Это не я!

Это не я!

Это не я!

Не воспринимайте этот текст серьёзно, не надо.

Это не насмешка, не пародия, хотя такая сюжетная

завязка широко используется авторами, не издёвка.

Это просто фулюганство какое-то, отдых для души.

Часть 1. Я ещё не волшебник,

я — внучатый племянник.

Глава 1.

А-а-а-а! Бдыщщь! И тишина…

…дважды я уходил от удара этого тапка. Дважды! Только не понял тогда, от чего ускользнул. Первый раз, когда решил скоренько перебежать дорогу. Увидел, что к остановке напротив подходит моя маршрутка. Пока она подойдёт, пока люди выйдут, пока новые сядут, я и успею подбежать. Не мальчик, конечно, но признанный балерун и тореро городских дорог. Элегантно пропуская проносящиеся мимо горячие туши пахнувших бензином современных быков, я, танцуя на пуантах, угадал мгновенье и выдал классический балетный "глиссад" к стоящей маршрутке. И вовремя. Сзади что-то оглушительно грохнуло, а спину почему-то обдало леденящим холодом. И это при +38 в тени, тут асфальт плавится, да-а... Но мне было не до этого, я уже ввинтился в раскалённое брюхо маршрутки.

Второй раз просто чудо спасло. Я уже срезал угол через парк и занёс ногу, чтобы соскочить на тротуар, но с досадой вспомнил, что выскочил из дома без телефона. Он так и лежит себе подключённый к зарядке на кухонном столе. Ну что ж, я ведь говорил, что являюсь признанным асфальтовым балеруном? Вот и перевёл начатое движение в сложный, но красивый "револьтад"[1] в сторону своего подъезда. Однако краем глаза успел заметить, как на то место, куда я должен был ступить, упала еле видимая тень с оглушающе громким, я бы сказал даже истеричным, вороньим карканьем. Я аж обернулся. Никаких ворон сзади в небе не было, не было их на земле и на деревьях рядом. Лишь на каменной плитке парковой дорожки медленно таяла и исчезала из виду маленькая черная лужица крови, в которой бились на ветру два намокших и сломанных вороньих пера. Чудеса…

А тут мне деваться было некуда. Домой ведь после работы шел, курс один, годами проверенный. А дорогу перед моим подъездом с энтузиазмом терзал маленький корейский экскаватор, как осатаневший, впавший в охотничью ярость фокстерьер, раскапывающий зазывно пахнувшую лисой нору. Трубы он там откапывал, близилась подготовка к отопительному сезону. Коммунальщики решили наконец-то делом заняться. Заботливые вы наши, век бы вас не видать… Да так рьяно откапывал, что злобно рычал, плевался сизым дымом, даже подпрыгивал, когда черпал землю ковшом. Землю он, кстати, переносил через отделяющий тротуар от дороги чахлый газончик и вываливал тут же, на край тротуара. Ну да, подальше положишь — поближе возьмёшь… Мой путь лежал прямо на эти Фермопилы; слева злобствовал экскаватор, прямо росла гора грунта, а справа стояла декоративная каменная стенка детской игровой площадки. По-другому захочешь — не пройдёшь. Даже будь ты суворовским солдатом с горящей путёвкой на альпийский курорт.

Вольно-невольно я тормознул. Деваться было некуда. Или лезть на приступку стенки детской площадки и боком-боком ползти по ней метров пять, обходя грохочущий на разные голоса фронт коммунальных работ, или лихим броском, уловив момент, когда желтая рычащая тварь будет своим ковшом подрывать бетонный короб с пучком труб внутри, кинуться на земляной завал, справа он вроде бы поменьше будет, и, набирая мягкой земли в светлые летние туфли, суворовским броском преодолеть новообразованный горный массив, возникший на пути к моему подъезду. Я выбрал второе.

Вдруг что-то слабо толкнуло меня в спину. Я машинально передёрнул плечами, внимательно наблюдая, как из ямы выползла жёлтая стрела экскаватора, бережно несущая полную горсть влажной земли в своём ковшике. Ковш поплыл к месту, где экскаваторщик играл сам с собой в куличики, и просыпался на земляную кучу красивым обвалом. Я приготовился и напряг ногу. Из раскопа в мою сторону ударило слабой волной холода, и я невольно поёжился. Ковш проехал по своему маршруту назад, замер на мгновенье, и рухнул своими блестящими клыками вниз, в землю. Я рванул и даже сумел вскарабкаться на пару шагов вверх, по голень утопая в мягкой, холодной и влажной земле. Можете сами представить моё состояние: злость, острое сожаление по гибнущим туфлям, остервенение и лютая ненависть к проблеме теплофикации всего города бурлили во мне упаковкой дрожжей, брошенной в деревенский сортир на солнечной стороне заднего двора.

Тут снова что-то толкнуло меня в правое плечо, но уже сильнее. И так я стоял неустойчиво, а тут явно заскользил по осыпающейся куче влево, прямо к гремящему и скрежещущему по бетону подземного короба ковшу экскаватора. Бодрости мне это не прибавило. Веселья тоже. Почему-то сразу вспомнилась фраза: "Что нас не убивает, делает нас сильнее". Представив, каким сильным я буду после полугода в бинтах и в гипсе, ноги и руки на растяжках современной медицинской кровати, распяленный буквой "зю", я похолодел. А тут из ямы показался ковш. Экскаватор надрывно взвыл и даже клюнул носом вперёд, цвиркнув из нахально задранной трубы густой плевок не до конца сгоревшей солярки: ковшу явно что-то мешало. Я невольно присмотрелся, рухнул на четыре кости и бешеным сусликом заскрёб ногтями по земле, пытаясь выбраться из ловушки, как какой-нибудь фашистский Фриц или Ганс под Оршей из-под удара "Катюши". В обоих случаях это было бессмысленно…

Чёртов экскаватор каким-то образом зацепил толстый свинцовый электрокабель и теперь настойчиво пытался его вытянуть на солнышко, как червяка на рыбалку. Более того, краешком глаза я ухватил, как в углу раскопа вдруг осыпалась земля, и на меня глянул чёрный провал зрачка Вельзевула. Это было уже чересчур. Механической куклой я задёргался на осыпающейся куче земли. Она неспешно текла вниз, а там меня с нетерпением ждал чёрный глаз адова подземелья, из которого истекала ледяная стужа. Ещё один, теперь сильный удар уплотнённым воздушным кулаком в грудь, и я полетел вниз, прямо под дрожащую струну электрокабеля. То, что он наконец-то лопнул, показала мне мощная вспышка, жёсткой ладонью ударившая мне по глазам. Уши ещё уловили грохот взрыва. Полный мрак… Аут…

Вот теперь самое время сделать последний мазок в этой картине: "А-а-а-а! Бдыщщь! И тишина…"

* * *

Очнулся я… не знаю, когда и где. Глаза-то закрыты, темнота, тишина… Попытался осторожно раскрыть гляделки. Судорожно сжатые веки команду на открытие занавеса не пропустили. Непорядок. Пришлось протереть глаза костяшками пальцев. Это помогло приоткрыть маленькую щёлку. Через неё удалось подсмотреть окружающие декорации и попытаться хоть немного разобраться в ситуёвине. А она была хреноватой…

Первое. Я лежал на каменном полу какого-то большого, мрачного зала. Потолки были сравнительно невысокими для Средневековья, метра четыре. Причём тут Средневековье, спросите вы? А я не знаю. Что-то сразу нашептало. Каменные стены гладко обработаны, внизу они закрыты дубовыми панелями на высоту роста человека, выше панелей стены украшены ткаными гобеленами и панно с рисунками каких-то битв, пасторалей и пасущихся на солнечных лесных лужайках оленей. Выше голый камень и редкие светильники, похожие на бра. Свет довольно слабый, тусклый. Но его хватает. Во всю ближайшую стену высокие, под потолок, полки с книгами. На другой стороне, между двух огромных, стекающих прозрачным стеклом до самого пола французских окон, в которых были видны вершины синих гор, стоял большой рабочий стол с роскошным директорским креслом, а рядом угловой диванчик со столиком перед ним. На межоконном простенке, над столом, развешена целая выставка холодного оружия. Незнакомого, но можно понять и догадаться, что эти штучки идеально подойдут, чтобы наделать дырок в вашем брюхе. Огромный камин в торцевой стене, как ворота в Ад. Его зёв еле светится; открытого огня уже нет, только угли мерцают кучей драгоценных фиолетово-багровых камней. У камина стоят два кресла, между ними на боку лежит приставной столик. На каменном полу, собранном из огромных шестиугольников, тяжёлая куча тёмной парчи, зацепившейся за его ножку. Рядом осколки и лужа от разбившегося кувшина с вином, раскатились и валяются два кубка, отсвечивающих серебром и позолотой. За столиком жмется пара тощих, длинноногих собак. Что-то их сильно напугало. Они смотрят правее меня. Что ж, и я туда гляну. Закряхтев старым дедом и заскрипев всеми мослами, повернулся вправо. Вот и всё. Финита, так сказать, ля кинокомедия… Метрах в двух в воздухе висел и медленно переливался сиреневыми струнами полутораметровый энергетический кокон, похожий на шаровую молнию в форме дыньки "Колхозница". Он был красив и притягивал взгляд. А под ним, на каменном полу, в пентаграмме с заботливо расставленными по углам пятилучевой звезды в окружности разноцветными свечами, лежала высохшая мумия высокого старика в роскошных одеждах. Приехали… Вот и хозяин нашелся. Ну, что же, пора и познакомиться…

С некоторым удивлением отметил, что увиденное меня особо не взволновало. Странно, но я был хладнокровен как удав после холодильника. Окружающее воспринималось спокойно и равнодушно, как что-то знакомое. Дежавю, однако... С трудом поднялся, с кряхтеньем прогнулся пару раз, сделал наклон и шлепнул ладонями по холодному полу. Тихо взвизгнула собака. Я неодобрительно покосился на неё и поскрёбся к упавшему столику. Через пару шагов скрюченное и застывшее в судороге тельце стало отпускать. К камину я подошёл почти молодцом. На ходу поднял столик и набросил на него парчу. Поставил бокалы, поискал чего бы в них налить. На каминной полке, сбоку, стояло несколько глиняных бутылок. Взял первую попавшуюся. Пробка была залита чем-то вроде сургуча. Возиться с ней не стал, штопора под рукой не было, поступил как гусар в кино — отбил горлышко о край стола. Налил полный кубок тёмно-красного вина. Вкус и аромат — просто обалдеть можно! Ещё бы большой шмат жареного мяса, и я бы каждый вечер сам сюда прыгал с земляной кучи у себя во дворе, лишь бы только вкусно поужинать.

— А какое вы предпочитаете мясо, ваше могущество? С кровью или прихваченной жаром углей корочкой? Сильно прожаренное? Средне? Слабо? — вкрадчиво прошелестел кто-то у меня прямо под вставшей дыбом причёской.

Я чуть не поперхнулся и не брызнул фонтаном. Но чудом удержал вино во рту, даже покатал его там, чтобы протянуть возникшую паузу и побороть бурно вспыхнувшую серной спичечной головкой панику, и даже сумел его проглотить не подавившись. Голос раздался не в зале, тут только грустно вздохнула собака с тоскливыми глазами и почти беззвучно осыпалась кучка углей в камине. Голос раздался у меня в голове. Я подумал, что в этой навязанной мне ситуации ничего фатально не испорчу, и степенно, с достоинством проговорил.

— Я люблю хорошо прожаренное, скворчащее мясо. К нему соль и перец, лимон, зелень, теплый хлеб. Мне салфетку и вилку с ножом.

Звучно задев серебряный бокал, на столике появились три серебряных же тарелки с моим заказом. Быстро они, однако... всегда бы так. Вилка с ножом лежали на салфетке. Мясо действительно скворчало и восхитительно пахло. Учитывая, что с ужином я пролетел, причём под электрокабелем, жрать хотелось как юному троглодиту после субботника. Поэтому я просто бросил салфетку на колени и споро взял в руки колющие и режущие предметы. Пятнадцать минут пропускаю, они просто выпадают из моего повествования.

— Эй, борзая, ты что мясо не ешь? — откинувшись на кресле с бокалом вина я благодушно смотрел на красивых, с длинными серыми локонами собак, которым бросил по кусочку великолепного жареного мяса. — Другого у меня нет, у меня только вино осталось, а вы его навряд ли будете.

— Это не живые собаки, ваше могущество. Это големы охраны. — Вдруг прошелестело у меня в голове.

— Так, стоять! Вот ты-то мне и нужен! Иди сюда, разговаривать будем. Ты кто? И где я? Вообще, кто мне объяснит, что тут произошло? Я уже большенький, чтобы верить в передачу "В гостях у сказки" и ждать приезда Деда Мороза на санках с оленями.

— Я Хранитель Башни, ваше могущество… — начал голос в голове.

— Так, стоп. Во-первых, "могущества" не надо. Это звучит как насмешка. Я всего лишь ведущий специалист небольшой рекламной конторы, и такое величание мне явно не подходит. Называй меня просто Игорь. И давай перейдем на общение обычным голосом, вслух, а то мне всё кажется, что у меня с мозгами не всё в порядке. Теперь следующее — ты Хранитель, это големы, себя я, вроде, узнаю на ощупь, и это всё, что я пока понял. А вот это кто там валяется? — и я махнул рукой в сторону отдыхающего в пентаграмме сушеного старика.

— А это предыдущий хозяин Башни и прежнее "могущество". Внеранговый архимаг Ассарт-ханб.

— М-да, действительно "хана"… Тут даже не поспоришь… Извини, перебил. Продолжай. Стой! Скажи, Хранитель, ты этот сиреневый переливающийся кокон, правда, ведь?

— Да, это я. Такого могущества, такой силы я и не помню, Игорь! Все прежние владельцы Башни не смогли меня и на треть наполнить силой, а ты смог заполнить меня и Башню полностью! То, что ты видишь вокруг, обновлено, вся мощь Башни возрождена благодаря тебе. Ассарт-хана и малой толики сделать не смог, а он ведь архимаг каких немного в этом мире!

— Так, хватит тут раздувать культ личности! Давай дальше, по порядку. Где я, и что тут произошло?

— Ты на планете магов Иссхор, Игорь. Произошёл призыв и перенос. — Летучий кокон немного помолчал, ожидая моих вопросов, но я пока предпочёл держать язык за зубами. Так оно вернее будет. И он продолжил. — Архимаг Ассарт-хана прожил семь сотен лет и совсем одряхлел. Он давно отошел от преподавательской деятельности, последнюю сотню лет не публиковал новых теоретических работ, не разрабатывал и не выдавал на суд Совета магов новых магем. Он работал над решением главной для себя задачи: найти, призвать и захватить тело, наиболее подходящее ему, чтобы прожить следующее тысячелетие…

— Ни себе хрена… — опустошенно выдохнул я и тут же гулко глотнул из нагревшегося в руке серебряного кубка.

— Да-да, именно так и в такой последовательности, Игорь! Только найти разумного, по всем параметрам подходящего архимагу, задача неимоверной сложности. Это труднее, чем найти кристалл накопителя в песках пустыни, да еще, если он там один. Или его там вовсе нет…

— Сложно представить, но можно… Это как утвердить пустой бюджет в Думе так, чтобы все были уверены, что деньги будут… У нас это делается на раз-два. Но продолжай!

— Так вот, поиски были чрезвычайно трудными, долгими, но увенчались успехом. Поисковое заклинание, которое выпивало из меня последние крохи энергии, наконец, что-то нашло и закрепилось на цели…

— На шею мне сели, гады, — негодующе прошептал я, — и ножки свесили... У-у, колдуны проклятые!

— Оставался обряд призыва, — торжественно провозгласил летучий кокон.

— Ты радуешься как главный инженер проекта, Хранитель! Гляди, соучастником пойдёшь!

Тот только отмахнулся. Ментально, конечно. Рук-ног у него же не было.

— Над отладкой обряда призыва могучий Ассарт-хана трудился семь месяцев. На него пошли все кристаллы-накопители в Башне.

— Что? Ничего не осталось? — с жалостью спросил я.

— Не мешай! — отмахнулся кокон Хранителя. — Накопители не нужны, энергии теперь хоть залейся, речь не об этом, а о стоящих перед внеранговым архимагом неразрешимых задачах.

— Каких? — глупо спросил я.

— А-а! Вот это основное и самое интересное! Мало найти и призвать тело, нужно так подогнать его под себя, чтобы молодое и сильное тело пришельца было уже наполнено развитыми энергетическими узлами и магическими путепроводами, в средоточии тела, за грудиной, был создан большой силовой пузырь для накопления и хранения волшебной энергии, а в голове уже лежали знания магического и местных разговорных языков и основополагающие знания по различным направлениям магии.

— Очень правильно! — горячо поддержал я эту лампочку Ильича, почему-то нежно поглаживая своё солнечное сплетение, за которым, возможно, уже прятался какой-то силовой энергетический пузырь. — Язык чрезвычайно важен! А-а… слушай, Хранитель, а на каком языке мы говорим сейчас, а?

И я показательно нахмурился. Кокон застенчиво полыхнул сиреневыми переборами.

— На Высоком языке древних магов, само собой, великолепный Игорь.

— Кончай, сам знаю, что я красавчик, и меня девки любят. А скажи-ка, родной, как этот Высокий язык попал ко мне в голову, а? В школе его не учил, я же помню. И вообще, последнее, что наверняка помню, — я же в яму под кабель птичкой летел? И почему, кстати, я туда летел? Какая сволочь меня туда пыталась уволочь?

— Три раза архимаг Ассарт-хана пытался зацепить тебя жгутом призыва, Игорь. Три раза! Другого бы мага размазало, разорвало мощью задействованных сил, а он сдюжил. Первый раз сорвалось, и жгут принёс только длинную пластину белого металла с какими-то знаками и цветными полосами.

— Номер автомобильный, — кивнул я, вспоминая удар и скрежет за моей спиной на раскалённой дороге.

— Второй раз в руки архимага попали две тушки чёрных птиц…

— Это в парке, достал, значит, он тех ворон. Снял, как говорится, дуплетом.

— А к третьему разу Ассарт-хана подготовился наилучшим образом. Целая гора накопителей, вон пыль от них только и осталась. Сам архимаг ждал своё новое тело в специально настроенном узле пентаграммы, призванным защитить его мозг от попытки вражеского вмешательства, захвата и опустошения. Сам же он, приготовив себе закладку-помощницу из важнейших основ древней магии, богатейшего магического архива, накопленного архимагом за семь веков деятельности волшебником, намеревался соколом ринуться на разум пришельца и покорить его!

— Вот сука! — не сдержался я и гадливо посмотрел на высохший труп внерангового пенсионера. Труп ответил мне слабой извиняющейся улыбкой.

— Точно, владетельный Игорь! Негодяй он и есть. Всё под себя грёб, нет чтобы… — начал было Хранитель, но заглох испорченным карбюратором под моим внимательным взглядом.

— Всё оценки и выводы я сделаю дальше и сам лично. Продолжай. Что же произошло потом, Хранитель?

— На полу, в звезде призыва появился ты, Игорь. В беспамятстве. Архимагу это только и нужно было, ведь в таком состоянии никакого ментального сопротивления ты ему не мог оказать. Вспыхнули свечи, начался захват твоего сознания. Только осторожный архимаг начал с того, что заранее приготовленное заклинание стало менять твои энергоузлы и пути к ним. Одновременно в голову тебе закачивалась ментокопия-закладка архимага. Там и нужные языки были. Он хотел придти на всё готовенькое, должным образом подготовить твое тело, а потом моментально занять его, как сунуть ноги в старые, разношенные и привычные домашние тапочки.

— А ты что? Лишь смотрел на всю эту вакханалию и мерзко хихикал?

— Э-э, нет! Архимаг опустошал меня, отбирая на работу с твоим телом и разумом всё, до последнего эрга. Как вдруг, внезапно, вслед за тобой пришла твоя Сила! Портал ведь ещё действовал, — пояснил мне сиреневый Хранитель. — Трещащей дугой мощного голубого цвета в покои Башни ворвалась молния! Архимаг лежал, скованный заклятьем подчинения, которое он наложил на вас обоих в момент захвата твоего разума, ты лежал без сознания и едва дышал, а я перехватил бьющую и прыгающую по полу молнию и направил Силу в свой накопитель. Так продолжалось двенадцать ударов сердца.

— А потом? — с интересом спросил я.

— А потом портал схлопнулся, и поток твоей Силы исчез. Но главное было сделано! Сила помогла заклинанию архимага изменить тебя физически и развить твою внутреннюю магическую структуру. Сила помогла тебе в краткий миг принять и разместить в своём разуме те знания, которые несколько месяцев вдумчиво подбирал и готовил архимаг, собираясь перейти в твое сознание. Пляшущие по полу голубые молнии убили архимага Ассарт-хана и сняли его привязку к Башне. А учитывая то, что Хранитель Башни оказался полностью заполненным твоей Силой, нового хозяина определить было пустяковым делом. Так ведь, Игорь?

— Э-э, а мороженое у тебя в погребе есть? — Уклонился я от прямого ответа. — Судя по слову, имеющемуся в Высоком языке, такое лакомство тебе известно, хранитель. И заодно тащи чашку кофе с коньяком. Отмечать смену вех и перевыборы руководства будем. Заодно я тебя переименую. Не нравится мне имя Хранитель. Это должность в штатном расписании. Хранить и заботиться о Башне — это твоя работа. А звать тебя отныне буду… Фаберже! Это знаменитый мастер-ювелир и создатель известных на весь мир артефактов у меня на родине, откуда вы меня так неуклюже, с таким треском и грохотом украли. Когда я впервые посмотрел на тебя, меня как в сердце ударило. Такой красивый, светящийся. Вылитый Фаберже! С какой бы стороны не глянуть.

За окнами на горы быстро упала на глазах густеющая тень. Так плавно тухнет большая люстра в зале театра, и у нас сразу наступил долгожданный вечер.

Глава 2.

Однако долгий разговор, плотный ужин и несколько бокалов великолепного вина не прошли для меня бесследно. Я стал клевать носом. Фаберже это заметил и предложил баюшки. От предложения пройти в хозяйскую спальню я наотрез отказался. Не хотелось мне мять простыни после семисотлетнего старика. Хотя Фаберже и говорил что-то, что я всё не так себе представляю, я заупрямился. Обвёл мутным глазом зал, ткнул пальцем в гостевой диванчик возле хозяйского стола и заявил, что буду почивать здесь. А там, дескать, посмотрим.

Проснулся я сам и с чувством, что я абсолютно здоров, выспался и полон сил, и, как надутый гелием воздушный шарик, радостно готов к первомайской демонстрации. Лежать на диванчике для меня было не совсем удобно, всё же коротковат он для полноценной лежанки был. Не знаю кто, Фаберже, наверное, подставил под ноги большое кресло и накрыл меня пледом, так что отоспался я в целом нормально. Бодро вскочил, едва не придавив спавшую у диванчика собаку, но потом понял, что големы, скорее всего, притворяются и играют роль хозяйских любимчиков и привычных глазу живых существ. А так эту животину, небось, и танком не раздавишь! Потрепал борзую за холку и почесал бочок у другой. Собаки радостно заскулили и бешено забили хвостами. Буркнув: "Ну, будет, будет вам…", подошёл к огромному окну и распахнул его. Все тело сразу обдало горной прохладой. Окно вело на большую террасу, а она выходила на красивейший горный ландшафт. Передо мной лежал распадок, внизу бежала небольшая речка, синие горные цепи тремя рядами декораций обрамляли чудесный вид. Было тихо. Только еле слышно журчание воды, писк каких-то пичужек и жужжание насекомых возле цветов. Солнце ласково грело кожу, но мне было прохладно в своей летней футболке и светлых лёгких брюках. Всё же высоковато здесь для тепла и неги, температура градусов 17-18 на глаз. Ух-х!

Передёрнув плечами, я прикрыл окно и вернулся в зал. Фаберже уже меня ждал, правда, бестелесно, один голос.

— Доброе утро, хозяин!

— Привет, Фаберже! Ты что скрываешься? Вообще тут есть кто-нибудь? Какая-то живая душа?

— Нет, Игорь, никого нет. Архимагу люди в качестве слуг были не нужны. Для него всё делали големы, призраки и элементали.

— Грустно, но попробуем пережить. Или изменим, если смысл будет. Ну что, Фаберже, пойдём знакомиться с Башней?

— Конечно, Игорь! Первым делом…

— Первым делом надо похоронить старика. Он, конечно, сволочь ещё та, но если в доме будет валяться сушеная мумия, это не есть гуд. Хоть изредка, а полы пометать надо даже холостякам.

— Я уже всё сделал, Игорь. Архимаг освобождён от всех защитных и боевых амулетов и приготовлен к погребению. Амулеты лежат на столе, тело внизу, у входа в башню. Что прикажешь?

— Тело предать огню, пепел развеять.

Где-то внизу, за стеной, глухо заревел огонь. Впрочем, это было недолго.

— Выполнено, Игорь. Что теперь?

— Теперь умываться и завтракать. Остальное пока подождёт. Куда идти?

Идти нужно было на три этажа выше, в жилые помещения Башни, которые архимаг зацапал себе под все удовольствия. Можно было подняться по лестнице, а можно было и воспользоваться примитивным лифтом — два серебряных двухметровых диска блестели в углу зала. По команде хранителя я встал на один из них, и диск медленно и плавно поехал вверх. Этажи сменялись у меня на глазах. Тут были комнаты для отдыха, парковая зона домашнего сада с бегущей водой, бассейны для купания и загара под солнышком, бани, чем-то похожие на турецкий хамам, различные залы, в которых Фаберже предлагал накрыть завтрак, библиотеки, пустые залы с коврами на полу, в которых просто хотелось поставить спортивные тренажёры, спальни.

— Во, стоп! Сразу по спальне решим. Показывай хозяйскую.

Она мне по душе не пришлась. Слишком большая, слишком пафосная, много золота и кисеи. Бонбоньерка[2] раскрашенная, в общем-то.

— Это не пойдёт, Фаберже… Да, кстати, что ты прячешься? Ты можешь смастрячить какой-нибудь образ, а, дворе… башнецкий? Во, Нафаню можешь изобразить? Или домовёнка Кузьку?

— Я смогу изобразить всё, что ты только сможешь вообразить, Игорь. Представь своего Нафаню. Представь голос, цвет глаз, рост, одежду, походку. В общем — вообрази всё, что принадлежит твоему слуге.

— Он как бы ни слуга, а распорядитель по дому, что ли…

Я задумался и вообразил своего домового, как мне было предложено.

— Готово!

Молчание.

— Готово, говорю. Дальше-то что?

— Э-э, Игорь… А дальше ты, опираясь на то, что передал тебе великий архимаг, воплоти своего слугу в виде голема, что ли, и пусть займётся делом. Я ему передам всё необходимое для этой работы.

— Годится, а как это сделать?

— А вот это я не знаю. Архимаг у нас ты.

Вот зараза! Это наезд! Я нахмурил брови и поиграл желваками, изображая тяжёлую мыслительную деятельность. Ничего не произошло. Голова как была пустой, так и осталась. Только мысль мелькнула, что неплохо бы что-нибудь поесть. Кофе и рогалик с маслом. Я раздражённо щелкнул пальцами.

Сбив на пол позолоченный ростовой подсвечник, в полутора метрах от меня возник мультяшный Кузька. Размером он был чуть выше моего колена, в красной в крупный горошек рубахе, подпоясанной жёлтым кушаком, штаны синие, в полосочку. Босиком.

Шарахнувшись назад, я заорал: "Это не я"!

* * *

В общем, Фаберже быстро меня успокоил. Сказал, что он иного от такого великого мага и не ожидал. Кузька получился на загляденье. Он был не големом, не призраком, не человеком. Непонятная сущность какая-то! Но, поскольку я его создал в Башне, да ещё в присутствии самого Фаберже, домовой бегом вошел в его штат и полное подчинение и получил свою долю работы: предметно меня обслуживать по всем вопросам быта и отдыха. Первый вопрос я ему тут же и подсыпал.

— Слушай, Кузька! А где мне тут умыться и принять душ? А потом неплохо бы переодеться и позавтракать. Сделаешь?

— Минуту, Игорь. Сейчас я займусь твоим Кузькой и дам ему привязки по направлениям работы. Через пару минут он будет готов. Пока выбирай себе спальню.

Я выбрал спальню с окнами на долину. Впрочем, тут везде великолепный вид, куда ни посмотри. Через пару-тройку минут к нам присоединился Кузька. Он шустрой метлой мигом прошёлся по всем углам и закоулочкам выбранной комнаты.

— Хозяин, что тута делать будем? — вицинским высоким козлетоном осведомился у меня Кузька.

— Значит так, слушай меня, вьюнош, — заправив большие пальцы под ремень, покачался на каблуках я. — Мебели самый минимум, ростовое зеркало, большая кровать три на три метра, балдахина не надо, к кровати столик с питьём каким… соки, там, фрукты-ягоды.

— Все?

— Всё! — кивнул я. — Да! А где двери в туалет и в душ?

Кузька метнулся туда-сюда. Горохом застучали об пол падающие кусочки камня, и в стене проявились две незаметные двери. Я открыл одну и хмыкнул.

— Кузька! Зубная щётка есть, а паста где?

— Какую приготовить, хозяин?

— Давай для начала американский "Crest". Пойдёт на нашу бедность…

Через пять минут я абсолютно довольным вышел из ванной комнаты. Бритьё можно спокойно отложить на завтра, а вот переодеться не помешает. Тут, на высоте, довольно прохладно.

* * *

С хлюпаньем усосав последний глоток кофе, я заглянул в чашку одним глазом, как сорока-воровка. Лежащей на дне кофейной гущи больше ни стало. Со вздохом поставил чашку на стол.

— Ну, Фаберже, пошли Башню смотреть. Хвались!

Из долгой экскурсии и рассказа понял, что Башней можно называть попавшее мне в руки наследство весьма условно. Этот объект пришёл из времён, когда Древняя магия была ещё молодой девочкой, и теперь современные маги не могли его до конца понять и использовать. Как и бывший хозяин, великий архимаг Ассарт-хана. Когда он вошёл в силу лет пятьсот тому назад, архимаг отжал Башню, жил в ней, но не разобрался до конца, чем же он владеет.

Я понял так: то, что местные маги называли Башней, собственно башней, как строением, вытянутым в высоту, не являлось. Древняя магическая Башня — это определённый и весьма немалый, надо сказать, объём пространства, который маг-квартиросъёмщик может носить с собой, сворачивать, разворачивать, скрывать в другой метрике пространства, по желанию показывать его окружающим, по необходимости менять площади, этажность объекта и многое другое.

Например, когда я узнал, что горный ландшафт можно легко сменить на морской, скажем, я сразу загорелся это сделать. Всего лишь нужно было отдать Фаберже прямой приказ: "Перенеси Башню на берег моря"! Мир мигнул, и я восхищённо заорал: "Да! Крым наш! Уря-я-я"! С террасы открывался обалденный вид на тёплое, солнечное море. Густой сине-изумрудный цвет воды, песчаный берег, белоснежная пена прибоя. Только вот жарко и влажность большая, как в Сочи. Поохав, я стиснул зубы и вернулся в горы.

Далее прилагались каменные подвалы, забитые жратвой, оружием, одеждой, алхимической посудой и всякими разными ингредиентами для изготовления хлопушек и бенгальского огня. Да! На одном из складов я увидел тушки двух воронов. Фаберже подтвердил, что это мои земляки. Я радостно щёлкнул пальцами и тут же обзавёлся двумя големами-миньонами. Разведчиками и диверсантами. Ну просто не мог пройти мимо пострадавших за меня птах. Кроме того, такая спецификация птиц мне была крайне нужна. Не вечно ведь я буду сидеть у Фаберже за пазухой. Теперь, где бы я ни появился, вороны настойчиво преследовали меня, цокая когтями по каменному полу. Потом они прятались по углам или садились куда-нибудь повыше, на шкаф, например, и уже оттуда следили за мной и окружающими блестящими капельками агата глаз. Никого они в хрен не ставили: я видел, как один ворон подлетел и вцепился в богатую шевелюру Кузьмы, который мотался противолодочным зигзагом у него на пути и мешал ворону с достоинством вышагивать за мной. Преподав наглядный урок мелкому менеджеру по клинингу с вошингом, гордая птица молча раззявила клюв и угрожающе осмотрелась вокруг. Я сразу решил чего-нибудь колдануть, чтобы усилить её боевые возможности. Алмазный клюв им сделать, что ли.

А вот с этим вырисовывалась явная проблема. Когда мы закончили с Фаберже обход моей новой недвижимости, и я попросил его переместить Башню куда-нибудь пониже, к предгорьям, где не так прохладно как на высоте, чтобы спокойно посидеть, попить кофе или охлаждённого сока, поразмышлять о том-сём. Настало время выводов и принятия решений. Чего я всегда не любил, старался избежать и свалить на кого-нибудь другого. А тут бежать некуда, хочешь не хочешь, а надо что-то делать.

Итак, я расселся на тёплом солнышке и пригубил первый глоток самодельного лимонада. Конечно, его делал не я, это был первый опыт Кузи в роли бармена.

— Кузька-а! Пару листиков мяты положи в лимонад! И посмотри, не надо обновить лёд?

О чём это я? А-а, вспомнил! Я не виноват в случившемся; это не я искал себе новое тело, воровал человека с Земли, магически уродовал его бессознательную тушку. Это не я, клянусь! Угрожающе обвёл округу тяжёлым взглядом, в груди ворохнулся гнев. Вороны, спокойно сидевшие на спинке моего кресла, беспокойно завозились, оглядываясь и беззвучно раскрывая клювы.

— Спокойно, ребята! Взвейтесь соколы орлами, — буркнул я. К моему удивлению затылок тут же обдало сильными порывами ветра и кресло скрипнуло, расставаясь с моими фамильярами. Две чёрные тени стремительно заложили надо мной косую петлю. Я одобрительно проводил их взглядом. Пусть тренируются, дело нужное.

Так вот, продолжаю. Это шалость не моя. В результате переноса я потерял отца, мать и сеструху с малой дочкой, свою родину, квартиру, за которую я должен банку как… даже не буду себя накручивать. Будем считать, что тут я совершил выгодный во всех смыслах квартирообмен. А родных я потерял навсегда… Я вздохнул. Ну, что ж, сыновья всегда уходят. Отцу останется служба, а матери перейдёт сестрёнка после нелепого брака и развода, и внучка Алёнка в куклы. Хватит о ком заботиться, кого кормить и тютюшкать, и кому менять подгузники.

Я снова вздохнул. Далее. Что со мной сделал долбаный архимаг, я не могу толком оценить. Фаберже говорит, что расширены и усилены магические узлы, пути прохождения силы, магический накопитель в груди. Ещё мне передана отобранная магом и тщательно подготовленная им же шпаргалка-руководство-библиотека по магии. Много чего говорит Фаберже… Я этого не ощущаю, и пользоваться пока не могу. Правда, каким-то чудом возник Кузька… Это надо взять на заметку.

Далее. Я отхлебнул глоток лимонада. Вороны, обдав меня сильными порывами тёплого воздуха, тяжело рухнули на спинку кресла. Вся птицефабрика в сборе, собак только не хватает. Сзади, из тени у входа в зал, взвизгнул лохматый голем. Гляди ж ты, граница на замке, я под охраной! Порядок.

Так вот. Что мне делать? Любимый русский вопрос. До сих пор на него никто толком так и не дал ответа. Что делать, что делать… Трясти надо! Надо попытаться как-то вызвать то, что заложено в мою голову. И освоить наследство. Ведь теперь это полностью моя интеллектуальная собственность! Я её не просил, её мне силком навязали, так что ж? Бросить нахрен? Не дождётесь, господа маги планеты Иссхор! Я вас научу Родину любить! Сзади беспокойно завозились вороны, и я снизил накал своих будущих претензий к магическому сообществу нового мира.

Беда в том, что клятые данные, загруженные старым магом, сами почему-то не распаковываются, вот ведь незадача какая! Конечно, для него они были родными и понятными, магия это среда, в которой он жил. Ему и подсказок никаких не надо: залез ко мне в мозги и пользуйся!

У меня же совсем по-другому. Весь чердак забит разнообразной магией как паутиной, но вот как найти кончик нити, за который можно взять и начать разматывать весь этот гигантский клубок — неизвестно! Тьфу, ты! Пропади всё пропадом.

— Фаберже! Ау-у, подойди ко мне!

— Я всегда рядом, Игорь. Что случилось?

— Мне нужна твоя помощь, Фаберже. Ты меня уверял, что архимаг заложил мне в голову копию своего разума и всю теоретическую магию, это так?

— Да, конечно. А в чём вопрос?

— Вопрос в следующем: как это освоить и использовать, Фаберже. Всего лишь как сделать эти знания своими и пользоваться ими на практике.

Фаберже на пару минут выпал из доступа. Наконец он прорезался.

— Боюсь, что многим я тебе не смогу помочь, Игорь. Меня создали древние маги, и создали как готовый конструкт с установленными секторами ответственности и компетенции. Можно, я гляну на то, что архимаг Ассарт-хана сумел закачать в твой разум?

— Э-э, лазить мне в голову… А ты руки с ногами мыл? — Фаберже ожидающе молчал. — А больно не будет?

— Не будет, не будет. Ну, давай же!

Я кивнул и откинул голову на бархатный подголовник, прикрыв глаза. Несколько минут ничего не происходило, и я ничего не чувствовал. Наконец прорезался нетерпеливый исследователь.

— Ну, что тебе сказать, Игорь…

— Фаберже, ты нарываешься!

— Я и говорю! Всё посмотрел, всё счёл, что можно — активировал. Только вот это жалкие капли от того моря знаний, что лежит у тебя в голове. Я ведь не маг в полном понимании этого слова, Игорь. Я — Хранитель Башни. Узел связи между магом и древним магическим объектом. Во мне не заложены непосредственно команды и магемы, хозяин. Мне не ставили задачу учить хозяина магии. Мое дело следить и бережно расходовать энергию из основного накопителя, вести учёт всем единицам хранения и обеспечивать их сохранность, следить за чистотой, температурой, требуемыми перемещениями объекта и тому подобное. А для этого мне не нужно изобретать никакие магические конструкты. Нужно лишь нажать на соответствующий знак-команду. Сам я учить кого-либо, разрабатывать и использовать новые магемы не могу. Ты уж извини, Игорь. Могу исполнить почти любую твою просьбу, но не могу научить тебя магии.

— А чего же так долго у меня в голове сидел? — с подозрением спросил я.

— А-а, так я увидел много знакомых магем, блоков и конструкций и активировал их для тебя! Посмотри, мне кажется, ты ими теперь сможешь управлять. Только они почти все простенькие и бытовые в основном… Зажечь огонь, там, вычистить одежду и ковёр, приготовить еду…

— Молодец, Фаберже! Ты не представляешь, какой ты у меня молодец! Для начала и этого вполне хватит, а потом и что-нибудь серьёзное зацепим. У нас есть пословица: "Без труда не выловишь и рыбку из пруда"! С чего-то нужно начинать, начнём с управления огнём, к примеру…

Глава 3.

Я прищурился и пристально оглядел окрестности. Вот тут, пожалуй, пойдёт. Самое то будет. Леса нет, кустарника нет, одни скалы, гореть просто нечему. Надо выдвигаться.

— Кузька, будь любезен…

— Эй-ей-ей! Только не тут!

— Ты чего, Фаберже?

— Прошу прощения, Игорь. Я погорячился. Решил, что ты сразу же, прямо здесь, начнёшь свои эксперименты с огнём и прочими направлениями магии.

— Да? Я и собирался прямо… А как надо-то по уму?

— Надо либо в подвале Башни, где созданы все условия и освобождённые магией силы закольцованы, либо на полигоне на поверхности. Тут будут потери силы, небольшие, но безвозвратные.

— Ага! А в подвале всё пойдёт тебе? Ну, ты и жмот, Фаберже! Всё к себе гребёшь. Я ещё ничего не умею, с меня этой самой магии ты ещё паршивого клочка не имеешь, а уже всё сосчитал.

— Игорь, я…

— Молодец ты, Фаберже! На полном серьёзе говорю — молодец! Радеешь о хозяйской копейке и хозяйских кладовых. Так держать! Выпиши себе премию, что ли…

— Э-э-э… а что это такое?

— Ну, подарок себе сделай. Заслужил. Но в подвал Башни я не полезу, Фаберже. Нечего мне по подвалам слоняться в такой великолепный день. Давай мы к морю скакнём? Только немного севернее, где не так жарко, и никого вокруг нет. Там и полигона особого не надо — берег и ширь морская лучший полигон тебе будет! А, как тебе? Там первую тренировку по азам магии провёдем.

Ага! Шиш вам! Нет, к морю перескочили нормально, выбрали небольшую закрытую бухточку. Кругом скалы, безлюдье. Кузька подсуетился, установил сделанный по моему проекту зонтик с рекламой пива "Carlsberg", заодно бросил рядом простейший переносной холодильничек на магической основе с напитками, расставил белые пластиковые креслица. Для меня, естественно, и для моих воронов. Ну, и сам, может быть, присядет на минуточку… Я плотно уселся, налил высокий серебряный бокал лимонада, бросил в него несколько листочков мяты, запустил ложку колотого льда и удовлетворённо вздохнул. Мир магии начинал мне нравиться! Тут всё вкусное и натуральное! А учитывая тот апгрейд, который устроил с моей тушкой этот недоделанный архимаг, ощущения вообще великолепные! Всё просто искрится радостью!

Но недолго бегали пузырьки шампанского в моей душе... Фаберже был прав. То, что он "активировал" у меня в мозгах, мне удалось увидеть. Часа через три мучений и криков Кузьки. Почему этот малец? Да потому, что Фаберже заявил, что он, как Хранитель Башни, её не покинет в таком подозрительном и опасном месте, а созданный мной шустрый домовёнок идеально подойдёт для поддержания связи между мной и Башней со всеми её возможностями. Вот мы и остались каждый на своём месте — я на берегу бухточки, Фаберже в нависшей над пляжем туманной глыбе камня, а Кузька метался вокруг меня, не зная, как и чем лучше услужить.

Кое-что ведь стало даже получаться, нет, правда! Во-первых, я смог увидеть те магемы и конструкты, которые для меня активировал Хранитель. Причём, в странном виде. Как прозрачную пулемётную ленту, проходящую перед моим взглядом. Нет, не так! Вы в любом винном отделе крупного магазина видели бесконечные ряды разнообразных бутылок на полках? Видели, конечно. Теперь представьте, что все они сделаны из медуз и облачно-прозрачны, а на этикетках не пойми что написано, текст абсолютно не читается. А вам нужно выбрать "Пино-Фран Крымский", например. Как будете искать нужную бутылку? Во!

Потыкавшись так и сяк, я озверел и погнал Кузьму за нормальной бутылкой с вином. С бокалом красного полусладкого стало немного лучше и проще. Мне удалось щёлкнуть пальцами и выбить одну магическую конструкцию из прозрачной шеренги. Щёлкнуть не так как вы подумали, а так, как мы в детстве играли в шашки в "Чапаевца". То есть я в озлоблении дал какой-то прозрачной фигуре крепкого щелбана, а в море с рёвом улетела нехилая такая глыба льда, размером с троллейбус, наверное. Метрах в ста в бухте встал огромный фонтан, и ледяная глыба закачалась под истерические крики до усёру испуганных чаек. Что они, впрочем, и продемонстрировали, мгновенно испятнав своим гуано качающийся на волнах кусок льда.

— "А ты такой холодный, как айсберг в окияне и все твои…" — тут я громко всосал глоток вина, — "под тёмною водой"…

Не очень похоже на бабу Аллу, но искренне и по делу прокомментировал это событие я. В целом неплохо получилось, но можно было исполнить этот фокус и пропеть как-то получше.

— Э-э, великолепный Игорь, а как ты это сделал? Я не почувствовал ни малейшего изменения магического фона? — вполголоса спросил Кузька тенорком Фаберже.

— Как, как… Каком кверху. Дал щелбана по дымчатой фигуре — и всё! У меня в запасе есть ещё волшебный пендель, думаю, это будет посильнее!

— Э-э-э, могущественный…

— Слушай, Фаберже, завянь, а? Надоел со своими восточными восхвалениями. Сплошной рахат-лукум с халвой, понимаешь…

— Понимаешь, Игорь, я только сейчас осознал, что ты не инициирован как маг. А могущественный ты настолько, что даже не инициированным смог создать и зашвырнуть в море такую ледяную глыбу.

