Лео наморщил лоб, решение проблемы, казалось, лежало на поверхности, но будь все так просто, Вильмар не затеял бы этой игры.
— Но ведь генералу не трудно съездить на родину и вернуться с подписанным прошением. Уверен, для Южного штаба это пара пустяков, — осторожно сказал Леомир.
— Неприемлемо. Поступить так — значит не только оскорбить генерала и моего старого друга Таалада. Совсем не только.
Вильмар навалился на стол, подавшись ближе к Лео.
— Я боюсь, в таком случае оскорблен будет весь Юг. Если Дамира уедет, велики шансы, что она больше не вернется, — секретарь откинулся на спинку кресла, с усмешкой глядя на озабоченное лицо собеседника. — Да, именно так из чьего-то мелочного честолюбия вырастают серьезные государственные проблемы.
— Во дворце много высокородных с юга.
— И все по уши увязли в здешних интригах. Большинство ничем не лучше Окседия, а некоторые даже хуже. Пусть тебе и трудно сейчас в это поверить.
Лео задумчиво потер щеку, ответ вертелся совсем рядом. Нужно было только протянуть руку...
— Для оформления прошения нужны подписи как минимум пятерых высокородных южной трибы, — пробормотал он, рассуждая вслух. — Но ведь для этого вовсе не обязательно беспокоить Южный штаб! Все, что нужно, есть у нас буквально под боком!
Возбужденный Лео едва сдержался, чтобы не хлопнуть в ладоши.
— Имеешь в виду учеников Палестры? — поднял бровь Вильмар.
— Точно! Мы ведь все эмансипированы. Наши подписи уже с четырнадцати лет имеют силу как подписи полномочных представителей.
— Верно, но ты забыл одну деталь, — секретарь щелчком вызывал гололитический экран, — когда речь идет о полномочных представителях, подписей требуется не пять, а семь.
Птичья ладонь коснулась висящей в воздухе зеленой панели.
— И именно столько южан учится в Палестре. Убедить их всех будет непросто.
— Непросто, но возможно, — сказал Лео, притопнув от возбуждения каблуком. Неожиданно на его радостное лицо, словно набежало облачко. — Вы ведь с самого начала обо всем этом знали, верно?
Секретарь медленно кивнул, Леомиру показалось, что теперь Вильмар по-настоящему доволен.
— Вы знали, чем закончится спор с генералом Окседием и устроили так, чтобы я дежурил в вашем кабинете, — пробормотал Лео, — а потом подбросили мне идею насчет Палестры. Но... зачем вам это нужно, и как вы могли предвидеть, что я соглашусь помогать генералу Дамире?!
Отставив в сторону дымящуюся чашку, секретарь соединил шпилем тонкие пальцы:
— Начнем по порядку. Я тоже считаю, что госпожа Дамира имеет право встретиться с князем, а оскорблять южан — опасная глупость. Конечно, я размышлял, как обойти эту ловушку и нашел ответ, хотя, признаюсь, у меня получилось помедленней, чем у тебя. Я думал, придется подкинуть тебе больше подсказок.
Сам того не ожидая Лео покраснел от комплимента.
— Когда я получил разгадку, передо мной встала проблема — как воплотить ее в жизнь. Сам я в Палестру пойти не могу, это был бы страшный скандал. Таалад также здесь не помощник — он бы мигом потерял должность. Значит, нужен был один из учеников. Я просмотрел досье и нашел тебя.
— Наверное, я должен быть польщен.
— Это на твое усмотрение. Что касается второго вопроса... Я действительно, не знал, что ты успел познакомиться с Дамирой. Но даже если бы ты услышал о ней впервые в жизни, неужели тебе самому не захотелось бы решить самую настоящую серьезную проблему? Повлиять на... чего уж тут мелочиться, повлиять на политику всей планеты? В твои годы мне давно хотелось стать не рабом жизни, но ее творцом. Доказать всем чего я стою.
— Не думал, что меня так просто раскусить, — потупился Лео, — но вы правы. Я действительно хочу настоящей работы, и хочу разгадать эту головоломку. Хочу... блеснуть, что ли.
— Вот и славно. Надеюсь, ты не сердишься на меня за эту маленькую хитрость?
