Бочка порядка, ложка хаоса

— Нет, — мотнула головой девушка. — Никаких дуэлей. Эти недостойны. Ты послушай, что они сказали!

Максим взял и послушал, а потом прокомментировал, а потом получилось то, что получилось.

Зато день неожиданно перестал быть скучным.

Нужно ведь во всем искать хорошее, не так ли?

Рихо Бьяч недовольно посмотрел на подчиненных. Потом перевел усталый взгляд на малолеток, которых эти подчиненные притащили. Маленькая блондинка в форме внутренней стражи стояла, гордо задрав нос, и делала вид, что оказалась здесь совершенно случайно. Стражи, как известно, не хулиганят и патрулям не попадаются. Невысокий парень увлеченно ощупывал подбородок и вообще, мало интересовался происходящим. Парочка высоких, с породистыми лицами мальчишек старалась выглядеть уверенно, но получалось у них плоховато. Вероятно из-за того, что предыдущее их наказание, назначенное после того, как были пойманы патрулем, закончилось каких-то четыре дня назад. А это уже рекорд. Глава рода их точно не одобрит и на этот раз лишение карманных денег на неопределенное время будет не худшим из того, что им сделают добрые родственники.

— Рассказывайте, — велел Рихо подчиненным. Вряд ли они его удивят, но во что опять вляпались внуки Ирея Белой Птицы интересно. Особенно после его заявления, что мало кто в городе умеет хорошо воспитывать молодежь. Наверное, он имел в виду своих сыновей.

Подчиненные переглянулись, потом темноволосый шагнул вперед, кивнул и торжественно начал повествование о длинных языках и легко воспламеняющихся девушках.

История была проста и привычна, когда дело касалось этой парочки из дома Белых Птиц. Увидели блондинку. Один сказал, что неплохо было бы с ней познакомиться, не смотря на ее форму, которая испортит любую девушку. Второй фыркнул и намекнул, что девушка недостаточно для него хороша — маленькая, довольно невзрачная и личико неприветливое. Первый решил блеснуть умом, или чем-то другим, в этом патрульные как раз разобраться не смогли, потому что подобной дури ожидали скорее от кого-то нетрезвого, значительно старшего и считающего себя неотразимым покорителем женских сердец. Мальчишка поднял палец вверх и со знанием дела заявил, что такие маленькие девушки — маленькие везде, поэтому им можно простить некоторые недостатки внешности.

Слушать дальнейшие "комплименты" юная стражница сочла лишним и высказала начинающим покорителям женщин все, что о них думала. Патрульные в это время стояли недалеко и, посмеиваясь, делали ставки на то, как быстро девчонка заставит парней броситься в бега. Неизвестно, чем бы оно закончилось, но тут на сцене появилось еще одно действующее лицо и решило тоже высказаться.

Рихо перевел взгляд на это действующее лицо. Парень как парень. Спокойный такой. Виноватым он себя явно не чувствует, и ни в чем раскаиваться не собирается.

— Что он им сказал?

Патрульный широко улыбнулся.

— Им ничего. Он девушку успокаивал. Сказал, что подобные проблемы волнуют только парней, у которых тоже все маленькое.

— Понятно, — вздохнул Рихо.

Парочка Белых Птиц сочла себя страшно оскорбленной и пошла в атаку. О том, что им ответили их же оружием, они даже не задумались. Великолепное воспитание. Зато будет что сказать в следующий раз склочному старику.

— И зачем ты влез? — спросил у, все еще изучающего пострадавшую в драке челюсть, мальчишки.

Тот равнодушно пожал плечами, кого-то этим движением напомнив.

— Воспитание, — сказал, посмотрев зачем-то на потолок. — Папа бы меня не понял, если бы я стоял в сторонке, в то время, как какие-то ненормальные цепляются к моей девушке. И то, что девушка могла прекрасно справиться и без меня, его бы не утешило. Он у меня вообще, с принципами.