— Что-о-о? — медленно свирепея, приподнялся я на подлокотниках. Креслице скрипнуло. Мои вороны разом соскочили на песок и нырнули за сумку-холодильник. — Как это "не инициирован"? А ты куда смотрел, "тот же Фаберже, только вид сбоку"? Развоплощу к собакам страшным! Эй, големы! Как вас там? Жучка, Бобик, куть-куть-куть!

— Не надо, могущественный! Успокойся! Твоя сила бьётся в энергетической пирамиде Башни как осатаневший от боли гигантский питон! Ты погубишь нас! Пощади!

— То-то же, — я внезапно успокоился. Работающий ретранслятором Кузька, всхлипнув, без сил тряпкой опустился на песок. Один миньон на секунду поднял над холодильником свою башку. Чёрный глаз ворона сверкнул как перископ лежащей в засаде подлодки. — Эй, народ! Ну-ка, встали, подтянули штаны к подмышкам, выше нос! Ничего плохого не случилось. Пока.

Последнее слово я выделил зловещей интонацией.

— Что ты там плёл про инициацию, Фаберже?

— Я и подумать не мог, могущественный…

— Накажу!

— Прости меня, больше не повторится. Я подумать не мог м-м… э-э-э, Игорь, что после того, что с твоим телом и разумом сделал архимаг Ассарт-хана, тебе нужна ещё и инициация… Ты и так уже великий маг, Игорь!

— Ага, маг, которой не разбирается в магии. Да ещё неинициированный. Как исправлять будем? Есть предложения?

— Есть, есть! Рядом с тобой Кузька, мы с ним все сделаем. Но лучше будет, если ты придёшь в Башню, к её энергетическому сердцу, полному твоей Силой, вел… Игорь!

Да, я тоже так думаю. В Башне будет лучше. Тем более что здесь становится жарко, холодильник не справляется, лимонад нагрелся, а в подвалах прохладно по умолчанию.

— Фаберже, можешь открыть портал к пирамиде? Начнём, помолясь, бестолочи.

* * *

На таком расстоянии до Башни открыть портал было для Фаберже плёвым делом. Он и на тысячу километров, или что тут у них тут за меру длины идет, мог двери к себе открыть. Сплошное удобство. Мне стоит только захотеть и — вуаля! Я уже дома, в Башне то есть.

Хранитель провёл меня в подвалы. В самое сердце Башни, место, где стояла дающая свет и жизнь пирамида. Это была просто двухметровая пирамида из неизвестного материала, слепящая глаза ярким белым светом. Смотреть было больно. Я и прикрывал глаза рукой, и отворачивался, как мог, ничего не помогало. Наконец плюнул и закрыл глаза. Странно, но я всё видел и с закрытыми глазами! Только цвет у пирамиды стал молочно-белым, а рядом со мной болтался сиреневый овал Фаберже.

— Есть простой способ твоей инициации, Игорь. Просто погрузи руки в Силу. Она твоя, она тебя поддержит.

— Да-а? — с сомнением протянул я. Фаберже утвердительно полыхнул светом, а Кузька истово закивал.

— Ну, ладно… Попробуем.

Всё так же, не открывая зажмуренных глаз, я сделал четыре шага навстречу своей светлой мечте. Имея в виду полыхающую пирамиду, по-иному и не скажешь ведь.

— Опусти руки в Силу, Игорь! — настойчиво суфлировал Хранитель этой аккумуляторной батареи.

Вот гад! Так он меня и тащит на явное нарушение техники безопасности! А-а, двум смертям не бывать, а водки лучше сразу брать три бутылки. Чтобы потом не бегать, а то магазин закроется. Я собрался с духом, резко выдохнул его остатки и сунул руки в белое пламя.

Ничего не произошло. Пошевелил в пламени пальцами, переплёл их, потом сделал фигу. Другим это было не видно, но я засмущался и, чтобы скрыть румянец морды лица, не придумал ничего лучшего, как шагнуть в белое пламя пирамиды. Со мной там ничего особого не произошло, я не вспыхнул спичкой и не осыпался сигаретным пеплом. Только вздохнуть было трудно. Такое впечатление, что вы пытаетесь дышать в зверски натопленной русской парной. Да ещё после полного ковша воды, выплеснутого на каменку. Воздуха явно не хватало. Постояв в пирамиде ещё секунду, я задним ходом выбрался наружу. За грудиной, там, где у меня должен был вырасти силовой пузырь для хранения и накопления Силы, протяжно ныло. Я потёр грудь под изумлённый вздох Хранителя и полузадушенный писк Кузьки, они прозвучали мне бравурным тушем.

Теперь я смотрел на мир открытыми глазами. Свет энергетического ядра Башни больше не слепил меня. Уже хорошо.

— Ну, что дальше делать надо? — с интересом спросил я у Фаберже. — У тебя что ещё предусмотрено в церемонии?

— Э-э, обед, Игорь? — с сомнением предложил Хранитель.

— Пожалуй, да! Не откажусь. Кузька, а накрой ты нам на террасе. Фаберже, разверни Башню так, чтобы и море было видно, и тень на террасе была. Пора перекусить, делу время, а потехе час. После обеда и поговорим, служивые.

* * *

Оставив в стороне слёзы, вопли и сопли, превосходные степени и гиперболы с оксюморонами, дело, изложенное простым протокольным языком, выглядело так.

Дано: эта сволочь, архимаг Ассарт-хана, произвел какие-то изменения в моём организме. Плохие или хорошие, не будем сейчас уточнять. Надеюсь, что хорошие, под себя ведь мою тушку готовил, собака страшная! А себе плохого он бы никогда не сделал.

Что-то он успел закатать и в мои мозги, какую-то неизвестную мне полностью информацию. Частично, она была мною воспринята. Я же понимаю и говорю на Высоком языке, который не все местные маги знают. Высокий язык — это, братцы, показатель, что ваш собеседник не в Непале родился, и делали его не пальцем. Есть ещё какие-то языки в тыковке, но пока я не попаду в нужную языковую среду, они не развернутся. Это понятно и приемлемо.

Далее. Знания магии. Они у меня есть. Полный чердак. Как их взять и применить на практике — другой вопрос. Но я их чую, частично вижу как какие-то смутные объекты и даже могу немного воздействовать на них. Простым щелбаном. Это как-то не так, братцы, не по правилам, но могу ведь! Значит, магия частично подчиняется мне. Или моей силе, помноженной на те улучшения в организме, которые провёл со мной архимаг Ассарт-капец.

Ещё дальше. Инициация. Это вообще какой-то лютый звиздец получается! Это получается что я, не имея в своём распоряжении знаний, методик по магии и магического инструментария, смог без инициации себя как мага совершать пусть примитивные, но магические ведь действия! Это я отношу исключительно к тем заделам и возможностям, которые насыпал в моё тело как картошку в мешок долбанный архимаг. А мешок возьми и частично прохудись! Несколько картофелин и высыпалось. Счастьем и подспорьем это считать не буду, но то, что случилось, непременно возьму на вооружение.

И последнее. Всё та же инициация. Я робею формулировать её итоги, но Фаберже уверен, что теперь магию я буду видеть, ощущать и использовать хотя бы на начальном, детско-юношеском уровне. Инициацию детям с магическими способностями тут проводят лет в десять-двенадцать. И если у них всё пошло пучком, то эти юные маги как бы принимаются миром, вливаются в магическое поле, которое будет всю жизнь мага питать и поддерживать. У меня же всё как ни у людей. Магическое поле планеты Иссхор побоку, оно меня теперь в упор не видит, а вся моя сила теперь в магии Башни, её энергетической пирамиде и возможностях Хранителя. Это, с одной стороны, радует. Моя Башня как-то ухитрилась запитаться обычным земным электричеством из порванного силового кабеля, и этого ей с избытком хватило. Наше электричество выступило здесь как универсальная Сила неплохих кондиций. Да что там неплохих! Великолепных! Иначе и не скажешь. А учитывая, что теперь уровень зарядки Башни практически стопроцентный, то его хватит о-го-го на какое время и какие расходы на различные цели по мощности. Пирамида ещё ведь и сама аккумулирует и восполняет энергию из окружающего пространства. Те же грозы возьми…

Резюме — телом я маг, знаний по магии абсолютно нет, но вся библиотека лежит у меня в голове, от остальных жителей и магов планеты Иссхор я стою особняком и имею свои собственные источники силы и возможности. Ну, да, ещё я тут чужак-инопланетянин. Но не будем об этом на всех углах и перекрёстках орать, пугать местный народ. Кузька! Плесни мне ещё половинку бокала!

— Что ты теперь думаешь делать, Игорь? — осторожно поинтересовался плавающий радом со столом Фаберже.

— Что тут думать, трясти надо, однако, Хранитель. Сейчас закончим обед и снова на берег, эксперименты ставить. Кузька, приберёшь тут и ко мне, на песочек. Я пока искупнусь в море. Давно хотел. Простыню какую-нибудь дай, чтобы на песок бросить. И полотенце.

Так и сделали. Немного повалялся на солнышке для завязки жирка, потом вытопил его излишки под горячими лучами, а в завершении с криком и гиком поскакал в прозрачное, мелкое море. Нырнул и тут же открыл под водой глаза. Наверное, магия у меня в голове получила моё нечётко выраженное желание что-нибудь увидеть, потому что на секунду запнулась, а потом дала картинку подводной части всей бухты. Это было просто красиво! Вода виделась как какая-то виртуальная дымка, под ней скалы были украшены зеленью и расцвечены сотнями разноцветных рыбок, снующих там и тут по своим важным и неотложным делам. Я вынырнул, глотнул воздуха и снова нырнул. Ихтиандром ушел метров на семь вниз, к донному песочку. Там густо лежали раковины, но собирать жемчуг я не собирался. Медленно и плавно шел над дном, рассматривая всю эту красоту. Вдруг я ощутил, что слева бок обдало прохладное облако воды. Повернулся и нос к носу столкнулся с большой рыбой. Не акулой, нет. Что-то похожее на большого окуня. У нас его называют гупером, что ли. Двухметровый переросток с интересом смотрел на меня, медленно раскрывая огромную пасть. От неожиданности я заорал ему прямо в морду, выпустив целую кучу пузырей. Не слушайте никого — кричать под водой можно. По крайней мере, у меня получилось. Окуня смыло гидроударом. Рыбья мелочь в страхе брызнула от ужасного меня. Я тоже в полном смятении чувств дёрнул на поверхность и сажёнками погнал к берегу. Ничего не хочу сказать про испуг от неожиданной встречи с местным хозяином бухты, но плавки были насквозь мокрыми…

Отдохнул хорошо. Потом, уже вытерев голову полотенцем и одевшись, снова сел на свой стул в тени зонтика и посмотрел на гладь моря. Сквозь солнечные блики на мелкой волне вновь проявились те объекты, которые я уже видел в виде бутылок, сделанных из медуз. Только теперь я чётко их видел и различал. Они были похожи на небольшие тубусы, в которых я в студенчестве таскал свои чертежи и рисунки. Только они по размеру не превышали полуметра в длину. Каждый тубус — это магический свиток, понял я. Таблички на тубусах легко читались. Ну, правильно, — они же были написаны на Высоком языке! Не думая, я протянул руку и взял первый попавшийся цилиндр из крепкой, хорошо выделанной светлой кожи. "Жидкий стул. Чем он вызывается, чем опасен и как его лечить".

Да-а, у меня в голове хранится поистине бесценный источник знаний… Целая библиотека, гора драгоценных жемчужин человеческого разума и духа. Читай — не хочу! Нужно только начать и кончить. Ага, вот прямо с этого свитка. О быстром как молния поносе…

Глава 4.

Если вы горячо поддержали меня в намерении немедленно заняться тяжёлой и нудной работой по разбору книжных завалов у меня в голове и напряжённому изучению магии, то вы ещё больший дур… то вы глубоко чувствующий и широко мыслящий интеллектуал, романтик и отличник, окончивший школу с золотой медалью! А я нет, я не такой. Нет, школу я окончил достойно, но на экзамене в институт срезался и пошёл служить Родине в камуфле, берцах и чёрном берете. Что, впрочем, никаких сожалений и угрызений не вызвало. У меня отец был офицером. Морпех, инструктор по специальной подготовке и вооружению. Батя подсуетился, отцовские друганы из облвоенкомата меня призвали и сунули в подразделение его бригады, охраняющее на Каспии береговые комплексы противокорабельных ракет. Они, конечно, не постоянно занимают капониры в своих позиционных районах, простреливая самые важные векторы возможного нападения вражеских сил, а мотаются туда неожиданными бросками, по чёрт его знает какому графику, но такая служба оставляла довольно много свободного времени для морпехов роты охраны. А армейский принцип работы с личным составом довольно простой: делай всё что угодно, но к вечеру у солдата может стоять только штык-нож на автомате… Остальное гнётся, трясётся и еле шаркает по асфальту плаца. Так нас дрючили и драили, широко, активно и с душой! Но ничего. Для меня дело привычное. Отец мне и дома не давал пощады. Русский рукопашный бой, близкий к системе Рябко, отец давал мне прямо на асфальте нашего двора. Залов с борцовым покрытием он не признавал. Драться придётся там, где заставит судьба и сложившаяся ситуация, и это будет точно уж не зал спортивной школы. Смысл рукопашного боя, которому он меня обучал, убить противника раньше, чем он дотянется до твоего горла, глаз или паха. Правда, самым кровавым и убойным приёмам отец меня не учил по молодости. Берёгся или меня берёг от заседания и приговора областного суда. Этому меня научили в роте. Тут тоже был свой умелец, напарник и ученик отца, кстати. Прослужил я полтора года, а потом штурмом взял институт. Инженер по IT технологиям. На четвертом курсе меня сосватал к себе в рекламную фирмочку друг. Чтобы вырвать нашу контору "Рога и копыта" из трясины безденежья, вывести её на фарватер успеха и заполучить реальный портфель денежных разовых заказов и постоянного сопровождения крупных клиентов, мне пришлось три года пахать как мелиоратору на осушении Васюганских болот. Но что-то получилось, что-то стало удаваться. И вот в этот самый момент гадский архимаг дёрнул меня на свою планету волшебников. Удавил бы суку, оживил и ещё раз удавил с особым цинизмом. Спину бы сломал и его собственную руку ему же в пасть по самый локоть загнал. А потом долго смотрел бы на его мучения из-за отсутствия таблеток "Мезим". Попивая, кстати, его великолепное красное полусладкое, уж не знаю какого виноградника, и какого винзаводика. И после всего этого вы хотите, чтобы я тут же сел за парту? Шалите, парниша! Я свой отпуск дважды заслужил! За каторгу на Земле и за перенос на Иссхор. Теперь я отдыхать буду на полную катушку. Мне тут нравится!

Нет, на самом деле. Вообразите, что вы работаете где-нибудь на производстве. На мукомольном заводе, к примеру. Каждый вечер вы, еле волоча ноги от усталости, возвращаетесь домой, имея обсыпанные мукой волосы и руки с масляной грязью под ногтями от постоянной регулировки и ремонта старого оборудования. А тут — раз! Ахалай-махалай! И вы уже на планете магов, в великолепной древней магической Башне, чутко улавливающей ваше самое нескромное желание неги и комфорта и тут же воплощающее его в реальность. Хотите пить? Вот вина на самый широкий выбор, пожалуйста! Есть? Вот мясное ассорти, фуа-гра, птичьи язычки для разгона аппетита, фрукты-овощи! Налетай, не хочу! Спать? Чудная спальня, шелковое постельное бельё. Магический кондиционер, он же обогреватель. Одежда, кстати, тоже шелковая, плюс настоящее шевро и замша на сапоги и перчатки. Берет бархатный, с пушистым пером. Хотите в горы? В долины? К морю, наконец? Извольте! Башня сделает всё, она же семизвёздочная! А то и выше, кто там считал?

И вы отбросите всё это и будете упорно ковыряться в магическом папирусе, посвященном проблеме мытья рук перед едой, дабы избежать диареи, и борьбе с дизентерией в широком смысле этой проблематики? Тады "Ой"! А я нет. Я плюну на всё и буду отдыхать. Так и сделал.

* * *

Меня хватило ровно на десять дней. Причем, последнюю пару дней я уже не знал чем заняться. Вспомнив нашу Камчатку, поискал и нашёл на Иссхоре несколько мелких вулканов, смотался туда на Башне и принял из интереса сероводородную горячую ванну, сварил в бьющем из-под земли кипятке несколько яиц в мешочек и сожрал их, тоскливо глядя на долину бесчисленных гейзеров. Потом и это наскучило. И море, и горы, джунгли и пустыни с костяками то ли местных верблюдов, то ли ископаемых динозавров. Жизнь сама подталкивала меня предметно взяться за магию. Я не хотел и сопротивлялся, но делать было нечего. С отвращением заказал Кузе черные канцелярские нарукавники для проведения магических экспериментов, чтобы поберечь кружевные манжеты, и приказал оборудовать учебный класс. Его я оснастил магическим интерактивным экраном-доской, для отображения информации, находящейся у меня в голове, магическими звуковыми колонками, для возможного аудиоурока и прочими бебехами, слизанными мной с земной техники. В том числе и магическим ноутбуком. Адаптировать несколько довольно сложных заклинаний в качестве программ для этого замечательного девайса удалось, правда, не с первой попытки, а после долгой и наряжённой работы Фаберже и Кузьме, играющему роль младшего магического сотрудника нашего ведомственного учебного центра.

— Ну, что будем делать, братцы-кролики? — с неким отвращением спросил я. На самом деле отвращение было наигранным. Но знал об этом только я один. Милые собачки-убийцы, ходившие за мной по пятам, радостно ударили хвостами по полу, а вороны, сидящие на моём плазменном экране, беззвучно раскрыли пасть и с громким щёлканьем прокомпостировали виртуальный билет в сказку.

— Э-э, Кузьма? Есть какие-нибудь мысли? — вальяжно спросил своего помощника Фаберже.

— Мыслёв нет, есть только одно предложение. Ежели мы не можем хозяина сами волшебству обучать, то, может, найдём кого, кто сможет энто смастрячить, а, соседушко?

Это он так Хранителя обозначал. А что, тут что-то есть… Есть о чём подумать. Начали говорить мы вместе с Фаберже.

— Человека учителем брать в Башню опасно…

— Надо создать учителя! Магокомп ведь мы сделали…

Вякнули и замолчали, ожидающе глядя друг на друга. Наконец, Фаберже нетерпеливо полыхнул и спросил.

— У тебя появилось какое-то конкретное предложение, Игорь?

— Мм-да! Появилось. Именно конкретное. Вот передо мной стоит магокомпьютер…

— Ценная, доселе невиданная на Иссхоре вещь, Игорь! — тут же влез Фаберже.

— Не перебивай! Вот магический компьютер, стало быть. Плохой он или хороший — сейчас это не обсуждаем. Что-то он делает. Хранит и даёт по запросу информацию, визуализирует её, даёт аудиодорожку.

— О, да! Это просто волшебство какое-то, Игорь! Ты великий волшебник! Внеранговый! До тебя такого на планете не было.

— Заткнись! Ещё раз перебьёшь — отправлю в подвал! Мышей ловить. — Сурово взглянув на ужавшегося Хранителя, я нервно хлопнул крышкой магокомпа. — Предложение такое, я делаю сервак, ну, такой большой магический компьютер, понятно?

Оба-два научных сотрудника кивнули. Собаки ещё раз хлопнули хвостами по каменному полу, вороны сыграли в кастаньеты своими клювами.

— С этим разобрались. Туда, на сервак, я сливаю копию учебного материала, который засунул мне в голову этот престарелый маг-агрессор. Это возможно, Фаберже?

— Без проблем, Игорь! Пустые кристаллы для записи есть. Копию передать можно. Ведь данные так и так остаются у тебя. Да, это, безусловно, возможно. А дальше что?

— А дальше мы создаём, подчёркиваю — создаём виртуального ученого, который возьмётся за моё обучение магии!

— А где ж мы его того-этого… возьмём, спрашиваю, где? — в отчаянье пискнул Кузька.

— Где-где… Тебе в рифму ответить? Пусть у тебя голова об этом не болит. Она у Фаберже болеть будет. Придётся тебе, болезный, восстанавливать психоматрицу этого урода. Я имею в виду архимага Ассарт-хана. Он этот процесс готовил для себя, а теперь, сидя в магокомпьютере, пусть для меня поработает.

Кузька и вороны раскрыли рот и клювы, Фаберже мигнул, а собачки одобрительно заскулили и замолотили хвостами. Я получил полную поддержку всего населения Башни.

* * *

Так оно и получилось. С трудом, с ошибками, но продрались общим разумением, сделали что-то такое, как и планировали. Это виртуальное недоразумение, этот Франкенштейн, сделанный из обломков данных, записанных у меня в голове, пятисотлетних наблюдений Фаберже и даже образов, которые удалось выпилить у големов Башни, в итоге смог раскассировать сваленную в кучу базу данных по основным направлениям теормагии и начал меня учить. Причём даже с такой фишкой, как обучение во сне! Это круто! Я думал, так только медкапсулы в EVE online могут. Ан, нет! И нам это удалось. Причём, что характерно, днём виртуальный архимаг с моей многофункциональной доски давал свои лекции вслух, и мой Кузька здорово продвинулся в магии! Это чрезвычайно обрадовало его и меня тоже. Ведь мой домовёнок-помощник обрёл вполне конкретную мощь, и теперь уверенно шел к рангу "мастер бытовой магии и артефакторики". Тыл я теперь мог уверенно сбросить на него.

Я тоже куда-то уверенно шёл, причём вприпрыжку. Нет, серьёзно. С обучающим магом это мы здорово придумали. Конечно, от архимага Ассарт-хана мало что осталось, лишь внешность, пожалуй, но и она была хороша. Высокий, мощный старик, завёрнутый в шелковые тёмно-синие хламиды, был великолепен. Архимаг немного смахивал на джинна Гассана Абдуррахмана ибн-Хоттаба из старого советского фильма-сказки. Особенно шаркающей походкой. Два раза пытался поправить этот баг, но ничего у меня не получилось. Синхронизировать речь, мимику лица, артикуляцию рта, жесты и походку не удалось. Хоттабыч дергался на ходу как паралитик, спешащий на дискотеку "Кому за тридцать, а кому и бесплатно". Плюнул, не буду же я из-за такой чепуховины голову пеплом посыпать, и поставил Хоттабыча в горделивую третью позицию у самодельной кафедры. Чтобы вещал с экрана свои истины и помогал мне на деле разобраться с магией. Сразу всем стало лучше. На получившийся образ Фаберже выдал много уточняющих психоматрицу старика характерных черт и чёрточек, я выбрал кое-то из материала у меня в голове, ну, и другие помогли, как могли. Говорю вам, даже големы кое-что подсказали. Мы все это быстренько смели в кучу, упихали в самодельный сервер, потрясли его как барный шейкер, и — вуаля! В серваке, на куче данных по теормагу, как в волшебном гнезде стал вызревать и очеловечиваться древний Кощей. Сбылось самое большое желание древнего архимага. В своём виртуальном виде у меня на интерактивном экране он и на самом деле стал истинно Бессмертным. Личностные характеристики, такие как предпочтения в еде, в вине, погоде и ландшафтах, мы безжалостно у архимага обрезали, про девушек он и сам забыл давным-давно. В общем, чудаку на букву "Эм" теперь ничего не мешало заняться классификацией накопленного за семь веков материала и углублённым преподаванием магии своему племяннику.

Это не моя находка. Это не я придумал! Это всё Фаберже. Он как-то спросил меня, а что будет, если Совет магов вдруг обратится к архимагу Ассарт-хана с каким-либо запросом? Как объяснить отсутствие в Башне престарелого мага и присутствие в ней же молодого, никому не известного балбеса, а? Надо сказать, прозвучавший вопрос поразил меня прямо в сердце. Мне даже пришлось выпить бокал так понравившегося мне вина. А на самом деле, кто я? И откуда взялся? Выжил бы архимаг, и этот вопрос бы совсем не стоял. Пришелец исчез бы, предоставив престарелому магу своё тело для новой жизни. Но архимаг не перенёс знакомства с земной электроэнергией, а я де-факто занял его место и Башню, кстати. А это не просто так. Магов много, а количество древних Башен сосчитать на пальцах — трёх рук будет избыточно. И молодому лоботрясу не по рангу и не по силе владеть древней Башней верховного мага. Вот так-то, братцы. Кузька враз загрустил. Ему очень нравилась новая должность, возможность жить не на экране мультфильма, а в настоящем мире магии, повелевать небольшими силами и учится артефакторике. Фаберже вздохнул и сказал что-то вроде: "А я предупреждал"! Я нахмурился и подвёл под обсуждением черту: "Ещё месяц, и эти ушлёпки из Совета магов Иссхора нас не догонят! Я и сейчас сильнее отдельно взятого архимага". А пока придётся побыть внучатым племянником старого мага, что ли… Откуда он только взялся, кто бы мне сказал?

С заявлением о своей силе я не шутил, не передёргивал и краски не сгущал. Когда немного разобрался с тем, что давал мне архимаг в качестве лектора и учителя, то стало немного грустно. Мало-помалу, из века в век, мощь магов Иссхора иссыхала и сокращалась как шагреневая кожа. И этому были свои объяснения. Снижалась общая численность одарённых. Может, она и не падала так угрожающе, но у простых людей, в низах общества, детей, имеющих признаки дара магии, перестали искать, учить и использовать для развития волшебного мира планеты Иссхор. А это сразу отсекло большой массив потенциальных магов, которые до магии так и не дошли. Их просто до неё не допустили. Всё больший упор делался на магов-аристократов и дворян. Допускалось обучение магии детей из зажиточных и богатых семей, но, сами понимаете, база потенциальных рекрутов незаметно, но постоянно снижалась. Более того, определённый рост магов этих категорий был очень нестабилен. До десятка архимагистров и архимагов в столетие, и всё! Остальные — мастера и магистры в лучшем случае. И уровень их не рос вверх. То есть, картина складывалась такая: вчера — намечающаяся стагнация, сегодня — явный регресс, а завтра — полная деградация. Далее. Магия, конечно, потихоньку развивалась себе. Пока. Но в основном за счёт её бытовых и погодных направлений, целительства, транспорта, строительства. По мелочи, в общем. Были прорывы в боевой магии, но это два-три новых заклинания в сто лет. А огромный массив уже накопленных знаний изучался и использовался всё хуже и хуже! Вот вам и парадокс! Общее падение и незаметная глазу деградация магии, концентрация усилий магов на самых простых направлениях жизни людей и общества, и вымывание из практической, каждодневной магии огромного наследия предков, его постепенное забвение. Современные маги просто не тянули накопленный багаж знаний, не ориентировались в нём и не могли использовать то, что ещё лет двести-триста тому назад было в активной, ежедневной работе. А я имел эту скопированную мне базу, мог к ней по необходимости обращаться и задействовать все нужные мне магемы и конструкты. Да ещё на собственной, присущей только мне Силе. Моя реальная магическая энергия и широчайшие возможности крыли местных архимагов как ракета "Калибр" и управляемая бетонобойная бомба "БетАБ-500" укреплённые ворованным цементом базы игиловцев. Вот так-то!

Что-то я излишне раскудахтался… Последний мазок — я был чужд магии Иссхора и самодостаточен по энергетическому ядру и величине своего энергоресурса. Помните, Фаберже говорил, что за все годы жизни в Башне архимаг Ассарт-хана не наполнил её энергетическое хранилище-пирамиду и на треть. У меня пирамида была полностью заполнена первостатейной земной энергией! Я мог горы сносить и десяти процентов энергии не потратить! Во как!

С чувством глубокой гордости за постоянные аварии в городских электросетях и благодарности к криворукому экскаваторщику, подарившему мне такую плюшку, я ткнул пальцем в примитивную клавиатуру на Высоком языке, и Ассарт-хана на интерактивном экране продолжил: "А теперь рассмотрим случай, когда на вас в горах идёт лавина, мощный камнепад, а пещеры, куда можно от него скрыться, поблизости нету. Что будешь делать, племянничек"? И он с вызовом посмотрел на меня. Я криво усмехнулся.

— Если я один, лучше уйти из-под камнепада. Малым телепортом, по видимой привязке к ландшафту. Это самый простой и экономный шаг…

— А у тебя верховая и заводная лошади недалеко пасутся, три спутника сидят и отдыхают, шатёр поставлен, костёр горит, на нём котёл с кашей. Как все это сберечь?

— Тьфу ты, архимаг! К самым сложным вариантам толкаешь!

— Кхе-кхе-кхе, — заперхал его магичество, — ты должен быть всегда готов к самому верному и мгновенному решению, племянник.

— Тогда "Каменный склон". Односторонний скат, который пустит камнепад поверху, не позволив ему уничтожить лагерь.

— М-м-м, приемлемо… Можно и изящней эту задачку решить, но "Каменного склона" будет вполне достаточно. Итак, камнепад прошёл. Наступила ночь, пора спать, а местность таит угрозу. Твои действия?

— На лошадей магические путы, лагерь обнести тройной нитью охраны. Первая линия всех отпугивает, вторая будит меня, а третья уже сжигает тех, кто подбирается к нам.

— Сколько целей держит "Тройная нить"?

— Это смотря как запитаешь. До двух десятков вооружённых людей или вдвое больше волков.

— Не дело это "Нитью" разбойников жечь. На них можно накинуть "Беспамятство" или ещё что-нибудь не очень затратное по использованию энергии.

— Согласен, учитель. Уложить их до утра носом в камень и пусть спят. А утром допросить и посшибать башки!

— А как, кстати, у тебя, племянничек, успехи с мечом?

— Не очень, учитель… Такое оружие у меня в мире давно не используют. Нож если мне или сапёрную лопатку с заточенным лезвием. Это я умею, приходилось на военно-спортивных праздниках всяких махать.

— Аристократ лопатами не воюет, Игорь. — Грустно сказал архимаг. — Вон у меня над столом оружие висит. Я сделаю тебе обучающую подборку по его использованию. Обещай, что по утрам вместо своего рукомашества и дрыгоножества будешь заниматься с оружием. Это тебе необходимо.

— Обещаю, — покладисто вздохнул я. Это действительно здесь необходимо. Хотя я и лопаткой отобьюсь от кого угодно. Меня этому обучали.

Предметно и вдумчиво.

Глава 5.

Вот и намеченный мной месяц усиленной подготовки к предстоящему противостоянию со всей магией Иссхора прошёл. Месяц тяжёлой, иссушающей мозги и тело работы с изучением теоретической магии и выполнением практических задач. Я реально устал, мне нужен был перерыв на отдых. Вот я и решительно закрыл крышку магокомпа, отодвинул бумаги и потянулся за своим роскошным начальничьим столом, со вкусом зевнул и объявил персоналу учебного центра каникулы на пять недель. А чо? Хозяин барин! Как прикажу, так и будет. Плохого я ведь не посоветую.

День отсыпался, купался, загорал, вкусно ел и сладко пил. Потом, сначала нехотя, занялся тренировкой, железо таскал, бегал и подтягивался. Сам не заметил, как вошёл во вкус, разошёлся, и стал прыгать в тренировочном зале нанюхавшимся валерьянки и совершенно ошалевшим котом. Позвенел клинками из наследства старика: небольшим, сантиметров в семьдесят мечом, потом чем-то вроде нагинаты и боевым цепом в завершение. Цеп мне понравился больше всего, мощная штука! Разогнал кровь, раззудил плечо. Всё чаще стал себя ловить на том, что, улыбаясь как идиот, пристально смотрю за покрытые лесом низины, на реку, завлекательно мерцающую жидким серебром перед густой щетиной далёкого дикого леса. Людей кругом не было, Фаберже меня в этом неоднократно уверял. Но на расстоянии около трёхсот километров был город и целая куча сёл, успешно занимающихся производством зерна и мясной продукции, рыболовством, ремёслами и торговлей. Город был свободный, вольный, как это было в Средние века и у нас. Он вырос на перекрестье сухопутных и водных путей ещё тогда, когда рядом не было жадных баронов в своих замках. Местный совет земледельцев, ремесленников и торговцев сумел подсуетиться и подписать вольный договор с далёким имперским наместником, которому тогда, по большому счёту, было наплевать, что где-то на окраинах, среди лесов, образовался какой-то маленький городок, который обещает платить Империи налоги, протянуть дороги до её границ и исполнять имперское законодательство. Потом, правда, бароны и прочие графья появились, но кроме зубовного скрежета уже ничего толком не смогли сделать. Городок и сёла окрепли, врагов рядом не было, опасных хищников тоже, а меха в лесах были, в лесостепях, на пашнях колосилось какое-никакое жито, бродил на пастбищах скот, а удачливые торговцы тащили в вольный город свои товары, пылесосом выметая из округи зерно, сыры, копчёное мясо и вяленую рыбу. Так и жили. Теперь город стал заметным региональным центром силы, обзавёлся собственной ратушей и целой кучей органов управления и различных служб.

Вот туда-то мне и хотелось съездить. Себя показать, на людей посмотреть. Ага, на девушек в купальне! Шучу. Но не совсем… На девушек посмотрю с удовольствием. Короче — возникло желание смотаться к людям и заявить свои права на статус волшебника и очень, очень внучатого племянника архимага Ассарт-хана. Думаю, точнее уверен, что здесь, в этих тмутараканьих краях, о престарелом архимаге прочно забыли и не помнят ни о нём, ни тем более о его семье и ближайших родственниках. Кому это интересно? Да и сидел старик в своей Башне довольно далеко отсюда. Это я сюда подлетел в поисках удобного, но тихого места для тренировок. Впрочем, в Ратуше наверняка есть отдел или стол по работе с волшебниками, где кое-какую информацию о замшелом старике можно найти. Семьсот лет ему было… Четыре поколения в среднем за столетие. Это какой же я внучатый племянник? Сколько раз "пра-пра-пра" нужно говорить? А чёрт его знает! Чем проще, тем и лучше. Внучатый племяш — и всё тут! Так и будем говорить и действовать.

Ещё одно. Как и на чём ехать в город? Лошадь, безусловно, отпадает! Кормить её надо, ухаживать ежедневно. Мыть и чистить шкуру щётками, ковать, проверять стрелки на копытах, что там ещё? А много там другого-прочего! Я еду по своим делам, ради своего удовольствия, а не лошадиного восторга, что её помыли шампунем "Лошадиная сила", расчесали гриву и вычистили попу щёткой. Значит, остаётся что? Правильно! Если я еду туда заявлять о себе как о маге нехилой категории, остаётся сделать себе транспортного голема или ещё какое-нибудь транспортное устройство! Ни больше, ни меньше. И такой вариант меня более чем устраивает. В Башне я разбаловался и привык к комфорту. Кому-то этот уровень комфорта нужно обеспечивать. Надо обязательно брать с собой Кузьму, он снимет процентов восемьдесят-девяносто хозяйственных проблем.

Итак, на чём едем? Животных я сразу отбраковал. Как представил здоровенного паука, пробирающегося по лесу со мной на спине, постоянно мотающегося по бурелому в чащобе вверх-вниз, вправо-влево, так сразу голова закружилась, и захотелось съесть от тошноты кисленькую конфетку. Корабль? Не везде река есть или море, на худой конец. Хотя, конкретно у нужного мне города река есть. Ладно, корабль это один вариант. Летучий корабль? М-м-м, а что? Средних размеров дирижобель с магическими двигателями, прогулочной палубой и грузовым трюмом? Не-е, как-то не греет… Большой дирижабль, кто-то им ведь управлять должен. А это вахта на гондолах с летучим газом, вахта в двигательном отсеке, капитан, штурман, рулевой, причальная команда, охрана, кок и официанты. Что-то их много получается! Тут не отдых будет, а постоянно придётся ноги поджимать, чтобы мне такой толпой любимые мозоли не отдавили! А прилечу в город, где я свой летучий корабль оставлю, а? А сам где жить буду? Дня ведь мне на все намеченные дела точно не хватит. В гостинице клопы зажрут, туалеты там только типа "сортир с выпиленным сердечком", видели, знаем! Нет, это не подойдёт! А сделаю я себе просто летающий домик, как у Элли из штата Канзас, где мудро разрешили населению владение и управление разнообразным летающим транспортом в ветреную погоду. Вот и я пойду по этому пути. Он мне привычен и удобен. "Home, Sweet Home" — это мой девиз! Он включает всё: коврик перед дверью с надписью "Welcome", тёплый туалет, ванную со стиральной машиной, спальню, столовую и кабинет с камином и, конечно, кухню с печью и духовкой. Всё это под управлением Кузьмы. Он промаху и ошибки не даст. А полётом дома могу управлять и я. Дело это для меня несложное.

Так решил, так и начал создавать летающий дом. Точнее, перечислил в техзадании нужные мне пункты, а дом построил Кузьма. И построил хорошо, всем на зависть. Тут ещё Фаберже подсуетился, передал Кузьке некоторые конструкты по управлению свёрнутым пространством, отчего наш домик, такой крохотный снаружи, внутри был привычных для помещений Башни размеров. Кашу, как говорится, маслом не испортишь!

Из оружия я взял лишь приглянувшийся мне меч со стены над столом архимага, не знаю, как он называется на Иссхоре. Меч был короткий, сантиметров семьдесят, пальца в три шириной, весом чуть меньше килограмма. Для боя в помещении самое то, а для боя на природе я что-нибудь посерьёзнее придумаю. Ещё взял нагрудную перевязь с пятью метательными ножами с длинным, игольчатым жалом и практически без ручки. А зачем она? Я же буду эти ножи кидать. Этому я научился в армии. Заявил на спецподговке, что у меня хорошо шло метание всего острого, и вместо занятий шагистикой, бега по песку и подтягиваний в противогазе кидал себе в удовольствие ножички и отточенную лопатку. К некоторому моему удивлению дело пошло, и пошло неплохо. На дистанциях, кратных трём метрам, я стал уверенно всаживать свои ножи в деревянные ростовые фигуры. Не скажу, что всегда в шею и голову, но в грудь и живот всегда. После двенадцати-пятнадцати метров точность и сила броска падала, смысл поражать цели на такой дистанции терялся. Я и не бросал так далеко. А на девять-двенадцать метров ножи летали как ласточки — быстро и радостно. Так что взял нравящиеся мне игрушки, не помешают при случае. А случаи бывают разные!

* * *

В общем, как подготовка к отъезду ни тянулась, то одно всплывало, то другое, а наступил момент, когда я осознал себя, стоящим перед маленьким, аккуратным домом, построенным не прямоугольником, а овалом с мансардой на крыше, это была рубка управления, скажу вам по секрету, с большим ковровым саквояжем в руках.

— Отбываем, хозяин, — взволнованно проговорил Кузька, теребя в руках кожаный шлемофон с гогглами, который я смеха ради навязал ему как обязательный атрибут воздухоплавателя. Несмотря на свой малый рост, Кузьма смотрелся красивым и статным авиатором 30-х годов прошлого века. Деревенская красная рубаха в горошек ушла в прошлое, теперь второй пилот летучего дома был одет в синий комбинезон, перчатки с раструбами, про шлемофон я уже сказал. Из большого кармана на бедре второго пилота торчало подобие карты, которую два дня снимали мои вороны. Одно не изменилось — Кузька упрямо ходил по дому босым.

— Вот и хорошо, Кузьма, — довольно сказал я. — Пора бы уже. Пары поднял?

Кузька покосился на закреплённый по-флотски большой самовар, стоящий в углу рубки-мансарды и залихватски кивнул. Из трубы самовара, выведенной наружу, аккуратными колечками непрерывно шёл густой, чёрный дым.

— Авиаразведка к вылету готова? — спросил я.

Мои миньоны молча раскрыли клювы, как бы говоря, что кто-кто, а Военно-воздушные силы Башни меня не поведут.

— Тогда кого ждём? Почто стоим, дрова в дым переводим? Летите, голуби, летите! Дай сигнал к отлёту, Кузьма!

Вороны резко метнулись в синь неба, Кузька рысью просеменил к начищенной рынде у входа в дом и суетливо отбил сигнал к отправлению.

Летучий дом дрогнул и плавно пошёл вверх.

* * *

За всё время полёта к городу нас ничто не потревожило. Шли на высоте полукилометра, чуть выше, примерно. Уже довольно высоко, а кругом видно всё просто отлично. Под нами, если присмотреться, видны малейшие детали: ручьи и старицы, полянки, тропинки, шмыгающее в кустах и пасущееся на полянках лесное зверьё, бегающие в траве птицы. Людей, правда, пока не было видно. Но это же хорошо? А то вдруг прилетит дракон, их пока тоже не наблюдалось к нашему полному счастью, и будет гонять по лесу с нехорошими намерениями какую-нибудь принцессу? Её, слава богу, тоже пока не было. Да и откуда тут взяться принцессе, когда вокруг захудалого барона-то и не встретишь. Нет их здесь. Дикие места, глушь, окраина…

Конечно, если наддать пару из самовара, мы с Кузьмой могли добраться до города и за световой день, особо не разгоняя скорость полёта. Домик, поднатужившись, мог дать километров сто пятьдесят в час, а расстояние до городка было лишь вдвое больше. Но это было нам не кузяво. Куда гнать как сумасшедшие? Ещё крышу мансарды набегающим потоком воздуха повредит, парусность у неё всё же большая. Хотелось полетать в своё удовольствие, стрельнуть какой-нибудь дичинки, заварить обед и размахнуться на шашлычок. Мы же в отпуске! Поэтому я шуганул свою авиаразведку приказом подобрать хорошее местечко с водой и солнечной полянкой, а также озаботиться провиантом. Чёрный ворон не стал виться надо мной, а дёрнул влево от нашего маршрута, туда, где густой лес прорезали ясно видимые проплешины. Когда мы неспешно подлетели в выбранную авиаразведчиками точку, вороны показали нам хорошую полянку с довольно широким ручьём, кусты, обсыпанные дикой ягодой, и тушку какого-то упитанного животного с разбитым в кровь затылком.

— Ну, что, Кузя, пообедаем здесь?

Кузьма уже суетливо рванул собирать хворост. Я поискал на кухне большую корзинку и пошёл отбирать спелую ягоду, а вороны уселись на крышу домика и стали внимательно вертеть головами, контролируя окрестности.

Наш пикник вполне удался. Мы… хм-м, точнее я, конечно, вкусно пообедал на воздухе, попил чая с душистой ягодой, шашлык делать не стали, просто замариновали мясо на вечер. Часа в четыре после полудня вновь подняли домик в воздух и направились в сторону города, контролируя наш маршрут по самодельной карте. Особо мы не гнали, так что к городским окраинам подлетели уже к вечеру. До сумерек ещё было время, мы его потратили на то, чтобы выбрать себе стоянку. Встали на маленьком речном острове выше городка. Леса на нём не было, одна трава да кусты, но нам и этого было вполне достаточно. А до города завтра поутру доберёмся на лодке, что ли. Вот Кузьма закончит заклинанием копать яму для отходов и что-нибудь придумает.

Я поднял воронов, убедился, что за нашим домиком подглядывают всего лишь два парня в засученных штанах и длинных рубахах, рыбаки, наверное, и пошёл жечь угли для шашлыка из белого, высушенного солнцем плавника. Шашлыком вечер и закончился.

* * *

На следующее утро, после скромного завтрака, я придирчиво выбирал себе одежду. Дело не в том, что мне нравилось ходить разодетым в шелка и бархат. Наоборот, я предпочитал простую и крепкую одежду, хорошо подходящую под климат и дневную температуру. Из натуральных тканей, само собой. В подвалах Башни такая была. Но тут была несколько другая ситуация. "По одёжке встречают", помните? Вот я и думал, как должен выглядеть скромный молодой человек, маг и внучатый племянник внерангового архимага? Голову сломаешь! Наконец я остановился на простых тёмных штанах, серых высоких сапогах, широком боевом поясе с мечом, белой свободной рубахе и кожаном жилете. Такой внешний вид героя кочевал из одного исторического фильма в другой, и был мне хорошо знаком и известен. Да, ещё обязательно нужно нацепить широкополую шляпу и лёгкий, развевающийся плащ! А перевязь с метательными ножами надевать не стоит. Я не разбойник, я скромный и домашний мальчик, которого дядя, известный архимаг, любезно научил двум заклинаниям и трём фокусам. Вот и всё, так пойдёт. Лучшее — враг хорошего!

Я вышел из домика и спустился к реке. Кузьма уже создал лодку из подручного материала, а сам ждал меня на её корме в виде венецианского гондольера.

— Вот только сладкой музыки мандолины и баркаролы Шульберта нам не надо, Кузя! — убедительно попросил я.

