Читать эмоции саларианцев я так и не научился, а вот Спаратус, похоже, был единственным, кто сразу понял, к чему я клоню. И загрустил. А у меня, после беглого взгляда на успокоившуюся Тевос, опять крышу сорвало, как тогда, в доках с СБЦешниками. Уж не знаю, что именно я там сделал, но в следующий момент заговорил так, что у меня самого поджилки затряслись. Похоже, это очередной привет от моих "колдовских" способностей.

— Триста лет назад, Совет Цитадели совершил преступление.

Я сам не заметил, как вновь потерял контроль над своей биотикой. Вокруг меня опять заискрили крошечные синие молнии, органично дополняющие налитые кровью глаза. Вот теперь пробрало и азари.

— Хуже того. Это даже не преступление. Это ошибка, за которую придется расплачиваться нам всем.

За спиной я зафиксировал полуобморочное состояние Удины, который уже проклял тот день и час, когда связался с Джоном Шепардом.

— Триста лет назад, любые два из семнадцати турианских флотов, могли прихлопнуть гетов, как клопов, раскатав их в тонкий блин по всей поверхности Ранноха! Им нечего было вам противопоставить!

Меня аж колотило от злобы.

— Даже если вы не желали воевать на планетах, вы могли установить блокаду гетов с орбиты, не давая им восстанавливать космическую инфраструктуру. Это можно было сделать с минимальными потерями и затратами! Но вы ничего не сделали!

Твари. Натуральные твари. Это в игре упоротые в своей толерантности игроделы, пытались вылепить из этих угребищь хороших ребят. А в реальности, на них на всех клейма ставить негде. На руках этих милых созданий, троица представителей которых трясется прямо передо мной, последовательный геноцид трех органических рас: рахни, кроганов и кварианцев. И это только начало. Если бы не грядущее вторжение Жнецов, готов поклясться, что они так или иначе довели бы до логического завершения свою интригу по сталкиванию лбами людей и батарианцев, а потом, устроили б совместный распил останков победителя.

Кого-то они мне напоминают, а? Интересно, кого?

— Вы стояли и смотрели, как геты истребили семь миллиардов кварианцев. Резня на Раннохе продолжалась еще несколько лет. Кварианцы молили вас о помощи. Но вы ничего не сделали.

Вот такие они, наши соседи по галактике. Через пару лет, именно с ними мне придется пойти в бой против полчищ свихнувшихся машин. Если доживу, конечно. И людям придется пойти. А куда деваться-то, других "союзников" у нас нет, и не предвидится. Тошно. На рожи их лицемерные смотреть тошно. В них бить хочется, а не аргументы разумные приводить.

— За последующие семь лет, на бежавших от геноцида кораблях кварианцев, погибло еще около сорока миллионов разумных — это две трети тех, кому чудом удалось спастись. Вы отказали им даже в гуманитарной помощи! Силой не дали обосноваться на пустующих планетах! Изгнали их посла с Цитадели. Заморозили счета и арестовали имущество! Вместо хоть какой-то помощи, пусть символической, вы отняли последнее.

Видно, что они не привыкли, чтоб с ними так разговаривали. Спаратус замер недвижим, как каменный болванчик. Ярко-голубая кожа Тевос превратилась в серую. Большущие черные глаза саларианца моргали с утроенной частотой.

— Вы правы. Это был не ваш бой. Не ваша трагедия. Не ваше горе. Вы ничего не должны кварианцам. Ни тогда, ни сейчас. Это были не ваши проблемы. Как и инцидент на Иден Прайм, вы ведь так выразились, уважаемый Валерн?

Как оказалось, отхлестать выражением, я умею не хуже азарийского матриарха. Бедняга-саларианец реально отшатнулся от воображаемого плевка. Честно говоря, я б многое отдал, чтоб сделать это на полном серьезе. Так ведь нельзя! Политес, мать его.

— Прошло триста лет. И геты пришли сами.

Я на секунду умолк, надеясь как можно ярче подчеркнуть последние слова. Все трое политиканов смотрели на меня остекленевшими глазами, как кролики на удава.

