— Серьёзно, док?
— Наверное...
Тот сам оприходовал порцию спирта, сделав глоток из фляжки. Перешёл к делу.
— Вот что, майор... — придвинулся он ближе к препарированной туши твари. — Сюда взгляни...
Он надавил скальпелем на какой-то внутренний орган, заставляя сократиться непроизвольно конечности — нервные окончания послали сигнал, и тварь выставила напоказ свои острые когти с клыками. И то, и другое у неё выдвигалось во время атаки.
Её не последовало, и не потому, что Константин всё-таки выстрелил в неё, опустошая наполовину обойму.
— Да что ж ты такое творишь, майор?!
— А сам, док?!
Состоялся обмен любезностями.
— Я те демонстрирую то, что скрыто от наших глаз...
— И что же, док?
— Эти твари умеют маскироваться...
— Хочешь сказать: они — мутанты?
— В некотором роде...
— Что это значит?
— Они способны эволюционировать и довольно стремительно. Если моя гипотеза верна, то после контакта с жертвой вбирают в себя её черты, стараясь добиться сходства! Это так сказать: своего рода защитный механизм — подстраиваются под изменения, коснувшиеся их мира!
— То есть? Что ты хочешь сказать?
— Что они способны на многое!
— Поясни... — терялся в догадках Константин.
— Ща, но лучше продемонстрирую, — вытащил ещё одну тварь из морозильной камеры на выдвижной полке патологоанатом.
Взглянуть и впрямь было на что.
— У неё в утробе я нашёл человечину...
Последовала демонстрация не до конца переваренных останков человеческого скелета.
— Это... это...
— Рука... — подтвердил патологоанатом. — И отхвачена по локоть!
— Короче, док... — давалась тяжело Константину экскурсия по моргу.
— Не получиться, при всём уважении к вам, и моём желании! Тут надо ещё работать и работать! Мне нужны дополнительные экземпляры для препарирования и опытов! И желательно живая тварь!
— Вы что — собрались её кормить? Случаем не человеческими органами?
— А почему бы и нет — трупов вон сколько — девать некуда!
— Да те в гестапо надо было устроиться работать, док!
— Ты пойми, майор: время сейчас такое, а мир — и перевернулся с ног на голову! Я дело предлагаю!
— Ты прям как дьявол!
— Акстись! — перекрестился патологоанатом. — Православный я! И верующий!
— Так как же ты можешь резать мёртвых людей?
— Кто-то же должен! И кто если не мы — патологоанатомы! Да и клятву давал, чуть раньше Гиппократу! А иначе как людей лечить, и определять, какие болезни доминируют в последнее время? Надо же каким-то образом бороться с ними!
— Согласен, но не такими же методами, какими сам предложил!
— Можешь что-то лучше, майор? Ты подумай — и хорошенько! До утра ещё уйма времени! Будем надеяться: с тобой ничего не случиться и ты изменишь своё решение относительно моего предложения!
— Отстань... — отмахнулся Константин от предложенной фляжки.
— Как знаешь... — в очередной раз пригубил её патологоанатом. Довольно крякнул. — У нас здесь морг — холодновато!
Изо рта при разговоре шёл пар.
Майор решил остаться, желая во всём разобраться. И лучше видеть то, что делает патологоанатом, сколь это бы не было ему противно, но раз явился сюда — так тому и быть.
— Где Петров?
— Кто?
— Охотник с пробитой ногой ядовитой иглой.
— А... шипом?
Патологоанатом снова двинул в направлении морозильного шкафа. Константин напрягся. Даже зажмурился не в силах сдержаться. Похоже, ему придётся опознать труп бродяги.
— Эй... — донёсся до его слуха эхом голос патологоанатома из иной части морга. — Идём-идём...
Ему было чего продемонстрировать гостю.
— Петя... — прильнул Константин к телу Петрова на столе для препарирования. Что подтверждал лежащий рядом соответствующий инструмент, больше напоминавший слесарный, нежели врачебный.
Тело оказалось тёплым.
