Нет, не надо! — мысленно прокричал я, когда раздался испуганный крик Занка. Мужчина попятился и повалился на землю.
— Господи! — выкрикнул он.
Тьма настигла его и с угрожающим шипением оставила сильный ожог на его щеке, прежде чем исчезнуть по моему мысленному приказу.
Кастер изумленно уставился на меня. После соприкосновения с темной магией Занк да-Кар потерял сознание. Не знаю, от страха или от боли.
Я ринулся к нему, но брат грубо дернул меня за руку.
— Нужно помочь... — произнес я, вырываясь из хватки брата.
— С ума сошел? Этот человек хотел тебя убить, — он снова перехватил мою руку, и угрожающе сдвинул брови.
— А я чуть не убил его! — резко выкрикнул я в ответ.
— Оставь его, Арн, — Кастер снова потянул меня в лес, — слышишь? Пойдем...
* * *
Я открыл глаза и тут же прищурился от яркого света, хотя солнце уже давно не стояло в зените, и прямые лучи не попадали на поляну. Я с удивлением отметил, что почти по самую шею укрыт одеялом из густого тумана и полулежу, привалившись к крупному дубу. Справа от меня, висели, покачиваясь от легкого ветерка, те самые качели, что мы вешали с братом и Занком да-Каром. В воздухе слышался приятный запах жареной птицы.
В голове у меня стоял гул, затылок все еще неприятно ныл, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой приступ головной боли свалил меня, когда мы с друзьями добрались до поляны.
Подумав об Ольциге и Филисити, я тут же с досадой вспомнил, что обжег девушке руку своей магией... точно так же, как много лет назад обжег лицо ее отцу Занку да-Кару. Мой взгляд непроизвольно опустился на грудь, из-под треугольного ворота болотно-зеленой рубахи виднелся подаренный Дайминио нательный крест. А ведь это та самая рубаха, в которой был отец Филисити, когда мы с Кастером встретили его. На моем лице от легкой иронии происходящего появилась нервная усмешка, и вдруг отголоски воспоминания снова всколыхнулись.
Арн...
Мое имя. Арн Виар-Фэлл. Я одними губами произнес его и изумленно распахнул глаза: сочетание звуков показалось мне до ужаса знакомым и правильным, словно детская колыбельная. Когда-то меня звали именно так, в этом не было никаких сомнений.
Я замер в ожидании: придут ли вместе с именем и другие воспоминания об утраченном прошлом? Нет. Ничего. Память возвращается лишь отдельно всплывающими картинами вроде той встречи с Занком да-Каром на этой самой поляне, не более того.
— Ты очнулся, — прозвучал приятный женский голос рядом со мной.
Я поднял глаза.
Филисити стояла по левую руку от меня, привалившись к дубу, скрестив руки на груди и глядя несколько отстраненно. Я уже набрал воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, однако девушка легко оттолкнулась от ствола и на ходу бросила:
— Хорошо. Как раз сможешь поесть, и нам пора будет отправляться в путь. Мы потеряли достаточно времени.
Я вскочил и схватил колдунью за руку, игнорируя неприятный укол головной боли.
— Филисити, постой!
Она внимательно посмотрела на меня, взгляд снова показался мне тяжелым и пронизывающим. Такие же глаза были у ее отца.
— Мне жаль, — голос мой предательски дрогнул, но я хотя бы сумел выдержать взгляд колдуньи, — я не хотел ранить тебя, ты это знаешь. Я никогда бы сознательно не причинил тебе или Ольцигу вреда. То, что произошло, было бесконтрольным проявлением силы. Я не могу обещать, что такого больше никогда не случится, поэтому если ты знаешь рецепт отвара, которым нас напоила твоя учительница Эвлорис, и считаешь меня опасным, приготовь его для меня. Обещаю, что выпью его сам, как только выполню задание, данное Его Величеством. Или свяжите меня снова. Поверь, все лучше, чем знать, что я неосознанно могу навредить вам. Мне жаль, что это произошло, Филисити, правда.
Девушка продолжала внимательно смотреть мне в глаза. Черты ее лица чуть разгладились, холодное отстраненное выражение сменилось на сочувственное. Из груди колдуньи вырвался тяжелый вздох.