— Понятно, — сказал Рихо, сообразив, что видит перед собой найденыша из дома Туманов. На Лакью похож, а высказывается, как старая Кошка. Спокойно и равнодушно, словно его эит слова не касаются. Тоже порода, хотя на внешности она совершенно не отражается. — Значит так. Эти двое, видимо, решили отомстить внутренней страже в лице девушки, за то, что остались без карманных денег. Патруль в прошлый раз позвал кто-то из стражи, решив, что разносить трактир нехорошо, а сами они с буянами не справятся. Девушка не стала позориться и звать на помощь, на что видимо, рассчитывали ее обидчики, и тоже высказалась, что не делает ей чести, но в подобной ситуации простительно. Бить ее так и не решились, то ли форма напугала, то ли сообразили, что такого противника в случае поражения им даже дедушка не простит. Но тут очень вовремя появился философ и мыслитель с Холма Лилий...

— Я не с холма. Меня официально не приняли, — улыбнулся мальчишка.

— Не важно, — отмахнулся Рихо. — Важно, что началась драка. В которую замешана внутренняя стража и превысившие всякий лимит на хулиганство представители великого рода.

— Это дает вам шанс от нас избавиться? — спросил непринятый в семью.

— Конечно, — искренне улыбнулся Рихо. Лесные духи знают, почему этого мальчишку не хотят пока вмешивать в семейные дела, но явно не из-за его тупости. — Итак, с девушкой пускай разбирается ее непосредственное начальство. А остальные пускай посидят в тюрьме внутренней стражи за компанию и получат соответствующее проступкам наказание. Через два дня. Когда Милен вернется.

— Хм, — сказал мальчика Туманов.

Белые Птицы уныло переглянулись. Как бы их в итоге не наказали, сидеть два дня в тесной комнатушке, в которой даже заняться особо нечем им явно хотелось еще меньше. Стражница тихонечко фыркнула и почему-то улыбнулась. Словно уважаемый судья Рихо умудрился только что сделать кому-то пакость, сам того не желая.

Максиму хотелось спать.

Суд, или что оно там было, оказался на удивление скоротечным и скучным. Кислые лица обидчиков блондинок совершенно не радовали. Тайрин что-то тихонечко напевала и излучала счастье. Одни патрульные вели себя так, как полагалось вести в этой ситуации. Они с каменными лицами сопровождали арестованных в тюрьму. Загнали всех в переместитель, довезли до тюрьмы и бодренько провели к запертой двери.

Дальше бравые ребята вежливо постучали. Дождались, пока на их стук откликнутся, приветливо заулыбались открывшему дверь человеку... А вот дальше все пошло явно не так, как планировалось. Улыбаться в ответ никто не стал. Тюремный стражник вытаращился на Максима, как на трехногого инопланетянина, перевел неуверенный взгляд на улыбчивую Тайрин и только после этого почтил своим вниманием патруль.

— Что? — спросил предельно невежливо.

— Подержите этих ребят у себя хотя бы сутки, — опять заулыбался блондин. — А потом пускай Милен решит, что с ними делать. Судья Рихо велел. Двое оскорбили стражницу, третий вмешался, девушка в сторонке тоже не стояла...

— Нет, — сказал представитель тюрьмы.

— Но... — сделал слабую попытку что-то объяснить охотник на хулиганов.

— Ноги их больше не будет в моей тюрьме! — рявкнул охранник и с грохотом запер дверь, видимо, решив, что переговоры на этом можно закончить.

— Вообще-то это тюрьма камана Дамии, — справедливо возразила Тайрин.

Отвечать ей никто не стал.

— И как он тебя узнал, — заинтересованно спросила блондинка у Максима. — Ладно, я. Но видеть, кто прорезал те дыры, он не мог.

— Я просил его найти кошку, — сознался парень.

— Какую еще кошку?!

— Крылатую. В полосочку. Когда ты на разведку ходила. Этот тип там стоял с приятелями, а Атьян очень просил чем-то их отвлечь. Вот я и попросил найти кошку сестры...