— Он живой?! — устремился взгляд гостя преисполненный надежды на человека в кожаном фартуке в крови. И такими же перчатками по локоть — и также испачканными.
— Пока не задушил его в своих объятиях — да... — подтвердил патологоанатом.
— Что с ним, док? Почему он обездвижен? Парализован?
— Нет, просто спит...
— Точно? Не врёшь?
— Я тут поставил один опыт...
— На нём?
— Нет, но также на человеке...
— Что?!..
— Есть тут у меня один экземпляр — морячок... — кивнул ещё куда-то патологоанатом. — Идём, покажу...
— Да что у тя твориться в морге?
— Считай, майор: людей воскрешаю — к жизни возвращаю! И надо сказать: иной раз удаётся — вернуть с того света на этот! Будешь?
— Сказал ведь уже: на работе не пью!
— А я что ли пью? Это ж настойка на спиртовой основе! На нём и делается любое успокоительное лекарство!
— Всё равно воздержусь!
— Не поддерживаю... — крякнул в третий раз патологоанатом.
Сколько бы не пил, а раз ни пригубил фляжку — пьяным не становился. Для него спирт, как вода — не брал, а эфирные масла не забирали, поскольку и в голову также не брал. Так проще жить — выжить, и не из ума. Хотя как знать...
— Мишаня... — побудил хозяин морга пациента, вытащив того из морозильника.
— Да он труп! — проверил температуру его тела на ощупь Константин. — Весь синий!
— Смотри и учись, контора... — хихикнул патологоанатом. Снова отвинтил колпачок с фляжки и капнул на губы "синюги".
Последовала незамедлительная реакция — губы сократились и зашевелились. А затем раскрылись и...
— Ещё-о-о... — затребовал синюга.
Новая порция "бальзама" и уже струйкой. Новоявленный "труп" открыл глаза.
— Полундра! Свистать всех наверх! Айсберг!
Ударился головой о створку дверцы, затих.
— Ну что скажешь, майор?
— А что должен был спросить?
— Его укусила тварь, впрыснув столько яду, что хватило бы на взвод солдат!
— Как так-то?!
— А вот так! Я произвёл кое-какие исследования, сбрызгивая спиртом ядовитые железы у препарированных трупов тварей — кои сам видел — обезвредил токсины!
— Что это значит?!
— Спирт — панацея от укусов ядовитых тварей! И пока что двух видов! Мне бы ещё иных для опытов, а, майор?
— Станешь их натравливать на морячка?
— Ты про Михаила Василькова — моряка-североморца? Да он сам покусает их, едва увидит!
— А можно мне с ним поговорить, пока Петров с твоих слов, док, спит?
— Конечно, само собой... и разумеется! Только учти: очень уж шумный, а буйный тип! И вот ещё что — без пол-литры тебе его не разговорить!
— Понял — фляжку гони, док...
— Чё?
— Бальзам сдал! Это приказ!
— У себя будешь командовать! А здесь я хозяин, майор!
Спорить с патологоанатомом себе дороже, тот мог запросто удружить ему одну из ячеек морозильной установки и — поминай, как звали. Всё-таки принял во внимание то, что гость силовик, и от него — принятого им решения — будет зависеть многое. А именно — судьба людей в городе. Иначе все обречены, как в своё время на вымирание динозавры.
Получив шкалик чистого медицинского спирта, Константин потревожил морского волка.
— Михаил...
Ноль реакции.
— Васильков?
Никаких изменений.
— Полундра!
И вновь ничего.
Пришлось пойти на крайние меры — плеснуть чуток спирта на слипшиеся уста.
— Кто я? Где я? И что это значит? — вскочил синюга с полки.
— Эй, там... — помахал у него перед лицом раскрытой ладонью Константин. — На барже...
— Мы на воде?! — силился определить синюга отсутствие качки. Его нисколько при этом не штормило — принятом без закуски спирта.
— Причаливай к берегу, — посоветовал ему Константин.
