Хидар и Хаф (общий)

Глава 14: Вопрос доверия

Горячка боя медленно покидала меня, оставляя после себя лишь страх за яута-те и осознание, что отсюда еще предстоит выбраться. Под ногами хлюпала жижа, щедро натекшая из разорванного яйцеклада и раздавленных коконов, валялись многолапые монстрики, обломки черной дряни с потолка и туша защитника улья. Последнее кожистое яйцо с чавканьем развалилось на две неровные части. Хаггер засучил лапами, подергал хвостом и затих окончательно. Зачистка завершена.

У колонны шевельнулся яут: Хаф приподнялся на локте, пристально осматривая забитый трупами зал. Убедившись, что я цела, чуть расслабился.

Выглядел Ннан"чин"де плохо. От страшного удара о колонну его доспехи треснули и частично развалились, а кое-где осколки глубоко вошли в тело, пробив обесточенный иолонит. Энергосистема сдохла вместе с разбитыми наручами, и иолонитовый поддоспешник легко рвался. Попытка Хафа подняться самостоятельно закончилась падением и краткосрочным обмороком от болевого шока. А я только успела что подхватить безвольно скользнувшее к земле тело.

Пока яута был без сознания, мне удалось снять покореженные доспехи, правда, его вид чуть не довел меня до истерики! Сломанная нога, вывих плеча и двойной открытый перелом руки: кость прорвала кожу и торчала из светящейся твеем раны. Вколов обезболивающее, занялась открытыми переломами на плече. Пока вправляла кость, меня бил нервный тик. Одно хорошо, Ннан"чин"де был без сознания, а аппаратура шлема могла показывать рентгеновский диапазон. Я зафиксировала руку, используя вместо шины покрытый ножами длинный нож и остатки доспехов. Теперь — нога.

Хаф очнулся, когда я снимала с него набедренные ножны.

— Не пугай меня так, Ннан"чин"де. — сказала я, рассматривая ногу в рентгеновском диапазоне.

Яут едва слышно заворчал, глянул на накрепко примотанную к телу руку, поморщился, недовольно дернув клыками.

— Перелом?

— Двойной. И вывих. Плечо я не вправляла. Руку зафиксировала.

— Вижу.

— Не шевелись.

Ннан"чин"де благодарно кивнул, прикрыл глаза. Я отстегнула чехол от кнута и выкинула.

— А вот твоя нога...

— Я понял. Сломал кость.

Короткий вздох и болезненное ворчание. Я как раз снимала с ноги броневые пластины. Хаф морщился, скрипел зубами, но терпел. Сняла, с трудом отстегнув от наколенников.

— Я тебе говорил не спускаться.

— Говорил. — я помахала остатками его же брони. — Лучше скажи, как из подручных средств сделать шину на бедро.

— Снять кольца и закрепить на поясе.

— Какие кольца? — не въехала в суть сказанного я.

Хаф снова вздохнул.

— Этому мы обучаем лично каждого... как ты там их назвала?

— Дебилы малолетние. — подсказала я свое мнение относительно молодых учеников.

— Подходит.

И дальше начался скоростной курс оказания первой помощи при переломах. На практике. Роль практического пособия выполнял сам пострадавший.

Как оказалось, в оружейном поясе науда есть специальное приспособление, на которое можно закрепить аппарат для фиксации кости. Оный аппарат — часть аптечки: задняя часть бокса разбирается на небольшие кольца-эмиттеры, генерирующие какое-то направленное поле, накрепко фиксирующее кость и берущее на себя все нагрузки. А потом эти кольца собираются вокруг пострадавшей конечности: если сломана рука — от наплечника до наруча, если нога — от пояса и до ботинка. В ход идет все! Более того, если броня повреждена, можно собрать все это в кучу, пустив в дело остатки корпуса аптечки, что и было мною проделано. Из двух аптечек были собраны две шины: на руку и на ногу. Небольшие источники питания, необходимые для работы этой высокотехнологической шины, являлись частью крышки аптечки.

— Попробуй встать. — я протянула руку, предлагая помощь.

