Десяток мечей с виднеющимися зазубринами и даже кое-где трещинами. Это оружие и вправду на протяжении уже нескольких поколений проливало чью-то кровь. Однако использовать его по прямому назначению уже просто невозможно. Расколется от одного удара по щиту.
Серпы уже тоже ни на что не годны, а вот золото было по-настоящему жалко. На алтаре лежал открытый сундучок, набитый монетами, которые в свое время привезли викинги рода из южных морей. И в этом сундучке находится большая часть всех запасов. Скрепя сердце, на совете рода было принято решение пожертвовать в дар Локи именно золото. Благословением Хель и Одина Каменные Руки уже заручились, утопив в море все свои драккары. За это боги более чем одарили их своей силой, но этого все было недостаточно.
Ральф был, хоть и слабым, но провидцем. Он чувствовал, что для выживания в этих землях роду понадобиться покровительство, как минимум, трех богов. Лучше, конечно, больше, но Каменные Руки слишком бедны, чтобы удовлетворить аппетиты всех асов. К тому же, их род бросил свою землю и свой алтарь, из-за чего боги недовольны ими. А это только увеличивает плату.
Однако старого ведуна заботили не только боги, но и смертные. В особенности вождь рода, Дитрих. Когда на одном из общих собраний встал вопрос о жертвах богам, он предложил принести в жертву какого-нибудь чужака. И на всех последующих собраниях с упорством отстаивал эту точку зрения. Хорошо, что большинство взрослых родственников и тех, кто был ему по-настоящему верен, погибли, сражаясь против конунга. Дитрих все еще имел большой авторитет и к нему прислушивались, но уже не так, как раньше. Ведь это он настоял на том, чтобы присоединиться к Торвальду.
Ральф же прекрасно понимал, что конфликт с жителями этих земель может выйти роду боком. Их мало, они слабы. Глупо предполагать, что местный ярл не уничтожит их, если они начнут безобразничать на его землях. И на всех собраниях ведун жестко выступал против вождя, который не хотел задумываться о последствиях. Люди, помня о том, что именно из-за действий Дитриха они были вынуждены покинуть родные края, поддерживали Ральфа, который еще ни разу их не подводил.
Три месяца назад их драккары достигли берегов этой земли, которую местные зовут Альбионом. За это время они смогли построить для себя новый гардр*, который получился лучше прежнего. В основном потому, что Ральфу пришлось впрячься в общее дело наравне со всеми, используя колдовство, чтобы помочь сородичам в возведении домов. Делал он это без всякой задней мысли. Однако когда на очередном собрании почувствовал более сильную, чем раньше, поддержку людей, понял, что этим можно воспользоваться, в определенных пределах, разумеется.
Так у Ральфа появился отряд преданных лично ему воинов, официально нужных для защиты алтаря. На деле же ведун знал, что однажды его конфликт с Дитрихом от простых слов перейдет к делу. Он, конечно, обладает силой и могуществом, но лучше, чтобы его охранял кто-то помимо богов. Вождь вполне может зарезать Ральфа во сне или применить иные подлые трюки, коим нет числа.
Произнеся наполненные силой слова, обращенные к Локи, ведун принялся ждать ответа. Шла минута, три, прошло уже целых десять минут, но ничего не происходит. Обычно боги отвечают ему практически сразу. Ральф всегда обладал немалой силой, и асы хорошо слышали его. Молчание Хитреца может означать только одно, он не хочет отвечать, он за что-то очень сердит на Ральфа или же на все Каменные Руки.
Что еще хуже, эти дары уже не примет никакой другой бог. Преподносить то, что не принял один ас другому — тяжелейшее оскорбление, за которое следует немедленная кара.
Острый слух Ральфа уловил наверху тяжелый стук в ворота храма. Прошло уже больше получаса, стало окончательно ясно, что никакого ответа не будет, и он решил подняться, посмотреть, кого там нелегкая принесла.
