— Я так не думаю, Тони. Мне все-таки кажется, что с тех пор как на этой планете появился человек, ни одно из совершенных им преобразований не сделало мир лучше. И мне милее была бы искренняя безопасность, а не та, которая обусловлена круглосуточной слежкой.
— Искренняя безопасность? Это только слова. Иллюзия. А ребенок, который гуляет во дворе своего дома, не опасаясь гибели от рук маньяка, это реальность. Сколькими смертями вы готовы оплатить искреннюю безопасность? Сколькими тысячелетиями прогресса? И уверены ли, что достигнете когда-нибудь этой мифической безопасности?
Он волнуется. Жестикулирует и говорит громко. Перестал делать паузы перед словами. Отлично. Что ж. Продолжим спор.
— Вы сказали, что сканеры обеспечивают безопасность землян наполовину. Напрашивается вопрос о гарантиях второй половины их безопасности?
— И на этот вопрос у меня есть ответ. Корпорация Остина дает человеку возможность реализовать то зло, которое есть в нем, и которое имеет свойство накапливаться. Убийца, который не может без убийств, идет в Страну Остина и убивает. Насильник идет и насилует. Вор — крадет. Самоубийца переживает собственную смерть. Все, что могло бы происходить на самом деле, происходит в виртуальности. Уверяю вас, большинство наших сограждан не вполне нормальны. Среди жителей мегаполисов, что выходят по утрам из своих блоков с белыми воротничками, множество извращенцев, есть даже каннибалы. Знаете, почему они все так спокойны? Они выпускают пар в Стране Остина. И наутро выглядят милыми людьми!
— Почему вы так уверены, что они выпускают пар? А что если каждый из них выращивает зверя внутри себя? Почему вы не опубликуете статистику поведения пользователей? А что, если количество убийц и насильников прогрессирует? Что происходит в Стране Остина?
— Но вы же были в Стране Остина? Что вы там увидели? В каком режиме заходили в сеть?
— В первом.
— Вы пользовались мега-капсулой?
— Да. На страницах моей газеты идут сводки событий из виртуального двойника мегаполиса. Именно их и читают больше всего. У нас есть несколько мегакапсул, и я воспользовалась одной из них, но только единожды и только в связи с этим интервью. Не люблю придуманных миров. И первое, что я увидела в вашем мире, это была перестрелка на центральной площади моего родного города. Несколько полицейских расстреляли парня только за то, что он перешел улицу в неположенном месте!
— Ну и что? Вы считаете, что полицейским не нужно выплеснуть раздражение? Этот парень благополучно снял эгокостюм или вылез из мегакапсулы и преисполненный необычных ощущений, отправился на работу.
— Как вы можете спокойно говорить об этом?! Первое, о чем я подумала, когда вышла из мегакапсулы, что люди, которые окружают меня, рядом с которыми я сижу в общественном транспорте, кафе, все они ежедневно убивают, насилуют, грабят. И страшно не только это, но и то, что там, по ночам, в свободное от основной работы время, проходит их настоящая жизнь! У них пустые лица. Их реальная жизнь кажется им иллюзией!
04
— Что вы знаете о реальной жизни?
А она довольно чувствительна. Есть нерв, настроение. Слезинки появились в уголках глаз. А легкое раздражение ей даже идет.
— А что я должна знать о реальной жизни?
— Хотя бы то, что хорошая иллюзия может быть реальной жизнью. Вы знаете, что человек может не выходить из Страны Остина годами?
— Знаю, если его не убьют в первые же полчаса!
— Не утрируйте. Вспомните, что было двадцать лет назад. Человек сидел у монитора, или надевал на голову видеошлем, но он все равно всего лишь смотрел. Потом появился эгокостюм. Сначала он был примитивным, затем стал тем, чем стал. Он дает очень близкое приближению к комплексу реальных ощущений человека. И все-таки, несмотря на нынешнюю популярность, объясняемую, прежде всего его дешевизной, революцию совершили мегакапсулы!
— Множество маленьких революций, каждая из которых стоит пять миллионов долларов.
— Мегакапсула не может стоить дешевле. Каждая из них сама по себе представляет собой суперкомпьютер. Но ее необязательно покупать. Они сдаются в прокат, наконец, мегакапсулы есть в любом развлекательном центре, почти в любом кафе. Она доступна. Человек раздевается и заходит в гравитационный кокон капсулы. Все. С этого момента он в Стране Остина, и его ощущения ничем не отличаются от ощущений обычного человека в реальном мире. Он может есть, пить, любить, испражняться, спать. Он может переодеваться и ходить голым. Он может все, чего ему хочется. Заметьте, Страна Остина не делает дистрофиков силачами. Вы тот человек, что вы есть. Хотите накачать мускулатуру, идите в виртуальный спортзал, и вы накачаете ее, но вы тот, кто есть. И именно эта реальность отличает Страну Остина от всех прочих виртуальных пространств. Мы лучшие, потому что человек в глубине своей не хочет лжи. Он хочет реальности даже в виртуальном мире. Так что же тогда иллюзия?
— Вот вы говорите, что он может все. А как же тот парень, который был продырявлен полицейскими пулями? Чего хотел он?