Второй пилот и гребец по совместительству лишь разочарованно кивнул красивой соломенной шляпой с ленточкой. Минут за пятнадцать мы подошли к причалам, и я выскочил на низкие грузовые сходни, побитые тяжёлыми бочками и ящиками. Кузя погнал назад, а я, левой рукой придерживая полу плаща, прикрывающую меч, направился к центральной площади города, где над высокой Ратушей развевались гильдейские знамёна. Однако нужно на полчасика забежать в какую-нибудь распивочную почище. Местный язык-то у меня не активирован. Если говорить только на Высоком, то широкие народные массы меня просто не поймут. С интересом оглядываясь по сторонам, я скользил через толпу портовых грузчиков, разносчиков и купцов, что-то вопящих мальчишек с лотками, водоносов с небольшими тонкими коромыслами и прочего люда. Шум давил на уши, но пока не расшифровывался в членораздельную речь. Наконец вышел из порта и побрёл по улицам городка. Потом заметил чистенькие маркизы, дающие тень от утреннего солнца, подошёл. Четыре столика уже были выставлены на улицу, за ними сидели люди, среди них бегали два пацана в длинных белых фартуках. Самое то. Я зашёл в затененный зал, в котором вкусно пахло кофе и свежей сладкой выпечкой. За большим деревянным лакированным столом-стойкой крутилась разрумянившаяся дамочка лет тридцати. Выбившиеся из-под высокого белого поварского колпака кудряшки лезли ей на глаза. Барышня постоянно сдувала их уголком губ, её руки, все в сахарной пудре, порхали между наполненными кофе с молоком чашками и тарелочками со свежей выпечкой. Я улыбнулся ей и бросил небольшую серебряную монету, ткнув пальцем в чашку и ближайшую тарелку с булочкой. Шоколадница вернула улыбку и жестом жонглёра сгрузила мой выбор на небольшой деревянный подносик. Кивнув, я его забрал и, изгибаясь и лавируя среди посетителей кафе, протанцевал в самый угол, где стоял пустой пока столик.

Кофе с булочкой был великолепен. Но больше всего мне понравилось то, что минут через десять я уже понимал, о чём говорят мужчины и женщины, сидящие за ближайшими столиками. Вполголоса я стал проговаривать их фразы, поставив вокруг себя купол тишины и прикрывая губы чашкой с кофе. Мало-помалу у меня стало получаться, хотя артикуляция была непривычная, и я говорил с сильным акцентом. Это уж и к бабке не ходи!

Выбрав минутку посвободнее, ко мне подлетела хозяйка, чтобы высыпать на стол пригоршню меди на сдачу.

— Не надо, это ни к чему! У вас великолепный завтрак, такой домашний, вкусный. Это я вам ещё должен, уважаемая хозяйка.

Барышня зарделась. Видно, похвала за качественное обслуживание здесь ещё не нашла своего места. Книги "Жалоб и предложений" у владелицы кафетерия пока явно не было.

— Ещё что-нибудь хотите, сударь? — поинтересовалась румяная хозяйка.

— Хочу. Нет ли тут какого-нибудь пожилого человека или дамы, которые располагают свободным временем и сочтут возможным ответить на два-три моих вопроса? Я готов заказать им завтрак.

Шоколадница быстро оглядела зал и бросилась в другой угол. Только юбки порхнули. Моментально переговорив там с пожилой женщиной, она повернулась ко мне и замахала рукой, как ветряная мельница крыльями. Я взял свою чашку и подошёл к их столику.

— Вот, фру Катти готова ответить на ваши вопросы, сударь! Вам горячего молока с корицей, фру? Я мигом!

Юбки опять взвились, но я всё же успел сунуть барышне мелкую серебрушку за молоко.

— Садитесь же, юноша, — пригласила меня, как оказалось, целая фру.

Я хмыкнул.

— Хорош юноша! Мне уже двадцать шесть, милая дама!

— Вы иностранец? У вас смешной выговор.

— Нет, не иностранец. Просто я провёл свою жизнь далеко отсюда, домашнее воспитание и обучение, отсутствие контактов с другими людьми. В общем, как говорится, трудное детство, холщёвые штаны на лямке, деревянные игрушки…

Пожилая женщина сочувствующе покачала головой.

— Досталось же вам, юноша. Так какие вопросы вас мучают? Излагайте!

— Хорошо, фру Катти. Первый вопрос. В городе есть маги?

Старушка аж отодвинулась и пристально посмотрела на меня.

— Конечно, есть! Наш город располагает целой гильдией магов! Правда, их всего трое. Один целитель и два мастера бытовой магии. Все они немного могут влиять на погоду и помогать крестьянам с урожаем. Всё-таки, в таком краю живём. А большего с них и требовать нельзя. Все сильные маги кучкуются поближе к центру, в графствах, в Империи. Там для них раздолье! Наследственное дворянство, бешеные гонорары, власть и известность. А почему вы об этом спрашиваете, юноша?

— Видите ли, любезная фру… Я тоже как бы маг. Ваша Ратуша и гильдия магов может рассмотреть вопрос о выдаче мне лицензии и присвоении соответствующего статуса? Я готов пройти экзаменационные испытания и оплатить необходимые сборы.

— А вы можете изгнать призрака из моего дома? — загорелась престарелая фру. — Эти бестолочи потратили кучу времени и моих денег и не добились никаких успехов. Идиоты!

Фру просто полыхала негодованием.

— Э-э, смогу, наверное… — неуверенно отозвался я. — Это не так уж и сложно. И потом собственный призрак мне не помешает. У меня есть много мест, куда я его смогу пристроить. Это мужчина или женщина?

— Это мой бывший муж-осёл! — сорвалась фру. — И он выпил мне всю кровь!

Глава 6.

Я настолько ошалел от экспрессивного заявления вконец взбешённой фру, что машинально ухватил поданное прелестной хозяйкой кафе горячее молоко и отхлебнул богатырский глоток. Обжёгся, естественно, вскочил на ноги, само собой, раззявил рот и стал обмахиваться ладонью, изображая вентилятор.

— Пошли ко мне! — буквально гаркнула фру Катти, не замечая устроенного мной беспорядка и паники. Поскольку говорить я пока не мог, оставалось только кивнуть головой. Я и кивнул.

По замощённой улице фру Катти тянула меня как портовый буксир пустую дровяную баржу — с ревуном и всплесками раздвигаемой плоским носом воды. Всё это она изображала голосом. И пары минут не прошло, я ещё глотал воздух ртом как сазан, а мы резко пришвартовались к ажурной металлической двери калитки в высокой каменной стене, закрывающей заросший парк. Или сад старых плодовых деревьев, это сейчас было не важно. Когда фру за руку протащила меня сквозь зелёные насаждения к подъезду большого, несколько обветшалого двухэтажного дома, я обрёл способность говорить. Теперь мой акцент был совершенно незаметен из-за аристократического пришепётывания, которое я обрёл благодаря горячему молоку.

— Уважаемая фру Катти! Куда вы меня притащили? — не совсем вежливо спросил я.

— К себе домой, конечно! Вам же надо взглянуть на призрак моего мужа, юноша?

— Э-э, сомневаюсь… Зачем мне на него смотреть? — искренне удивился я. — Что, призраков, что ли, я не видел?

— Ну, как же, юноша? А как вы его намерены изгонять? Он мне всю жизнь сломал, подлец!

— Спокойней, фру, спокойней! Для начала прошу вас накрепко усвоить — я никого не собираюсь изгонять откуда бы то ни было, пока местная гильдия волшебников не присвоит мне соответствующий статус, позволяющий мне работать с заклинаниями. Хотя бы подмастерья. Правду говоря, я рассчитывал на мастера, но посмотрим, посмотрим…

— Фу! Если вы, юноша, гарантируете мне что заберёте с собой это прозрачное чучело моего мужа, я постараюсь вам помочь!

— Ну, такой пустяк я вам гарантирую, фру!

— Финаго-о-р! Финагор, немедленно закладывай повозку! — вдруг иерихонской трубой заголосила гиперактивная фру прямо у меня под ухом. Я затряс головой, и окончание инструктажа пропустил. Но если дана команда закладывать повозку, то следующая команда будет куда-нибудь ехать, так ведь? Так и оказалось! В ушах у меня ещё гремел рёв водопада, а я, усаженный в открытую коляску железной дамской ручкой в митенках, уже куда-то трясся по диабазовой вымостке улицы. Трясся недолго, подозреваю, что тут всё рядом. По крайней мере, рядом была башня Ратуши.

— За мной! — бодро скомандовала фру Катти. — Не отставать!

Я смог угнаться за ней только неровной трусцой. Или иноходью. На третьем этаже пришлось перейти даже на рысь.

Мы ворвались в небольшой зальчик с тяжёлыми шторами на окнах и облегчёнными резными стульчиками и столами с гнутыми ножками, и фру Катти громогласно грянула: "Замедис! Немедленно займись этим талантливым юношей"!

Весь цирк продлился целых три часа. Пока всё растолковали этому самому Замедису, худому старику в поношенной, но опрятной одежде. Пока послали нашу повозку за другими двумя магами, входящими в городскую гильдию, пока они рылись в куче старых бумаг и разыскивали древние инструкции и служебные артефакты, которые уже покрылись заметной патиной и просто пылью, время всё шло и шло. Наконец всё было подготовлено, и я встал перед чрезвычайной тройкой местных магов. Луч солнца, нагло пролезший сквозь плотные шторы, в котором просто-таки кипели в бешеном танце мириады пылинок, падал прямо на меня, оставляя трёх магов, сидящих к окну спиной, скромными тёмными силуэтами на светлой бумаге побелки стен.

— Итак, юноша, назовите ваше имя.

Сложный вопрос. Признаться, думал я над ним, но толком ничего не придумал. Имя я оставлю своё, это не обсуждается. А вот родовое имя? У стукнутого током и засохшего на корню архимага оно звучало как "хана". Но ему было более семисот лет, а у меня, как у внучатого сколько-то раз племянника, родового имени Хана просто не могло быть. Архимаг прямыми наследниками ведь так и не обзавёлся. Я мог быть только из боковой ветви. Хм-м, ветви? Сук? Игорь-сучок? Игорь-ибн-гиляка? Это я о любимой речёвке хохлов: "Москаляку на гиляку". Как-то обидно даже. "Сучок" меня явно не красит. Тут и до сучонка недалеко… А это просто опасно для окружающих будет. И тут я вспомнил девичью фамилию матери.

— Меня зовут Игорь Лоза! — Гордо выставив вперёд левую ногу, вздёрнул я подбородок. — Внучатый племянник архимага Ассарт-хана. Из славного рода Кирдык, но вот уже минуло четыреста лет, как мы потеряли право так называться. Наследник этого громкого имени погиб, не оставив сына. Всё что мы смогли сохранить — это имя Лоза, и удостоиться приглашения жить в Башне самого архимага Ассарт-хана. Дядя, да прибудет с ним сила волшебных пузырьков "Швепс", дал мне несколько уроков магии и благословил на благие дела.

Внимательно слушающий меня трибунал переглянулся и как-то незаметно преобразовался в группу сторонников углублённого домашнего обучения.

— Вы аристократ, уважаемый И-Гор Лоза? — благожелательно дали мне подсказку маги.

Я пожал плечами.

— Лоза — старый и уважаемый род. Но мы не одну сотню лет не покидали пределы Башни дяди. Мы дворяне, это безусловно, но каково наше положение в мире сейчас? Да это мне не особенно интересно. Свой титул и своё положение в мире я намерен заслужить сам. Если будет нужно, я его вырву железной рукой. А если уж так повернёт жизнь — то выгрызу алмазными зубами!

От нарисованной мной картины тройка экзаменаторов содрогнулась. Тощий маг аж взбледнул и машинально прикрыл своё горло рукой. Да-а, экспрессивно я зарядил! Жаль, что в институте я чурался художественной самодеятельности и не участвовал в команде местного КВН.

— Такие благородные цели в жизни делают вам честь, И-Гор Лоза!

— И-и-горь-ь, уважаемые! — пропел я бабулей из "Уральских пельменей". — Игорь произносится одним словом, без разделения на части, на конце идёт чёткое смягчение. Игорь-ь-ь. Правильно произнесённое имя не вызовет неправильной реакции его владельца. Вам всё ясно?

Тройка одновремённо передёрнула плечами. Наверное, они представили, как я могу поправить их небрежную дикцию своей алмазной буровой коронкой…

— Ближе к основной теме нашей встречи, И-и-горь-ь Лоза!

Я успокаивающе кивнул им. Трибунал облегчённо вздохнул.

— Подойдите к столу, юноша! Возьмите этот амулет, сожмите его в кулаке. Он должен показать градацию и направление ваших сил.

Молча подошёл к столу и взял тусклую подвеску с ажурным серебряным блюдечком, в середине которого синел крупный нешлифованный камень. Вся эта аппаратура была пыльной и какой-то недееспособной.

— Да он у вас разрядился, уважаемые. Вы что мне подсовываете?

— Где? — ахнули все трое. — Действительно, амулет разрядился… Делать-то что будем? На его зарядку полдня нужно.

— Не нужно. — Я пустил в камень тонкую струйку силы. Камень загустел цветом и очистился. — Вот, получите!

Три головы моментально склонились над амулетом. Как они с треском не стукнулись своими бильярдными шарами, с такой-то скоростью и пылом!

— Но он же ничего не показывает. Нет никаких указаний на вашу силу и её направленность, уважаемый И-и-горь.

— Да-а? А ну-ка, сожмите его вы! — Один из магов сжал артефакт в руке. Серебряная розетка окрасилась в три цвета, камень на треть стал белым.

— Вот, сами взгляните! Три направления: бытовая магия, погодная, сельская. И уровень. Троечка. Видите?

Пришлось покивать.

— А переключатель на другую энергию здесь есть? — спросил я, изучая вязь наложённого на камень заклинания. — У меня сила и энергия Башни.

— Вам повезло, Игорь, — завистливо вздохнул один из магов. Он с трудом подцепил и провернул один из серебряных усиков рисунка розетки. — Попробуйте ещё раз.

Я попробовал, только чрезвычайно осторожно. Но, видать, всё же малость промахнулся. Глаза у экзаменаторов полезли из орбит, как будто я дверью придавил им… э-э… их Фаберже, пожалуй. Они молча уставились на полыхающий красками амулет.

— Полный магистр, маг-универсал… — бессильно откинувшись на спинку кресла, прошептал маг, сидящий в центре чрезвычайной тройки.

— И что? Это вам подходит? Достаточно будет для принятия решения о моём статусе и ранге? — вежливо спросил я. Эх, лажанул немного. Не хотел я получить такие высокие показатели. Но не смог их занизить как нужно. Но ничего. Это ведь не конец жизни и магической карьеры. Всего лишь магистр. Уважаемый крепкий середнячок. Ну, может, немного повыше… Но совсем чуть-чуть. А вот универсал — это мой прокол. Надо поправлять.

— И ещё — маленькая неточность с вашей стороны, уважаемые! Ну, какой я универсал! Я же могу работать только на силе Башни! По сути, я отрезан от магического поля Иссхора. То, что мне подвластно в Башне архимага, не дано воплотить вне её пределов. — И продолжил на Высоком языке. — Comprenez-vous, mon ami?

Троица только молча согласно затрясла головами…

* * *

— Так, теперь вы, фру. — Я машинально проверил и прижал левой рукой небольшую сумку, в которую чрезвычайная экзаменационная комиссия уложила все выданные мне бумаги. Роскошный, разукрашенный цветными виньетками и замысловатыми печатями документ, удостоверяющий, что податель сего маг Башни в ранге магистра. Свободную подорожную по всей территории Кагаранской Империи на имя мага Башни Игоря-абст-Лоза. Вся эта тряхомудия обозначала, что я дворянин, проживающий у сюзерена на территории его Древней Башни, не имеющий своих земель, и являющийся свободным художником в творческом поиске. И последнее — бессрочная лицензия на осуществление доступной мне магии. Многофункциональный, серьёзный документ с очень удачной именно для меня формулировкой, дающий мне самые широкие права и полномочия в полную меру моих сил и возможностей. Главное, эта бумага давала мне право заниматься магией, как для своего собственного удовольствия, так и за деньги заказчиков. В частности, этот документ сразу же легализовал мой летающий по воле всех ветров домик. Странно, что про него ещё никто не донёс в магическую гильдию. Да! Вся эта нечаянная радость обошлась мне в семь золотых. Многовато, конечно, но терпимо. Однако вернёмся к нашим баранам.

Фру Катти молча указала мне на парадный вход старого особняка. Мы в тишине поднялись на второй этаж, в полностью обшитый деревом кабинет. Наверное, это был кабинет её почившего мужа. Который явная сволочь, и выпил всю её кровь. Несмотря на все ещё цветущий цвет лица пожилой фру.

— Итак, вы вдова. И жизнь вам отравляет привидение вашего мужа, который тоже толкается на территории принадлежащей вам собственности и преследует вас, как петух своих кур в курятнике. Что ещё?

Ещё было полно обид и сожалений. Умерший муж был купцом. Не сказать, что он был местным Абрамовичем, но копейка у мужика водилась. До дня его смерти. Она внезапно настигла купца, когда его приказчики доложили ему о разграблении большого и богатого каравана, на который он возлагал определённые финансовые надежды.

— И что же?

Нет, кое-какие средства, два-три магазина и пара лавок у вдовицы осталось. Как, впрочем, и небольшие деньги на текущие расходы и молоко с корицей. Но большинство персонала пришлось уволить, фру даже вынуждена была сократить число слуг в доме. И всё это на фоне ежевечернего кривляния и издевательств со стороны призрака её мужа. После похорон негодяй почему-то остался в своём кабинете, а по ночам пугал беззвучными криками и сумасшедшей жестикуляцией свою беззащитную вдову. Этому следовало положить решительный конец!

Я вздохнул и посмотрел в тёмный угол кабинета.

— Ну, явись ты на свет. Всё равно подслушиваешь же. Вылезай, вылезай, актёришка погорелого театра. Станиславского на тебя нет.

— А кто это? — испуганно спросила вдовица.

— Повелитель душ и могучий экзорцист, — походя бросил я, наблюдая за явлением смущённого привидения без моторчика. — Что делать будем? Когда безобразия нарушать прекратишь, а? Что ты мямлишь, говори в полный голос!

Не буду в подробностях пересказывать вам всю раскрывшуюся мне интригу, достойную гусиного пера Шекспира. Фру аж прослезилась в конце. Привидение купца оказалось не гадом и кровопийцей, как вдовица сначала представила дело мне. Всё было совсем не так. Сообщение о потере каравана ударило купца кулаком прямо в сердце. Оно и не выдержало. Он умер прямо на рабочем месте, а, главное, не завершил намеченное. Не указал своей вдове захоронку, уложенную прямо-таки на такой случай. Его вопли вдова не слышала, а жестикуляцию не понимала. Конечно, ведь купец специализировался на других делах и не мог, подобно Бубе Касторскому, передавать информацию в ритме танца. Привлечённые вдовой маги были иного направления, да и слабосилки они были, если честно, и вопли купца не слышали, а выгнать его из дома не смогли. В общем: "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о купчине в кабинете"…

— Пошли вниз, фру Катти. Клад выкапывать будем. Лопата в доме есть? Нет, Финагора звать не нужно. Сам достану. А то ещё его убеждать нужно будет не убивать вас из-за мужниной заначки. Пошли, золотая вдовушка!

В общем, выкопали, конечно. Сколько там золота и золото ли было в небольшой шкатулке, я не смотрел. Золота было полно у меня в Башне. А, главное, я знал, как теперь его привлечь ко мне в руки прямо из-под земли. В россыпи, самородках и кладах. Так что оставил рыдать фру Катти над последним приветом от мертвого мужа, а сам удалился с ним в кабинет.

— Ну что? На кладбище тебя отправить, или со мной пойдёшь? Мне такой шустрый и настырный дух пригодится. Купить-продать что-нибудь там, рынок волшебных товаров контролировать, мои артефакты с выгодой на продажу устроить. Как тебе предложение?

Привидение загудело, как расчёска, обёрнутая папиросной бумагой. В невнятном гуле я разобрал, что купец пойдёт со мной.

— Ну, и правильно решил. Что на кладбище торопиться? Есть у нас ещё дома дела! Во, кстати, мне домой пора. Война войной, а обед по расписанию! Пошли, юнга! Я тебя представлю твоему будущему начальнику.

По-английски не прощаясь, я вышел из старого дома и пошёл в сторону речного торгового порта. Все запланированные на сегодня дела были сделаны. Покосился назад, на серую каменную стену вокруг старого сада. У открытой калитки меня провожал пристальным взглядом конюх-многостаночник Финагор.

* * *

В городе я с удовольствием пробыл целую неделю. Причём на "удовольствие" ушло четыре дня. Нет, я не в бордель забурился вахтовиком-нефтяником. Хотя все эти дни я и потратил на женщин. Так само получилось. Сначала меня подцепила бойкая девица в кафе на площади, куда я ходил каждое утро, так мне понравилась там свежая выпечка. Пришлось в качестве жеста ответной любезности пригласить девушку в себе в домик на ужин, который как-то незатейливо перешёл в завтрак. Потом меня взяли на абордаж аж две девушки, зал кафешки едва выдержал напор их атаки. А я не выдержал и сдался. Меня топтали и подвергали пыткам два дня. Потом я из осторожности перестал ходить в кафе, а забрёл как-то к фру Катти, которая хотела дать мне за выполненную работу три золотых сольдо, но я отказался. Фру из лучших побуждений отомстила мне, познакомив с молодой женщиной, зашедшей к ней на вечерний кофе. Клянусь — это не я! В смысле эта встреча не моя инициатива, я сам попал в капкан. Думаю, это не было подготовленной засадой, но результат был один. Меня грубо и неоднократно изнасиловали. Я отбивался, как мог. Капитулировал только в серый рассвет и бежал же сквозь него на берег, в порт. Оттуда лодкой в свой домик, и двери сразу закрыл на здоровенный засов. Хватит с меня активного отдыха. Пора и честь знать. Сваливать отсюда нужно, короче!

Но я чуточку не успел.

Глава 7.

Засов меня не спас. В дверь вежливо постучали. Пришлось открывать, кляня себя за то, что до сих пор, понадеявшись на присутствие на борту летучего дома второго пилота Кузи и пары авиаразведчиков, я не поставил сторожок охранной сети. Впрочем…

— Кузя! Картинку дай, кто там к нам стучится?

Домовёнок поступил проще: полотно входной двери протаяло, и в дверном проёме показался один из волшебников, который принимал у меня экзамен на диплом свободного мага. Кажется, его звали Замедис. Пришлось открывать. Зря я подумал, что меня никто не видел. На деревне от глаз людей не спрячешься.

— Ба-а, какие люди! — этим я решил и ограничиться. Пока. — Господин Замедис! Какими судьбами? Что-то случилось? Впрочем, дела оставим на потом. Я ещё не успел позавтракать. Присоединяйтесь, ваше магичество, думаю, вы не разочаруетесь.

Замедис, видимо, холостяковал. Хотя, кратко познакомившись с местными кошк… э-э… львицами полусвета, я с известным сомнением покосился на его целибат[3]. Но завтрак ему никто не готовил, я уверен. Маг с удовольствием уселся за стол. Сегодня Кузя порадовал нас дивным омлетом с грибами, прозрачной, розовой малосольной рыбой, похожей на лосося, маленькими оладушками и сметаной с крупной, сладкой малиной. М-м-м, как вкусно! Старый волшебник был явно со мной согласен.

Потом, потягивая из крохотных чашечек крепчайший кофе, мы приступили к обсуждению той проблемы, которая заставила местную гильдию магов обратиться ко мне.

— Понимаете, магистр абст-Лоза…

— Ну, не стоит так официально, господин Замедис. Мы не в Ратуше на официальной беседе, а у меня дома, в простой, неформальной обстановке. Ещё кофе?

— Нет, благодарю вас, Игорь! Ваш кофе излишне крепок для меня. Возраст, что поделать!

— Так что же привело вас таким ранним утром в мой дом, господин советник?

— Не буду скрывать, Игорь, меня привело к вам дело, которое не по плечу гильдии магов нашего города. У нас просто не хватит сил, чтобы разрешить его. Дело в том, что в соседнем баронстве Розальтштадт задержан и разграблен караван четырёх наших именитых городских купцов. Мы ночью получили от них волшебного посланника с этой новостью. Деталей нет, но картина ясна. Возможностей и сил воздействовать на барона и отбить караван, у нас нет. Но оставлять сложившуюся ситуацию без её окончательного разрешения мы не можем. Барон Розальт перешёл все границы. Сначала были придирки при пересечении нашими торговцами его земель, потом незаконные поборы, драки в тавернах и на дорогах, когда он науськивал на наших людей своих бандитов, а теперь открытый грабёж! Завтра будет нападение под видом разбойников и чьи-то смерти. Этого надо избежать, Игорь. Магистрат предлагает вам вмешаться и защитить город и его людей. По договору, заключённому с Империей, у нас есть право вооружённой защиты наших людей и имущества, но нет сил, способных это сделать. В распоряжении Магистрата есть только двадцать три городских стражника, выполняющих охранные функции в городе. А торговые караваны защищает только охрана, нанимаемая купцами. Против отлично подготовленной и вооружённой баронской дружины наёмная охрана торговцев просто не выстоит, даже и надеяться нечего. Надеяться можно только на вас, магистр. Мага такой силы в баронстве нет. Нет его и в графстве, к слову. Вы одним словом можете поставить обнаглевшего барона и его прихвостней на место. Магистрат даст вам в помощь несколько советников по юридическим вопросам, помощника казначея, чтобы определить размеры наших потерь и убытков, и заместителя начальника городской стражи с двумя стражниками в качестве силовой поддержки. Это всё, что может предоставить вам город. Ваша задача — освободить наших людей, вернуть похищенное и сделать всё, чтобы барон Розальт никогда не смог даже помыслить о подобном!

— Да-а, скромненько и со вкусом! Всего лишь пойти туда, не знаю куда, напороть задницы баронской дружине неизвестной численности и сунуть самого барона носом в грязь! И всё это одному, я правильно понял? Ваши юридические и финансовые эксперты будут лишь смотреть, как я ставлю баронство на уши, не так ли?

Замедис лишь кивнул. С некоторым недоумением на лице.

— Я в чём-то неправ, господин Замедис?

— Нет-нет, все верно, магистр Лоза. Пара дополнений всего лишь. До баронства Розальтштадт вас и посольство Магистрата по реке домчит скоростной корабль, ваших сил вполне хватит, чтобы оставить от баронской дружины и от самого барона лишь пару рёбер и несколько обгоревших позвонков, а все остальные вопросы возьмут на себя люди, включённые в состав чрезвычайного посольства и комиссии Магистрата по предотвращению подобных случаев. Вы же, Игорь, получите весь штраф, наложенный комиссией на баронство, звание Почётного гражданина нашего города и в вашу собственность будет передан дом с участком, где вы можете отлично устроиться. Поверьте, это очень хорошие условия для молодого мага в самом начале его пути.

Ам-м, я лязгнул челюстью и заткнулся! Только теперь до меня дошло, что мы с уважаемым Замедисом смотрим на стоящую проблему с двух диаметрально противоположных сторон. Я с точки зрения человека Земли, имеющего соответствующий опыт, воспитание и историческую память, а он с точки зрения мага с планеты Иссхор, который "пришёл, увидел, навтыкал", — напустил на хулиганское баронство глад, мор, смерть, разруху и всёпожирающую саранчу, забрал все деньги из баронской сокровищницы и был таков. А всё остальное растащат члены высокого посольства и карательной комиссии из вольного города. И с точки зрения местного мага-слабосилка, это чрезвычайно важная и суперски удобная первая ступенька для мага-новичка, чтобы пойти себе дальше, в голубые карьерные дали, сбивая носком сапога различных мелких неудачников, вызвавших мой минутный интерес и попавших под тяжёлый удар. Да-а, век живи, век учись. А всё равно — дураком помрёшь…

— Я принимаю ваше предложение, господин Замедис. С одной поправкой только! Я полностью независим в выполнении поставленной передо мной задачи, мои действия не обсуждаются другими членами вашей группы, а я не вмешиваюсь в их дела. По рукам? Ну, и чудесно! Когда отходит ваш скоростной туристический лайнер?

* * *

В целом, это я удачно согласился помочь городским торгашам. Трое суток на быстроходном курьере, кресло-качалка на выскоблённой до белизны палубе, тень от парусов, свежий речной воздух, а в нём аромат наваристой ухи, отварные раки с неплохим пивом! Это было великолепно. До тех пор, пока мы не подошли к причалам главного города баронства Розальтштадт. Там нас уже ждали. И не с транспарантами "Bienvenido", "Гажаса ӧтиськом" и "Ласкаво просимо".[4] Нет, на берегу нас с нетерпением поджидал десяток закованных в латы крепких мужиков с алебардами. Я не стал затягивать процедуру торжественной встречи и скомандовал чрезвычайному посольству и чрезвычайной комиссии в одном составе: "На выход"!

Под свист и оскорбительные выкрики моментом собравшейся толпы оборванцев, мы мрачной кучкой сошли на берег. Дёргая усами, десятник баронской дружины хмуро предложил нам пройти. Недалёко. Нас уже ждали в баронском замке. Ну, что ж! Прогулка на свежем, пахнувшем сеном и конскими яблоками воздухе, ещё никому не помешала. Молча, но довольно скоро, вольно-невольно прислушиваясь к громкому лязгу снаряжения конвоя, мы добрались до замка. Он тоже был мне непривычен на первый взгляд. На второй тоже. Низкий, какой-то. Толстая башня донжона еле выглядывала из-за шестиметровой стены, перед воротами ров с грязной водой и нечистотами, опускающийся мост. Всё как полагается. Под конвоем прошли в двухэтажный дом рядом с донжоном.

Там картина тоже не радовала глаз и не лучилась медовыми красками. В высоком, мрачноватом и темноватом помещении, с почерневшими от сажи сводчатыми потолками, нас уже нетерпеливо ждал один человек, сидящий на возвышении на монструозном кресле, на фоне задрапированной красной и белой материей торцевой стены, украшенной плохо чищеными щитами и оружием. Это мог быть только местный барон. Слева от него, внизу, стояла группа поддержки: военная верхушка дружины, городские власти, кастелян баронского замка и казначей по виду. Последние были без оружия, в богатых одеждах и с тяжёлыми связками ключей на роскошных поясах. Справа, на коленях, под охраной пятерых вооружённых воинов, стояло шесть избитых человек в порванной и грязной одежде. Их руки были связаны. Это явно были потерпевшие купцы и другие деятели из вольного города.

Нашу группу тормознул конвой, а я немного вышел вперёд и внимательно огляделся. Где же местный маг? Следует ли мне ждать от него неприятностей? Непонятный человек в мантии, зловеще ухмыляясь, стоял крайним в толпе местных официальных лиц. Казалось, он готов был вырвать и съесть вашу печень. Такой реализм достигается лишь долгими тренировками или настоящим каннибализмом. Я посмотрел на него "истинным взором". Ничего особенного, довольно тусклая серая аура, пять или шесть ярких световых пятен на мантии и руках. Амулеты, кольца, накопители энергии, зуб даю. Силы у мага небольшие. Максимум мастер. Что ж, померимся длиной волшебных палочек! У меня своей, кстати, и нет. Тут мои молчаливые перемаргивания с местным волшебником перебил густой бас.

— Долго же вы добирались, никчемушные! Платите пеню полновесным серебром и на этот раз можете забирать своих беззубых шавок. Но в следующий раз всё жульё, нарушившее границы баронства без уплаты установленной мной пошлины, будет…

— Слушай, заткнись, а? Твоё дело теперь десятое — обдристался, теперь жди, когда тебе под хвост затычку забьют! — Барон изумлённо застыл с открытым ртом. Я подошёл к избитым купцам из вольного города. — Как всё произошло, болезные?

— Берегись! — заорал вдруг один связанный террорист и рухнул на каменный пол, в безнадёжной попытке уйти от смерти. Да и остальные быстрыми гусеницами поползли прочь от меня.

Сзади что-то ухнуло, и на миг вспышка бросила на каменную стену передо мной длинные, дёргающиеся, изломанные тени. Меня что-то чуть-чуть толкнуло в спину. Как будто отец чутка хлопнул рукой, посылая меня вперёд, в рукопашную схватку с противником. Я начал заводиться — отца тут быть не могло, а я страшно не люблю чужих касаний. И ещё, как пел Высоцкий: "Я не люблю, когда стреляют в спину, Я также против выстрелов в упор". Вот и я тоже. Терпеть ненавижу, когда бьют в спину.

Медленно обернулся. Все застыли, как восковые фигуры в паноптикуме. На лице мерзавца, которого я определил как местного мага-подмастерья, большими неоновыми буквами из рекламы над секс-шопом застыло вязкое непонимание и недоумение. И лишь барон не подкачал. Альфа-самец, всё же. Хорошая реакция, сметка, решительность и прочие качества лидера. Он привстал на своем деревянном пыточном кресле и заорал: "Чего же ты ждёшь, безрукий болван! Начал, так убей его! Убе-е-й"!

Маг засуетился, замахал широкими рукавами мантии, и в меня полетел большой, но какой-то рыхлый и пустотелый шар огня. Он сразу безвредными искрами растекся по моему щиту. И этим они хотят сделать мне бо-бо? Мне, которого не убили краденые из "Горэлектросети" четыреста ватт на пятьдесят герц, отбивающие бешеную ирландскую чечётку на полу Башни архимага при моём переносе? Мне стало обидно. Чтобы разобраться с негодяем, я правой рукой вздернул его вверх, а левой заставил всю эту группу подтанцовки у подножья баронского стульчака рухнуть на четыре кости.

— Ты что-то хотел мне сказать, недоумок? — с интересом спросил я. Зря я с ним начал разговаривать. Уж больно неудачно ухватил ублюдка за горло, и теперь этому троечнику нечем было дышать. Он извивался в моей руке как червяк. — Ты хотел вызвать огонь, так ведь? Но у тебя не получилось, неудачник. Смотри, это делается так!

Я отпустил местного мага, брезгливо встряхнув ладонью в его сторону. Распятую в воздухе фигуру местного колдунишки разом охватило слепящее глаза белое пламя. Маг закричал изо всех своих сил. Кричал он долго, минуты три. Пока не прогорел и не осыпался на пол жирным пеплом. Я обернулся и посмотрел на латников с алебардами у себя за спиной. Самый умный из них медленно наклонился и аккуратно положил алебарду на пол, успокаивающе протягивая ко мне раскрытую ладонь левой руки. Остальные пока тормозили с принятием решения, недоумённо поглядывая то на барона, то на своё начальство, трясущее башкой, стоя на четырех мослах. До сих пор в себя не пришли, козлы. Раздражённо смахнул воздушным кулаком туповатых дружинников к дверям. Как они лязгали своими латами, катясь по каменному полу! Это надо было слышать.

— А теперь ты, жадный хомяк, — сказал я барону, демонстративно потирая руки и разминая пальцы. — Эй, кто там! Вы, вы, советник! Подойдите сюда.

Я призывно замахал рукой. Вечно я забываю имена людей, с которыми не работал бок обок. Ко мне подскочил юркий мужичишка из состава нашей комиссии.

— Кинжала, вижу, у вас нет? Возьмите мой. А лечебные амулеты есть? И я не подумал… ладно, потом их подлечу. А пока режьте верёвки, освобождайте своих людей. А я займусь другим делом.

Сначала я лишил баронское кресло сиденья. Просто задействовал "Преобразование материи" и превратил крепкий дуб с кожаной подушкой на конском волосе в гниль. Барон этого никак не ожидал и мигом провалился на своём стульчаке вниз. Нет, на самом деле! Его поза — "Горный орёл на толчке", как никогда правильно отражала величие власти на своём историческом месте. Барон делал слабые попытки выбраться, но не мог. Я сделал из его мышц желе.

— Уважаемые члены комиссии, как вы думаете, нужен ли будет этот червяк для решения стоящих перед нами вопросов? Скажу более конкретно. За последние годы барон Розальт просто охамел. Его претензии к представителям вольного города росли год от года. Росли поборы, воровство и наглость баронской дружины, местных стражников, пограничников и таможенников. Враз эту гниль не вылечишь. Но её можно враз выжечь! Так вот, внимание, вопрос! Нужен ли такой барон вольному городу в соседях? Если не нужен, кем его заменить? Если подходящей замены нет, ставлю вопрос шире: а нужно ли вообще под боком вашего города такое баронство? Или его разумнее будет выжечь палом, как сорняк, заражающий землю и делающий её бесплодной? Думайте, я жду вашего решения, уважаемые советники.

Пока советники думали, я драконом дыхнул на стену за баронским креслом огнём. Пламенем вспыхнула драпировка, стали падать и звенеть закреплённые на стене щиты и оружие. В своём продавленном кресле замычал и забился барон Розальт. Видно, он глубоко воспринял мои слова о его нужности и незаменимости на своём посту. Советники из чрезвычайного посольства встали в кружок и начали шушукаться. Барон настойчиво агукал напрочь обделавшимся грудничком. Впрочем, его поза этому не препятствовала, наоборот… Наконец, один из советников повернулся ко мне.

— Такой барон-забияка и вор, живущий за счёт воровства богатств своих соседей, городу действительно не нужен, ваше магичество. — Барон забился из последних сил и громко испортил воздух. Советник с интересом посмотрел на него и продолжил. — Но он получил хороший урок, и впредь будет внимательно смотреть за исполнением имперского договора. Думаю, что менять сейчас этого барона на нового, ещё непуганого дурака и кровопийцу, которого ещё нужно будет учить и учить, не имеет смысла. Но только при условии, что барон Розальт отдельным приложением к договору подтвердит все установленные в нём границы, торговые переходы, ярмарки, размеры пошлин и свободные от местных поборов торговые пути в Империю…

Барон перешёл на сплошное мычание и пляску святого Витта.

— …а так же выплатит неустойку и компенсацию за все наши потери…

Аж поломанный стул барона заскрипел, так он начал раскачиваться, знать хотел немедленно осыпать представителей вольного города серебряным дождём, вот и казначей тут под рукой.

— …то мы можем заключить новые договорённости, касающиеся наших отношений…

Дальнейшее мне стало просто не интересно. Я позволил баронскому креслу рухнуть и покатиться вниз. Из его обломков и восстал обновленный и полностью готовый к сотрудничеству барон Розальт. Его шатало от слабости, но жажда жизни светилась в его глазах пламенем огромного маяка, что стоит на подходе к главному городу его баронства. Дело было сделано. Заказ вольного города был выполнен на "отлично". Мне тут делать было больше нечего. Пора возвращаться и оценивать свою новую недвижимость в вольном городе. Да и в Башню пора. Заждались меня там.

* * *

Возвращение блудного попугая в Башню прошло по-деловому, без излишней шумихи. Но с прибытком. Фаберже получил нового подручного на обкатку и шлифовку, я легализацию в нужных масштабах и скромный начальный статус безземельного мага-шабашника со своей избушкой. Поговорив с персоналом, я дал команду Фаберже немедленно отбыть в горы, на земли архимага Ассарт-хана. Что-то настойчиво мне подсказывало, что через пару недель информация о том, что в Башне престарелого архимага вьёт гнездо неизвестный широким магическим кругам юный маг-нетопырь без академического диплома, станет широко и быстро распространяться среди заинтересованных лиц, и они, эти самые заинтересованные морды, захотят попробовать молодого затворника на зубок. Ага, проще говоря, захотят горло ему перегрызть в борьбе за жилплощадь в эксклюзивной Башне Древних магов. Ведь правило магических поединков никто не отменял. Победитель получает всё! Это меня не радовало, а лишь пугало. Ну что я могу получить с этих колдунов деревенских? Лишь лишнюю головную боль: где я всю эту гопоту малограмотную хоронить буду? Ну, да ладно! До этого момента ещё дожить надо.

А пока — учиться, учиться и учиться! Я раскрыл магокомп и активировал большой экран. Там сразу же появился виртуальный тёмно-синий архимаг.

— Ты знаешь, Игорь, я тут подумал и решил. А не упускаем ли мы такой раздел теории магии как использование даровой и могучей силы различных элементалей? Вот почему ты не привязал к своему домику элементаля воздуха?

— Потому, что не верю в рабский труд. Везде для работы нужна серьёзная мотивация. Просто так пахать никто не будет. А заинтересовать воздушного элементаля своими подарками я пока не могу. Это же дитё трехлетнее. Ему бы всё играться и порхать. А работать круглые сутки и толкать в воздухе тяжёлый дом ему неинтересно. Как-то так. Кстати, об элементалях, архимаг Ассарт-хана. Думаю, в ближайшее время на твои земли к Башне полезет блошиная стая безземельных и безденежных низкоранговых магов. Делить твоё наследство и приватизировать твою Башню. Я могу организовать тебе разговор с элементалем земли, чтобы он ставил перед ними непроходимые препятствия и прочие препоны.

— Это излишне, Игорь. Мои земли достаточно хорошо защищены. Ты можешь лишь немного освежить заряд охранных артефактов. А Башня не зря стоит в скалах. Добраться до неё, тем более её штурмовать, эти вши не смогут.

— Ага, не смогут! Я же смог!

— Тебя, Игорь, призвал я. На свою голову призвал. Но я рад, что моя Башня не достанется им, этим вшам с земель Иссхора. Однажды они обломали свои руки об меня, а теперь руки им оборвёшь ты. И не будем больше об этом. Так как тебе моё предложение насчёт элементалей?

Глава 8.

По срокам наезда на меня и Башню я ошибся всего на несколько дней. А вот по форме нападения обмишурился капитально. Я говорил деду Хана о полчищах мелких, полуобученных магов, блохастым покрывалом ползущих на приступ нашей Башни. Ан нет, на деле всё было совершенно не так. Дней через десять после моего предупреждения о готовящейся кампании по отжатию, захвату и приватизации нашего магического имущества, к нам в Башню прилетел волшебный посланник с телеграммой "Молния" в клюве. Волшебный, он же магический вестник/посланник/почтальон был просто светящейся днём и во тьме ночной энергетической "галочкой", той самой птичкой, которую вы ставите на выборах в квадратике избирательного бюллетеня. Если ходите на выборы и ставите её, конечно. Только больше размером; почтальон был сантиметров в пятнадцать на глаз. Волшебный вестник — это недорогой, вполне себе бюджетный письмоносец, которого вы можете послать адресату, точно зная его имя или место, где он находится. В нашем случае достаточно было сказать: "Лети в Башню архимага Ассарт-хана". И эта волшебная птичка-галочка доставит вам материальное письмо, если оно есть, либо просто высветит текст сообщения на стене, коре дерева, в тёмной луже разлившегося родника или на любой другой поверхности поблизости от вас.

Вот она и высветила на стене надпись: "Арена Магов города Киссерта, пятнадцатый день месяца Увек, бой до смерти. Цель — завоевание Башни. Вызывающий — архимагистр Сен-Утеус. Ответчик архимаг Ассарт-хана или любое лицо его замещающее". Коротко и ясно. Ассарт-хана лишь хмыкнул, когда я показал ему это сообщение.

— А ты как думал, Игорь? Быть магом — это только комфортно жить в Древней Башне, жрать медовую пахлаву и спать на шелковых простынях? Не-е-т! Это всё надо своей кровью отстаивать, всей своей силой защищать! Иди, готовься, — деловито и равнодушно сказал он, отворачиваясь от весёленькой радужной надписи на стене.

— К чему? — заледенев от мрачных подозрений красноносым Снеговиком с ведром на башке и дырявым шарфом на шее, спросил я.

— Он же прямо тебе сказал, — махнул на текст письма виртуальный архимаг, — к бою не на жизнь, а на смерть. У Башни может быть только один хозяин. Кондоминиум[5], как ты рассказывал про Испанию у себя на родине, тут не прижился, понимаешь ли… Иди, иди! Тренируйся и не трусь. Я в своё время был неслабым магом, а ты теперь и вовсе меня обогнал. Да ещё и сила твоя земная… Готовься, через два дня выезжать.

— Может, лучше на летучем домике? А, ваше магичество?

— Не надо никакого домика. Это я неверно про выезд выразился. В Киссерте у меня поместье есть, а у Хранителя зафиксирована точка привязки в тамошнем подвале. Это же столица, понимать надо! Положение обязывает иметь некоторые магические удобства… Порталом пойдёшь. Туда и обратно. Сначала Хранитель высадит тебя прямо в портале Арены Магов. Там зарегистрируешься, а ночевать пойдешь ко мне домой.

— Думаете, получится и обратно?

— А что тут такого? — удивился Ассарт-хана на интерактивном экране. — Сбегаешь, хлопнешь этого выскочку и нахала, и тут же обратно. Всех делов-то минут на десять-пятнадцать. Ну, ещё часа два потеряешь на знакомство с верхушкой Совета Магов. Эти старые, червивые сморчки обязательно пригласят тебя на Совет, чтобы посмотреть и послушать того, кто живёт теперь в моей Башне. Обо мне-то что будешь говорить?

