— Чёрт, Рит...ну почему у тебя всё через одно место? — Карина, наконец, усадила свою пятую точку на стул и перестала меня раздражать, как маятник метаясь из одного угла комнаты в другой. — Я думала, что когда люди начинают самостоятельную жизнь...у них всё как-то налаживается, устаканивается что ли. Они становятся более серьёзными ответственными. А у тебя почему-то всё с точностью до наоборот вышло. Вот, что ты теперь делать собираешься? Продолжишь целыми днями торчать в этих четырёх стенах? А как же учёба? Ведь неделю уже не ходишь! Не понимаешь, что тебя так и турнуть могут?
— И без того турнут, — усмешка как-то сама собой слетела с губ. Прислонившись лбом к холодному стеклу, я закрыла глаза, на какую-то долю секунды, наверное, даже выпав из реальности. В последние дни со мной такое часто случилось. Я тупо пялилась в какую-то точку и думала просто ни о чём. — Кому нужна студентка с пузом, которая в скором времени вместо того чтобы лекции учить, будет пелёнки стирать да по ночам ребёнка нянчить?
— Ну, ты уж так-то не драматизируй. Что, по-твоему, преподаватели совсем звери? Возьмёшь академический отпуск, первое время будешь посвящать себя исключительно заботе о малыше, ну а потом уж как-нибудь...
— Вот именно, 'как-нибудь'. У меня, похоже, всё скоро будет 'как-нибудь'. Как-нибудь рожу, как-нибудь воспитаю, как-нибудь молча просру свою жизнь...
— Да подруга, вот это оптимизм, — усмехнувшись, Карина перевела на меня настороженный взгляд. — Ты вешаться случайно не собралась?
— А что? — мои губы невольно растянулись в саркастической улыбке. — Неплохая мысль. Сразу все проблемы решатся.
— Так всё, прекрати вгонять себя в эту депрессию! — спрыгнув со стула, подруга в две секунды оказалась возле меня, легонько растормошив за плечи. — Ситуация, конечно, непростая, но никакой катастрофы я не вижу. При желании можно и в институте учиться, и с малышом возиться. Тимур твой, насколько я поняла, готов тебя во всём поддерживать. И вообще, знаешь, что я думаю? Ты себе такого мужика отхватила, что тебя вообще грех жаловаться. Мало того, что поддерживает тебя во всём, впахивает как ломовая лошадь, чтобы лишнюю копейку в дом принести, так ещё и хватает сил с твоими тараканами разбираться. Ты хоть знаешь, как он за тебя переживает? Это ведь ты должна была мне всё рассказать, а не он бегать и выискивать меня по институту, прося поговорить с тобой, успокоить?! Как будто у него других дел нет? А вот, если его с работы попрут? Ты об этом подумала?
— То есть я во всём виновата? — наверное, первый раз за последние несколько дней меня охватил такой всплеск эмоций. Я была готова то ли в истерике биться,...то ли послать всё к чёртовой матери, и действительно с окна сигануть. — Конечно! Я даже спорить с тобой не буду, потому что ты права! Я безмозглая дура, которая всем только одни неприятности доставляет. Я сама во всём виновата и...ну, что мне теперь делать? Скажи, что?!
— Успокойся, — из Карины уже едва ли пар не валил. Она яростно сжимала ладони в кулаки, как будто из последних сил сдерживалась, чтобы не вцепиться мне в волосы. — Не заставляй меня повышать голос на беременную женщину, даже если она по совместительству ещё и безмозглая дура. И прекрати, наконец, винить во всём только себя. Как бы я не относилась к твоему Тимуру, но он виноват нисколько не меньше. В конце концов, взрослый же мужчина, мог бы, и подумать о последствиях...
— А он и подумал, — как-то истерически усмехнувшись, я медленно сползла по стенке на пол. — Мы всегда предохранялись. А в этот вечер я сама к нему полезла....Он пытался меня оттолкнуть, но в меня словно дьявол вселился...
