Здесь даже климат был немного иным — более мягким и теплым. Деревья росли выше, а травы сочнее. С поднебесья журчали хрустальные ручьи, вливаясь в небольшое, но бездонно глубокое Озеро Звезд. Голубая вода даже в самые жаркие дни оставалась в нем ледяной. Здесь же сплошным монолитом, неподвластный векам, стоял Храм Горуна. В него и впадала базальтовая "река".
Принял знатных гостей Первосвященник с почетом, разместил в лучших покоях, угощал редкими фруктами, изысканными винами.
Ну а после ужина сказал, что завтра станет просить Великого Горуна исполнить заветную мечту супругов.
Следующий день выдался ненастным, с утра моросил дождик. Но к вечеру тучи рассеялись, открыв взору бескрайнее звездное небо. Полумесяц Ларги был почти не виден, зато Камея и Диона предстали в полной красе.
В Святилище допустили только супругов. Графиня Роз, не находившая себе места весь день, бледная с дрожащими губами, была на грани обморока. Не намного лучше чувствовал себя и Джи.
Все происходило словно во сне: полумрак высокого зала, базальтовая дорога, обрывающаяся у ног трехметровой золотой статуи, призраки жрецов укутанных в серые балахоны, звон невидимых серебряных колокольчиков, разрываемый равномерными ударами гигантского барабана.
Действо размывало границы реальности, уводило в потусторонний мир.
Первосвященник, облаченный в длинную, напоминавшую крылья птицы Гоор, мантию, с разрисованным непонятными символами лицом, в ажурной, тускло мерцающей серебром короне подвел Роз к чуть возвышающемуся перед статуей Горуна круглому пьедесталу. Поднявшись по трем мраморным ступеням, она остановилась в его центре. Сам Гор, опустившись на колени и расправив крылья, обратил молитвы к Верховному Божеству.
Внезапно наступила полная тишина. Высоко, в самом куполе отворились заслоны, Камея и Диона заполнили Святилище необычайно ярким для ночи светом. Лучи слились над головой Горуна, создав сияющий нимб. Голубые бриллианты глаз ожили, вспыхнули магическим пламенем, заискрились мириадами цветов.
Этот взгляд проник сквозь плоть, потряс и оглушил графиню. Вскрикнув, она лишилась чувств.
Джи метнулся к жене, но цепкие руки жрецов не позволили сделать ни шага.
На следующее утро супруги отбыли домой. Прощаясь, Гор вещал:
— Ваши молитвы услышаны. Родится сын, имя ему Серж. Судьба его, жизнь и смерть — Великий Горун. Придет час и он позовет... Ступайте!
Вот так тридцатишестилетняя графиня Роз де Квин познала счастье материнства. Беременность и роды прошли на удивление легко. На свет появился здоровый крепыш с золотистыми волосиками и светлыми глазами.
Сомнений не оставалось, дитя — божественный дар. Уж очень не похоже оно было на своих родителей.
Но слухи в графстве витали разные. Малыш рос, на радость не чаявших в нем души родителей, сильным и красивым. Детские болезни обошли его стороной. Опережая сверстников в развитии — физической силе и ловкости — он оставался загадочно мечтательным и необъяснимо печальным. Слишком много времени проводил за книгами, засматривался на звезды, о чем-то думал, не допуская в свой мир посторонних.
Прошли годы. Мальчик превратился в юношу. Теперь он блистал уже при дворе короля: знатный и богатый, красивый и сильный. Выигрывал турниры, покорял сердца юных дам. Поговаривали, что сама принцесса была от него без ума. Открывались блестящие перспективы.
Но все сложилось иначе...
Когда Сержу исполнилось двадцать два, случилось то, чего так боялись Роз и Джи. Пришел вызов от Первосвященника, и молодой граф отправился в Священные земли. Там он повстречал приемную дочь Гора Райзу...
Увидел и с первого взгляда полюбил.
Несмотря на недовольство самого короля и молчаливое неодобрение родителей, мечтавших о лучшей партии для сына, Первосвященник благословил их брак именем Горуна. Всем пришлось смириться. Свадебная церемония состоялась там же, в Священных землях.
