Это не я!

С новыми силами, с новыми документами и большой золотой блямбой на груди я гордо поехал на каникулы на Землю. И первое, что меня насторожило, было ощущение чужого взгляда на вокзале-портале Путорана. Я пригнулся и внимательно осмотрелся. Даже принюхался. Потом запустил "Сторожок". Его волны кольцами разошлись от меня, как ряска в болотце от брошенного кирпича. На километр. Никого. Я немного успокоился, но чувство чужого взгляда осталось. Ничего, потом как-нибудь разберусь с непонятками. А пока пора гнать к маме. До ужаса надоела солдатская иссхорская кухня, которой меня потчевал голем-кок в учебном Центре.

И я с плато перешёл в квартиру родителей. А там всё понеслось по наезженной колее: сауна на базе отдыха у дяди Моти, мамин борщ и блины с мясом от сестрёнки. А в перерывах я исходил путом от тех игр, которыми меня решила уморить Алёнка. Так что через пару дней решил смотаться на тот же Путоран, попробовать поймать знаменитого северного муксуна.

На плато уже вовсю гуляла зима. Как сказал мой друг: "Там в июне ещё зима, а в августе — уже зима". И он был прав. Но рыбалка у меня не получилась. Почему? Сейчас расскажу.

* * *

Зимой работы для ихтиолога в Заповеднике почти не было. Всё же подо льдом. За крайне редким исключением. Поэтому Даше пришлось перед отъездом домой надавить на своего куратора, чтобы добиться зачисления в кадры заповедника. Это было нелегко, но на полставки она всё же смогла устроиться. Помогла её честная работа и отношение к делу в период командировки. Местные ребята это оценили. Такой вариант был ей даже выгоден: у Даши оставалось полно свободного времени, чтобы установить за валуном и таинственной норой серьёзное наблюдение. Да и охоту на неизвестного должным образом организовать, чего уж там скрывать и недоговаривать... А как это сделать? Да проще простого! С лета на кордоне завалялся недорогой квадрокоптер, который был в распоряжении у предыдущей группы учёных, отслеживающих орлана-белохвоста, сапсана и беркута на скалах Заповедника. Даша легко научилась им управлять. Это несложное техническое устройство позволяло девушке ежедневно в обед совершать двухкилометровую прогулку по льду на замёршей реке и с расстояния в полтора километра до цели запускать к валуну дрон. А там — минутное дело. Стоило только бросить взгляд на снег вокруг валуна и мелкой норы. Человеческого следа там быть не должно. А если появится — то на этот случай был особо разработанный план!

Так оно и шло, ни шатко, ни валко. До тех пор, пока однажды подогнав дрон к норе, Даша ни увидела, что на снегу между норой и валуном видны ясные человеческие следы. Какой-то лазутчик-диверсант недолго топтался там и даже покрутился по сторонам, как будто осматриваясь. Это было попадание в десятку!

— Ййесс! — сдавленно прорычала Даша и, как отец, резко дёрнула поднятый к носу кулак вниз. — Попался, попаданец!

Далее было всё просчитано. Даша предупредила коллег, взяла на закорки рюкзак с харчами, а на салазки кинула тюк с палаткой и спальником, да дрон в кофре, и побрела по снегу в место, заранее определённое ей как "Засада на принца-йети". Там ей предстояло в ожидании провести два дня, но Даша пока об этом не знала.

* * *

Только я вышел из портала, только бросил на снег сумку с лесками, блёснами и харчем, только опустил клапана у шапки и вытащил из кармана перчатки, как опять чувство, что в спину мне кто-то смотрит через оптический прицел, завыло, как давеча эта деваха на медведя. Волей-неволей пригнулся, по-волчьи крутанулся, оглядываясь и посылая вокруг волну "Сторожка", но ничего поблизости мой радар не обнаружил. Я вновь погнал волну, уже на километр. Ничего. Снова — уже на два километра. Есть! Есть цель! Наблюдатель справа от меня, километра полтора всего нас разделяет. Теперь познакомимся. Впрочем, что я дёргаюсь? Здесь лишних людей нет. Какой-нибудь местный охотник промышляет. Посмотрю издали, может, даже и подходить не стану. А подойду — тоже ничего страшного. Забудет охотник нашу встречу. Забудет о ней всё.

