь на шагавшую рядом 'кобылицу', обладавшую взаправду впечатляющими признаками принадлежности ее к женскому роду.

— Может и обрастают — покладисто согласился Урхард — что делать-то будем? Тебе не кажется, что нас ведут к Хозяину?

— Что за хозяин? Почему не знаю?

— Хозяин. Поговаривали, что у Леса есть свой...хммм...господин, что ли. Главный. Тот, кто всем командует.

— А почему ты никогда о нем не рассказывал? — удивился Андрус.

— А смысл? Сказки! Придумали это все! Так мне казалось... — упавшим голосом закончил Урхард, снова оглядываясь на толпу человеколошадей позади и по бокам — не убежишь, да... Глянь — видишь вон тех тварей? Я всегда считал, что они самые опасные в лесу! Оказалось — я еще многое не знаю.

— А что за твари? Чем они опасны? — задумчиво переспросил Андрус, 'прислушиваясь' к происходящему вокруг. Он так и не слышал ничего, кроме общего фона, который отметил еще до появления тварей. Любопытство, сила, уверенность — но от одного существа.

— Ядом плюются. Маскируются под любой предмет — дерево, камень...и под человека могут. А когда подходишь ближе — плюются ядом. Если попадет на кожу — все, конец. Парализует.

— А потом? Что потом?

— А что потом? — не понял Урхард, спохватился и кивнул головой — ну да — или сожрут, кровь выпьют, или просто исчез человек, и нет его. А что еще-то?

— Вот то самое — 'еще что'. Оно-то самое интересное — заметил Андрус — так что там за хозяин? Ты как-то ловко увел разговор в другую сторону, а? Ты думаешь, я забыл про свой вопрос?

— Ну — Хозяин! — досадливо поморщился Урхард — все знают про Хозяина, но молчат. Почему? Не знаю. И мне неприятно про него говорить. Не знаю — почему. Не спрашивай. Голова начинает болеть...затылок аж разламывается!

Андрус внимательно посмотрел на Урхарда — действительно, тот побледнел, посерел, как от приступа болезни. 'Ментальный блок' — вдруг всплыло в голове. Покатал на языке фразу — она абсолютно ни о чем не говорила. Привычно заключил: 'Из прошлой жизни' — и пока что перестал об этом думать. Потом подумает. Если время будет.

Оба путника на время замолчали. Говорить пока было не о чем, да и обсуждать что-то в таких условиях казалось странным. Потом обсудят — если живы останутся. Пока что Андруса больше занимала мысль — где у 'пауков' уязвимое место. Похоже, что нужно бить в голову, удобно устроившуюся на покрытой хитином шее. Вот только пауки вряд ли так просто позволят добраться до этой самой головы. По скорости движения с Андрусом находящимся в боевом режиме могут сравниться только насекомые вроде мух. И вот они, эти самые насекомые — бегают вокруг, суетятся, видать прикидывают, как будут погружать свои жвала в его многострадальное тело.

Адрус задумался минут на десять, уйдя в себя и размышляя о превратностях судьбы, о том, что будет с ним, с семьей Урхарда, с Беатой, и возглас Урхарда застал его врасплох. Купец восторженно присвистнул:

— Вот это да! Такого я не видал! Хмм...или видел? — Урхард растерянно помотал головой — вот сказал, и тут же почему-то показалось, что я это все уже видел. Почему — не знаю.

— Дежавю называется — не думая сказал Андрус, ошеломленно рассматривая возникшее перед ними чудо.