— Скажу как есть: архимаг Ассарт-хана полностью погрузился в проблемы систематизации огромных знаний, накопленных им в теоретической магии, и слышать не хочет о том, чтобы отвлекаться на те мелочи и колючки, которые подкидывают ему его недоброжелатели…

— Хм-м, а ведь верно… Так и говори. Это будет выглядеть как неубойная правда, ибо это так и есть!

* * *

— Назовите своё имя, пожалуйста, свой статус и ранг, юноша.

И тут юноша! Ну, едрит-ангидрид, и дела! Я что, так здорово помолодел, что ли? Хотя, да. То, что вредный дед-архимаг изменил и улучшил моё тело, меня явно не состарило…

— Игорь-абст-Лоза, почтенный. Внучатый племянник архимага Ассарт-хана и маг его Башни в ранге магистра. Своей земли нет…

— Я это по имени вижу, — ворчливо заметил старый, седой маг, заполняющий какие-то документы на столе под табличкой "Администрация Арены Магов". — Замещаете дядюшку на поединке?

— Э-э… вроде того… Это позволительно, или требуется его обязательное участие в схватке? Я, собственно, на Арену не тороплюсь. Вполне могу вызвать дядюшку.

— Это ни к чему. У архимага Ассарт-хана наверняка есть куча других дел. Последнюю сотню-другую лет мы его и не видели. Говорят, он поглощен главной задачей своей жизни?

— Э-э, да! Дядя с головой ушёл в теоретическую магию! Так глубоко, что его, пожалуй, и не докричишься, и не выцарапаешь оттуда. С головой булькнул, по правде говоря. Мы все стараемся его лишний раз не беспокоить.

Старый маг уважительно покивал головой.

— Приятно видеть такое внимательное и заботливое отношение близких к своему почтенному и умудрённому знаниями родственнику. Ещё пара вопросов. Вам ясен смысл вызова архимагистра Сен-Утеуса?

— Э-э, желание оттягать у дяди Башню? — проблеял я.

— И это тоже, — благосклонно кивнул старый маг. — Но, главное, — расправиться с вами, Игорь-абст-Лоза. Вы же недавно побывали в баронстве Розальтштадт, не так ли?

— Да, а причём тут это? — удивился я. — Почти мирный и быстрый визит.

— Согласен с вами, — бросил на меня мгновенный взгляд исподлобья старик. — Хирургически точно исполненная мгновенная операция. Всего четыре трупа, и означенное баронство стало вечным и надёжным другом вольного города.

— Откуда там четыре трупа? — удивился я. — Я прибил только одного мага. Он посмел на меня напасть. В спину огнём пульнул. А я этого не терплю!

— Ваше право, — равнодушно пожал плечами старик. — Одного вы, остальных, видимо, обиженные купцы прибили или сам барон избавился от мешающих ему людей, допустивших непростительные ошибки. Время было уж больно удачное для их исправления. Как же! Такой визит молодого, никому не известного мага, который шутя, за минуту сжёг местного мастера…

— Что-то не показался он мне мастером, — с сомнением произнёс я. — В лучшем случае подмастерьем. Хотя, я могу и ошибаться.

— Вот-вот. И завтра вашу ошибку на Арене вам разъяснит архимагистр Сен-Утеус, брат сожженного вами мага из заштатного баронства, где он пытался утвердиться хотя бы в ранге мастера. Я закончил с вашими документами, уважаемый Игорь-абст-Лоза! До встречи на Арене завтра в десять часов утра!

И он вдруг задорно подмигнул мне.

* * *

Ночевал я в доме почившего архимага. Как он его назвал? Поместье? Я бы сказал, что это небольшой дворец на участке с парком и фонтаном. Дедушка Ассарт-хана любил комфорт и удобства. Я имею в виду огромные комнаты и высокие потолки, хорошую спальню и просторную кухню, тёплый туалет в доме и большие бассейны-ванные с горячей водой, отделанные красивым зелёным камнем и расположенные в цокольном этаже дома. Прислуживали и следили за всем хозяйством куклы-големы, неприятно копирующие своим внешним видом людей маленького, почти лилипутского роста с фарфоровыми, украшенными нарисованными мёртвыми глазами и нездоровым румянцем на щеках, лицами. Вроде бы была на Иссхоре такая маленькая народность "кань", которая занимала нишу тихих и незаметных слуг в богатых домах. Они приняли меня как родного. Фаберже, наверняка, дал им исчерпывающие указания. Кузя, а он был со мной, почему-то боялся этих маленьких человечков с кукольными лицами до заикания и сразу забился ко мне в спальню, откуда и не вылезал. А я бегло осмотрел дом, нашел, что с ним всё в порядке, только парк немного зарос. Маленький дворецкий обещал обратить на это самое серьёзное внимание. Потом я попросил его показать портал. Ничего особенного. Комната в подвале, в которой на полу лежит двухметровый круг из светлого песчаника. На нём выбиты какие-то знаки и линии. Немного похоже на поцарапанную старую грампластинку. У нас дома была целая стопка таких. Отец очень любил слушать. Фокстрот "Рио Рита", "В парке Чаир", там, ещё какие-то… Музыка из другого века, когда всё было иначе, когда жили бедно, но счастливо. Ну, ладно! Портал, значит, присутствовал. Одна штука. Дворецкий доложил, что он исправен. Я покивал с умным видом лица и пошёл спать.

Утром, после одной чашки кофе с булочкой, больше в меня не полезло, я отправился на Арену. Точнее, меня отвезла туда коляска, запряжённая парой очередных големов несуразного вида. Каждый был похож на цилиндр на четырёх ножках. Ростом эти псевдолошади были мне по грудь. Пока ехал до Арены вовсю крутил по сторонам головой и глазами, успел заметить ещё пару-тройку таких големов. Может, более похожих на реальных животных, не знаю. Очевидно одно — архимаг Ассарт-хана плевать хотел на внешний вид своих поделок, везут его повозку големы, значит, вполне справляются с работой. Остальное несущественно.

Сегодня вблизи Арены висел густой полог невнятного шума. Там были и разговоры сплетников и кумушек, и выкрики, рекламирующие продаваемые лоточниками засахаренные фрукты, охлаждённую воду и сладкую вату, и многоголосый ор местных букмекеров, приглашающих поставить монету-другую на то, что мне в ближайшие пятнадцать минут выпустят кишки. Мне это ужасно не понравилось, и я стал надуваться злобой на этих мошенников-лохотронщиков и остальных инициаторов магического побоища.

Не соврал и вчерашний старый седой маг, который оформлял мои документы. Он встретил меня у бревна големовязи, к которому я приматывал своих цилиндрических иноходцев.

— Удалось заснуть, Игорь-абст-Лоза? Или глаз не сомкнули, дожидаясь боя? — с хитринкой спросил меня старик.

— Удалось, удалось, — ласково ответил ему я, — не дождётесь! Спал без задних ног. Только вот позавтракал плохо. Ничего не лезет в рот. Жарко тут у вас. Пить постоянно хочется.

— Так накиньте на себя облако прохлады! — удивился моей тупизне в таких простых вопросах маг.

— Ничего, и так сойдёт. Лишние магические прибамбасы только в ногах будут путаться и мешать мне.

— Да? — удивился мой гид такой скромности. — Ну, как знаете. Следуйте за мной.

Я последовал, вращая головой, как филин на заставке игры "Что? Где? Почём"? Арена Магов здорово напоминала римский Колизей. Только целый и светлый. Немудрено, она была постоянно в действии, дураков, желающих подраться, хватало с избытком, построено всё сооружение было из мрамора белых и розовых оттенков, а уж денег за проданные билеты тут собиралось просто жуть сколько! На поддержание Арены в хорошем состоянии уж точно хватало. Мы прошли закрытым наземным коридором, подобным тому, через который выходят на поле земные футболисты, и вышли на арену Арены. Шум сразу же снова залепил мне уши горячим варом. Маг-гид подвёл меня к небольшой кучке хорошо одетых мужиков в центре арены. Она была не продолговатой, как арена древнегреческого стадиона, а круглой, совершенно как в цирке. Только весьма большой, метров пятьдесят в диаметре. А может и все шестьдесят. По её краю часто стояли метровые каменные столбы. Это, наверное, защита. Я незаметно топнул ногой. Плотный, хорошо убитый крупный песок. Удобно будет сорваться куда-нибудь вдаль с низкого старта. Я вздохнул. Здесь не сорвёшься. Тут, скорее, тебя на кусочки самого порвут за фальстарт. Мы подошли, и я оскалил зубы в радостной улыбке. Местные как-то зябко вздрогнули и посмотрели на меня, явно скрывая свой страх. Я тут же убрал сверкающую радостью от встречи с такими незаурядными людьми улыбку и нацепил на физию лёгкую грусть, интеллектуальную заинтересованность происходящим и открытое дружелюбие. Лучше не стало. Двое людей средних лет, стоящих несколько на отшибихе, качнулись назад, а один из них вообще пошёл тёмными пятнами.

— Прекращай, Игорь, его пугать! — отворачиваясь от этой парочки, прошептал мой гид, скрывая смеющиеся глаза. — Ты совсем застращал архимагистра Сен-Утеуса.

— Кто, я? Это не я! — отрицательно замотал головой, в доказательство скрестив и подняв пальцы на правой руке. — Даже и не намеревался!

Пятнистый мужик несколько бандитского, упитанного вида, с кабаньими, близко посаженными белесыми зенками, посмотрел на мои скрещённые пальцы и враз побледнел, на глазах теряя свой пятнистый камуфляж на морде лица.

— Игорь-абст-Лоза! Прекратите своё колдовство! — заорал его приятель-секундант. — Бой ещё даже не начинался!

— Я не ощущаю здесь никакого волшебства, уважаемый магистр, — вежливо сказал пожилой мужчина в светлых одеждах, напоминающих костюмы зажиточных индусов из касты земледельцев с белыми длинными рубахами навыпуск. — Э-э, виноват! Кроме щита, который только что воздвиг уважаемый архимагистр Сен-Утеус. Вы чувствуете какое-нибудь беспокойство, архимагистр? Направленные на вас атакующие силы?

Сен-Утеус покрутил головой и брякнул сердитым голосом: "Нет"!

— Тогда не спешите сверкать тут магией и ставить защиту. На вас никто не собирается нападать.

Архимагистр с сомнением посмотрел на меня, но всё же промолчал. Правда, далось ему это нелегко.

— Итак, господа маги! Вот мы все и собрались. Есть ли у вас какие-либо вопросы? Повод, по которому мы здесь находимся, ясен? — продолжил индус из касты вайшьи.

Я равнодушно пожал плечами.

— Это чмо хочет дядюшкину избушку? Перетопчется! Сами там теснимся как в коммуналке!

Мало что понявший из моих слов Сен-Утеус отлично разобрался в интонационном окрасе имени существительного "чмо", прилипшего к его лобешнику, как тягучий плевок. Он снова стал багроветь, как сеньор Помидор, увлечённо орущий на старика Тыкву. Судя по скрытым улыбкам, это поняли и остальные участники короткого совещания.

— Однако не будем задерживать схватку, господа! Да и народ уже волнуется. Секунданты! Разведите магов-соперников по местам! Остальным покинуть арену! Поднять щиты! Бой начинать по сигналу гонга.

Меня, мало что понимающего из происходящего на песчаной арене тамтарарама, уцепил под руку старик-маг и потянул в сторону от центра круга, постоянно давя мне на уши своим агрессивным шепотом.

— Как только я тебя оставлю одного, слышишь, Игорь? Да не отвлекайся ты, чёрт! Как только камни кольцевой защиты поползут вверх, ставь свои щиты! Ударит гонг — всё! Бой! Не дай ему себя подловить на первых же секундах. Сен-Утеус будет ломить всей своей силой, чтобы сразу затоптать, раздавить противника. Поскольку он недостаточно опытен как маг-поединщик, твой противник обязательно применит "Стену огня" и "Каменную пасть". Они у него хорошо отработаны, и он привык на них побеждать. Всё понял? Ну, давай!

Старик хлопнул меня по плечу и молоденьким козликом резво выскочил молодецким прыжком из круга арены за медленно поползшие вверх каменные столбы защиты. Шум толпы зрителей сразу сменился заинтересованным молчанием. Я подумал и коротко мигнул. Потом моя фигура неспешно поползла к небу, увеличиваясь и расширяясь как надуваемый гелием высотный шар для метеорологических исследований. В это время из столбов ударила ярким фонтаном и разошлась куполом над площадкой для боя магическая Сила, отрезая нас с Утеусом от зрителей в амфитеатре. Да-а, Силы тут накачено немерено! Трибуны ахнули и разразились подстегнувшим все мои чувства переливчатым свистом. Оттеняя свист своим тяжёлым, низким гулом, тягуче пророкотал большой медный гонг.

Моя фигура, наверное, уже метров пяти ростом, медленно присела на согнутых ногах как японский сумоист, перевалилась с ноги на ногу и протянула к архимагистру Сен-Утеусу могучие скрюченные руки, украшенные устрашающими когтями. Мой противник что-то заверещал, и его моментально закрыл клубок огня, с рёвом пошедший на мою жуткую марионетку. Теперь мне самому стало интересно, что же получится из нашего с Сен-Утеусом выступления дуэтом? Страшная пятиметровая фигура, теряющая всякое подобие и сходство с человеком, взревела, подняв раззявленную пасть к небу, и забарабанила по своей широкой, покрытой клочковатой шерстью, груди. Местный люд не видел американского "Кинг-Конга", вот я его и демонстрировал в цвете и во всей голливудской красе.

Огромную гориллу накрыло пламя. Зверь пронзительно завизжал и начал бешено биться, расшвыривая раскалённый песок из-под босых лап. Видимо, поставленные им щиты не сдержали пламя, которым его атаковал лихой архимагистр. Трибуны радостно заулюлюкали. Народу было приятно посмотреть на могучего, но недалёкого зверя, которому только что показательно ткнули горящим окурком в морду. На противоположной стороне арены из-за стены огня появился довольный как слон Сен-Утеус, поднявший руки вверх в угрожающем жесте. Он наслаждался результатами своей первой атаки. Огромный, сильный хищник скулил и крутился в облаке поднятого им песка, пытаясь сбить охватившее его пламя. Зрители поощрительно свистели тлеющему растяпе-пожарнику. Архимагистр Сен-Утеус презрительно улыбался своему скулящему противнику. Вот волшебник закончил выкрикивать какую-то абракадабру и решительно махнул руками вниз. Под правой ногой гигантской гориллы провалилась земля. Полуослепший зверь испуганно шарахнулся влево и влетел в расширяющуюся яму. На глазах всех присутствующих его сразу же затянуло в землю по пояс. Гигант испуганно уцепился за края на глазах растущей ямы и громко заверещал. Но это ему ничуть не помогло. По краям ямины из-под сыплющейся вниз земли показались крупные камни. В целом всё это напоминало гигантский капкан или огромную, жадную пасть с нечищеными зубами. Трибуны затихли, ожидая ужасной развязки. Она не заставила себя ждать.

Архимагистр уверенно хлопнул руками. Над ареной пронёсся какой-то низкий, утробный стон, и земляная пасть начала медленно сходиться. Обожженный зверь тоскливо закричал и забился из последних сил. Сен-Утеус насмешливо и злобно захохотал, он уже ощущал себя победителем, диктующим свою волю поверженному противнику. Зрители схватки двух жутких магов разочарованно завыли. Всё произошло слишком быстро, бой шёл к своему завершению за явной победой архимагистра. Народу было немного жалко денег, потраченных на дорогие билеты, и обидно за то, что схватка прошла так скоропалительно. Дрогнув и тяжело вздохнув, земля сошлась. На её поверхности осталась лежать мощная левая лапа зверя, отгрызенная большими каменными зубами. С момента начала схватки едва прошло четыре минуты. Но это ещё не было концом представления, нет!

Довольный Сен-Утеус неспешно подошёл к ещё слабо дымящейся лапе и бросил на неё магический огненный шар. Вспыхнуло беспощадное белое пламя, но когда оно опало, на глаза почтенной публики опять вылезла все ещё подёргивающаяся волосатая конечность. Сен-Утеус крикнул что-то злое, и песок арены снова залил столб пламени. Когда он опал, раздалось робкое хихиканье. Оно ширилось и росло. Через секунду, в сплошном грохоте смеха, на песке арены можно было рассмотреть ту же лапу, но сжимающую "фигу", направленную под нос осатаневшего мага. Не уверен, знало ли население города Киссерта что такое "фига" из трёх пальцев, но смеялись зрители как дети, звонко и взахлёб!

Архимагистр осатанел. Он стал топтать оторванную конечность, потом пинать её. Ничего, кроме смеха, это не могло вызвать. Народ и смеялся. Заливисто и от души! Потом, когда архимагистр, тужась от веса могучей лапы монстра, потащил её к краю арены, за его плечом появился я. Ну, да. Я тут давно стоял, с тех самых пор, пока я мигнул в самом начале, сам ушёл в скрыт и переместился микропорталом за спину противника, а мой фантом начал своё преобразование в Кинг-Конга. Недоучка Утеус меня не видел, а мою земную энергию маг вообще не чуял, хотя я стоял прямо за его спиной. Я был для него пустым местом, невидимкой. Довольно опасным, кстати, невидимкой. Но архимагистр правильно оценить этого не смог. А теперь уже не сможет никогда …

— Тяжело? — спросил я. — Смотри, не бздни ненароком! Детишек напугаешь… Давай помогу.

Хохот на трибунах стал издевательским. Напуганные его громкостью птицы с хлопаньем крыльев испуганно пронеслись по небу и скрылись из глаз.

— Ты-ы-ы? — хрипло проклекотал архимагистр Сен-Утеус и попытался снова вздеть руки в угрожающем жесте. Но кто же ему позволит эти мелкие фокусы?

— А вот теперь уж точно я! — сурово бросил я в ответ и вбил своего врага воздушным кулаком в плотный песок Арены.

Смех мгновенно прекратился, его как отрезало. Я осторожно переступил образовавшееся на плотном песке неаккуратное кровавое пятно, единственное, что осталось от моего заигравшегося противника, и пошёл к группе магов, наблюдавших за боем, получать причитающиеся мне активы неразумного мёртвого врага.

Уже второго в моей краткой магической карьере.

А с продолжительностью схватки дед Хана всё же ошибся. Я вбил архимагистра Сен-Утеуса в землю на седьмой минуте боя.

Глава 9.

Под восхищённый рёв и свист зрителей, их подарки от всей широты людского сердца — на арену валом валились сломанные и потрёпанные цветы, объедки хлеба, оловянные кубки и даже мелкие монеты, — я подошёл к судьям матча и боковым арбитрам-секундантам, которые собрались в кучку оживлённо жестикулирующих и кричащих людей. Мне они показались похожими на итальянских мафиози, таких, как любили их изображать в наших комедиях. Меня заметили, крики и жестикуляция враз прекратились, глаза и лица смотрящих на меня магов выражали непонятную мне заинтересованность и вполне понятную настороженность и даже страх.

— Мнэ-э, магистр Игорь-абст-Лоза, от всей души поздравляю вас с убедительной победой. — В голосе председателя комиссии чувствовалось просто огромное сомнение в правдивости своего же утверждения. — Впрочем, после этой схватки я должен был бы сказать "архимагистр Лоза"?

Он повёл глазами по лицам своих коллег, но они уклончиво опустили взгляд.

— Об этом ему скажут на Совете магов, господин председатель. Наше дело завершить то, что нас собрало тут, на Арене. — Грубовато, но по делу высказался мой секундант. Он посмотрел на мага, который на нашей первой встрече стоял за спиной убитого Сен-Утеуса. — Что вы скажете, магистр Урдок? Всё ли было по правилам? Не было ли в бою чего, что вы могли и хотели бы оспорить? Мы слушаем вас.

Названный маг упёр глаза в землю и угрюмо покачал головой. Отрицательно, надо полагать.

— Вслух, пожалуйста! Громко и отчётливо, — жёстко сказал мой престарелый, но боевой секундант.

— Бой между архимагистром Сен-Утеусом и магистром Игорем-абст-Лоза прошёл в полном соответствии с правилами и законами о магических поединках. Нарушений я не отметил. По итогам боя победителем стал Игорь-абст-Лоза, это бесспорно. Как вызванный на бой представитель архимага Ассарт-хана, он получает все, что ранее принадлежало проигравшему архимагистру Сен-Утеусу.

— Победитель получает всё, — кивнул мой секундант, — и главный выигрыш — это жизнь. Я полностью поддерживаю мнение и выводы моего коллеги, господин председатель. Схватка завершена, победитель магистр Лоза. Дело за вашим решением.

— Мне остаётся только утвердить мнение двух уважаемых магов, выступающих секундантами сторон на магическом поединке. Победителем объявляется магистр Лоза. Он наследует всё движимое и недвижимое имущество проигравшего, его денежные накопления, долги и право на возврат денег или иных активов, когда-либо занятых у него третьими лицами. Заключение высказано, поединок признан состоявшимся, дело передаётся для окончательного утверждения нашего решения в Совет магов!

Седой маг незаметно подмигнул мне. Я слабо улыбнулся ему в ответ. Но тут же отвлёкся. Один из судей вдруг обратился ко мне с неожиданным вопросом.

— А скажите, магистр Лоза, не хотите ли вы обменять полученные вами по итогам боя земли архимагистра Сен-Утеуса на роскошный дом здесь, в столице, а? С доплатой, разумеется, за остальные активы, — он внимательно следил за моим лицом. — Это гораздо выгоднее вам, молодому, растущему магу. Скажу вам по секрету, наследство погибшего находится не в лучшем состоянии. Вам предлагается более выигрышный вариант. Ну, так что?

Краем глаза я заметил, как мой седой секундант еле заметно отрицательно качнул головой.

— Благодарю вас за щедрое предложение, э-э?

— Магистр Клонард, — тут же подсуетился мой собеседник.

— Конечно, магистр Клонард! Тут, понимаете ли, дело вот в чём: дом, даже небольшой дворец, я бы сказал, у дяди в столице уже есть. И я там живу. А вот земель у меня раньше не имелось. Совсем. И земли убитого в бою соперника я из своих рук не выпущу. Уж больно мне не нравится приставка безземельного мага "абст", прилипшая к моему имени. Я решительно намерен это изменить. Вот так!

Лицо магистра Клонарда заметно скисло и потухло.

Мой секундант довольно кивнул.

* * *

Два престарелых архимага, попивая редкое и запредельно дорогое вино, неспешно разговаривали после очередного заседания Совета магов.

— Я немного опоздал на заседание, коллега, и пропустил рабочие вопросы, идущие в самом начале. Что там было интересного?

— Да ничего особенного. Всё как всегда, обычная рутина. Тот умер, и теперь надо делить и пристраивать его Башню и наследство, те погибли на магических поединках, кинули их кости и накопления догрызать победителям, ряду магов повысили ранги, а некоторых их лишили и сунули в подвалы тюрем. Всё как обычно, — он зевнул, вежливо прикрывая рот ладошкой, — и так из года в год, из века в век… Да! Виноват! Я и забыл совсем! Ассарт-хана вдруг неожиданно напомнил о себе. Тут один полоумный архимагистр послал ему вестника с вызовом на бой до смерти.

— Ну, ну! — Заинтересованно завозился в кресле его собеседник. — И что же дальше?

— Естественно, сам Ассарт-хана даже бровью не пошевелил. Он послал на бой какого-то своего прихлебателя или родича из мелких. Но, самое удивительное, что мальчишка на арене насмерть уделал вызвавшего его архимагистра. Да как ловко уделал-то стервец! Он ушёл в скрыт, а архимагистр… как его… не помню, да и ни к чему нам его имя, долго потешал публику, нападая на иллюзию-марионетку, которую мальчишка выставил вместо себя. Какую-то жуткую тварь, просто мурашки по спине! Архимагистру пришлось потрудиться изо всех сил, чтобы её победить. Но это было напрасно, тварь была пустой обманкой. Говорят, в конце боя родственничек Ассарт-хана просто вбил своего противника воздушным кулаком в песок арены. Там и хоронить было нечего — немного кровавого фарша и всё! А-а, вспомнил! Архимагистра Сен-Утеуса он убил. Помнишь этого грубияна, пузан?

— Не пытайся меня подколоть, тощий скелет. Сен-Утеус? А я должен помнить это имя?

— Ну, может и не должен. Семнадцать лет тому назад ему передали башню "Семь углов"…

— А-а-а! Тогда я помню, конечно! Знаменитый зал в "Семи углах"… Долго же его ломали наши заучки. Но ничего ведь не смогли с ним сделать? Я прав?

— Прав, прав. От местной Башни остались только развалины до второго этажа, но добиться чего-то большего наши коллеги так и не смогли. Портал "Семь углов" отказывается работать. Проект был признан бесперспективным. От него все отказались. Земли были переданы этому кабану… как его… Сен-Утеусу. Теперь он потерял их вместе со своей головой. Они отошли новому владельцу. Я его видел, он был приглашён на заседание Совета. Говорят, внучатый племянник Ассарт-хана. Ничего особенного, совсем молодой и глупый. Но, поскольку он завалил вызвавшего его дядечку мага, мы присвоили ему ранг архимагистра и передали ему "Семь углов". Пусть теперь возится с ним сам, если интерес будет. Да, старик Ассарт-хана прислал ему вестника с поздравлением прямо во время заседания Совета, показал, скотина такая, что ему наша защита нипочём. Тьфу, выделка старая и мерзкая!

Его собеседник мелко захихикал, прикрывая рот бокалом с вином.

— Поздравляю вас, коллега! Нашего полку прибыло. С новым архимагистром в славных рядах волшебников планеты Иссхор!

* * *

— …а потом представили рапорт с Арены от магов, наблюдавших за поединком. Эти самые червивые сморчки, как ты сказал, твоё магичество, заслушали рапорт, задали мне пару-тройку заинтересованных вопросов насчёт того, а что там поделывает архимаг Ассарт-хана в тиши своей Башни, и на этом вся возня со мной закончилась. Мне присвоили ранг убитого мной мага, он ведь был выше моего, целый архимагистр, и передали во владение всё его имущество. Не очень большое, кстати сказать, в денежном выражении. Он жил довольно скромно. Единственный плюс — это довольно значительные по площадям земли под названием "Семь углов". Но они весьма запущены. На землях семь деревенек, две реки, две дороги, одна местная, региональная, другая имперская, большая и весьма бойкая. Полезных ископаемых, залежей и шахт в доставшихся мне землях нет. Городов тоже нет. В общем — ничего особенного. Это мне после Совета магов писари сказали, которые оформляли мне документы на мою новую собственность. В итоге получите: представляюсь по случаю победы в смертельном поединке на магической Арене — архимагистр Игорь Лоза, владелец земель и поместья "Семь углов"! Только моя Башня не летает. Это разбитый и разломанный огрызок старой Башни, в котором живут только летучие мыши и насекомые.

Присутствующие гости вежливо похлопали. Точнее, похлопал один Кузьма. Архимаг присутствовал, глядя на меня с интерактивного экрана, Фаберже переливался сиреневым в воздухе, аплодировать он не мог из-за полного отсутствия рук, а мой новый торговый агент, привидение купца из вольного города, которого я звал Мул, как и его жена фру Катти, лишь что-то невнятно прогудел.

— Кстати, семь углов, семь углов… Это мне что-то напоминает. Я тогда уже отдалился от дел, но информационные бюллетени Совета магов ведь приходили к нам в Башню, а, Хранитель?

Фаберже не изменил своего положения, но, казалось, что он вежливо поклонился своему бывшему хозяину.

— Все документы, письма и бюллетени Совета, естественно, приходившие в ваш адрес, архимаг Ассарт-хана, бережно хранятся в библиотеке Башни. Прикажете подать?

— Приказать здесь могу только я, Фаберже! Прошу не забывать об этом.

— Виноват! — аристократично вытянулся сиреневый кокон. Он даже визуально стал тоньше! — Вы абсолютно правы, архимагистр Лоза! Больше такое не повторится!

— То-то же! Так что там по этим "Семи углам", дядюшка? Что смотреть-то?

— Надо просмотреть выпуски бюллетеней Совета магов за последние двадцать-тридцать лет. Может, найдём там что-нибудь интересное. — Задумчиво проговорил архимаг со своего экрана.

— Ты слышал, Фаберже? Есть кому поручить эту работу?

— Будет исполнено, архимагистр Лоза!

— Не так официально, Фаберже. Для вас, дома, в неформальной обстановке я Игорь. Разве что-либо изменилось с присвоением мне этого ранга Советом магов? Он всё равно не соответствует моему истинному уровню, Хранитель.

— Это верно. Я боюсь даже предполагать, что из тебя вышло в результате переноса и попытки захвата твоего разума и тела, Игорь, — сказал старый маг.

— Это не я, — мне пришлось тут же зло ощериться и тявкнуть на виртуального старика. — Это не моя задумка, и не я всё это придумал и сделал.

— Верно, это не ты, — вздохнул архимаг Ассарт-хана. — Это всё я. Но скажи мне искренне, Игорь, а ты жалеешь о случившимся?

Это был больной для меня вопрос. Удар прямо в поддых. Прямо в хранилище магической энергии. Но я ответил.

— Мне очень грустно, твоё магичество, что я потерял свою Землю, Родину и близких. Но я не жалею о происшедшем. Я выучу всё, что ты заложил мне в голову, и обязательно вернусь домой. У тебя же получилось выдернуть меня с Земли? А у меня получится на неё вернуться! Вот посмотришь!

Старый маг заинтересованно посмотрел на меня с экрана.

— Это большая и чрезвычайно интересная задача, Игорь! И я сделаю всё, чтобы помочь тебе выполнить твою мечту!

* * *

Я стоял возле своего нового приобретения, заработанного в кровавом бою на Арене магов. Передо мной, на обрывистом меловом холме, лежало то, что осталось от древней Башни, известной здесь под названием "Семь углов". Теперь я знал, почему у Башни такое название.

Была ночь, точнее полночь. Это не я решал, когда надо было навестить свою новую собственность. Это Ассарт-хана мне посоветовал. Полночь самое магическое время, время, когда с магических объектов легко слетают одни настройки и привязки, и, при известном умении и настойчивости работающего с ними волшебника, эти конструкты могут заменяться другими. Но делать это сегодня ночью я никоим образом не собирался. У меня была только одна цель — посмотреть на старую Башню.

А посмотреть было на что. Мрачная, чёрная твердыня стояла под ярким световым потоком, который просто-таки изливала на ночной Иссхор местная луна, жалким обломком когда-то грозного и опасного клыка. Серебряный свет луны равнодушно освещал пустые двойные окна Башни, наполненные не тёплым светом родного очага, а холодным сиянием "ночного солнышка", просвечивающего сквозь разбитую крышу с парапетом, как у земной ладьи в шахматах. Не лучше выглядели и массивные базальтовые стены Башни, разрушенные свинцовыми ядрами баллисты и магическими ударами. Эти стены долгие годы осаждали армии магов, желающие вырвать у обломка древнего волшебства все его секреты и тайные умения. Но ничего у них не получилось… Над обломком Башни в столбе лунного света кружились летучие мыши. Они, конечно, просто гонялись за насекомыми, но вид чёрной, все время меняющей свою форму спирали из летучих мышей заставлял волосы на загривке вставать дыбом. Бр-р-р! Даже сидящий у меня на плече ворон пригнул голову, угрожающе надул воротник вокруг своей шеи и молча раскрыл клюв.

— Жалкое зрелище... Душераздирающее зрелище, — сказать это голосом ослика Иа из старого, доброго советского мультика у меня не получилось. Смеяться тут было не над чем. Наоборот, лежащая передо мной картина вызывала только настороженность и страх. Но мне бояться здесь было нечего, а вот чем заняться — было.

— Вот, Кузьма, твой новый дом. Собственный дом. В Башне у Фаберже ты был слугой, а тут ты полный господин. Принимай!

— Прям счас, хозяин? Как-то боязно мне… Давит она меня, не хочет разговаривать, не принимает вовсе... Да на нашу деревенскую избу эти каменные развалины не очень-то и похожи.

— Ну, извиняй, Кузька! Что было, то и получил. А ежели ты супротив, то отдам дом вот ему, моему привидению. Он возьмёт, так ведь, купец? Возьмёшь?

Мул что-то невнятно, но радостно загудел и стал нарезать быстрые круги вокруг нас с Кузьмой. Видимо, он уже составлял в уме бизнес-план как вытащить "Семь углов" из той задницы, в которую его загнали эти придурошные маги со своей войной.

— А вот фиг ему! — ожидаемо завёлся Кузьма. — Ишшо молоко на губах не обсохло таким домом управлять!

— Башней, Кузя, древней Башней. Эта Башня старше нашей будет. Недаром её называют "Семь углов". Помнят ещё маги! В старые времена эта Башня держала целых семь порталов в иные миры. Как вокзал она была. Да-да! Заходишь в портальный зал, говоришь, куда тебе надо попасть, и битте-дритте — ты уже в другом мире! Это мы с архимагом в бюллетенях Совета магов вычитали. Восемь номеров бюллетеня этой Башне было посвящено! Только не добились местные маги ничего. Не раскрыла старая Башня свои тайны. Уничтожили они её со зла, разрушили совсем…

— Ох, ты! Что жа делать-то теперя? — закручинился Кузьма. — Как делу-то помочь?

— А вот ты и поможешь, домовой! Ты же практически мастер артефакторики и бытовой магии, Кузя. Принимай объект! Делай строительные артефакты, Башню разрушили, но камень из стен лежит под твоими ногами. Мало-помалу начинай ремонт, шаг за шагом восстанавливай все строения Башни. Мы с Ассарт-хана наделаем тебе големов-строителей. Ты им только амулеты соответствующие понаделаешь, и стройка сама побежит вперёд! Рысью! Это только кажется, что камень к камешку долго будем подбирать и стены возводить целую вечность. Наладишь всё — сам удивишься, как полетит вперёд птица-тройка твоей стройки!

Кузьма с сомнением посмотрел на меня, но я ему уверенно кивнул, лучась широкой прорабской улыбкой. Странно, но я и сам был уверен в своих словах. А что? Големов мы Кузьме понаделаем, амулеты строительные он сделает сам, дело это нехитрое. Времени у Кузьмы будет предостаточно, никто его не будет гнать со стройкой и обязывать её завершить к 8-му Марта следующего года. Таких дураков здесь нет. Дело восстановления Башни нескорое, суеты и беготни не терпит, строить будем качественно, не торопясь. Главное — что начнём восстанавливать старый магический объект. А там… посмотрим. Загадывать я тоже не хочу. Но теперь я и сам с усам, и архимаг Ассарт-хана обещал помочь, и Фаберже по моей команде может нашу Башню сюда подогнать, когда надо будет, и с местным Хранителем поможет связаться, если тот ещё живой, конечно...

В общем — будем, как говорится, посмотреть!

А пока, как в своё время зажигательно сказал эта бестолочь Никита Сергеич Хрущёв: "Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи"!

Мне оставалось только грянуть громкое "Ура"!

Глава 10.

И понеслась стройка, как русская тройка! Не путайте со старым названием чрезвычайного революционного трибунала и старым же названием водки. Хотя, на её этикетке данное транспортное средство вроде бы было художественно изображено? Да, верно, было... Но это на бутылке сибирской водки, а у нас дела закрутились на полигоне волшебной стройки. Уцепились мои прорабы за работу всерьёз, по-деловому. Почти всё пошло по намеченным планам. Ну, почти всё…

Первая задумка, где я получил обидный отлуп, была попытка перебазировать нашу Башню к меловому холму, на котором стояли развалины "Семи углов", чтобы осуществлять ежедневный надзор и оперативное руководство восстановительными работами. Но не получилось, точнее, я получил щелчок по носу. Сначала архимаг Ассарт-хана, весьма выдержанно, а потом Фаберже, довольно резко, заявили мне, что так не делается. Поместье "Семь углов" самодостаточная территория, где есть свой хозяин — это, сами понимаете, теперь я; есть новоназначенный дух-хранитель развалин — это Кузьма и его подручный Мул, а, возможно, где-то в округе бродит или замаскировался и лежит в засаде истинный Хранитель древней Башни, известной нам под именем "Семь углов", так и не найденный целой бандой магов, разметавшей её в кучу камней. Вот пусть они (я и моя гоп-компания) всё и делают: ремонтируют, реставрируют, восстанавливают, а Башня архимага может осуществлять лишь методическую, в единичных случаях мелкую целевую практическую помощь.

Такую помощь архимаг и Фаберже немедленно оказали. Прорабу Кузьке было передано бесчисленное количество разнообразных големов, из которых он быстренько организовал свой студенческий стройотряд; а мне прямо из нашей Башни был открыт портальный переход на стройку, но подальше, в километре, примерно, от развалин, чтобы не вносить в устоявшийся магический фон поместья лишние помехи и отзвуки чужого волшебства. Так я и мотался туда-сюда каждый день, благо было, что подсказать Кузьме. В прошлом я два года в каникулы ездил с институтским стройотрядом по овцеводческим хозяйствам области строить кошары и другой инфраструктурный шурум-бурум, чтобы кормить, поить, мыть и стричь овец. Так что чувствовал себя крупным знатоком по вопросам капитального строительства. Почти как замглавы Федерального агентства специального строительства РФ. А кто там глава, знаете? Во-о! Не хило, да? В общем, для восстановления разрушенной Башни "Семи углов" моего опыта должно было хватить.

Так оно и шло недели три: Кузя с Мулом организовали ритмичную и, надо сказать, довольно результативную работу по расчистке и подготовке к ремонту и реставрации площадки вокруг развалин древней Башни, её фундамента, подвалов и первого этажа, а я ежедневно делал на стройплощадку регулярные набеги. Выглядело это так. Ещё из столичного Киссерта, из портального зала дворца архимага Ассарт-хана, сразу по получении документов на владение землями поместья "Семь углов", я прыгнул поближе к своей потом и кровью завоёванной недвижимости. Правда, не всё было так кучеряво — адресная привязка и портал "Семи углов" ведь были начисто снесены в ходе долгой магической войны, в результате которой эти дебилы получили шиш да ещё маленько, но мне они капитально подгадили. Чтобы сделать портал на свои земли предстояло помучиться. Старые координаты портала "Семи углов" во всё ещё работающей сети древних порталов имелись, но привязка к конкретному адресу и точке выхода была, конечно же, уничтожена напрочь. Мне пришлось сделать одиннадцать, ОДИННАДЦАТЬ! прыжков из подвала дворца архимага в Киссерте, чтобы попасть в точку более-менее поблизости от развалин Башни. Но попал удачно, прямо на берег реки, тут был такой миленький мысок и глубокая заводь. Я сразу решил, что от добра добра не ищут, место отличное, тут я организую не только свой портал, но и дачный домик какой-нибудь, да и пристань для речных перевозок тут хорошо встанет. Так и сделал. Мул пригнал бригаду големов, они быстро подготовили площадку, выкопали и устроили большой подвал. Оттуда я связался с Фаберже, и он открыл мне портал в Башню. А по засечке сделанного перехода устроил в подвале на берегу реки новый именной портал, ведущий к моей только что обретённой недвижимости. Бригада големов осталась строить дачку на выбранном мною месте, а я получил прямой путь на бурлящую в километре стройку. За пару дней големы сделали мощёную камнем дорожку к развалинам; а меня в пункте прибытия круглосуточно ждал собственноручно сделанный голем-велорикша, на груди которого было пять олимпийских колец и надпись по-русски "Токио". Пусть он по скорости и проигрывал "Ауди-8", но по числу колец на груди обгонял немецкий лимузин, да и вёз хорошо: мягко и равномерно. Так я и ездил на стройку, решая мелкие, но необходимые дела и надрывая голос на оперативных совещаниях с Кузькой, имевшим нехорошую склонность к очковтирательству и штурмовщине. А в свободное время в Башне архимага я упорно грыз науку по портальным переходам, подбирая ключики к намеченной цели: наладить надёжную и устойчивую тропу на Землю. Архимаг Ассарт-хана увлечённо работал вместе со мной, но подвижки, надо сказать, были крошечные. Мы бились лбом в бетонную стену. Я, когда немного разобрался, был удивлён до полного опупения — волшебники планеты Иссхор практически не владели портальной магией! Да-да! Так оно и было — портальная сеть на планете доживала свои последние столетия. Чинить, восстанавливать, а тем более развивать новые портальные маршруты маги не могли и не умели. Забыли, как это делается, упустили, а теперь всё, ушедший поезд не догонишь! Для меня это было радостно и печально одновременно. Печально потому, что придётся вкалывать как обезьяне на сборе кокосов, а радостно, потому что победив, я стану единоличным лидером и монополистом-портальщиком на всей планете! Впрочем, до этого было так далеко, как до звания "Победитель социалистического соревнования по уборке урожая конопли". Крайне неприятная и сложная ситуация!

Так вот, когда мы с архимагом Ассарт-хана бились над очередным затыком в магии межзвёздных порталов, Фаберже доложил, что меня просит прибыть на стройку Кузьма. Дескать, там возник один вопросец, который домовёнок сам не может решить. Время было уже здорово к вечеру, и я, хорошо так поужинав и довольно потирая комок нервов возле пупка, перешёл порталом на берег реки. До стройки меня быстро домчал рикша с пятью кольцами на капоте, а там принял под белы ручки сам прораб Кузьма в запылённом комбинезоне и, естественно, босиком.

— Здорово, Кузя! Что тут у тебя? Работа, вижу, кипит и булькает, стройка шумит, скоро к перекрытиям второго этажа перейдёшь. Что случилось-то?

Кузя нервно забил босыми пятками в пыли.

— Да не знаю я, хозяин! — расстроено проблеял он. — Стали в подвал подавать силу для освещения и проведения отделочных работ, как этот каменюка бенгальским огнём искры начал сыпать! Страх просто! Погляди сам, а? А то мне боязно.

Понял я мало, но главное ухватил. В подвальный зал по временным маговодам подали силу из накопителя, а там, скорее всего, где-то пробой и короткое замыкание. Вот и искрит. Что ж, будем посмотреть…

— Ну, веди, Кузя. Посмотрим твою проблему, может, и поможем чем…

Радостный Кузьма скачками понёсся вниз, в подвал. Я пошёл за ним. Слева за моим плечом привидением без моторчика летел любопытный Мул. Внизу был огромный, плохо освещённый зал. Семиугольный в плане. Големы-строители практически восстановили древнее помещение. Пол блестел начисто протёртым чёрным базальтом, массивные каменные стены тоже были выполнены из каких-то вулканических и горных пород и подмигивали из толщи камня то тёмно-красным бликом, то светились тусклой зеленью меди. В общем, всё это выглядело достаточно красиво и привлекательно.

— Ну, что тут у тебя? — я с ходу начал прессовать Кузьму. — Показывай!

Кузя подбежал к неаккуратной куче маговодов, спрутом лежавших в углу, и начал что-то там колдовать. Освещение в подземном зале плавно увеличилось, зал расцвёл новыми красками, стало как-то празднично и радостно. И тут один огромный камень, ребром жёсткости стоявший посредине дальней стены, вдруг забил фонтаном разноцветных искр. Это было необыкновенно красиво и пугающе! Целое извержение слепящих глаз искр, просто поток огня.

— Кузя, чёрт! Гаси немедленно силу! Счас взорвётся всё на хрен! — немедленно заорал я, прикрывая ладонью глаза.

Кузька вырубил поток силы по маговодам и, шмыгнув носом, подошёл ко мне.

— Вот так оно и раньше выкобенивалось, хозяин. Что делать-та будем?

— Разбираться будем… Проверь, чтобы к этому камню ни одна капля силы через подвальную сеть не подходила.

— Ага! — радостно ответил Кузя и зашлёпал босыми ногами к себе в угол.

Я подошёл к камню и внимательно его осмотрел. Ну, что сказать? Камень как камень. Большой только.

— Эй, прораб! А камень-то с этого места? — крикнул я Кузьке, который все ещё возился с маговодами в углу.

— А кто ж его знает, хозяин? Вроде отсюдова, тута и лежал, прямо под стеной.