— Нет, не сержусь, — покачал головой князь, и с удивлением понял, что сказал чистую правду. Даже если и была вначале какая-то обида, то сейчас ее без остатка вытеснил гудящий огнем азарт.
— Отлично, — Вильмар звонко хлопнул ладонью по столешнице, заставив подпрыгнуть чашку. — Тогда приступайте, молодой человек. В ближайшее время я жду от вас добрых вестей.
Лео серьезно поклонился, как поклонился бы сюзерену получивший задание вассал, и чинно вышел за дверь.
Едва только золоченное резное полотно захлопнулось за его спиной, на губах Лео вспыхнула широченная радостная улыбка. Он с трудом сдерживал распиравший его нетерпеливый энтузиазм.
Его приняли всерьез! Доверили важное дело! И он не подведет. План будущей компании уже сам собой выстроился в его голове.
Счастливо улыбаясь, Лео ринулся на поиски своей первой цели.
Дынннь. Стрела с блестящим зеленым оперением мелко дрожала, воткнувшись в круглую мишень — она на ладонь разминулась с головой Лео.
— Сколько тебе можно говорить, Леомир, не стой под стрелой! — прогудел Жислав, опуская высокий пластиковый лук, казавшийся прутиком в его накачанной лапе.
— Прости, но я не мог больше ждать. Ты уже подумал над моими словами? — сказал Лео, отступая с линии огня к фруктовым деревьям, росшим у сложенной из дикого камня стены.
Горячий ветерок качал изогнутые ветки, а крупные, глянцевито блестящие листья звонко шлепали его по лбу. Раздраженно отмахнувшись, он сорвал несколько самых назойливых зеленых лоскутов. Над заросшим двориком поплыл сильный запах скошенной травы.
— Ну, не знаю, я как-то не очень в курсе сегодняшних южных дел. Да и за ребят решать не могу, — проворчал Жислав, кладя лук на украшающий двор горбатый валун. — Мне нужно подумать, посоветоваться.
Лео тихо хмыкнул. Жислав был председателем союза любителей стрельбы из лука, а по сути — подпольного общества южан в Палестре. Наставники косо смотрели на такую самодеятельность (проявление инстинктивной стайности, как они говорили) тем более, если речь шла о землячестве. Но Жиславу каким-то образом удалось создать организацию, в которую кроме него, входили еще четверо учеников из краев золотого солнца. Выходцы из любых других частей прекрасного Тавискарона почему-то не удовлетворяли высочайшим требованиям общества стрелков.
Однако, как же все предсказуемо!
Отодвигая от лица шуршащие ветки, Лео подобрался к здоровяку:
— Не можешь? — участливо вздохнул он. — Ну да, наверное, я прошу от тебя слишком многого. Видно, Эви... Вы ведь с ним уже помирились?.. Видно, он был прав, когда говорил...
— Что говорил? — резко спросил Жислав, внезапно насупившись.
— Да так, ничего. Не стоило мне об том вспоминать, — сказал Лео, поворачиваясь, чтобы уйти.
Тяжелая рука сдавила его плечо:
— Нет, ты уж раз начал — договаривай.
— Ну, если ты настаиваешь... помнишь тот случай три месяца назад, когда вы опять были в ссоре? Он тогда называл тебя — Председатель Чего Изволите. Мол, вьешься ты вокруг ребят, как лакей, только что пятки им не чешешь, а они за покладистость позволяют тебе называться старшим. Ох, зря я об этом вспомнил, — вздохнул Лео, наблюдая, как по мере рассказа глаза Жислава наливаются кровью. — Ладно, раз ты помочь не можешь, попробую с Тиганом поговорить, я ему как-то помогал разобраться с основами стихосложения. Надеюсь, он не откажет.
— Свиток! — прохрипел Жислав, впиваясь пальцами в многострадальное плечо.
— Что, прости?
— Свиток с прошением при тебе?!
Лео молча достал из-за отворота пиджака трубочку плотной дорогой бумаги. Жислав рывком выхватил ее и быстро развернул.
— Жди здесь, никуда не уходи! — прорычал здоровяк, метнувшись к выходу из дворика.
