Оба других тоже перестали подталкивать москвичей, и те тяжело опустились на землю. Бойцы Волка тут же направили автоматы на Ольгу. В их глазах Зумба прочитала настоящий страх. 'Они меня так бояться?! Почему?'
— Иди, проверь, — подтолкнул Волк одного. Потом язвительно добавил. — Только смотри осторожнее, у девочки, теперь когти как у твари.
Он взглянул в глаза Ольги.
— Зумба, я же верно говорю? Ты теперь и без оружия можешь разорвать любого из них?
Так вот чего они боятся, — поняла Ольга.
— Нет, — Ольга не отвела взгляд. — Я не убиваю людей.
Борис рассмеялся.
— А это что? — он обвел рукой вокруг. — Ты просто в войнушку играла?
— Я не убиваю людей ради удовольствия. Особенно маленьких девочек.
— Заткнись, дура!
Борис подскочил к ней с перекошенным лицом. Ольга напряглась и приготовилась к схватке. По тому, как испуганно взглянули на Волка его люди, она вдруг поняла, что все правда, никакого подтверждения не надо — он действительно убил девочку. И возможно, не только её.
Борис, однако, сдержался, он лишь подошел совсем рядом и прошипел ей в лицо, так чтобы не слышали остальные:
— Только не гони мне, что тебе не хочется убивать. Ты такая же, как я.
Потом засмеялся и ехидно спросил:
— Наверное, есть хочешь?
Сука! — подумала Ольга, но ничего не ответила. Голод, действительно, начал уже поднимать свою голову. Времени с утреннего перекуса прошло достаточно, а калорий она сегодня сожгла с избытком.
Борис свистнул, и из кустов высыпали бойцы. Некоторых Ольга узнала, однако они прятали глаза, как только она встречалась с ними взглядом. 'Понятно, все наслышаны, как прорывалась из Комплекса, да, наверное, еще и приплели достаточно. Ну и ладно. У меня своих проблем полон рот'. Словно больной зуб, не давало успокоиться чувство необходимости быть сейчас с детьми. Теперь уже точно оформилось понимание, что с ними все нормально, но какие-то проблемы у Игоря. Однако она поняла, что он жив и можно потянуть какое-то время и попробовать выкрутиться с меньшими потерями, а не пробиваться, не взирая ни на что.
Какой бы сволочью, она не считала Бориса, но дураком он не был — собрав всех, он приказал надеть на Ольгу наручники и срочно уходить, почти слово в слово повторив её мысли о возвращении москвичей. Ольга спокойно подставила руки, помня о том, как она сняла 'браслеты', надетые ей спецназовцами.
К её удивлению, раненных пленных с собой не повели. Они так и оставались сидеть, привалившись друг к другу, когда Ольгу повели в лес. С ними остался только Борис, все остальные, торопясь, словно убегая, покинули поляну.
— Не оборачивайся! — скомандовал парень, подталкивавший её стволом Калашникова. — Нечего там смотреть.
Борис догнал их минут через десять. Когда он, обгоняя колонну, прошел возле Ольги, она уловила его довольный взгляд. Волк — еще один сумасшедший с Базы, констатировала она. И лишь когда тот уже прошел, Зумба поняла, что мокрые пятна на его груди и рукавах, это кровь.
— Он что, убил их что ли?
Шагавшие рядом бойцы, только бросили на неё испуганные взгляды, но ни один не ответил. Хотя выстрелов не было, но Ольга все поняла.
— Сука! — теперь уже вслух выругалась она в спину Волку. — Совсем озверел.
— От такой слышу, — не оборачиваясь кинул он, и ускорил шаг.
* * *
Похоже, он паникует — я с удивлением смотрел на Ивана. Тот опять выполз из своей пеленки и, встав грибом возле меня, уставил свои черные бусинки на мою рану. То, что он нервничает, мне показалось из-за того, что, увидев простреленную икру, он замычал, зашатался и чуть не упал.
