Правила игры (полный текст книги)

— Ещё как примут! — Возмутился Леонард, но уже через пару секунд на его лице отразилось неподдельное удивление, а потом и ужас. — Куда делась моя чакра? Ты, что лишил меня магии?

— Не совсем. Если будешь поступать справедливо, иначе говоря, пойдешь по "пути героя", то станешь величайшим магом в истории. А когда достигнешь пика могущества, то вместо чакры начнет увеличиваться твоя сукра. Вечная жизнь тебе не светит, но проживешь довольно долго, возможно, даже дольше эльфов.

— А если мне не нравится твоя справедливость? — Уточнил пленник.

— "Путь отступника" сделает из тебя сильнейшего воина. Даже Сарг будет пред тобой словно ребенок. На этом пути так же есть пик могущества, но достигнув его ты не получишь долголетия.

— Тогда у меня нет выбора.

— Есть! Ты меня не дослушал. "Путь отступника" даст тебе силу внушения и защиту от магии. Лишь одно твоё слово сможет заставить правителей городов и стран переходить под твоё начало. Помимо того ты сможешь поступать справедливо, что уже никак не повлияет на тебя.

— Всё это, конечно, хорошо. — Согласился Лео. — Но зачем тебе всё это, ведь я тебе далеко не друг.

— Я считаю, что, не смотря на твоё поведение, ты всё еще можешь перевоспитаться. А даже если и нет, то посмотреть на результаты будет крайне занятно. — Пояснил Одинон и присел на кочку. — И вообще, чего это я тут рассиживаюсь? Парадокс может заметить моё отсутствие. — Он встал и пошел к поместью, но, что-то вспомнив, остановился. — Чуть не забыл предупредить — если попытаешься сообщить кому-либо о событиях сегодняшнего дня, то не просто умрешь, а будешь мучаться даже в загробном мире. Вообще любая попытка навредить мне будет очень сурово караться. — Последние слова не были угрозой. Это была констатация факта, сообщенная будничным тоном, как нечто само собой разумеющееся. Мальчик подхватил тележку и, не прощаясь с Леонардо, побежал к поместью Парадокса.

Глава 20. Не всё так просто в подсознании орков.

— Пять минут, полет нормальный! — Пробормотал себе под нос Эффри. — И почему я не догадался привязать страховочный трос к центральному канату? — Корил он себя за проявленную глупость. С момента разрыва каната-поручня прошло совсем немного времени. Эффри лишился опоры и был вынужден продолжать путь, используя левитацию, что забирало прорву манны. Неоднократные попытки покинуть этот мир подсознания так же не приносили никаких результатов.

Не смотря ни на что, стакх продолжал лететь к своей цели — Дворцу Соблазнов. Он не знал, хватит ли ему манны, но уже давно для себя решил, что скорее разобьется при падении, чем добровольно спустится вниз. Долина Грез, простилавшаяся под ним, сверху походила на прекрасный лес, но на самом деле была страшной ловушкой. Там обитали иллюзии, и не существовало законов. То, что секунду назад было землей, тут же могло стать стеной, твердое вдруг могло стать мягким, а лёгкое тяжелым. Даже собственное тело могло отказаться подчиняться и действовать вразрез с разумом. Такой страшной участи Эффри не пожелал бы никому. Помимо этого, даже пройдя через Долину, пришлось бы пройти через Обитель Скорби, что не сулило ничего хорошего. Поэтому стакх летел к своей цели. Летел, тратя остатки драгоценной манны и превозмогая собственную усталость.

На "берегу" безбрежного небесного моря стоял крупный представитель народа орков и махал стакху рукой, словно приветствовал старого знакомого.

— Приветствую тебя, путник! — Прогремел своим гулким басом орк, когда Эффри ступил на землю.

— Приветствую тебя, страж, — произнес стакх. Он вспомнил, что приветствовал стража эльфийского народа теми же словами и чуть заметно улыбнулся. — Я принёс сталь! — добавил он, словно завершая ритуал приветствия.

— Похвально! Тогда поспеши собрать Топор Ярости и выполнить свою миссию. — Этих слов повелитель страха никак не ожидал услышать.

