Он подгадал правильно, и к моменту возвращения Сэт Оркана уже дожидался её в ангаре. Шаттл аккуратно въехал в помещение, крышка откинулась и показалась коротко стриженная тёмная голова.
— Капитан! — воскликнула вендрагорийка, едва заметив его и быстро выпрыгнула на крыло, а оттуда на землю, не опуская трап. — Капитан, разрешите доложить!
— Разрешаю.
Оркана улыбнулся. Эта суетливость его развлекала, тем более, что принесённым 'новостям' был уже не один день.
— Капитан! Я летала на восток и обнаружила, что за ближайшим горным хребтом земля обрывается. Там вода. Половина континента ушла под воду!
— Не половина, а три четверти, — поправил её капитан. — И не ушла под воду, а отдрейфовала.
— Но... как? Вы уже знаете?! — маленькая вендрагорийка казалась очень удивлённой. Впрочем, вопрос прозвучал и Оркана решил ответить.
— Взрыв 'Деметры' расколол кору планеты, — пояснил он. — А потом несколько землетрясений помогли материкам разъединиться.
— Материкам? Их ещё и несколько?
— Четыре. Мы на Западном.
— И... как же теперь? И почему так много воды? Я даже не смогла рассмотреть второй берег, а материки не могут дрейфовать с такой скоростью!
— Вода только заполнила образовавшиеся щели. А материки здесь могут ещё и не то, — Оркана прищурил один глаз и хитро посмотрел на Сэт.
— Здесь? — непонимающе переспросила она, завороженно глядя на капитанские ужимки.
— На Деметре. Думаю, можно дать планете это имя, — Оркана даже удивился, что не подумал об этом очевидном решении раньше. — И Марко порадуется.
Вендрагорийка вздрогнула и отвела взгляд.
— Разрешите идти, капитан?
— Идите...
Девушка покинула ангар, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из-за бочки с горючим вышла Варав и остановилась. Оркане не нужно было оглядываться, чтобы узнать о её присутствии.
— Вот видишь, она опять не спросила, — заметил он.
Варав задумчиво кивнула в ответ.
— Чего бы тебе хотелось?
Последние дни Дэн без устали ломал голову над возможным подарком, но ничего такого, что бы Женевьева не могла сама себе собрать в синтезаторе, не находилось. А оставлять её в День рождения без подарка было нехорошо, тем более, что она явно на него рассчитывала. Поэтому, в конце концов, Дэн решил спросить у самой Женевьевы.
— Ну, я даже не знаю... — замялась та. — Мне, право, неудобно тебя напрягать...
— Я уже голову сломал, — честно признался инженер. — Так что лучше хоть намекни.
— Ну, — девушка прелестно порозовела и опустила взгляд, рассматривая свои аккуратные ноготочки. Дэн невольно залюбовался этой картиной. — Только не надо ничего пышного, это сейчас неудобно, ты же понимаешь.
Дэн кивнул. Он понимал.
Хорошо, что Женевьева нашла в себе силы переступить через горе и не стала на этом зацикливаться. Он сперва боялся, что её придётся ещё долго успокаивать и приводить в себя, но она оказалась сильнее, чем он думал.
— Я... очень люблю цветы, — смущённо призналась Женевьева и искоса взглянула на него. — Если бы ты вдруг смог бы...
— Всё, я понял! — прервал её Дэн, вскакивая на ноги и игнорируя мимолётный укол ревности. — Я, наверное, немного задержусь сегодня, можете ужинать без меня.
За благодарную улыбку Женевьевы он был готов горы свернуть.
Увы, горькая реальность быстро окатила его ледяной водой. Он теоретически предполагал, что Марко высаживал какие-то цветы. Только вот где и какие — кто ж его знает? В принципе, если это время года было действительно осенью, где-то тут должны были цвести астры, например. Но астры — это слишком просто и банально для Женевьевы...
Дэн почесал в затылке, а потом его осенило: план посадок наверняка сохранился в планшетке Марко!