Рана оказалась не опасной — пуля прошла навылет, не зацепив кость. Однако идти я теперь мог не быстрее черепахи. При каждом шаге, как только я напрягал икру, боль пронзала ногу. Но уходить все равно надо — на той стороне, бойцы развили нездоровую активность. Я, думаю, они поняли кто я, так что теперь они не отстанут: или найдут, как переправиться, или высадят десант, где-нибудь на этой стороне. Что так плохо, что по-другому.
— Парень, что с тобой?
На мои слова он никак не среагировал. Я и не ждал. Я уже привык, что это чудо, хоть и было живым, и, как мне казалось, разумным, на мои слова не реагировало. Так, что разговаривал я вроде как сам с собой.
То, что произошло со мной несколько минут назад, немного пугало меня. Я никак не думал, что могу терять память, но другого объяснения не было. Похоже, в шоке после ранения, схватил Ивана и яйцо и пробежал еще минуту. Подобные истории, типа, как парню твари оторвали руку, а он еще полчаса отстреливался, я, конечно, слышал, но не верил. А вот теперь сам.
Когда пуля догнала меня, то словно гигантская оса ужалила меня в ногу. Я упал, Иван и яйцо вылетели у меня из рук и улетели вперед. Но, как мне казалось, я не терял сознания. Может на какой-то краткий миг, я закрыл глаза, когда падал, но, когда открыл — лежал совсем не на берегу. Я был как раз на этом месте, где нахожусь сейчас. Рядом стоял Иван и лежал синий камень. Берега не видно, лишь, когда привстал, разглядел через чащу отблеск реки. Примерно метров сто.
Я сплюнул — другого объяснения у меня не было, значит, шок. То, что у меня провалы в памяти, я не верил. Никогда не было, и вдруг начались? Мне всего двадцать один, здоров как бык. К черту!
— Вот так, парень. У людей бывает. Главное я вас не бросил.
Мне и, правда, было приятно, что я вынес их. Я, кажется, начал привык к этому непонятному человечку. И, черт возьми, похоже, даже привязался. Как это произошло, я не понимаю — когда я в первый раз увидел Ваньку, так даже испугался. Слишком недетский был у него взгляд. Мне даже на руки взять его было страшно.
Я оторвал от пеленки Яйца ленту, и перетянул ногу. Обрабатывать было нечем. На Посту у нас была аптечка у Лены, но уходить пришлось слишком быстро, и в горячке, я забыл про это нужное дело. Я встал, постоял, потом шагнул. Хреново. Надо какую-то палку, чтобы опираться. Этого добра, слава богу, вокруг была куча, и через пару минут я выбрал тонкую березку. Еще пять минут и палка готова.
— Иван Иваныч, а ты ножками идти не сможешь? — пошутил я. — А то меня хоть самого неси.
Тот понимающе посмотрел на меня и, как всегда, промолчал. Вот еще была загадка — какими бы взрослым не казался его взгляд, на самом деле он, конечно, был грудничком. Конечно, насколько я это понимал — большого опыта у меня в этом не было. Но он стоял и мог ходить, хотя, как мне помнится — ребенок должен вырасти гораздо больше, прежде чем пойти. Однако в современном мире, где мутации правят бал, теперь возможно все.
Я взял малыша и начал пеленать — как всегда удивляясь — ребенок, как ребенок, все на месте. Но то, что он не пьет и не ест, и соответственно не испражняется, сразу ставило крест на обычности. Я ничем не мог этого объяснить, и по своей привычке, постарался отбросить эти мысли. В конце концов, все всегда выясняется. В голове у меня появились кое-какие соображения, но подтвердить или опровергнуть их могла только Ольга.
Я посчитал, что Иван Иваныч, скорее всего, продукт той же лаборатории, что поработала над Ольгой, и над Ильей. Представляю, какой это будет прорыв, когда солдату, месяцами не надо будет не пить и не есть. Похоже, теперь возможно все — я же не удивляюсь тому, какой стала Ольга, или тому, что человек Илья, превратился в тварь. То, что до войны я видел только в голливудских фильмах, сейчас оживает наяву.
Надо было еще пристроить яйцо, теперь без вещмешка, мне придется плохо. Одна рука нужна мне чтобы опираться на палку, в другой Ваня. Пришлось изобретать. Из своей куртки я соорудил сумку. Застегнул, подвязал, подмотал еще одним куском пеленки. Рукава связал вместе и одел через плечо, сдвинул импровизированную сумку за спину, встал и покрутился. Нормально, идти можно.
