Штаб-капитан Магу

— Местов нет, — решительно заявил ему половой.

— Что, ни одной свободной комнаты нет?

— Важных гостей ждем из самой столицы, они две последние комнаты и забронировали телеграммой. Ищите в других местах.

Видимо, в Уруссийск должны приехать какие-то высокопоставленные чины, здесь остановиться не удастся в любом случае. Алекс хотел было уже развернуться и поехать поискать другое заведение, передумать его заставил умопомрачительный запах, доносящийся с трактирной кухни.

— А скажите-ка, любезнейший, отобедать у вас можно?

— Милости просим, господин офицер, — расплылся в улыбке трактирный служитель.

Много неудобств при передвижении доставляла ему винтовка. Вещь абсолютно необходимая и естественная в тайге, в городе она была для офицера вещью бесполезной и необычной. И если при передвижении верхом ее можно было просто повесить за спину, то при посещении трактира ее пришлось нести в руке, взяв за цевье. При этом приходилось постоянно быть настороже, чтобы никого и ничего не зацепить прикладом и не ткнуть кого-нибудь стволом в глаз. Оставить же ее где-либо на хранение тоже не было возможности. Разве что попросить о такой любезности подполковника Унтербергера.

Пристроив оружие у стены, Алекс плюхнулся на стул, с удовольствием обозрел чистую скатерть. Половой, зараза, почуяв вернувшегося из дальних странствий офицера, довольно лыбился в предвкушении щедрых чаевых.

— Чего изволите?

— Борщ со сметаной, ржаной хлеб и водки немного для аппетита!

— Сей секунд все будет!

Почти не обманул, подлец, ждать пришлось недолго. Махнув стопку холодной водки, штаб-капитан погрузил ложку в тарелку с горячим ароматным борщом, а затем, не удержавшись выхлебал ее содержимое в мгновение ока. Утолив голод, офицер задумался о продолжении.

— Человек!

Половой тут же возник возле стола. Вся его поза, чуть согнувшись в поясе и согнутая в локте рука, с накинутым на нее полотенцем, говорили о готовности услужить посетителю. И тут офицер вспомнил о еще одной вещи, ставшей недоступной ему за все время, что он провел в этом краю.

— Кофе есть?

— Э-э-э, простите...

— Тогда чаю, — немного расстроился Алекс.

— Пироги есть свежайшие, — подсказал трактирный служитель, — только что испекли.

— Неси!

Чай был хорош, а пироги еще лучше. Полчаса спустя, наевшийся и слегка осоловевший штаб-капитан понял, пора и честь знать. День клонился к вечеру, а ночлега себе он так пока и не нашел. Как ни хорошо сиделось в трактире, пришлось его оставить и отправиться на поиски. Расплатившись офицер двинулся к выходу, довольный чаевыми половой, забежав вперед распахнув перед ним дверь.

— Милости просим! Приходите еще!

Едва только Алекс держа герданку в правой и придерживая саблю левой подошел к коновязи, где оставил Витязя, к трактиру подъехала наемная карета запряженная аж шестериком, что по местным меркам было неслыханной роскошью. Толстый слой дорожной пыли, присыпавший карету, свидетельствовал о длительном пребывании в пути, а большое количество чемоданов и кофров говорило о том, что сидящие внутри пассажиры привыкли путешествовать со всеми возможными удобствами.

"Видимо, это и есть те самые важные столичные гости, о которых говорил половой". На короткое время он отвлекся, отвязывая коня, а когда карета вновь попала в поле его зрения, слезший с козел кучер уже распахнул ее дверцу. Из глубины экипажа выпорхнула девушка так похожая на княжну Аделину, что на какое-то мгновение Алекс подумал, будто это она и есть. "Привидится же такое". Додумать эту мысль офицер не успел, из кареты в уруссийскую пыль шагнула сама Ирен Магу.

— Мама?! Аделина!