— Я знаю, что ты не хотел, — кивнула она, — и знаю, что ты опасен. Но ни связывать, ни, тем более, опаивать тебя отравой Эвы никто не собирается, она чуть помедлила и продолжила, качнув головой, — знаешь, больше всего меня раздражает то, что я упорно игнорирую здравый смысл, который подсказывает, что мне надо бежать от тебя.
— Так беги, — серьезно сказал я, перестав держать девушку за руку. Филисити страдальчески нахмурилась и шагнула ко мне.
— В том-то и дело, что я не могу, Райдер! Не могу, — она взяла мои руки в свои, и я даже через перчатки почувствовал жар, идущий от ее ладоней. От эманаций мощной магии стихий по телу пробежала легкая дрожь, — даже понимая, кем ты можешь приходиться Виктору Фэллу, я не могу послушать голос разума...
— Я действительно его сын, — тихо произнес я, перебивая девушку. Она широко распахнула глаза и изумленно посмотрела на меня.
На несколько секунд мы замолчали. Затем колдунья, поджав губы, вопросительно кивнула.
— Ты вспомнил?
— Не все, — покачал головой я, — только свое имя. На этой самой поляне я назвался твоему отцу.
Мои слова заставили девушку ахнуть.
— Ты видел моего отца?..
— Много лет назад. Когда мы с братом из любопытства вновь наведались в Таир. Он пришел сюда, чтобы повесить качели для тебя. Ты права, он знал о твоем тайном убежище. Барон да-Кар попросил нас с Кастером помочь ему. Мы представились таирцами, но он понял, что мы из Орсса, и хотел убить нас. Он выпустил в меня стрелу, а я отразил атаку с помощью магии и обжег ему щеку. Я не хотел ранить его, но сделал это. Так же, как сегодня...
Девушка качнула головой, пытаясь воспринять полученную информацию. Думаю, другие детали воспоминания были ей более не интересны, теперь я для нее человек, который покалечил ее отца. Мне оставалось только хмыкнуть.
— Я пойму, если ты не захочешь продолжать этот разговор.
— Нет, — решительно сказала Филисити, когда я уже сделал шаг прочь от нее. Глаза колдуньи метали искры, — не вздумай так поступать! Даже не думай пытаться сыграть на памяти о моем отце, чтобы избавиться от меня!
Мои глаза изумленно распахнулись. Не ожидал, что девушка именно так воспримет мои слова.
— Филисити, я и не думал...
— Думал, — не согласилась она, — понимаю, ты таким образом заботишься обо мне, но к дексу такую заботу, Райдер! Ты можешь быть хоть сыном самого Отра, но не смей отворачиваться от меня так и изображать жертву! У нас был шанс остановиться, но мы наплевали на него. Оба. Я приняла твою темную магию, ты принял мое прошлое, поэтому не смей сейчас отрекаться от своих слов!
Девушка приблизилась ко мне, продолжая смотреть прямо в глаза.
— Но там, в лесу ты не хотела даже, чтобы я подходил к тебе...
— Я испугалась, — кивнула Филисити, — любой бы на моем месте испугался. И я выпалила про яд декса, не задумываясь. Наверное, хотела, чтобы ты разделил мой страх, не знаю. В любом случае, сказанного не воротишь. Мне жаль, что я тебя задела. После того, как умер Роанар, я не имела права такого говорить. Прости меня.
Я не сумел ответить колдунье. Отчасти я чувствовал что-то сродни возмущению, услышав слова Филисити, но по сравнению с испытанным облегчением оно было ничем. Тело само подалось вперед, руки обвились вокруг тонкой талии девушки, и я поцеловал ее — жадно, как будто в первый или в последний раз.
Когда я отстранился, Филисити выразительно посмотрела на меня и качнула головой.
— Это можно расценить как "я тебя прощаю"? — легко улыбнулась она.
— Я тебя люблю, — прошептал я в ответ.
Улыбка колдуньи стала шире. Я облегченно вздохнул, прижимая хрупкую девушку к себе. Еще какое-то время мы молчали, затем Филисити отстранилась и вопрошающе кивнула.