— Да уж, — опустившись рядом со мной, Карина обняла меня за плечи, прижав к себе. — Вот не поверишь, но первый раз в жизни я совершенно не знаю, какой можно дать совет...Я, конечно, не сторонница абортов, но...Чёрт, Рит, прости меня, но я даже слов нужных подобрать не могу! — Карина начала рассеяно гладить меня по голове, и я чувствовала, как тело девушки стала пробивать волна мелкой дрожи. — А может...уже пора всё рассказать родителям?
Резко отпрянув от подруги, я вцепилась в её плечи, посмотрев на неё каким-то, наверное, совершенно обезумевшим взглядом.
— Нет,...пожалуйста, не делай этого! Не выдавай меня!
— Успокойся, я ничего не скажу, конечно. Но...ты ведь не можешь вечно от них это скрывать? Да и кто знает, может они тебя поддержат? Ну, покричат, конечно,...только всё равно ничего уже не изменишь. Они это поймут и...помогут. В конце концов, ты их дочь.
— Ага, а ещё ужасная головная боль. Они никогда не поймут и уж тем более не помогут. Я это теперь точно знаю.
— А мама? Она ведь у тебя такая добрая....Неужели ты думаешь, что она отвернётся?
— Мама... — кажется, на этом слове у меня даже голос дрогнул. Устроившись на коленях подруги, я всё-таки не сдержалась. По щеке скатилась одна единственная одинокая слезинка. — Мама не отвернётся....И я виделась с ней несколько дней назад. Хотела всё рассказать,...но не смогла. Она бы проболталась отцу. А я как представлю, что будет, когда он узнает...Ты даже не догадываешься, как я боюсь этого. Если он меня и не убьёт, то вот с Тимуром точно что-нибудь сделает.
* * *
*
— Константин Сергеевич, значит завтра встреча состоится? Ничего не переносить?
— Нет, все, как и намечалось, должны успеть. Если что, Игорь подстрахует. Здесь проблем нет. А ты мне лучше скажи, что там с Михаевым? Он принял решение?
— Принял. И, к сожалению, не в нашу пользу.
— Ну почему же, к сожалению? — усмехнувшись, мужчина, наконец, оторвал взгляд от бумаг, переведя его на помощника. — Как раз наоборот. Ты ведь знаешь, как я отношусь к предателям. А Михаев, на мой взгляд, именно предатель. И фишка в том, что руки об него марать нам не придётся. Он сам завлёк себя в западню. Шахновский сначала высосет из него всё, что ему нужно, а потом тихо, без шума, отправит на покой...вечный.
— Всё-таки падла этот Шахновский, — тихо процедил сквозь сжатые зубы Олег — рослый мощный парень, в строгом чёрном костюме, всегда обдающий собеседника настороженным изучающим взглядом. — Может его...того?
— Ну, дерзай, только учти, я тебя из тюряги доставать не собираюсь. А ты туда загремишь, потому что за всю свою жизнь Шахновский успел обзавестись немалым количеством нужных друзей. Как на воле, так и на нарах.
Усмехнувшись, Самсонов вновь вернулся к бумагам и по его, даже слегка весёлому взгляду, можно было подумать, что мужчина не сильно-то, и озадачен всей этой ситуацией.
— Но ведь он сволочь, специально наших людей к себе переманивает...
— И надо сказать ему за это большое спасибо. Потому что крысы мне в команде не нужны. Хотя он сам большая жирная крыса, которую я никак раздавить не могу. Как и сынка его... — последнюю фразу мужчина произнёс настолько тихо, что Олег её даже не расслышал.
— Что?
— Да так, ничего...мысли вслух. А кстати, что это ты мне про дочь мою, давно ничего не рассказывал? Забыл, что контроль над ней, а не над Шахновским, твоя основная работа? — мужчина резко выпрямился в кресле, когда заметил как побледнело лицо его помощника. — Так...и в чём дело? С ней что-то случилось? Этот Тимур...этот ублюдок обидел её?
— Я не в курсе их личных отношений. Вы передо мной другую задачу ставили...
— И ты, похоже, с ней не справляешься. Я тебе сказал, что если заметишь хоть малейшую опасность для Риты...