Вот теперь заметили и его, замершего в изумлении, заросшего, бородатого, с винтовкой в правой руке и конским поводом в левой. Первой в себя пришла княжна.

— Алекс!

Путаясь в длинной дорожной юбке, она в мгновение ока преодолела разделявшее их расстояние и повисла у офицера на шее.

— Аделина...

— Алекс...

Со стороны на них с недоумением и некоторым осуждением смотрели местные обыватели. К столь откровенному проявлению нежных чувств в чопорном и патриархальном Уруссийске не привыкли. Зато взгляд мамаши Магу был исполнен довольства и ничем не прикрытой радости. Уж теперь-то ее младшенький от свадебного венца точно не отвертится! Впрочем, сейчас молодежи было не до матримониальных планов их родителей.

Преодолев смущение офицер выпустил повод и левой рукой обнял княжну за талию. Правая продолжала держать проклятую винтовку, превратившуюся в серьезную помеху. Аделина ладошкой коснулась бороды Алекса.

— Колючий.

— Извини, сегодня же сбрею.

— Глупый, — девушка вновь прижалась к нему, — сейчас я вижу перед собой настоящего Алекса Магу. Колючего, пропахшего дымом с ружьем в руках, с не того прилизанного и надушенного офицерика, который так раздражал меня поначалу. Таким ты мне нравишься больше.

В этот момент, по всем законам жанра, девушку следовало нежно поцеловать, что Алекс и хотел сделать. Аделина склонила свою белокурую головку чуть на бок, готовясь ответить на поцелуй жениха... Получив чувствительный толчок в левое плечо, Алекс ткнулся губами в щечку невесты. Витязь, о котором он мгновенно забыл, увидев княжну, в самый неподходящий момент напомнил о своем существовании. "Ты-то хозяин, наелся и напился, а я с самого утра, не жравши и не пивши, все время под седлом к тому же". И ржать он хотел над тонкой душевной организацией человеческого существа и его высокими чувствами.

Словно опомнившись, княжна отстранилась, штаб-капитан нехотя вынужден был отпустить ее. Воспользовавшись моментом, ситуацию в свои руки взяла мадам Магу. Еще в подростковом возрасте Алекс заметил ее способность самым естественным образом, не прилагая ни малейших к тому усилий, подчинять своей воле всех окружающих. Указания Ирен исполнялись даже теми, кто совсем не должен был этого делать, однако делал, без малейшей тени сомнения в том, что должен поступить именно так.

Поначалу Алекс относил это к вполне объяснимому желанию мужчин услужить признанной светской красавице в обмен на доброжелательную улыбку или благодарственный взгляд. Со временем, он заметил, что не только мужчины, но и женщины, попавшие в радиус досягаемости Ирен Магу, подвержены точно такому же ее влиянию. Причем, не только прислуга, а и вполне себе светские дамы и девицы. Видимо дело было в природном обаянии женщины и столь естественной способности подчинять своей воле окружающей, что никто этого просто не замечал и не думал оспаривать. Единственное исключение из этого правила сейчас замерло с винтовкой в руке и лошадиной мордой, нависшей над левым плечом, не зная, что предпринять дальше. Вмешательство Ирен пришлось, как нельзя кстати.

— Алекс, где ты остановился?

— Собственно, еще нигде. Я только ищу себе место для ночлега.

— Вот и отлично, у нас здесь заказаны две комнаты. Одну из них займем мы с Аделиной, — приняла решение мадам Магу, — вторая достанется тебе.

— Это будет не совсем удобно, — попытался возразить Алекс, — может...

— Ты хотел бы поменяться со мной местами?

При этих словах Ирен Аделина прыснула, прикрывая ладошкой рот.

— До свадьбы придется потерпеть, — отрезала Ирен. — Почему наш багаж еще в карете?

Кучер на пару с половым кинулись таскать багаж из кареты в номера. С сомнением оглядев постоялый двор снаружи, банкирша поинтересовалась у сына.

— А это точно самый лучший постоялый двор? Неужели в этой дыре нет ни одной приличной гостиницы?

