— Мы ещё разберёмся со всеми нашими заклятыми врагами! Наступит наш черёд, когда-нибудь!
— Когда это будет... — продолжала всхлипывать Люба.
— Уже, а сразу! — заверил Глеб.
Подозвал Волкова.
— Закапывайтесь здесь в землю! А я в посёлок! Скоро вернусь! — И уже обратившись к лейтенанту, добавил: — Заводи мотор — отваливаем!
Глеб прихватил Любу с собой от греха подальше, как и обещал, а вот отряд разведки оставил Волкову в качестве дополнительной поддержки за исключением Шизуки, удружив ему одно свободное место в БМД, понимая: если что — дело дойдёт до мясорубки врукопашную — незаменим.
— НАШЕСТВИЕ -
Проведя предварительный инструктаж с лейтенантом как водителем БМД, Глеб помог сориентироваться: куда ему следует держать путь, позволяя проложить более или менее прямой маршрут сквозь холмистую возвышенность. На прямой равнине в долине вряд ли бы удалось выжить, а именно с той стороны отряд Глеба с женщинами и вошёл в смертельно-опасный оазис.
Нынче все его мысли были обращены к гарнизону посёлка — людям там, и как не хотелось, но придётся предупредить о новой угрозе нависшей над ними — небесными исчадиями, способными на раз разобраться не то что с конным отрядом всадников или караваном, а и бронетехникой. Семь тонн с гаком для крылатых чудовищ не проблема, если захотят полакомиться содержимым БМД. А было на что позариться. Семь мест и все заняты людьми. Деликатесы по здешним меркам адских порождений всех мастей.
Глеб не отрывал взгляда от монитора тепловизора в ожидании появления на нём расплывчатого пятна, означавшего одно и тоже с завидным постоянством — неминуемой встречей с небесным призраком туманности.
Экипаж пребывал в боевой готовности. Стрелок загодя загнал в ствол снаряд, готовясь при поступлении команды от проводника, стрелять не задумываясь. Даже Люба помалкивала, стараясь не издавать лишних шумов. Да толку и тщетно. Грохот создавал БМД, и эхо разносило его далеко на всём пути следования экипажа десанта.
Пока ничего не было замечено ни по показаниям тепловизора, ни полагаясь на обычное зрение иными членами экипажа. Даже водитель в звании лейтенанта вёл бронетехнику при открытом люке, так было удобнее всего и менее жарко. К тому же на голове шлемофон.
Вот в нём и раздался низкочастотный звук, резанувший по ушам. Ход БМД застопорился.
— Почему встали? — обратился поспешно Глеб к лейтенанту, выпуская на мгновение из виду монитор тепловизора.
— Вижу! Оно... — ткнула Люба пальцем в разметку электронного прибора. — И здесь...
— Без паники! — приказал Глеб, положив руку на подствольник.
Не сказать: ему повезло — он разжился очередным "вогом", кои имелись в небольшом количестве у десантников. И вряд ли их количества хватит отбиться от крылатого чудовища.
Борта БМД заскрежетали, сминаемые местами мощными когтями. Бронетехнику подкинуло в воздух — и только. Полёт для экипажа закончился на высоте метра-полтора. Но тряхнуло изрядно.
— Это оно... — поднялась паника.
Всем стало очевидно: крылатое чудовище стремилось захватить их, да вот попытка не увенчалась успехом — не рассчитала силы. Но это не значит: отказалась от борьбы с людьми. Зашла во второй раз, пикируя на БМД.
У Любы затряслась рука с пальцем, коей изначально ткнула в монитор тепловизора, а сказать так ничего не получилось — опешила.
Растерянность сквозила и в действиях десантников. Исключением являлся Глеб и Шизука. Самурай порывался наружу, как какой-нибудь средневековый рыцарь из героического эпоса или былин, намереваясь сразиться один на один с драконом.
Снова послышался скрежет и лязг металла — чудовище с новой силой обрушилось на непосильную ношу и вновь умудрилось оторвать порядка 7,5 тонн от земли. На этот раз она сумела ухватиться за торчащую из башни трубу.