Я спокойно забросил сумку за левое плечо, залихватски сбил шапку на затылок. "Чу!" — как любил говорить солнце русской поэзии А.С. Пушкин. А это что такое? Для майских жуков вроде не время и не место? Медленно повернулся на шелест, хорошо слышимый в здешней хрустальной зимней тишине. Метрах в двенадцати от валуна, на высоте метра в три висел дрон, пристально изучая меня сверкнувшей линзой объектива.

А вот это, ребяты, никуда не годится… За такие штучки я буду вас а-та-та!

— Слышь, мужик! — Добродушно скалясь в объектив, сказал я. — Ты только никуда не уходи, пожалуйста. Я быстро! Поговорить надо, где тут у вас клюёт лучше. Я на рыбалку на минутку забежал. За муксуном. Лады? Я сейчас! Мигом!

И погнал трусцой на отметку цели. Впрочем, она и не пряталась. Цель медленно двинулась в моём направлении. Дрон, как привязанный, летел за моим левым плечом. Наконец встреча без галстуков началась. Я подбежал к укутанной в меха фигуре и просто остолбенел. Никакого мужика не было! На меня с огромным интересом уставилась та самая Даша Кораблёва… Нет, Крашенинникова, которую я на своём горбу таскал на Иссхор.

— Баба… вот те раз! — изумлённо проговорил я. — Это опять ты!

— А вот и ты, сволочь, — ласково сказала девушка. — Нашёлся, наконец!

Вот и поговорили!

Глава 3.

Почему-то сейчас я совершенно успокоился. Уж больно мне хотелось вновь увидеть эту девушку, поговорить с ней. Чему быть, видимо, того не миновать! А Даша, глядя на меня, раскраснелась и сразу закипела, как наш охотничий чайник в углях костра. Просто исходила паром и злостью, аж крышка стучала и подпрыгивала!

— А чего это ты, девица, кипятишься так, чего вся красная, на пар исходишь и кипятком брызжешь, а? Али обидел тебя кто? — весело спросил я девицу. — И здравствуй, наконец, Даша! Так ведь тебя зовут? Я документы твои смотрел…

— Ты кто? И что ты ещё у меня подсматривал? — сурово прищурившись, задала вопрос Дарья Сергеевна Крашенинникова, студентка 4-го курса ихтиологического факультета Дальрыбвтуза. Ничего не забыл? Нет, вроде.

Скрывать правду и делать морду ящиком я не стал. Ничего плохого я ведь не сделал. Наоборот, поступил как юный пионэр — перевёл бабушку через дорогу. Я имею в виду, что спас певунью от возможных неприятностей. Да что там! От смерти я её спас, дуру непутёвую.

— Рюкзак я у тебя ещё смотрел, документы искал… Теперь успокоилась? Ну, тогда разреши представиться полным титлом: архимагистр, маг-универсал с планеты Иссхор Игорь Лоза к вашим услугам, миледи! — прижав правую руку к сердцу, обозначил я неглубокий поклон. — Я, вообще-то, землянин. Здесь и сейчас на вакациях у родителей, по случаю успешного завершения учёбы на портального мага. Этого хватит, Даша?

Дарья Сергеевна лишь беззвучно сглотнула и невольно приоткрыла от таких новостей рот, как будто хотела сказать: "О, как"! Глаза у неё буквально полезли на лоб от моей наглости. А, может, от такого завлекательного для любого землянина набора: "архимаг-универсал, землянин на другой планете, миледи". Das ist Fantastisch, короче. Но молодец! Быстро справилась с удивлением.

— Откуда ты меня знаешь, маг-универсал с планеты… как её? — хмуро спросила Даша. — И запомни впредь: "миледи" — это обращение к замужней титулованной женщине. А я девушка юная и свободная, как птица в полёте. Можешь обращаться ко мне просто: "королевишна".

