Наевшись, Ванька всё-таки выпросил у Ильи "киндер-сюрприз" и занялся игрушкой, а Говоров пересел на соседний стул, поближе к Ксении, и взял её за руку. А потом вдруг предложил:
— Давай потанцуем?
Ксения от удивления даже рот приоткрыла.
— Что?
— А что? Песня красивая. А мы с тобой ещё не танцевали.
— Илья, здесь не танцуют, — запротестовала она, когда Говоров поднялся, продолжая держать её за руку.
— Кто это сказал?
— Я тебе говорю, — сказала она, стараясь оставаться серьёзной, а сама прыснула со смеха. Посмотрела на сына, который таращился на них с любопытством. — Ваня, ты видишь, что он делает?
— Просто хочу потанцевать с твоей мамой. Разрешишь?
Ванька важно кивнул.
Ксения рассмеялась и беспомощно поглядела на Илью.
— Что мне с тобой делать?
— Не расстраивать меня. Пойдём, а то песня закончится.
Они отошли всего на несколько шагов от столика, чтобы всё время видеть Ваньку. Илья приобнял Ксению, а она всё оглядывалась по сторонам, на людей, которые смотрели на них.
— Не думай ни о ком, кроме меня, — шепнул Говоров ей на ухо. — Просто потанцуй со мной.
Ксения в последний раз оглянулась, теперь уже на сына, но тот лишь хитро посматривал на них и болтал ногами, видимо был доволен тем, что на них все обращают внимание. Потом отвернулась, обняла Илью за плечи и улыбнулась ему. Правда, тут же глаза отвела, потому что иначе он по её лицу и глазам мог рассмотреть то, чего ему видеть и знать не стоит. Прижалась к нему, позволила себя обнять, так как ему хотелось. В конце концов, она танцует с ним в первый и, скорее всего, в последний раз.
— Ты чем-то расстроена, — тихо проговорил он, медленно двигаясь под музыку. — Я же вижу. Сразу заметил, как ты с обеда вернулась. Что тебе Ленка наговорила?
— Лена не причём.
— А кто причём?
Ксения потёрлась щекой о его плечо.
— Ксюш, у тебя проблемы?
Она помолчала, пытаясь решить. Потом кивнула.
— Да, у меня проблемы.
— Что случилось?
Она погладила его по плечу.
— Я тебе расскажу. Мне на самом деле нужна твоя помощь. Но... не здесь и не сейчас. Это долгий разговор. Давай завтра?
— Завтра, — недовольно повторил за ней Говоров. — А как я должен до завтра дожить?
Ксения подняла голову, что посмотреть ему в лицо. Улыбнулась.
— Всё не настолько серьёзно и страшно. Завтра поговорим.
— Правда? — он отвёл её волосы со лба.
Ксения кивнула и ободряюще улыбнулась. Потом озорно посмотрела.
— А ты хорошо танцуешь!
— Не выдумывай. Если я ни разу не наступил тебе на ногу, то это ещё ничего не значит.
Она рассмеялась.
Закончился вечер у Степновых. Илья долго играл с Ванькой в настольный футбол, потом они рассыпали по полу детали нового конструктора, который привезла Сазонова, а вот собирать его обратно в коробку, пришлось Ксении, потому что Ванька уснул прямо у Ильи на руках. И пока Говоров укладывал его в постель, она ползала по ковру, и собирала мелкие детальки.
— Завтра, — прошептал Говоров, прежде чем уйти, — утром ты приедешь прямо ко мне. Слышишь? Я буду тебя ждать.
Быстро поцеловал её, предварительно ладонью прикрыв глазок в двери.
Ксения кивнула.
— И расскажешь мне все свои проблемы и беды.
— А ты на самом деле хочешь услышать про все мои проблемы? — улыбнулась она. — Ты заскучаешь уже через минуту.
— Пошути, — чуть угрожающе проговорил он ей в губы. — Я буду тебя ждать, — прошептал он, прервав поцелуй. — Уже жду.
Поцеловал её в нос и побежал вниз по лестнице.
9.