— Пли! Огонь! — подобно крылатому чудищу обрушился Глеб с криками на стрелка.
Прогремел выстрел. И не то что бы вовремя, но уж лучше поздно, чем никогда. Ситуация для экипажа ухудшилась — последовало очередное падение и на этот раз с высоты в 3-4 метров. Адскому порождению вновь не удалось поднять БМД выше и утащить не далее десятка метров. На втором и состоялось падение с приземлением.
Глеб не сразу пришёл в себя от увечий, огляделся. Люба лежала рядом и... стонала, что без меры порадовало его. Вот если бы молчала... Кто и конкретно — один из десантников, а другой уставился на него округлившимися глазами. И было из-за чего. У напарника из-под одежды торчали окровавленные окончания костей — рёбра сломались и прошли насквозь мышечную ткань с кожным покровом. А голова вообще была неестественно повёрнута на бок, если и вовсе не сломана.
Стрелок на месте, и лейтенант никуда не делся. Кого-то всё-таки не хватало.
— Шиза-А-А... — зашёлся Глеб.
Японец не мог вывалиться, притом, что крышка люка на башне открыта. Глеб рванул туда, и ощутил резкую боль в спине. Ему досталось, но обращать внимание на мелочи жизни подобного рода было не с руки. Он ухватился ими за край люка, чуть подтянулся, поскольку ноги также не слушались и подкашивались, сгибаясь предательски в коленях.
— Шиза... — раздался новый выкрик спецназовца. На этот раз снаружи БМД.
В ответ ни слова, зато какие-то иные посторонние шумы. На них и отреагировал Глеб. На глаза попался бесстрашный самурай с бивнем в руках, вогнав его едва ли не до середины в чудовищное око адского порождения. То дёрнулось, пытаясь стряхнуть головой того, кто причинил ему нестерпимую боль, нанеся смертельно-опасную рану, лишая части зрения.
— Шизука... — не удержался Глеб от очередного выкрика в адрес японца.
Тот отлетел от чудища, завалившись на спину.
— Сука-А-А... — дал очередь из "калаша" Глеб, стараясь зацепить дракона, а соответственно привлечь внимание к себе — БМД.
Чудовище взмахнуло крыльями — расправить не получилось. Они превратились в рваные тряпичные лохмотья, свисая кусками грубой и толстой кожи. Взвыло от боли и увечий.
— Что, не нравиться! Ха-ха... — разошёлся Глеб не на шутку. — На ещё — получи...
Он добавил из подствольника, метя крылатой твари в пасть. Граната звякнула по клыкам и детонировала.
Прогремел взрыв. Чудовище больше прежнего зашлось от боли причинённой ей людьми. Оглушило их душераздирающим рыком, из-за которого казалось: вот-вот лопнут ушные перепонки.
— Гранату-у-у... — выл подстать Глеб.
Никто его не слышал. Десантники были сбиты с толку запредельным уровнем обрушившихся на них децибел в ультразвуковом диапазоне. Их охватил страх, и они уже не соображали, что делали.
Держаться дольше наверху у Глеба не осталось сил, пришлось вернуться внутрь. На глаза угодил стрелок.
— Орудие к бою!
Тот не повёлся, и держался руками за уши — орал так, словно ему в лоб угодил бронебойный заряд.
Пришлось пойти на крайние меры. Глеб оттолкнул его, и сам всё сделал, наводя орудие на крылатое порождение. То ревело и ползло к ним, полагаясь на лапы и крылья, работая ими подобно передним конечностям — значительно приблизилось.
В прицел Глебу казалось: оно вот-вот сомкнёт свои мощные клыки-бивни на стволе орудия, и люди окажутся беззащитны перед смертельной опасностью. В том случае конец очевиден и неизбежен. Не стал целиться — выстрелил наобум. Грохот орудия заставил его скорчиться от боли.
Из повреждённого ранее уха снова стало кровоточить, но он ничего не замечал, кроме дракона, и не чувствовал. Всё его внимание было сосредоточено на дуэли с адским порождением. По-видимому, снаряд рикошетил от толстой шкуры с чешуйчатыми пластинами, из коих конному отряду гладиаторов в пору было ладить щиты. Больше он не мог себе позволить промашки. Да и промазать сложно в той ситуации, какой оказался, как стрелок.
