Вождь повалился на колени, зажимая уши. Сквозь пальцы проступила кровь. Он недолго удерживал тело в неподвижном положении, завалился лицом в каменный пол пещеры, испустив дух.
— А вам особое предложение надо? — водрузил победно урод стопу на ягодицы вождя, как на добытый трофей.
Головорез не растерялся в отличие от них, качнулся назад телом, цепляясь ногами за конечности соперников — опрокинул навзничь. Первый кто попытался подняться, получил булыжником в лицо, а на иного не сговариваясь уже кинулись разом урод с головорезом.
Итогом стычки стало их полное превосходство над аборигенами — оба при оружии, которое те использовали исключительно в качестве высшего знака отличия, нося подобно медалям или символам власти — как булава-пернач у казаков. Оно же имело и практическое применение в качестве оружия.
В логово ворвалась разъярённая толпа. Воинствующий пыл аборигенов с одного выстрела остудил наёмник, обрушив на головы переднего края аборигенов сталактит. При ударе о пол, он разлетелся на булыжники, попутно разваливаясь и на валуны.
Жертвы при захвате власти были неизбежны. Хватило одной — под завалом оказался погребён их вождь.
— Смена караула! — оскалился довольно урод.
— Можно кричать — караул, — присовокупил головорез, вспоминая некогда славные времена. — Теперь они наши...
Он мечтал сколотить новый актив, а из аборигенов особо и не придётся — главное держать их в узде — постоянно в страхе, угрожая расправой за любое неповиновение.
— Табу...
Аборигены прислушались к нему — не все и не сразу, но всем без исключения стало очевидно: произошла смена власти — прежний узурпатор смещён и на его место претендует один из вооружённой парочки.
— Извини... — обронил коротко наёмник, — но одному здесь не место...
Он застрелил на глазах своего бывшего палача. Это был поступок даже по меркам аборигенов. Расчёт наёмника всецело оправдался. Он в один миг изменил в очередной раз круто собственную судьбу. Сотряс над головой автоматическим оружием.
Аборигены склонились, принимая его за... вождя. Деваться некуда: чужак оказался знаком с "огнестрелом" и разил из него наповал всех, кто пытался встать на его пути. Другое дело — недолго ему продержаться на вершине славы. Бремя власти тяжкая ноша, а порой непосильна. И тяготило его не то, что могут также сместить иные дикари-варвары, а "доза". У него осталась одна-единственная капсула, а затем...
Затем без наркотического вещества не обойтись. Что если у аборигенов имеются целители? Или шаман? Кто-то должен разбираться в травах, а и грибах? Помниться из ядовитых можно добывать то, без чего нынче не обойтись уроду — а доктор прописал.
Надеждам сбыться не суждено — головорез не оправдал их. Слишком многого хотел урод и сразу, а возложил на того, кем тот больше не являлся, как ранее. И раньше бы раздобыл всего чего угодно, а нынче...
Нынче пора было наведаться в "закрома" вождя. Туда и проследовал наёмник под конвоем парочки аборигенов, вызвавшихся оградить его от нападок недовольных соплеменников.
Выгода очевидна: они заняли места прежних телохранителей. И теперь тем лучше не попадаться им на глаза, а вовсе уйти из племени, пока их не попросили иным образом.
— Барахло... — взглянул наёмник на то, что принадлежало прежнему вождю.
Он собственноручно принялся одаривать своих сторонников всем тем, что непотребно было ему в его новой жизни у них в племени. Всё-таки привык к цивилизации по самому минимуму — непривередлив, а и неприхотлив. Ему лишь оставалось вооружить свиту, да стрелять научить. Хотя где там... Боль. Шок. Укол...
Временное помешательство с замешательством, и как итог всё стало на свои места. Наёмник продолжил разбираться в барахле, из-за чего у него сложилось предвзятое мнение относительно бывшего вождя: тот педик. Одежда и только. Сплошное тряпьё, как у старьёвщика. Оружия по минимуму, а боеприпасы и вовсе отсутствовали.
