Пашка начал с бронетехники. Заткнул пулемёт бэтээра, стоящего у почтамта, Заодно и водителя напугал, продырявил лобовуху. Потом грохнул пулемётчиков в пикапах, перекрывших путь колонне на улицу Отрадную.

Перенёс огонь на бронированную буханку, с самодельным пулемётным гнездом на крыше. Пулемётчик выплеснул мозги внутрь машины. Скорый, не сбавляя темпа, добавил немного металла в двигатель. Тут внутри кабины, неожиданно для него, сильно полыхнуло. А уж какой неожиданностью это было для экипажа. О-о!

Бэтээр, выбросил чёрный выхлоп и пошёл задом с площади. Пашка обиделся:

— Куда, бля! Что! Водителя нового нашли? Сейчас.

И снова рубанул по лобовому в водилу.

Бронированное стекло?! Да нихрена оно не бронированное!

Броневик резко завернул вправо, и упёрся в стену задницей, встав к Скорому боком. Рывками заскрёб колёсами по асфальту.

Пашка всадил БЗ в корму, туда, где должны быть баки.

Где находится топливо, Павел знал только приблизительно, поэтому потратил пять патронов, пока под колёса машины полилась соляра. Долбанул в то же место и видимо пары дизельки вспыхнули. Открытый огонь пробился через щели вуздоховодов.

Бабка высунулась из-за парапета и начала щёлкать из своего АК выскакивающих из люков стрелков.

— Бабка! Лежать! Твою мать! Тебе, что было сказано?!

Бабка упала за бетонную стенку. Виновато улыбнулась.

— Прости, Скорый, не удержалась.

Он погрозил ей кулаком. И снова уткнулся в прицел.

Подбежал Короткий.

— Всё. Успокоил засранца. Вот — прихватил его ствол.

— Угу.

Бабка корректировала.

— Вон там, у парадного входа, у стены, ещё один пикап. А дальше, через дорогу — броневик. И рядом с пикапом, за углом ещё один снайпер.

Короткий побежал исправлять ситуацию.

БТР уже серьёзно горел, без дураков. Бабка высунула один глаз, поехидничала.

— Огнетушители поди на наркоту обменяли, засранцы.

Пуля долбанула в парапет, в метре от позиции.

— Это ещё что за придурок?

Направил прицел в сторону окна, на первом этаже, из которого пальнули. Над подоконником торчала драгуняка и патлатая голова то ли грузина, то ли араба.

— А в глаз?!... Что, больно?

Со стороны парадного входа грохнула граната, потом вторая. Глухо бумкнул подствольник. Короткий знает дело. В ответ тяжёлый пулемёт с брони ответил длинной очередью.

Скорый поднял корд, и, кряхтя, потащил на новое место.

Отбежал по крыше метров на десять влево, высунул ствол и засадил в корму огрызающегося броневика. Ещё. И ещё.

— Да где этот сучий бак.

На четвертый раз попал. Рвануло неслабо. Но огонь быстро погас. Система пожаротушения сработала.

Пашка принялся обрабатывать башенку пулемётчика.

Та начала разворачиваться в сторону стрелка.

Но ещё не успел пулемёт бэтээра навести прицел на противника, как у него исковеркало ствол, заклинило башню и один бронебойно-зажигательный, прошив таки десятимиллиметровый слой стали, влетел внутрь. Короче — куча неприятностей.

Дугин очередью прошёлся по двигательному отсеку. Внутри у машины что-то громко хрустнуло и БТР, дёрнувшись, заглох.

— Короткий, поработай с высаживающимся десантом. Если он есть.

Пашка поволок свой пулемёт на старое место.

С другой стороны, с торца здания, Бабка, укрывшись за бетонным бордюром, высунула руку и отправила вниз гранату. Грохнуло. Она, таким же манером, отправила вторую. Посидела, сощурившись, приподняв бровь, прислушиваясь к дару. Удовлетворённо кивнула и на четвереньках поползла к Пашке.

— Ты кого это там?

— Ещё один пикап. Прямо у стены.

— Готов?

— А как же.

Колонна стояла на месте, и огрызалась из амбразур автоматным огнём.