— А они?

— Они сказали, чтобы я домой шел. Никакого сочувствия у людей.

— Ага, — глубокомысленно сказала Тайрин.

Патрульные переглянулись, и дружно начали выстукивать на двери какой-то затейливый ритм. Стучали долго и увлеченно. Охранник, в конце концов, не выдержал и открыл. Хотя Максим на его месте отошел бы подальше и спокойно переждал.

— Что еще?

— Судья Рихо велел их вести сюда, — сказал темноволосый патрульный. — Мы не вправе оспаривать его решения. И вы не вправе...

— В городе много тюрем! — рявкнул охранник.

— Пойдите, объясните это судье Рихо, — вежливо посоветовал темноволосый.

— Хотите, я пообещаю, что дыр в стенах прорезать не буду? — философски спросил Максим. С одной стороны, тюрьма не самое приятное место. С другой, там тихо, и никаких лекций по истории города не предвидится.

— В стенах?! — обернулся к нему охранник.

— А также в потолке и в полу, — добавил Максим. Ничего разрушать он действительно не собирался. Смысла не видел.

Тайрин тихонько хихикнула.

— Что они натворили? — устало спросил охранник, видимо решив смириться со своей участью.

— Подрались, — дружно ответили патрульные.

Потом рассказали подробности. Подтвердили, что нынешнюю молодежь плохо воспитывают. В точности воспроизвели приказ судьи. И в итоге таки передали арестованных в тюрьму камана Дамии. После чего резво сбежали. Видимо боялись, что охранник передумает.

Тюрьма Максима несколько разочаровала. Опять тишина, спокойствие, никаких стенающих заключенных и мрачных охранников у каждой двери. Может у них тут где-то есть сигнализация, а стенать попросту не принято?

Подравшихся хулиганов почему-то не стали разводить по отдельным тихим комнатам с зарешеченными окнами. Тайрин оставили в помещении подозрительно похожем на чей-то захламленный кабинет и велели рассортировать пыльные документы. Парней проводили немного дальше и заперли в довольно большом помещении, разделенном на части внебрачными детьми клеток для хищников в зоопарке. Особо умилили Максима крошечные пространства завешенные тряпками, скрывающими бездонные дыры в полу и умывальники. Под умывальниками стояли садовые лейки. Видимо предполагалось, что они вполне способны заменить собой душ.

— Санузел, — сразу догадался Максим.

Охранник гордо промолчал и столь же гордо ушел, не забыв запереть за арестантами дверцы клеток.

Общаться с обидчиками Тайрин не хотелось совершенно. Максим еще раз осмотрел странное помещение, пожал плечами и уселся на кровать. Книгу он с собой захватить как-то не догадался, библиотеки вокруг не наблюдалось. Спать, как назло, резко перехотелось. Сидеть, глядя в одну точку как-то не шибко увлекательно. Пришлось немного подумать и прийти к выводу, что настала пора потренировать свои выдающиеся способности. Хотя бы ту же бабочку-радар опять создать и проверить, насколько далеко с ее помощью можно заглянуть.

— Эй, — позвал один из Белых Птиц, когда радар-бабочка раскрыл крылья над ладонями Максима. — Ты что делаешь?

— Тренируюсь, — отстраненно произнес парень, успевший обнаружить под помещением с клетками глубоченный подвал. Метров семь, не меньше, а может и все десять. Может тут принято особо надоедливых заключенных туда сбрасывать? Угу. А потом делать честные глаза и говорить, что они сами сбежали. Бред какой-то.

— Что ты тренируешь? — не отстал любопытный Птица.

— Умение смотреть вглубь, — сказал Максим.

В подвале было темно, пыльно и пусто. Зато углов почему-то было пять. И в каждом из этих углов из сходящихся стен торчали какие-то странные штыри. Этакие лесенки от пола до потолка.

Может это такая пыточная?