— Ничего такого нет! Если вы про Шахновского, то не стоит даже беспокоиться. Похоже, он действительно не общается с сыном. Там в другом дело...я всё думал, надо ли вам это говорить. Насколько я понял, вы ведь хотели, чтобы я только обеспечивал безопасность вашей дочери...
— Не тяни кота за яйца! В чём дело?!
Теперь мужчина и сам побледнел, уже несколько минут, не сводя с Олега убийственный взгляд.
— Ну, вообщем...похоже, что ваша дочь в положении.
* * *
*
— Привет моя радость, это тебе.
Обняв меня со спины за талию и поцеловав в ушко, Тимур протянул красивый букет из роз и лилий. Взяв цветы, я на несколько секунд погрузилась в терпкий нежный аромат. Осторожно высвободившись из объятий, я поставила букет в вазу, вздрогнув, когда вновь почувствовала руки Тимура, на этот раз несильно стиснувшие мои плечи. Мужчина уткнулся носом мне в затылок и так мы, наверное, в полном молчании простояли несколько минут, пока я не обернулась и не заметила ссадину на его скуле. Осторожно проведя ладонью по яркой отметине, я тут же вздрогнула, когда Тимур перехватил мою руку и нежно поцеловал каждый пальчик.
— Это откуда?
Усмехнувшись, мужчина клюнул меня в нос.
— Да так, один пень неадекватный в офис ломился. Пришлось немножко применить силу, но не волнуйся. Жить буду.
С губ Тимура не сходила ироничная усмешка. Мужчина продолжал держать меня в объятиях, медленно перебирая меж пальцами пряди моих спутанных волос.
-Ты ведь сейчас обманываешь? — произнесла совершенно спокойно, без какого-либо упрёка, а Тимур мгновенно напрягся. — Это отец да? Он приходил к тебе? Вы подрались?
Пускай мужчина и сделал удивлённое лицо, хотя в первые секунды ему всё же не удалось сдержать испуганных искорок во взгляде, я прекрасно понимала, что права. Даже последующий вопрос не разубедил меня в этом.
— Ты о чём?
— Сам прекрасно понимаешь, о чём. Отец в курсе. Он звонил мне пару часов назад. А с тобой видимо уже даже встречался? Это он тебя ударил?
Два моих последних вопроса Тимур либо не расслышал (справедливости ради, из-за севшего голоса мне требовался микрофон), либо просто не захотел оправдываться.
— Звонил тебе? И что сказал?
Мужчина обхватил моё лицо ладонями, пытаясь уловить мой взгляд, но я высвободилась из его объятий, повернувшись к Тимуру спиной.
— Что сказал? Да собственно всё то, что я и ожидала от него услышать. Хотя в какой-то момент всё же понадеялась, что он поймёт, не говорю уже о поддержке, но, увы...
— Рит, — крепко прижав меня к своей груди, Тимур зарылся лицом в моих волосах, вдохнув в себя их запах. Наверное, я сейчас не разрыдалась только потому, что за весь день уже просто исчерпала годовой запас слёз. — Ты не волнуйся ладно? Вообще не думай об этом. Всё в порядке...
— В порядке? — я попыталась вновь выскользнуть из объятий, но на этот раз Тимур не позволил. Видимо он чувствовал, пробивающую каждую частичку моего тела дрожь. — А ссадина на твоей щеке? И ведь наверняка она не единственная? Мой отец ясно дал понять, что...Я боюсь за тебя Тимур!
Ну вот, думала, что ещё как минимум год не буду наматывать сопли на кулак, а в итоге к горлу снова подступил тошнотворный комок рыданий. Уже, какой час, пытаюсь забыть, весь этот кошмар, все эти ужасные слова....Хотя как такое забудешь? 'Я убью этого урода!', 'тупая скотина, как ты могла с ним связаться?', 'добилась чего хотела? Это и есть твоя самостоятельная жизнь, в которой ты только одним местом и думала?'.
— Вот бояться я тебе категорически запрещаю. Не забывай, что я всё-таки в охране работаю и защищать людей, тем более любимых людей — моя работа. А так как я больше себя самого никогда не люблю, поводов для волнений нет никаких.