Я хмыкнул. Отсюдова, значит. Тады будем посмотреть. Закрыв глаза, положил руки на бочину камня и постарался увидеть, что же мешает нормальному току силы. Ничего видно не было. Чёрная тень камня, как чернота на рентгеновском снимке, только несколько тоненьких еле светящихся нитей в его центре. Непонятный клубок, одна из нитей несколько светлее других. Как будто остывающий раскалённый кончик гвоздя перед глазами. Ну, я его и ткнул в другой тлеющий обрывок нити. Соединил, значит. Последнее что помню — любопытное сопение Мула над ухом. А потом — по глазам, по мозгам, по всему телу ударила ярчайшая вспышка света и слабая воздушная волна, а где-то вдали еле слышно пророкотал гром…

* * *

Очнулся я почти сразу. Да было ли от чего терять сознание? Всё это здорово напоминало обычный переход через портал. Слава богу, я уже по порталам полазил достаточно. Только этот гораздо мощнее был, такое впечатление было, что тебя случайно трахнуло током не из радиоточки на кухне, а ты специально залез мокрым пальцем в розетку. Да-а, уж… Ну, и где это я?

А был я незнамо где. По крайней мере, тут во всю светило солнце. А в "Семи углах" был вечер. Тут в левое ухо папиросной бумагой панически загудел Мул. Тебя тут только не хватало, муха прозрачная…

— Цыц, ты! Кричи шепотом! А лучше полетай тут вокруг, попробуй понять, куда это мы попали? — я нахмурился. Похоже, не попали, а вляпались. Гудение Мула исчезло вдали. Я закряхтел и поднялся, машинально отряхивая штаны. Окружающий пейзажик чуть вновь не приземлил меня на пятую точку.

Я стоял на скальной площадке огромной горы. Гора была явно за пять тысяч метров высотой. Выше, надо мной были голые скалы. Их верхушки покрывала и дымилась на сильном ветру искрящимся в солнечных лучах шлейфом снежная шапка. Ниже меня начиналась с клочков травы и мелкой поросли и густела до небольших деревьев и леса у подножья горы зона растительности. Слева спуск с горы был довольно пологим, а по центру скального языка скала обрывалась прямо в зеленое море. На своей площадке я стоял как капитан "Титаника" на мостике. Легкие наполнял сильный ветер. Страшно захотелось вдруг выпить и закурить.

Тут прилетел Мул и прогудел о том, что я видел и сам. Но главного он не обнаружил, а я пока не искал и поэтому пока не нашел. Я имею в виду портальную площадку. Меня ведь перенесло порталом? А где приёмная площадка? Где финиш переноса?

— Эй, Мул! Дай-ка мне взаймы один глаз. Посмотреть надо сверху.

Мул одобрительно загудел. Он не больно-то любил работать над сложными проблемами сам. Искренне считал, что всегда лучше перепоручить дело настоящему профессионалу.

Привидение поднималось как коптер телевизионщиков — мелкими кругами, держа меня в центре картинки. Я пристально наблюдал за транслируемым мне изображением. Вот удобная скальная площадка, как вытянутый в сторону моря трамплин. Вот я стою, слепо уставившись в камень. Вот немного выше меня, на приступочке, еле заметное кольцо в камне, точнее, его сохранившиеся фрагменты. Достаточно, главное найдено.

— Мул, полетай тут вокруг. Ищи помещение, дом, бункер. В общем, что-нибудь, что могли использовать люди. А они здесь были. Всё понял? Тогда пошёл! И без находок не возвращайся!

А я полезу к приёмному кольцу портала, куда меня забросило из подвала моей Башни, и откуда, видимо, я и свалился на пару метров вниз, пока был в бессознательном состоянии. Удачно получилось, что я попал сюда сразу после ужина. Есть-пить пока не хочется. Впрочем, тут ниже есть лес. Что-то поесть я там найду. Вода тоже не проблема. Мула кормить не надо. Вот оно! Я вылез на портальное кольцо.

Внимательно огляделся по сторонам, но ничего нужного мне не увидел. Дёрн клочьями, камни, мусор. Забрался ещё выше. Сформировал маленький воздушный вихрь и как жёсткой метлой пару раз шваркнул им по еле видимым остаткам каменного кольца. Теперь стало ясно видно — подо мной лежала бледно-розовая гранитная тарелка портала, исчёрканная знакомыми знаками Древней магии. Это не другой мир. Это Иссхор. Только другая сторона планеты. Сейчас тут день, а у меня там была ночь. Уже легче. Короче дорога домой будет. Придется, как говорится в русской сказке, износить лишь одни железные галоши и сточить в пути только один железный посох. Фу-у, радость-то какая!

Я приставил руку козырьком и пристально огляделся вокруг. Впрочем, ничего нового я не увидел. С одной стороны море, за спиною горы. Идти можно только вправо или влево. Мужики рекомендуют всегда ходить налево. Так и сделаем. Только немного погодя. Теперь самая пора разобраться с порталом. Я спустился на несколько метров. Розовая лепёшка портальной плиты вызывала слёзы. Над ней пронеслась не одна сотня лет, на неё падали осыпающиеся сверху камни, заливал и замерзал в трещинах дождь. Я сел в середину нагретой солнцем плиты и положил на неё ладони. Что-то чувствовалось, камень под руками жил и медленно перекатывал под своей шкурой волны силы. Сразу подавать в площадку свою энергию из накопителя я не стал. Ещё чего! Бросит ещё куда-нибудь, а мне туда совершенно не нужно. А нужно мне бы дождаться Мула. Вдруг он принесёт какую-то весть?

Но Мул не принёс ничего. Рук-то у него не было. Только прожужжал, что тут, метрах в тридцати за поворотом скалы, вроде бы есть какая-то щель, немного похожая на дверь.

Это и было когда-то дверью. Дерево или металл, прикрывающие проход вглубь скалы, давным-давно рассыпались трухой и ржавчиной, а каменный проём остался. Я скомандовал Мулу лететь немного впереди меня, подцепил к нему светлячок ватт на сорок и, отгоняя рукой колыхнувшуюся паутину, боком пролез в темноту пещеры. Пещера была явно рукотворной и вполне большой. Коридор метров на семь, по бокам которого темнели провалы кладовок и клетушек, привёл меня в довольно просторный зал, да ещё с естественным освещением! Ага! Как жрецы в египетских храмах передавали свет в залы металлическими зеркалами, так, судя по всему, и здесь поступили древние маги. Так ли это сделано на самом деле я не стал проверять, а вдумчиво начал рассматривать открывшиеся мне виды. Виды на решение части моих проблем были неплохими. Прямо передо мной, на чёрной стене тускло светились разноцветные трассы, соединяющие множество разноцветных же точек, помеченных буквенными сокращениями Древнего языка. Я, видимо, нашёл контрольно-ремонтный пункт или что-то подобное на одной из трасс системы магических порталов. Вот же повезло мне!

* * *

Повезло, да не очень. Сейчас здесь тоже наступил вечер. Всю вторую половину дня я убил на приведение найденного контрольного пункта в относительный порядок. Несколько раз насыщал воздух влагой, формировал из него большой влажный валик и протирал потолок, стены и пол, а потом шустрыми вихрями выгонял собранную грязь наружу. Наконец, в помещении стало чисто. Сделал себе воздушную подушку и с удобством уселся на неё перед маршрутным планшетом во всю стену. Дело было ясное, что дело стало абсолютно тёмным. Я попал. Разобраться в мешанине портальных трасс без литровой бутылки спирта "Рояль" не смог бы никто. Даже прежний персонал, я думаю. Половина нитей была оборвана и мигала тревожным пунктиром, другая половина была мне абсолютно незнакома и соединяла непонятные точки, отмеченные как "QWzkUnt", к примеру, с одной стороны трассы и "ХОRL-11" с другой. Попробуйте понять всю глубину мысли Древних портальных магов, сделавших такие обозначения! Тьфу на них! И выпить, как назло, ничего нет, и закусить нечем… Мягко намекая на отсутствие еды и присутствие здорового аппетита, нежно и трогательно подал голос живот. Однако пора бы и поужинать. Делать было нечего, и я поплёлся вниз, к лесистой подошве горы, чтобы найти себе прокорм. А заодно и пропой.

Тащиться было далеко, особенно обратно, вверх, но часа через два я вернулся с крупной птицей, которую удалось обездвижить магией, пока она надрывалась и орала на весь лес о превосходстве своего внутреннего мира над жалкими, мёрзлыми курами "Халяль", а потом безжалостно скрутить ей головёнку. Странно, но я почувствовал при этом энергетический всплеск, который свежим ветерком пробежался у меня по спине. Оставалось только пожать плечами — заряжать свой "Энерджайзер" в солнечном сплетении, убивая живность в лесу, я не планировал. Потрошение и приготовление дичи сложности для меня не представляло. Всё это я уже проходил на охоте, куда отец ежегодно таскал меня с самого детства, так что проблемой это не стало. Зажечь огонь, сконцентрировать в ковшик ладоней воды из воздуха тоже для меня задача не сложная, так что справился. Был уже поздний вечер, я сидел возле догорающего костра, вкусно отрыгивая жареной птицей и решая, спать мне на воздухе или в зале контрольного пункта, как вдруг к огню суматошно подлетел Мул и прогудел, что на стене-планшете мигают какие-то точки. Я вздохнул, проверил, чтобы затухающий костёр не натворил тут дел, и пошёл в зал контроля.

Там было темно. Я привычно подвесил светлячка и посмотрел на стену-планшет, по которому с упорством колонны муравьёв на охоте ползли линии сохранившихся и всё ещё работающих порталов. В самом углу карты огнём мерцали две новые точки. Но что это такое, я не знал. И подсказать было некому. Вздохнув, я бросил в центр зала воздушную подушку, удобно улёгся на неё и притушил светлячка. Опасаться, что ночью кто-нибудь попытается меня придушить, я не стал. Хотели бы придушить, давно бы вылезли мне на глаза и начали либо душить, либо переговоры. Так что, бай-бай, геноссен!

Глава 11.

Проснулся я рано, хорошо выспавшимся и отдохнувшим. Потянулся, привычно глядя на планшет во всю стену. По нему так же бежали цветные линии и тревожно мерцали какие-то огоньки. Я ожесточённо трахнул по воздушной подушке кулаком. Ну, как тут разобраться со всей этой тряхомудией, подскажите мне кто-нибудь, пожалуйста!

Хм-м… Подскажите… подскажите… А ведь это мысль! Я шустро вскочил со своей роскошной постели и заорал: "Мул! Хорош дрыхнуть, лодырь ты этакий! Ищи по стенам маговоды"! А сам прибавил мощности своему светлячку. Прозрачный Мул спросонок загудел и забился по залу рикошетирующей от мрачных стен пулей. Сразу стало светло и весело, движуха пошла на все сто! Через минуту я нашёл в углу невысокую каменную колонну с консолью, на которой были выходы местных маговодов.

Затаив дыхание я подал на вход капельку своей силы… Ещё каплю… Ещё… Ну же! Давай, просыпайся! Должен ведь тут быть какой-нибудь магический конструкт, поддерживающий порядок в работе портальной сети.

— Хранитель, мать твою перемать! Перемыть и перемять! Пожар! Полундра! Очнись, дембель хренов! Спасай имущество!

Последний истерический призыв, наверное, и сработал. На чистом Древнем языке, с таким аристократическим прононсом, что от него у меня от зависти закатились глаза, из тёмного угла раздалось: "Опять ты, салага, что-то сломал? Ну, всё, ты у меня допрыгался, стажёр! Сам тебя удавлю нахрен, даже рапортичку начальству подавать не буду"!

Я счастливо улыбнулся — исторический диалог двух цивилизаций начался! Если долго мучиться, что-нибудь получится!

— Уважаемый Хранитель, или как вас там, не плеснуть ли вам ещё немного силы, а? Нам необходимо предметно поговорить по широкому кругу вопросов. Например, как попасть в портал Древней Башни на той стороне планеты? Сразу скажу, её адрес я не знаю. Знаю, что Башня стоит недалеко от города Киссерт, а меня забросило сюда прямо из её портального зала в результате аварии…

Ответа я не получил. По контрольному залу тяжёлым, маслянистым V-газом разлилась мёртвая тишина. Я слышал своё сердце, которое метрономом размеренно билось в ушах. Прошло минуты две, когда, наконец, из угла прохрипело: "Ты… Вы кто"?

Смена формы обращения меня обрадовала. Впереди открывались сияющие перспективы. Надо было рубить правду-матку. Скрывать мне было нечего, а та ситуация, в которую я попал на планете Иссхор, требовала решительного вмешательства со стороны и серьёзной помощи. Особенно со стороны Древней магии, с представителем которой я и разговаривал. Я откашлялся солистом самодеятельного народного хора, стоящего на сцене перед микрофоном, и, даже без слаженного аккомпанемента ансамбля балалаечников и ложечников деревенского Дома культуры, катнул пробный шар: "Сами мы не местные, здесь я чужак, инопланетянин. А началось всё с желания архимага Ассарт-хана заполучить молодое тело и разум человека из другого мира, чтобы прожить здесь, на Иссхоре, ещё одно тысячелетие…"

И далее по тексту. Вы детали уже знаете. Выслушав меня, местный Хранитель хмыкнул и в ответ запулил такое, что я аж заслушался. Оказывается, четыреста лет тому назад он знал архимага Ассарт-хана и его Башню. Хранитель много чего знал. Но прошли уже более трёх тысячелетий, как постепенно портальная сеть планеты Иссхор стала терять обслуживающих её магов, подмастерьев-ремонтников и управляющих бесперебойной работой сети Хранителей. Это был длительный процесс, но он был неизбежен и однозначно вёл к регрессу и гибели планетарной портальной сети. Понемногу исчезающие маги, обслуживающие портальную сеть планеты, делали всё зависящее от них, чтобы продержать сеть в рабочем состоянии ещё триста… двести… хоть сто лет, но — увы! Дорога шла в одну сторону и резко под уклон. Так триста лет тому назад местный Хранитель и остался один. Маги, работавшие с ним бок обок, либо поумирали по естественным причинам, либо бросили заниматься глупостями, поддерживая сеть порталов, и кинулись делить власть в магическом руководстве стран и городов. А среднее звено обслуживающих сеть специалистов просто разбежалось.

А теперь-то нас ведь стало двое! И я был этому неимоверно рад. А Хранитель, гад эдакий, такой радости почему-то не высказывал. На моё предложение объединить силы и попробовать прорваться на другую сторону планеты, он ничего не ответил и замолчал. Наглухо. Как партизан на допросе в совремённом райотделе полиции, где ему шили незаконный сбор и торговлю поганками и мухоморами на местном рынке. Вот ведь как…

Я подождал немного, потом плюнул на всё и пошёл наружу, доедать вчерашнюю крикливую птицу. Бросил в потухшее костровище набранного на камнях сушняка и снова развёл костёр. Люблю живой огонь! Только успел слегка позавтракать, как из темноты контрольного пункта вылетел Мул и прожужжал, что местный Хранитель приглашает меня на переговоры. Пришлось снова идти в зал, где сидел вредный магический конструкт.

Там было темновато. Утро же, солнце еще пряталось за горой. Я привычно подал энергии в светлячка и посмотрел на стену-планшет, по которому всё так же струились и пульсировали линии сохранившихся и всё ещё работающих порталов.

— Ну, что надумал, Хранитель? О чём говорить будем? — вежливо поинтересовался я.

— О многом, чужак, — неохотно проскрипел Хранитель.

— Так, ты теперь обо мне всё знаешь. Да, я выходец с другой планеты. Но я и полноправный маг планеты Иссхор, в бою завоевавший себе ранг архимагистра, землю и Башню "Семь углов". Так что будь любезен, Хранитель, обращайся ко мне как положено.

— "Семь углов"… Когда-то я знал этот портал. Что с ним? Уже лет тридцать схема показывает, что он неисправен и бесследно исчез из списка?

— Его бесследно исчезли, Хранитель. Сначала длительная осада и попытка захватить, раскрыть все тайны портала, потом его просто стёрли с лица земли. Развалины передали безземельному магу. Я убил его на Арене и получил "Семь углов" в собственность. Теперь я восстанавливаю Башню. Сюда я попал прямо из её портального зала, что-то сработало не так. Наверное, ошибка строителей, напортачили по незнанию, скорее всего.

— Ничего, я потом посмотрю, что можно сделать… Слушай, архимагистр Игорь Лоза. Я долго думал о том, что ты предлагаешь, долго размышлял о своём долге и задаче, которую я обязан решать. У меня под контролем только весьма небольшой фрагмент портальной сети, ты же понимаешь. Что могу — делаю… Энергии пока у меня хватает. А в целом наша портальная сеть умирает. Сделать что-то реальное по её обновлению я не могу. Слишком много сил для этого нужно. У меня их просто нет. За последние пятьсот лет полностью исчезли маги-контролёры, ремонтники, число действующих Хранителей сократилось в два раза. Каждое десятилетие я вижу, что одна за другой тухнут огоньки портальных станций.

— И что делать?

— Ты ничего не сможешь сделать, Игорь. Эта задача тебе не по силам.

— Я понимаю это, Хранитель. А есть тут место, где я могу изучить магию порталов? Мне надо вернуться домой.

— С этим всё просто, архимагистр. Я тебе помогу. Нет смысла мне тут сидеть. Я сделаю свою копию и закачаю её в твое летающее недоразумение…

— Ты имеешь в виду привидение?

— Да, его. Подвинув его мозги в пустой голове, я смогу сопровождать тебя и постараюсь быть тебе полезным, Игорь. Со мной ты легко и просто вернешься домой, в свою Башню "Семь углов".

Я укоризненно покачал головой.

— Ты не понял, Хранитель. Говоря о возвращении домой, я думал о Земле, моей родной планете, с которой меня выдрали магическим щупальцем, как рыбку из пруда! Такого я не забуду и не прощу. Я должен вернуться домой, и я вернусь! В конце концов, у меня впереди тысяча лет для решения этой проблемы! Так ведь?

— Так, — неохотно проговорил Хранитель. — Тысяча лет нам не понадобится. У тебя есть Башня "Семь углов". Там был портал на семь проходов. Четыре из них были межзвёздными порталами. Их, видимо, и хотели подмять под себя твои чумные маги. У Ассарт-хана остались координаты твоей планеты?

— Уверен, что остались. Он трижды пытался вытащить меня с Земли. Без точной привязки это было бы невозможно.

— Раз так — считай, что ты скоро будешь дома. Да, на своей Земле, само собой. Успокойся. Сначала нужно решить вопрос со мной. Сделать хорошую, полноценную копию и подсадить её к твоему безалаберному привидению. Временно! Потом подберёшь мне хорошее тело, согласен?

— Ради возвращения на Землю я на всё согласен, Хранитель! С чего начнём?

— Чтобы не суетиться и не прыгать козликами по остаткам портальной сети, начнём с твоей подготовки и обучения магии порталов. Для этого нам надо будет переместиться вот сюда.

И на стене с портальными трассами вспыхнула и замигала маленькая звёздочка.

— Это будет совсем нелегко, Игорь…

* * *

Однако начали мы совсем не с того. Этот Мул купеческий, скотина такая, как только узнал, что ему надо делиться местом в своей голове и пускать туда важного гостя, забился в полной истерике и загудел, как пароход вместе с паровозом. Утихомирить мне его не удалось. Прозрачная муха громко жужжала и пряталась от меня по всем углам.

— Ну, погоди у меня, Мул! Тебе это ещё икнётся! Вернемся в "Семь углов", я тебя припашу на подъём сельского хозяйства. Сутками восстанавливать экономику всех моих земель будешь!

— Оставь его, Игорь. Это изначально было плохой идеей подселяться к этому недоумку. Надо придумать что-нибудь другое, более надёжное хранилище для моей копии.

— Какое хранилище, Хранитель? Сейф с песчаной засыпкой, что ли? — раздражённо ответил я. — Тут время дорого, а эта тля летучая ещё и упирается!

— Оставь его, это не поможет, — безнадёжно проговорил Хранитель. — Нужно искать другое решение.

— Какое? Подогнать тебе крупного хищника из леса? Поискать разбойника с большой дороги? Дать тебе для размещения магический ноутбук?

— Нет, это не пойдёт. Хищника кормить замучаешься, разбойника ещё ловить надо. А вот магический ноутбук? Это что такое?

Хмуро и нервно рассказал своему потенциальному помощнику о магических компах, придуманных нашей компанией в Башне архимага Ассарт-хана. К моему удивлению, Хранитель заинтересовался и долго меня расспрашивал о придуманной новинке.

— Так, это вполне подойдёт. Сделаешь для меня комп, как ты говоришь. Это решает многие проблемы — невидимость, безопасность, постоянный доступ к информации и многое другое. Пока не попробуешь — не оценишь.

— Это всё верно, — задумчиво проговорил я, — но ты ставишь довольно-таки сложные условия. Впрочем…

— Впрочем, я тебе помогу кое-чем, Игорь. Будешь доволен. И ещё одно. Ты у меня гостишь уже вторые сутки? Так ведь? Твои там, на другой стороне планеты, уже беспокоятся, наверное? Вот, сходим, успокоим их. Ну, как? По рукам?

— Конечно, по рукам! А этому гаду, ослу Мулу — по голове! У-у-у, муха прозрачная!

Так и решили. Начали готовиться к переходу. Тут Хранитель меня, надо прямо сказать, здорово обрадовал. После того, как я часа два побегал по его поручениям тут подчистить, там подладить, а здесь подать немного энергии, конструкт-старикан подозвал меня и важно сказал: "А теперь…"

— А теперь будем вооружаться и оснащаться, Игорь.

Я с интересом насторожился. Это дело я люблю. Особенно на халяву.

— Пройди в коридор, третья дверь с правой стороны…

А я уже шмыгнул туда, но разочарованно заорал: "Да тут пусто! Одна паутина только"!

— Естественно, пусто! — довольным голосом ответил мне Хранитель. — В дальнем правом углу на высоте груди красный круг. Подай в него немного своей силы. Немного только!

Прошёл, увидел и подал. Потом ещё чуть-чуть. Справа от красного круга вдруг медленно протаяла большая дверь.

— Дай ещё немного энергии на освещение, Игорь.

Я дал и увидел обычный склад. Большое, полутемное помещение и несколько стеллажей, гребёнкой начинающихся от дальней стены. Нашёл узел маговодов и прибавил света. Да, явно склад.

— Это запасы и имущество на случай выхода из строя участков портальных трасс, для проживания посланных на место аварии ремонтных групп и всё необходимое для производства восстановительных работ. Два последних стеллажа, Игорь. Начни с кристаллов памяти.

— В Башне у архимага их полно, — недовольно пробормотал я.

— В Башне у архимага наверняка лежат уродливые поделки трёхсотлетней давности, Игорь. А здесь настоящие кристаллы для хранения информации, выращенные две тысячи лет тому назад. И лежат тут они под пеленой полной сохранности! Бери, не ошибёшься.

Я уверовал и взял с десяток небольших, в мизинец, кристаллов лёгкого сиреневого цвета.

— Теперь рядом, ниже на две полки. Имущество для специалистов-ремонтников на выходе. Тюки видишь?

— Как наспинный мешок?

— Ага. Выбери один и раскрой.

Вытащил один тюк поближе к проходу, на свет, и расшнуровал его горловину. Начал выкладывать древние сокровища. А ничего так, продуманно. Для меня много лишнего, палатка, скажем, гамак со спальным мешком, непромокаемые сапоги, но такой набор походной посуды и у нас на Земле рыбаки с охотниками оторвут вместе с руками. А это что? Походная печь? Что-то вроде небольшого тагана? Нет, это не просто подставка для входящего в перечень посуды котла, а именно магическая печь. На ножках таганка закреплены бруски серого камня. Знакомая штучка, магический горючий камень. Это хорошо, никаких дров не нужно. Можно варить супчик прямо на айсберге, огня хватит. Что ещё?

— Ну, что ты возишься и разглядываешь каждую вещь как баба шубу на барахолке? Тут подобрано всё, что может пригодиться человеку в любых условиях и при любых внешних сложностях и ограничениях. Проверено тысячелетним опытом! Бери всё, потом разберешься.

Пожал плечами, уложил барахло обратно в мешок и затянул плетеный шнур на горловине. Проверено тут тысячелетним опытом… А мешок чертовски неудобный! Нужно будет у себя в Башне поручить Фаберже изготовить что-нибудь вроде тех рюкзаков, с которыми пришлось побегать в армии по плавням и побережью Каспия. Не забыть бы только…

— Вот это отложи, Игорь! Да возьми, пожалуй, три… нет — пять штук!

— А что это за шкатулки металлические, а, Хранитель?

— Не догадался? Это мои коллеги, Хранители портальных сетей в спящем режиме. Бери, они нам точно понадобятся в дороге. Отложил?

— Да. Что ещё?

— Теперь оружие. На всякий случай.

Долго и внимательно копался в кучах оружия под ехидные замечания Хранителя. Всё отверг, взял только большой нож, почти меч, лезвие сантиметров сорок. Он мне очень понравился своей необычной формой, позволяющей и рубить, и колоть, и резать, дымчатым металлом клинка, ухватистой рукояткой, красивыми и надёжными ножнами. Хороший нож! Взял два. Один отцу подарю. Самое то, ездить с ним на охоту будет. Скорее, на человека, а не на кабана и зайца. Ну, это сам батя решит…

— И последнее. Пройди к входу. Видишь, маленький рундучок возле стола стоит? Открой его.

Открыл, но визга от восторга не издал. Внутри рундук был разделён на секции, помеченные буквами Древнего алфавита и цифрами. В каждой такой секции навалом лежали утрамбованные в неё плечевые сумки, сумочки для поясного ремня и сумищи для идущего рядом грузчика.

— Открыл. Что это за хрень?

— Теперь за эту хрень на Иссхоре могут убить, Игорь. Это сумки пространственного объема. Сотни лет, как утерян секрет их изготовления. Берешь?

— Это же другое дело, Хранитель! — радостно взревел я. — Конечно, беру! А я ещё думал, в чём я буду таскать магокомпьютер с тобой внутри. А тут такая красота! И на любой выбор! Дайте две! Нет, три!

Хранитель не выдержал и издал громкое перханье. Так он смеялся. Не совсем благозвучно, но искренне.

Ещё полдня, примерно, мы потратили на изготовление ментокопии Хранителя. Не скажу, что дело для меня было простое, но знакомое. После тщательно выверенной и долгой работы, мой верный попутчик занял своё место в трёх кристаллах памяти, объединённых золотой оплёткой в одну друзу. Дело было сделано, оставляемый нами пункт был закрыт и законсервирован.

По команде Хранителя я встал на портальный камень.

— Ты всё проверил и настроил? — подозрительно спросил я.

— Всё, всё. Не беспокойся. Давай, командуй.

И я сказал: "Следующая остановка Башня архимага Ассарт-хана! Поехали"!

Часть 2. Ну и гадость эта ваша портальная магия!

Глава 1.

— Ты что?! Совсем охренел? Какая тебе Башня архимага Ассарт-хана? До него напрямую не добраться, нам так на самом деле полная хана будет! Мы в обход идём, задними тропками, осторожненько. Понимать же надо! Эх, ты, голова деревянная! Одно слово — инопланетянин.

Я, было, взвился на дыбы, но пришлось смириться и промолчать. Этот долбанный Хранитель был кругом прав. Своим дурным криком я крупно накосячил. Как нас не размазало только красивой соплёй по подбородку, я не знаю. Наверное, Хранитель сохранил. Однако меня крепко так тряхнуло. И выбросило в абсолютную темноту. С приехалом тебя, тупица! Это я о себе… Подождал секунду — темнота и тишина. Подождал другую, то же самое, но наоборот — тишина и темнота. Я кашлянул.

— Э-э, Хранитель, а мы где?

— Не мешай, ты уже полностью обгадился, теперь сиди в дерьме и не вякай!

От удивления, что на Иссхоре знают анекдот про воробья, попавшего зимой в тёплую коровью лепёшку, у меня брови стали домиком и рот открылся. Так я и проявился на постепенно разгоревшемся вокруг меня тусклом свете, как негатив какой-то. Да, рожа у меня, наверное, была дикая, но Хранитель меня не увидел и не заперхал по-своему. Его металлическая шкатулка лежала у меня в поясной пространственной сумке, маленькой такой, всего где-то на четыре кубометра внутреннего объёма. А смотрел за окружающим мой проводник через глаз привидения, закреплённого у меня на левом плече. Ну, а переговаривались мы ментально, мозг в мозг. В общем, удобная схема для путешествий и проникновения на закрытые объекты. Особенно в винно-водочные магазины, учитывая, что в поясной сумочке у меня примерно два куба пространства были ещё свободными.

— Так, теперь налево иди, горе ты моё… Стой! Два шага вправо… Ошибочка вышла… Столбик каменный прямо перед собой видишь? Хорошо, если так. Подай в палец немного силы и начертай на его торце букву "Сурруг".

Я послушно подошёл к толстенькому каменному столбику, левым рукавом вытер его ровный и гладкий торец и пальцем вывел на нём коротко вспыхнувшую белым светом нужную букву Древнего языка. Что-то загудело в окружающей нас темноте, и тусклый свет потух.

— Ну, чего стоишь столбом? Теперь надо выйти из защитной сферы портала. Прямо, шагов пять, двинулись!

На четвёртом шаге свет снова ударил по глазам, и я остановился, прикрыв их рукой.

— Иди, иди… Чего встал? — ворчливо продолжил меня воспитывать Хранитель.

— Как и приказано, вашество, после обгаживания скромно сижу в дерьме и не чирикаю!

— Надо же! Не прошло и года, как до него дошло как себя надо на маршруте вести! Иди уж вперёд, горе-путешественник!

Глаза привыкли к свету, и я осмотрелся. Вокруг была красота! Представьте себе самую красивую станцию московского метро, только сделайте её маленькой, мрамор кипельно белым, а позолоту и краски яркими и чистыми. Несмотря на некоторую пыль, бережно и нежно укрывающую всё вокруг. Я чихнул.

— Красота! Где это мы, Хранитель?

— Тебе что-то скажет название "Себеж-второй"? Вот всё вокруг это и есть. Направо, до стены ковыляй. Теперь достань меня из пространственной сумки и установи на выходы маговодов на площадке подключения. Передохни пару минут. Только ничего не трогай!

Я так и сделал. А сам попытался найти выход из зала. Что-то говорило мне, что я под землёй. Но никаких дверей вокруг не было. Только белый мрамор и роскошная позолота. Ну, и яркий свет, пожалуй.

— Игорь, иди сюда! Пора дальше нырять, горе ты моё… Забирай меня и иди вон туда, в нишу в стене напротив. Там портальный переход. И молчи! Я уже всё набрал для прыжка в Башню архимага!

— Нам бы лучше сразу в "Семь углов" прыгнуть, Хранитель, — проворчал я.

— Там явная неисправность, архимагистр! Сначала прыгнем в Башню архимага, а оттуда в твоё новое поместье. Так будет безопасней и быстрее, Игорь, не спорь.

Я и не спорил. Прошёл, куда сказано было. Нашёл там тёмный проём в мраморной стене и шагнул туда. Свет мигнул, погас, вспыхнул, и Кузька заорал своим фальцетом: "Хозяин явился-я! Ну, теперя всё хорошо будет"!

* * *

Как ни странно, Кузя в своём высказывании был абсолютно прав. Всё вокруг было крайне хорошо! Так хорошо, что мне не хотелось даже на бок повернуться на своей новой кроватке 3х3 метра размером. Да и брюхо не давало. Полное брюхо к физкультуре глухо, не надо нам ворочаться. Намылся после своих приключений на другой стороне планеты в роскошной пенной ванне, нажрался от пуза вкусностей, которыми меня просто закормили Фаберже и Кузька, переоделся в шёлковую пижаму — теперь ляг и спи! Я улыбнулся как дитя и заснул как грудничок, только что напрочь опорожнивший мамкину титьку. Смутно помню, как Кузьма натянул мне на нос легчайшее, тёплое одеяло. И всё. Аут.

Потом счастливое пробуждение, весёлый завтрак, серьёзная замена домашнего халата на защищённую магией рабочую одежду и тоскливая одиннадцатичасовая рабочая смена в подвалах Башни, где я пахал над вариантом удобного размещения долбанного Хранителя в магическом компе. Правда, не один. И архимаг Ассарт-хана, и сам Хранитель мне помогали. Помогал даже Кузька, трижды приносивший мне что-нибудь поесть. Такой толпой с задачей к ночи справились. Наконец-то! Теперь Хранитель удобно размещался в металлическом диске диаметром в пятнадцать сантиметров и толщиной в три сантиметра. Диск не раскрывался, подобно зеркальцу из дамской косметички, нужды в этом и цветного экрана внутри ведь у него не было. Размеры были всё же великоваты, на мой взгляд, но сделать меньше сейчас не получилось. Самое главное — Хранитель был безмерно доволен. Область зрения на 360 , слух и возможность говорить мы ему обеспечили, подзарядка шла магически-автоматически, а защиту магокомпа придётся постоянно обеспечивать мне, несчастному. Да, забыл сказать. Хранитель разузнал про большой массив данных по Древней магии и личный архив Ассарт-хана и упросил дать ему копию. Он, де, пороется в полученных базах знаний сам, систематизирует, дополнит и познакомит потом и нас. Предложение было завидным, и мы с архимагом легко на него согласились. Даже крупицами Древней магии здесь не принято разбрасываться, а от Хранителя стоит ожидать глубоких знаний, заточенных на портальную магию.

Дошло дело и до неё, кстати. Завтра мы выезжаем утренним велорикшей ремонтировать огромный, чёрный камень в подвале "Семи углов", который сделал своё чёрное дело и отправил меня сломанным порталом аж на другую сторону планеты. Надо бы сделать всё, чтобы такое больше не повторилось.

* * *

Первое, что я сделал, когда мы добрались до портального зала "Семи углов", отправил призрака Мула на штрафные принудработы. По моей просьбе Кузя высвистал голема поздоровее, он тут работал грузчиком, собирателем и носильщиком разбросанных по всей поверхности холма камней, выбитых из Древней башни во времена волшебных битв за её портальный зал, он же утрамбовывал песок, на который другие големы клали камень, в общем, малый не промах, трудоголик и философ-интеллектуал, специализирующийся на проблемах, требующих больших физических и духовных сил. Так вот. Взял я этого голема, наложил на него иллюзию богатой, чёрной с серебром дворянской одежды, сделал из голого набалдашника, торчащего у него меж плеч и выше ключиц подобие головы с суровым, вечно нахмуренным лицом, и засунул в эту пустую голову летучего Мула.

— Тут теперь будет твоё место, моль бледная. Не захотел делиться местом в своей голове с Хранителем порталов, так получай пустую башку этого голема в своё полное распоряжение. Вот тебе документы, наделяющие тебя правом организовывать, контролировать и вести всю хозяйственную деятельность на землях поместья "Семь углов". Речь я тебе поправил, люди теперь будут тебя понимать. Охрана тебе не нужна. Этот голем сам способен разогнать немалую разбойничью банду, да и нет таких банд на моих землях. Поручаю тебе, Мул, произвести тщательную перепись населения моих земель, в этом помогут деревенские старосты, детей особенно, для организации их обучения в школах. Далее, описать доставшееся мне хозяйство, тягловый и прочий скот, различный сельский инвентарь, рыбные ловли, дороги и имеющиеся трактиры, реки и причалы на них, леса, луга для покоса сена, имеющиеся запасы древесного и каменного угля, болотные руды и так далее… про торговлю не говорю, тут ты сам определяйся, что нужно сделать. Срок тебе — три месяца. Главное для тебя — увидеть и вскрыть недостатки и недоработки, причины, их вызывающие, наладить работу по их устранению и сделать всё, чтобы мои земли были богатыми и прибыльными. Чтобы люди, живущие на них, не голодали, ни в чём не нуждались, с нетерпением ждали ярмарок и могли на них купить и лошадь, и плуг, и цветной платок жене, и зеркальце и ленты дочерям, и сапожки и нож сыновьям. Работа эта большая, но начинать с чего-то надо. Вот и начни с этого. Кузя и Башня окажут тебе необходимую помощь. Всё понял? Тогда — пошёл отсюда рысью! И работай, лодырь! Чтоб я тебя не видел! У-у-у!

Голем-новодел просто исчез с моих глаз. Причём так быстро, что велорикша с кольцами только завистливо вздохнул и покачал головой.

— А теперь пойдём в портальный зал, народ. Я специалиста привёз, он смотреть и чинить всё будет.

И мы с Кузькой протопали в подвал Башни, под звучный и непрерывный стук и цокот укладываемых в стены второго этажа чёрных камней. Големы-строители старались во всю. По иному, впрочем, они и не умели. Не таджики, ведь, не молдаване…

В портальном зале я, по команде Хранителя порталов, сразу подошёл к нужному камню. Пока Хранитель что-то высматривал и выискивал, я тоже приложил к камню руки и попытался присмотреться, а что же у него внутри?

— Не мешай! Твоё магическое воздействие накладывается на моё и ослабляет его, — пробормотал Хранитель. Но беззлобно, по-деловому. Он уже весь погрузился в изучение и анализ причин, по которым дурной камень закинул меня с Мулом к чертям собачьим, аж на другую сторону планеты.

Я, молча, согласился с ним, но так же молча назвал себя дураком. Хранитель ведь сидел у меня в поясной сумке, а, значит, мне придётся бобиком таскаться с ним туда, куда он укажет, и ждать, когда он закончит. Это как-то не вдохновляло. Сразу зашарил глазами по углам.

— Ку-у-зя! — шепотом заныл я, — Кузя-я! Сыпь ко мне!

Тут же подбежал крутившийся где-то поблизости босоногий прораб.

— Случилось что, хозяин? Почто сипишь, будто ежа проглотил? — озабоченно, вполголоса, спросил Кузьма.

— Кузя, в твоём стаде големов есть какое-нибудь создание, хоть немного смахивающее на паука?

Кузька на секунду задумался.

— Есть, как ни быть. А почто он тебе, хозяин? — заинтересованно спросил он.

— Да вишь ты, ошибку я дал! — сразу повинился я. — Не подумал и к себе в сумку Хранителя посадил. Теперь таскать его везде придётся и ждать, когда он свои дела закончит. Вот, сейчас он камнем заинтересовался, а потом…

— Игорь, а спроси ты у Кузьмы как лежал и как ставили этот камень? — вдруг перебил меня Хранитель.

— Во! Началось! — огорчённо воскликнул я. — Погоди чуток, сейчас я кое-что для тебя сделаю, Хранитель!

— Видишь? — снова обратился я к Кузьме. — Началось. Где твой голем?

Но голем-паук уже мчался к нам, легко постукивая всеми своими ногами по чистому базальтовому полу зала семи порталов.

— А поменьше нет? — спросил я. Всё же, метровая в холке скотина была, на мой взгляд, чуточку крупновата.

— Мельче нет, хозяин. Крупнее есть, мы их для работы на высоте используем, а мельче нетути… Да и этот пойдёт! Что, если этому портальщику куда повыше залезть понадобится, а?

— Это ты верно говоришь… Хранитель, а, Хранитель? Вы здесь?

— Я жду, Игорь, — с сарказмом произнёс Хранитель у меня в голове. — Ремонт нужен не мне, а тебе. Так ведь?

— Так, так… Я вас сейчас пересажу в специально для вас разработанного голема-носителя. А то мне даже отлить некогда будет, когда вы недуром возьмётесь за работу. Так оно правильнее будет.

— Ну, что ж… — подумав, согласился Хранитель. — Это ты верно придумал. Давай, переноси меня, и будем дальше работать.

Всех делов-то было на пару минут. Я перенёс диск с Хранителем в головогрудь паука, вывел на его передние щупальца свет и глаза для особо тонких работ, дал возможность нашему кентавру говорить и слышать окружающих.

— Сумку, сумку с инструментами мне куда-нибудь поудобнее присобачь! — деловым голосом потребовал мастер-ремонтник.

— Припаучь, — пробормотал я в ответ, крепя небольшую сумку Хранителя на паучье брюшко. — Так удобно?

— Так хорошо будет, — невнятно пробормотал Хранитель, паучьими лапами роясь в сумке и выбирая какой-то тестер. — Теперь ты иди, иди отсюда… Погуляй пока… Я позову, если что…

Я пожал плечами и поманил Кузьму с собой. Раз я здесь, надо вдумчиво полазить по объекту, посмотреть организацию всех работ, подсказать что-то Кузьме, а если нужно, то и помочь.

Но Хранитель дал нам на это всего ничего — минут двадцать. Потом он позвал меня вниз. Мыслесвязь же у нас осталась. Мы с Кузьмой заторопились в портальный зал.

— Камень неверно стоит, вверх ногами. Надо его перевернуть. Тут такие грузчики будут? Огромный же камень. — Паук с Хранителем неподвижно стоял у чёрного камня, который мне поломал всю малину.

— Не надо нам грузчиков, я сам справлюсь, — на автомате ответил я, прикидывая, как буду брать каменюку путами заклинания, снижающего вес. Вес-то, положим, я уберу. Но останутся размер камня, а он просто огромный, и его масса, инерция… Ну, с богом… Я еще раз оглянулся, взмахом руки шуганул всех назад, подальше, и зачем-то поплевал себе на ладони. Эх, пр-р-рокачу!

После несложного заклинания и сложных манёвров по отделению камня от стены, его буксировки метров на шесть в центр зала, осторожного разворота с ног на голову и проверки правильности будущей установки этой глыбы на место со стороны паука-Хранителя, я медленно задвинул камень на место.

— Ух-х, ну, Хранитель, как бы всё, — сказал я, тряся кистями рук, через которые только что гнал немалую Силу. — Встал, как новенький. Теперь что?

— Теперь я проверю маговоды, и будем пробовать, — отвлечённо сказал Хранитель, паучьими лапками бегло летая по всему камню.

— Ну-ну… — с сомнением проговорил я. — Уж слишком у тебя всё быстро и легко получается. Так в жизни не бывает.

— Не мешай, — отозвался паук. Теперь он встал на задние лапы, а передними пытался посмотреть что-то на самом верху камня. Там, в полумраке, солнечным зайчиком несколько раз блеснул свет магического фонарика.

— Ну, всё… Сейчас пробовать будем, — деловито сказал Хранитель. — Отойдите все подальше!

И паук взмахнул левой лапой.

Пробовали мы до самой темноты. И так, и эдак. Результат только был всегда одним и тем же — чёртов портал не работал. Никак. И Хранитель не мог его никак заставить проложить хоть ма-а-ленькую тропочку, хотя бы во дворец архимага в Киссерт, хотя бы в Башню, хотя бы в портал моей дачки на речном берегу, мать его! А ведь до неё было всего лишь с километр. Вот так-то оно, с мастерами канализационных работ… Наконец, мы все выдохлись что-то делать и чего-то ждать, плюнули на всё и оправились в Башню архимага, ужинать. Причём, отправились, вот ведь стыд-то какой, с портальной тарелки на моей новой даче.

— Ну, что? Как там дела? — засуетился, было, Фаберже, когда мы озлобленные, с немытыми руками и потными шеями, ввалились в зал Башни.

— Хреново там дела, Фаберже, — мрачно ответил я. — Всё, вроде, поправили, сделали как надо, а эта сволочь не работает! И не отвечает, что бы мы не делали! Просто затык какой-то. Хочется рвать и метать!

— Да-а… может, помочь чем? — ошарашено спросил Фаберже.

— Жрать давай! — грубо ответил я. — Чем ты еще поможешь, если там дипломированный специалист жидко об… э-э-э, не справился, в общем?

Но зря я сомневался, зря кидал негодующие взгляды на паука, из которого Хранитель не захотел выходить, и на которого подозрительно, со сдержанным рычаньем, посматривали собаки-охранники. Именно Фаберже и подсказал выход из мрачной для меня ситуации.

А пока он накрыл роскошный стол. Я только учуял эти волшебные запахи, которые неслись от жаркого, щедро приправленного специями, как всё озлобление на весь мир у меня быстро пропало, а брюхо пронзительно и требовательно запело, призывая в него чего-нибудь бросить. Ну, и я начал кидать ложкой, как сапёрной лопаткой на учениях! И на этом пока всё. Некогда мне языком попусту молотить. Когда я ем, я глух и нем!

Глава 2.

Свет в конце туннеля чёрных неудач, забот и разбитых надежд мы увидели на следующее же утро, когда вся наша компания собралась на завтрак. На мой завтрак, спешу уточнить. Я, как Людовик-Солнце, одиноко вкушал яйцо всмятку, элегантно стоящее в нефритовой подставке рюмочкой. А все остальные, разные там Кузьки, оба Хранителя и дедушка-архимаг на интерактивном экране, развлекали меня умными и не очень беседами. Красивые собаки-големы и мои вороны умилительно смотрели на эту картину, полную внутреннего спокойствия, счастья и радости от хорошего аппетита и не менее хорошего, истинно солдатского состояния моего желудочно-кишечного тракта, способного легко переварить гвоздь-пятидесятку.

