И вдруг все кончилось: Камо отпустил его руку, и поток маны остановился.
— Уфф, ну ты силен, пацан,— пробасил маг земли и слегка похлопал по плечу неофита.— Накопил маны как будюг сала на зиму. Кажется, мы расходовали только половину твоих запасов. Слушайся свою учительницу, не ленись, и вырастешь великим волшебником.
— Как там Джерр?— перебила его Алия.
— Мы в него влили столько, что можно было починить двоих. Все с ним будет в порядке. Пока что я его усыпил, чтобы организм пришел в равновесие. Завтра придет в сознание и даже сможет поруководить собственным лечением — ну и лечением Икена тоже.
— Хмм... кстати об Икене,— сказал о себе в третьем лице сам Икен.— Раз уж у нас есть будущий магистр, нельзя ли со мной... так сказать, повторить процедурку? Чтобы не ждать неделю, другую, третью... у нас ведь миссия, если вы, конечно, не забыли.
— А ведь в самом деле,— почесал голову Камо.— Скажите спасибо Джерру, самый деликатный этап лечения он успел завершить, осталась только регенерация тканей, а ее можно подстегнуть без лишних церемоний.
— Насколько подстегнуть?
— В вашем возрасте клетки делятся не так быстро, как у двадцатилетнего, но с другой стороны, вы меранец, а он — терс, но с третей стороны у вас больше объем тканей, подлежащих регенерации... в общем, вы придете в норму практически одновременно — после трех-четырех процедур.
— Когда начнем?
— Да хоть сейчас! В ребенке осталась половина, я тоже теперь переполнен маной... А ну-ка, шеф, быстренько в койку!
— Камо, ты сегодня необычно несдержан на язык. Команду "в койку" обычно дают своей жене,— проворчал Икен для порядка, однако же улегся.
Процесс повторился. Через несколько минут знаменитый грозный боевой маг, великий магистр воздуха, света и снов мирно посапывал под одеялом неподалеку от другого великого магистра, но только в будущем. Доктор Камо и второго своего пациента усыпил по ходу дела, мальчишку же сморил обычный сон. Уже было очень поздно, да и резкая потеря маны вызывает дремоту.
Все, кто не спал, собрались у берега озера для позднего ужина.
Алия создала красный, желтый и оранжевый бласт и подтолкнула их как в игре "расправа над подушкой", заставив повиснуть над самой водой. Легкий ветерок едва-едва волновал гладь озера, и свет играл бликами, отражаясь в больших глазах — черных, серых, желтых и полностью белых, не считая маленьких точек зрачков. Люпин что-то наколдовал, и каждый бласт разделился на пять, а потом каждое из этих фантомных отражений — еще на три. Все огни медленно, едва заметно раскачивались, как будто плавали на поверхности озера.
— Спасибо, очень красиво,— улыбнулась Алия.
— У нас ведь небольшой праздник,— сказал Люпин.— Я уж подумал, что мы потеряем одного из нас, а получилось, что и парня спасли, и магистр очень скоро станет прежним.
Джуна ничего не говорила, просто ела и смотрела на огни, отраженные в воде.
А Камо... он помнил, что обещал никому не рассказывать о странных "предсказаниях" Алии насчет Эйдара, но сейчас случилось кое-что другое, из чего тайну делать нет смысла... вроде бы.
Получалась странная и запутанная ситуация, словно головоломка, в которой каждому не хватало какой-то детали. Из-за разных обстоятельств и недомолвок выходило так, что только Камо понял: Эйдар оказался четырехстихийным магом!
При поступлении в Школу Цитадели магистр проверил Эйдара на стихию воздуха, а вскоре Джерр убедился, что мальчик — еще и маг воды. Алия рассказала об этом Икену, так что к тому моменту трое взрослых знали, что Эйдар — двустихийный.