Пройдя зал с идолами, ведун толкнул дверь в прихожую, предназначенную для хозяйственных нужд. Она довольно обширная и имеет прямой выход в складской подвал. Очень удобно, нет нужды беспокоить богов мелочными делами.
Стоило Ральфу войти, как двое мальчишек, прислуживающих в храме, пока не достигнут совершеннолетия, легко поклонились ему. Еще здесь присутствовал смутно знакомый ведуну мужчина, но он не выказал никакого почтения. И это нисколько не смутило Ральфа, никто не обязан кланяться, даже те, кто прислуживают ему. Однако поклоны они делают не по обязанности, но по доброй воле, выказывая тем самым уважение.
— Приветствую, достопочтимый Ральф, — прогудел мужчина.
— И тебе привет, Олаф, кажется. Зачем пришел? — осведомился Ральф.
— Ну, дык, мертвяков я вам привез.
— Мертвяков? Ах да! Сколько привез? — не на шутку обрадовался ведун.
— Больше дюжины. Я не считал, да вы сами идите, посмотрите.
— Не считал? Где же ты их достал? — Ральф был несколько удивлен, когда он говорил людям, что ему нужны мертвецы, не думал, что ему притащат требуемое так скоро, да еще в количествах: "я не считал". Ухватив Олафа за плечо, ведун впился пристальным взглядом ему в глаза, — я надеюсь, ты специально не сделал живых мертвыми, чтобы протащить их сюда?
— Нет-нет, как можно?! Я ж не дурак, понятие имею! После вашего клича мы с мужиками к чужакам пошли, сказали, что мертвяки нужны, заплатим щедро. Вот землепашцы нам мертвяков и продали, где они их взяли, то мне неведомо.
— Ладно. Вигге, Ленне, помогите Олафу оттащить мертвяков в подвал, — обратился Ральф к мальчишкам. Те послушно подбежали к стоящей недалеко от входа телеге, но остановились, как вкопанные, стоило им увидеть трупы. Вигге стремительно побледнел, а Ленне приобрел даже какой-то зеленоватый оттенок. Ведун помянул про себя недобрым словом ледяных великанов. Максимум, что они видели в своей жизни, это забитых свиней и кур. Дюжина несвежих человеческих тел вызвала у мальчишек вполне ожидаемую реакцию. Прикрыв глаза, чтобы сконцентрироваться, Ральф зачерпнул толику силы и, пожелав им всего хорошего, наградил ей ребят, лица которых стали приобретать здоровый оттенок, — Лучше? Давайте, за работу!
Неожиданно, нос ведуна уловил аромат силы. Чужой силы. Принюхавшись, он понял, что аромат идет из телеги. Растолкав изумленных его поведением ребят, Ральф принялся обнюхивать содержимое повозки. Чужая сила пахла одновременно, как воздух после грозы и как свежескошенная трава. Запах был настолько силен, что забивал сильнейшую трупную вонь, которой здесь не может не быть.
— Вигге, быстро беги к Скульду, скажи, чтобы собирал всех и мчался сюда! — скомандовал Ральф. Мальчишка умчался, стоило ему договорить.
Ведун был настолько взбудоражен, что позабыл практически обо всем. Подумать только, к ним в поселение пробрался какой-то ведун, а он откровенно проморгал это дело. Наверняка чужаки, продавшие Олафу эти гр*баные трупы, отправили сюда своего колдуна. С довольно понятной целью — шпионить, а возможно и для чего-то похуже.
— Я не понял... что мне-то делать? — оторопело спросил Олаф.
— Что-что?! Мертвяков таскать! Чего застыл, Ленне, помогай уважаемому Олафу?!
Ральфу не сиделось на месте. Страшно хотелось, не дожидаясь храмового хирда, бежать и, искать колдуна самостоятельно. Благо, он отчетливо ощущал следы его силы. Однако старого ведуна останавливало осознание того, что противник сильнее его. Насколько точно, Ральф определить не мог. Но то, что сильнее, понимал четко. Об этом ему сказала насыщенность запаха силы неизвестного колдуна. Такого чистого и, одновременно, крепкого аромата он еще никогда не чувствовал.