Женитьба круто изменила жизнь Сержа де Квин. Оставив двор, где Райза так и не прижилась, он обосновался в графском местечке, а затем, после рождения первенца Мелвина, пере-брался в загородный родовой замок Рииз, где и проживал последние годы. Его замкнутый мир ограничивался Райзой, пятилетним сыном, время от времени наезжавшими пожилыми родителями да еще узким кругом слуг.
Но мирное течение жизни нарушил очередной вызов в Священные земли. Вернулся Серж вновь не один. На этот раз он привез в необыкновенной серебристой клетке ранее не виданного зверя. Огромного волка золотистой масти с серой прядью на голове. С его острых белых клыков капала пена, а зеленые глаза пылали жаждой убийства. Мало кому довелось видеть монстра. Скрывал клетку от посторонних глаз черный бархатный чехол с гербом Храма Горуна. И только в подвале, когда граф сдернул его, чудовище предстало в своей жуткой красе.
С этого момента в замке поселился страх. Вытекая из подземелья, он ледяными щупальцами объял сердца и души обитателей Рииз.
Молодой граф стал необъяснимо угрюм и задумчив. Забросив текущие дела, все больше времени проводил в одиночестве, мог часами стоять возле клетки и смотреть на чудовище. Странным и необъяснимым было еще и то, что кормили зверя как человека: похлебкой, вареным мясом, сыром, молоком и хлебом.
Задумавшись, Дин не заметил как подъехал к невысокой крепостной стене с приоткрытыми воротами.
Стражник, распахивая их шире, приветливо махнул рукой.
— Будь здрав, глиф OКейн.
— И тебе того же, Глаас... Что умолк? Тихо?
— Хвала Горуну, пока да. Только вот... госпожа что-то в слезах.
Уже подъезжая к конюшне, Дин невольно вспомнил о том, что так старался весь день забыть. Холодок липкого страха скользнул по спине, заставил шевельнуться волосы. Вчера вечером он застал немую картину. Серж и волк, разделяемые лишь прутьями клетки, словно зеркалом, стояли напротив и при-стально смотрели в глаза друг другу.
Тогда он внезапно понял жуткую истину — они похожи, граф и оборотень. Один и тот же затравленно-тоскливый взгляд, предопределенность связавшей их единой нитью судьбы, имя которой Горун.
* * *
В графской родовой часовне, смиренно опустив вниз прелестные голубые глаза, стояла на коленях Райза де Квин.
Хрустальные слезинки одна за другой падали на бездушные плиты базальта. Она давно утратила чувство реальности и вряд ли смогла бы отличить день от ночи. Страстные молитвы, обращенные к Великому Богу с просьбой защитить, спасти любимых мужа и сына, быть милостивым к их семье, тесно сплелись в единый неразделимый клубок с воспоминаниями детства, событиями последних лет, месяцев, дней, часов.
Своих родителей Райза не знала. Для посторонних она всегда была дочерью Великого Гора, Первосвященника Храма Горуна. Несмотря на обет безбрачия, по воле Великого Бога он стал ее отцом. Ну а мать... пожертвовала своей жизнью во время родов. По крайней мере, так все утверждали.
Воспитывалась Райза при храме. Запах вельгерды, большие, кажущиеся грубыми, но такие нежные руки кормилицы Джады, аскетическое, всегда хмурое лицо Гора, почтение и раболепие не смевших поднять глаза слуг, Священная Птица Гоор, свившая гнездо на крыше храма, мелодичный звон колокольчиков и ритмичные, повторяющиеся словно удары сердца, звуки гонга оставили неизгладимый след в ее памяти, наложили отпечаток на всю дальнейшую жизнь.
Несмотря на занятость, Первосвященник ежедневно выкраивал для нее время. Знакомил с азами наук, учил грамоте, основам культа. Суровый и безжалостный, заставлявший трепетать окружающих одним взглядом черных, как птица Гоор, и твердых, как базальт, глаз, — с ней отец всегда был мягок. Никогда не бранил, не говоря уже о том, чтобы наказывать.