Или генератор неизвестной науке энергии?

— Эта мелкая и вправду твоя девушка? — задал следующий вопрос, не умеющий спокойно молчать Птица.

— Правда, — признался Максим.

Под полом подвала обнаружился еще один подвал. Не такой глубокий, зато его стены, пол и потолок были покрыты потеками металла. Будто кто-то этот металл расплавил, вылил, а потом вертел помещение так и этак, заставляя потеки сплетаться и растекаться, любуясь получившейся картиной, словно какая-то гадалка кофейной гущей на стенках чашечки. О назначении этого подвала Максим даже не пытался догадаться. Он не мог представить, кому и для чего нечто подобное вообще может понадобиться. Папу расспросить при встрече, что ли?

— А ты вообще кто? — задал следующий вопрос Птица.

— Максим, — представился парень. — Я вместе с вами лекции по истории слушаю.

— А-а-а-а... — протянул Птица и, наконец, отстал.

Милен вернулся уже к вечеру. Похоже, охранник так боялся за тюрьму, что решил позвать начальство на помощь.

Белые Птицы перед вошедшим толстячком вытянулись во весь рост и заметно побледнели. Наверное, встречались не впервые, и предыдущие встречи оказались запоминающимися. Максим поспешно развеял свой радар и грустно вздохнул. Изучать тюрьму оказалось интересным занятием. Тут была куча прорытых кем-то нор-ходов, нашлись двойные стены и крошечные комнатушки под потолками рассчитанных на несколько человек камер. А еще целая куча подвалов, как захламленных, так и девственно чистых. Даже бочки с вином были. Не говоря уже о пыточных с поржавевшим оборудованием и прочих интересных комнатках.

— Так, — многозначительно сказал Милен.

Охранник, не хотевший никого впускать в свою тюрьму, маячивший за его спиной, довольно улыбнулся.

— Я опять вас здесь вижу, — продолжил Милен.

Белые Птицы синхронно опустили головы и сделали виноватый вид.

— Вы мне надоели. А особенно мне надоели те глупости, из-за которых вы успели побывать в половине тюрем города. И на этот раз я просто так вас не отпущу... Даже если ваша бабушка просить будет.

Птицы переглянулись.

Максим немного подумал и встал с кровати. Мало ли, может сидящий в его присутствии хулиган оскорбляет чувства толстячка.

— Итак, — торжественно начал Милен. — Вы двое поступаете в распоряжение уважаемого Вита Адании. Он мне еще на прошлой неделе рассказывал, что ему нужны помощники для чистки конюшен. Магию там не применишь, лошади плохо себя после этого чувствуют. Так что только ручной труд. Два десятидневья. И я очень надеюсь, что уважаемый Вит Адания на вас не пожалуется. Потому что если пожалуется, я сочту это личным оскорблением.

Птицы уныло кивнули.

— Теперь ты, — толстячок обернулся к Максиму и посмотрел на него с любопытством, словно видел перед собой не банального парня с побитой физиономией, а какое-то экзотическое животное. — Насколько я знаю твоих родственников, за тебя никто просить не будет, к сожалению. Я бы тебя отпустил, еще и пнул на прощание, чтобы побыстрее от тебя избавиться, но, увы, не имею права. Так что, придется тебя здесь оставить на те три дня, о которых просил судья. Архивы будешь разбирать. Тут давно до них ни у кого руки не доходят.

Максим кивнул. Архивы так архивы. Лекции по истории города вроде бы хуже.

— Отлично. Теперь марш все на выход!

Замки послушно щелкнули и открылись, выпуская сидевших по клеткам людей. Милен поспешно куда-то ушел. Охранник хмуро посмотрел на парней и махнул рукой. Мол, идите пока за мной, а там разберемся куда, кого и с кем отправлять дальше. Они и пошли. Первые три метра даже молча. А потом разговорчивому Птице опять приспичило поговорить.

— Почему тебя официально не приняли в семью?