— Заметь, Фаберже, именно твой тёзка на Земле сделал серию в более чем пятьдесят ювелирных яиц для императорской семьи России. Некоторые из них послужили образцом для создания таких вот подставок, которыми ты сегодня украсил стол, — и я аккуратно постучал ножом по красивой подставке для яиц. — Гордись! Фаберже — это межпланетный бренд! И он напрямую связан с моей Родиной. С которой вчера мы так и смогли связаться, несмотря на кучу попыток и все наши шебутные усилия.

Я укоризненно посмотрел на Хранителя порталов, но этот паук-позорник сделал нечитаемую каменную морду и расфокусировал все свои восемь глаз, стараясь не поймать мой требовательный взгляд и не отвечать на него.

Фаберже плавно двинулся с места и перелетел ко мне поближе.

— Всё не так уж и плохо, Игорь… — примирительно начал он.

— Ага. Всё гораздо хуже! Эту присказку мы знаем, — перебил его я, выскребая золотой ложечкой яичную мякоть. — Придумай что-нибудь новенькое.

— Нет, ты неправ, Игорь. После того, что произошло с портальным залом "Семи углов", было бы детской наивностью ожидать, что достаточно одного натиска мастера-портальщика и тридцатилетняя загадка рухнет под его конструктами, восстанавливающими древний портальный зал. А вы подумали над тем, а есть ли там то, что можно восстановить? В портальном зале было семь ворот. Из них… ну, Хранитель, подсказывайте же!

— Из них три внутрипланетных портала по Иссхору и четыре межзвёздных портала, уважаемый Фаберже!

— Благодарю вас, Хранитель! Так вот, Игорь. А кто сказал, что эти четыре межзвёздных портала всё ещё действуют и имеют привязку на неведомые нам объекты? Напоминаю вам, что целая армия неплохих магов Иссхора полтора десятка лет просто громила портальный зал "Семь углов", несмотря на ожесточённое сопротивление Хранителя Башни, уничтожала его и, в конце концов, видимо, сумела развоплотить местного Хранителя.

— Позвольте не согласиться с вами, уважаемый Фаберже, — облизывая ложку, сказал я. — Меня же с Мулом этот чёртов портал забросил на другую сторону планеты. Как это объяснить?

— А ведь, уважаемый Хранитель Башни, здесь Игорь совершенно прав! — прорезался вдруг паук-портальщик, собрав в кучу свои глаза. — Портал работает. Как работает, что ему мешает работать правильно — это требует внимательного и неторопливого подхода к проблеме и должного разбирательства. Но, несмотря на страшные испытания за годы магической войны, несмотря на возможные строительные ошибки, возникшие в ходе ремонтно-восстановительных работ, портал ведь работает! И это главное. Мы заставим его выйти из спячки и заработать в полную силу!

— Портальные ворота ведь найдены, мастер? — задумчиво спросил Фаберже.

— По первому представлению, да. Надо признать, что восстановительные работы проведены очень тщательно, буквально по камешку подбирали кладку стен и расстановку портальных камней. То, что один камень был поставлен вверх ногами, это не более чем досадная ошибка. Между прочим, именно этот камень и сработал, после грубого вмешательства нашего уважаемого хозяина…

— Кхмм, да! — поспешил встрять я, тем самым резко пресекая различные враждебные инсинуации. — Как я посмотрю, на язык все вы стали смелыми, друзья. Только вот удовлетворяющих всех результатов нет. Портал мёртв, и стоит намертво замороженным.

— Это не навсегда, Игорь, — задумчиво произнёс Фаберже. — А скажите, мастер, вы ведь привезли с собой несколько спящих Хранителей порталов? Я прав?

— Да, — пока непонимающе, но уже более заинтересованно ответил Хранитель. — А что?

— А вот смотрите. Мы предполагаем, что восстановление портального зала прошло хоть и с возможными небольшими ошибками, но в целом правильно?

— Ну, да…

— Это раз! — удовлетворённо ответил Фаберже. — Одни ворота даже сработали, пусть с ошибкой. Другие, видимо, потеряли привязку и выглядят полностью нерабочими, но это не так. Они просто не закреплены за своими объектами. А мы попробуем это исправить!

— А как? — взволнованно выдохнул развесивший уши Кузьма. Даже я заинтересовался и перестал копать ложечкой яйцо.

— А просто! Хранитель привёз с собой пять деактивированных Хранителей порталов. Пробуждаем их, закачиваем необходимую информацию и ставим на пять портальных ворот. Порядок здесь не важен. Уважаемый Хранитель берёт себе шестые врата.

— А седьмые? Их же семь? — снова не выдержал Кузька.

— А седьмые, через Кузю, беру я сам, — надулся важностью Фаберже. — Всё-таки в портальной магии Иссхора я немного разбираюсь! Только Башню придётся поближе к "Семи углам" подогнать. А Игорь остаётся на общем руководстве и в резерве. Чтобы прикрыть наиболее слабый участок.

— Это может получиться… — задумчиво пробормотал паук-Хранитель.

— Это должно получиться! — отрезал Фаберже. — Нет никаких сомнений! Должно — и всё тут! На каждый портал по собственному Хранителю! Куда уж лучше! А далее — простой перебор настроек портала и попытка вычленить и задействовать его старые установки.

— Так и сделаем! — лихорадочно крикнул я и быстро проглотил последнюю ложечку яйца всмятку.

* * *

Так и сделали, буквально по нашему, совместно выработанному плану. Я перешёл в моё поместье, в разрушенную и восстанавливаемую сейчас Башню, надул шёки и официально пригласил архимага Ассарт-хана прибыть вместе со своей Башней ко мне в гости для научных консультаций и расчётов точки привязки межзвездного портала. Архимаг любезно согласился и прибыл ко мне верхом на своей/моей Башне. Вопрос магического протокола был улажен, а мы получили могучую поддержку действующей Башни, до краёв наполненной своей специфической Силой.

Далее принялся за свою мало кому видимую и понятную работу Хранитель порталов. Он долго обегал подвальный портальный зал в "Семи углах" в своей паучьей ипостаси, расставляя коробочки со спящими Хранителями возле определённых мест в стенах зала, потом приказал немного разобрать эти стены. Ерунда, там нужно было выбрать всего по паре камней, чтобы заложить шкатулки с Хранителями за стены портального зала, поближе к произвольно выбранным воротам. Себе паук-Хранитель выбрал именно тот камень, который так подшутил надо мной, отправив к нему в гости. Последний, оставшийся без присмотра портал, взял на себя Фаберже. Он просто поставил около него Кузьку и приказал ему дублировать все свои действия, направленные на оживление портала. Я сел на кресло из Башни прямо посредине подвального зала и приготовился к открытию тропы к себе домой, на Землю. Часа два ничего не происходило. Магические силы, собранные в портальном зале для решения эпохальной задачи, молча бились, починяя свои примусы и сломанные, бездействующие ворота заодно. Я орлом сидел в центре зала, медленно переводя пристальный руководящий взгляд с одних ворот на другие, ожидая, когда сквозь тусклую портальную плёнку увижу свой двор и раскопанную теплотрассу. На минутку задумался — а не закопали ли получившийся противотанковый ров коммунальщики? Потом прикинул проведённое на Иссхоре время — меньше квартала, примерно два с половиной месяца, и облегчённо вздохнул. За такое время ни один коммунальный канавокопатель свою ямку не зароет. Он бросит через неё пару деревянных сходен, чтобы люди массово не падали в ловчую яму, но зарыть такую красоту? Нет, дураков среди них нет! Недаром археологи говорят, что яма — это наиболее древний и устойчивый ко всем внешним воздействиям памятник археологии!

Но картинка моего перерытого двора пока не показывалась. Пока ничего не показывалось. Правда, двое из семи портальных ворот стало вдруг видно. Они медленно проявились на чёрном фоне стены, мутно-серая плёнка неработающих пока переходов так и манила заглянуть туда, за занавес, распаляла моё сердце и заставляла нервничать. Порталы располагались рядом друг с дружкой, слева от меня. Я заставил себя скромно и тихо сидеть на месте, не выдавая криком мою радость, чтобы не спугнуть весь процесс. Идущий, но ещё не закончившийся убедительной победой. Так я и просидел сиднем до обеда. Поскольку обедаю здесь только я, а остальные домочадцы и работники питаются от пирамиды Башни и из её маговодов, поёрзал тощим задом на кресле, потом тоскливо посмотрел вокруг; все были заняты, все при деле, и никто не хотел отвлекаться и заниматься моим обедом. И, главное, никто и не мог! Тогда я вздохнул, потихоньку поднялся и вышел к ждущему меня наверху велорикше. Поедем на дачу! Там порыбачим, пару рыб я наверняка поймаю даже без всякой ворожбы, а сварить уху для меня, потомственного рыбака-любителя и охотника в лёгком весе, не представляет никакой трудности.

Так я и сделал. Уха была ожидаемо хороша и вкусна! Ну, да… С такой голодухи и под сто грамм-то!

* * *

В общем, пришлось сидеть мне в портальном зале до следующего утра. За стенами портального зала шел негромкий, но непрерывный стук и треск деревянных киянок и мастерков, царапанье и шорох шпателей и полутёрок, идущей круглые сутки работы по ремонту и восстановлению Башни "Семь углов". Эти звуки радовали и бодрили. А у нас, в подвале портального зала, было тихо. Вся команда работала исключительно молча, так, что через некоторое время я не только клевал носом, но и пару раз чуть не сверзился со своего кресла прямо на пол. Глаза просто сами закрывались, как я не старался сонно лупать ими по сторонам, давя разрывающие рот зевки. Но всё имеет своё начало и конец. Наступило утро, и я окончательно проснулся.

В портальном зале всё кардинально изменилось. После работ с камнем стен, прячущим заложенные за ними шкатулки с Хранителями, после того, как големы-энергетики растащили по подземному залу потёртые маговоды для питания порталов, в зале стало как-то грязновато, пыльно и неуютно. Пропало ощущение, что портальный зал закончен и сдан заказчику. Наоборот, теперь казалось что работы здесь в самом разгаре, идут и не известно, когда они будут закончены. Я недовольно поёрзал по сиденью кресла. С одной стороны, это не очень-то хорошо. Но с другой, — это очень удачно! Ведь демонстрировать всем и всякому, что портальный зал отремонтирован, налажен и готов к работе, я не собираюсь! Эти долбаные маги убили тут кучу времени, чтобы взять порталы под свой полный контроль, убили местного Хранителя порталов, безжалостно и бестолково разрушили Башню. Наворотили, в общем, делов! И показать теперь, что мы всё поправили и порталы вновь заработали? Не-а! Дураков тут нет! Это будет моей самой большой тайной. Это будет дверью на Землю, к семье, к друзьям. Ну и подругам, разумеется… Нужно смотреть вперёд и делать правильные прогнозы, формулировать нужные и актуальные задачи. Тогда всё будет хорошо. А работать над их исполнением будут големы прораба Кузьмы. Вот так, братцы!

Это, кстати, я здорово придумал. Снова поднялся наверх, где големы-строители и отделочники пахали по установленной на день программе, и отвлёк двух работяг. По моей команде они споро отнесли вниз и хаотично там расставили несколько поломанных и стоящих по углам второго этажа Башни деревянных сабанчиков, какие-то заляпанные штукатуркой козлы, и бросили на пол несколько полупустых мешков с мелом. Вот теперь вид зала порталов приобрёл законченность! Теперь он выглядел как строящийся объект, на который ещё долго не ступит нога заказчика!

Неожиданно Кузька стартанул в угол, к консоли маговодов. Причём, в полной тишине. Он общался с Фаберже ментально и отлично его понимал. Кузьма завозился в полумраке портального угла, видимо, он поддавал напряжения в отдельный маговод. Точно! На ранее гладкой стене медленно стал прорастать контур ворот. Уже пятые! Я бегло посчитал их. В волнении вскочил на ноги, но сдержал свой порыв немедленно куда-то бежать. Это строжайше не рекомендовалось. Я мог серьёзно помешать процессу отладки портальных переходов.

Кузя закончил свою возню в углу зала и подошёл ко мне.

— Всё, хозяин. Это, видимо, всё, что тут можно сделать и что нам всем удалось сделать. Пять ворот из семи… Три портала по планете и два межзвездных.

— Это великолепно! Я даже не ожидал такого результата!

— Сам не ожидал, — от задней стены отлип голем-паук и незаметно подошёл к нам.

— Хранитель, это большой успех! — изо всех сил сдерживаясь, проговорил я. — А межзвёздные порталы…

— Я предлагаю снять двух Хранителей, не сумевших запустить свои переходы, и собраться в Башне архимага, — сдержанно проговорил Кузьма голосом Фаберже. — Там нам будет удобнее разговаривать.

Я кивнул.

— Только снимем одного Хранителя. Второй будет замещать Фаберже. Ему уже пора на свой пост в Башне архимага. Гостей встречать будет.

— И хозяина пора завтраком кормить! — уже своим голосом радостно объявил домовёнок.

* * *

После того, как я быстро привёл себя в порядок и на бегу перекусил тем, что собрал мне Кузя, мы расположились в полюбившемся мне каминном зале. Здесь я впервые появился в Башне, здесь познакомился с основными персонажами организованного исключительно для меня спектакля, здесь и привык сидеть, развернув кресло к огромному зёву камина. Зная мои привычки, Кузя поддерживал в нём небольшое живое пламя. Ничего особенного, всего лишь на пару-тройку полешков, только чтобы огонь плясал на них, потрескивали угли, и чуть-чуть пахло дымком.

Не отрывая глаз от огня, я обратился команде энтузиастов-победителей.

— Ну, и кто же наиболее подробно скажет, что мы сделали и что получили?

Недолгое молчание прервал Хранитель порталов.

— Наверное, это лучше сделать мне, Игорь. Я почти разобрался в том, что мы смогли сделать, и что же нам удалось получить в итоге.

— Давайте, Хранитель! Уверен, что все сидят как на иголках в ожидании вашего рассказа.

— Да что уж теперь дёргаться… Дело ведь сделано, что получилось, то и получили, — неспешно начал Хранитель. — Если коротко, итог работы мне представляется так. Тридцать лет назад магами была совершена попытка захвата четырёх межзвёздных магических порталов. К этому времени не осталось никого из магов-портальщиков, которые могли возглавить и правильно организовать нападение на Башню "Семь углов".

— Либо такие маги уже прочно сидели на завоёванных командных позициях в сообществе волшебников Иссхора и не захотели ввязываться в локальную собачью свару плохо подготовленных магов-середнячков, — задумчиво проговорил я.

— Тоже верно, такое вполне могло быть, — ответил Хранитель. — Но продолжаю. Магическая война продолжалась до полного израсходования запасов Силы в пирамиде Башни "Семь углов". Она долго сопротивлялась захватчикам всей своей древней мощью, но расход Силы постоянно превышал её накопление в хранилище энергии Башни. Уж до этого напавшие маги дотумкали и смогли организовать войну на истощение.

Хранитель смолк, но все слушатели заинтересованно молчали.

— Я продолжаю. Итог магической войны вы все знаете. Хранитель Башни был развоплощён, сама Башня разрушена. Портальный зал был захвачен, но сделать с ним что-либо путное победители не смогли. Не хватило в первую очередь знаний портальной магии, необходимых инструментов для настройки порталов и расходников для элементального ремонта. Они ведь по дурости разбили зал порталов почти в щебень. Какие уж тут межзвёздные переходы! Тут по самому залу нельзя было ходить, всё напрочь завалено битым камнем. Надо отдать должное Кузьме и его големам, они сделали невозможное и восстановили портальный зал.

— Мы это знаем, Хранитель. Кузя уже получил награду, которая его полностью устраивает. Он стал полноценным Хранителем древней Башни и полным хозяином поместья. — Мягко влез в монолог Хранителя я. — Нас интересует, а как вы оцениваете сегодняшний момент? Что удалось, и что ещё предстоит сделать? Ближе к теме нашего разговора, пожалуйста!

— Ну, что вам сказать? Удалось многое. Восстановлены три портала по Иссхору. Им нужно дать лишь привязку к имеющимся адресам и действующим на планете порталам…

— Это ясно. Первым делом портал сюда, в Башню архимага. Потом в Киссерт, в его дворец. Путь в столицу всегда нужен будет. С третьим пока подождём. Может, возникнет необходимость проложить путь ещё куда-нибудь. На обратную сторону планеты, скажем. А, Хранитель?

— Ну, да. Я хотел отвезти вас, Игорь, в учебный пункт подготовки Хранителей порталов. Туда, где маги, обслуживающие портальные линии, сдавали теоретический минимум и практику по ремонту портальных путей. Думаю, это пойдёт вам на пользу.

— Безусловно, Хранитель! Но это дело ближайшего будущего. А сейчас передо мной стоит одна задача. У нас два межзвёздных перехода. Мне срочно надо на Землю! Как это сделать?

— Нет ничего проще, Игорь! Дайте поручение архимагу Ассарт-хана подобрать привязку порталов к координатам Земли. Прошло не так уж много времени. Она, конечно, изменила своё положение в пространстве, но работа двумя порталами сразу даст нам возможность сравнительно легко локализовать Землю и выстроить переход. Правда, куда он привёдет, я не знаю… Трудно ответить без подготовки.

Я прокашлялся.

— Ничего. Куда бы ни привёл портал, в какие-либо широты и страны, это будет Земля. Главное для меня — это попасть на планету. А там я до дома доберусь как-нибудь.

Я помолчал и добавил.

— Магия мне не даст пропасть!

Глава 3.

…ночь светлая, и небо чистое. Луна полыхает сверху, как поисковый прожектор на ударном вертолёте. Причём тут вертолёт? Дело в том, что я потихоньку лечу себе над Землёй на небольшой скорости, плавно и неспешно смещаюсь, немного меняя курс и внимательно рассматривая местность под собой. Правда, без бульканья двигателей и свиста разрезаемого лопастями воздуха. Высота метров тридцать всего. Полный комфорт. Я ищу место, где можно сесть и поставить временные ворота портала. Да, нам удалось это сделать с дедом-архимагом! Ура, ура, ура-а-а!!

Не пойму, где это я? Ясно, что не в космосе, умный портал не откроется в безвоздушном пространстве. Это "золотое правило" портальной магии, за него жизнями волшебников заплачено. Да и на большой высоте он не будет открываться. Не потому, что тут могут быть транспортные коридоры гражданской авиации, нет. На Иссхоре ещё об этом не задумываются. Просто открывать портал на высоте более пятидесяти метров бессмысленно. Высоко. Следовательно, я даже не могу прикинуть, на какой материк меня выкинуло? Буду ориентироваться на язык адресных табличек, вывески на заправках и магазинах. Поэтому я и лечу метрах на тридцати. Уже, впрочем, ниже. Вон какие-то строения. На богатый хоздвор похоже. Светлый, двухэтажный дом, несколько очень больших ангаров, какая-то крупная сельхозтехника на дворе. Темновато тут, пока не разглядеть что это такое. Да я и не спец. Уверенно определю только трактор, который дома таскал здоровенные крылья из труб и поливал помидорные карты. А потом девчонки из нашего студотряда собирали эти помидоры, а мы отгружали их в Москву и другие северные города.

Куда же это я попал? Здесь не холодно, листва вся на месте. Сейчас э-э… первая декада октября? Да, верно. Примерно так. Климат тут явно тёплый. Где же я? Темно, чёрт, трудно понять. Вон дорога и въезд в этот хоздвор. Ворота какие-то. Наверное, там какая-нибудь табличка с адресом или названием места есть. А, может, это ферма? Вон, вдали что-то густо темнеет. На плотный квадрат высокой кукурузы похоже. Так, идём вниз. Будем посмотреть.

Я решительно поставил портал перед тощей металлической рамкой ворот, переплетённых толстой проволокой. Даже не колючей, вот надо же! И в тот самый момент, когда я выходил из портала, в торце большого амбара, стоящего совсем близко от ворот, открылась дверь, и в тусклом свете лампочки в его предбаннике появился бородатый, всклокоченный мужик в поношенных джинсах и мятой синей клетчатой рубахе, разминающий в руках сигарету. Покурить вышел, недоумок. То ли местный фермер, то ли тутошний работник, а то и здешний охранник. А тут я — так же выходящий из портальных ворот в потоке света. Ну, да! Не подумал я о том, что у нас в Башне яркий свет. Надо было его притушить, но кто же знал, что так получится? Все мы сильны задним умом.

Архимаг, с интересом следивший за моими маневрами по приземлению, только сдержанно спросил: "Будешь его убивать"? Ага, больно мне это надо!

Бородач выронил сигарету, взвыл, что-то смутно похожее на "Oh, Holy shit!"[6] и кинулся назад, вглубь помещения. Я от неожиданности и удивления на секунду окостенел, но враз отмяк и сжал булки, когда взлохмаченный бородатый лох появился в дверях вновь, но уже с обрезом двустволки в руках. Прямо как сицилийский мафиози, право слово! Бородач что-то прокричал. Честно, из его гнусавой здравицы я ничего не понял. Понял только одно. Это Штаты. Так гнусавят только рэднеки.[7]

Ну, я тоже парень не промах! Полиглот и знаток иностранных языков. Вообще-то, лучше всего у меня идёт русский матерный, но и "American twang"[8] легко опознаётся! Особенно после такой кучи амерских фильмов и руководств по Ай-Ти на английском языке, которое мне пришлось посмотреть и перелопатить. А тут ещё я перед провалом на Иссхор в интернете видел один языковой прикол. Как же это будет-то… А-а, вспомнил! И я, ничтоже сумняшеся, протянул к гнусавому руку и, постоянно наращивая голос, пропел: "Buffalo buffalo Buffalo buffalo buffalo buffalo Buffalo buffalo"![9] Потом подумал и завершил всё протяжным "Boo-o-o"![10]

Эффект был сногсшибательным. Ага, буквально! Этот лохматый рэднек завизжал и выпалил в меня картечью из своей лупары[11], скотина. Это в мирного-то инопланетянина с собственным волшебным НЛО. Щит, который стоял у меня по умолчанию, раскрасился целой горстью сине-зелёных вспышек от попаданий. От неожиданности и довольно сильного удара по щиту, я непроизвольно шагнул назад и сел на пятую точку. Причем, попал ею прямо на обломок проволоки, ранее художественно украшавшей раздолбанные ворота, а сейчас злодейски валяющийся в пыли в ожидании моей задницы. Я взвыл. Это было настолько громко и убедительно, что рэднек бросил своё бандитское ружжо и с воплем "Help!" исчез в полумраке открытого сарая. А я, потирая копчик, еле встал и боком-боком протиснулся в портальные ворота. И закрыл их. Свет, который портал бросал на пыльную грунтовку, погас. Контакта третьего рода с дурным рэднеком не получилось. Но стало приблизительно ясно, куда меня занесло. Это Америка. "Good-bye, Америка, о-о-о"! Даже "Ай-яй-яй" тут будет к месту. Как задница болит-то!

Но я собрался и погнал портал на восток. Там Волга, мой город, моя семья. Там в меня не будут стрелять картечью, как в волка какого-нибудь, там меня, надеюсь, всё ещё ждут!

* * *

"Да вот только узнает ли Родина-мать,

Одного из пропащих своих сыновей"?

Я стоял у себя во дворе и вполголоса, по бесконечному кольцу проговаривал-напевал слова из песни, которую так хорошо, с таким чувством пел в старом шпионском фильме замечательный актёр и человек Михаил Ножкин. Было ранее утро. Не знаю, в каком штате я блукал в Америке, но разница по времени с Россией часов в десять была налицо. Ну, так ведь и должно быть? Окна в моей квартире были тёмные. Наверное, банк всё же наложил на неё лапу. Родителям платить за квартиру в моё отсутствие было просто непосильно… Ключи от квартиры были у меня в кармане, но я в неё не пошёл. Вздохнул и ещё раз оглядел двор. Вы не поверите, но ров над трубами и деревянные мостки-трапики с шатающимися перильцами были на месте! И он всё ещё не закопан! Как сказал поэт:

"Когда ж постранствуешь, воротишься домой,

И дым Отечества нам сладок и приятен!"[12]

Точно подметил ведь товарищ Грибоедов. Дым от кочегарки, он такой! А яма во дворе это вообще именины сердца! Я с ожесточением сплюнул и пошёл к родителям. Их дом был всего лишь в паре кварталов от моего. Время было около восьми утра, самая пора для визитов. Наверняка попадёшь на завтрак!

Как я позвонил в дверь, как мама открыла, вскрикнула и стала оседать на пол, пока я её не подхватил, как набежал вихрь из сестры и малявки-племянницы, я говорить не буду. Это личное. Отца не было. Где он, мне толком так и не сказали. Наконец я обнаружил себя сидящим в самом углу углового диванчика на кухне с чашкой горячего какао в руках. У меня на коленях самозабвенно сопела трёхлетняя Алёнка, пытаясь выцарапать драгоценные камни из моего перстня ахимагистра, который она бесцеремонно с меня сняла.

— Где ж ты был всё это время, сынок? — с внутренней болью спросила меня мама. Лицо её побледнело и постарело. Под глазами лежали тени. — Мы уж не думали и не чаяли тебя увидеть…

— Всё хорошо, мама. Что было, то прошло. Теперь всё будет хорошо! Я тебе твёрдо обещаю. А где я был… Сестрёнка, тебе на работу нужно идти?

— Я могу позвонить и на день отпроситься, — ответила Светка, глядя на меня влажными глазами.

— Отпросись. Только Аленку одень и в садик оттащи. Нам предстоит серьёзный разговор, она будет мешать. Юла ведь, с большущим аккумулятором в тощей попе! Где отец?

— Он после девяти придёт. Сам тебе расскажет. Не хочу в эту историю лезть, могу сказать что-нибудь не так. Алёнка, деточка, иди ко мне! Будем собираться в садик.

Племяшка с радостью сползла с моих колен и побежала за бабушкой. Садик по своей эмоциональной составляющей явно перебивал радость общения со мной и попытку разобрать мой перстень. Его, кстати, Светка еле успела выхватить у малой из цепких ручонок и вернуть мне.

— Будем отца ждать? — спросила она меня.

— Ага!

— Тогда я одеваться и в садик дочку отведу. Потом сразу вернусь, ждите!

— Вот и давай. А я наконец-то оладушками побалуюсь. Тыщу лет я мамины оладушки не ел!

* * *

Когда пришёл отец, мы чрезвычайной тройкой сидели в зале за столом. Только его и ждали.

— Мать! — закричал он ещё из прихожей. — Чьи это сапожки такие видные тут стоят? Если бы не размер, то подумал, что Светка прибарахлилась!

— Сюда иди, — счастливо выдохнула мать. — Тебя только ждём. Сам всё увидишь.

Я встал. В зал зашёл отец и молча, внимательно охватил меня глазами.

— Слава богу… Ты живой, — прошептал он.

Я бросился к нему, и он меня обнял крепкими руками.

— Ну, будет, будет… — пробормотал он. — Всё уже позади… Ты нашёлся… Теперь всё будет хорошо.

Тут мама не выдержала и разрыдалась.

* * *

— А теперь подарки! Всем-всем! И пусть никто не уйдёт обиженным!

Я снял с брючного ремня маленькую серую сумочку и расстегнул закрывающий её клапан.

— Да-а, мешок у тебя зачётный! Ты в нём, судя по размеру, брильянты притащил? — улыбаясь, спросил отец. — Больше ведь в него ничего не войдёт.

— Погоди, батя. Не торопись. Будут тебе и брильянты. Теперь самое главное, пару слов мне необходимо вам сказать. Предупреждаю: не кричать и не пытаться взять меня на горло. Если чего захочется ляпнуть, то посматривайте краем глаза на сумку, тут доказательства того, о чём я сейчас вам расскажу.

Я минуточку подождал, поглядывая на улыбающегося отца, промокающую платочком глаза маму и непоседливую, старающуюся подобраться ближе к сумочке, весёлую сестрёнку.

Ну, с богом! Понеслась!

— Батя, мама, систер! Слушайте внимательно. Ровно сколько-то там дней тому назад, вечером, когда я шёл домой с работы, меня зацепил поисковым магическим жгутом архимаг с планеты волшебников Иссхор, семисотлетний Ассарт-хана, и перенёс меня порталом к себе в волшебную Башню. Он хотел подчинить мой разум и забрать себе моё тело. Чтобы прожить в нём ещё тысячу лет…

Мама охнула. Отец так и продолжал щериться, но теперь уже угрожающе. Только Светка незаметно, как она думала, ковырялась с клапаном сумки.

— Но не просто так забрать моё тело. Маг скастовал ряд заклинаний и усилил его для себя, проложил в теле магические пути, создал узлы магии, хранилище и накопитель для волшебной Силы. В мой мозг он закачал огромную библиотеку по магии, вечную шпаргалку себе, другими словами. Но у дедка ничего не получилось. Экскаватор, который копал яму, через которую маг сделал портальный прорыв, чтобы меня поймать, случайно подцепил высоковольтный электрокабель. Он этого не выдержал и порвался, хлынувшая из него электроэнергия убила архимага Ассарт-хана и сделала меня его наследником, а всё, что архимаг сотворил с моим телом, досталось мне по умолчанию. Теперь я один из самых высокоранговых магов планеты Иссхор, владелец двух древних Башен и портального зала. Мы сумели его запустить и найти Землю. И вот я здесь…

Отец не выдержал и жёстко грохнул кулаком по столу. Сумка подпрыгнула, и Светка поймала её в воздухе.

— А я знал, я чувствовал, что всё не так, как бормотала эта сволочь! — громко проревел отец.

— Игорь, а как её открыть? — отвлечённо спросила Светка, ковыряясь с волшебной сумкой.

— Как ты себя теперь чувствуешь, сынок? Ты здоров? — встревожено спросила мама.

Я улыбнулся.

— Здоров. Медицина теперь со мной не справится. Меня бережет магия. Как и вас будет беречь, впрочем. Светка, открывай! Просто дёрни клапан кверху, и будет тебе счастие!

Она так и сделала, а потом перевернула сумочку вверх ногами и тихонько потрясла. Это было правильно, но неосторожно. Из сумочки хлынула блестящая бесконечная река всякой лабуды. Светка завизжала. Подарки сыпались на стол, переполнили его и двумя волнами покатились на пол.

— Оп-па! Это тебе, сестрёнка! — захохотал я. — Только подожди минутку. Дай мне придти в себя.

— Игорь, но так ведь не бывает? Такая крошечная сумочка и такая… такое… просто нашествие какое-то! — проговорила совершенно сбитая с толку мама.

— Это пространственная сумка, мамочка! Она по объёму больше чем два таких встроенных шкафа, которые стоят у тебя в прихожке.

— И-и-и! — визжала Светка, пытаясь сгрести на свою сторону стола инопланетную бижутерию и амулеты.

— Осторожно, Светка! Это и есть магические артефакты. В том числе и медицинские. Не сломай чего-нибудь случайно. Они вам ещё пригодятся.

Я повернулся к отцу.

— Пойдём на кухню, батя. Тебе явно есть о чём мне рассказать. А женщины пускай пока покопаются в этих цацках.

* * *

А дела, судя по рассказу отца, были совсем паршивые. На третий день после моего исчезновения, когда полиционеры приняли от отца заявление о моей пропаже, он крайне нервно отнёсся к какому-то полицейскому подполу, который разорался в дежурке по поводу бестолковых родителей и безответственного пацана, который, наверняка, никуда не пропал, а где-то в подвале кружками пьёт бормотуху и курит шмаль, отрывая работников полиции от их важной работы на благо общества. И так далее, и тому подобное. Короче, подпол договорился до сломанной челюсти и вывихнутой руки. А когда бравые полисмены попытались толпой накинуться на отца с дубинками, электрошокерами и наручниками, батя, хоть и был одет по гражданке, быстро доказал им, что морская пехота не зря ест свои чёрные сухари. Дальше какой-то придурок притащил заряженный автомат и попытался напугать им отца. Батя автомат отобрал и надолго отбил у полицаев желание тявкать из своей подворотни на морскую пехоту. В общем, когда в блокированный взводом комендачей райотдел полиции прибыли его освобождать вызванные отцом морпехи, всё стало достаточно грустно. Трёх полицаев увезли в ведомственную поликлинику на носилках, а отца споро утащили в часть. Там, не отходя от кассы, испуганное отцовским вооружённым мятежом и захватом полицейского участка начальство пулей организовало заседание Офицерского собрания, где настояло на своих формулировках и быстро лишило отца погон, а вечером же уволило его из рядов Вооруженных сил. Казалось бы — теперь бери батю голыми руками, но нет! Тут областное УВД, напуганное той лёгкостью, с которой один безоружный рассерженный человек захватил райотдел полиции, и, побоявшись возможных повторов этого квеста в будущем, наглухо "замолчало" это событие и сделало вид, что всё в порядке. А суета вокруг полицаев, автоматчики в оцеплении райотдела, машины "ВАИ" и "Скорой помощи" — всё это видимые неопытному глазу следы ведомственного учения, не более того. Никаких обвинений отцу предъявлено не было. Но теперь он перебивается с должности разнообразных охранников автостоянок и торговых центров на должности тренеров по боевым искусствам. На хлеб еле хватает. Я заиграл желваками.

— Успокойся, сын. Что случилось, то случилось. Сделанного не воротишь. Я потерял карьеру и погоны, но приобрёл свободу и самостоятельность. Командиров у меня теперь нет. А сейчас ты, видимо, предложишь мне дело, от которого я не смогу отказаться? Так ведь? — и он весело подмигнул мне.

— Уж я теперь предложу… На должность местного графа на планете волшебников пойдешь? Там ещё есть такие заповедные места, где не только нога человека ещё не ступала, но и динозавры не толклись, наверное. А природа!! Ты же рыбак и охотник. Будет, где помахать спиннингом и топором! А то и пулемётом, честно тебе говорю! Думай пока. Я вас всё равно в гости хотел пригласить. Портал-то межзвёздный у меня проложен, а ещё несколько на Иссхоре ждут. Да и Башня сама может летать. Красота, скажу тебе! Захотел в море искупаться, скомандовал Хранителю Башни, и вот ты уже на Ривьере. Или в Акапулько.

И я пропел пару фраз про Чунга-Чангу, развратно вращая тазом и делая мелкие шажки по тесной кухоньке. Руками я тряс воображаемые маракасы. Отец рассмеялся.

— А ребят наших из охотколлектива с собой возьмем? — спросил он.

Я не ответил, заливаясь райской птицей в джунглях волшебного острова.

Чунга-Чанга — места лучше нет,

Чунга-Чанга — мы не знаем бед,

Чунга-Чанга — кто здесь прожил час,

Чунга-Чанга — не покинет нас!

Я только утвердительно кивнул отцу и всей семье.

Чудо-остров, чудо-остров,

Жить на нем легко и просто,

Жить на нем легко и просто,

Чунга-Чанга!

Наше счастье — постоянно,

Жуй кокосы, ешь бананы,

Жуй кокосы, ешь бананы,

Чунга-Чанга!

Глава 4.

— Ну, ладно! Поиграла и хватит. Светка, тебе говорю! Ты же ведь уже большая девочка, а всё сказки тебе подавай! Давай, греби всё ко мне. Тут полно моего барахла, вам совершенно не нужного. Я как сумку начал грузить всякими ништяками на Иссхоре, так их и не разбирал ни разу. Всё некогда было. Сейчас мы это и поправим. Ага! Вижу! Вот, батя, это тебе. Держи!

Я потащил из кучи вещей знакомые ножны. Охотничий нож отцу. Подумал и бросил на него пару заклинаний. Вечной остроты и целостности. А что ещё ножу надо? Этого достаточно будет.

— Хороший нож, — отец внимательно рассматривал мой подарок. — Прям-таки полумеч какой-то по длине клинка. Крупный сажальник!

— Тебе подойдёт. Ты с ним прямо как былинный богатырь будешь. Нож я укрепил магией. Честно служить тебе будет.

— Ну, спасибо, сын! Вот тебе рупь за клинок, не спорь, так принято. А теперь давай, не отвлекайся. А то наши дамы уже дух затаили и слёзы на глазах появились, а им как же? Где же обещанные подарки?

— Всё будет. Сейчас мы со Светкой эту кучу-малу малость разгребём и начнём дары вручать. Светка, тащи с лоджии совок! Только тряпкой его протри.

С совком получилось быстрее. Светка, как шахтёр, идущий за горнопроходческим комбайном, своей маленькой лопаткой разгребала залежи амулетов, драгоценностей, каких-то ярких и блестящих тканей в штуках, моего походного имущества и прочего барахла, сваленного в одну кучу с подарками, и ногой отодвигала свои блестяшки в другую сторону. Я отбирал свои вещи, заложенные на Иссхоре для путешествий и приключений, и кидал их обратно в сумку. Светка внимательно провожала глазами все эти тенты, сапоги, инструментальные ящики и таганы с камнями живого огня, которые мало-помалу исчезали в маленьком сером чуде, и лишь ускоряла темп своих работ. Наконец-то мои вещи, не предназначенные для подарков родным, стали заканчиваться и исчезли с глаз долой. Остался лишь последний артефакт.

— Светка, стоп! А вот с этим поосторожнее! Это ценная штука, целый Хранитель порталов. Мой помощник и научный консультант!

— Э-э, ты хочешь сказать, что это живое существо, Игорь? — осторожно спросила мама.

— Не существо, а древний магический конструкт. Обладающий разумом, речью и фантастическими умениями, — сказал я, тщательно упаковывая Хранителя в пустую ячейку пространственной сумки. — Хранитель, вы меня слышите? Хочу познакомить вас с моими родными. Это мой отец…

Батя на секунду отложил нож, с которым он всё это время игрался, и с интересом уставился на меня. Я ведь говорил с Хранителем на Высоком языке древних магов. Отцу было интересно, с чего это его сын пулемётом лупит на какой-то тарабарщине?

— Очень приятно, уважаемый глава рода Лоза, — в притихшем зале прозвучала речь Хранителя. Он постарался добавить себе громкости и тщательно выдерживал мелодику и тональность Высокого языка.

— Отец возглавляет другой род. Лоза это я, Хранитель.

— Очень приятно, — несколько потерявшись и замешкавшись, попугаем ответил мне Хранитель.

— Моя мать! Она, кстати, Лоза по крови, — продолжил я.

Тут Хранитель показал, что его ещё рано списывать на запчасти.

— Прими, Великолепная! — торжественно пропел он.

Перед мамой медленно проявился и мягко опустился к ней на колени большой золотистый цветок. Мама удивлённо вздёрнула брови, взяла цветок в ладони и попыталась уловить его аромат.

— Что это, Игорь? — удивлённо спросила она.

— Мама, Хранитель порталов по старой традиции планеты волшебников дарит тебе этот цветок, который вручают только Матери рода. Ты же ведь Лоза? Вот и мне пришлось так назваться на Иссхоре.

— А на каком языке вы говорите? — вдруг влезла Светка.

Я хлопнул себя по лбу.

— Подождите минутку… Вот ведь я дурак… Где же они, а, вот! — и я, разгребая кучу сверкающих артефактов, отобрал три кулона. Потом посмотрел на отца и один кулон заменил на простое серебряное кольцо с чернью. — Вот, нацепите на себя. Это амулеты-переговорщики. Они сделают речь Хранителя понятной для вас.

Заинтересованные родители и сестра быстро разобрали свои амулеты.

— А теперь, Хранитель, скажите что-нибудь. Как вам понравилось на Земле?

— Мне очень понравился тот танец с песнями, который так зажигательно исполнили вы, архимагистр Лоза! А почему ваши родственники живут в этой конуре, которая не подходит даже для слуг Высоких домов? Они скрываются от кого-то? Вам необходима помощь?

Светка прыснула и, посмотрев на меня, зажала себе рот кулачком. А я на минутку задумался. Сразу, почему-то, в глазах мелькнул белый песок пляжа и синяя, хрустальной прозрачности, морская вода. В ушах тихо-тихо зазвучала протяжная песня туземцев, прерываемая тяжёлыми ударами тамтама.

— Моя семья сейчас переживает не самые лучшие времена, Хранитель. И, да. Мне нужна помощь.

— Тогда вам следует только приказать, архимагистр! Мои возможности и умения целиком в вашем распоряжении! — гордо произнёс Хранитель порталов.

Я мысленно потёр руки. Как это вовремя! Твоя помощь, Хранитель, уж точно придётся к месту!

* * *

Не буду тратить время на то, как я раскидывал подарки. Главное, я тщательно подобрал, зарядил (смешно сказать, но в этом мне помогла обычная электророзетка — я просто набрал через неё столько энергии, сколько мне потребовалось) и раздал артефакты. Маме, сестре и племяшке женские, конечно. Всякие там серьги, цепки на шею, браслетики на руки. Артефакты были защитными и медицинскими. Они охраняли носителя и лечили его, а потом, когда состояние здоровья приближалось к идеалу, просто поддерживали его на нужном уровне. А защита была от ударов колющим, рубящим и дробящим оружием, стрел, всевозможных ядов, удушения, огня, воды. Обычный набор, вот только от пули смогут ли уберечь эти амулеты моих близких, я был не уверен. Не рассчитаны амулеты Иссхора на скоростные показатели и вес пули из пистолета, автомата и пулемёта. Особенно калибра 14,5мм, скажем… Это надо будет потом попробовать поправить и ввести в заклинание новые данные. Остальное — ткани, ювелирку и бижутерию, сделанную вручную обувь и меховую одежду, я просто свалил на стол и сказал маме и сестре командовать тут самим. А сам заперся с отцом во второй комнате, чтобы с толком поговорить на сложные и скользкие темы.

— Ты прости уж меня, батя. Я, конечно, всего, что с вами случилось, не знал, но не думал, что всё так плохо. Вас срочно нужно вытягивать из этой ямы. Нужны деньги, и большие деньги.

— Ты же бабам отсыпал полно золота и драгоценных камней, — неуверенно начал отец.

— Ну и что? Предлагаешь на рынке сбывать их в день по две-три штуки небритым кавказцам? Это наших проблем не решит. Наоборот, только усугубит наше положение. Тут придётся твоим новым ножичком каждую ночь абреков рэзать на куски. Нет, мы пойдём другим путём. Тем более что Ильич в кино на этом просто настаивал. Денег нужно будет много, у нас большие потребности. Что нам говорит Президент?

— Президент России господин Путин на итоговой встрече с членами Правительства сказал, что задачей номер один для страны является повышение уровня доходов россиян! — понятливо подхватил и бодро отрапортовал отец, внимательно отсматривающий после увольнения из армии все ведущие новостные каналы.

— Во! В самую точку! Так и будем делать. Ваши предложения, господин граф?

Отец рассмеялся и покачал головой.

— Так ведь я не торгаш, не нефтяник на трубе, даже не губернатор Сахалина Хорошавин с миллиардом в чулане… Кстати… лазил тут по новостям в интернете и наткнулся на интересную статью, сын. Теперь даже заграница подталкивает нас усилить борьбу с воровством и коррупцией. Где это… А, вот! Читай!

И отец развернул ко мне монитор ноутбука, в котором он искал нужную новость. Я подтащил к себе ноут и прочитал текст под фотографией какого-то лысеющего толстяка:

"…поэтому предложение Международной группы по борьбе с отмыванием денег активнее применять против депутатов и госслужащих конфискацию незаконного имущества является конструктивным. Таким мнением с «URA.RU» поделился экс-губернатор Еврейской автономной области Александр Левинталь…

Эк, как он! Ничего себе, крепко завернул! Молодцом экс-губернатор, правду прямо через матку режет. У него, я уверен, всё имущество законно нажито, укрыто от наводнения и разлива сибирских рек где-нибудь на Багамах, и вообще записано на тёщу… Так, прочитаем дальше. Что он ещё говорит…

«Безусловно, ужесточение мер в этой части могло бы сыграть определенную роль в улучшении ситуации. Но тут важно понять, какими средствами это будет реализовано. Сама идея совершенствования методов борьбы с коррупцией мне представляется конструктивной. По крайней мере, еще один ограничитель в России будет», — заявил Левинталь. Он отметил, что борьба с коррупцией — важное направление в России. «Понимаете, коррупция разъедает общество и мешает его развитию. Также в коррумпированных странах и экономика и общество не развиваются, Россия не хочет идти по этому пути», — заключил политик.

Ранее на Западе потребовали от России лишать депутатов и

чиновников незаконного богатства. С таким предложением выступила Международная группа по борьбе с отмыванием денег, созданная ранее «большой семеркой» (G7), уточняет сайт VSE42.Ru

".

В целом правильно экс-политик говорит. И Международную группу против отмывания бабок можно поддержать плечом. Только вот как?

Отец будто бы читал мои мысли с лица.