Илья открыл дверь почти сразу. Ксения слышала, что он с кем-то говорит, Говоров открыл, и она увидела его с телефонной трубкой у уха. Втянул Степнову в квартиру, продолжая разговаривать, причём по-английски. Ксения подняла глаза, посмотрела в лицо Ильи, по обрывкам фраз пытаясь понять, что происходит. А он наклонился и быстро поцеловал её. И одними губами проговорил:
— Иди в комнату.
В гостиной на журнальном столике были разложены документы, и стоял ноутбук. Илья работал. Ксения присела на диван, на самый край, а Говоров подошёл сзади и положил руку на её плечо, погладил шею. Она откинулась на спинку дивана и посмотрела на него. Но он был занят разговором, рассеянно теребил пальцами воротник её блузки и вёл оживлённую беседу.
Ксении хватило минуты, чтобы понять, о чём именно ведётся разговор, Илья выглядел воодушевлённым, улыбался, видимо, всё у него "срослось". Степнова отвернулась.
Закончив разговор, он присел на диван рядом с ней, притянул к себе и поцеловал.
— Привет.
— Привет, — сказала она и погладила его по волосам. — Работаешь?
— Да, офис для этого, оказывается, ни к чему. Ты какая-то грустная.
— Я? — Ксения заставила себя рассмеяться. — Всё хорошо. Может, мне стоило поехать на работу?
Илья прищурился, глядя на неё, потом щёлкнул по носу.
— Я сейчас отцу позвоню, и мы поговорим, хорошо? Я весь твой.
Ксения кивнула. Пока Илья набирал номер, поднялась, выбравшись из-под его руки, и ушла на кухню. Его разговор с отцом ей слушать не хотелось. Поставила на газ чайник, заглянула в холодильник, чтобы хоть чем-то себя занять, но уши себе заткнуть не могла, голос Ильи, бодрый и довольный, доносился и сюда, и Ксения поневоле подошла к двери и привалилась к стене, слушая Говорова.
— Пап, ты не волнуйся, всё в порядке. Я с ним только что говорил, все детали мы обсудили... Деньги начнут поступать сегодня... мы договорились, что будем действовать продуманно, а не второпях, деньги будут поступать постепенно, фиксированными суммами... Да, Светка мне вчера звонила, — он рассмеялся. — Да, папа. Первые магазины в Европе. Не об этом ли ты мечтал?.. И я мечтал, и я... Совсем недолго осталось, — сказал и оглянулся на дверь кухни. — Давай о свадьбе потом поговорим, хорошо? У меня сейчас дела.
Он невольно понизил голос, а Ксения грустно улыбнулась и отошла к плите. Выключила чайник.
Говоров появился через минуту, подошёл к Ксении сзади и обнял за талию, крепко прижав к себе.
— Я так рад тебя видеть.
Она закусила губу, но выдавила из себя смешок, радуясь, что Илья не может видеть её лица.
— Кофе хочешь?
— Кофе? Кофе не хочу...
Он заставил её повернуться к нему лицом, и заглянул в глаза.
— Ты расстроена. И прекрати меня обманывать. И строить из себя героиню.
Ксения всё-таки улыбнулась и прислонилась лбом к его плечу.
— Илюша... Ты во мне всякое геройство убиваешь.
— Да? — усмехнулся он. — Это не так уж и плохо. Должен же о тебе кто-то заботиться?
— А ты будешь? Будешь заботиться?
— Буду. Если ты позволишь.
Она засмотрелась в его глаза и поразилась той искренности, которая была в его взгляде в этот момент. Он смотрел на неё и улыбался, а Ксении вдруг захотелось его ударить. Он не врал, но обещал то, чего выполнить не мог. Наверное, отдавал себе в этом отчёт, но хотел сделать ей приятно. Или что? Что происходит, в конце концов?
Об этом она и спросила. А Говоров нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Илюш, тебе не кажется, что нам пора поговорить? Нам нужно кое-что прояснить. Мне нужно.
Ксения села на стул у окна и выжидательно посмотрела на Говорова. Ей было трудно, мучительно подбирала слова, а глядя на томление Ильи, Ксении становилось ещё хуже. Его предложение "поговорить" совсем не обрадовало. Он на минуту словно впал в ступор, о чём-то лихорадочно размышлял, потом подавил тяжёлый вздох и кивнул.