Пулемётчиков каравана давно повыбили. Гранатомётчики тоже валялись на асфальте у колёс грузовиков.

Пашка поменял Корд на Сайгу и обработал из неё муровских автоматчиков, залегших за ёлочками у памятника Ленину. Положил всех. Причём снова отметил, что отрабатывал по привычке в глаз. Оправдался сам перед собой.

— Ну, что тут поделаешь. Такой уж у меня организм-с...

По Первомайке, в сторону сбербанка, бежали два обгоревших бойца из полыхавшего уазика.

Не добежали. Увы. Не судьба.

Пригнувшись, прибрёл огорчённый Короткий. Пожаловался:

— Под снайпера попал. Какая-то сука... пардон, из окна техникума пальнула. Бронеплиту на груди погнул, негодяй. Вот что за народ! Ни стыда, ни совести!

Пашка с сайгой перебежал на место Короткого и одним выстрелом успокоил "бессовестного" снайперюгу.

Со стороны сбербанка грохали две винтовки... и всё. Всех что ли уложил? Подполз к краю крыши, со стороны площади. Выглянул. Одного заметил сразу. В кустах, слева от памятника, лупил из винтовки с оптикой.

Приложился, выстрелил. Снайпер уткнулся в газон изуродованным лицом.

А второй затаился. И вообще, наступила тишина.

Бабка закричала звонким голосом.

— Эй, колонна! Вы кто?!

Тишина...

— Я Бабка! Кто хозяин каравана?!

В ответ проорали:

— О! Бабка! А ты откуда?!

— Да вот, иду мимо! Слышу — стреляют! Интересно стало!

— Так это ты муровский броневик подожгла?!

— Ну, не ты же! Кто караваном-то руководит?! Я по голосу не узнаю!

— Да Гривна и руководит! Только он ранен! Тяжело!

Бабка посмотрела на Скорого.

— Не вздумай броситься лечить...

— Да я уже всё понял... С местной регенерацией "тяжёло ранен", это как понос после огурцов с молоком. Скажи им, что где-то ещё один снайпер.

— Эй! Караван! В сбербанке на втором этаже, второе окно слева! Снайпер! Нам его не достать!

Из грузовика вылез мужичок, взял из рук трупа гранатомёт Шмель, осторожно залёг за колесом. Через пару секунда ахнуло. Назад, в сторону дворца культуры, вылетела горящая болванка метателя. А в окне сбербанка так полыхнуло, будто туда авиабомба попала. Все стёкла в здании дождём посыпались на асфальт. Что-то хрустнуло. И изрядный кусок стены медленно наклоняясь грохнулся вниз.

— Ну, что? — спросил Скорый у Бабки.

— Погоди, я пока ни черта не пойму. А! Во! Есть! Рассеялось... Вроде чисто. Да точно — чисто. Бедняга наверно испарился.

— Спускаемся, — скомандовал Скорый.

Потом увидел то, что принёс Короткий. Офигел.

— А это что за хреновина?!

— Не знаю, Скорый. Из этой дуры снайпер на втором этаже работал. Я слышал про такие. Краем уха... Сейчас вспомню... А! Вот! Лобаевка.

— Ладно, потом разберусь — поднял оружие, — а лёгкая, зараза.

Бабка подхватила трофейную драгунку, Короткий взял подмышку Пашкин корд.

Группа спустилась с крыши и встала за углом здания, у взорванного пикапа.

— Эй! Кто там! Мы выходим! — объявила босс, — не пальните, смотрите!

Из люков и бронированных дверей полезли караванщики.

Шило по рации спокойным голосом спросил.

— Мы можем подъехать?

— Да, подъезжай.

Из-за дворца выкатил пепелац и остановился недалеко от каравана.

Из первого грузовика вынесли на руках крупного мужика. У того грудь была перебинтована прямо поверх камуфляжной футболки. Сквозное ранение — определил Пашка.

Бабка подошла к тяжелораненому.

— Гривна! Ну, вот как тебя угораздило? А?

— Не свезло трошки. — Прохрипел мужик. Говорить ему было явно больно. Но он и не думал страдать. Просипел: — А ты чего тут?

— Вот не поверишь. За велосипедом приехала.