— На счет первого не уверен, а во втором можешь не сомневаться.

Для него самого возможность никуда больше не ехать в поисках жилья была величайшим благом. Да он с удовольствием еще бы здесь постоял, так как левая рука его сейчас покоилась на талии Аделины в том самом месте, где она начинала переходить в столь приятную глазу округлость бедер. А еще, от девушки доносился чудесный аромат духов, приятно щекотавший ноздри. Что еще нужно мужчине для полного счастья?

Эту идиллию разрушил еще один чувствительный толчок лошадиной морды, напомнившей о своем существовании и неудовлетворенных потребностях.

— Витязь, имей совесть!

К неудовольствию офицера, руку со столь приятного во всех отношениях и соблазнительного места пришлось убрать.

— По-моему, он тебя ко мне ревнует, — предположила княжна.

— А мне кажется, это у тебя появился еще один преданный поклонник, — возразил Алекс, — вот он и не может видеть, как я к тебе прикасаюсь.

В ответ на эту шутку Аделина очаровательно улыбнулась, но тут опять вмешалась со своей деловой хваткой Ирен Магу.

— А по-моему, твоего коня просто мучает жажда и тебе давно пора позаботиться о нем или хотя бы найти того, кто сделает это за тебя.

После этих слов штаб-капитану стало стыдно за то, что сам о себе позаботился, а о преданном товарище, который почти все три последних месяца делил с ним все тяготы, лишения и опасности, забыл. Ошибку требовалось срочно исправить, хоть это и требовало на некоторое время расстаться с только что вновь обретенной невестой.

— Прошу прощения, — офицер не очень удачно попытался щелкнуть каблуками, чему помешала мягкая здешняя земля, — вынужден на некоторое время вас оставить.

— Мы будем ждать тебя, — напомнила Ирен, — расскажешь, чем ты тут занимался, а то этот лейтенант, которого ты к нам прислал, толком не смог сказать ничего!

— Да, да, — подхватила Аделина, — когда мы ехали сюда, мучились неизвестностью, а теперь можем умереть от любопытства.

— Я не могу позволить себе допустить смерть двух столь прекрасных дам, ваше любопытство будет непременно удовлетворено, — пообещал Алекс.

Подхватив ручку девушки, офицер поцеловал теплую нежную полоску кожи между манжетой рукава и тонкой дорожной перчаткой. В столице за столь интимный жест в публичном месте его бы наверняка осудили, даже если они уже были помолвлены, здесь местные жители же в таких тонкостях вряд ли разбирались. Тем не менее, щечки Аделины полыхнули румянцем, а Ирен, едва только невеста сделала пару шагов к входу в постоялый двор, шепнула.

— Я и не думала, что мой сын способен на такие галантные поступки.

— У меня много скрытых талантов, мама, — отшутился офицер.

Час пришлось потратить на уход за лошадью. Можно было просто заплатить конюшенному служителю, но Алекс все решил сделать лично. Во-первых, перед Витязем он все-таки провинился и вину эту решил загладить лично. Во-вторых, появилось время обдумать, что именно можно рассказать ожидавшим его дамам, а о чем нельзя было говорить ни под каким видом. Таких моментов, кстати, набралось немало. Когда расседланный, напоенный и вычищенный конь хрупал в стойле овсом, штаб-капитан счел свою задачу полностью выполненной.

Прежде, чем идти на рандеву с двумя прекрасными дамами, Алекс поднялся в доставшуюся ему комнату. Обстановка простенькая, зато чисто. Наконец-то, появилась возможность пристроить надоевшую винтовку и привести собственную форму в относительный порядок. Зеркало было маленькое, годное разве что для бритья. В конце концов, сочтя свой вид достаточно пристойным, офицер запер комнату и спустился на первый этаж.

— Алекс, мы здесь!