— Да, нам нужно поговорить. Я хочу знать всё о твоих проблемах.
— Я не о своих проблемах говорю, Илюш.
Говоров явственно поморщился.
— Нам обязательно говорить сейчас? Зачем портить утро?
— А когда ещё? Не на работе же. А вечером тебе и вовсе станет не до меня.
— По-моему, ты ко мне несправедлива, Ксюш. Когда это мне было не до тебя?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Ты уводишь меня от разговора.
— Какого ещё разговора? Свари мне кофе. Пожалуйста.
Ксения провела ладошкой по столешнице, потом ещё раз.
— Ты хотел знать, о чём я вчера говорила с Леной. Ты ещё хочешь этого?
Илья насупился.
— Когда ты говоришь таким тоном — нет.
— Я хочу, чтобы ты давал отчёт всем своим словам и действиям, Илья. Я тебе уже говорила, что я не маленькая и ничего от тебя не жду. Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что ты не откажешься от свадьбы, — он отвернулся к окну. А Ксения невесело улыбнулась. — И я не жду от тебя этого, потому что всё прекрасно понимаю. Знаю, какая на тебе ответственность лежит, сколько людей на тебя рассчитывают... и чем ты обязан Свете. И я не жду от тебя ничего. Но и ты должен для меня кое-что сделать.
— Что?
— Ты отпустишь меня... в тот момент, когда я решу уйти. Просто отпустишь. Не будешь искать со мной встречи, не будешь спорить, ничего выяснять...
Он повернулся и непонимающе посмотрел на неё.
— Что значит — отпустишь?
— Я говорила вчера с Леной о работе...
— Ксюша, ты сошла с ума?
— Нет! Нет... Пойми, если я по-прежнему буду работать с тобой, наши с тобой отношения превратятся просто в муку, в кошмар, — она посмотрела на Илью. — Или у тебя есть другой выход из ситуации?
— Какой ситуации? — Говоров отодвинул стул, тот ножками неприятно проскрежетал по полу, Илья сел и сложил руки на столе, сцепив их в замок. Посмотрел на Ксению несколько рассержено. — Что такого произойдёт? Мы будем работать вместе, как и работали до этого.
— Ты сам в это веришь?
— Да, я верю! И убери свой сарказм, он ни к чему!
— Понятно... — Она закусила губу и усмехнулась. — Значит, моё место ты уже определил.
Илья судорожно втянул в себя воздух.
— Кажется, мы сейчас поссоримся.
Она покачала головой.
— Нет, ссориться я не хочу. Я просто пытаюсь всё решить. И тебе объяснить. Ты хочешь, чтобы я осталась. И чтобы мы продолжали делать вид, что всё в порядке. Ты женишься, а я стану твоей любовницей?
Его заметно перекосило. В его представлении это было бы лучшим решением. Он, если честно, даже подумывал отправить Ксению в отпуск, собирался предложить ей свозить Ваньку на море, чтобы ей было легче пережить день его свадьбы. А потом бы она вернулась, к тому времени неделя свадебного путешествия благополучно закончилась, и он тоже вернулся бы в Москву. Один. Предполагалось, что Света останется в Европе. Кто-то ведь должен заниматься новыми магазинами. В конце концов, она сама этого хотела...
В мыслях всё было очень чётко и просто. И его самого вполне устраивало. Вот только одного он не учёл, что Ксения может заартачиться, и все его планы ей не покажутся такими уж замечательными.
И, кажется, она собиралась его бросить. Бросала прямо сейчас. Когда вот так смотрела на него, что по телу мороз.
— Пойми, Илюша, я не имею права идти на поводу у своих эмоций. У меня ребёнок, и я должна думать о нём.
— Что ты этим хочешь сказать? Что я Ваньку не люблю? Что я о нём не думаю?
— Думаешь, думаешь, — поспешила успокоить она его. — Именно поэтому ты меня отпустишь.
— Не вижу связи!
— Мы с тобой слишком разные. И то, что между нами случилось... — Ксения зажмурилась на секунду. — На сколько нас хватит? Ты, в конце концов, заскучаешь...
— Ксюша!