Первым делом он пошёл поискать её в бывшую комнату ботаника, но там уже всё было убрано и, вероятно, опечатано для передачи родным. Значит, рабочие материалы были где-то ещё... Может быть, в шаттле? Дэн постарался припомнить, которой машиной обычно пользовался Марко и поспешил в ангар, по пути едва не споткнувшись о сумрачную Сэт. Она была даже ещё менее заметной, чем обычно.
— Извините, — обронил Дэн на бегу.
Сэт подняла голову.
— Вы улетаете?
— Да хочу планшетку Марко поискать. Вы её не видели? Насчёт плана посадок...
— Она в шаттле, — кивнула Сэт.
— О, отлично! Мне бы там цветы найти, какие-нибудь необычные, — Дэн сам удивился своей разговорчивости. Но то, что ему не чинили препятствий, было приятной неожиданностью. — У Женевьевы завтра День рождения, а она любит цветы, и я подумал...
— Свозите её на озеро, — посоветовала Сэт. — Там, в горах, в планшетке есть маршрут. Там кувшинки ещё не отцвели.
— О! — снова обрадовался Дэн. — Кувшинки — это лучше, чем астры! Тогда я сейчас сгоняю. Пока!
Не медля ни секунды больше, инженер, захватив лёгкий скафандр для осеннего подводного купания, направился к шаттлу.
Эрр-Да был крайне расстроен. Жен-Ви вела себя как-то неправильно. Может, конечно, у людей и было так принято, но акватик этого постичь не мог: или ты грустишь, или ты радуешься, или ты текткет. А как можно и грустить и радоваться одновременно?
Он, по крайней мере, так не умел.
Но было ли корректно обижаться на Жен-Ви и лишать её подарка только потому, что людские обычаи оказались ему непонятны? Наверное, нет. Она же вот, например, всё-таки простила ему его выходку с Варав. Не то, чтобы акватик чувствовал себя виноватым, но он понимал, что в глазах других мог выглядеть несколько неоднозначно.
Почувствовав, что скоро совсем запутается в том, что правильно и неправильно, Эрр-Да решил развеяться. Давненько он не навещал свои морские владения...
Прихватив полотенце и несколько бутербродов, акватик направился в ангар, и заметил, что одного шаттла не хватало. Интересно, кто ещё решил сегодня отправиться на прогулку? Сэт, наверное.
Что-то на базе шло не так, как надо. Что-то нездоровое витало в воздухе и, хотя Варав стало значительно лучше, а капитан почти избавился от своих приступов, доктору Раикиару почему-то казалось, что раньше атмосфера была более здоровой.
Сэт его явным образом избегала — то, что он несколько раз подряд мог списать на случайности, начинало входить в привычку. Она принимала пищу отдельно ото всех, надолго куда-то улетала или уходила с базы и всегда запиралась у себя в комнате, когда была на базе. На не связанные с работой вызовы и стук в дверь не отвечала. А какая тут работа, когда единственный "мятежник" в экипаже был вполне надёжно подавлен?
Предлогов не находилось. И, тем не менее, доктор был твёрдо намерен побеседовать с вендрагорийкой. Хотя бы чтобы убедиться, что она не представляет опасности для самой себя.
Именно поэтому, случайно встретив Сэт в коридоре, он решительно загородил ей дорогу, вместо того, чтобы пропустить её. Сэт подняла удивлённый взгляд и — испуг ли он на мгновение увидел в её тёмных глазах?
— Нам нужно поговорить, — безапелляционно заявил Раикиар.
Сэт отвернулась, рассматривая стенку, и глухим голосом ответила:
— Я так не считаю.
— Это врачебная необходимость, — не отступился текткет.
— Я вам не верю.
— Это не меняет дела. Вы идёте со мной в медотсек или мы говорим прямо здесь?
Сэт ненадолго замялась, и доктор уже было решил, что она сейчас развернётся и сбежит, но вендрагорийка всё-таки ответила:
— Ну, говорите. Слушаю.
— Опишите мне ваше состояние.
— Что?
— Не начались ли у вас с некоторых пор головные или желудочные боли, не мучают ли вас кошмары, не было ли у вас приступов апатии? — принялся перечислять доктор.
