Искупление

— Хогвартс на расстоянии аппартации в этом направлении, — показал молодой маг. Снейп кивнул и задержался на секунду, прежде чем дисаппартировать.

— Сообщи мне, если будут какие-нибудь неожиданные реакции на зелье, но я готов поставить мою репутацию на то, что их быть не должно.

— Спасибо профессор, — Гарри кивнул.

Снейп покачал головой.

— Это сделает меня очень известным магом, Поттер, — казалось он хотел сказать что-то еще, но очевидно передумав, изчез.

Гарри повернулся лицом к замку и некоторое время наслаждался видом башен и окрестностей в лунном свете. Затем он глубоко вздохнул и направился к деверям. Ремус и Сириус наверняка уже несколько успокоились и теперь захотят задать вопросы. Они получать ответы.

Пора было разобраться со всем.

Глава 29. Примирение.

Гарри удобно устроился в кресле в своем кабинете, с книгой в руке и вытянув ноги к камину, где потрескивали поленья. Вопреки обыкновению это был не один из учебников, которые маг взял за правило читать с тех пор как вышел из тюрьмы, на этот раз это был художественный роман, написанный магглом. Поттер обнаружил, что хотя многие писатели — не волшебники имели очень странные представления о магах и магии, если не обращать на это внимания, идеи и сюжет часто были довольно захватывающими. Правда, в данный момент Гарри не мог по достоинству оценить книгу. Он лишь старался занять себя, пока ждал неизбежного. Они обязательно придут. По крайней мере, на этот раз Гарри был готов к их вопросам, к встрече с ними.

Молодой Поттер одновременно и хотел этого разговора, и мечтал о том, чтобы тот так никогда и не произошел, и не мог дождаться момента, когда тот уже кончится. Но были вещи, которые должны были быть сказаны. Слабая улыбка появилась на его губах. В первый раз он контролировал — не ситуацию, потому что, честно говоря, это он делал достаточно часто — сейчас он чувствовал полный контроль над самим собой. Ему казалось, что жизнь удается. Это было непривычное, но приятное чувство. Как и ожидалось, в скором времени, раздался осторожный стук в дверь. Гарри махнул рукой в ее направлении и услышал, как та отворилась. Положив книгу, он поднял глаза. Ремус и Сириус стояли в дверях.

Люпин выглядел абсолютно счастливым человеком. Это была одна из тех ситуаций, когда никто не мог догадываться о тяжести, которую носил в себе человек, пока не увидел бы его свободным от проклятья. В глазах бывшего оборотня горел свет, которого Гарри никогда прежде там не видел, он выглядел моложе и намного живее, и при этом еще и порядком озадаченным. Сириус не сильно отличался от друга — в его глазах удивление боролось с чувством абсолютной радости за Ремуса.

Наконец, Гарри перестал их рассматривать.

— Ну, не стойте там. Входите.

Друзья с опаской вошли в комнату, чувствуя что что-то должно было случиться. Ремус первым справился со своим голосом:

— Как? — он, похоже, не мог даже выговорить это в слух, но и так было очевидно, что он имел ввиду. Гарри, смотря на его растерянный вид, сжалился и поспешил объяснить.

— В той книге, что ты мне показал, был рецепт, который Снейп слегка изменил, чтобы использовать вместе с Аконитовым зельем. Снадобье работало и без него, но тогда было бы больше погибших, чем выздоровевших, так как леченье должно было быть проведено только в полнолуние.

Ремус поморщился и кивнул, понимая, что именно Гарри имеет ввиду.

— Спасибо, Гарри, я никогда не смогу..., — он вдруг замолчал, и на лице его отразилось крайнее потрясение. — Гарри? Гарри?

— Он сидит прямо перед тобой, Лунатик, — пробормотал Сириус уголком рта.

Друг ответил ему тяжелым убийственным взглядом.

— Я знаю это!

Сириус озадаченно посмотрел на приятеля.

— Тогда почему ты повторяешь "Гарри"... О-о, — Блек повернулся к молодому магу, который старался не показывать своих эмоций на лице.