— Он хотел оказаться в Стране Остина в первом режиме и рискнуть своей жизнью. И он ей рискнул. Это и есть реальность. И полицейский, который стрелял в него за неправильный переход улицы, тоже рисковал. Если бы вы оказались на этой площади днем раньше, могли бы увидеть, как убивают этого полицейского. И тоже без видимой причины. Излишне говорить, что эти смерти нереальны. Пользователь мегакапсулы сам устанавливает физический порог боли, который готов терпеть, но этот порог не может быть выше предела, согласованного с медицинским департаментом. Если же пользователя убивают, он просто возвращается в реальный мир. И может вновь войти в Страну Остина. Для тех, кто не хочет рисковать своей жизнью, существует режим номер два.
— Расскажите об этих режимах.
— Ну, об этом знают все, но я расскажу с удовольствием. Если коротко, то в режиме номер один пользователь оказывается в реальной копии Земли, или другой планеты Солнечной Системы. Кстати, он может пойти в виртуальный космопорт и пережить со всеми нюансами путешествие на Марс или, например, на один из спутников Сатурна. Но он должен помнить, что его окружают либо такие же пользователи, либо их клоны, поддерживаемые сканерной информацией, обновляемой два раза в сутки. Речь идет о тех жителях планеты, которые не в сети в конкретный момент. Режим один является наиболее применимым. Нахождение в нем довольно сложно, но это востребованная сложность. В режиме два вас будут окружать только клоны. Более того, вы можете регулировать их податливость физическому воздействию.
— Вот где простор для извращенцев!
— Не скажите. Режим два тоже достаточно популярен, но, как правило, пользователь рано или поздно останавливается на режиме один. Все-таки есть неуловимое преимущество общения с виртуальными персонажами, за которыми стоят реальные люди. Но есть ведь еще и планета Остина!
— Да, я знаю. Идеальное общество на придуманной планете, которая в вашем мире расположена между Марсом и Юпитером. Мне показалось это надуманным и неинтересным.
— И напрасно. По крайней мере, сто пятьдесят миллионов пользователей так не думают. Именно там находится и Остин-Колледж. Именно эти пользователи могут вступать в виртуальные браки. Это идеальное общество. Там нет клонов. Природа этой планеты создана трудами лучших дизайнеров. Это рай. И попасть туда непросто. Представляете? Огромная очередь желающих!
— Еще бы! Ведь там молодость продолжается до смерти?
— Вы не совсем правы. Человек к несчастью подвержен старости. На планете Остина мы фиксируем его облик в лучшие годы и поддерживаем его не только внешне, но и по ощущениям. Конечно, все это относительно. Но когда смерть приходит, а она приходит к каждому, за ней не скрываются годы старости.
— Вы знаете, что остановило бы меня? Из-за чего я бы отказалась от этого счастья?
— Из-за чего же?
— Ночью я иногда люблю посмотреть в настоящее небо.
— И что же?
— Там, между Марсом и Юпитером, между настоящим Марсом и настоящим Юпитером нет никакой планеты Остина.
— А вы выйдите на балкон ночью в моей реальности и посмотрите на небо. Там есть планета Остина.
— А куда мне нужно выйти, чтобы увидеть вашу Геометрию?
05
Напрягся. Улыбнулся правым уголком рта. Встал. Прошелся по кабинету, поглядывая на нее искоса. Подошел к окну. И здесь иллюзия. Вместо индустриального пейзажа из окна сто тридцатого этажа высотки Остин-Лэнда видно море. Белый песок, зеленоватые волны, черный ствол дерева, переворачиваемый этими волнами. Банальная оконная заставка.
— Это не оконная заставка. Вы же наверняка знаете, что у меня есть остров в Индийском океане? Это вид из окна виллы. И волны в эту секунду действительно накатываются на берег недалеко от моего жилья. Идеальное сканирование. Если я открою окно, вы почувствуете запах и ветер.
— Вы читаете мысли?
— Нет. Мой талант иного рода. Я угадываю желания.
— Угадайте мое желание!
Смотрит с улыбкой, а в глубине глаз ненависть. Ничего. Если бы, девочка, такие как ты действительно были опасны для корпорации, Страна Остина погибла бы много лет назад. Все иначе. Твоя ненависть, крошка, это твой страх. И это правильно. Тебе есть чего бояться.
— Ваши желания просты и очевидны. Вам нужен успех, известность, деньги, самоудовлетворение. Все как у всех. Сегодня на пути к этим целям оказался я. Вы хотите изобличить во мне мирового кровопийцу, поймать на каких-то грязных делишках. Пробуйте, возможно, это у вас получится.
— Расскажите мне о Геометрии. По моим данным там сгинуло уже почти полтора миллиона человек.
— Почему же сгинуло? Один миллион пятьсот двадцать пять тысяч триста два человека ушли в Геометрию. Смею надеяться, что все они живы и здоровы. Или многие из них.
— Вы хотите сказать, что слухи о гибели людей в Геометрии имеют под собой почву?