— Хм, — фыркнула вендрагорийка, вздёрнув подбородок. — Не стоит считать меня такой слабачкой, доктор!
— Отнюдь. Я считаю, что вам пришлось пережить ряд стрессообразующих факторов, которые вряд ли прошли бесследно. Куда вы постоянно летаете?
— К озеру, — брякнула Сэт, явно проявляя недовольство, но всё же отвечая. Раикиар решил продолжить расспросы.
— Это какое-то особенное озеро?
— Да нет... Да. Я там... Меня попросили присмотреть за одним... растением.
Признание собственной человечности явно давалось ей куда тяжелее, чем изображение ничем не пробиваемого механизма. Бедная девочка.
— Вы исполняете последнюю волю Марко? — осмелился предположить Раикиар вслух.
Сэт кивнула.
— Весьма похвально, — одобрил доктор. — Значит, он не держал на вас обиды?
— Он... нет, не думаю, — Раикиар увидел, как Сэт закусила губу. — Он просил... чтобы кувшинки... присмотреть.
— Весьма...
— Глупо! — неожиданно раздался громкий голос капитана.
Сэт подпрыгнула на месте от неожиданности, Оркана тем временем вышел из-за угла.
— Капитан? — доктор приподнял бровь, ожидая дальнейшего объяснения. В последнее время уследить за логическими цепочками капитана становилось всё труднее, хотя выводы часто оказывались верны.
— Глупо было говорить об озере Дэну, — объяснил Оркана.
— Почему? — не поняла Сэт.
— Он сорвёт все ваши кувшинки.
— Зачем? Но разве он не хотел отвезти туда Женевьеву? Завтра? — Сэт пребывала в растерянности.
— Если ему нужны были цветы для Женевьевы, у которой, если не ошибаюсь, завтра День рождения... — что же, на этот раз ему, кажется, удалось понять капитана. — Если не ошибаюсь, у землян есть архаическая варварская традиция дарить друг другу охапки сорванных цветов.
— Именно, — кивнул капитан.
— О, нет... — глаза Сэт расширились. — Я должна... Капитан, разрешите идти?
— Бегите, — посоветовал Оркана. — Он ещё не долетел.
— Так точно!
Раикиар проводил взглядом бегущую фигурку и обернулся к капитану.
— И с вами я бы тоже очень хотел поговорить. В медотсеке, если вы не возражаете.
Глава двенадцатая — Б
"Маленькая записочка" некроманта оказалась полновесным письмом на три листа. И как только он успел всё это написать за столь ограниченный срок?
Турмалин, разумеется, не мог не сунуть нос внутрь, но ничего особо нового для себя не почерпнул.
История Нишена была изложена в подробностях: и про то, как он отправился учиться в Город-на-Перекрёстке, и как его не взяли в школу магов, потому что обучение слишком дорого стоило, а денег у сельского паренька едва хватало на еду, и как он нашел распрекрасного учителя, не бравшего за обучение ни гроша, а потом явился в родную деревню похвастаться новыми знаниями, а отец его "похвалил" дубиной по хребту. Судьбе дедушки и друга-Арефа было уделено не меньше половины письма, а весь последний лист занимали слова раскаяния и нижайшие просьбы о спасении от смертного приговора.
И на что только рассчитывал Нишен, обращаясь с такой повинной в храм Правосудия? Очевидно же, что глупость не является оправданием тех ужасных дел, что были им совершены.
Однако, реакция жрецов оказалась неожиданной.
Передав, как и было велено, письмо настоятелю, Турмалин остался осмотреться — ну, и подождать ответа, если тот последует. Он и последовал: меньше четверти часа спустя пожилой настоятель позвал необычного гонца в свою маленькую комнатку и пристально всмотрелся в собеседника.
— Как вас зовут, дитя?
Услышав длинную тираду про луну и лепестки, он нахмурился, а Турмалину почему-то припомнилась сцена из зала суда и 'она говорит правду' из уст жреца. Он нахмурился в свою очередь, но настоятель, видно, решил не переспрашивать.