Гарри смотрел, как понимание проявилось в глазах Сириуса. На несколько долгих, почти болезненных мгновений, в комнате повисла тишина. Гарри заговорил снова:

— Да вы оба правы. Связь больше не действует.

Люпин удивленно мигнул, и черты его лица приняли вежливо нейтральное выражение. Это была его стандартная манера поведения, когда он не знал, какой оборот может принять разговор. Ремус предпочитал продолжать играть наверняка, пока у него не появится более ясной картины происходящего. Гарри в этот момент решил

никогда не играть в азартные игры с бывшим оборотнем. Сквозь эту маску не проскальзывали никакие эмоции.

А вот мысли Сириуса было значительно легче читать по его лицу. Только Гарри не совсем понимал, что именно он читал. Он не мог понять, почему на секунду в глазах его крестного вдруг появилась тревога. Блек шагнул вперед.

— Гарри, пожалуйста, связь была ошибкой. Теперь я это знаю, и я прошу прощение. Мы действительно думали, что тебе нужна помощь, — Сириус опустил взгляд и признался. — Мне она была очень нужна, когда я вышел оттуда, и мы решили, что и с тобой будет так же. Я не подумал о том, как ты воспримешь связь, если с тобой все в порядке. Мы вовсе не хотели оттолкнуть тебя, — Гарри открыл рот, чтобы ответить, но Сириус опередил его. — Нет, позволь мне закончить? — он посмотрел на крестника с мольбой во взгляде.

Гарри откинулся в кресле и кивнул.

— Хорошо, скажи то, что хочешь, — молодой маг сложил руки и выжидательно посмотрел на Блэка. Пока все шло, так как он и ожидал. Они решили, что он нашел способ разорвать связь, не догадываясь, что она растворилась сама собой. Он был вовсе не против позволить им некоторое время так считать. Простил он их или нет, Гарри вовсе не собирался жизнь своему крестному.

Сириус слегка поморщился и продолжил:

— Я знаю, что я не могу ничего сделать, чтобы исправить случившееся. То что произошло, то, как я думал, что это произошло, то, что я сделал — этого простить нельзя и я это знаю, — боль в его глазах напомнила ту, что появлялась в его взгляде годы назад, когда он вспоминал об ошибке, в своем доверии Червехвосту, и чего стоило это ему и его друзьям. — Это моя вина, Гарри. Это я пошел разговаривать с Роном и Гермионой. До того момента они спорили со всеми, но потом..., — он сглотнул, — они поверили мне.

Гарри смотрел, как его крестный почти физически заставил себя продолжать.

— Как бы там ни было, я понимаю, что ты ненавидишь меня, но ты должен знать..., — он на секунду запнулся, подбирая слова, но сумел собраться достаточно быстро. — Я рад, что ты нашел способ разорвать связь, потому что тебе она была не по душе, но ты должен знать: что чтобы ни случилось, связь все еще действует для меня, — Гарри вопросительно приподнял бровь. Сириус посмотрел ему в глаза. — Если я когда-нибудь буду тебе нужен, если тебе что-то будет нужно от меня — оно твое. Что угодно. Мерлин, Гарри, я так виноват в том, что случилось, — он замолчал, приготовившись выслушать ответ, выглядя сейчас почти как подсудимый, ждущий своего приговора.

Гарри был несколько потрясен глубиной раскаяния Сириуса. Это только подтвердило, что он делал все правильно. Но некоторые вещи все же должны были быть сказаны.

— Это не то, что я смогу забыть, — темп голоса молодого Поттера был размеренным, и Сириус слегка сжался при звуке слов, но Гарри холодно продолжал. — Я не помню почти ничего о моем первом годе в тюрьме или около того, но я помню, что как только дементоры оставляли меня на достаточно долгое время, я снова смог думать, мои мысли в основном сводились к одной: "Что же это Сириус так долго не приходит за мной?"

Было практически видно, как слова врезались в Блэка, и тот упал на колени, не в силах устоять. Он отвернулся от света, но в отблесках огня камина, Гарри увидел, как слезы бежали по лицу мужчины. Ремус был не многим лучше, он прикусил свою губу так, что та уже почти кровоточила. Поттер продолжил, зная, что ему следует довести дело до конца.