— Они не вступили в переговоры. Не попытались помириться с кварианцами или договориться с кем-то другим. Они сходу вступили в бой, открыто бросив вызов третьему по мощи флоту в галактике, атаковав гражданские поселения и применив оружие массового поражения, проявив неслыханную жестокость. Вместо ржавых корыт трехсотлетней давности, на что вы в тайне надеялись, полагая, что синтетики не могут развиваться самостоятельно, на Иден Прайм прилетел гигантский дредноут, напичканный новейшими технологиями. Их наземные войска превосходят по выучке и оснащению наши линейные части. Их системы РЭБ совершенны, превосходя все, что имеется у нас. Они видят наши новейшие корабли-невидимки. Они умеют блокировать частоты сверхсветовой связи. Взломали наши коды и читают секретные документы. Их агентура сидит в наших штабах и специальных службах. В бой их ведет один из лучших спектров Совета и уважаемый своим народом матриарх азари. А после боя, их корабли уходят не через ретранслятор, а совершают прыжок через открытый космос, на собственных двигателях. Вам напомнить, советники, что из системы Утопии до другого ближайшего известного нам ретранслятора не сможет долететь ни один из кораблей наших рас? И это говорит о том, что либо у синтетиков есть новые более мощные или принципиально иные двигатели, либо они знают о сети ретрансляторов больше, чем все мы вместе взятые. Всего за триста лет, они узнали о протеанах, с их невиданными технологиями, больше, чем мы за несколько тысячелетий.

Насколько слепым нужно быть, чтобы не видеть очевидного? Трудно сказать. Позволить синтетикам почти истребить целую расу, а потом оставить их в покое на несколько столетий, дав без помех развиваться... Это за гранью добра и зла. Это преступление, граничащее с глупостью. Чем вообще это можно объяснить? А ведь можно, просто так даже мухи не летают.

— Гетам не нужно есть. Гетам не нужно спать. Они не устают, достаточно зарядить топливный элемент. Им не нужны клубы и рестораны. Они не тратятся на губную помаду и собачьих парикмахеров. Им не нужны виллы на лазурном берегу. Нет смысла в парках и памятниках. Им не нужны скафандры и оптимальный состав атмосферы. Они могут жить и работать, не теряя эффективности, в ледяной метановой пустоши или раскаленных добела песках. Они не размениваются по мелочам. Все триста лет они могли строить флот!

Выдержка Тевос рассеялась, как утренний туман. Ее тело колотила легкая, почти незримая дрожь. Спаратус продолжал стоять каменным изваянием, а Валерн раскачивался из стороны в сторону. Ящерица даже мигать прекратила.

— И я спрашиваю вас, советники, что дальше?

Молчат гады, да, собственно, я и не хочу давать им говорить.

— Что дальше, советники? Геты прилетят сюда и займут ваше место?

Азари отшатнулась от моих слов, как от пощечины. Лицо стало белее мела, вроде так в умных книжках пишут? Ой, не врут графоманы. Не врут. Не белее мела, конечно, но как грязная простыня, это точно.

— Мой народ прошел через множество испытаний, полных крови и бессмысленных жертв. Вся история человечества — череда беспрерывных войн и конфликтов. В двадцатом веке случились наиболее страшные из них, унесшие жизни десятков миллионов моих соотечественников. Это тяжелая утрата. Но она многому научила нас. Я приведу цитату одного человека. Он умер, почти два века назад, но его слова по-прежнему мудры и актуальны. Его зовут Мамртин Нимёллер. Он всего лишь священник, а не философ. Так вот, стоя на руинах собственной страны, после шести лет чудовищной бойни, отсидев несколько лет в концентрационном лагере, он произнес: "Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не коммунист. Потом они пришли за социал-демократами, я молчал, я же не социал-демократ. Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я ведь не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не еврей. А потом они пришли за мной, и уже не было никого, кто бы мог протестовать".

Тишина. Только потрескивают в воздухе мои биотические молнии.