— А ну, дай-ка ноут сюда… Ты когда пропал? Эту фотографию до твоего похищения видел? В информашке утверждается, что… да вот сам читай.

И он вновь развернул ноут ко мне. Так, что тут? Неважного качества фотка. На ней какие-то штабеля вроде бы банковских упаковок денег… Часть из них тронута огнём, а часть просто сгорела… Текст: "На одном из складов Москвы в день обысков по уголовному делу сенатора Рауфа Арашукова подожгли многотонную кучу денежных купюр. Основную часть хранилища спасли. Силовые структуры инцидент не комментировали, сообщает «Фонтанка».

Несколько тонн денежных купюр завезли на склад в конце января. Чтобы сложить пачки, пришлось воспользоваться погрузчиком-манипулятором. Последствия поджога горы денег сняли на видео".

— Многотонную кучу… — с намёком сказал отец. — Этого тебе хватит?

— Не хватит, так добавим, батя! Ни одни Арашуковы Россию вшами объедают. Там ещё, помнится, какие-то настоящие полковники из МВД и ФСБ ворованные деньги штабелями скирдовали, а шалунишки губернаторы, мэры и прочая чиновничья братия, почитай, каждый день садятся… Не скудеет земля Русская на воровские таланты! А тут ещё правильная международная общественность во главе с "великолепной семёркой" призывает усилить борьбу с расхитителями социалистической собственности. Вот деды накопили запасец! С 91-го года её расхищают, а она всё никак не кончается. Так что мы, безусловно, эту борьбу поддержим, отец! И вам на поправку здоровья и скромное жильё останется несколько килограмм от этих тонн наворованных у народа радужных бумажек.

Отец грустно и безнадёжно покачал головой, а потом уставился тоскливыми глазами в пол.

— Ты знаешь, Сталин ещё в прошлом веке, в тридцать пятом году сказал: "Жить стало лучше, товарищи, жить стало веселее!", а у нас от таких новостей по интернету и зомбоящику до сих пор от смеха челюсти сводит, аж не разожмёшь, и эмаль на зубах крошится… Такая веселуха идёт, что просто плакать хочется, да-а…

— Ничего, отец! Мы им теперь смешинку в ноздри подложим. Или забьём. Не прочихаются, сволочи!

* * *

Вы знаете, как восхитился Хранитель порталов, когда я показал ему в ноуте Гугл-карту, реальные космические снимки разных объектов, в том числе и дом, в котором мы сидели, подперев дверь стулом, чтобы к нам в комнату не ворвался лютый смерч по имени Аленка, от которой не спасали никакие амулеты. А потом, пользуясь своими умениями и небольшой программкой, которую я написал для работы в нашей рекламной фирмочке, я показал на виде нашей Земли из космоса как пойдут трассы разовых порталов в нужные места планеты.

— Если бы у меня была такая штука раньше, Игорь, — закручинился вдруг Хранитель, — я бы… Не знаю, чего бы я не смог сделать, всё ведь доступно. Я был бы непревзойдённым порталистом. Ты веришь мне, архимагистр Лоза?

— Да верю, Хранитель, верю! Ведь я уже и сам по крохам набрался знаний портальной магии и способен понять, как помогли бы в деле прокладки порталов виды тех мест, куда нам надо попасть, тех пространств, которые надо преодолеть и точнейшие данные по координатам целей и расстоянию до них в метрах. Просто не верится, что такое возможно!

— Ты прав, Игорь. В это невозможно поверить — весь мир у тебя на ладони! Лети, куда хочешь! И нет никаких ограничений.

— Возможно, возможно, Хранитель. Сам же видел космическую съёмку. Вот для проверки этих возможностей и тренировки сейчас куда-нибудь слетаем. Покупаемся там и поужинаем. Или пообедаем. Малая будет счастлива в песочке поваляться и башни замка из песка построить. Да и остальные будут не против отдыха на море…

— Уж это точно, Игорь! А куда полетим?

— Как ты смотришь на Гоа? Это тут, — я пальцем ткнул в карту на мониторе.

— А ты вызови в своём ящике рейтинг этих мест, — сказал быстро нахватавшийся земных навыков плавания в Сети портальных дел мастер.

— Ты прав, Хранитель… Ну-ка… Вот! Рейтинг двенадцати лучших мест для семейного отдыха на море! Гоа… так — "скучная трата времени в окружении коров и грязной воды".

"Не пойдёт"! Это мы грянули хором вместе с Хранителем. А дальше? Куба — уже лучше, Малайзия, остров Борнео — очень неплохо. Во! Бали! Танджунг Беноа. Как звучит-то! Но — пишут, что не всегда чистый океан, грязноватый песочек…

— Скачем на Борнео! Читай, что тут нам рекомендуют: "лучше ехать с апреля по октябрь, чистое море и песчаные пляжи, виза не нужна"… Ну, её у нас всё равно не будет, а сейчас именно октябрь. Решено, Борнео! Хочу в чистое море, а потом на дивные песчаные пляжи, на белый нетоптаный песочек! Рассчитывай трассу перехода, Хранитель. А я пошёл собирать народ.

— Я всё посчитаю, конечно, Игорь. Но вот тебе простой вопрос: а чем ты будешь расплачиваться там? Золотом? Или сталью клинка?

— Ерунда! Заскочим в Америку и наложим на них маленькую санкцию. Точнее, отложим себе. Они там приняли охеренный военный бюджет. Даже траты против нашего газопровода включили, и немалые деньги для боевых хохлов выделили. На войну с нами, опять же. Вот Пентагон теперь просто призван оплатить наши расходы на день отдыха. Считай путь в его финотдел. Там затаримся зелёными бумажками и сразу дунем на остров. Отдыхать, купаться и есть фрукты. Я открываю дверь, эта малолетняя диверсантка так стучит, что у меня разболелась голова. Теперь я понимаю, почему всяким самым ужасным ураганам и тайфунам дают женские имена. Алёнка! А поедем купаться на море, а? Хочешь, я куплю тебе дуриан[13] с красной мякотью?

Глава 5.

Самым трудным было найти Финансово-контрольную службу в жутком клубке паутины этажей, переходов и коридоров Пентагона. Это с ума сойти можно! Сюда даже метро подходит. Вот там-то, когда нас с Хранителем каким-то чудом занесло на станцию метро после безуспешных пробежек по всем этим пентагоновским кишкам и аппендиксам, лестницам и коридорам, я и наткнулся на какую-то мулатку в форме, стоящую в ожидании поезда, схватил её за плечо и в ожесточении зашипел ей в ухо: "Спорим на щелбан, бикса, что ты знать не знаешь, где в Пентагоне находится касса"? Естественно, я давил девчонку магией и, естественно, сам был под скрытом. А вы как думали? Что я всю эту пробежку совершил в трусах до колен и в красной футболке с надписью "Россия"? Она испуганно посмотрела в сторону нагнавшего на неё страху голоса из пустоты: "Я не-е зна-а-ю, а что такое касса"? Вот дура! Место, где лежат деньги! Много денег!

— Где они лежат, я не знаю. В хранилище, наверное. А приходят деньги из Федерального резервного банка вот сюда, — и деваха слабо махнула рукой куда-то в тёмный угол станции "Пентагоновка-Сортировочная". — Там пункт приёма спецгрузов.

Это было что-то! Раз — и успех! Как, бывало, Виктор Степаныч Черномырдин говорил: "Никогда такого не было, и вот опять"! Ласково потрепав мулатку-милитаристку по погону на плече, я шепнул: "Забудь, о чём я тебя спрашивал, овечка ты моя каракулевая. Просто живи и радуйся"! А сам под скрытом трусцой побежал в тёмный проход в углу. Он охранялся и защищался, конечно, но я на цыпочках просквозил мимо двух парных постов вооружённых солдатиков, беззвучно перепрыгнул турникет и проник в священное денежное подземелье местного дракона. Подземелье было очень большим, полутемным и почти пустым. Далеко-далеко моталось несколько мужиков в рабочих комбинезонах, а совсем рядом стояла готовая к отправке к местным финансистам аккуратная грузовая электротележка на два прицепа, заставленных огромными кубами американских денег в пачках, затянутых в жёсткий пластик и аккуратно стоящих на небольших паллетах.

— Это то, что мы искали? — с большим сомнением спросил меня Хранитель порталов. — Бумага какая-то с картинками… И все одинаковые.

— Номера банкнот у них разные. И номинал. Это оно самое, но уж больно этого самого тут много. Я всё не утащу.

— Так возьми нужную тебе часть, — удивляясь моей бестолковости, подсказал портальщик.

Так я и сделал. Ножа под рукой не было, опять моя глупость, а искать в пространственной сумке топор или что-то наподобие я не стал. Время, меня поджимало время! Ключом деранул и порвал пластик, и стал переправлять большие блоки купюр по сто, пятьдесят и двадцать долларов к себе в сумку на поясе. Много старался не нагребать, нечего моей жабе бородавчатой потакать, ведь плотные, тщательно упакованные денежные кубы и весили много, и места занимали немало. Впрочем, в сумке их вес и объём терялся. Такой кучи банкнот нам явно хватит смотаться на Борнео. Мои негодяйские действия с потрошением казённой собственности USA Army никто не заметил. Ну, и ладно. Сюрприз им будет!

Но сначала мы с портальщиком лёгким сквознячком увеялись домой. Нужно было взять родню и все те пакеты, сумки и зембеля[14], которые набила мама, готовясь к нашему краткому купальному сезону на острове Борнео.

* * *

Отец с интересом следил, как я вываливал из своей сумочки целую кучу американских денег.

— Сколько здесь будет, сына? — спросил он.

— А я и не знаю… Много, наверное. На оплату моего трудодня хватит. И на наш отдых тоже.

— Ты знаешь, Игорь, я как-то прочитал в сети, что самые высокие зарплаты в день у нас только у нескольких мужиков имеются. Которые стоят на самых важных направлениях, естественно, и твердо рулят туда, куда показывает им Президент. В любимой позе памятников Ильичу.

Я с интересом уставился на него.

— Ну, да. С рукой, указывающей на ближайший винно-водочный…

— И какие они? — спросил я, потроша упаковку пачек по двадцать долларов. Крупнее я брать не хотел. Что лишнюю тяжесть таскать? И двадцатки сойдут, чтобы купить детям мороженое, а нам кокосовое молоко.

— Ну, Сечин из "Роснефти", например, Миллер из "Газпрома", Костин из банка "ВТБ". Гляди ты: нефть и газ — народное достояние, а банк — место, где хранятся денежки, которые получены за то, что это достояние в обход народа широко распродаётся за границей!

— Ага! Чтобы народ до своих денег случайно не дотянулся! Нет, батя, я имел в виду размеры их зарплаты? Деньщину, так сказать?

— Я уже точно не помню, но от трёх до пяти с лишним миллионов рублей в день, — ответил отец. — А что?

— На важном направлении мужики Президентом поставлены! Днём и ночью множат народное достояние. И себя при этом не обижают. Я бы сказал, что взвалили на себя тяжёлую ношу и тащат её по жизни, как муравьи, превышающий их собственный вес груз.

Тут отец рассмеялся.

— Ты чего?

— Да я представил, как они эти зарплаты по домам растаскивают. Подожди секундочку… — батя взял у меня со стола пачку долларов и подкинул её на ладони. — Грамм сто. Не больше. Если бы этим мужикам их миллионы выдавали пачками сотенных, рублями, конечно, то это будет… это будет…

— Пятьдесят килограмм. Правильно, батя? Целый мешок Сечину ежедневно тащить супружнице за спиной придётся… Чтобы та с этим мешком потом по магазинам и по рынку бегала. Ты представляешь, какая у неё через месяц будет фигура? Ни одной жировой складки на боках и на животе! Спина, правда, широкая будет и руки мускулистые…

— Это да. С зарплатой за день жена справится. Но если ему выдают зарплату как всем, дважды в месяц, то пятнадцатого числа бедному Сечину придётся тащить на горбу к себе в норку аж 697,5 килограмм сторублёвок! Столько его баба одна не поднимет. Придётся звать на помощь его любовницу…

— Да-а, нелегка жизнь российского миллионера! — сочувствующе вздохнул я. — Ну, ничего. У него, небось, служебная таратайка есть. "Москвич-каблучок" какой-нибудь. В нём он свою зряплату домой и дотащит. Это его сложности. А у нас свои — выход на пляж. Я готов. Наши женщины готовы? Портальщик готов? Тогда поскакали на Борнео!

* * *

С острова вернулись уставшие, обгоревшие на лихом солнце, все в рапе от морской соли. Но счастливые-е! Особенно Алёнка. Столько впечатлений! Я её понимаю. Особенно ей понравилось, когда к нам, загребая босыми ногами великолепный белый песок, как-то лениво направилась группа в пять молодых аборигенов. Каннибалы, наверное. Мне лень было вставать, и я сделал проще — на пути у аборигенов песок вдруг пошёл волнами, а его поверхность прорезало штук пять высоких чёрных плавников, начавших носиться кругами, подбираясь снизу к босым пяткам незваных гостей. Это в песке-то! Алёнка так радостно завизжала от такой картинки, что я оглох сразу на оба уха. Гости тоже таких головоломных тонкостей фокуса не поняли, но чухнули от нас сразу и на хорошей скорости. Видимо, акульи плавники, разрезающие песок у них на пути, как-то расслабили у них сфинктеры. Или что-то ещё. Но это всё мелочи…

А вот о заслуживающих внимания суммах мы сейчас и говорили с отцом.

— Всего у нас где-то миллионов семь-восемь баксов образовалось, батя. Но держать их на кухне в квартире будет неправильно. Нужно смотаться на Запад и открыть там счёт. Человек с платиновой банковской картой смотрится всяко лучше человека, с мятым комком наличных долларовых бумажек в потных ручонках.

— Такую сумму будет непросто положить на счёт. Я уж не говорю о номерах банкнот. Они могут быть переписаны Федеральным банком, — сказал отец.

— А-а, ерунда! Сначала продадим что-нибудь, получим чистые деньги и откроем счёт в порядочном швейцарском банке, а перегоним потом на него наши подозрительные деньги из подозрительных банков Ближнего и Дальнего Востока и всяких там Каймановых островов.

— Ты не забывай, сынок, как дядя Фёдор из Простоквашино говорил: "Чтобы купить что-нибудь ненужное, надо сначала продать что-нибудь ненужное, а у нас денег нет".

— Ещё раз проинспектирую свой мешочек и что-нибудь подберу из ненужного, батя. Это не проблема. Прямо сейчас и займусь, — решительно ответил я.

И занялся. Ну, сапоги для ремонтных команд подмастерьев-портальщиков много денег нам не принесут, да и заинтересуют они кого-либо? Навряд ли. Откладываем. Так же пришлось отложить палатку, гамак и таган с живым огнём. Таган штука интересная, но светить его пока не нужно. Я снова засунул руку в мешок и зацепил кристалл для хранения информации, который я отжал у Хранителя после двух тысяч лет их бессмысленной отлёжки на складе контрольно-ремонтного пункта порталов. Красивый кристалл. Я внимательно его рассматривал, поворачивая то одной гранью к свету, то другой. Довольно крупный сиреневый кристалл, похожий на большую пальчиковую батарейку с гранями как у стакана, казалось, был доволен как кот, которому хозяин ласково почёсывает шейку. Только не мурчал. Кажется, я брал десяток таких кристаллов? Вот и товар для получения "чистых" денег. Только надо идти к ювелирам. И хорошим ювелирам. Другие просто не увидят всех возможностей этих камней и не заинтересуются ими. А где у нас самые хорошие ювелиры? Ну-ка, что нам скажет интернет? Амстердам! Амстердам славится своими ювелирами и бриллиантами более четырёхсот лет! С тех самых пор, как бедных, но весьма зажиточных евреев погнали из Испании, и они откочевали к голландцам. Мастерство работы с драгоценными камнями, передаваемое евреями-ювелирами из поколения в поколение, сделало Амстердам мировым центром огранки камней по высшей категории. Там нас полюбят как родных и без звука оплатят счастье поработать с гарнитуром из инопланетных волшебных камней звонкими шекелями на открытый нами счёт в Swiss National Bank.

Да, но чтоб они полюбили нас как родных, нужно выглядеть для них немножечко родными… Делать обрезание и отпускать пейсы для меня как-то и поздновато, и не совсем кошерно. Сделать иллюзию? Можно, но опасно разоблачением. Я не знаю иврита и ругательств на идише. Азохн вэй! Есть же батя — пусть он и думает. У него голова большая, он больше двадцати лет чёрный берет морпеха носил.

И батя не подвёл!

— Ты дядю Мотю помнишь? — как-то чересчур весело улыбаясь, спросил меня отец.

— Конечно, помню! Он же у тебя на каждой твоей фотографии, когда ты молодой, с пулемётом и весь в чёрной морской форме. И он рядом, всегда с автоматом и белозубой улыбкой на загорелом лице!

— Скорее смуглом… Так вот — вообще-то он не Мотя, а Моня Бляхер! И после того, как КГБ и военная контрразведка вскрыла в армии несколько евреев-инициативников, которые не так уж и давно просто-таки кинулись в объятия "Моссада", наших офицеров-евреев негласно стали убирать со значимых командных должностей и переводить их завклубами и офицерами КЭЧ.[15] Моня посмотрел-посмотрел на это безобразие и уволился к чёртовой матери. Нашёл себя в бизнесе, понимаешь. А дружба наша не сломалась, только крепче стала. Ну, да ты это знаешь.

— Конечно, дядя Мотя всю жизнь с нами. И на праздниках, и на охоте-рыбалке, и на отдыхе в Сочи.

— Вот-вот, море он очень любит. Ему, значица, в пасть еврейским акулам ювелирного бизнеса и идти! Самое по нему дело. У Мони Бляхера всегда были стальные яйца.

— Ты, наверное, хотел сказать руки?

— Во-во! И ручонки тоже были очень шустрые и шаловливые! Ещё увидишь, если повезёт.

* * *

Сначала мы с дядей Мотей смотались в Швейцарию, но в Берн, по адресу Kochergasse, 10, мы не пошли. Дворец Национального банка Швейцарии нам был не нужен. Ну его к чёрту! Там, наверное, просто толкучка от клиентов в верблюжьих пальто с дипломатами из крокодильей кожи, в которых любовно плотно уложены миллионы долларов или евро новыми хрустящими банкнотами крупного номинала. А нам, с пустяковой суммой в десять тысяч долларов, там делать просто нечего. Мне понравилось название маленького городка в кантоне Во. Точнее — это западный пригород Лозанны, расположенный на берегу Женевского озера. Разрешите представить — Морж! Вот в этот город мы и скакнули. Нашли филиал банка, выложили на стойку перед оператором самые старые купюры, которые мне только удалось найти в той куче американских рублей, которую нам любезно подарили в Пентагоне, и без всяких проблем открыли счёт. Номера наших стареньких банкнот в межбанковском аларм-листе не значились! Шухера никакого не было. Мы облегчённо вздохнули, пошли, выпили по чашке кофе с пирожным в забегаловке с видом на озеро, а потом зашли в сортир, скинули подсланевые воды, и прямо оттуда Хранитель вывел нас в какие-то закоулки рыбного рынка Амстердама. К визиту к единокровным братанам дяди Моти надо было немного подготовиться, и мы с ним протопали в неплохую гостиницу, где и перекусили, и отдохнули немного. А к вечеру, мурлыкая "Раз пошли на дело я и Рабинович…", хотя я шёл с конкретным Бляхером, двинулись на поиски приключений на свою задницу.

Дяде Моте, чтобы найти что-то подходящее на свою задницу, нужно было сильно потрудиться. Он был рослым, чуть-чуть ниже меня, но уж точно за 180 см. крепким мужиком. Конечно, сидячая работа и склонность к австрийскому пиву "Zipfer" несколько увеличили его талию и защитное бронирование пупка, но бурная морпеховская молодость в нём ещё о-го-го как просматривалась. Одет он был просто роскошно. Франт, ну что тут скажешь! Деньги были, и мы не пожалели для дяди Моти нескольких тысяч на новую роскошную шкурку. Конкретно — двух тысяч. Я бы легко выделил и больше, но тут сам дядя Мотя, желая подобрать себе действительно эксклюзивный костюмчик, не подумавши, шустрым тараканом полез в Интернет. Через двадцать минут я нашёл его застывшего и холодного, с закатившимися глазами и глупой улыбкой на деревянных губах. Скрючившиеся руки намёртво вцепились в клавиатуру. На мониторе компьютера застыла картинка, на которой манекен без башки гордо нацепил на себя что-то вроде "пинжака с карманами" из мультика "Волшебное кольцо" про змею Скарапею. Лацканы и полы пинжака украшала какая-то бижутерия. Вся эта "красота" была здорово похожа на показ мод в сельском клубе… Но у нас в сёлах не пишут на английском: "Stuart Hughes Diamond Edition" и, особенно, не выпячивают цену — 900.000$ за кургузый пиджачишко.

— Скока, скока?? — завыл я, начисто забыв о полутрупе, по имени дядя Мотя. Но старый морпех справился сам. Он икнул, вышел из пике, вернул зенки на место, с трудом разжал сведённые судорогой пальцы, и шумно засосал бутылку "Zipfer'а", которую эти же пальцы зажали в стальной захват.

— Фу-у, — наконец оторвался от бутылки дядя Мотя. — Эти пидоры украсили лацканы и выточки настоящими бриллиантами. Четыреста восемьдесят штук! Нет, ты только подумай, Игорь, самый тот пинжачишко, чтобы пройти на алмазную биржу в Антверпене.

— В Амстердаме… Мы идём в Амстердам, дядя Мотя. И я сомневаюсь, что в таком клифте тебе будет удобно рассекать по этому наркоманскому притону Европы. Тут же в миг в одной майке останешься!

— Я вниз тельняшку надену, — невпопад ответил дядя Мотя. — Но это позорище я точно надевать не буду! Чур меня, чур!

Поэтому мы и одели нашего модника гораздо скромнее, всего за пару тысяч "зелёных шкурок". Но гораздо красивше! Дядя Мотя теперь гордо выступал в светло-серой паре, светло-коричневых, элегантнейших мокасинах на босу ногу, таких же тончайших кожаных перчатках на босу руку и роскошной шляпе с большими полями на кучерявую голову с намечающейся лысиной. В левой руке у него был намертво зажата ручка дипломата из светло-коричневой крокодильей кожи. Даже немного серо-жёлтого цвета от пережитого крокодилом испуга при его убийстве. Там лежали приготовленные к продаже кристаллы и другие интересные штучки.

Я планировал быть рядом с ним в основном под скрытом, поэтому своему костюмчику я такого кардинального внимания не уделял.

Наконец-то мы дошли до цели нашей экскурсии.

— Глянь вокруг, дядя Мотя! Ты в центре еврейского квартала Йоденбюрт! Это тот самый кипящий котёл еврейских учёных, раввинов, банкиров и ювелиров со всей Европы, который бурлит уже свыше пятисот лет!

— Ша! — значительно сказал дядя Мотя. — Выкипел уже тот котёл. Сефардов в Амстердаме почти не осталось, их всех немцы вырезали, теперь тут одни ашкенази,[16] потомки тех евреев, которые понаехали сюда из Польши и царской России в прошлом веке. Их тоже ласково встретили и взяли в оборот фашисты, и остались из них в живых жалкие тысячи. Сейчас к их остаткам прибавились евреи из Израиля, которые и восстанавливают здесь алмазный бизнес. Вот, кстати, здание… Судя по надписи над дверью "Gassan Diamonds" это именно то, что мы ищем!

Я подсмотрел у себя в планшете, который я носил с собой вместо назойливого сопровождения привязчивым и многословным гидом.

— Это фабрика по обработке алмазов, дядя Мотя. Сюда мы не пойдём, здесь слишком людно. Во, глянь только: гиды толпу экскурсантов ведут. Поищем что-нибудь более камерное и скромное.

Через семь минут, дважды повернув налево и один раз направо, мы наткнулись на двухэтажное белое здание, тесно стоящее плечом к плечу с тёмно-красными узкими домами старого Амстердама.

— Гляди, дядька! Опять "Diamonds"! Вот туда-то тебе и надо идти. И сразу бери евреев за пейсы!

Дядя Мотя сурово посмотрел на меня.

— Будь спок! — протянул он ко мне открытую ладонь. — Хозяина сразу за кадык, ему твои камни, нам его гульдены! И кирдык всей этой экскурсии, надоело уже, да и пиво у них водянистое!

Дядька поправил шляпу и резво нырнул за полированное стекло двери. Я приготовился к своему выходу. Точнее, входу. Но не срослось. Через минуту красный как буряк дядя Мотя выскочил из стеклянных дверей бриллиантового дворца.

— Тут нет евреев! — недоумевающе проперхал он, постоянно оглядываясь на пряничный домик. — Ни одного! Одни индусы в чалмах и с красными точками на лобешнике. Сложили ручки и кланяются все! Я подумал, что попал в Болливуд, мать его за ногу. И кричат мне: "Сахиб! Сахиб"! Какой нахер я им сахиб! Я натуральный голландский Heer[17] Бляхер, священную корову им в гузно!

Глава 6.

Мне самому стало интересно, что там за кагал в чалмах с криками "Хинди руси бхай, бхай!"[18] напал на нашего дядю Мотю. Но в домик, за тяжёлую дверь из дымчатого полированного стекла, я не пошёл. Огляделся, неподалёку увидел столики на улице и раскрытые двери, в которые интенсивно шныряли подозрительные молодые люди, на чьих лицах многочисленные и разнообразные пороки, разрешённые излишне гуманным нидерландским законодательством, уже оставили свои следы, и решительно направился туда, бросив дяде Моте краткое: "За мной"! Там наверняка был роутер с интернетом, и там самый быстрый вариант получить ответы на накопившиеся вопросы. Так и оказалось.

— Гастарбайтеры это! Понаехали тут всякие… — бросил я заказавшему бутылочку "Перье" и уже опустошающему её гулкими глотками Heer'у Бляхеру. Он непонимающе скосил на меня большой глаз с иудейской поволокой, в котором тлела вечная тоска за прошлые гонения еврейского народа, и разгоралось робкое счастье от ожидания предстоящего визита к своим израильским соплеменникам, сопровождаемого радостными хоровыми криками "Шалом!" и возможной лёгкой рихтовкой братских шнобелей отдельных упрямцев, не желающих давать хорошую цену за приготовленные им волшебные камни.

— Я говорю мигранты это. Трудовые. Ну, да! Израиль здесь все щели не в состоянии сам закрыть или заткнуть их мацой, а место хорошее, брендовое. Амстердам, я те дам! Весь покрытый алмазным дымом! А индусы раньше евреев алмазы начали копать и шлифовать. Гранить их они тогда не умели, но широко поставлять алмазы за пределы Индии смогли. Поставляли, поставляли и сами остались на бобах. Алмазов, считай, уж и нет. Вот сюда сейчас и хлынула волна индусов-ювелиров. Рынок столбить. Ну, это не наше дело. Нам свою задумку пора в жизнь воплощать. Попил? Тогда пошли дальше. Израильтян искать будем.

Очередную ювелирную лавку мы нашли прямо за углом. Солидную такую, с висящими повсюду видеокамерами внешнего обзора, узкими окнами, крепкими, тяжёлыми дверями с электронными замками. Это был не ювелирный магазин, а именно небольшое предприятие по огранке алмазов. Это мы верно пришли! Наши клиенты!

Дядя Мотя нажал кнопку в спикере и о чём-то быстро затарабанил на идише. Или на иврите, я не понял и мигом достал из кармана заранее приготовленный амулет-переводчик. В спикере прохрипело: "Конечно заходите, уважаемый!", дверь щёлкнула и приоткрылась. Холл за входной дверью был вполне хорош, с большой чёрно-белой шахматной плиткой на полу, лаконично расставленной светлой мебелью с контрастными кожаными подушками и красивыми гардинами цвета пшеничной соломы; но он не поражал ваше воображение так, как вестибюль нашего областного музея. Там висело здоровенное чучело белуги, пяти метров ростом и пятьдесят шестым размером в плечах. Я хотел сказать — в плавниках! В Амстердаме с белугами была явная напряжёнка. Здесь их просто не хватало на всех желающих. За пуленепробиваемым стеклом небольшого ресепшена сидел молодой еврей в кипе и с большим красным носом. Поскольку до явления народу Деда Мороза было ещё далеко, и юноша на него был совершенно не похож, только цветом носа немного смахивал, оставалось предположить, что у него просто насморк.

Дядя Мотя с сомнением посмотрел на юного израильтянина. Он и взаправду был очень молод, лет шестнадцать-семнадцать всего. Явно родственник хозяина, сын или внук.

— Сопли утри! — сказал неполиткорректный дядя Мотя. — А постарше кто-нибудь в этом кибуце есть?

Его соплеменник-собеседник весь стал красным, как и его нос.

— Что вы себе позволяе… — начал было он.

— Ша! Заткнулся! Тюбетейку свою картонную поправь, — оборвал его решительный дядя Мотя. Я просто наслаждался этими переговорами, которые теперь понимал во всём многообразии и великолепии еврейского языка. Жалко, что я раньше никогда не выписывал газету "Биробиджанер штерн", главный печатный орган Еврейской автономной области. Там я бы мог почерпнуть много весёлого, интересного и поучительного!

— У меня дело к хозяину этой лавочки. Дело серьёзное, денежное и не по твоим соплям, малец. Ну-ка, покличь его! Срочно! — и грубоватый дядя Мотя, давным-давно потерявший весь дипломатический лоск в "мокрой пехоте", нежно хлопнул ладонью по закрывающему юного шлемазла бронестеклу. Здоровенная пластина пуленепробиваемого стекла загудела, как хороший медный гонг. Пацан за ним ссутулился, вжал голову в плечи и, поглядывая на дядю Мотю испуганным мышонком, меня ведь он не видел, я был под скрытом, нажал клавишу пульта и начал с кем-то быстрые переговоры. Его было почти не слышно, а вот хеканье и хмыканье, раздававшееся из динамиков пульта в ответ на его панический шепот, было не спрятать от наших ушей. Наконец, динамик разродился краткой фразой: "Ну, так впусти его! Сейчас Аарон подойдёт и проводит его в переговорную"!

Минуты не прошло, как за спиной молодого дрища раскрылась неприметная дверь, и вошёл Аарон. Ну, что вам сказать? Оружия и снаряжения, как на бойце израильского диверсионного спецназа "Маглан", на Аароне не было, врать не буду. Но если бы он не был евреем, то служить бы Аарону в "Лейбштандарте СС "Адольф Гитлер". Потому, что он был белокурой бестией ростом за метр восемьдесят, лет двадцати пяти и атлетического сложения. Вот только его принадлежность к иудаизму могла помешать Аарону встать в сплочённые ряды "асфальтовых солдат фюрера". Даже дядя Мотя с одобрением и скрытым восхищением посмотрел на Аарона, прям как родного племянника рублём одарил! Даже двумя. Загудев, приоткрылась незаметная, но толстая в профиль дверь, и Аарон молча, жестом, пригласил дядю Мотю следовать за собой.

Я беззвучно шаркал то справа, то слева, то прямо за спиной дяди Моти, укрываясь его животом от расставленных по углам видеокамер. Это человеческий глаз меня под заклинанием не видит, а охранная система этой частной мастерской должна видеть даже привидение с моторчиком. Но тревоги пока не было.

Аарон открыл роскошные двери переговорной и молча пропустил вперёд дядю Мотю. Тот зашёл, внимательно огляделся, в уме считая варианты всех лазеек на выход, снял свою роскошную шляпу и небрежно набросил её на рог старинной полированной вешалки тёмного дерева. Потом, показательно проигнорировав стол переговоров, подошёл к удобному угловому дивану светлой кожи, ногой пододвинул к нему маленький столик, бросил на него свой дипломат цвета испуганного крокодила и с удовольствием развалился на скрипнувшей под его весом коже. Даже закинул руки за голову, выделка военно-морская! Аарон, никак не проявляя свои эмоции, прикатил от окна к диванчику хиповый металлический столик на колёсиках, уставленный напитками, стеклом, чтобы их пить, и льдом, чтобы кидать его в это стекло.

— А пиво здесь водится? Австрийский "Zipfer" к примеру? — умиротворённо спросил лейбштандартного еврея несносный дядя Мотя. Аарон кивнул и вышел. Но нам не пришлось скучать. Тут же в дальнем торце открылась скрытая дверь, и в зал вошла согнутая, еле переставляющая ноги, бородатая немощь в кипе. Это явно был тот, кого мы ждали. Дядя Мотя даже счёл нужным подняться и приветствовать хозяина со всей широтой еврейской души, выросшей в привольных степях Нижней Волги.

— Привет, старый! Как дополз, колени ещё назад не подламываются как у кузнечика? — к моему удивлению, дядя Мотя сказал это на русском. — Откуда будешь? Барановичи? Витебск? Гомель?

— Сколько лет, сколько зим, а разговоры всё те же… — потряс седой головой старый ювелир. — Бабушка от них ещё в самом начале XX века уехала во Францию из Могилёвской губернии, село Козуличи. Это недалеко от Бобруйска будет. А ты сам-то кто, добрый молодец? Не из наших ли будешь? Уж больно морда у тебя характерная и нахальства много.

— Я из своих буду, — вежливо поправил старого иудея дядя Мотя. — Но имею до вас неотложное и важное дело. И большое желание помочь единокровным братьям. Не индусам же помогать!

Услышав про индусов, старик совсем понурился. Даже "Ой вэй!" не сказал. Но слова о помощи братьям его воодушевили. По крайней мере, мне показалось, что я перехватил его молодо блеснувший глаз из-под мохнатых седых бровей. Тут появился Аарон с бутылкой австрийского пива. Дед недоумённо посмотрел на него — это же какие расходы! Аарон молча прикрыл глаза, дескать, всё в дело! Выпьет гость пива, приспичит его, а за возможность заглянуть в сортир, мы его обдерём как липку! Деду это перемигивание явно пришлось по душе.

— Так я слушаю вас, адони,[19] — ласково обратился он к дяде Моте. Но дядька уже по-плебейски всосал бутылку прямо из горла, но при этом не забыв аристократично оттопырить мизинец, и на несколько мгновений выпал из разговора. Наконец он с видимым сожалением оторвал бутылку от губ и простецки вытер их тыльной стороной ладони, просяще посмотрев на Аарона. Тот понимающе кивнул и снова вышел. Дядька, как будто только этого и ждал, быстро поднял крышку дипломата и катнул по столику три сиреневых кристалла враз насторожившемуся деду. Этот пейсатый стручок стремительно накрыл камни сухой рукой в пигментных пятнах и, наугад выбрав один из кристаллов, выпростал из кучи седых волос надо лбом "глазок ювелира" — маленький, но мощный монокуляр, — и таки влип им в сиреневый камень. Наш морпех в отставке спокойно забулькал себе пивом. Тем более что шустрый как Меркурий Аарон уже тащил ему две новые бутылки.

Старик-хозяин, проворно осмотрев первый кристалл, так же резво взялся за второй, а потом и третий.

— Ещё есть? — сухо, по-деловому, в общем так, как и пристало на переговорах о приобретении большого лота камней на Алмазной бирже Амстердама, обратился дед к Моте.

— Мне нравится ход ваших мыслей, уважаемый. Таки есть, конечно! Для вас вообще возможен любой каприз, но за ваши деньги! И немалые деньги. Хотелось бы услышать ваши предложения.

Старик враз поскучнел. Казалось, ему физически больно говорить такие очевидные вещи здоровенному нахалу из России.

— Камни ведь искусственные, адони. Чистые, красивые, не буду спорить, но искусственные.

— Это так. Никто и не собирался вас обманывать и кошмарить угрозами съесть, в случае отказа купить камни, печень сопляка на вахте. Это же ваш внук? — нейтральным тоном сказал дядя Мотя. Дед вынужденно кивнул головой. — Ну, вот. Это просто сделка: я предлагаю вам купить камни э-э-э… по миллиону евро каждый, а вы… Что с вами, рэб?[20]

Дед картинно схватился за сердце и захрипел. Я молниеносно взглянул на Аарона. Еврейский нацист спокойно стоял себе у входа, скрестив на груди руки и тщательно давя предательскую улыбку, локтями пробивающуюся в уголки его губ. Ух-х… Немного отлегло. Это не инсульт и не инфаркт, судя по всему. Это домашняя заготовка. Высший пилотаж в торговле специями и кошерными потрохами на бухарском рынке! Судя по любопытству, с которым за умирающим без Сен-Санса лебедем наблюдал дядя Мотя, он был того же мнения.

— Дать валидолу? Он сладенький такой, приятный. Не поможет, но и не повредит особо. — Милосердно отозвался на театральный стон старика дядя Мотя. — Или лучше пива? Могу поделиться. Но это обойдётся вам дороже!

— Не надо пива… — сразу прошептал старый иудей. Но слабенько, голосом сердечника, у которого внезапно открылся бурный понос, и он боится спровоцировать его громким криком, как лавину в горах. — Ваше предложение по цене камней едва не убило меня…

— "То, что нас не убивает, делает нас сильнее"! Фридрих Ницше, как вам? Знакомое имечко?

— Ох-х, ещё и этот антисемит на мои седины! Вэй из мир![21] — прохрипел этот выдающийся седенький ученик императора Нерона, который воскликнул перед тем, как перерезать себе горло: "Какой великий артист погибает"! — Двести тысяч! За всё!

— Та-а-к, — хмуро начал последнюю песнь Акелы дядя Мотя, расстёгивая пуговицы на своём элегантном пиджаке. — Я расцениваю это предложение как прямой плевок в душу вашего контрагента по будущему гражданско-правовому договору! Который вас, кстати, просто озолотит. Настала пора менять формат переговоров. Как сказал один наш поэт: "Показал я бицепс ненароком, даже снял для верности пиджак".[22]

Тут он пристально посмотрел на охранника.

— Ты иди к себе, Аарон! Мы тут, видимо, надолго схлестнёмся! Не боись, все целы будут, и пива мне пока хватит. Иди, иди себе, Аароша!

Аарон поймал быстрый командный взгляд хозяина, кивнул и вышел, аккуратно прикрыв дверь. Всё вокруг замолкло и затаилось, как природа в ожидании первого удара молнии из незаметно подкравшейся брюхастой грозовой тучи. Дядя Мотя тщательно сложил пиджак и бросил его на кожаную подушку. А вот с рубахой он поступил как берсерк какой-то. Просто рванул её ворот стальными руками. С треском по тщательно и любовно подобранному паркету полетели-посыпались и запрыгали пуговицы. А дядя Мотя вмиг остался в одном тельнике-безрукавке с синей полоской очень густого, почти чёрного цвета. Мощная, хищно подавшаяся вперёд фигура Мони Бляхера завораживала и пугала. Так герои морской пехоты бросались на амбразуру пулемётного дзота. Старый еврей это враз почувствовал, но не успел испугаться.

— Та-а-к, двести тысяч, говоришь? Прекратите мине нервничать! Я имею вам что-то сказать — жалкие двести тысяч дурацких евро за все три этих великолепных камня?! С тибе все будут смеяться! Эти роскошные, большие, сиреневые камни чистейшей воды? Да знаешь ли ты, старый поц,[23] что им больше двух тысяч лет? Что такие крупные камни, каждый в половину твоего гигантского шнобеля, дадут тебе сразу и серьги, и колье, и кольцо, а, возможно, и браслет, стоит лишь камень правильно разрезать? Ты это понимаешь, старый гешефтмахер? Перед тобой лежит три богатых, великолепных ювелирных комплекта, надо только приложить твой опыт, твою фантазию и мастерство, и ты легко продашь их за… за три миллиона евро каждый!

И тут я влез и не подкачал. Слегка дунул, и сиреневая дымка стала обволакивать обалдевшего от целого лукошка обидных слов, высыпанных на него морпехом в тельнике, старого ювелира. Его глаза удивлённо раскрылись, по углам переговорного зала принялись заманчиво бродить сиреневые сполохи, лежащие на столике три кристалла, казалось, превращались то в кучу замечательных, стреляющих вокруг острыми лучиками драгоценных камней, то в элитные, богатейшие наборы женских ювелирных украшений. Шнобель старика покрылся бисеринками пота, он задышал как лошадь, пробежавшая от Амстердама до границы с Бельгией. Но сломить старого иудея было непросто!

— Но эти камни всё же искусственные! — жалко проблеял он, не справившись с приступом жадности, внушаемым ему дифирамбами дяди Моти. Я понял, что это рубеж, что нужен ещё один толчок к самому обрезу доски на вышке для прыжков в бассейн, и подтолкнул дядю Мотю: "Давай! Вмажь ему кулаком по бестолковке"!

— Да, это искусственные камни! — глубоким, хорошо поставленным голосом, которому мог бы позавидовать сам Юрий Левитан, размеренно проговорил дядя Мотя. — Но какие это кристаллы? Настала пора рассказать всю правду…

Он повесил буйну голову и тяжело замолчал. Я, затаив дыхание, ждал, куда его выпрет неуёмная фантазия записного рыбака и охотника. А могла она многое!

Усиливая саспенс, дядя Мотя не торопясь поддел крышку одной бутылки с пивом второй и резко её сорвал. На столик погнало пену, но морпех трудностей не испугался. Он мигом подхватил "Zipfer" рукой и закинул голову, ловя пенную струю австрийского премиум пива. Заинтригованный по самое "не могу" внук бабушки из Бобруйска покорно ждал продолжения таинственного рассказа.

— Фухх, упало… О це добре! — оторвался от бутылки дядя Мотя.

— Дальше, дальше, уважаемый! Про кристаллы давай! — не выдержал старый еврей.

— Я и говорю — это волшебные кристаллы, которым больше двух тысяч лет, — спокойно проговорил морпех в отставке. — А достал их из таинственного подземелья мой друг… Ящер-рептилоид ш'Игг'сшс'Орр' мягкий знак на конце не произносится, но подразумевается. Да-да! Взболтать, но не смешивать.

Дед-ювелир откинулся на спинку стула, громко выпустив задержанный в груди от волнения и переживания воздух через сжатые зубы. Разочарование дурацким приколом со стороны здоровяка в тельнике просто-таки было написано на его бородатой морде. Заглавными буквами. И тут дядя Мотя его добил. Таинственно снизив голос, он произнёс: "Друг мой, холоднокровный ш'Игг'сшс'Оррь, не желаете ли немного погреться и сожрать этого не верящего моему честному слову старого иудея? Он, конечно, тощ и жилист, как вяленая подошва, но с приправой из соуса "Табаско" и спелого авокадо вполне пропрёт"!

И тут в зале стал медленно проявляться я. В образе ящера, конечно. Это несложно для того, кто видел фильм "Парк Юрского периода". Тираннозавра там помните? Ну вот, так я, значит, и вылез из теней. Только росточком поменьше, чтобы не ковырять башкой потолок. И нацепил, вот дурак-то! Ага, тупая шутка юмора! Нацепил, значит, самое дорогое бикини в мире! Ну, да — за 30.000.000$. Дело в том, что показаться на глаза старого еврея-ювелира я решил в купальнике дизайнера Сьюзен Розен. А эта сумасшедшая баба не могла ничего лучше придумать, чем сделать бикини без единого клочка ткани, только платина и бриллианты, которые объединила израильская же ювелирная фирма "Steinmetz Diamonds". Представляете себе? Немнущийся и ненамокающий купальник-бикини из двухсот пятидесяти бриллиантов? Очешуеть можно! Как они там не натирают дуре, которая этот купальник нацепила, разные мягкие женские интимные местечки, хотел бы я знать? Мне, например, эти брильянтовые трусы сразу же придавили бейцы. Как плоскогубцами! Виртуально, конечно. Ведь это была иллюзия!

Иллюзия-то иллюзией, но её полностью хватило! Старый еврей пискнул, почему-то схватился рукой за мотню своих штанов и так резко откинулся назад, что с грохотом упал на пол!

— Это не я! — В ту же секунду непроизвольно вылетело у меня. Клянусь — само с языка сорвалось! Да ещё таким испуганным, с надрывом голосом. — Я не собирался его так пугать! Нужно скорую вызвать!

Но тут уже не выдержал надругательства над клиентом дядя Мотя. Как же! Он же может умереть от предъявленной ему картинки-доказательства, а как же переговоры? Как наш договорчик? Какую такую скорую? Не нужно нам скорой, сами справимся! Морпех вскочил, подбежал к распростёртому старику и хотел слегка похлопать его по щеке. Ага, слегка! Это дядя Мотя-то! От звонкой затрещины в полную силу старый еврей моментально возродился, как птица Феникс из окурка, вспорхнул и тут же закукарекал как петух, проспавший восход солнца.