— Ну, что, Ванюша, поехали, — я прижал ребенка одной рукой и, опираясь на палку, шагнул. Боль пронзила ногу, однако я удержался, закусил губу и сделал следующий шаг. Через какое-то время, боль стала не такой острой, и я начал выбирать дорогу. Хотя главное сейчас было, как можно дальше убраться от берега, но идти в любом случае надо было на север, это был единственное из того, что я знал.
Как бы медленно я не брел, думаю, за час я прошагал не меньше километра. Конечно, если преследователи переправятся и пойдут по моему следу, они настигнут меня очень быстро. Но на это, они, похоже, не пошли.
Звук вертолета, пролетевшего вдалеке справа, подтвердил мои мысли. Значит, вызвали подмогу и сейчас ищут место для высадки. Я молился, чтобы нигде рядом не оказалось полян. Чем дальше от меня они высадятся, тем дольше будут искать.
Присесть я себе позволил только, когда понял, что скоро упаду. Я выбрал сухое место под кустом, и почти упал. Положил рядом малыша, снял куртку с яйцом и вытянулся на старых листьях. Сразу решил, что сделаю нормальный длинный перерыв, отдохну, а потом уже буду шагать до вечера. Про ночлег я старался не думать. Хотя до сих пор мне не попался ни один след твари, но расслабляться не стоило.
— Иван, спишь?
Услышав мой голос, малыш открыл глаза, глянул на меня взрослым взглядом и закрыл их снова. Похоже, опять заснул. Я поудобней пристроил нывшую раненную ногу, вытянулся и начал обдумывать свое положение.
А положение было хуже некуда — за один день я потерял все: оружие, продукты и главное — здоровье. Нога меня очень беспокоила, надо было бы подлечить рану, но останавливаться нельзя. Но еще больше я переживал за Ольгу. Уже скоро сутки, как она ушла выручать полуволка. Если она не вернется... К черту! Я усилием воли прогнал эту мысль. Она вернется! Ольга теперь настоящий супермен, а там еще и Гном. Никуда они не денутся, скоро найдут меня.
Из оружия остался только Стечкин с двумя обоймами, и нож. Против зверей если они еще остались в лесу, пойдет, а вот против тварей этого совсем мало. Они поодиночке не ходят. Ну и, конечно, проблема с едой, желудок уже вовсю напоминал о себе. И ни одна из проблем не зависит от меня. Кроме еды. Это я постараюсь решить. Если здесь действительно нет тварей, должна быть другая живность, которую можно съесть. Ну и еще есть ягоды. Наесться ими, не наешься, но с голоду умереть, они какое-то время не дадут.
Усталость брала свое — я задремал. Проснулся я от того, что меня кто-то начал тормошить.
— Иван, ты что делаешь?
Тот сидел возле меня и, ухватившись ручкой за футболку, дергал во все стороны. Я привстал и посмотрел ему в глаза.
— Блин, Ванька, никакой ты не младенец. Правда?
Он как обычно ничего не ответил. С сознанием выполненного долга он отполз, однако продолжал встревоженно смотреть на меня. Если он и был младенец, то явно вундеркинд. Я уже не сомневался, что он что-то понимает и взрослый взгляд не просто мне кажется.
— Что ты так смотришь? Не нервничай, я уже встаю.
Разбудил он меня вовремя, так бы мог и до темноты проспать. Пора идти. Я пошевелил раненой ногой — терпимо, перевернулся и начал вставать. Однако подняться я не успел — что-то мелькнуло и небо упало мне на голову.
* * *
Они почти бежали через лес. Однако даже торопясь, группа как можно дальше обходила все темные места. Ольга усмехнулась, у нее такой рефлекс — никогда не соваться туда, где возможно сидят твари. К её удивлению, Борис вел всех к дороге, Ольга начала узнавать места и встревожилась. Зачем к дороге? Сейчас надо уходить только по лесу. Вертолет одной очередью выкосит всю группу. Ей не было жалко бывших сослуживцев, тем более этого ублюдка Бориса — сами напросились. Но вот то, что в таком случае можно ненароком погибнуть и самой, в её планы никак не входило. Кто тогда доставит детей на место? И Игорь — ведь мы только встретились.