— Вы согласились помочь этому бедному юноше, так он пишет, — старик кивнул на раскрытое письмо. — Желаете ли вы ему зла?
— Нет, — Турмалин пожал плечами, тут скрывать было нечего, — не люблю, когда казнят за глупость.
По правде говоря, его самого ожидала похожая участь, если свои поймают и водворят в Гору.
— Поможете ли вы спасти его?
— Зависит от обстоятельств. А вы, может, перестанете ходить вокруг да около? — осведомился Турмалин. — Это неприятно.
— Простите, — жрец смутился, — но речь идет о безопасности человека.
— Тогда давайте говорить начистоту. Вы почему-то решили его спасти?
Настоятель кивнул.
— И вы хотите, чтобы я помогал?
Настоятель кивнул снова:
— Мы скомпрометируем себя, если побег будет совершен с помощью служителей.
— А я, конечно, себя не скомпрометирую... — пробормотал Турмалин, и, осознав услышанное, вытаращился на собеседника.
— Побег? Я правильно расслышал?
— Совершенно верно, — настоятель улыбнулся. — Мы хотим устроить побег этому несчастному. С вашей помощью. Боюсь, нам одним это будет не под силу. А вы ведь всё равно уже пришли. Значит, хотите помочь.
— Ладно, вы правы, у меня больше возможностей помочь ему выйти за пределы храма, но остальное — ваша забота.
Внутренний голос кричал Турмалину, что соглашаться на подобную авантюру крайне опасно. Их могут поймать, и тогда на скамью подсудимых попадут уже двое: некромант и его подельник. А там выяснится, что всё это время кое-кто скрывал свою настоящую сущность... И тогда их не пощадят! Но слова уже сорвались с губ, и идти на попятную было поздно.
— О большем я не могу и просить, — обрадовался настоятель.
Но следующая фраза стерла улыбку с его лица.
— В таком случае, сотня золотых — и по рукам.
— Но разве вы не хотите спасти человека? — возмутился жрец.
— Хочу, — невозмутимо подтвердил Турмалин, — но у меня в кошельке осталось три медяка, и новых поступлений пока не предвидится. Хотя, конечно, если вы считаете, что человеческая жизнь стоит дешевле...
По видимому, заклинание правды еще работало, поскольку настоятель поверил сразу и начал торговаться. В результате сошлись на половине запрошенной суммы и флакончике с сонным зельем, чтобы опоить стражу.
— После того, как стража уснёт, я выпущу преступника. И забуду обо всём, что видел и делал.
— Конечно. Если это произойдёт сегодня после заката, то завтра же вы получите свои пятьдесят золотых, — уверил настоятель.
На том и порешили, и Турмалин, попрощавшись, поспешил в городскую библиотеку. Он и так сегодня припозднился, времени на разбор архивов оставалось совсем мало, а пропускать ещё и ужин совершенно не входило в его планы.
В библиотеке его встретил хранитель архивов и, привычно поприветствовав, провёл в отдельный кабинет.
— Господину принести те же реестры, что и вчера? — осведомился он.
Турмалин кивнул.
И вскоре перед ним на стол водрузили огромный фолиант — 'Список новых поступлений в библиотеку Города Десяти Башен'.
Новыми эти поступления перестали быть уже лет семьдесят назад, но Турмалину это было и нужно.Он раскрыл фолиант на шестьсот восьмой станице — ровно на том месте, где закончил читать день назад.
Перед глазами мелькали даты, имена, витиеватые названия на разных языках. Работа была весьма унылая, и взгляд уставал быстрее, чем Турмалину хотелось бы. Когда он уже подумывал было закончить на сегодня, глаз уцепился за знакомое имя в графе "кем доставлен документ". Койл, сын Креде из рода Тиана. Что же это за род такой?
Турмалин напряг память, пытаясь понять, где же ему попадалось это имя. И тут его осенило: Килех! Рунгерд упоминала, что капитан стражников происходит из семьи потомственных вояк. Стало быть, во время войны кто-то из его родственников даровал библиотеке города нечто...