— Отдать швартовы... — спрыгнул на "сушу" — ногами на пол — синюга, приветствуя собеседника.
— Надо бы поговорить, Мишаня...
— Лады, с тя выпивка!
О закуске ни слова, даже намёка не последовало. Знать привык — и обходится без запивона.
— А расскажи мне, Мишаня, как ты попал в морг?
— Куда я попал?! — огляделся в недоумении по сторонам морячок. — А я-то думал: и впрямь сплавляюсь по судоходной реке на барже! Ни те качки, как на море, ни толчков как в Ледовитом океане при прохождении сквозь ледяные заторы!
Даже обиделся внутренне про себя. Не шок, но что-то близкое испытал — аналогичное чувство по своему содержанию. Также заинтересовался тем, что было налито в шкалике.
— Спирт...
— О чём речь — поговорим...
Константин решил: может спирт и впрямь вернёт ему память? А то провал на провале — и у него пока, как силовика.
Как ни странно было, но вроде получилось, хотя не сказать, как надо, скорее хуже некуда. Синюга стал вспоминать, как докатился до такой жизни — морга.
— Значит, вышел я посца-а-а...
— Что-что?!
— До ветра и по-маленькому, а в итоге сходил по-большому!
— А что так?
— Увидел бы ты ночью то, что я тогда...
— И?
— Оно укусило меня...
— Куда?
— За ногу! И хорошо за левую или правую, а не среднюю, иначе бы я...
— Я понял — всё, что ты хотел мне сказать... — подтвердил кивком головы Константин. — А как выглядела та тварь?
— Как... — призадумался Михаил, — ...крокодил! Если мне не изменяет память!
— А точнее? И желательно во всех подробностях — сможешь описать?
— Ха, так, а я чё сделал! — порадовался Михаил. — Сначала как водится обасцал, а как цапнула меня за ногу, ещё и обосра...
— Я понял — сразу! А после что было? С тобой и с ней?
— С кем?
— С тварью?
— Это мы ща про мою жену или тёщу?
— Про животное...
— Да они хуже скота у меня!
— Я про рептилию!
— Ха, так у меня за долгие годы семейной жизни иммунитет выработался!
— В курсе: вместо крови по жилам течёт чистоганом спирт!
— А иначе ж никак! Понимать... твою должен меня, как мужик — мужика!
— Согласен! А что с той тварью, которая чуть было не взяла тебя за зад, зайдя с тыла?
— А, так ты про неё? Она ещё ничего... в сравнении с женой и тёщей! Я хотел её в дом притащить да на них натравить...
— Но не вышло? Или как всегда: хуже некуда?
— Ну да... — виновато сказал Михаил. — Пришлось придушить...
Вот тут Константину потребовалось уточнить:
— Своих родных или тварь?
— Чего не помню, того не вспомню! Хоть убей!
— Это всегда успеется — с показательным расстрелом!
— Но за что?
— Хм, а было бы за что — сразу пристрелил... — дал понять Константин: находится при исполнении, продемонстрировав документы.
— Мля, мент!
— Силовик! Просьба не путать!
— Ты совсем меня запутал! — отказался Михаил наотрез давать какие-либо ещё показания.
Выручил патологоанатом.
— Да его к нам жена с тёщей доставили, как труп, разом с иным...
— Тестя?! — пошла голова кругом у Константина.
— Нет, твари...
— Той самой, что его того?
— Ага... — подтвердили оба.
Спелись. А сговор очевиден даже невооружённым глазом.
— Весёлая история — ничего не скажешь! И даже не добавишь! — констатировал факт Константин.
— Да, кстати, служивый... — напомнил хозяин морга. — Там это, кажись, Петров ожил...
— Петя... — рванул Бессмертный к нему. — Жив, бродяга!
Тот уставился безучастным взглядом в потолок. Похоже, что у него не прошёл шок от яда, попавшего в кровь с иглы.
— Ты как, дружище? Не молчи! Подай хотя бы знак какой, что слышишь и видишь меня, — засуетился Константин подле него.