— Ты когда-нибудь бываешь серьёзным?
— Всегда, — поцеловав меня в щёку, Тимур потёрся носом о мой нос. — Я всегда предельно серьёзен. Так что будь уверенна: в случае чего, свою жопу от пули даже воланчиком прикрою.
— С тобой невозможно разговаривать, — всё-таки высвободившись из объятий, я села в кресло у стола, прижав к груди ноги. — Ты не понимаешь, что спокойной жизни теперь не будет? Всё пойдёт наперекосяк! Этот ребёнок...он нас всех погубит! Есть только один способ решить проблемы...
— РИ-ТА! — я вздрогнула. Даже чуть было не вскрикнула, когда Тимур в секунду подлетел ко мне, обхватив ладонями моё уже заплаканное лицо и заставив поднять на него взгляд. — Ну, вот что ты говоришь? Ты вообще себя сейчас слышишь? У тебя срок уже не маленький. Одними таблетками не отделаешься. Тебе под нож придётся ложиться. Из тебя ребёнка будут выскабливать. НАШЕГО ребёнка. Соображаешь ты или нет?
Он замолчал на несколько секунд, видимо давая мне возможность прорыдаться в голос. Правда, совсем недолго. Взяв меня на руки, опустившись в кресло и усадив меня себе на колени, Тимур начал укачивать меня в объятиях как маленького ребёнка, нашёптывая на ухо:
— Всё хорошо будет. Ты не бойся. Это ведь только пока страшно,...а ребёнок родится, и ты вообще забудешь, что когда-то так боялась его появления. Плакала постоянно. Настроение ему, между прочим, портила. Вот он тебе на родах отыграется. А, что ещё хуже — потом по ночам нам обоим спать не будет давать, хотя я здесь не причём. Малыш, ну чего ты так трясёшься? Из-за учёбы боишься? Так я уже всё узнал. Можно взять академический отпуск. Спокойно родить ребёнка и немного повозиться с ним, пока он маленький. А, когда в ясли отдадим, продолжишь учиться. Ну, в конце концов, один ребёнок это вообще не помеха для достижения каких-то великих целей. А насчёт отца...придёт время и он сам всё поймёт. Даже нянчиться будет помогать. Вот увидишь. Ты главное помни — твой Горилла всегда рядом и бояться тебе нечего.
Кое-как заставив себя оторваться от дивана, я вползла в тапочки, и уже было направилась в коридор, но вовремя спохватилась. Сначала ведь нужно было спрятать коробки из-под пиццы и засунуть в нижний ящик стола пустую упаковку сухариков. У Тимура в последнее время пошёл бзик о моём питании. Только правильная еда и никаких быстрых перекусов. Все приёмы пищи — в соответствии со строжайшей диетой, которую выписал врач. А я даже и листок этот посеяла. И пока Тимура не было дома, со спокойной совестью наедала себе бока. Чего уж теперь о фигуре беспокоиться? Всё равно через пару месяцев разнесёт.
Спрятав все улики, я лениво доползла до двери. В глазок даже не стала смотреть. Это либо Карина, которая сегодня обещала зайти, либо Тимур, наверняка, опять скупивший пол фруктового отдела. Меня развеселила одна только такая мысль. Правда, когда я открыла дверь, всякая усмешка сползла с лица, от которого моментально отхлынула кровь. Не знаю, как я удержалась на ногах и не закричала, когда увидела отца на пороге. Понятия не имею почему,...но мне стало так страшно. Я была уверенна, что он меня сейчас ударит. Просто размажет об стенку. И когда мужчина сделал какое-то резкое движение рукой, я вскрикнула, отшатнувшись на несколько шагов назад.
— Не трогай,...не бей, пожалуйста... — чёртовы слёзы. Сама понимала, что уже просто в плаксивую корову превращаюсь, но, наверное, это просто была защитная реакция. Ужасно, но я действительно стала бояться собственного отца как огня. Особенно после вчерашнего разговора. — Если, ты ударишь меня...я закричу, и сюда все соседи сбегутся...
