— Вам не стоит соваться туда без сопровождения, миледи, — настойчиво повторил мужичок, махнув рукой в сторону одной из улиц. Я мельком оглянулась.
М-да... Чем-то она мне напомнила переход со станции на станцию в утреннем метро. Вероятно тем, что была узкая, куда-то резко сворачивающая и битком набитая народом — на ярмарку хотелось попасть многим.
— Ладно, — я махнула рукой, соглашаясь, и через полминуты передо мной оказался экипаж. Маленький, узкий, всего два сидячих места — спереди для кучера и сзади для пассажира, он оказался непривычно высоким для своих габаритов. Забравшись внутрь по приставной лесенке, я оказалась высоко над головами людей, что меня даже слегка смутило.
Впрочем, экипаж, каким бы он не был, всё равно оказался очень кстати. Но меня волновал один вопрос — а как я за него расплачиваться буду?
Рука задумчиво нырнула в маленькую сумочку. Всё, что у меня есть с собой из ценных вещей — это драгоценные камни, преподнесённые 'лохматиками'. Но расплачиваться таким камнем за поездку из одной части города в другую — нет уж, увольте!
Как будто уловив мои сомнения, мужичонка снова разразился речью, из которой я заключила, что в накладе он не останется и вообще получит благодарность от местных чиновников. Ну ладно, пусть получает, а я зато на экипаже проедусь...
Стоило мужичонке махнуть рукой, как экипаж тронулся с места. Развернувшись на площади, бык бодренько потрусил по довольно широкой улице, идущей параллельно 'переходу метрополитена'. Вернее, сначала идущей параллельно. Потом она начала петлять и поворачивать, что мне категорически не понравилось. Я уже хотела возмутиться и докричаться до кучера, как улица повернула в очередной раз чуть ли не на девяносто градусов, и моему взору открылся Пустырь.
То, что это именно Пустырь, становилось понятно сразу, достаточно окинуть взглядом огромную площадь без каких-либо строений с прогуливающимися по ней толпами народа. Что меня больше всего удивило: я не могла понять, откуда в таком небольшом городке (небольшом по моим 'цивилизованным' понятиям, оставшимся с прошлой жизни) столько людей... и нелюдей. Тем более, что многие желающие ещё не успели сюда прийти.
Кучер уверенно правил куда-то в центр Пустыря, а я вертела головой по сторонам, стараясь рассмотреть всё, мимо чего мы проезжали. Или мимо кого.
Толпами, группами и в одиночку по площади гуляли люди. Разговаривали, смеялись, особо ушлые уже прикладывались к кувшинам — на что угодно могу поспорить, что алкоголь в этих кувшинах присутствует, и не важно, в какой пропорции. На невысоких помостах местные акробаты или скоморохи устанавливали нужные им снаряды. Кое-где на ящиках или на любом другом возвышении устроились менестрели — слышались звуки музыки, в основном задорной, иногда к ней прилагалось нестройное хоровое пение зрителей. По краю Пустыря в несколько рядов выстраивались торговые места, оправдывая название праздника — что за Ярмарка без торговли?!
Иногда в толпе виднелись волосы нестандартных расцветок, но как я ни присматривалась, Виля и компании нигде не было видно. Зато я буквально в последний момент заметила гнома, мимо которого мы проезжали. То, что этот низенький и толстенький хозяин внушительного магазина 'на выезде' — именно гном, доказывали две вещи. Во-первых, его ритуальные гномьи одеяния, узнать которые не мудрено, если хоть раз слышал их описание...
На тёмной коже гнома почти терялся нижний наряд из некого подобия замши. Поверх простых, без украшений, штанов и кафтана, сверкал на солнце грэшт — почти тот же кафтан, только до пола и сделанный из металла. Узоры на грэште, особенности литья, звеньев и металлических нитей могли рассказать о подгорном жителе всё, включая его характер и мечты о дальнейшей жизни, — если бы нашёлся умелец 'прочитать' грэшт.
Густая шевелюра гнома растрепалась из-за шаловливого ветерка, но даже сейчас было видно, что никакого головного убора или обруча на нём нет. Значит, в торговле он ветеран. А для своих — изгнанник, 'потерянный член' гномьего общества... Так уж повелось, что заслуженные и добропорядочные гномы никогда не вылазят из своих подгорных жилищ. А те, кто пристрастился бывать на поверхности, навсегда клеймились званием изгоя и 'ни на что не годного гнома', которому остаётся единственное дело — торговать гномьими изделиями на поверхности. Торговлю подгорный народец вообще считал неподобающим и недостойным занятием, поскольку между собой они всегда сговаривались заранее и меняли услугу на услугу.
Второе доказательство гномьего происхождения купца стояло у него за спиной и прогуливалось вокруг столиков с товарами. Орки. Настоящие пустынные орки — 'дикари', 'краснокожие'... Вооружённые копьями и небольшими щитами из панцирей земляных черепах, одетые в основном в кожу, они чем-то неуловимым навевали мысли о хиппи. Правда, вопреки моим ожиданиям, ни боевых раскрасок, ни ярких бусин в волосах или на одежде я не заметила. Даже жалко — у них и так внушительный и экстравагантный вид, а был бы ещё лучше...