Яута-те не стал отказываться и обхватил мое предплечье здоровой рукой. Я уперлась в обломок и рывком подняла его на ноги. Ннан"чин"де болезненно застрекотал, всей массой наваливаясь на меня.

— Стоять можешь?

— Могу. — короткая пауза. — Не устойчиво. Подай шесс.

— После такого удара я удивляюсь, как у тебя позвоночник в ботинки не ссыпался. — проворчала я, вручив яута его шесс-те.

Хаф фыркнул, но и только, всей массой опираясь на оружие. Вот что мне нравится в напарнике, так это здравое сочетание гордости и благоразумия. И сейчас он, задвинув свою гордость, молча принял помощь, не пытаясь доказать, насколько он силен и крут.

Глянув на расположенный на высоте пяти метров проход, я задала вполне закономерный вопрос:

— Как выбираться будем?

— Подсажу. — короткая пауза. — Сними мину. Оставь, активируем с атта.

Не поняла, что значит, подсажу?

— А ты?

— Не в первый раз. — в низком голосе промелькнула ирония.

Прости, что? Мне послышалось? Встретила полный иронии взгляд и поняла: нет, не послышалось! Подобная ситуация для него и правда не в новинку. Нет слов, одни выражения!

— То есть, опыт, как выбираться из улья в одиночку со сломанной ногой у тебя есть?

В ответ — пожатие плеч.

— Было и обе ломали.

Чего? ОБЕ? Или я что-то не понимаю, или его выдержка и сила воли вообще зашкаливает за все разумные пределы. Выбираться из улья со сломанными ногами! Отчего-то я уверена, что передвигался он отнюдь не ползком, а ходом... сломанными ногами...

— Как? — булькнула я с глубоким ах... шоком в голосе.

— Ты не захочешь этого знать. — тихо ответил Хаф и отвел взгляд.

Пожалуй, и правда не хочу. И так больная фантазия и буйное воображение показывают ужастик на ужастике...

— Мину. Туда.

Яут оперся на шесс, а я сняла с крепления на его оружейном поясе мину. Небольшое овальное устройство с дистанционным взрывателем. Активировав смертоносную игрушку, кинула ее на пол.

— Ее хватит обвалить улей? — спросила я, вернувшись к яута-те.

— Нет. Даст цепную реакцию. Надо минировать.

Небольшие, но мощные мины хранились в длинном боксе, пристегнутом к ботинкам. На мой вполне закономерный вопрос о столь странном расположении взрывчатки, я получила столь же закономерный ответ: в бою мины не востребованы, их сбор и установка занимает какое-то время, да и под удары бокс, пристегнутый к внутренней стороне икры, не так часто попадает. Более того, Хаф даже расщедрился на пояснение, что в разобранном состоянии эти мины безопасны: каждая деталь отдельно взорваться не может.

— Скажешь, где мины ставить.

Яута кивнул, молча подставил мне ладонь левой руки, предлагая помощь в покорении пяти метров стены. Вот так, опираясь ногами на его руку и используя ножи, я выбралась наверх, а яута просто подняла взглядом, даже слушать не желая его возражения. Экстримал, мать его! Прыгать он собрался!

В груди неприятно похолодало. Хаф это заметил, постучал когтем по пластине нагрудной брони.

— Не надо. У меня есть лебедка.

— Ннан"чин"де, по коридорам попрыгаем по старинке, ножками, а вот позволить тебе подниматься самостоятельно я не рискну. Эти черные сопли доверия не вызывают, а если ты сорвешься и упадешь... Я правда не хочу увидеть, как ты будешь выбираться на поверхность со сломанными ногами.

Хаф спорить и настаивать не стал. Да я бы и не послушалась. Впервые.

Как мы выбирались из улья — это отдельная история, стоившая мне множества испорченных нервов, а Ннан"чин"де — немалой боли. Достаточно сказать, что убили мы не всех, и на обратном пути на нас напали. Яута-те пропустил пару неслабых ударов, один из которых пришелся по поврежденной ноге, а я второй раз в жизни впала в то странное состояние холодного бешенства, когда мир окрашивается кровью и хочется тварей порвать руками.

Но все рано или поздно заканчивается, и мы выбрались из душных вонючих катакомб, оставив за собой десяток мин.