Возле их стола, покачиваясь, стоял подвыпивший купчик средней руки, в точности соответствующий газетным карикатурам, изображавшим их торговое сословие. Борода, жилетка и массивная золотая цепь через все пузо. К тому же провинциальный торгаш успел залить в себя достаточно подакцизного товара, чтобы не увидеть явного — сидящие за этим столом дамы никак не его уровень. А потому, продолжал попытки свести с ними более близкое знакомство, не обращая внимания на подошедшего офицера.

— Второй гильдии, ик, Сусин! Оптовая, ик, торговля. Меня здесь каждая собака, ик, знает!

К счастью, до предложения подняться с ним на второй этаж еще не дошло, Алекс решил попытаться уладить дело миром.

— Любезнейший!

Купчик на обращение к нему никак не отреагировал, сосредоточив все свое внимание на куда более приятных глазу объектах, чем низенький военный в потертом мундире.

— Я, ик, миллионщик! Что хошь куплю и к твоим ногам брошу, ик!

Штаб-капитан похлопал торгаша по плечу.

— Любезнейший!

— Отстань!

Пришлось приложить силу, чтобы обратить, наконец, на себя внимание.

— За этим столом...

Закончить фразу офицер не успел, дурная кровь ударила купцу в голову.

— Да я, ик, тебя...

В нос ударил мерзкий запах свежего водочного перегара. Второй гильдии купец Сусин протяну левую руку, пытаясь схватить штаб-капитана Магу то ли за грудки, то ли сразу за горло, одновременно занося кулак правой для удара. Весовые категории были слишком неравными, а потому, в рукопашной схватке шансов у офицера не было. Пришлось прибегнуть к более серьезному аргументу. Как бы ни был пьян второй гильдии миллионщик, сухой щелчок взведенного курка он таки расслышал. Опустив глаза, он с удивлением уставился на вороненый ствол револьвера, упершийся в его объемистый живот.

— Ик!

— Послушайте, любезнейший...

Алекс постарался выбирать для вразумления пьяного гуляки приличные слова, а не использовать те, что сами норовили сорваться с языка. Однако, в очередной раз, закончить фразу ему не дали, видимо, сегодняшним вечером звезды на небе сошлись неблагоприятным для Алекса образом.

— Сзади!!!

Каким-то чудом офицер успел пригнуться, одновременно разворачиваясь лицом к новой опасности. Початая бутылка водки с явственным хрустом врезалась Сусину в лицо, тот взревел, плюхнулся на задницу, зажимая свой истекающий кровью нос. Новый противник — почти полная копия первого, только с еще более заметными габаритами в области бывшей талии. То ли компаньон неудачливого ухажера, то ли торговый партнер, как раз сгребал со стола вторую бутылку, на сей раз еще не распечатанную.

— Брось! Стрелять буду!

Ага, сейчас! Еще более пьяный, чем пострадавший от его же руки знакомец, слов уже не воспринимал. Вскинув револьвер, штаб-капитан в последний момент сумел увести ствол левее прежде, чем грохнул выстрел. Точному попаданию способствовал размер метательного снаряда, а также расстояние, не превышавшее пяти шагов. Мокрый от разлетевшихся в разные стороны водочных брызг купец, с удивлением уставился на оставшийся в его руке кусок горлышка.

— Всем сидеть!

Дернувшиеся было посетители из компании Сусина, вернулись на свои места, в том числе и незадачливый метатель водочных бутылок. У некоторых, из сидевших в зале, наверняка было при себе оружие, в этих краях с простыми нравами без него никуда, но достать его никто не решился. Штаб-капитан достаточно эффектно продемонстрировал свою меткость и решимость применить свое оружие. А те, кто не успел достаточно принять на грудь, понимали — нападение на армейского офицера в городе, переполненном приезжими жандармами, ничем хорошим закончиться не может, причем, в самые кратчайшие сроки. Сам Сусин продолжал сидеть на полу, безуспешно пытаясь остановить текущую из носа кровь.

— Человек!

Половой осторожно приблизился, держа перед собой поднос, будто щит.