Снаружи прогремели первые выстрелы. Наёмник насторожился. Аборигены не владели оружием, иначе бы он не разобрался со свитой вождя при помощи одного-единственного заряда от огнестрельного оружия, проявив военный навык.
Всё оказалось до банальности просто — дикари палили в воздух, расходуя боеприпасы без меры, салютуя новому вождю.
Наёмник даже не пытался остановить их — это сейчас бессмысленно, а на будущее урок: всё-таки знают, как обращаться с оружием, вот только на деле предпочитают обходиться холодным аналогом и хищными зверюгами. Они куда опасней, но будь тогда у урода пулемёт, доказал бы ошибочность мышления аборигенов.
Ломать сразу установившиеся годами устои не стоило, его самого уже ломало. "Дозы" надолго не хватило, и её требовалось увеличивать — с каждым новым приёмом. Да где взять?
Вот тут и подвернулся шаман — какой-то очередной педик в разноцветном тряпье. Благо не в перьях, но тот ещё петух. Поднёс в дар чашу с каким-то отваром больше похожим на отраву.
Для начала урод заставил аборигена испить из "поильника". Тот смутился, но выполнил наказ — иначе нельзя — табу.
Однако и после этого новый вождь не торопился принимать в дар чашу с напитком больше подобным на подкисшее пойло — оно продолжало пениться и даже бурлить.
Бурда — ни дать, ни взять. Пришлось оприходовать, видя: ничего страшного с "официантом" не произошло. Поначалу урод брезгливо сморщился, пробуя на вкус бурду, а затем нашёл: не всё так плохо, и она также имеет некий утончённо-дурковатый привкус — по здешним меркам — вне всякого сомнения. Отринул их, решив для себя: будь что будет, а там...
По телу разлилось тепло. По мере проникновения отвара в организм, боль покинула его без остатка.
— Воистину царский подарок, — остался доволен урод подношением аборигена — назначил шаманом. А, по сути, сам того не подозревая, подтвердил его статус.
Больше мог не беспокоиться насчёт "дозы".
— Будешь подносить мне это пойло три раза в день! И заруби себе это на носу, или я те сам там сделаю зарубку — собственноручно!
Не прошло и часа, раны на теле урода стали затягиваться, а ещё через час и вовсе рассасываться рубцы. Возможно, это ему только казалось, из-за того, что пребывал под кайфом. Наркотические свойства и близко не стояли с "дозой" в походной капсуле наёмника, а уж по силе воздействия — и вовсе значительно превосходили. Так что не факт насколько долго сможет выдержать его воздействие организм заядлого наркоши. А без этого в деле наёмников никуда. Они все предпочитали либо спиртное в качестве альтернативы расслабления, либо некогда запрещенные препараты, которые приобрести нынче не проблема — поставлялись всё из той же Азии — Региона-3.
Разберётся — со всеми — и проблемами, а также во всём остальном. Не впервой. Прорвётся, если вновь не нарвётся на неприятности, а без них никуда — норма жизни. Тайга...
* * *
В племя с тревожным сообщением примчался один из следопытов, рыскавших со своими зверюгами на берегу реки. Ворвавшись к вождю, он не застал его на месте. Никто не успел предупредить следопыта о смене власти, едва не устроил сам новый переворот по незнанию.
Наёмник лежал под кайфом, когда к нему ворвался озверевший абориген, и на него накинулись иные его сородичи с завидным опозданием.
— Уволю нахрен... — пригрозил неминуемой расправой прилюдно урод. — Но так и быть — на первый раз прощаю! Повинную голову меч не сечёт! Обойдёмся показательной поркой!
Обошлось и без неё, новость, доставленная следопытом в племя, повергло наёмника в шок. Посланец принёс известие о появлении в их вотчине, о которой он грезил не так давно — и заполучить надел в пожизненное пользование от ублюдка с согласия выродков — четырёх враждебно настроенных чужаков. А если быть досконально точным — трёх мужиков и одна девицы.