Свежий воздух показался мне даром небес.

— Не расслабляйся. — напомнил мне яута-те.

Я вздохнула и просканировала местность.

— Рядом — чисто.

Глядя на ночное небо и снова вздохнула. Я понимала, что километр через лес мы если и пройдем, то это будет подвиг, равносильный выходу на поверхность. Адекватный вариант решения проблемы я видела только один: самой сходить к атта и подогнать его к улью.

— Ннан"чин"де... — я замялась, не зная, как бы правильно пояснить свою мысль.

Но мне и не понадобилось. Он понимал ситуацию не хуже меня и пришел к тем же выводам.

— Я подожду. — хриплый смешок. — Иди.

Оставив яуту арост, кассету с метательными ножами и его шесс-те, я побежала к кораблю, на всей скорости вломившись в подлесок. По дороге мне встретился один чиж, порубленный мной на куски с особым садизмом, да у атта крутился трутень. Что он пытался сделать я так и не поняла, с разгону вломив пинка под костистый тощий зад, торчащий из-под днища. Тварь завизжала, но быстро затихла, вытянутая за хвост из-под челнока и словившая шессом по голове. Короткий осмотр ничего лишнего на кораблике не выявил, белесые сопли с опоры я отодрала, пока не затвердели. Мерзость! Короткая предстартовая проверка, и атта взмыл в воздух.

Я сделал круг над ульем, сканируя округу, но к моему огромному удивлению, никого больше не нашла.

Хаф меня ждал стоя, тяжело опираясь на оружие, в окружении трех свежих трупов. До атта дошел сам, используя шесс как костыль, но уже на борту силы окончательно покинули его, и могучий воин плавно сполз в забытье.

Подрыв улья я наблюдала в одиночестве. Хаф так и не пришел в себя. Ни по дороге к кораблю, ни пока я его несла по воздуху к капсуле, ни когда раздевала и укладывала в регенератор. А потом капсула заработала, гарантируя, что Хаф не очнется еще дня три, пока умное устройство занято его лечением.

Два дня спустя

Нет, у этих тварей определенно есть какое-то особое, изощренное чутье на яута! Вот стоило Ннан"чин"де слечь в капсулу, как эти уроды поперли на корабль, словно он медом намазан от носа до кормы! Ни поспать нормально, ни пожрать! Зато опытным путем выяснила, что чижи и правда легко готовятся и прекрасно усваиваются организмом. Теперь хоть за дичью бегать не надо. Сама приходит.

Такие мысли меня посещали уже вторые сутки. Сейчас, развалившись в уже родном и привычном ящике, я нежилась в теплой водичке, неспешно поедая свежее мясцо. Аппарат для термообработки стоял тут же, ибо таскаться в технический отсек быстро надоело. Вот доем, намажусь мутной дрянью от синяков и полечу облетать территорию и ставить новые датчики.

Пока Хаф лечится, в улья я, ясное дело, не лезла, но мелкие охотничьи стаи вырезала довольно регулярно, порой по пять-шесть раз за день, отчего многочисленные синяки и ссадины на моей тушке лишь плотнее сдвигали свои ряды и новые сменяли павших в борьбе с подстегнутой регенерацией. Страх перед черными тварями как-то сам собой растворился в раздражении и злости: датчики срабатывали по три-четыре раза за день, выдергивая меня из сна и выгоняя на природу. Про ночь я просто молчу.

Подумать только! Всего первые сутки Хаф в капсуле, а твари уже трижды наведались к деревушке и раз восемь на наш корабль. На следующий день они таскались через каждые часик-полтора, к вечеру доведя меня до озверения. Нет чтобы толпой прийти, так они по трое, по четверо приползали, а я каждый раз переворачивала ман"дасу вверх дном в поисках этих уродов. Один раз едва успела перехватить тварей, не дав вломиться в спящую деревню. В качестве моральной компенсации стащила круг сыра у деда Потапа и кольцо колбасы из коптильни.

Да о чем я говорю, меня уже местные псины узнавать начали!