— Я думаю, что именно в тот день, когда я, наконец, понял — никто не придет за мной — я сошел с ума, но, честно говоря, я не совсем в этом уверен. Какое-то время я не осознавал происходящего, — Гарри соскользнул со стула и присел не корточки возле крестного. — Посмотри на меня, Сириус.

Это звучало приказом, и Сириус не смог бы ослушаться, даже если бы от этого зависела его жизнь.

— Я не смогу забыть, как ждал тебя и, чтобы ты не сделал, ты не сможешь изменить этого, — Гарри глубоко вздохнул и пристально посмотрел на крестного долгим взглядом. В ответ Сириус просто глядел на крестника, его лицо было переполнено раскаяньем, глаза были практически мертвы.

И затем Гарри сделал то, что удивило их обоих. Он улыбнулся. Это была маленькая, но искренняя улыбка. Впервые за прошедшие шесть лет, Гарри стал несколько более похож на юношу своих лет. Так он выглядел много живее, его взгляд переставал быть напряженно внимательным. У Ремуса появилась тень надежды, и он даже не постарался подавить ее. Почему бы не надеяться? Это ведь была ночь чудес?

Гарри встал, оставляя Сириуса на полу, моргающим от удивления.

— Я не разрывал связи. Она растворилась. Вы ничего не сможете сделать, для того, чтобы я забыл о случившимся, но я прощаю вас.

Потрясение было в каждой черточке лица Сириуса. Он просто не мог в это поверить. Гарри так долго был холоден и зол и, хотя в последние недели он несколько оттаял, Блек все же не мог даже надеяться, что Гарри простит его. Может быть, научиться терпеть, но не простит. Когда он, наконец, заговорил, слова затеряли у него в горле: "Ч-что?". Не подозревая того, отвечая, Гарри стал на мгновение абсолютной копией своего отца, что вовсе не улучшило состояния старшего мага. — Я прощаю тебя, Сириус.

Блэк поднялся на ноги, широко раскрыв глаза и не веря своим ушам:

— Почему?

Гарри задумался, снова стараясь разобраться в вихре своих собственных эмоций и, наконец, ответил на вопрос:

— Потому что Волдеморт именно того и хотел, чтобы я всех возненавидел и превратился в злобное существо. Это было бы глупо, после того как все так хорошо кончилось. В конце концов, это все же была вина Волдеморта, а не твоя. Не много радости было бы жить, ненавидя этот мир. Выбери любую из этих причин, — он не добавил, ту, что сказал Снейпу. Слизеринцу она была значительно более понятна.

— Но..., но..., — Сириус казалось разрывался между желанием принять происходящее за действительность и чувством, что что-то было не так. — ...Я не заслуживаю этого...

Гарри приподнял бровь.

— Нет, честно говоря, не заслуживаешь. Но прощение это не то, что можно заслужить. Его дарят. Ты сделал ошибку, при этом большую, но всего лишь ошибку. Все ошибаются, — затем его взгляд потемнел и он шагнул вперед, чтобы посмотреть Сириусу прямо в глаза. Нужно отдать ему должное, Блэк не стал прятать лица, под пристальным взглядом холодных зеленых глаз его крестника. — Но я клянусь, Сириус, если ты когда-нибудь сделаешь это снова, лучше молись, чтобы на этот раз я умер, потому что в противном случае остаток твоих дней будет одновременно коротким и чрезвычайно болезненным. — Глубоко про себя Гарри знал, как бы ненавистно это ему не было, что если его предадут снова, он станет темным. Один человек мог вынести только отмеренную ему долю.

Сириус не сомневался ни на мгновение, но это ничего не значило. Он ответил абсолютно уверенно:

— Я прежде умру, — он глубоко вздохнул. — Спасибо.

Гарри подавил улыбку.

— Можешь звать меня Гарри, — он снова сел в кресло, вздохнув. — Так, это все было чрезвычайно эмоционально.