— Так как тебя на самом деле зовут?
— На самом деле меня зовут Райдер Лигг. Это имя давно стало моим настоящим.
Девушка закатила глаза.
— Ты меня прекрасно понял.
Я вздохнул. Произнести свое прежнее имя вслух по совершенно неведомой мне причине оказалось непросто, пришлось сделать над собой усилие, чтобы выдавить:
— Арн Виар-Фэлл.
От звука собственного голоса меня почему-то пробрала дрожь. Лицо девушки осталось невозмутимым.
— Арн... — произнесла она, словно пробуя имя на вкус. Я невольно нахмурился. Почему-то когда кто-то другой назвал меня этим именем, оно перестало казаться мне родным и правильным, слышать его было неприятно, — что ж, можно привыкнуть.
— Не надо, — покачал головой я, — говорю, это имя давно уже не мое.
— Прости, — понимающе кивнула девушка, на несколько мгновений погрузившись в свои мысли, затем снова выразительно посмотрела мне в глаза, — Райдер, я должна задать тебе вопрос. Не злись на него, пожалуйста. Просто я обязана спросить...
Я промолчал в ожидании вопроса. Филисити вздохнула.
— Твои воспоминания как-нибудь влияют на чувства? Я имею в виду...
— Смогу ли я убить Виктора Фэлла, зная, что он мой отец? — на моем лице появилась нервная усмешка, — за это можешь не переживать. У меня не проснется к нему сыновьих чувств. Этот человек долгое время возлагал на меня большие надежды. Я был его сыном, я был ему нужен, а он искалечил, затем убил мою мать, а после чуть не отправил в Царство Смерти и меня самого.
Девушка кивнула, глубоко вздохнув.
— Ты прав. Прости.
— Не извиняйся. Ты действительно должна была спросить.
Снова повисло молчание, за которое я понял, что наш dassa обладает каким-то удивительным чувством момента. Не знаю уж, как Ольциг умудрился понять, что наш с Филисити разговор окончен, находясь в противоположном конце поляны, но в ту же секунду, как я произнес последнее слово, монах бесшумно оказался рядом и хлопнул меня по плечу.
— Гляжу, вы, наконец, помирились, — скорее утвердил, чем спросил он, — хорошо! А то мне уже начало становиться слегка не по себе.
Я усмехнулся и кивнул Ольцигу, искренне радуясь его присутствию. Однако радость моя быстро сменилась едва заметным раздражением, стоило юноше снова посмотреть на меня обеспокоенным взглядом и спросить:
— Как ты себя чувствуешь, Райдер? У тебя кровь носом шла, и ты потерял сознание. Это тоже от воспоминаний?
Я закатил глаза.
— Ради Бога, dassa, я все тебе расскажу, если только не будешь снова изображать наседку.
Ольциг обиженно нахмурился и сложил руки на груди, набрав воздуха для очередного возмущенного восклицания в мой адрес.
— Знаю, знаю, — небрежно отмахнулся я, — я самое неблагодарное существо на свете.
Лицо юноши побагровело от обиды, мне даже показалось, что я переусердствовал с сарказмом. Филисити едва сдерживала смех, и это, кажется, еще больше обидело монаха.
— Там еда готова, — буркнул он и понуро побрел к костру на другом конце поляны от нас. Переглянувшись, мы с Филисити последовали за ним.
У костра на металлической тарелке была выложена уже разделанная птица. Судя по всему цвету перьев, которые после ощипывания кучкой лежали неподалеку от костра, мои друзья умудрились убить дикую утку. Возможно даже двух, если смотреть на количество перьев, но одну из них уже успел умять монах. Этот совершенно фантастический персонаж и к моей порции присматривался с нескрываемым интересом. Что же у него, вместо желудка, бездонный колодец, что ли?
Я поджал губы и, с трудом заставив недовольно урчащий живот замолчать, спросил:
— Dassa, если отдам тебе свою порцию, перестанешь обижаться? У тебя невыносимо несчастный вид.
Ольциг скептически прищурился, хотя мое предложение и показалось ему заманчивым, но он героически покачал головой, состроив соответствующее выражение лица.