— Ты не будешь мне препятствовать? — удивился стакх.

— Нет, это не в интересах моего народа. — Пояснил страж и протянул путнику сверток. — Держи, это недостающие фрагменты.

Ничего не понимающий стакх взял сверток из рук орка. Там действительно оказались серебристые фрагменты Топора Ярости. Эффри выложил все фрагменты на землю и начал собирать их воедино, словно пазл. Всё это время страж стоял неподалёку и не двигался с места, ожидая, пока гость справится с загадкой. Когда "пазл" был собран, орк неспешно подошел к разложенным на земле осколкам и провел над ними ладонью, что-то шепча себе под нос. Железная композиция вдруг засияла ярким пламенем, ослепив на миг стакха. Проморгавшись, Эффри увидел перед собой великолепный боевой топор орочей ковки, играющий бликами в ярких солнечных лучах.

— Бери топор и следуй за мной. — Буркнул орк и направился к стоящему неподалёку зданию.

Дворец Соблазнов был воистину великолепен. Его архитектура гармонично совмещала в себе лучшие тенденции оркской культуры и богатое убранство человеческих дворцов. Всюду, где только можно, размещались кадки с растениями, словно тут поработали эльфийские мастера. Великолепным полотнам картин позавидовали бы даже гоблинские мастера живописи, а кованые элементы декора явно вышли из под рук гномьих мастеров.

Орк быстро шел через все покои дворца, не давая Эффри отвлечься на что-либо. Он прекрасно знал всё коварство этого места. Внешняя красота была лишь оболочкой ловушки, расслабляющей уставших с дороги путников. Стоило чуть зазеваться, и Дворец Соблазнов тут же охватывал тебя своей заботой. Женщины, яства, игрища и зрелища, любые пожелания и извращения, все мыслимые и немыслимые удовольствия были доступны тут. Наверное, многие назвали бы это место раем, но лишь страж знал, что Дворец Соблазнов — это золотая клетка, выбраться из которой невозможно. Именно поэтому он поторапливал стакха, следующего за ним по пятам.

В центральном зале дворца стоял ослепительно белый обелиск, собранный из ледяных кирпичиков. Несколько кирпичиков уже успели растрескаться, но в целом обелиск от этого ничуть не пострадал. Эффри не стал долго раздумывать о целях стража. Раз есть шанс выполнить задание, то не стоит задумываться о мелочах. Стакх покрепче ухватил Топор Ярости и со всей силы обрушил его на Обелиск Ледяного Спокойствия. Во все стороны полетела острая ледяная крошка. Одна из льдинок задела левую щеку стакха, оставив неглубокую царапину прямо под самым глазом. Царапина тут же набухла кровавой каплей, которая красной слезой стекла по щеке. Неожиданно топор в руках Эффри засиял всеми цветами радуги и, рассыпавшись на множество мелких осколков, исчез.

— А теперь убирайся отсюда, — рявкнул орк прямо в ухо путника. — И больше не появляйся в мирах подсознания.

— Напугать меня вряд ли получится, — ответил ему ледяным голосом стакх страха. — Можешь не беспокоиться, я выполнил свою миссию и больше не приду. Но прежде, чем я покину это место, позволь поинтересоваться, зачем ты мне помог?

— Ты сам видел, что обелиск уже начал крошиться, но прежде, чем ярость орков высвободилась бы на свободу, многие могли погибнуть. Сам я не имею права как-либо влиять на свой народ. Зато я мог тебя "не заметить". — Орк взялся за рукоять своего меча, висящего на поясе, как бы намекая, что "пора и честь знать". — Я ответил на все твои вопросы?

— Да, спасибо за пояснения. — Стакх начал медленно растворяться в воздухе. — Прощай, страж!

Глава 21. Парадоксальная история.

Вернувшись в поместье, Одинон успел приготовить легкий ужин на двоих прежде, чем освободился Парадокс. Учитель появился в кухне довольно поздно. Он был страшно уставший и голодный, но на осунувшемся лице читалось спокойствие. Мальчик сразу понял, что поиски завершились успешно, но не стал приставать с расспросами, видя крайнюю усталость гнома.