Сириус, похоже, не смог подобрать достойного ответа. Он просто постоял некоторое время, стараясь понять, сколько же всего изменилось за несколько коротких минут. Облегчение разлилось по его телу, и он мысленно поклялся Джеймсу и Лили своею жизнью, что он больше не будет делать таких ошибок.

Ремус, который молчал до этого мгновения, правильно решив, что крестному и крестнику нужно позволить поговорить между собой, вышел вперед, отойдя от стены у которой стоял.

— Спасибо, Гарри, — произнес он с глубоким чувством. — Я не могу в достаточной мере выразить свою..., — Ремус не закончил предложения, впервые поняв значимость того, что произошло в подвале, и как именно Гарри ответил на то, что он бросил его годы назад. Пускай он и не был официально его подопечным, но Ремус знал, что их связывали узы былой дружбы. Гарри верил ему. Если бы Гарри тогда была бы нужна помощь, он, конечно, сперва обратился бы к Сириусу, затем к Уизли, но Ремус был бы третьим или четвертым в этой цепи. Гарри верил ему, и оборотень обычно не мог себе позволить беспечно обращаться с чьей-то верой. Но он так и сделал. А Гарри в ответ нашел способ его вылечить. Ремус слегка задрожал, пытаясь воспринять случившееся. Гарри наклонился к нему и слегка взволнованно спросил:

— Ремус, ты в порядке? — Остекленевший не мигающий взгляд бывшего оборотня начал его тревожить. Только потому, что Снейп не ожидал никаких побочных эффектов, не означало, что их не может быть.

Сириус чуть усмехнулся и помахал рукой перед лицом друга. Тот никак не отреагировал.

— Это просто шок. Я думаю, он наконец понял, что произошло. Он впадает в ступор при сильном потрясении, хотя я должен признать, я не видел его в таком состоянии с тех пор, как на Рождественском балу, на седьмом курсе мы с Сохатым подговорили его девушку сказать Лунатику, что она береме....

Это быстро вывело Ремуса из состояния задумчивости.

— Сириус Блэк, не смей даже упоминать об этом. Это было совсем не смешно! — тон его голоса был резким и злобным, но едва заметный намек на веселье все же проскальзывал наружу.

Сириус расплылся в улыбке и пробормотал себе под нос:

— Интересно, сохранились ли у меня где-нибудь те фотографии....

Ремус лишь уперся в него взглядом.

— Давай, рассказывай. Не смущайся, я знаю наверняка, где хранятся фотографии запечатлевшие мой ответный удар. Я уверен, что Гарри будет очень интересно взглянуть на них, — тон голоса был сух и остр, им можно было снимать стружку. Сириус побледнел при воспоминании.

— Нет, нет, нет, не стоит. Я просто прямо сейчас забуду обо всем, что там произошло, хорошо?

Гарри зашелся в приступе смеха. Оба мужчины резко обернулись к нему, на время они забыли о чьем-либо присутствии. Молодой маг замахал рукой -

— О, пожалуйста, не останавливайтесь. Я так уже годы не смеялся.

Вообще-то это было не совсем то, что стоило сейчас говорить. Сириус сжался при слове "годы" и начал новое длинное и запутанное извинение. Ремус, больше не получая поддержки в виде шуток Блэка, просто стал дрейфовать по комнате, с упоением дотрагиваясь до серебряный предметов.

Гарри просто смеялся.

Вспоминая этот эпизод по прошествии времени, Поттер удивлялся, как быстро после этого стали развиваться события. Он не провел со своим крестным и бывшим профессором и двух дней, дней, заполненных разговорами, иногда случающимися неловкими паузами и бесконечными извинениями Сириуса, когда закон Мерфи снова вступил в силу. Разговоры, которые варьировались от того, что происходило в мире, пока Гарри был в заключение, до рассказов о деяниях великих Мародеров, были захватывающими и неловких пауз, по мере того как пропадало напряжение между ними тремя, становилось все меньше. Все же Гарри был абсолютно уверен — извинения должны был закончится. Они начинали сводить его с ума.