— Я запомню… Повторяю для тех, кто в танке, — я прибыл сюда с планеты магов Иссхор. Это долгая история, Даша. А на Путоран я отдохнуть и половить рыбку пришёл. Рыба, говорят, тут замечательная: муксун, таймень, хариус. Но, вижу, это уже не получится… Да и лишнего торчать на морозе не хочется. А нам действительно надо бы поговорить… Приглашаю тебя, Даша, к себе, в Башню архимага. Там можно эти шубы скинуть, удобно сесть и разговаривать со всем комфортом. Хочешь — под фреш, хочешь — вино есть замечательное! А хочешь в море искупаться, а? У меня там такое море, у-у-у, просто сказка! Крым и рядом не стоит!

— У меня купальника с собой нет, — нахмурилась Даша. — Зима же кругом, какое тут купание? Я же не морж!

— Ерунда это всё! — махнул я рукой. — Море у меня тёплое, купальник тебе создадим, это на раз-два плюнуть, там и поговорим, на берегу, под тёплым солнышком. Ну, что? Поехали?

Даша буквально на секунду задумалась, а потом решительно сказала: "А погнали"!

И мы перешли на Иссхор.

Только перед этим добрели по глубокому снегу до её стойбища, собрали палатку и все вещи Даши. Потом я создал маленький портальчик к своему валуну, и мы скакнули сначала туда, а потом в зал "Семи углов". Что я, дурак, что ли, по снегам с грузом за спиной таскаться? Я же теперь портальный маг с золотым знаком на груди. Даша была от портальных скачков просто в восторге! А Кузька, когда мы появились в "Семи углах", тут же выпал в осадок — снежная дева в мехах, покрытая искрящейся изморосью, выглядела на фоне чёрных полированных стен портального зала просто зашибись! Почти как фото в "Плейбое". Даже лучше.

Тут мы бросили Дашины сумки и рюкзаки, теплую верхнюю одежду и зашли в портал, ведущий в Башню архимага.

* * *

— Началось это всё с того, что семисотлетний архимаг Ассарт-хана стал искать себе молодое тело, в котором рассчитывал прожить следующую тысячу лет. И всё бы у него могло получиться, но вредный старикашка наткнулся на меня и на электрокабель высокого напряжения, — начал я свой рассказ, когда мы с Дашей устроились на роскошном пляже, под зонтом, с кубками охлаждённого оранжада в руках. — Вон он, архимаг этот. Можешь на него посмотреть на экране моего чародейского ноутбука. Он там волшебные архивы разгребает и меня магии учит. Так вот, а дальше было так…

В общем, наше купание затянулось до самого вечера. Язык у меня просто отваливался. Но слушать — не говорить, и Даша была свежа, как только что сорванный с плети огурец.

— А со мной как ты встретился? — с напором спросила она.

Я вздохнул и приник к своему кубку. Уже жрать хотелось, как оголодавшему вурдалаку на студенческом балу, когда вокруг столько прекрасных молодых пар малой прожаренности с горячей кровью.

— Может, поужинаем, Дарья Сергеевна? Очень уж кушать хочется. И Фаберже весь извёлся. Он твоё игнорирование накрытого стола может счесть за пренебрежение его гостеприимством и мастерством местных поварят. Тогда тебе будет плохо. Ну, и мне достанется по полной… Пойдем, а? — жалобно попросил я. — Там и поговорим.

Даша прислушалась к себе, её животик вдруг издал голодную руладу. Девушка покраснела и кивнула, соглашаясь перейти в Башню, за накрытый к ужину стол. Пока Даша принимала душ, переодевалась в незнакомые ей роскошные шелка и терзала захваченную с собой косметичку, Фаберже бросил на меня исцеляющую руну, которая должна позволить мне не только есть и активно пользоваться вкусовыми сосочками языка, но и говорить. Снова говорить! Ну, когда же это кончится?!

— Так что там обо мне ты хотел сказать? — вновь вернулась к своему вопросу Даша, пытая острыми кусачками отварного лангуста.

Я поперхнулся вином.

— О тебе я ничего плохого сказать не могу. Только хорошее! Например, ты так очаровала своим визгом несчастного медведя, что он весь изошёл на… исстрадался, вот! И удалился под сень дерев в одиночестве наслаждаться твоим прекрасным сольфеджио.

Даша нахмурилась и вгрызлась своими щипцами в красную лапу омара с неумолимостью палача из гестапо.