— Нет уж, тебе тоже надо есть хоть иногда. А обижаться я на тебя перестану, если расскажешь, что вспомнил.
— Сначала расскажи, как вы умудрились поймать диких уток...
Сказав это, я тут же осекся. Раньше охотой всегда занимался Роанар, ему в ней не было равных.
Лица друзей чуть помрачнели, но и Ольциг и Филисити быстро совладали с собой.
— Ну... мы поймали птиц в ловушку. Надо ведь было быстро раздобыть еды, у нас не было времени на обычную охоту, мы в ней не сильны, — неуверенно заговорил монах. Филисити вздохнула.
— Я поймала птиц в ловушку с помощью ветра, а он убил их боевым заклятием. Для мелких животных оно слишком сильно, поэтому не оглушает, а убивает.
Я промолчал, поджав губы, и вновь с тоской подумал о Роанаре. Я не мог до конца поверить, что одного из самых близких моих друзей больше нет. Раньше, чтобы раздобыть еды в лесу, Рон брал арбалет и шел на охоту. Сейчас нам требуется применить магию стихий и магию Ордена, чтобы просто поесть. Даже если бы во время этой странной охоты я был в сознании, сомневаюсь, что от меня был бы толк, ведь стрелок я все равно никудышный.
— Так ты расскажешь о своем воспоминании? — спросил dassa, когда молчание начало тяготить нас.
И я рассказал, стараясь не упустить ни одной детали. Филисити напряженно хмурилась — в моем воспоминании барон Занк да-Кар представлялся не в самом лучшем свете, и девушке было трудно промолчать и не разжечь спор. Когда я закончил рассказывать, dassa задумчиво провел рукой по подбородку и ухмыльнулся.
— Арн Виар-Фэлл, значит, — хмыкнув, произнес он, — что ж, поздравляю, к тебе вернулась память.
Я качнул головой, не соглашаясь с юношей.
— Она не вернулась. Я помню лишь отдельные моменты, редкие короткие эпизоды из прошлого, но не знаю полной картины. Не помню, каков на самом деле Орсс, не помню толком дня, когда Виктор Фэлл убил мою мать...
Ольциг пожал плечами.
— Ну, думаю, возвращение твоих воспоминаний — это лишь вопрос времени. Возможно, в самом Орссе они нахлынут на тебя, — dassa вдруг нахмурился и внимательно посмотрел мне в глаза, — а ты сражаться-то сможешь, если резко начнешь все вспоминать? Сегодняшний приступ мигрени заставил тебя потерять сознание...
Я неприятно поморщился: ведь монах был прав.
— Что ж, тогда тебе лучше быть неподалеку, чтобы быстро привести меня в чувства. Единственный из противников Фэлла, кто может защитить вас двоих в Орссе — это я, поэтому мне просто необходимо быть в состоянии сражаться. Конечно, лучше всего было бы мне отправиться туда в одиночку...
— Один ты не пойдешь! — хором воскликнули Ольциг и Филисити, строго посмотрев на меня. Я невольно усмехнулся и кивнул.
— Кто бы сомневался.
* * *
Мы не стали терять время на лишние разговоры и отправились в путь, быстро затушив костер. Ольциг шел рядом со мной, не прекращая расспросы, на которые ему не хватило времени на привале.
— Так нам теперь называть тебя Арн? И формально ты носишь титул лорда, раз уж Виктор Фэлл твой отец? Лорд Виар-Фэлл. Даже при всех имеющихся обстоятельствах, должен признать, звучит неплохо.
Я устало вздохнул, представляя, сколько раз мне еще придется повторить ответ:
— Нет, dassa, называть меня по-другому не нужно. Я уже объяснял Филисити, что имя Райдер Лигг давно стало моим настоящим, воспоминание ничего не меняет. И никакого титула лорда я не ношу.
Собственные слова заставили меня осечься. Задание короля давно стало для меня личным делом, и я забыл, какую награду сулил мне Его Величество в случае успеха. Он ведь обещал мне огромное состояние и титул лорда-наместника Орсса. Титул, который я действительно формально имею и без него.