Скульд не заставил себя долго ждать, прибежав в полном вооружении вместе с тремя десятками своих подчиненных спустя несколько минут. Ральф коротко разъяснил воинам ситуацию и приказал следовать за ним. Сам ведун даже не побежал, а помчался на запах грозы.
Несмотря на свой возраст и откровенно дряхлый вид, Ральф все еще мог дать фору многим молодым. Во многих аспектах. Сила магии фактически заменяла ему растраченное здоровье, не давая умереть от старости.
В какой-то момент его нос почуял колдуна в его первозданной форме. Вот только там, где нюх Ральфа четко ощущал цель, глаза не находили ничего. Более того, он никак не мог сосредоточиться на месте, откуда исходит аромат.
Часть 2. Отрезок 7
Еда буквально исчезала у меня во рту. Я проглатывал все, что лежало передо мной, даже не жуя. Аппетитная похлебка с рыбьими потрохами, которая в иное время вызвала бы у меня отторжение, в данный момент шла "на ура".
Несколько недель я питался только магией, не дававшей мне умереть, но и не предоставлявшей организму никакого строительного материала. Пока не отправил первую за долгое время порцию пищи себе в желудок, я даже не ощущал, насколько же голоден. Чувствую, объем я гостеприимных хозяев прилично.
Старый маг, которого, как стало теперь известно, зовут Ральф, смотрел на меня с небольшим удивлением. Что неудивительно, учитывая, что всего за несколько секунд содержимое немаленького котелка перекочевало в мой желудок.
— Достопочтимый Ральф, не могли бы ваши помощницы принести мне еще еды. В пять раз больше от того, что было. В силу не зависящих от меня причин я несколько недель ничего не ел и не пил, — говорю, стоящему надо мной старику. Говорю это на языке хозяев. Хоть и с порядочным акцентом (речевой аппарат не очень приспособлен к особенностям их языка), но вполне правильно. Кузнец, который был вынужден работать переводчиком, с радостью ухватился за возможность не отвлекаться от своих, несомненно, важных дел и с облегчением дал мне возможность скопировать у него из головы языковую матрицу. За моими действиями внимательно наблюдал маг. Что абсолютно логично. Так как возможности этого старика ни тогда, ни сейчас толком мне неизвестны, я не стал делать в разуме мужика никаких "лишних" закладок.
Час назад я стоял на улице, окруженный со всех сторон и готовый в любой момент устроить кровавую баню. К счастью, маг, являющийся здесь, если не главной, то весьма авторитетной фигурой, так же, как и я был настроен скорее на диалог. Сошлись на том, что они предоставляют мне кров и еду на пару дней, а в ответ получают пять килограммов золота (так как расплатиться было нечем, пришлось признаться, что хорошо владею трансмутацией). Отличная цена с учетом того, что я скрытно проник к ним в дом, словно вор.
Оказать мне гостеприимство решил сам маг, в храме, где, помимо всего прочего, имеются и разветвленные жилые помещения. Видимо, совершенно правильно решил поостеречься и присмотреть за таким подозрительным и опасным субъектом лично.
— Слышали? Принесите нашему гостю то, что он просит, — поглядев на меня несколько секунд, обратился Ральф к "помощницам", двум весьма симпатичным, молодым девушкам. Те, тоже впечатленные моей скоростью поглощения еды, моментально выпорхнули отсюда. Находились мы, кстати, в небольшом помещении, без каких-либо украшений или других излишеств. Только грубо сколоченный стол, лавки по двум его сторонам и деревянные стены. Единственное окно было закрыто ставнями, и освещалось все это тремя масляными лампами. — Как же так вышло, что такой сильный ведун, как ты, так долго голодал?