Порой казалось, он хранит драгоценную реликвию, за которую отвечает больше, чем головой.
Не удивительно, что служанка, ненароком пролившая ей на ногу горячий крей, бесследно исчезла.
Ведущую в ее апартаменты дверь круглосуточно охраняли два воина храма. Высокие, застывшие словно статуи, год за годом они берегли покой девочки, настолько с ними свыкшейся, что уже не обращала внимания на них, так же как и на безмолвную тень угрюмого телохранителя.
Сама комната, как для храма, была светлой и просторной, всегда тщательно убранной. На резном столике у кровати неизменно стоял отпугивающий злых духов букет вельгерды.
Росла принцесса Гор не похожей на других детей, задумчивой и серьезной. Но иногда природная веселость прорывалась наружу, и тогда в стенах храма звенел чарующий смех, заставляя улыбаться окружающих. В такие мгновения делалось мягче даже лицо Первосвященника.
Еще больше отличалась Райза от обитателей Долины Межгорья внешне: была ниже ростом, стройнее, тоньше в кости и, что уж вовсе удивительно, обладала светлыми волосами и огромными голубыми глазами.
Подобную не сыщешь не только в Священных землях, но и во всем королевстве.
Раз в году, в ночь Двойного Полнолуния, Первосвященник приводил девочку в Святилище и ставил на пьедестал. Горун пронзал ее взглядом до невозможности синих глаз. После чего взволнованную и плачущую Райзу отправляли в свою комнату, и Великий Гор обращал молитвы к божеству.
И вот, ее час пробил. На пятнадцатом году жизни отец призвал девушку в свой кабинет. Какое-то время молча буравил глазами.
— Дочь моя, — непривычно строго сказал он, — вскоре свершится предзнаменование. Дева и юноша, посвященные Великому Горуну, встретятся и объединят свои судьбы. На празднование Двойного Полнолуния я пригласил Сержа де Квин. Граф будет к вечеру, мне уже дали знать. Запомни, он — твоя судьба, смысл и цель бытия...
— Отец!.. — раненой птицей вскрикнула Райза.
— Не смей перечить! — резко, словно хлестнув плетью, пре-рвал ее Гор, — такова воля Бога. И не нам смертным... Все, ступай. Приведи себя в порядок.
Райза не помнила, как очутилась на берегу озера в священном саду. Ноги несли сами в то время как в голове с калейдоскопической быстротой мелькали мысли.
Что ждет ее теперь? Станет ли она женой Его Светлости графа де Квин? Ведь поговаривают, что к нему неравнодушна младшая дочь короля. А ведь Флавия — настоящая красавица, к тому же — принцесса.
Девичье сердечко трепетало, как осенний листочек, билось, словно посаженная в клетку вольная птичка. Сжималось в предчувствии то ли небывалого счастья, то ли непоправимой беды.
"А если Серж мне не понравится? Или, что еще хуже, я не придусь ему по вкусу? О Боже, Великий Горун, коль ты сам уготовил судьбу, спаси и сохрани! Сжалься надо мной!"
Лишившись последних сил, Райза почти рухнула, примяв душистый ковер нетоптаных трав, и закрыв лицо руками, горько разрыдалась. Стоящий в зените Гелеос пытался высушить слезинки своими горячими устами, а легкий ветерок ласково перебирал шелк золотистых волос. Озеро Звезд дарило прохладу вод, а птицы посвящали принцессе Гор заветные трели.
Но утешить смогла лишь подошедшая кормилица Джада, прижала к пышной груди, ласково зашептала:
— Не плачь, моя девочка! Не плачь, моя принцесса! Все будет хорошо. Великий Гор не даст тебя в обиду. Он никогда не ошибался.
— Джада! Ты уже все знаешь? — еще всхлипывала Райза. — Другие... другие тоже знают?
— Нет, моя звездочка! Первосвященник рассказал только мне. Для прочих это — тайна. Пойдем, милая, подготовимся к встрече с графом. Улыбнись, мой цветик. Поверь кормилице, перед такой красавицей не устоит ни один мужчина.