— Но у этого человека был шанс. Ему его подарили. Нашлись те, кто не испугался и не отступил. Нашлись те, кто спас себя и свою страну. Нашлись те, кто не удовольствовался малым, но пришел и помог другим, не испугавшись смерти и лишений. Ему дали шанс подумать над своим прошлым, переосмыслить его и сказать что-то умное.

Если бы мои глаза умели воспламенять предметы, я б уже испарил стоявших передо мной разумных, столь сильно я их ненавидел и презирал в этот момент. И они это почувствовали, я уверен в этом.

— А есть ли такой шанс у нас?

Тевос не выдержала. Она прекрасно понимала, что большая часть сказанного — это камень в огород азари.

— Но это война!!! Вы хотите устроить войну!!! Хотите втянуть нас в войну с гетами!!! Погибнут миллиарды!!!

Думаете, у политика со стажем в несколько столетий не может быть истерик? Ошибаетесь. Наглядный пример прямо передо мной. И тому есть причина. Очень весомая. Азари панически боятся большой войны. Все дело в них. В них причина "слепоты" Совета. В их физиологии. В том, что они живут по тысяче лет. В отличие от нас всех, от всех ныне здравствующих представителей наших рас, они сами, лично, воочию наблюдали, к чему может привести война космических держав. Они понимают, что в такой мясорубке, не имеет значения, какой сильный ты биотик, насколько развит физически, умен и хорошо подготовлен. Не важно, насколько качественно твое снаряжение и экипировка. Под орбитальной бомбардировкой не выживет никто! Тем, кто чудом спасся, добавят градом ядерных зарядов, боевыми аэрозолями и генетическими вирусами. А если вам и этого покажется мало, на вашу планету скинут астероид массой в несколько сотен мегатонн, который выжжет все, невзирая ни на какие укрытия. После победы, тем, кто все же умудрился пережить этот ад, придется вернуться домой. На пепелище. Бескрайнее море праха и тлена — все, что осталось от всех, кто был вам дорог. И вот тогда, ты — живой, позавидуешь мертвым. Им все равно, а тебе с этим жить несколько веков!

— Война идет триста лет. От того, что вы прячете голову в песок, закрывая глаза на очевидное, она никуда не денется. Геты сами не рассосутся. Просто несколько дней назад, к миллиардам погибших кварианцев, добавилось несколько десятков тысяч человеческих колонистов. Не случилось ничего нового. Это были очередные жертвы войны, которую вы не хотите видеть. И они не последние.

Давящая, скользкая тишина. Обвинения предъявлены. Карты открыты, а маски сорваны.

— А что вы предлагаете, Джон Шепард? Что вы хотите от нас? Вы не хуже нас знаете, что у Совета нет сил, чтобы помочь вам. У вас есть конкретные предложения или вы пришли стращать нас, обвиняя в трусости наших предков? Что можете вы?

Саларианец. Он снова первым пришел в себя, бросившись в контратаку, отплевываясь наполненными злобой и обидой словами.

— Да, знаю. Я знаю, советник, что вы ничего не можете. Флот Цитадели слаб. В свете последних событий, его недостаточно даже для уверенного контроля над системой Вдовы — политического центра всей галактики. Сил Специального Корпуса не хватит для качественной и систематической разведки территории гетов. Спектров слишком мало для этого. Не смогут помочь даже ваши страны. Вы триста лет уверяли собственных граждан, что все хорошо, что кварианцы сами виноваты в своих бедах и не достойны вашей помощи. А несколько десятилетий назад, ваша пропаганда переключилась на Альянс Систем, выставляя людей жадными агрессивными варварами. Если прямо сейчас, сегодня, ваши правительства объявят о помощи нам, вас не поймут ваши же граждане. Вы довели ситуацию до того, что все мы, а не только вы — расы сидящие у штурвала галактики, не можем пойти на переговоры с гетами! После геноцида кварианцев и пощечины на Иден Прайм, мы не можем пойти на диалог, пока не покажем, что с нами вообще есть смысл договариваться. Что у нас есть силы, чтобы защитить себя! Слабых бьют. С ними не договариваются. Не ведут переговоров. Не делают уступок и снисхождений. Их не слышат и не слушают.