Юный бог накрыл на стол, и они с учителем молча сели есть. Как выяснилось, у бога знаний сохранились обширнейшие сведения в области кулинарии. Из самых простых продуктов и толики специй Одинон умудрялся приготовить настоящие кулинарные шедевры. "Ты готовишь как бог", — однажды пошутил Сарг, он даже не подозревал, насколько близок к истине.

— Выбрось ту муку, — произнес Парадокс после ужина. — В этом доме не может быть секретов от меня, — ответил он на недоуменный взгляд Одинона. — Лео, конечно, редкостная сволочь, но ты поступил верно. Он не заслуживает смерти, а я бы его убил.

Некоторое время они помолчали. Всё так же молча, мальчик собрал со стола посуду и уложил её в посудомоечную машину.

— Мастер, — он, наконец, решился заговорить с учителем, — что с Ариэтти и Саргом?

Гоном промолчал, и, когда Одинон уже перестал ожидать ответа и повернулся к выходу с кухни, старик заговорил:

— Ариэтти жива и невредима. Ей повезло. Она попала к Морене. Через недельку она вернется к нам. — Парадокс вновь надолго замолчал, но мальчик не уходил, он ждал полного ответа. Время текло медленно, словно сахарный сироп, а гном всё молчал. — Сарг погиб, — наконец выдавил из себя маг. Он чувствовал свою ответственность за то, что послал учеников выяснять обстоятельства, побудившие бурю. И хотя предвидеть подобный исход было невозможно, успокоения это не приносило.

— Сарг погиб? — удивился Одинон. Он недолго был знаком с этим гигантом, но успел достаточно хорошо его узнать и даже немного сдружиться. Во время тренировочных поединков они много разговаривали, и мальчик знал, что Сарг почти неуязвим. — Мастер, вы в этом уверены?

— Увы, но я уверен, — констатировал Парадокс. — Ты ведь знаешь, что я далеко не простой гном. У меня даже есть личный спутник, благодаря которому я могу в любой момент увидеть любую точку Сармонтазара.

— Спутник? — казалось бы, Одинон уже многое узнал о Сармонтазаре, но этот мир продолжал преподносить сюрпризы.

— Именно, но детали сейчас не важны. Важно лишь то, что я видел, как тело Сарга вместе со многими телами его врагов сожгли на общем костре. — Гном вздохнул. — Напоследок парень устроил настоящую бойню, но против Хоркиллы он ничего бы не смог сделать.

— Хоркилла? Та самая, пропавшая стакх-невидимка? — Переспросил юный бог, на что гном лишь кивнул. — И что теперь делать? Я ведь не готов к бою с ней.

— Ничего не делать и продолжать тренировки в усиленном темпе. Ни один из стакхов не посмеет напасть на тебя раньше срока.

— Откуда такая уверенность?

— Стакхи верно служат Хамониусу. Он, конечно, редкостная скотина, но своё слово всегда держит. Даже, если он дал обещание врагу, то всё равно в лепешку расшибется, но от своих слов не откажется.

— И это всё? — удивился Одинон. — Да он же нашлет на меня Хоркиллу, а потом скажет, что не виноват. И пойди, докажи, что он нарушил слово.

— Поверь, мальчик, я знаю что говорю. — Гном встал и по отечески положил руку на плечо парня. — Пойдем, займемся твоим оружием.

Юный бог недоверчиво покосился на Парадокса, но промолчал и направился в кузню.

В вечернем сумраке здание кузни смотрелось таинственно и пугающе. Еще больше нагнетало ситуацию знание, что где-то поблизости ходит стакх-невидимка, способная подкрасться вплотную и ударить в спину. Одинон прекрасно понимал, что будь он даже самым сильным воином в Сармонтазаре, против невидимки ничто не спасет. А потому сейчас он страшился каждой неверной тени. Даже присутствие Парадокса ничуть не успокаивало.

— Мастер, — начал было он.

— Завтра начну учить тебя видеть невидимое. — Успокоил его учитель. — Хоркилла сильна, но и у неё есть слабые места. Собственно, невидимость — это её основное преимущество. Во время обучения она не проявила особых способностей ни в магии, ни в боевой подготовке.