— Ну что? Я не права? Ты заскучаешь, начнёшь от меня прятаться, мучиться из-за Ваньки, чувствовать себя виноватым... потом вернётся Света... когда-нибудь она вернётся, Илюш, и почему-то мне кажется, что это случится гораздо быстрее, чем ты думаешь. И начнётся семейная жизнь, твои метания станут просто непереносимыми. И мне всё равно придётся уйти, только тогда мне будет очень трудно. Поэтому и надо остановиться, пока не поздно. Я не хочу травмировать сына. У тебя не будет на него времени... не потому что ты его не любишь... а потому что жизнь закрутит. А я не хочу потом объяснять Ване, почему ты приходишь всё реже. У тебя своя семья... дети будут... свои. А ему не нужен приходящий от раза к разу реже... папа, — Ксения встретила его взгляд и поспешно отвернулась. — Ведь всё к этому идёт, ты понимаешь?
Говоров застонал в голос, опустил голову и приложился лбом к своим сложенным рукам.
— Я только хочу как лучше. Ты понимаешь?
— Понимаю. Но если я останусь, лучше не будет.— Смотреть на него было невыносимо. Ксения протянула руку и осторожно потрепала его по волосам. К горлу подкатил ком, больно было просто нереально. Она не думала, что будет настолько тяжело, надеялась, что не будет, что переживёт. Но это лишь убедило Ксению в правильности намерений. Ведь если сейчас так тяжело, то, что будет потом? Когда привыкнет к Илье, и не просто привыкнет, а сердцем прикипит? Как потом отдирать? С болью и кровью? Но и на его предложение она могла бы решиться, не устояла бы, пошла бы на поводу у своих чувств, лишь бы ещё немного побыть рядом с Ильёй, продлить сказку, но играть чувствами сына она не имеет права. И чем раньше всё это прекратится, тем лучше. — Я могу уйти прямо сейчас, — тихо проговорила она.
Илья поднял голову и взял Ксению за руку. Сжал, разглядывая её пальчики.
— Не знаю, поверишь ты или нет... Я бы многое отдал, чтобы всё изменить.
— Но ты не можешь. Я знаю. Так будет лучше, Илюш. Света хорошая... она любит тебя, это главное. Она идеально тебе подходит. И у вас всё получится, если ты приложишь хотя бы небольшое усилие. Если перестанешь думать, что женишься только из-за бизнеса.
— Но почему к Сазоновой? Чем ты будешь у неё заниматься? Ты же хотела карьеру...
Степнова улыбнулась.
— Есть кое-что важнее карьеры.
Илья встал, обошёл стол и присел перед Ксенией на корточки, а потом и на колени опустился. Положил ладони на её колени, погладил.
— Наверное, ты права. Всё, что ты говоришь, всё это правильно и верно. Но как быть, если правильно поступать совсем не хочется? Я даже представить не могу, как теперь жить буду без тебя и Ваньки. Что не буду просыпаться по утрам от его звонка, гулять с ним, не буду видеть тебя. Забыть всё...
— Не надо забывать. Надо просто жить дальше. — Она обняла его за шею и осторожно прижалась. — Я не хочу забывать, ты слишком много мне дал. И надо постараться это сохранить. Но обстоятельства сильнее нас, я не думаю, что мы... точнее, ты должен рушить свою жизнь, всё менять, идти наперекор ради меня. Это будет неправильно. Всё решено и будет так, как должно быть. И ты успокоишься, — она погладила его по щеке. — Совсем скоро. После свадьбы у тебя даже времени не будет вспомнить обо мне. И ты успокоишься. Жизнь пойдёт своим чередом... и возможно, мы как-нибудь встретимся и вспомним обо всём...
— Замолчи, я тебя очень прошу. Ты расписываешь мне идеальное будущее без проблем, а у самой губы трясутся.
Она быстро вытерла слёзы.
— Это сейчас. И не смотри на меня так, — Ксения улыбнулась сквозь слёзы. — Ты же знаешь, какие женщины впечатлительные. Мне тоже надо привыкнуть, успокоиться... Думаешь, мне легко? Но подумай обо мне, пожалуйста. Обо мне, о Ваньке. Не мучай ты нас.
Илья потёр лицо рукой, глядя в сторону, потом кивнул.