Валерн молчал. А что ему говорить-то? Все так и есть. За что боролись, на то и напоролись.

— Но выход есть.

Я обернулся назад, тяжелым взглядом окинув Удину. Он был зол и сосредоточен. Его мощный ум, позволявший много лет подряд занимать самые высокие посты в человеческой иерархии, работал без задержек и остановок. Что ж, сейчас тебе придется думать очень быстро.

— Посол, готов ли Альянс Систем уступить право на колонизацию одной планетной системы? Готов ли Альянс предоставить оружие, снаряжение и гуманитарную помощь, в обмен на несколько тысяч боевых кораблей с опытными экипажами? Готов ли Альянс, в обмен на разведывательную информацию и участие в боевых действиях, предоставить гарантии защиты Мигрирующему флоту и вступить в союз с кварианцами?

Удина выглядел так, как будто его ударили дубиной по голове. Он был совершенно не готов к такому развитию событий. Посол был ошарашен. На старости лет, все же нашелся тот, кто сумел его удивить. Ну же, Доннел, думай быстрее! Ты меняешь деньги, ресурсы и права на кусок скалы, болтающийся в космосе, на жизни солдат, готовых воевать вместо нас! В твоих силах сделать так, чтоб нашим адмиралам пришлось подписывать как можно меньше похоронок.

И Удина думал! Думал очень быстро, реализовывая весь тот опыт, что он накопил за свою жизнь. Момент истины, наступивший нежданно-негаданно, заставил его выложиться по полной. И он меня не разочаровал.

— Это неожиданное предложение. Решение таких вопросов выходит за рамки моих полномочий. Но! Я уверен, что Альянс Систем готов к такому шагу. Нам нужны войска прямо сейчас, а кварианцам необходима любая помощь и гарантии безопасности для их женщин и детей. Наше общественное мнение не настроено враждебно по отношению к их расе. Им сочувствуют. Сближение с ними не вызовет отрицательной реакции в массах. Мы пойдем на это! Лучше поступиться малым, чем потерять все, — сделав небольшую паузу, он продолжил. — Как посол Альянса Систем, я даю гарантию, что этот вопрос будет решен в течение ближайшего времени. Уверен, решение будет положительным. Во всяком случае, наши военные, имеющие значимые голос в политике государства, однозначно будут "за".

Советники стояли, как громом пораженные. Второй раз за несколько дней, их уютный мирок перевернулся с ног на голову. Сначала прилетел громадный дредноут, который наглядно показал, что их дубина не так увесиста, как им хотелось бы. Потом, флот Альянса в один момент, буквально из воздуха, пополнился несколькими тысячами боевых кораблей с опытными экипажами, всю жизнь прожившими в космосе. Это катастрофа. Баланс сил, выстраиваемый и лелеемый десятилетиями, рухнул в одночасье. И, самое главное, они никак не могут этому помешать.

— Но это невозможно!!!

Я обернулся на истерический вопль Тевос.

— Невозможно что, советник? Люди и кварианцы не имеют права самостоятельно определять собственную политику? Или вы боитесь, что в ответ на помощь кварианцам, геты объявят вам войну? Так они уже ее объявили. Или, быть может, вы опасаетесь, что когда-то, в очень отдаленном будущем, кварианцы смогут представлять угрозу для ваших рас? Боитесь нового конкурента? Зря. Их всего двадцать-тридцать миллионов. Фактически калек, которые не могут жить без своих скафандров и пузырей. Им потребуются столетия, чтобы приспособиться к жизни в условиях новой планеты и восстановить численность населения. Советник, мне жаль вас разочаровывать, но даже вы не доживете до того момента, когда они, чисто теоретически, смогут встать на одну ступеньку с нашими расами. Их слишком мало. Но у них прямо сейчас есть то, что нужно всем нам. Силы и информация. И я предлагаю этим воспользоваться, не только Альянсу, но и вам.