Хотя, гном наверное не оценил бы такие украшения у своих охранников. Да-да, именно охранников. Как так получилось, никто не знает, но орки всегда радостно сотрудничают с купцами-гномами, нанимаясь к ним в охрану, — а больше ни с кем не имеют дела. Только изредка оркские кочующие племена подходят достаточно близко к человеческим поселениям, чтобы устроить меновую торговлю. Но уже через пару дней они снимаются с места и вновь уходят вглубь Красной пустыни.
Как следует освежив в памяти знания о расах этого мира, я мысленно поблагодарила Тагира и наконец оторвала взгляд от гномьей торговой лавки, уже почти не видной толпой. Оказалось, пока я витала в облаках, кучер успел выехать почти в центр Пустыря, чему немало поспособствовал услужливо расступающийся перед быком народ. Когда несколько человек, вместо того чтоб посторониться, решительно шагнули прямо под копыта движущей силы моего экипажа, я от испуга не сразу узнала такие родные и такие хмурые лица.
— Ты бы ещё в оркской повозке приехала! — простонал Виль, возведя очи к небу.
Ну вот, началось... Тагир хоть догадался руку даме подать, помочь вылезти из этого кошмара акрофоба...
— А что такое? — показательно нахмурилась я. Мало того, что Виль меня потерял и не заметил, так ещё и недоволен, что я самолично нашлась!
— А то, что теперь вся Ярмарка будет гадать, с какими такими срочными вестями к ним в город приехал эльфийский посол...
— Пусть гадают! — милостиво разрешила я. — И вообще, объясни мне, будь добр, каким местом я похожа на тебя... то есть на них... Тьфу! На остроухих детей природы? А?
Эльф замялся. Тагир хихикнул и тут же отвёл глаза, мол, он тут не при чём. Моя элтэниэ растерянно переводила взгляд с меня на парней и обратно.
— Виль?.. Олорин, я тебя спрашиваю! — надавила я.
Остроухий вздохнул:
— Ну хорошо, я скажу... Мы повесили на тебя иллюзию... Как будто ты — эльфийка.
— Что-о-о?!
— Тебе объяснить, что такое иллюзия? — огрызнулся Виль.
— Нет! Лучше будь добр, объясни, зачем это понадобилось?! Причём, поставить в известность меня вы, конечно, не удосужились... Тагир! — я обернулась к человеку, старательно делающему вид, будто он вообще не знает, о чём речь. — Виль ладно, он эльф, но ты-то каким местом думал?!
Виль оскорблённо вскинулся, но я резким жестом заставила его замолчать.
Тагир вздохнул. Изобразил в сторону эльфа взгляд типа 'А я же предупреждал!' и стал объяснять:
— Помнишь, когда ты спала, а к нам присоединилась стражники князя? — я кивнула. — Ну вот, чтобы они не задавали лишних вопросов, мы изменили твою внешность. Людей, живущих около Диндаэрона, очень мало — по пальцам пересчитать можно. И всех их знает в лицо большинство стражников... А позже мы решили оставить маскировку, поскольку это было очень удобно — и в городе никто лишних вопросов не задаёт, и для тебя опасность гораздо меньше.
— Какая такая опасность?!
— Ну-у-у... — травник замялся, — тебя в эльфийском обличье никто не обидит, скорее наоборот, постараются помочь, в случае чего... Ведь помогли же?
И он кивнул на стоящую рядом повозку. Хм... Это я её отпустить, что ли, должна? Нет уж, не отпущу. А вдруг мне захочется уйти с праздника? Пусть лучше под рукой будет...
Оглянувшись на кучера, я прикусила губу, чтоб не рассмеяться. Позади меня обреталась всеми позабытая Дарина с вытянувшимся от изумления лицом... Да, бывают в жизни огорчения. Интересно, она теперь перестанет считать меня своей элтэри?
Подмигнув растерянной девушке, я повернулась к приятелям.
— У меня сегодня слишком хорошее настроение, чтобы ругаться. Так что давайте считать, что вы долго оправдывались, а я вас простила... Только покажите мне самой, в кой-то веки, как я выгляжу?!
Виль фыркнул, но подчинился. Передо мной сгустился воздух и из зеркала глянула... нет, не глянула. Поверхность стала белой, а не зеркальной, и на этой поверхности постепенно проступило цветное изображение. Ну конечно: я ведь в зеркало себя видела такой, как обычно. Наверное, иллюзия действует только на окружающих... А хорошо у Виля получилось.
Эльфийка, очень похожая на меня: моего роста, чуть-чуть более изящные формы и черты лица, острые уши, почти занавешенные ярко-синими волосами. Густой синий цвет платья их оттенял и подчёркивал. Что-то в этом образе было... странное...
— Виль, а волосы ты мне зачем перекрасил?