— Ты сказал — девка?! — исчез дурман у наёмника. — Как она выглядит?
Абориген не знал, что под этим подразумевал тот, кто оказался их новым вождём, а идентичные ему варвары проникли на их территорию.
— Какого цвета у неё волосы — во что окрашены? Белая, как смерть, или тёмная как ночь, а может...
— Рыжая — лиса...
Заявление аборигена в очередной раз шокировало наёмника. Выходит цель ни достигнута — выродки опростоволосились — беглянка жива и здравствует, обзаведясь компанией из трёх мужиков. А это в корне меняет ситуацию. За неё можно получить такую награду, о которой раньше и мечтать не мог, даже про себя в тряпочку.
— Они вооружены — воины? Говори, обезьяна! Не молчи! Ну же! Ну...
— Один варвар...
— Как варвар? Что это означает, дикарь? Каким оружием он оснащён?
— Топором — большой такой — лезвия в две стороны ...
— И всё? Это всё?
— Нет, он запечатан в панцирь...
— Бот?
— Сапог иметь — на обе ноги!
— Валенок! Я не про обувь, а... Стоп, в доспехи закован — латы! Точно — панцирь! А шлем? С забралом или без?
— Сам ходит — не коптит...
— Ясно, а что с двумя другими вояками при девке?
— Один с огнём в руках...
— Чем — ружьём?
— Труба...
— Дело... — отметил лишний раз про себя наёмник.
— Они плыть через реку с бревном...
— Ты сам оно — чурка! И на мою голову!
— Нам схватить их или...
— Или...
— !?..
У следопыта округлились глаза.
— Ёлупень! Валите нах... всех, кто окажет сопротивление, а девку тащите сюда! И аккуратней там с ней! Она требуется мне живой! Это значит — целой, а не по частям — и невредимой! До тебя это дошло? Повтори!
— Целой — не по частям, — заявил абориген. — Скальп снимать?
— Твою... не ругавшись! Я тя ща самого тут кончу!
— Моя твою не понимать...
— Сгинь! Изыйди! — осознал наёмник: всё придётся делать самому — полагаться на аборигенов не стоит. В случае чего, покинет их: река — рубеж, за который стоит перейти, и ты им на фиг сдался. Стрелять в спину не станут, предпочтут зайти в лоб. — Приматы!
Выскочив наружу из грота, наёмник приказал аборигенам седлать своих зверей. Пешком идти не собирался, да ему никто и не позволил бы. Он рассчитывал на паланкин или на худой конец обычные примитивного образца носилки. Да где там — не судьба. К нему подвели зверюгу бывшего вождя. Та не признала его — огрызнулась.
Ситуация. Хоть волком вой. А толку — всё без толку.
Выручили охранники, нацепив намордник на пасть зверюге, а затем и шаман успокоил её, окурив дурман-травой. Тварь присмирела, позволив новому вождю оседлать себя.
Вот так всё просто — и оказалось. Примитивы примитивами, но не приматы — люди. Человеки, блин...
Теперь только держись, а седлом аборигены не пользовались при верховой езде, предпочитая срастаться телом и кожей с животными, являя с ними одно целое. Чего нельзя было отметить про наёмника. Он в считанные мгновения стёр себе зад...нюю точку опоры, понимая: без отравы отваром шамана не обойтись, при этом ему придётся не только её лакать, но и делать примочки. Но до того ещё надо дожить — всё-таки отправился на захват той, с кем не могли совладать ни ублюдок с когортами уродов, ни выродки с аркадами арканоидов. А ему предстояло это осуществить с горсткой аборигенов, пусть и на хищных зверюгах. Перспектива прямо сказать обескураживающая, а шокирующая, как и живучесть беглянки. "Контрики" её похоронили, а она живее всех живых. И сама лезет ему в руки. И ладно бы только она. Его смущал мужик с оружием в руках. Про иного вообще абориген ничего толком не упомянул, не беря в расчёт — безоружен. Явно дикарь или раб.