Улыбнувшись, Леомир опустился на нагретый солнцем валун.
"Наверное, я должен чувствовать угрызения совести, — подумал он осторожно касаясь гладкого оперения забытых Жиславом стрел, — но чего нет, того нет".
Эви в тот раз действительно много чего наговорил. Но прозвучавших только что фраз в его монологе не было. Зато он упоминал детское тщеславие Жислава. Рассказывал, как тот любит подмазаться к важному делу, а потом затянуть его на неделю только, чтобы подчеркнуть свое значение. И смеялся над войной за лидерство, которую с бычьим упрямством Жислав вел с Тиганом. Хотя самому Тигану председательское кресло нужно, как стрелокрылу пропеллер.
Лео тогда промолчал, подумав, что Жискар и Эви отлично подошли друг другу — замечательная парочка эгоцентричных параноиков.
В дальнем конце дворика послышался гулкий топот.
Быстро.
Лео позволил себе легкую усмешку:
— Кто бы мог подумать, что людьми, которые должны стать будущим Вилеры, так легко манипулировать?
— Лео, ну поверь, я очень хочу тебе помочь, но действительно не знаю как, — простонала Замия.
На девушке был малиновый халатик, под которым темнели стройные загорелые ножки. Замия уперлась спиной о дверь своей комнаты — заходить он отказался. Одной рукой она придерживала на груди полы халата, а другую умоляюще протягивая к Леомиру.
— С Агьей у меня действительно хорошие отношения, но с Палимирой я почти не общаюсь...
— Дружба стоит дорого, Зами, — насупился Лео. — Ты говорила, что хочешь стать моим другом. Я тебе поверил. Может, напрасно? Может, стоило позволить Ульвэ спустить с тебя шкуру?
Он постарался как можно точнее изобразить кровожадную гримасу, с которой сестра его друга поминала Замию.
Похоже, актером он оказался неплохим. Слабо пискнув, девушка постаралась вжаться в стену.
Кто бы мог подумать, что рыжик наводит такой ужас на девичью половину Палестры.
— Нет, Лео, прошу тебя, не говори ей ничего, — побледневшая девушка заломила руки, полы халатика чуть разошлись, обнажив соблазнительную медовую ложбинку грудей.
Стиснув зубы, Лео твердо посмотрел в широко распахнутые глаза Замии:
— Мне все рано, как ты уговоришь Палимиру. Хочешь — в пояс ей кланяйся, хочешь — ноги целуй, хочешь — народные танцы пляши. Мне все равно.
Губы девушки жалко задрожали. Лео сурово растоптал не вовремя проклюнувшуюся жалость.
— К обеду на этой бумаге должны оказаться две подписи. Я буду ждать тебя во втором лепестке трапезной.
Глаза Замии наполнились слезами. Почувствовав, как по его решимости начали ползти трещины, он резко развернулся и торопливо зашагал прочь.
— Нет, мне никогда не нравилось, как здесь готовят, — вздохнула Ульвэ, тоскливо ковыряясь серебряной вилочкой в тарелке зеленого салата. — Попробовал бы ты хоть однажды настоящий пряный букет — княжеские креветки, сорок пять видов горных трав. Заправляешь все маслом ракушечной пальмы и толченым огневиком. М-м-м... Словами не передать. Мама каждый Солнцеворот привозит нашего повара, специально, чтобы его приготовить. Не забудь мне напомнить, я тебя тоже приглашу. Это нечто! Стоит мне только вдохнуть запах, и я будто оказываюсь в нашем приморском имении у Спящего Великана.
Лео угрюмо кивнул. Разговоры о родных наводили его на мрачные мысли.
Молодые люди устроились за небольшим столиком в круглой комнатке, отделанной аквамариновым камнем, она была второй от входа в главную трапезную, которая, как обычно, пустовала. Замия пока не появилась, испытывая то ли судьбу, то ли решимость Лео.
Если она поняла, что он ее только пугал... А вот ничего не пугал, сам ей такую жизнь устроит... Леомир тряхнул белокурыми кудрями. Хватит об этом думать.
— А тебе никогда не казалась странным, что у вас с Итаем разные матери? — неожиданно для самого себя спросил Лео.