Когда они зашли в здание, включился яркий свет. Одинон немного успокоился. Здесь всё было так же, как и в прошлый раз. Запущенные механизмы неспешно собирали пилообразный меч-алебарду, а по потолку курсировали охранные игломёты. Однако Парадокс не стал тут задерживаться и направился к небольшой деревянной двери, за которой мальчик еще не бывал. Гном распахнул дверь и театральным жестом предложил своему ученику первым окунуться в неизвестность.

Свет зажегся и Одинон смог осмотреться. Он оказался в маленьком помещении, заставленном моделями различного оружия и деталями от него. Посреди комнаты стояло уже знакомое кресло со щупальцами — аналог персонального компьютера. В углу располагался небольшой, но по виду довольно удобный рабочий стол.

— Здесь я разрабатываю чертежи нового оружия, — пояснил Парадокс. — Присаживайся, — он показал на кресло компьютера.

— А может я постою? Эта штука не внушает мне доверия.

— Не волнуйся, — расхохотался гном, — оно тебя не съест, тем более, что оно отключено.

Мальчик нерешительно присел на край кресла. Мягкое сиденье легко подалось под весом его тела, и юный бог, уже не стесняясь, уселся поудобнее. На столь комфортных сидениях он еще ни разу не сиживал. Кресло само приняло максимально комфортное для пользователя положение.

— Паршивый сегодня выдался день, малыш. — Гном уселся за стол и принялся неспешно выкладывать на него чертежные приспособления. — Сегодня я потерял всех своих учеников. А ведь они были мне как дети.

— Ариэтти еще жива! — Возразил Одинон.

— Ты прав, но девочка попала к Морене — царице народа русалок, а значит она вскоре уйдет к ним. — Парадокс ненадолго отвлекся от стола и посмотрел на своего последнего ученика. — Русалки обладают уникальной природной притягательностью. В них невозможно не влюбиться, а их царица сильнейшая в своём роде.

— Влюбиться в рыбу? — На лице Одинона отразилась гримаса брезгливости, что выглядело довольно комично. — Пфе, какая гадость! — Даже расстроенный гном улыбнулся, смотря на мальчика.

— Морена не рыба. Она красивая женщина, обладающая природной магией очарования.

— Но Ариэтти ведь девушка, — резонно возразил юный бог, — так что ей не грозит влюбиться.

— Тоже мне аргумент, — фыркнул гном. — Магия очарования русалок действует на всех без исключения. Самое паршивое, что русалки не способны контролировать собственную магию. Помимо того даже на земле однополые союзы вполне естественны, а уж эльфы вообще никак не ограничивают себя морально-этическими нормами. В их городах вполне естественно устроить оргию прямо на улице. Прохожие не только не осудят, но еще и сами присоединятся. Если честно, то я страшно удивлен, почему у эльфов при таком сексуальном раскрепощении такая низкая рождаемость. Лишь в последние годы валориане ввели для них хоть какую-то мораль.

— Но Ариэтти ведь полуэльфийка.

— Ты думаешь, это что-то меняет? Возможно, она сразу не поддастся на чары Морены, всё таки Ариэтти сильная магичка, но рано или поздно она всё равно вернется к русалкам. — Гном опять задумался, повернулся к столу и достал ещё несколько приспособлений. Работа его успокаивала. — Впрочем, ты прав, Ариэтти жива и это главное.

Маг осмотрел своё рабочее место, решая, всё ли он подготовил. Он склонился над столом, производя первые расчеты для изготовления будущего оружия Одинона. Громадная спина гнома загораживала мальчику весь обзор, и он решил просто посидеть молча, чтобы не мешать учителю в работе. В тишине комнаты раздавалось лишь мерное поскрипывание карандаша, пляшущего по бумаге. Не смотря на наличие сложной вычислительной техники, способной в считанные минуты произвести точные расчеты и чертежи, Парадокс предпочитал работать по старинке. Даже самые сложные математические исчисления гном с легкостью вычислял в уме. И хотя он давно привык пользоваться автоматизированным цехом, но самые важные детали оружия всегда изготавливал собственными руками.