Все вылупились на группу.

— Ээ... Тебе что... Твоя машина надоела?

— Тай нет, — отмахнулась Бабка, — это жене Алмаза захотелось на велосипеде покататься. Главное — хочет, чтобы был трёхколёсный!

— Кха.. Кха.. Да... Повезло нам. Как дурням. Анекдот, бля. Если бы не велосипед... Кха... То, хана бы броневику.

— А что везёте-то? Чего этим уродам от вас понадобилось?

— Так это... Тротил везём.

Бабка опешила.

— И много?

— Так это — полные кузова. В Заозёрный везём. Заказали... Кха... Кха... Как трофеи-то делить будем?

Скорый заторопился.

— Нет, нет, нам ничего не надо. Спасибо. Спасибо. Нам пора. Поехали Бабка, поехали.

Бабка, Скорый и Короткий отошли от колонны, сели в пепелац и покатили на улицу Нефтяников.

— А чего это ты такой щедрый? Столько трофеев бросил... — поинтересовался Шило, который слышал по рации только слова Скорого.

— Да пропади они пропадом, эти трофеи. У них там во всех кузовах тротил. Я мечтаю уехать от них подальше. Знал бы, вообще не полез помогать.

— Все девять кузовов — взрывчатка?

— Да, Шило. Караван битком набит этим... тринитротолуолом, блин. Как ещё во время боя не рвануло, не понимаю. Там бы кратер получился, почище Помпеи.

Шило почесал каску. Махнул рукой.

— Ой, да и немного там уж этих трофеев. Подумаешь.

Глава 21. Отрадный

Подъехали к зданию с надписями: "Эконом" и "Самарский дом игрушки".

— Ну, вот. Наша контора.

— Ого! — восхитилась Бабка. — Это... Вот это — всё твоё?

— Не туда смотришь. Моя контора напротив.

Заехали под арку газопровода и свернули к одноэтажному гаражу. Пашка подёргал служебный ход. Оказалось открыто. Спросил у Бабки:

— Там никого?

— Нет. Тишина.

Скорый вошел в помещение. Рассказал:

— Перегрузка на воскресенье выпала. Тут один Семёныч оставался. Сторож. Наверно обратился и ушёл. Девочки, вон там, в дежурке чайник и плитка... А, чёрт. Электричества-то нет... О, у меня же примус! Беда, солнышко, достань из рюкзака "шмель", сделайте чайку, а то я набегался с этим пулемётом. Пить хочется. А мы с мужиками пошаримся.

В сварочном киздыме нашли двенадцать баллонов аргона.

Пашка открыл ворота, загнал багги в помещение, и, вместе с Коротким, начал таскать баллоны в прицеп.

Проходя мимо газели-"фермера", стоящей на яме, Короткий заглянул с высоты своего роста в кузов.

— Скорый, а этот генератор рабочий?

— Какой генератор?

— Ну вот — в кузове.

— Не знаю, это не наш. Проверь.

Генератор завёлся, затарахтел.

— Ну вот, генератор искать уже не надо, — удовлетворённо покивал Короткий и заглушил аппарат.

Прочитал на шильдике.

— Четыре с половиной киловатта. Пойдёт.

Шило из тёмного угла спросил:

— Нам сварка нужна?

Короткий отказался.

— Нет, не надо. У меня своя.

Скорый принёс три штуки удлинителей метров по десять и две болгарки.

Шило с Коротким вытащили генератор из кузова и поставили его в багажник пепелаца. Багги слегка просела.

— Выдержит? — поинтересовался Скорый.

— Не знаю. Осторожно надо. Не спеша.

Из конторки выглянула Бабка.

— Мужчины, пошли чай пить.

— А Беда где?

— Убежала в магазин.

— Там безопасно?

— Да. Никого в радиусе трёх километров. Караван уже ушёл куда-то. Я его не вижу.

Попили чаю с галетами.

Вернулась Беда с двумя клетчатыми сумками. Начала хвастаться.

— Магазин сильно разграблен. Но мёртвых нет... А отдел игрушек никто не тронул. Вот тут у меня куклы, тут настольные игры, а это пожарная машина на радиоуправлении, для сына Алмаза...