— Потому что люди не знают, что бывают беловолосые эльфы, и просвещать их на этот счёт никто не собирается. Они вообще не знают, что цвет волос эльфа что-то значит.
— А-а-а... — протянула я, пытаясь выбрать, какой вопрос задать следующим. Их у меня накопилось мно-ого... Поэтому, пока эльф провинившийся, надо воспользоваться ситуацией.
Тут моё внимание привлекла Дарина, чьё выражение лица не предвещало ничего хорошего. Похоже, пытать скоро будут меня...
— Тагир, пойдём посмотрим, что тут продаётся. Нельзя же в первый раз побывать на ярмарке и ничего не купить! — Я быстро и решительно подцепила охотника под локоть, увлекая в сторону. Потом, будто о чём-то вспомнив, обернулась к опешившим Вилю и элтэниэ и проворковала: — Виль, будь добр, объясни девушке, что происходит и кто я такая... В общих чертах...
Озадачив таким образом эльфа — пусть теперь срочно соображает, что можно рассказать Дарине, а о чём стоит умолчать, — и избавившись от угрозы для моей расшатанной психики в виде любопытствующей девушки, я со спокойной совестью отправилась наслаждаться праздником.
Народные гуляния уже набирали обороты. Барды старались вовсю, перекрикивая друг друга. На одном помосте кувыркались акробаты, на соседнем выступал паяц или то-то похожий — взрывы хохота были слышны на весь Пустырь. В другом конце площади развлекались 'настоящие мужчины', состязаясь в метании ножей, стрельбе из лука, рукопашном бою и владении оружием. А женская половина населения дружно оккупировала торговые ряды — и я не стала исключением из правила.
Кожи, меха и изделия из них продавались почти за бесценок — и чуть ли не оптом, телегами. Как объяснил Тагир, ничего не удивительного в этом не было, ведь охота — это основной промысел большей части населения княжества. Кроме того, дешевизной отличались морепродукты, ведь побережье всего лишь в паре часов пути от Серека. А остальные товары были дороже и интереснее...
Различные ткани и бижутерию привезли торговцы из Ондара — центра одного из самых южных человеческих княжеств. Последние веяния моды расхваливали столичные торгаши, стремясь не только объяснить, какие шляпы носят нынче в Иллиане все придворные, но и показать такую шляпу зрителям, в надежде продать за бешеную сумму...
Честно говоря, ни одежда, ни украшения меня не вдохновили на покупку. Возможно, мой и без того привередливый вкус был окончательно избалован тем, что я уже успела привыкнуть к эльфийским вещам — практичным и изящным одновременно?
Как бы то ни было, мимо человеческих лотков мы прошли быстро, и травник выдохнул с явным облегчением на лице. Похоже, у него уже был опыт сопровождения дамы по торговым рядам... Бедняга. Такое выдержать не просто.
В углу Пустыря, в более спокойной и серьёзной обстановке, располагались несколько лавок с эльфийскими товарами и уже знакомый мне продавец-гном.
Пробежав глазами по изделиям эльфийских мастеров, я поняла, что я отсюда не уйду — потому что скуплю все и не смогу сдвинуться с места с этакой грудой металла — серебряными украшениями и прочими безделушками... Пальцы уже нашаривали тщательно спрятанный кошелёк, когда в локоть кто-то вцепился и с силой поволок меня в сторону.
— Лаир! — едва слышно, но от этого не менее раздражённо прошипел Тагир.
— Ммм?
— Лаир, посмотри на меня!
— Да, конечно, — безразлично отозвалась я, прикидывая, какая диадема на мне будет лучше смотреться: с цветами, у которых сердцевинки выложены синими камушками, или в виде веточки плюща, пускающего во все стороны свои усы-отростки. Выбор оказался слишком сложен, и никак мне не давался.
Чья-то фигура заслонила мои диадемы. Что? Кто посмел?
— Лаир, не позорься, — прошипел мне на ухо Тагир, старательно заслоняя от меня эльфийские лавки.
— Что? — удивилась я, наконец поднимая на него взгляд.
— Я говорю: не позорься. Ты же эльфийкой выглядишь, забыла? Эти украшения просто-напросто не стоят твоего внимания, ведь в Лесу у тебя есть намного более красивые вещи...
— Нету их у меня! — рванулась я, надувая губу.
— Значит, будут. Эльфы с удовольствием сделают тебе украшения на заказ или просто чтоб подарить. Они никогда не опускаются до продажи собственных изделий, только дарят или делают по просьбе. Даже здесь — видишь? — продают их люди. Судя по всему, кому-то из эльфов просто надоели старые вещи, вот он их и отдал людям. Или мастер решил избавиться от бракованных изделий своих учеников...
— Бракованных? — могу поспорить, глаза у меня стали по семь копеек.
— Или старых! — травник явно начал злиться.
— Ну ладно... Но ты обещал!
— Что обещал?! — поперхнулся Тагир.
— Что эльфы мне сделают вещи ещё лучше! А если что, будешь с ними сам разбираться.