— Я хочу сказать только одно, закон о сознательном риске еще никто не отменял. Корпорация не должна и не может подвергать действительному риску жизнь своих клиентов, но она не вправе препятствовать им, если они сами подвергают свою жизнь риску. Вы можете посмотреть любой контракт о входе в Геометрию. Ни один суд не сможет привлечь нас за гибель клиентов в Геометрии.
— И клиент уходящий в Геометрию, должен передать вам пятьдесят процентов всего имеющегося у него имущества и всех средств? Почему же тогда не сто процентов?
— Потому что у него остаются иногда дети, иногда другие родственники. Да. Порой мы идем на убытки. Но мы не можем брать менее половины их состояния. Это очень дорогой проект. Или вы считаете, что Корпорация должна заниматься благотворительностью? Вы видели Большой Куб Геометрии?
— Да. Вы изуродовали облик города его гранями. Как это работает?
— Это стоит очень дорого. Все, что создано за его гранями. Считайте, что это огромная Мегакапсула. Человек входит в дверь и оказывается в ином мире. Чтобы жить там. Чтобы умереть там, когда придет срок.
— Вы хотите сказать, что там в этом кубе сейчас находится более полутора миллионов человек?
— Да. Но их может быть там и несколько миллиардов. Сколько угодно.
— Вы хотите загнать туда все человечество?
— А вам не кажется странным, что столько людей отдали часть своего состояния, чтобы попасть туда? Попасть туда, откуда они не смогут вернуться? Это важнейшее условие контракта. Причем, заметьте, туда не бывает обзорных экскурсий. Все, чем им приходится руководствоваться, это рекламные буклеты и видеоролики. Все дело в том, что эта, как вы говорите, иллюзия, выглядит реальнее самой настоящей реальности.
— А что если сенат потребует инспекционного посещения Геометрии?
— Он его получит. Только, боюсь, все участники этого инспекционного посещения захотят остаться там навсегда.
— Что их может там привлечь?
— Представьте себе огромную равнину. Но не огромную равнину на какой-то планете, а абсолютную плоскость с некоторым не слишком выраженным рельефом. Бесконечную плоскость. Равнину, у которой нет границ. Вода только в виде дождей. Рек почти нет. Есть озера. Родники. Моря. Вода падает с неба, постепенно впитывается в поверхность, или в почву, если вам угодно. Солнца нет. Чередование дня и ночи невозможно объяснить с помощью обычных космогонических представлений. Небо утром светлеет с одной стороны. Днем освещен весь небосвод. Вечером приходит тьма. Те, кто попал туда, называют этот свет "волна". В Геометрии царствует вечное не очень жаркое лето. Нет проблем с отходами. Биологические процессы очень активны. Органические следы жизнедеятельности превращаются в гумус за короткий срок. Полезных ископаемых, а значит металлов, практически нет. Равнина покрыта лесом и лугами. Там живут люди. Строят жилье, женятся, рожают детей, выращивают съедобные растения, сражаются со зверями или с другими людьми.
— С какими зверями?
— С теми, которых создают сами. Прежде всего, в неустойчивых зонах. Геометрия не сразу приобретает стабильность. Она восприимчива к человеческим желаниям. Конечно, стабильность со временем появляется, но эта стабильность существует только там, где поселения людей давно. Где их представления закрепили эту стабильность. В районах, куда приходят новички, куда едут переселенцы в поисках новых земель, Геометрия неустойчива. Она чутко реагирует на настроение новых жителей и воссоздает их ночные страхи, суеверия, ужасы. До тех пор, пока стабильность не настанет и в этих районах. Но с созданными собственным воображением тварями приходится сражаться. И не всегда в этих сражениях побеждают люди.
— Это ужасно!
— Не сказал бы. Благодаря этим свойствам Геометрии там удалось развести много полезных животных. Там есть лошади, коровы, овцы. Собаки там замечательные, ростом с человека, но настоящие защитники. Они безобидны для человека. Ведь собаки, если не чувствуют страх, никогда не нападают на человека.
— Я боюсь собак с детства!
— Это значит только то, что вам не стоит сталкиваться с собаками, разорвут, на части разорвут. Но в Геометрии, повторюсь, человек сам реализует свои страхи. Мы за него ничего не придумываем. Уверяю, то что иногда выползает из подсознания и материализуется на равнине Геометрии, невозможно придумать. Кстати, более всего хлопот доставляют маленькие дети. Им часто снятся кошмары. Прямо хоть не давай ребенку спать. Но это только на окраинах этой, так сказать, геометрической Ойкумены. В центре все прекрасно. Там даже создаются какие-то государства!
— Вы сказали, что люди там сражаются с другими людьми?
— Конечно. Это свойственно человеку, сражаться. Для этого есть огромное количество причин: еда, жилище, женщины, рабы.
— Рабы? Там есть рабство? И вы хотите сказать, что полтора миллиона купились на такую иллюзию?
— Они не купились. Они купили ее. Они купили эту иллюзию, потому что она более реальна, чем все, что было с ними в этой жизни.
— А где же их тела? И что происходит с теми телами, чьи обладатели, насколько я поняла, реализуют свой шанс погибнуть в этой вашей Геометрии?