— Садись, попей чайку.

Беда пододвинула стул вплотную к Шиле, взяла кружечку с чаем.

— Там и велосипедов куча. Целый ряд.

Отчаёвничав, на скорую руку, Мужики отцепили кузов с аргоном и вооружились болгарками. Вся бригада уселась в багги и подкатила к супермаркету на поиски интересного.

В "Магните" всё было перевёрнуто вверх дном. Вино-водочный отдел, отделы сыров, колбас, фруктов — всё было пусто. Остальное какие-то варвары или разбросали, или опрокинули.

Женщины забрели в кондитерку и начали засовывать в пустой рюкзак конфеты, шоколад, зефир в упаковках. Параллельно уплетая пастилу и мармелад.

От тортов на полках остались только крошки. Видимо кто-то их ел, прямо не отходя от стеллажей. Скорый пошёл искать чай, а Короткий — туалетную бумагу.

Пока Пашка сгружал в свой рюкзак коробки "липтона", мимо промчалась Беда.

— Ты куда?

— В отдел сумок. Рюкзака не хватило.

Шило вынырнул в эфире с вопросом:

— Бабы... Э-э, извиняюсь... Женщины! Орехи брать?

— А где ты их нашёл.

— На складе.

Все завернули на склад.

Бабка замерла.

— К администрации твари потянулись. Мелкие. Ничего опасного. Работаем.

Скорый поторопил по рации:

— Мужики, давайте велосипедами займёмся. Пусть женщины сами с едой разбираются.

Короткий попросил:

— Пойдём Шило, принесём генератор.

И они ушли. А Скорый подался в отдел с велосипедами.

Но тут грохнул выстрел. Потом ещё два раза подряд.

— Беда?! Бабка?! Вы где?!

Тишина.

Все ломанулись между стеллажей.

Беда стояла в полутьме склада, прижавшись к стене и выставив перед собой АПС.

— Машенька, — подлетел к ней Шило и прикрыл собой, — Ты чего? Что случилось?

Остальные ощетинились стволами, заняв круговую оборону, по секторам.

— К... Крыса... Огромная.

Все выдохнули. Расслабились.

— Где? — волновался Шило.

— Вон... Между мешков...

Шило пошёл, взглянул.

— Дохлая.

Приподнял тушку за хвост.

— Обыкновенная крыса.

— Я попала хоть? — всхлипнула Беда.

— Три раза. Хватило бы и одного. Расслабься, солнышко.

И польстил:

— С такой меткостью тебе даже элита не страшна, не то что — крыса. Держись поближе к Бабке.

Бабка почесала переносицу.

— Мдас... Нашумели.

Только начали резать велосипедные рамы, как возникли результаты Машкиной стрельбы.

Бабка сообщила в эфир:

— Твари. Штук двадцать. Идут от площади сюда. Собираемся у главного входа.

Собрались. Шеф спросила. :

— Что делать будем? Как думаете?

— Ты о том, что стрелять нельзя?

— Да. Мы же тут соберём уродов со всего городка и окрестностей. Работать не дадут.

Шило спросил.

— Крупные прутся или так, мелочь.

— Мелочь. Даже топтунов нет. Наверно, одни пустыши.

— Двадцать штук?

— Да. Где-то так. Ну, может тридцать.

Шило вытащил мачете из ножен, ловко крутанул в руке.

— Рубить придётся.

— Ты мне тут не геройствуй! — осадила Бабка. — Гладиатор, блин!

— А что ты можешь предложить? — удивился Шило.

— Уходить надо. Засядем в гараже у Скорого, переждём.

Короткий предложил:

— Давайте подождём тут. Если ситуация серьёзная — постреляем пришёдших и уйдём через Осиновский. Всё равно работать, действительно, не дадут.

— А что — в Улье может быть и несерьёзная ситуация?

— Ну, Бабка, ты не забывай, что и я, и Шило — мулы. Мы сильнее и быстрее даже жрунов. А уж справиться с толпой медлительных пустышей или прыгунов... Мне кажется Шило предложил неплохой вариант. И у нас есть знахарь.

Повернулся к Скорому.

— Скорый, ты на каком расстоянии можешь глушить.