В коридоре громыхнул упавший ящик. Опять приперлись, что ли? Я прислушалась. Тихое клацанье, шорох и очередной грохот от оставленного в неустойчивом положении бокса. Точно, чижи. Матюкнувшись, я подняла готовый к бою арост и прильнула к прицелу. Долго ждать не пришлось: в кар"кахтэр прошмыгнула длинноголовая черная тень. Арост дернулся в руках и тварь с визгом покатилась по земле, скручиваясь, словно наколотый на гвоздь червяк. Гадость! Щелчок перезарядки. Ну, еще есть? Или оно одно пришлепало?

Ответом мне стала тишина.

Скотина такая! Опять ман"дасу обшаривать! Получить на корабле кладку или мутировавшего урода я не желаю! Лечение яута-те закончится только завтра к вечеру.

Я положила арост на бортик.

Без его присутствия корабль кажется огромным и холодным. Пустым.

Тихий шорох в углу.

Я приоткрыла глаза, медленно подняла руку из пенной воды. Длинный нож блеснул мокрым металлом.

Только сейчас, оставшись одна, я четко поняла, насколько к нему привыкла! И как он мне стал дорог!

Стремительная тень прошмыгнула по стене. Мелкая. Хаггер, мать его так! Нож лег обратно на дно ящика, пальцы нащупали метательный нож. Рывок, мелкая тварь появилась на свету, широко расставив в полете лапки и отведя длинный хвост. Бросок! Хаггер словно споткнулся в воздухе, кувыркнулся от силы встречного удара и глухо шмякнулся на пол.

Как же мне не хватает его рядом...

Я резко встала из ящика. Настроение понежиться в водичке пропало окончательно. Долбаные твари! Если хоть одну срань на корабле найду, порву на много маленьких чижиков! Руками! Одев поддоспешник, я обулась, застегнула широкий оружейный пояс, перевязи, поправила оружие и пошла осматривать корабль.

Через час ползанья по темным коридорам, освещенным мигающим тусклым зеленоватым светом аварийного освещения, по колено в воде и мусоре, я не то что закипала... на мне можно было плавить оружейный металл науда!

Никого и ничего! Суки черношкурые! Ненавижу! Да сколько ж можно! Ставишь завесы, ставишь, а эти дряни наловчились их сковыривать со стен! За какие-то сутки!

От злости подрагивали руки. Хотелось крови. В голову начали лезть непотребные мысли на счет ближайшего логова, когда на обруч пришел сигнал с датчика о пересечении охраняемой зоны!

Проклятье, дожила! Твари лезут, а у меня радости, словно мне подарок сделали!

Ннан"чин"де, выздоравливай быстрее, а то я тут точно окончательно озверею!

Заскочив в арсенал, я сдернула с верстака полумаску, нацепила на себя, подключая к питанию вместо угробленного шлема, подхватила аптечку и помчалась в ангар. Пара минут, и атта взлетает в воздух, юзом выскочив из ангара.

Короткий перелет в сумерках привел меня на берег реки. Сканирование обнаружило две палатки у края леса и три байдарки. Понятно. Плавуны приперлись. Атта приземлился на широкий булыжник под развесистой кроной дерева. Скрытие даже не включала. Смысла никакого. Мелкий противный дождик зарядил с самого утра и тянулся до сих пор, изредка прерываясь, словно пушистые тучи набирались сил перед тем, как вновь излить мелкую морось на землю.

Еще светло. Хорошо это или нет? Для людей — скорее всего да. Для меня? Не знаю. Качнув головой, я спрыгнула в высокую траву, закрыв шлюз.

Пахло мокрой листвой, влажной почвой и цветами. Тихий шелест дождя смыл злобу и раздражение. Мокрые волосы тяжело оттягивали голову, облепив полумаску, заканчивающуюся под носом выпуклостями фильтров и прикрывающую уши нашлепками наушников. Широкий обруч обхватывал голову, фиксируя маску массивным диском с оборудованием на затылке и стягивая волосы. Крохотные присоски не давали ей сдвинуться или соскользнуть. Удобнейшая штука! И когда Хаф успел ее сделать? Да еще и так точно подогнать под мое лицо? Очнется, обязательно поблагодарю!