Чудовище раскрыло свою ужасающую пасть, готовясь в последующий миг вонзить свои клыки в БМД и сокрушить мощь брони. Это практически и последовало, но чуть раньше на опережение повторный выстрел в исполнении спецназовца. Затем новый рык и... гнетуще затяжная тишина, похоже, что гробовая.
— Глеб! Глеб... — уловил он помимо голосового обращения к себе ещё и приступ боли.
Его трясли, а не сам он от шока.
— Ой, Люба... — вскрикнул спецназовец.
— Тебе больно? Где болит?
— Нигде, ты сама мне люба...
— Дурак! Я ж испугалась! Ты напугал меня!
— А почему не хренозавр?
— Да что с тобой говорить... — поддалась эмоциям боевая подруга.
— Отпусти, ты делаешь мне больно-О-О...
— Так всё-таки болит! Где, не молчи! Всё равно это выясню, только хуже будет!
— Хм, я и не сомневался, что ты на это способна-А-А...
На глаза подруги навернулись слёзы.
— Рано, я ещё жив-Ой...
— Лежи тихо и не двигайся, родной ты мой...
— Да я сразу и изначально, если бы сама лишний раз не трясл-А-А...
Люба отпустила Глеба, убрав руки от груди, и тот в очередной раз ощутил боль, стукнувшись обо что-то затылком.
— Ой, я не хотела! Само как-то всё нелепо вышло!
— Ты бы вышла, а...
— Прогоняешь, Глеб? Меня!? На верную погибель...
— Дура! Молчи...
— Угу, — свела Люба руки на устах, зажимая ладонями.
Глеб зажмурился, не в силах перенести то, что вытворяла подруга.
"И за что только полюбил!?" — промелькнула предательски подспудно странная мысль и не к месту. Опомнился.
— Шиза! Шизука! Он снаружи...
— Ага, я поняла... — кинулась Люба из БМД.
— Нет, стой! Куда? Опасно!..
Превозмогая боль, Глеб инстинктивно дёрнулся за подругой. Выбраться без посторонней помощи из БМД оказалось не под силу, но дотянуться глазом до прицела...
Через него он и взглянул на то, что творилось снаружи, а соответственно сам натворил. Видимость отсутствовала. Туша крылатого порождения лежала на БМД, скрывая всякий обзор.
— Летёха! Лейтенант, твою дивизию! Десант, подъём! — сорвался Глеб на новые крики.
В ответ разве что стоны и хрипы.
— Проклятье, — дошло до него. — Застряли — и надолго!
Опасаться стоило падальщиков со стервятниками, а не тех порождений, что в очередной раз столкнулись с людьми в оазисе, используемый ими не только в качестве места кормёжки, но также по всему видать ещё и в качестве перевалочного пункта сродни островка при перелётах по бескрайним просторам пекла.
Откуда летели и куда — оставалось загадкой. Но о том Глеб думал меньше всего, а другом: ситуация вышла из-под контроля. Им не удержать самим оазис. Требовалось подкрепление. Даже экипаж десанта в БМД капля в море тех житейских проблем, которые свалились на них в этом адском мире. Тут требовалась, по крайней мере, боевая колонна — и минимум до батальона бойцов, вооружённых до зубов всем необходимым. Но где взять, а тем более вооружение подстать с АГС, МРО и прочими взрывоопасными и огнеопасными боеприпасами?
— Не жизнь, а сказка... — выдал Глеб про себя.
— Чего ты сказал? Я не расслышала? — вновь объявилась Люба, наведавшись в БМД.
— Жива, дурёха!
— Да, а что мне будет?
— И верно, сотрясение мозга точно не грозит... — скривился Глеб в лице, пытаясь изобразить некое жалкое подобие ухмылки.
— Это чего ща было — сказал? А на что намекнул?
— Не обращай внимания, я всё равно тебя люблю такой, какая есть — и другой не дано, а и не надо!
— Что-что?..
— Поцеловала бы, говорю, другого лекарства мне от тебя и не надо...