Реакция напарника как у синюги.
— Я ща, только не умирай! Быстро...
Послышался удаляющийся топот чьих-то ног. И снова приближающийся, а за ними эхом вдогонку крик:
— Верни бутылку, скотина-А-А...
— Пей... — окропил Константин губы Петрова спиртом.
Тот жадно втянул их в себя — закашлялся. Тело пришло в движение. Петров хаотично замахал конечностями, пытаясь изменить положение организма. Сесть помог Константин.
На него и уставился охотник.
— Это я! Или не признал меня, Петя?
— А... — поступил первый звук из открытых уст Петрова в адрес Константина. И чуть погодя иной: — Бес...смертный...
— Да, это я! — навалился майор на Петрова, обнимая.
— Тьфу, мля! Голубятина! — раздался позади них голос морячка.
Они вернули ему спирт. И Мишаня тут же притих, а потом сам принялся доставать их.
— Мужики...
— Чё?
— Айда со мной на палубу из трюма!
— Допился! Мы в морге, а не в подвале!
Да где там.
— Свистать всех наверх!
Заложив пальцы в рот, Васильков пытался засвистеть, но вместо этого его едва не вытошнило. Пошли позывные на рвоту.
— Задохнёшься... — пособил патологоанатом, уставившись презрительно на майора.
— Не смотри так на меня, док!
— А как мне ещё, когда ты отказываешься помочь людям! Их жизни в твоих руках!
— Вот так значит, да?
— А ты как думал: в сказку попал, когда в морг! И живым я тебя отсюда не выпущу! Верно, морячок?
— Полундра! Наших обижают! Свистать всех наверх! А вешать на реях! — ухнул Михаил лицом на кафель. И хоть бы хны. Зашлёпал руками и ногами по полу, точно тюлень на льдине в поисках живительной влаги.
Вот с такими людьми и приходилось выживать в чудовищном мире, окружёнными порождениями пустоши. И всё-таки чем-то синюга-морячок подкупал Константина. Возможно тем, что ему море по колено, а то самое, чего клал на тварей. И одну обложил, а сумел завалить, и после ещё выжить, нейтрализуя спиртным токсины сильнодействующего яда. А если вспомнить про то, что говорил патологоанатом относительно их регенерации, и способность меняться, подстраиваясь под новый вид — людей — стоило серьёзно призадуматься.
Неужели тот случай с инфицированием омоновца в пустоши тому лишнее подтверждение? О нём и решил Константин поговорить с врачом.
— Хм... — смутился патологоанатом.
— Ещё не сталкивался с подобной проблемой, док?
— Не то что бы, и были у меня подозрения насчёт одного клиента... — запнулся он при ответе. — А вот сейчас и поглядим! Так сказать: проверим его на вшивость! Пособишь?
— Калибр оружия не тот!
— Понял...
У патологоанатома нашёлся топор по отрубанию конечностей, как у палача.
— Уже что-то, — отметил в свою очередь Константин. — Но не совсем то, чем хотелось бы вооружиться!
— Ты не очень-то... и привередничай! В морге, а не в тире на стрельбище! Бери, что дают, и за благо не в зубы!
Мишаня хихикнул.
— Против лома нет приёма...
Вооружился аналогичным орудием труда, как оружием массового поражения ближнего радиуса действия врукопашную.
Петров был не в состоянии рубиться, поэтому ему посоветовали отдохнуть. Но вместо этого он направился на поиски помповика.
— Ну и где твой зомби, шаман? — продолжал сыпать шутками с прибаутками Михаил. — Пора уже настучать этой нежити по черепушке...
Сверившись с документами — записью в приходной книжке (журнале) — патологоанатом потянулся рукой к дверце с нужным номером. Чуть замешкался. Его опередил тот, кто находился внутри — ожил. Сам — и раньше времени. Хотя патологоанатом точно помнил: труп, и препарирован.
— А ну отойди... — отстранил Михаил патологоанатома в сторону, вскрыв ломом дверцу морозильной камеры.