— Вот я и говорю, — быстренько поправился я, — ты оступилась и упала. Причём, здорово расшибла себе голову. А я людей никогда не лечил. Пришлось быстро брать тебя подмышку и рвать сюда, к Фаберже. Он тебя и излечил тремя старыми, но надёжными заклинаниями. Ты это ощутила?

Поглощая белое мясо, Даша кивнула головой.

— А потом я сразу перенёс тебя обратно на плато, к речке и к месту твоего концерта перед медведем. Похлопал тебя по щёчке и сразу слинял. У меня была куча дел…

— Похлопал, значит, — прищурилась на меня Дарья. — По щёчке, значит. Ну-ну… Продолжай. Приговор последует позже. По совокупности содеянного, так сказать…

— И всё, Даша! — вылупил честные глаза я. — На этом всё. На следующей нашей встрече ты была в полном сознании и с боевым настроем!

— Это верно. С боевым… — отвлеклась от кучи красных рачьих скорлупок и шкурок Даша. — А знаешь, мне тут нравится!

Девушка небрежно сполоснула пальцы в чаше с какими-то лепестками, наверное, хозяйственное мыло у Фаберже в дефиците, и повела внимательными глазами по каминному залу. Особо пристально она осмотрела сиреневый кокон Хранителя, собак и воронов.

— Море чистое и тёплое, купальник получился просто великолепный, — она строго посмотрела на Фаберже. Он взволновано замерцал. Фаберже раньше никогда не создавал женские купальники. — Фруктовые соки здесь великолепные, живой отжим. Рак этот тоже очень вкусный. Так что, Игорёша, я здесь остаюсь!

Я обалдел и превратился в камень. Чёрный диабаз. Ушёл, так сказать, на базу, сегодня уже не вернусь.

— Что ты там говорил о том, как твой аксакал сушёный… Ассарт-хана его зовут? Ага! Так как он сумел сделать из тебя мага? Ты же унаследовал все его знания? А повторить это со мной ты сможешь?

* * *

Тут уже я запыхтел и стал краснеть, как утюг, забытый хозяйкой, вышедшей на минутку к соседке за солью и сплетничающей там уже два часа. Своим вопросом Даша ткнула меня клювом прямо в горку куриного помёта. Дело в том, что я, конечно, велик и могуч. Я гоняю стаи туч, по крайней мере, я знаю, как это делать. Но полностью овладеть знаниями и умениями безрангового архимага Ассарт-хана я ещё не смог. Просто не успел. Он, гад такой, всё же копил эту кучу знаний и навыков семьсот лет, а у меня такого времени на перехват его копилки знаний и мастерства просто не было. Скажем так: я примерно догадывался, как и что старый архимаг сотворил со мной в магическом плане, но повторить это на живом человеке пока не возьмусь. Чур меня, чур! Это и сложно запредельно, и опасно. Даша своим вопросом-требованием врезала мне прямо под дых!

Конечно, я резко отказал этой возомнившей невесть что королевишне. Так и сказал: нечего, мол, с суконным ры… э-э, фейсом, конечно, лезть в калашный ряд!

— Нет, Даша, это пока невозможно. Древний дед всё же был внеранговым архимагом, это понимать нужно. Повторить его конструкт и превратить тебя в мага я пока не могу. И не проси! Да и вообще — а есть ли в тебе склонность к магии, а, королевишна? Или ты пустышка? Тогда тебе прямой путь на Путоран, в ихтиологи, хариуса на мормышку ловить!

Девица вновь прищурилась и включила режим конвекции. Но на меня это не произвело ни малейшего впечатления. Я так был впечатлён по самые гланды.

— Э-э, могу ли я, архимагистр, высказать некое предложение? — вкрадчиво, но с достоинством влез в разговор Фаберже.

Я взглянул на красивый кулон-переводчик из голубого драгоценного камня, притягивающий к себе взгляд просто потому, что он висел у Даши на груди, в красивой, просто приковывающей мужской взгляд к себе ложбинке между налитых девичьих грудок, отлично видимой в смелом декольте, которое она изобразила из наверченной на её фигуру целой штуки шёлка роскошного палевого оттенка, и кивнул Хранителю: излагай, мол.