Старик вперил в меня внимательный, с прищуром взгляд. Что-либо сказать о его эмоциях я не мог. Либо он сам, либо какой-то артефакт надежно закрывал разум моего собеседника от кого бы то ни было. Вызывает ассоциации со скрытом, который я не раз применял, чтобы ускользнуть от чужих глаз и пройти в неположенные места. Пытаясь обнаружить разум мага, я сталкиваюсь с тем, что просто не могу этот самый разум отыскать. Будто его и нет здесь вовсе. Если бы я не видел ауру перед собой, подумал бы, наверное, что со мной говорит иллюзия, автор которой искусно прячется где-то неподалеку.
— Не думаю, достопочтимый Ральф, что вам будет интересна столь скучная история, — все, чего мне в данный момент хотелось, это наполнить гудящий от голода желудок, а не вступать в длинные беседы. Да и вообще, лучше будет, если я покину этот городок как можно раньше. И его жители забудут обо мне, а я забуду о них. Скандинавы, особенно в контексте средневековой Англии, не сулят ничего хорошего. Надо будет, когда вернусь в Камелот, предупредить Артура, чтобы озаботился безопасностью побережья. А то, насколько я помню, викинги аж до Ирландии доходили, и именно они основали там Дублин. Да что там Ирландия?! "Бедные мореходы севера" Америку посещали за несколько сотен лет до Колумба.
В этот момент, как раз, прибыла еда в сопровождении давешних девчонок и еще каких-то двух пацанов. Так что я на некоторое время выпал из реальности, поглощенный поглощением пищи. (Хе-хе! Каламбурчик получился!)
По моим ощущениям жор (а никак по-другому назвать это не получается) продолжался несколько десятков минут, в течение которых Ральф терпеливо сидел на своем месте и ждал, пока я наемся. Попотчевали меня, надо сказать, очень даже щедро. Целая гора вяленого мяса, бочка пива, опустошенная теперь наполовину, пироги с разнообразной начинкой, от оленины с грибами до меда с кусочками сот и пареная репа с засоленными огурцами.
— Ты не прав, достопочтимый... Мерлин, — продолжил старик, стоило мне сыто привалиться к столу, (к сожалению, лавке спинка не положена, а жаль), перед произнесением моего имени он немного запнулся. Видимо, для его речи оно довольно непривычно. — Очень немногое способно заставить меня от скуки (от удивления) ловить ртом ворон. Я и мои соплеменники — новички в этих землях. Было бы замечательно, если бы ты поведал нам о своем доме. Здешние обычаи сильно отличаются от наших. Хотелось бы знать, каковы они, чтобы не оказаться случайно в беде. Наш род и так уже достаточно настрадался на родине. Последнее, что нам нужно, так это новые испытания, которые могут обрушиться на наши головы из-за простого невежества.
Насытившись от пуза, я порядочно подобрел. Подозрительность никуда не делась, но к ней добавилась лень и изрядная толика благожелательного расположения к людям, которые так здорово меня накормили. Да и сам Ральф, хотя и мимоходом, но сообщает, что они просто беглецы из родных мест. Осторожность, конечно, не повредит, однако...
— Разве я — единственный житель Альбиона, которого повстречал ваш род? — говорю с притворным удивлением, выгибая для убедительности правую бровь (научился этому приему у Гаюса, старый лекарь — настоящий мастер в передаче эмоций бровями, до него мне еще очень далеко).
— Нет, но все, кого мы видели до сих пор — пахари и рыбаки, только и способные, что повторять неизвестные нам названия и имена. Точные знания этих людей распространяются только на их родные деревни и, возможно, на пару-тройку соседних. А идти вглубь чужих земель для нас пока что слишком опасно. Про богов эти простофили мелят вообще что-то странное. Мы не знаем, какие боги населяют здешние поля, леса и реки. Но ты — совершенно другое дело! Ты — ведун! Ты совершенно точно знаешь больше этого неграмотного люда. Расскажи, пожалуйста, то, что знаешь. Я не прошу у тебя секретов, но даже самое очевидное любому твоему соплеменнику будет величайшей ценностью для моего рода.