Позже собрали экспедицию, и к отряду присоединились Камо и Люпин, которые Эйдара никогда не видели. Когда "зайца" обнаружили на ковре-самолете, двое новых магов, естественно, прислушивались к разговорам, но не ко всем и неодинаково. Камо узнал, что ребенок двустихийный, а вот Люпин застал только фрагмент того обсуждения, когда упомянули, что Эйдара проверял при поступлении сам магистр Икен. Из чего он мог сделать очевидный вывод, что Эйдар — из воздушных. Дипломата не очень-то интересовала биография "зайца", поэтому он, скорее всего, так и остался в неведении, что у мальчика есть и вторая стихия.
Когда Алия проверила Эйдара на огненную магию, она собиралась сказать об этом магистру. Но то одно, то другое, потом драматичные события с Джерром, и она так и не удосужилась это сделать. Хранить это в секрете она вовсе не собиралась, вечером рассказала об этом Камо, а утром он слышал, как она между делом упомянула об этом еще и Люпину, значит тот мог мысленно прибавить к воздушной стихии огонь.
Затем, когда все думали, как спасать Джерра, пришел Камо и объявил, что у Эйдара "пробудилось" зрение на земную ману в тот момент когда он учился собирать воздушную. Люпин мысленно сложил воздух + огонь + землю, итого получилось три. Икен сложил воздух + воду + землю, тоже получил три. Джуна увидела мальчишку впервые и узнала только о тех стихиях, которые упомянул Камо: воздух + земля. Джерр был в этот момент в отключке. Когда потом переливали ману для лечения Джерра и Икена, каждый мог видеть движение энергии своей стихии, а когда не видел ничего, могли предположить, что используется одна из уже известных.
Что касается Алии, то она, похоже, слишком беспокоилась о пострадавшем и услышала только то, что ребенок может спасти его, накопив очень много маны. То есть, для нее получалось по-прежнему: воздух + вода + огонь. Неужели не обратила внимания? Вполне возможно: даже сейчас она выглядела совсем отстраненной.
Камо сомневался, сдерживался, снова сомневался, снова сдерживался и, наконец, осознал, что об этом все равно скоро все узнают.
— Алия, ты уже поняла, что натворила?— заговорщицки тихим голосом спросил он.
— А? А что?
— Похоже, случай с Джерром тебя крепко выбил из колеи,— заметил Камо.
— Ну еще бы...— не стала возражать огненная.
"Я видела его переломанным. Потом — умирающим. А потом — живым-здоровым".
У земного мага вид был крайне загадочный и даже торжественный. Он напомнил:
— Настолько выбил из колеи, что ты забыла, какую новость я тебе принес.
Алия пропустила эту многозначительную реплику мимо ушей, глядя куда-то в сторону. Опять подумала про Джерра. На ее губах появилась улыбка: "И... и еще я смотрела на него совсем голого. Глупо, но в прошлый раз я видела его почти без одежды еще подростком. Когда Джуна развернула тот чудовищный матрас, в котором я его притащила, и срезала с него лохмотья... он оказался таким хорошеньким... и правда как игрушка... несмотря на жуткие синяки. И я так его и не поцеловала",— вдруг вспомнила она и вздохнула.
— Алия?— позвал Люпин девушку, которая ничего не отвечала, но продолжала улыбаться.
"На руках он меня носить, конечно, не сможет. И не надо, это забава для акробатов. И для более приятной обстановки... и уединенной",— она усмехнулась и осознала, что ее о чем-то спрашивали.
— Что-то я не поняла, вы о чем?
— Ха! Я же тебе сказал: я ошибся,— сказал Камо.— Мальчишка поглощал огненную ману, воздушную и... земную! Плюс вода, которую он пока собирать не может, но проверку прошел. Рядом с нами дрыхнет первый четырехстихийный маг!
Джуна, которая все время вела себя замкнуто-спокойно, ахнула и всплеснула руками. Это заявление для магов значило примерно то же самое, что для землян — объявление о том, что найдена Атлантида (которую уже давно никто не искал).
— Неслыханно! Великолепно! Потрясающе!— восклицал Люпин.— И кто же первооткрыватель?
— Вообще-то заслуга этого открытия полностью принадлежит Алии, так как именно она настаивала на испытаниях и начала его обучать,— ответил Камо.