Райза недоверчиво тряхнула головой, рассыпав по плечам золотые кудри. В ее глазах еще блестели слезинки, алые губки вздрагивали.
Она встала, подошла к озеру и робко заглянула в его зеркало, словно боялась увидеть нечто страшное. Нахмурив бровки, опустила ладошки в воду и спугнула отражение. Набрав полные пригоршни, брызнула себе в лицо, умылась, остудила пылающие щеки. Робко улыбнулась.
— Джада, хоть ты меня не бросай.
— Ну что ты, глупая! Я всегда буду рядом и...
В этот миг, нарушая идиллию летнего дня, с небес обрушился злобный хохот, переходящий то в жуткий скрежет, то в холодящее душу завывание.
Райза побелела и, зажав ладонями уши, присела.
— Кормилица, что это? За мной прилетал демон? Я боюсь.
Джада, казалось, тоже стала меньше, враз осунулась, помрачнела.
— Брачная песня птицы Гоор. Орлан поет ее раз в десять лет. Тебе бояться нечего, пошли.
Кормилица не стала рассказывать, что перед тем, как спеть свою песнь, гигантский черный с серебристой головой и синими глазами орлан забирает человеческую жизнь. Но девушка знала эту страшную легенду, хотя до сегодняшнего дня не верила в нее.
До самого вечера она не могла успокоиться, вздрагивала, испуганно оглядывалась. Казалось, ничто уже не сможет отвлечь ее от дурных мыслей.
Однако встреча с графом Сержем де Квин перевернула жизнь, дала новую точку отсчета.
...С тех пор прошло уже почти шесть лет, но она до мельчайших подробностей помнит тот вечер. Дрожь в ногах и тяжесть век, и то, как решилась их поднять, чтобы прочесть приговор в изумленных глазах суженого. Как их взгляды слились воедино, так же, как чуть позже и судьбы. Не забыты восторг, ощущение полета, поднявшие на вершину блаженства. Предчувствие великой взаимной любви. Томительные недели ожидания новой встречи и мысли, навязчиво лезшие в голову: "А вдруг разлюбит, не вернется. Или, не приведи Горун, заболеет, будет ранен на дуэли. Согласятся ли родители, и, наконец, даст ли высочайшее соизволение король Грегор III".
К нему Первосвященник ездил сам, впервые оставив без неусыпного ока Священные земли Межгорья.
Таинство бракосочетания, толпы людей, неискренние улыбки знатных гостей, заплаканные глаза Роз де Квин, хмурый взгляд Джи.
Двор, где из-за происков Флавии ей не нашлось места.
Но главное — уста и руки любимого, волшебство изумрудных глаз, объятия страсти. Рождение Мелвина, так похожего на отца. Тихое счастье в загородном замке.
И тут, словно гром среди ясного неба или жуткая песнь птицы Гор — новый вызов в Священные земли. Появление странного зверя. Печальные глаза мужа и эта, так напугавшая ее, просьба уехать на время с сыном в графский город.
Уже не в силах сдержать слез, передав Мелвина в руки Джады, Райза побрела в часовню.
Пусть люди твердят, что Горун жесток и коварен, что безразличен к судьбам смертных. К ней же он безмерно добр. Сотворил великое чудо — любовь, благословил их брак, подарил сына.
Вот и сейчас она молит его отвести беду от их дома.
* * *
После разговора с женой, Серж еще долго сидел в кабинете. Задумчиво склонив голову и полуприкрыв глаза, не спеша на-слаждался ароматным вином, привезенным купцами из далеких теплых краев, оттуда, где круглый год зеленеют деревья и благоухают цветы, а Гелеос всегда жарок. Где воды лазурного океана омывают россыпи золотого песка, где вызревают дивные фрукты и сладкий виноград. Из тех сказочных мест, где ему не суждено побывать... Жизнь подошла к тому Рубикону, когда стоит остановиться и оглянуться назад, к истокам.
Удивительную историю своего рождения и жизни, почему столь не похож на сверстников и родителей, он знал намного лучше других.