— Что тут странного? — вскинула блестящие брови Ульвэ. — Вот когда наоборот, это не только странно, но даже удивительно. Мы по-другому не можем. Сколько тысячелетий назад высокородные стали замкнутой кастой? Кажется, семь. Рано или поздно, это должно было сказаться. Вот и сказалось.
Ульвэ сосредоточенно копалась в салате, выискивая съедобные с ее точки зрения кусочки.
— Даже домашние медики с трудом справляются. Если спросишь меня, я скажу, что нам давно пора добавить свежей крови — и не тайком, по чайной ложке, как это делают сейчас, а всерьез.
— Значит, ты тоже думаешь, что мы вырождаемся? — задумчиво пробормотал Лео.
— Кто эти "тоже", если не секрет? — Ульвэ с любопытством взглянула на друга. — Не думала, что у меня найдутся единомышленники. Даже Итай считает, что я преувеличиваю.
— Циклоп твой единомышленник. Вырождение правящего класса его конек. Так что можете начинать обмениваться открытками на праздники. Он говорит, что Совет высокородных не превратился в цирк уродцев только стараниями врачей, которые сразу уничтожают дефектные зародыши. "Но как быть с тем, чего приборы не видят"?
Лео, изобразил обычный высокомерный тон мастера, Ульвэ хихикнула.
— Еще он утверждает, что у половины ныне живущих князей поражен разум, а у другой половины исковеркан дух.
— Какая разница между разумом и духом? — девушка вопросительно подняла вилочку.
— Не знаю. Он не говорит, а я не спрашиваю, — буркнул Лео, и тут же ужаснулся, как по-ребячески это прозвучало.
— Неприятно хоть в чем-то соглашаться с этим одноглазым маньяком, но с определенной точки зрения он действительно прав. Две жены по очереди — это ерунда, некоторым приходится заключать контракты с дюжиной разом. Но, думаю, женщинам все равно тяжелей. Как представлю себе дюжину мужей... — Ульвэ содрогнулась. — Или хотя бы двух. Мне мать рассказывала про княгиню Гирру. Она заключила контракт с пятью достойными мужчинами. Вернее, они казались достойными до того, как подписали договор. А сейчас каждый из них считает себя главным и рвет на части ее дом. Бедняжка не может дождаться, когда же, наконец, врачи сообщат ей добрые вести. Знаю, как глупо это звучит, но мне бы все же хотелось ограничиться одним супругом. Таким, который не только подходил бы по генам, но и...
Девушка осеклась и уткнулась носом в неожиданно заинтересовавший ее салат. Лео удивленно смотрел на рыжую макушку. Чтобы Ульвэ вдруг покраснела?! Бред. Да и с чего бы...
У входа в "лепесток" кто-то робко кашлянул. Резко обернувшись, Лео увидел стоящую на пороге Замию. Пришла таки! Девушка переминалась с ноги на ногу, не решаясь подойти. Когда ее взгляд падал на Ульвэ, она вздрагивала, словно бедняжку кто-то толкал.
— Извини, Ульвэ, я на минутку, — сказал Лео, вставая из-за стола.
Подхватив Замию за руку, он вывел ее в коридор, захлопнув за собой дверь.
— Ну?! — нетерпеливо притопнул Лео.
— Вот, тут две подписи, как ты и хотел, — сказала девушка, резко протягивая свиток. Когда вход в "лепесток" закрылся, она немного осмелела. — Надеюсь, теперь мы в расчете?
В подрагивающем голосе Замии он уловил обиженные нотки.
Вот значит как! Она думает, что может на него обижаться...
— В расчете? — Лео нарочито поднял брови. — А разве мы заключали какую-то сделку? Я-то думал, речь идет о дружеской услуге.
— Эта услуга стоила мне любимых сережек, — пробормотала девушка, потупившись.
На тонких изогнутых ресницах блеснули слезы. Оторвавшийся от радостного созерцания свитка Лео, нахмурившись, взглянул на Замию. Отчего-то она показалась ему маленькой обиженной девочкой, у которой старшие мальчишки отняли конфетку. Это несчастное личико было словно горькой крошкой, попавшей в сладкий крем. И почему он такой дурак, что из-за нее беспокоится?!