Опасения не покидали наёмника. Предчувствия не обманули его, а и никогда ранее. Они — своего рода интуиция. Она же железная логика урода.
Наёмник старался не издавать посторонних шумов, следуя за следопытом по пятам, а за ним и также гуськом иные аборигены из свиты — наездники с погонщиками. Первые рассредоточились вскоре, а вторые замерли в ожидании начала травли.
— Вижу: всё по-взрослому, — не удержался от любимого высказывания наёмник.
Деваться беглецам некуда. Аборигены на своей земле — знали каждый куст и кочку — казалось: могли передвигаться с закрытыми глазами в ночи с аналогичным успехом, и скрытно. Незамеченными подкрались к иным соплеменникам, из числа следопытов. Их было всего ничего — пара. Иначе можно было не сомневаться: сами бы давно напали. А так у нарушителей численное превосходство и пусть на девицу, зато как знал не понаслышке наёмник — стоила выродка. И ядерный удар пережила, и много ещё чего такого, о чём даже не догадывался урод.
А оно ему надо — когда сама в качестве трофея. И поначалу употребит её, как ту, на кого положили глаз спутники, а не пропускали мимо ни одни дикари того же рода и пола. Лишний раз удостоверился: цель найдена, осталось выполнить задание и завершить свою непростую миссию. А там может уходить на заслуженный отдых. Хотя такого ни с кем ещё не случалось, и этого никто не позволял. Но ему при добыче сего трофея обязательно сделают необходимую скидку — не сомневался.
— Она-а-а... — не сдержался он от выражения собственных чувств, высказывая их вслух. — Лиса... плутовка! А хороша чертовка — чертовски привлекательна...
— 14-
"Мордобой заказывали?
И не говорите — ошиблись!
Исключено! Оплачено!"
(голос из-за двери)
Беглецы не торопились ломиться сквозь заросли без оглядки, то и дело косились по сторонам. И лишь девица при трёх мужиках продолжала вести себя в свойственной себе манере, словно ей было всё равно, что произойдёт и когда, а плохое — спутники ощущали нутром. Интуиция их обычно не подводила. Но в только не сейчас, а столкновение было неизбежно.
Девица вдруг встала как вкопанная. Вся её прежняя пофигисткая натура улетучилась без остатка. Уставившись в электронный прибор, она не сводила взгляда с него на протяжении полуминуты, а затем взглянула с тем же успехом туда, откуда исходила угроза нападения.
Никто из спутников не обратил внимания на придурковатость её нынешнего озабоченного вида, когда намерено демонстрировала им, куда следует взирать, держа оружие на изготовку.
Аборигены подстать девице заподозрили неладное. Следопытам показалось и также на какой-то миг: эта бродяжка раскрыла их. А раньше такого не случалось с ними — никогда. Они — дети леса. Тайга — их дом. И в нём они чувствовали себя превосходно, но ровно до той поры, пока в их земли не наведались адские механизмы. С уродами и ботами худо-бедно справлялись, запутывая их и нападая из засады.
А тут какая-то девица и уставилась на них, словно пыталась определить точное количество противника.
— Они... — вскрикнула она.
— А... — уставился на неё бродяга. — Чего?..
— Взять их... — отдал приказ наёмник.
Аборигены бросились из зарослей на четвёрку бродяг. Те тут же столпились вокруг девицы, защищая от нападок извне.
Перед ними возникли наездники — не погонщики. Тварей придержали. Зря. Им бы следовало за счёт них подобраться к беглецам.
Ошибка была очевидна — они понесли первые потери. И это притом, что бродяга не стал убивать наездника с первого выстрела. Он в его исполнении получился предупредительным. Заряд крупного калибра угодил твари в морду и...