Они действительно вышли на дорогу, но не на ту, когда-то асфальтированную, что шла около Поста. Это была одна из тех, теперь почти заросших дорог, которые раньше вели от главной дороги к небольшим деревням или фермам, а сейчас по ним катались лишь патрули Самообороны. Да и то в исключительных случаях — горючее сейчас на вес золота. У Базы, конечно, громадные запасы, готовились к изоляции на годы, но навсегда их все равно не хватит.
— Стой! — Они остановились, не выходя из леса. Волк впереди, кого-то пытался вызвать по рации, однако ответа не было. Он попробовал несколько раз, с каждым разом говоря, все громче и громче. Под конец, уже закричал и со злостью швырнул рацию на землю.
— Суки! Уснули? Поубиваю!
Он подозвал двоих и отправил их вперед. Остальным приказал рассредоточиться. Минут через десять, рация заговорила:
— Волк! — голос был нервный и испуганный. — Наших нет!
Танасийчук подхватил рацию с земли и заорал:
— Как нет?! Вы там охренели, что ли? А машина?
— Машина на месте.
— Ждите.
Борис приказал одному остаться с Ольгой, а остальным рассредоточиться и идти за ним.
— Головой за нее отвечаешь! — он грозно глянул на оставшегося.
— Есть, командир!
— Хотя нет, пусть она идет с нами. Смотри в оба. Если, что — прострели ей ногу.
И со смешком добавил:
— На ней как на твари заживет.
— Обыщите все! — Борис был не в духе. Машина — обычный базовский ГАЗ-66 — действительно, была на месте. Её загнали в лес и спереди, от дороги прикрыли срубленными кустами. Однако людей — как Ольга поняла, двоих — нигде не было. Злость Бориса можно было понять — следов борьбы вокруг не было, значит, бойцы отошли куда-то сами. Надо было торопиться, и после недолгих поисков вокруг, Волк приказал выгонять машину на дорогу.
— Я сам поведу. А эти козлы пусть идут пешком и всю дорогу молятся, чтобы я их не убил.
Группа начала собираться, но вдруг из леса раздался крик. Кричал кто-то из бойцов Бориса. Крик быстро захлебнулся.
— Вперед! — Борис первым, бросился туда. Заклацали передергиваемые затворные рамы Калашниковых, и бойцы побежали за ним. Тот, что присматривал за Ольгой, тоже рванулся — Ольга даже обрадовалась — но вовремя сообразил и остановился.
— Даже не думай, — пригрозил он Зумбе. — Мне плевать, что тебя живой надо. Пристрелю и все. Жизнь дороже.
Судя по побелевшим пальцам на скобе автомата, он готов был сделать это и сейчас. Ольга, успокаивающе улыбнулась.
— Прекрати. Я не дура, с браслетами убегать. Сдохну в лесу с ними.
Похоже, парень поверил и немного расслабился. В это время лес взорвался криками, и тотчас загремели очереди.
— Восточники! — Ольга и конвоир выкрикнули это одновременно. Среди выстрелов был слышен клич, прославляющий Аллаха. Парень явно терял голову, он испуганно взглядывал то на Ольгу, то в лес, где гремели выстрелы. Она поняла — надо действовать сейчас, другого случая может не быть.
— Что смотришь?! — заорала она, не давая ему опомниться. — Беги, помогай. Я никуда не уйду. Еще жить хочу.
Для убедительности она показала ему скованные руки. На лице парня отразилась борьба, секунду он еще сомневался, а потом сорвался с места.
Однако убежать боец не успел. Ольга увидела опасность, но предупредить уже не успела. Из кустов за машиной выскочил длинноволосый бородатый мужик с зеленой повязкой на голове. Он был весь забрызган кровью, в руках длинный прямой кинжал, тоже окровавленный. Глаза сверкали. Восточник кинул бешеный взгляд на Ольгу и проскочил мимо, вдогонку за парнем.