— Ах это...— Алия пожала плечами.
— Что-то ты не выглядишь потрясенной,— подозрительно сказал земной маг.
— А ты посмотри тот листочек, который я тебе дала вчера.
Камо пошарил у себя в карманах, вспоминая, куда он засунул эту бумажку, достал и прочел вслух три слова:
"Эйдар — маг земли".
Вот теперь потрясенными выглядели все, кроме Алии.
Наутро Икен проснулся в прекрасном настроении.
— Ах, Алия, как все-таки хорошо чувствовать себя полноценным человеком!
— Можно подумать, раньше вы были недоразвитым,— Алия, как обычно, ляпнула то, что думала, без лишних церемоний и скидок на субординацию.
— Почти так, почти так! Магическая разорванность для волшебника — это все равно, что для музыканта сломать руку, для танцора — сломать ногу, для бабника — сломать... хм...
— ...третью ногу,— ехидно закончила Алия.
— Извините, что прерываю безусловно интересную тему переломов,— встряла Джуна.— Хотя в третьей ноге ломать вроде бы нечего...— продолжила она, не меняя интонации.— Но какой будет моя миссия? Если ваш коллега теперь нашелся... что ждет меня?
— И со мной?— спросил Джерр.— Я теперь разжалован? Меня, военного разведчика ограбили и побили как простого прохожего...
— А со мной?— пискнул Эйдар,— Алия, научи меня чему-нибудь магическому!?
— И со мной?— спросил Камо.
— А тебе-то о чем беспокоиться?— удивилась Алия.
— Я за компанию спросил,— ответил маг земли, сохраняя абсолютно серьёзную мину под пристальным взглядом магистра.
Люпин, который уже открыл было рот, покосился на шефа и решил промолчать.
— Значит так,— сказал Икен.— Я рад, что наша миссия наконец-то может начаться. Камо, Люпин и Алия, очевидно, остаются в отряде. Эйдар, через пару дней увидишься с родителями. Что касается обучения магии, то для полного восстановления мне и Джерру понадобится еще пара "процедур", ты поможешь? Ну, вот и отлично. Джуна, я решил, остается с нами. Я не собираюсь разбрасываться добровольцами, доказавшими способность действовать в критической ситуации и в команде. Джерр,... с тобой у нас будет отдельный разговор. Остальным все понятно? Хорошо. Все ждите меня тут. Джерр, за мной.
Взбодрившийся магистр так быстро обо всем распорядился, что никто не успел вставить слово и рассказать про четыре стихии Эйдара. Посовещавшись, все решили поручить это дело первооткрывательнице. Алия не возражала и сказала, что, пожалуй, отложит этот торжественный момент до возвращения Эйдара к родителям.
Зная, что у магистра очень скептический склад ума, она понимала, что тот устроит тщательную проверку. В таком случае самым слабым звеном окажется водная стихия. Теоретически Джерр мог ошибиться, когда тестировал неофита. Изредка так бывает, что треснувшая капсула маны разваливается при тестировании сама по себе или по неосторожности старшего мага. Потому, кстати, самый опытный магистр тестировал мальчика тщательнее всех: закрыл капсулу стеклом, чтобы на нее даже ветерок не дунул, а сам отошел подальше, чтобы не зацепить капсулу собственной аурой как-нибудь случайно.
На остальные стихии малыша не только проверили, но и научили собирать и накапливать ману соответствующего типа, а это был уже железный, стопроцентный аргумент. Поэтому она предложила сделать последний шаг, чтобы Джуна или Джерр научили Эйдара собирать еще и водную ману, и тогда уже предъявить магистру все козыри разом.
Икен и Джерр шли по оазису по направлению к казармам. Оба слегка пошатывались, опираясь на тросточки. Алия опять не послушалась командира и увязалась следом, наблюдая издали. Магистр почувствовал приближение ее ауры, но ругать не стал: если ей так будет спокойнее, пускай охраняет. Главное, чтобы не мешала намеченному разговору с Джерром:
— Значит, говоришь, тебя, военного разведчика побили как простого прохожего...