— А хрен те в зубы!
— Вот спасибо... на добром слове... Век не забуду!
— А уж я — даже не сомневайся — всё это и остальное, что было! А как вспомню, так...
— Не начинай, — вздрогнул Глеб.
— Ты боишься! — изумилась подруга. — Тоже?
— И что тут такого, а нормальная реакция для любого здравого человека! И я не исключение! Хуже, когда человеку становиться всё равно, вот тогда и гибнет! А без страха никуда — своего рода рефлекс, способствующий самосохранению! Важно другое — побороть его в себе...
— Ничего себе...
— Ага, ни хая се... — застонал...
— Летёха! Лейтенант! Жив, бродяга! — порадовался Глеб.
Иное отрадное известие принесла Люба.
— И этот, как его...
— Шиза! Что с ним?
— Да вроде бы ничего серьёзного, — заверила Люба. — Руки, ноги целы...
— А голова?
— А что она — самое главное на плечах... — вызвала Люба смех своим очередным заявлением.
Недолго радовались переселенцы. У них имелись потери. Один из двух бойцов прикрытия не выжил от полученных ран и скончался, не приходя в сознание, напоминая окровавленный мешок с костями.
— Похоронить бы... — отметил лейтенант.
Не было ни времени, ни желания тратить остатки сил. До посёлка ещё катить и катить, а кто знает, смогут ли завести бронетехнику после побоища с адским порождением пекла. К тому же оно продолжало лежать на БМД, и за благо: навалилось сзади, а не спереди. Иначе бы экипаж лишился очередного водителя. И заменить некем.
— Может, прихватим этого дракона с собой? — обескуражила Люба.
— Нахрена он сдался нам? — возмутился Глеб.
— Как! А трофей — это же целая гора еды!
— Да мы сами она для тех, кто вскоре позариться не только на него, но и нас самих, — настоял Глеб на том, чтобы как можно скорее отвалили отсюда.
Десантника так и не похоронили, просто вытолкнули из БМД, и даже не стали давать салют, экономя боеприпасы и время. Ад, как ни крути, замешкаешься и сгинешь. Эмоции к чертям, не то напорешься на них, а то иных отродий из числа исчадий или порождений.
БМД продолжал движение по холмистой возвышенности, тарахтел и скрипел, а скрежетал так, как ни разу до этого даже после участия в боях иных горячих точек. Корпус был изрядно смят, а местами и вовсе пробит прямым попаданием клыкастых челюстей и когтистых лап. И просто чудо, что гусеницы не порвались.
Глеб накаркал, одну потеряли и тут же встали, закружив на месте на иной.
— Стоп, машина, — скомандовал по обыкновению он. Это уже входило в привычку, как и езда на бронетехнике. Да облом — дальше только пешком, либо починка время займёт и неизвестно сколько, а и чем обернётся. Но уж лучше оставаться в БМД — всё какая-то защита от нападения адских порождений. А уж боеприпасы к 73-мм орудию при умелой стрельбе способны заставить обратиться в бегство стаю тварей, если не вовсе отряд отродий из числа тех исчадий, с коими уже имели дело люди — и в частности Глеб. Для десантников всё здесь без исключения в диковинку.
— Починим? — поинтересовался Глеб мнением у лейтенанта.
— А разве есть выбор? — натужно ухмыльнулся тот.
Пришлось впрячься в работу всем экипажем. Никто не отлынивал от работы, даже Люба.
— Ой, мамочки! — закричала она от потуг. — Ща ей Богу рожу-у-у...
— Не забеременев? — озадачил её в свою очередь Глеб.
— Да-а-а...
Подруга спугнула одиноко бродящего падальщика.
— Тварь... — не стали особо отвлекаться люди на неё — и в частности спецназовец, подав пример десантникам. Те повелись.
Становилось опасно находиться здесь дольше, и коль объявились твари, жди беды — скоро и очень, последуют выпады отдельных рептилий. Иначе порождения и не обозвать за их приспособленность к местным условиям обитания в пекле, а также внешнему виду. Один в один, словно некий безумный и бездумный гений-генетик скрестил клетки доисторических ископаемых с земными рептилиями.