— Ну.
— Что ты о себе возомнил?— жестко спросил Икен.— Военный разведчик в нашей группе только я. Алия, Камо — да, военные, но не разведка. Люпин — разведка, но не военный. Джуна — ни то, ни другое, но мне кажется, у нее есть потенциал, чтобы стать тем и другим, причем, быстро.
— А я?
— Ты — тоже ни то, ни другое. И не факт, что сможешь стать кем-то из... И совсем не факт, что оно тебе надо. Оно тебе надо?
Джерр ответил прямо:
— Надо, чтобы остаться в группе.
— Я взял тебя как лекаря. Ты перестал быть лекарем? Нет. Значит по логике вещей, я должен оставить тебя в группе. Вопрос в другом: считаешь ли ты сам, что достоин этого? Считаешь ли ты, что обязан стать не только лекарем, но кем-то еще, чтобы быть достойным?
Джерр надолго задумался.
— Не знаю,— наконец, выдавил он из себя.
— Так подумай еще. Время есть. Потом я приму решение.
Они подошли к казармам и больнице. Икен не стал входить внутрь, свернул в тихий переулок рядом. Остановился, ненадолго прикрыл глаза.
— Смотри... про этого говорила Алия?
Между магистром и Джерром появилась иллюзия — бандит из больницы.
— Да, про него.
— Переохлажденная вода, замерзающая в падении — слабое оружие,— сказал Икен.— Тебе еще повезло, что на нем из одежды было одно тряпье. В реальном бою на всех хотя бы легкая кожаная броня, значит твое "ледяное копье" и "град" даже шишек не наделают, господин "военный".
Джерр не нашел, что ответить. Он и сам отлично знал, что в водной стихии сколько-нибудь эффективных атакующих и останавливающих заклинаний нет, только защита и только от огня.
— Что произошло? Ограбили? Сколько их было?
"Военный разведчик" неохотно поведал короткую и банальную историю своего унижения. Джерр и не думал, что в таком маленьком городке есть своя ночная преступность. Поперся по какому-то темному переулку и столкнулся нос к носу с тремя мрачными личностями. Простой и короткий разговор, несколько слов: "Деньги? Одежка? Давай всё!"
Маг попытался отговориться, сказал: не надо глупостей, это же преступление, а бежать вам некуда, вокруг пустыня; а если отцепитесь, обещаю, забуду, как будто ничего не было, мол, мне самому шум не нужен. Ему ничего не ответили, и маг понял, что крепко влип. Никто никуда бежать не собирается ни сейчас, ни потом, и ограбление — только начало. А потом его просто закопают где-нибудь в барханах.
Тогда он и наколдовал все, что мог, зацепив одного из грабителей. Но единственное, чего добился,— это разозлил их еще больше. Попытался бежать, но именно это надо было делать сразу, а пока он трепал языком, его окружили, и единственный путь оставался — наверх. По внешней лестнице он забрался на крышу трехэтажного дома, попытался повторить заклинание оттуда, надеясь кого-нибудь столкнуть "градом" с лестницы, но не вышло. Его сбили с ног, прижали, заткнули рот, обчистили карманы и раздели до белья.
Потом бандиты стали делить добычу и обсуждать, как избавиться от тела. "Тело" лежало рядом пока еще живое и все слышало. С деньгами решили быстро, а дорогая одежда оказалась слишком приметной и никому из троих по размерам не подходила. Договорились припрятать, а позже продать и поделить выручку. С "телом" решили обставить все как несчастный случай — типа, упал с крыши. Но голый мертвец выглядел бы слишком подозрительно, поэтому один из грабителей отдал свои тряпки, в которые обрядили Джерра. Потом его сбили с ног и пинком сбросили вниз прямо на каменное крыльцо со стальными поручнями. Бандиты забыли, что у терсов эластичные кости, и даже при неудачном падении спиной вперед он только сильно ушибся и даже попытался уползти. Потом он почувствовал, что его поднимают в воздух и вновь и вновь с размаху опускают на стальной поручень, ломая спину.