— Я беру эти кристаллы по указанной вами цене! Только я требую постер этого ящера во весь рост с этими цацками на груди и причинном месте в свою исключительную собственность для проведения широкой рекламной кампании! — быстро закудахтал этот Феникс-ювелир сразу же, как ожил под дланью дяди Моти. Вот какие чудеса оплеуха животворящая делает! Сообразил же он моментом!

Глава 7.

— Ага! Но самое интересное было потом, когда я этого старого прохиндея таки заставил просмотреть записи системы безопасности и внутреннего наблюдения. Понимаешь, Костян, когда старый еврей своими глазами увидел на мониторе, как из теней проявляется рептилоид с бриллиантами на груди и брошкой на мошонке, он не сдержался и немного надул в штаны… И всё смотрел на меня… Так испуганно, как будто он плюнул мне на спину и боится, что я это обнаружу. — Мотя Бляхер протянул сильную руку за открытой бутылкой "Zipfer". На его предплечье широко и добродушно скалился череп в чёрном берете на фоне Андреевского флага и якоря. Всё это батально-брутальное роскошество обвивала ленточка с надписью: "Там где мы, там Победа!" Батя, а именно ему так подробно рассказывал Heer Бляхер о нашем вояже в самое логово потенциального натовского противника, внимательно слушал, незаметно стараясь подавить улыбку. Дядя Мотя мощно и гулко заглотнул очередную порцию пивка и продолжил. — Этот дезертир из-под Бобруйска боялся ящера больше палачей из айнзацгруппы "В", но, в конце концов, зажмурился и взял целых шесть кристаллов. Больше у него на счету не оказалось свободных денег. Да, шекели он перевел на наш швейцарский счет, я проверил. Усё в порядке, шеф!

И дядя Мотя отсалютовал отцу бутылкой с пивом.

— Та-а-к, а у тебя есть что добавить? — повернулся ко мне батя.

— Практически нечего. Командировка завершена, поставленные перед нами цели достигнуты. Счёт распух на шесть миллионов евриков. Теперь мы с дядей Мотей смотаемся на Кайманы, прошвырнёмся по банкам на Ближнем Востоке, Кипре и Юго-Восточной Азии и загоним на наш счёт остальные бумажки из Пентагона.

— На счета… Не следует все яйца держать в одной корзине. И на Мотю сделайте пару счетов, ему тоже финансовая поддержка не помешает.

Дядя Мотя равнодушно пожал плечами и глотнул пива. Не помешает, пусть будет…

— А что дальше, Костя? — пряча глаза, спросил он отца. — Дальше-то что планировать будем? Над златом чахнуть или ещё какое задание будет?

— Не знаю пока… Игорь вон приглашает на рыбалку и охоту в заповедные места.

Дядя Мотя заинтересованно посмотрел на меня. А я, как он пару секунд назад, лишь пожал плечами.

— Эксклюзивное сафари и рыбалка там замечательная. Но, как пел Высоцкий, бдеть там нужно в оба. Ибо:

В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх.

Воет воем, что твои упокойники.

Если есть там соловьи — то разбойники.

Страшно, аж жуть!

— Это ерунда! — презрительно отмахнулся дядя Мотя. — Я свой "Вепрь" возьму. Карабин сделан на основе ручного пулемёта Калашникова, калибр 7,62Ч39. Надёжная, точная штука!

— Ты лучше сам пулемёт Калашникова возьми, дядя Мотя, — сказал я, — не прогадаешь, ага! Под патрон 7,62Ч54. Самое то будет.

Heer Бляхер ничего не сказал, только покосился влажным иудейским глазом на отца. Батя кивнул.

— "Печенег" возьмём. Игорь обещал достать. И ещё кое-что прихватим. Не разучился ещё нашими игрушками пользоваться, а, Моня?

Морпех с черепушкой на предплечье с интересом посмотрел на меня.

— А куда это ты нас приглашаешь, малёк? В Идлиб, что ли?

Я сделал честное лицо.

— Дядя Мотя, я что, псих? Тебя к бармалеям на выстрел подпускать? Это не охота, а избиение будет. Сплошной перевод патронов. Нет, мы поедем на далёкую дивную планету. Там безлюдно, а вот зверья и рыбы полно. Но водятся и разбойники… И есть волшебство. И абсолютно отмороженные дикие маги…

Heer Бляхер очумело посмотрел на отца. Он, улыбаясь, утвердительно кивнул.

— Э-э-э, это как понимать, а, Игорь? — заторможено спросил меня дядя Мотя.

— Не просто Игорь, — улыбнулся я, — а архимагистр Игорь Лоза, владелец собственной магической Башни. Даже двух… Это Иссхор, планета волшебников, дядя Мотя, и я волшебник. А ты как хотел? Думаешь просто в Амстердам вместо "Аэрофлота" порталом мотаться и чтобы я вокруг тебя невидимкой крутился и ящера из себя изображал? Это не фокусы и не художественная самодеятельность. Это магия. Я на тебя лёгкий заговор накинул, чтобы ты не удивлялся особо, и ноги у тебя от новых впечатлений чтоб не заплетались. А так да, это волшебство. Чистейшей воды. Но опасаться не надо. С вами буду я. Сумею прикрыть и защитить если что.

* * *

Как наметили, так и сделали. Дня за три успели пробежаться по всем подозрительным закоулкам Земли и распихать по различным банкам с низкой социальной ответственностью изъятые у американского империализьму деньги. Потом организовали их переброску из банка в банк, с континента на континент, как в стиральной машине прополоскали, ага, как колоду карт перетасовали, и большую часть загнали в швейцарский банк, а остальные тугрики разложили на несколько сравнительно небольших счетов. Вот и всё, и хватит об этом. Не в деньгах счастье, а в их количестве и доступности. А это для нас вопросы вполне решаемые, только свистни. Буквально, я имею в виду. Есть откуда и у кого свистнуть.

Настала пора заняться перебросом нашей артели охотников и рыболовов на Иссхор. Но для этого следовало всё подготовить. В частности проверить портал.

Для нас, а именно для Хранителя портала, который уютно устроился у меня в поясной сумке, как кенгурёнок у мамы за пазухой, это было несложно. Другое дело — нам с Хранителем давно уже следовало поставить якорь, определить точку привязки выходных ворот Портала на Землю. Я до сих пор этого ведь не сделал. С Иссхора щупальце портала сначала забросило меня в Америку, там я ставить якорь, естественно, и не собирался. Потом самоходом гнал портальные врата на Волгу, в родной город, а окончательную привязку к конкретному месту я так и не выполнил. Не до того было, то туда, то сюда жизнь заставляла прыгать. Теперь эту неувязку следовало исправлять. Куда же мне прикрепить врата? Квартира родителей исключается. Её якорем делать нельзя, слишком явно и на виду. Место нужно неприметное, но проходное и многолюдное, где моё неожиданное появление никого не будет беспокоить и пугать. Туалетная кабинка на вокзале? Закуток в супер/гигамаркете каком? Если он не круглосуточно работает, я могу однажды нарваться на закрытые на ночь входные двери. Поставить врата на какой-нибудь башне астраханского Кремля? Уже теплее, но ночью и оттуда как-то некомильфо выбираться, на второй-третий раз обязательно меня кто-нибудь, да увидит. И в свисток засвистит, и документы предъявить предложит. А мне это надо? Нет уж, портальные врата нужно ховать тщательнее! А если вот сюда? Сколько раз я читал об этом месте и в фантастической литературе, и в учебниках, и просто в новостях. Плато Путорана.

Плато Путорана интереснейшее место! Это я как телезритель РенТВ и передач геноссе Прокопенко вам говорю. Не верите — сами почитайте в Википедии или на другом каком ресурсе. Я много рассказывать вам о ландшафте, флоре и фауне плато не буду. Это ни к чему. Для меня важно то, что здесь пусто. Людей, считай, тут совершенно нет, одно зверьё и птицы. Ну и рыба в многочисленных речках и озёрах само собой. Да какая вкусная! Редко кто такую рыбу пробовал. Ну, так вот, нашёл я тут подходящее местечко и поставил якорь. Теперь с Иссхора будем попадать прямо в неглубокую такую пещерку, да не пещерку, а просто впадинку в скале. Я заклинанием "Потеря веса" перетащил к ней большой валун и прикрыл нашу точку перехода от случайного взгляда. Для финиша на планете Земля этого портального перрона вполне хватит — тихо, светло и сверху дождь не капает. А уж отсюда Хранитель легко перебросит меня туда, куда мне будет надо. Вот и всё.

Для того чтобы не делать напрасно заячьи петли и прыжки и сбить возможных преследователей со своего следа, я прямо после устройства своего земного якоря перешёл в Башню архимага. Чтобы окончательно закрепить координаты и отладить портал на Землю.

* * *

— Да перестаньте вокруг меня носиться и кудахтать, Фаберже! Это ко всем относится. И к собакам с воронами тоже! Достаточно, достаточно! Стол уже и так ломится, успокойтесь все, давайте просто поговорим. Ну, как тут у вас дела? Рассказывайте.

— Самое главное, Игорь, Кузьме удалось в основном закончить восстановление Башни "Семь углов"! Ты вернулся в самое время! Пора ставить в подземелье пирамиду для энергии.

— Интересно, а как это сделать, Фаберже?

— И просто, и сложно одновременно. Далеко-далеко, на юге, есть безжизненная, раскалённая пустыня. Там только песок и камни. Камни очень большие, иные больше чем обычный людской дом, например. Вот из этих камней и вытёсывается энергетическая пирамида для магических Башен. Такой камень способен поглотить и удерживать в себе огромное количество энергии.

— М-да, что-то это уж больно просто, ты не находишь, Фаберже?

— Я и сказал — это всё и просто, и сложно. Просто — нужна тебе пирамида для Башни, пойди и возьми. Сложно — а ты помнишь, Игорь, сколько всего было создано Башен?

— Не только не помню, но и не знаю, конечно!

— Больше половины созданных в древности Башен не прошли испытание временем и исчезли. Сейчас на всей планете осталось лишь одиннадцать Башен с энергетическими пирамидами. Твои "Семь углов" станут двенадцатой Башней. Если ты создашь и сможешь установить в ней пирамиду. А чтобы её сделать и перенести из пустыни сюда, к Башне, нужны сила, знания и умения архимага древности. Ты сможешь, а твои современники по магии уже нет.

— Кучеряво… Охренеть, какие перспективы ты рисуешь. Но деваться, видимо, некуда. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Ладно. Это дело мало того, что нужное. Пирамида в Башне необходима. Что нужно делать?

— А мы сейчас у специалиста спросим. Уважаемый Хранитель порталов, вы знаете, как попасть в эту пустыню?

— Не знаю, но это не страшно. Я свяжусь с уцелевшими Хранителями на Юге, и они подскажут мне как туда добраться. Наверняка в пустыне остался грузовой портальный путь. Ведь эти камни таскали по планете ни один раз.

— Вот и замечательно, — перехватил я окончательное решение. — Давайте выясняйте всё, а то мне на Землю пора возвращаться. Там меня уже охотники заждались. Фаберже, к тебе будет просьба, — ты подыщи место с хорошей охотой и рыбалкой, чтобы было тихо и безлюдно. Мы там отдохнём несколько дней.

На следующий день план набега за огромной каменюкой вчерне сложился. Хранитель порталов брался нас доставить в пустыню и обратно. Причём обратно с багажом. Деваться было некуда, энергетическая пирамида была мне позарез нужна, и я направился к портальному залу Башни "Семь углов". Тут был свободный портал по Иссхору, да и пирамида была нужна именно для моей новой, только что отремонтированной собственности. Кузька меня, конечно, сопровождал. Я подсказал ему прихватить пляжный зонт, который он ставил на берегу моря, когда я занимался тренировками, магический холодильник с напитками и всё такое прочее, что могло помочь превратить наше пребывание в жаркой пустыне в лёгкий туристический вояж по местным достопримечательностям. Охранять нас должны были мои вороны и одна собака-голем из Башни архимага. Сам он даже не появился на экране монитора, чтобы помахать нам на прощание ручкой. Совсем погряз в куче своих материалов и магической литературы. В общем, отчалили.

В "Семи углах" Кузьма тщательно проверил подключение магического энерговода к нужному нам порталу, Хранитель сделал все нужные настройки, а я внимательно осмотрел зал в подземелье, где встанет пирамида. Там мы разместили одного из запасных Хранителей порталов, которых мудро взял из своего склада наш проводник. Он скорректирует наш путь обратно, с большим камнем. Притащим и установим его прямо на место.

Далее был обычный переход, и я вмиг облился потом, когда мы выпали на песок и камень раскалённой пустыни. Да уж! Сауна отдыхает! Кузя, лимонаду!

Делать было нечего, и я сгрёб в кучу свою бригаду портальщиков, охранников и продавцов лимонада и микропорталом перенёсся на сравнительно небольшую горушку, расположенную почти в самом центре раскалённой песчаной плеши. Там я встал в позу, измышленную блудливой фантазией Зураба ибн Церетели для памятника Петру I в Москве, и принялся рассматривать лежащие там и сям каменюки. Выбор был большой, а зной ещё больше. Он просто давил на голову, туманя мозги и поторапливая меня с выбором. А он был прост — в моей Башне "Семь углов" уже сейчас было восстановлено и уже работало пять порталов. Из них два межзвёздных. Они требовали массу энергии. Сейчас нас магоэнергией обеспечивала Башня архимага, но это будет не вечно. Пора уже вставать на собственные тонкие ножки. Поэтому огромный дискообразный камень сам бросился мне в глаза.

— Как тебе во-о-н тот камень, Кузя? — поинтересовался я, прикрывая козырьком ладони глаза. — По размерам как раз встанет в твоём зале для энергетического ядра Башни.

— Но он же плоский, — расстроено проблеял Кузьма, — из него не выйдет пирамида!

— А кто тебе сказал, что пирамида единственная форма, подходящая для накопления и хранения магоэнергии? Мне лично больше нравится тор.

— Это что такое, "тор"? — заинтересованно спросил меня Кузька.

— Баранки с чаем любишь? Вот тор выглядит как баранка. У нас тор будет огромным, мощным и красивым. Весь светиться будет и переливаться от бурлящей в нём энергии!

Хорошо сказал, чувствуется работа в рекламном агентстве! Но как из этой скальной болванки сделать тор и как наполнить его энергией, пока не было никаких соображений. Ну да ладно! Главное — ввязаться в драку! А по носу получишь — сразу станет яснее что делать и как себя вести.

— Ну что, Кузька? Берём?

— И-э-х-х! — решительно махнул новоназначенный Хранитель Башни. — Где наша не пропадала! Берём!

И мы прыгнули к скале в форме хоккейной шайбы. Как я уродовался, стараясь превратить её в огромный тор, говорить не буду. Просто слов нет, одни междометия. И те матерные. Старались все — и Кузя, и Хранитель порталов, и я. Вороны стрижами летали у нас над головой, каменная собака припадала к самому подножью скалы и рыла передними лапами песок, бешено вращая хвостом. Работали все. А, как известно, если долго мучиться, что-нибудь получится! Вот и у нас получилось. Огромная каменная баранка лежала в куче каменной дроби и отбитых от неё кусков скалы. Сказать, что я вспотел, было мало, я был насквозь мокрый. Хорошо, что вокруг царила жара как в армейской сушилке. Плохо, что от этой жары рубаха на спине и плечах вмиг становилась сухой и жёсткой как крупнозернистая наждачная бумага.

Наконец я заклятием поднял тор в воздух и заставил его вращаться. Ещё один волшебный конструкт, и поперёк постоянно бегущей мимо глаз трубы тора возникла огненная перевязь. Она по моей команде стала ярче, сжалась, приблизившись к каменной шкуре вылепленной нами баранки, и, полыхнув, обвила и впилась в камень тороида, плавя и полируя его поверхность.

Что я говорил? Здесь было жарко? Забудьте! Нестерпимо жарко стало теперь, когда волшебное пламя шлифовало каменную шкуру неспешно вращающегося тора. Воздух здесь, в пустыне, совершенно не колыхался, было полное безветрие. Я слабо махнул рукой, отгоняя заклинанием от нас пышущий жар огненного кольца, и заорал от боли. Гадство! Слабый поток воздуха унёс в сторону температуру от шлифовочных работ, но, как сказал ещё Ломоносов: "Ежели в одном месте чего убудет, то в другом — непременно присовокупится". Ну, и присовокупилось… По и так обожженной жарой и ободранной закаменевшей рубахой спине ударила направленная волна раскалённого воздуха, да так неожиданно, так больно, что я взвыл. Тут же скастовал бочку ледяной воды и, как неоднократно бывало в сауне, мигом в неё нырнул. С головой. И Кузьма, и паук Хранителя, и вороны с собакой заинтересованно смотрели за моей попыткой суицида. Наконец я высунул из-под воды нос и пробулькал: "Хранитель, ставьте портал в подвал Башни "Семь углов"! Пора тащить туда этот аккумулятор и заканчивать эти каторжные работы"!

На его слабую попытку обратить моё внимание на высокую температуру крутящегося перед нами объекта, я только махнул рукой. Вызвав целый фонтан брызг. Само де остынет!

Так мы и перешли. Хранитель вызвал портал, скорректировал его по высоте и ширине, чтобы прошёл тороид, а я, прямо из бочки, пассами загнал его в подвал Башни. Туда, где он вечно будет вращаться, светить и радовать нас неимоверным запасом энергии.

Где бы её ещё взять, кто бы научил…

Глава 8.

— Где взять… Где взять… Да-а, это вопрос. Большой вопрос! Но это не проблема, которую невозможно решить! Жалко только, что Башня "Семь углов" стационарная, из-за межзвёздных переходов жёстко привязана к своим координатам и не может перемещаться по поверхности Иссхора, а то можно было бы слетать куда-нибудь, поискать грозу и попробовать зарядить этот, как ты его там называешь? Ах, да! Тороид! Зарядить тороид от молнии.

— А так что? Можно разве, Фаберже?

— Конечно можно, Игорь! Так, в принципе, и делается. Маг создаёт энергетическую пирамиду для своей Башни, потом переливает в неё существенную часть накопленной в своём энергетическом пузыре магической энергии, да не экономя её и не жалея! Почти обнуляет себя, это ему потом воздастся, а потом инициирует у заработавшей пирамиды начало сбора всей доступной ей энергии: силы воды из рек и водопадов, земли при вспашке под сев, огня, там, из пожара или из печи для плавки металла, и воздуха — из ветра, бури или грозы. А где есть гроза, там, сам понимаешь, есть и молнии! Да не одна! Тут, в некоторых местах, молнии в землю так и хлещут, так и полыхают! Эх-х, и вкусная это энергия! Вкуснее только твоя прыгающая по полу нашей Башни змея из земной энергии была. Вот бы её тебе ещё раз заполучить, а, Игорь?

Я подумал и отрицательно покачал головой.

— Не получится, пожалуй. Слишком сложно это организовать. — Невольно губы растянуло улыбкой. — Да и экскаватор нужен будет. А где его здесь взять? Тут ямы ещё по старинке лопатами копают. То-то же…

— А почему здесь? — Немного помолчав, спросил Фаберже. — Сходи порталом на Землю и через него подзаряди свой тороид. Так ведь можно?

Эта мысль мне понравилась. Особенно предложение кокона: "сходи порталом на Землю". Это я с удовольствием сделаю. А что? В предложении Фаберже рациональное зерно есть. Конечно, выкапывать экскаватором электрокабели из земли как червяков на рыбалку я не буду, но присосаться к ЛЭП около гидроэлектростанции какой или вообще взять какую-нибудь АЭС за тёплое и надутое энергией вымя? От них, небось, не убудет! Особенно, если это будет ГЭС "Гран Кули" в штате Вашингтон или АЭС "Пало Верде" в штате Аризона, США. А то как же! Не на Украину в Чернобыль же мне за энергией мчаться?! Там лишь одни кровососы из нацбатов и прочие хохлы-мутанты по Припяти бегают.

Я задумался. А если не усложнять задачу и ещё проще всё сделать? Поймать, к примеру, даровую и бесхозную молнию? Та-а-к, где у нас чаще всего на Земле искрит проводка? Подтянул к себе ноутбук… Тьфу! Это же магический ноут, я не на Земле, а Интернета на Иссхоре пока нет. Грустно… Но поправимо!

Буркнув Фаберже: "Я сейчас!", бегом ссыпался в портальную комнату Башни и, переступая от нетерпения с ноги на ногу, настроил портал прямо в каменную нишу на плато Путоран.

* * *

А там было уже довольно холодно, бр-р-р! Но воздух! Казалось, его можно было пластать ножом и мазать на хлеб, такой чистый, вкусный, живой. Взгрустнув, я дождался, пока Хранитель порталов не перенесёт меня в родительскую прихожку.

— Это свои! Не волнуйтесь! — быстро сбрасывая разношенные кроссовки, в темпе прокричал я.

Разрумянившаяся от жара плиты мама выглянула из кухни.

— Завтракать будешь, Игорь? Я лепёшки пеку. Есть сметана и сгущёнка. Калмыцкий чай в пакетиках.

— Лепёшки обязательно буду, мама! Но потом. Сейчас некогда!

Рысью пробежал в комнату к сестре, раскрыл ноутбук. Надо себе купить помощнее… Деньги теперь есть. Есть! Загрузка завершилась, и ноут показал нашу роскошную фотку с Борнео, которую я поставил вместо привычных обоев Винды.

А ну-ка… Торопливо закликали клавиши: "Земные локации, где наиболее часто отмечаются грозы с молниями". Так, вот оно: "Самое грозовое место на Земле"… Прокрутить на фиг это фото и рекламу… Мне красивости не нужны. Мне нужна только значимая информация. Вот, самое то: "На острове Ява существует город Багор. Знаменит этот город тем, что является самым грозовым местом на нашей планете. Грозы здесь гремят 322 дня в году. Второе место по количеству молний занимает город Тороро в Уганде, здесь сверкают молнии, и гремит гром 251 день в году".

Я удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Так, Ява и Уганда, стало быть… Неблизкий конец. А сколько туда барахла и устройств разных придётся тащить, чтобы молнию в плен взять! А, кстати, какие устройства и конструкции для этого нужны? Я не знаю, да и друзей-электриков у меня нет, спросить не у кого. Единственное, что приходит на единственную извилину, это громоотвод. Тьфу ты! Молниеотвод, конечно! Значит, нужна высокая мачта или столб, металлический штырь, который примет разряд молнии, металлический же заземлённый энерговод, по которому молния скользнёт в землю. В моём случае — в портал она скользнёт, прямо в тор. Это только самый примитивный набросок вчерне! И всю эту тряхомудию надо будет тащить на Яву? И монтировать там молниеотвод, копать яму под мачту, ставить портал, пробрасывать к нему кабель и все это под ударами идущих там 322 дня в году молний? Да вы что, совсем охренели?! Меня же там сразу убьёт, первой же молнией, как я только за первую попавшуюся под руку железку возьмусь! Признаюсь, я любитель простых решений, но не полный ещё дебил. И жить хочу, есть мамины лепёшки со сгущёнкой и вкусной сметаной из Белоруссии.

— Мама! Как там мои лепёшечки? Уже бегу, только руки помою!

* * *

Второй подход к ноуту я сделал сытым, довольным и успокоившимся. И стал читать, что нарыл мне компьютер. Оравикоси в Финляндии, гляди ты! В Финляндии, не ожидал. Долина молний на юге Болгарии. Уже не так далеко… Ущелье Ужмурис Хеви в Грузии. Ещё ближе… А-а! Вот это место я сам откуда-то знаю! Маракайбо! Там настоящий молниепад! Просто ливень молний! Но, чёрт побери, опять далековато. А если так: и я опять стал выбивать чечётку на клавишах: клик-клац, тра-та-та, то же, но на территории России, недалеко от Каспия? Есть! Вот оно! На сегодняшний момент самое близкое место — северо-восток Волгоградской области, Медведицкая гряда, урочище Синяя гора, один из склонов так заманчиво назвали для меня: "Склон бешеных молний"! Вот туда-то я непременно поеду. Тем более что этот самый "Склон бешеных молний" распложен почти рядом со мной — считай, меньше шести сотен километров по прямой будет. Для бешеной собаки почти не крюк. А для портала — просто рукой достать можно!

Так, место определилось, потом там удобную площадку для высадки подберу. Время года сейчас для гроз тоже подходящее… Теперь вопрос: а как эту самую молнию ловить будем, а? Вкапывать столб с ловушкой боязно аж до жути. Это как по минному полю в атаку бежать… К чёрту такой русский экстрим! Надо сделать всё так, чтобы комар носа не подточил, а я не запыхался и белых перчаток не испачкал. Молниеотвод должен появиться на Склоне бешеных молний одним моментом и в полном сборе и уже готовым к работе. Потому что одна секунда — и в него саданёт разряд энергии. Я поёжился… Одного удара молнии для зарядки тора хватит? Долго ведь я там не выстою. Полез в интернет — "…сила тока достигает 10-500 тысяч ампер, напряжение — от десятков миллионов до миллиарда вольт". Да-а, тут не только хватит, тут ещё и останется! Нужно, кстати, и Фаберже что-нибудь по параллельному отводу энерговода кинуть. Такая мощь! Я нервно покрутил головой — что-то сжало горло. Тут не только ёжиться, тут гусиной кожей покрываться пора… и толстым-толстым слоем шоколада, или ещё какого диэлектрика. Назрел любимый русский вопрос: что делать-то будем? Задумался на секунду, тупо глядя в монитор… Да трясти надо!

Я встряхнулся и вновь станцевал на клавишах тарантеллу. Экран послушно выдал: "Аренда спецтехники". Так, автокран "Leibherr LTM 1500"… вылет семисекционной стрелы 16-84 метра… решетчатые удлинители… Резко — на хер! Пока этот "Лейбхер" на площадку выгонишь, пока его поддомкратишь, пока стрелу вытянешь на нужную длину, не говоря уже о решетчатых удлинителях, от меня даже угольков на этом бешеном склоне не останется! Ещё проще нужно.

Вновь резкий аккорд по клавиатуре. "Бурильно-крановая машина "Taurus 086А" на базе а/м "Урал 4320"… максимальная высота подъёма люльки 24,5 метра. Молнии вполне этого хватит… мне тоже за глаза. У нас в стране стандартная высота потолков 2,5 метра. Это грубо высота девятиэтажки. Мне точно будет достаточно. Но проблемы… Проблемы есть. Такие же, как при разворачивании и установке здоровенного крана "Лейбхер". Слишком много долгой ручной работы. А мне надо что-то попроще. Примитивное до идиотизма. Установить такой механизм перед порталом на склон бешеных молний, завести машину, нажать кнопку или рычаг подъёма чего-нибудь высотного и выпнуть этот пепелац под грозовые разряды. А самому тщательно уложить мощный кабель или другой какой энерговод в заизолированный короб и пробросить его до Иссхора. Как-то так…

Я задумался, как витязь на распутье перед запрещающим знаком для участников движения: "Как прямо ехати — живому не бываху". Точно подсмотрел картинку товарищ Васнецов В.М.! Она здорово напоминает то, что меня будет ожидать на склоне полностью крейзанутых молний — разбросанные вокруг мрачные валуны, кости и черепа других туристов-аномальщиков, подкрадывающиеся ко мне грозовые тучи на горизонте и буравящее спину и затылок ощущение неотвратимо надвигающегося на мягких лапках Большого, просто огромного Песца… БП он и есть БП, его повадки известны. Это ещё до самих молний дело не дошло. Но талант истинного художника тов. Васнецова В.М. мне вещует, как и что делать. Наглядно, так сказать. Как плакат по технике безопасности. В первую очередь нужно мне копыта транспортного средства надёжно изолировать. У меня это предусмотрено — машина, естественно, будет обута в резину. А под колёса кину деревянные щиты. Есть, принимается! И главное — копьё богатырю нужно поднять. А как иначе он молнию приманивать будет? И кабели до портала на изоляторах пробросить.

На душе сразу стало легче! Запели соловьи, после минутного ненастья встала радуга, через которую ко мне немедленно пробились солнечные лучи. Я зажмурился и нажал клавишу "Enter". Монитор послушно выбросил: "Автовышка АГП-29РТ на КамАЗ-43114 (6х6), рабочая высота, подъём — 29 метров; управление — из нижнего пульта и из люльки, комплектация: …да иди ты! Анемометр в люльке! Переговорное устройство — не нужно, стабилизаторы — не трэба, и так обойдусь, гидравлическое выравнивание люльки? Будем поглядеть, что оно такое… Доставка во все регионы". Будем брать!

И я решительно нажал виртуальную клавишу "Купить"!

* * *

А дальше — как и задумывалось! Ещё пару раз смотался на Иссхор, взял там кое-что. Потом мне пригнали автовышку, плотно занялся причиндалами разными для своего молниесборника. Не сам, разумеется, нужных мастеров и специалистов нашёл. Только плати, благо, было чем… Апгрейд автовышки затянулся на одиннадцать дней. А там и звонок мне пришёл: дескать, по данным метеостанции города Жирновск через сутки в районе ожидаются грозы. То, что надо! Я заторопился, завершая последние мазки на полотне, которое любовно создавал. Эпичная картина! "Повелитель молний" называется.

Короче — дело к ночи… Вечером мы с батей и дядей Мотей там и высадились. На Медведицкой гряде, на Склоне бешеных молний. Это только так называется — "склон". На самом деле это нехилый такой бугор, метров в триста высотой. И, естественно, я уже присмотрел на нём одну более-менее ровную площадку. Батя с дядей Мотей разбежались по сторонам, контролируя чтобы на нас случаем не натолкнулись люди, а я порталом вернулся в арендованный ангар, где стояла автовышка, и медленно, буквально на цыпочках, перегнал её на этот самый Склон бешеных молний. Их, кстати, пока не было, но небо уже накрывала неприятная туча, явно беременная грозой. Было немного страшновато. Как только машина появилась на бугре, к ней тараканами бегом кинулись отец и Мотя. Одному мне было не справиться. А втроём мы быстро сняли с автовышки массивные деревянные трапы, бросили их перед машиной, и дядя Мотя неспешно завел на них наш "КамАЗ".

Небо окончательно почернело и стало негромко погромыхивать…

Мы, как в попу ужаленные, растаскивали опоры и наспех регулировали их, то и дело подгоняя себя краткими, но ёмкими и чрезвычайно доходчивыми армейскими выражениями. Наконец всё встало на место. Я кинулся к пульту управления с земли, и чёртова Zю-образная конструкция, завыв, стала шевелиться и распрямляться, как суставчатые лапы богомола.

Мы брызнули назад, в портал. Дальнейшее действо мы смотрели как завзятые театралы из ложи бельэтажа. Долго это не продлилось. Громыхнуло уже определённо близко и зло, потом ещё, в паре километров от нас в землю ударило сразу три трепыхающихся разряда, и сразу, без паузы, — в принимающий штырь нашей автовышки ударила молния. Как ударила-то! Толстая, сантиметров в шестьдесят-семьдесят, светящаяся мертвым, бело-голубым светом змея вмиг заглотала все тридцать метров нашего самодельного молниеуловителя и, протиснувшись в тут же вспыхнувший масляным пламенем кабель, рванулась в портал на Иссхор…

* * *

Когда ко мне вернулись зрение и слух, я услышал лишь самый конец монолога дяди Моти.

— …, …. и … тебя в …! Чтоб я ещё …, да никогда в жизни! … буду! — вдумчиво произнёс дядя Мотя, глядя на тлеющий густым и отвратным на запах дымом раскалённый кабель. Точнее — его бренные останки, с которых даже стёк расплавившийся свинец оболочки.

Отец молча кивнул ему, истово соглашаясь с каждым Мотиным словом. Сам он не мог даже звук какой прохрипеть — отец стоял к кабелю в портале ближе всех нас, ему больше всех и досталось. Меня просто бил мелкий колошмат.

Потом я всё же нашёл в себе силы и со скрипом раздвинул окаменевшие губы в подобие улыбки.

— Дело сделано, господа космические туристы! Теперь планета магов ждёт вас! Искренне надеюсь, что прошмыгнувшей туда молнии хватило, чтобы зарядить тороид в Башне "Семь углов". Изо всех сил надеюсь! Больше такого страха я не перенесу…

— Хм-м… поддерживаю, — пустил петуха оглушённый отец. — Это было… впечатляюще! До самой… до самых гланд. Крайне волнительно. Мне одного раза хватило.

— А мне ещё туда лезть придётся, — передёрнул плечами я. — Надо бы прибрать за собой.

Отец с дядей Мотей только переглянулись и враз твёрдым армейским шагом отправились из опустевшего ангара к машине нашего коммерсанта.

А я вздохнул и стал ждать, пока в урочище Синей горы не закончится гроза…

Это, кстати, было недолго. Когда через пару часов я осторожно высунул в портал нос, гроза, погромыхивая, уходила на восток. Было темно, уже на Медведицкую граду ведь спустилась ночь, так что я включил свет на своём телефоне. Охренеть и не встать! В ярком свете фонарика я увидел внешне целый зад автовышки. Вот кабель, шедший от неё к нам в портал, тот да — прогорел и висел на своих изоляторах неаппетитными кусками. А машина, вроде, была целой. Только двигатель молчал, отключённый ударом молнии. Мы его выключить забыли в суматохе.

Я осторожно, приставными шагами, обходя широко расставленные опоры, проскрёбся к кабине. Вроде всё нормально… Зажмурился и быстро скользнул пальцем левой руки по ручке двери автовышки. Ничего, никакой искры разряда не последовало. Это радует… Смело открыл двери и вскарабкался в высокую кабину. Ничего. Пахнет новой обивкой сидений, пластиком торпеды, новой машиной, короче. Темно. Включил внутреннее освещение. Работает! Уже смелее огляделся и повернул ключ в замке, запуская двигатель. И он заработал! Я облегчённо вздохнул, включил фары и габариты и вылез из автовышки. Пробрался к пульту управления вышкой и дал команду на свёртывание в транспортное положение. И она прошла! Загудев и защёлкав коленями, секции стрелы стали опускаться, заползая друг в друга. Да это просто праздник какой-то! Всё работает, вышка цела! Тогда в действие вступает план "Б".

И я снова полез в пустой ангар. Там у меня было кое-что приготовлено как раз для этого случая.

Домой вернулся поздно. Усталый и грязный. Ведь пришлось в одиночку складывать опоры, крепить стрелу вышки, снимать болтающийся на ней прогорелый и местами прикипевший к стреле кусок кабеля, собирать его шматки, упавшие на землю.

А потом был и завершающий всё "дембильский аккорд". Я ведь недаром мотался на Иссхор. Оттуда притащил самую большую пространственную сумку. Ну, ту, которую надо тащить носильщику. Раскрыв её и подогнав по нужным размерам горловину сумы, я загнал в неё "КамАЗ" и волоком затащил деревянные сходни. Потом поискал вокруг, нашёл здоровенный валун, поднял его заклинанием "Потеря веса" и спрятал суму под ним.

Пригодится на будущее. Место тут хорошее, один раз помогло, так и ещё поможет. Надёжная подзарядка и Фаберже, и Кузьке пригодится!

Глава 9.

На военный аэродром мы перебрались большой, шумной и весёлой толпой. Здесь туристов, отбывающих на охоту и рыбалку на планету Иссхор, ждал арендованный дядей Мотей белый с оранжево-синей полосой вертолёт МЧС. Отбывали мы действительно на планету магов, но народ всего коварства моей задумки ещё не знал. Мне пришлось выдержать неприятную беседу с отцом, но в итоге я сумел его убедить, что организовать отъезд нашей команды браконьеров в военное охотхозяйство "Карай" это одно, а объявить всем, что сейчас, в здравом рассудке и трезвой памяти, мы всем скопом улетим на другую планету, причём такую, где есть волшебство, чтобы пострелять уток и половить там окуньков, — это дело немыслимое без соответствующей смазки в пару ящиков водки "Йошкин кот".

Всего наша браконьерская банда насчитывала шесть человек личного состава, причём я как бы был единицей состава переменного. Давно уже не ездил с батей и его друганами на охоту, поэтому как-то отбился от коллектива. Отец, впрочем, тоже, в связи с его недавним увольнением из армии. Но из рядов Вооруженных сил его "вышли", а из охотколлектива нет, его друзья только теснее "сплотили ряды" вокруг отца. Это было приятно.

Наш УАЗ-"таблетка" бодро подкатил к старенькому, но надёжному МИ-8, и толстый, добродушный как налопавшийся мёду медведь дядя Юра, как старший по званию, веселым голосом дал команду грузиться. Сам же и показал пример: бросил в машине ружьё и рюкзак, схватил картонный ящик с водовкой и с прилежанием трудового муравья попёр его в пустой пока ещё вертолёт. Остальные охотники и рыболовы его не подвели и мигом затащили свои бебехи в крашеное белой краской брюхо вертушки. Дядя Мотя прошёл к пилотам, и двигатели разом тягуче завыли, плавно разгоняя лопасти винтов. Полетели, короче… Я на минуточку отвлёкся, с интересом наблюдая за стартом вертолёта, и тут же получил локтем в бок. Повернулся и еле успел перехватить у самых глаз протянутый мне пластиковый стаканчик с мелко дрожащей в нем водкой. Дядя Юра орлиным глазом окинул охотников, проверяя, у всех ли налито, и громогласно, надсаживаясь, чтобы перекричать рёв двигателей, гаркнул: "Ну, с отъехалом, охотнички"! Приключение началось.

* * *

Вертолёт высадил нас километрах в тридцати от базы, дальше он не летал, чтобы не шугать птицу, и мы как бы принялись ждать разъездной баркас, чтобы по воде без особого шума и пыли добраться до проток, разливов и островков широко раскинувшегося в дельте Волги "Карая". Но я ждать не стал и сразу накинул на народ заклинание здорового сна. Оставил бодрствовать только батю и дядю Мотю. Отцу очень уж интересно было, как происходит переход порталом, а херра Бляхера я определил в грузчики: плоское катать и круглое таскать. Он у нас матёрый человечище, целая глыба мышц, слегка упакованная жирком от недостатка движения. Впрочем, на переноску спящих охотников и их барахла вызову големов. Всё равно их полно там, в "Семи углах", скопилось. Ремонтные и восстановительные работы ведь уже почти закончены, свободных помощников у меня и у дяди Моти будет много.

Всё прошло как по писаному. Хранитель из поясной сумки быстренько подключился к межзвёздной магистрали, портал тут же раскрылся сумрачным в яркий земной день окном: в портальном зале "Семи углов" было темновато, подвал ведь, а лишний свет экономный Кузя отключил; и мы втроём засуетились, споро закидывая на чёрный базальт пола портального зала моей отремонтированной Башни кучу барахла, приготовленного для выхода на охоту и приятного времяпровождения на дивной, ещё нетронутой человеком природе. Спящих охотников по моей команде на Иссхор осторожно перетащили големы. Причём сразу к другой портальной двери, а там и далее — прямо в Башню архимага. "Семь углов" же неподвижно стояла на мёртвом якоре, передвигаться она не могла. Отец только несколько оторопело наблюдал, как немые големы молча бегают по портальному залу с рюкзаками, коробками и ружьями в чехлах, как спящие богатыри плавно исчезают в серебристом зеркале портала, ведущего в летающую Башню, а Кузька увивается около меня и всё норовит сделать доклад, как начальник транспортного цеха на ликероводочном заводе из миниатюры Карцева.

— Кузя, имей же совесть! Видишь, я не один, а с товарищами! Приехал отдохнуть, пострелять, порыбачить, а ты тут крутишься вокруг меня с докладом о вопиющих успехах! Я знаю, что у тебя всё хорошо. Иначе и быть не может, ты же недаром тут полноправный Хранитель! Молодец, Кузьма! То, что я вижу, меня радует. Скажи только одно: как тор себя ведёт? Как прошла его зарядка земной энергией?

— О-о-хти, хозяин! Эта же самое главное! — засуетился Кузьма, аж босыми ступнями чечётку забил.

— Успокойся, я это знаю. Коротко, каков результат?

Кузя, поражённый в самое сердце невозможностью из-за моей команды развесить словесами цветистую клюкву, бестолково раскрывал рот, надеясь дать сжатый, но ёмкий ответ. Но не получалось.

— Ну-у, Кузьма, да не волнуйся ты так! Не сепети! Говори главное!

И Кузька разом выдохнул. Где только этого набрался, паршивец!

— Жить стало лучше, хозяин! Жить стало веселее, вот! Твой тор так полыхает Силой, что я боюсь лишний раз мимо него проходить.

— Полыхает, значит, — я незаметно отпустил разрывающий грудь колом вставший в ней от волнения воздух. — Это здорово! Значит, энергия есть, и её достаточно. Это главное, Кузьма. Твоя задача — правильно этой энергией распоряжаться. А полный доклад потом. Я к тебе специально приду. Жди.

И я пошёл к совершенно обалдевшему от увиденного явления босоногого домового, говорящего голосом Вицина, отцу.

* * *

А дальше — всё на "раз-два" получилось. "Раз" — и мы у Фаберже в зале с огромным камином. Улыбаются и бьют хвостами по каменному полу собаки, в молчаливом полуприсяде встречают меня вороны, беззвучно раскрывая могучие клювы. Ну, здравствуйте, здравствуйте! Я тоже по вас скучал, мои дорогие! Теперь вместе на охоту поедем.

— А чего они всё молча, а? — прошептал мне на ухо отец. — Немые, что ли?

— Это такие же големы, батя. Моя сторожевая охрана. Привыкай, ты на планете волшебников.

— Мы тут задерживаться будем? — Вскользь поинтересовался дядя Мотя. — Темновато у тебя тут, один камень вокруг. Будить, что ли, наших?

— Не надо! Мы сейчас сразу дальше поедем. Вот выгрузимся на взморье, тогда и подъём скомандуем, — ответил я херру Бляхеру. — Фаберже, ты нам место подобрал? На русском говори, всем же интересно!

Из тёмного зёва огромного камина неспешно выплыл переливающийся сиреневыми проблесками кокон Фаберже.

— Всё уже подготовлено, Игорь! Место у моря, шатры, дрова, котёл, маленькие лодки…

— Ни себе хрена! Вот это нач. АХЧ! Вот это я понимаю! — Восхищённо пробормотал дядя Мотя. — Всегда бы так на выезде, а то вечно что-нибудь, да забудем.

— Да, это точно. У Фаберже не забалуешь! А перекусить там, на стоянке, что-нибудь есть? А то уж время, да и охотнички спросонок закусь искать будут.

— Всё готово, Игорь, всё только вас ждёт. Можно смело отправляться на охоту!

— Тогда в путь! — взмахнул я рукой. — Вороны, в небо, на разведку. Старт!

И на счёт "Два!" Башня перенесла нас на берег мелкого, но обширного морского залива с почти пресной водой, густо поросшего камышом и забитого мельтешащей туда-сюда и оглушительно галдящей птицей. Там мы окончательно разгрузились, а Башня ушла левее в море и стала невидимой, чтобы не смущать доверчивые человечьи души видом высокого тёмного замка гордо реющего в закатном небе наподобие горьковского "Буревестника".

* * *

Обычно мы выезжали на открытие охоты со второй половины дня пятницы по вечер воскресенья. Две ночёвки и почти три дня. Этого всем хватало. Тут в нашем распоряжении времени было, сколько хочешь. И потратить его было на что.

Устроились мы шикарно. Растолкали своих засонь, я накинул легкую вуаль заклинания, чтобы народ особо не удивлялся увиденному, и мы быстро стали обустраиваться. Дядя Юра перепоясал полное чрево белой тряпкой и привычно встал к еле побулькивающему котлу, поставленная на огонь к нашему прибытию шурпа уже доходила до своих кондиций. Народ мигом установил щит из досок на козлы, забил по сторонам самодельного стола основание длинных скамеек и уже метал на наброшенную клеёнку вытащенную из рюкзаков закусь. Всё это делалось споро и весело, с шутками и огоньком. Потом мы уселись за стол и дружно выпили за встречу и удачную охоту. Наскоро перекусив, охотники бросились натягивать свои сапоги, высокие, по самую грудь "Эльки" — штаны-полукомбинезоны с бахилами от защитного костюма "Л-1", и щёлкать цевьями собираемых ружей. Я тоже загорелся, снарядился и, приглядев густую камышовую колку, побрёл к ней по воде, на ходу ломая ружье и вставляя патроны с "тройкой".

Стрелять пришлось почти сразу, не успел я отойти от нашего лагеря и пятидесяти метров. Низко, метрах на десяти, постоянно гогоча и свистя крыльями, как пассажирский реактивный лайнер на реверсе, на меня налетел клин больших птиц, один в один похожих на наших лебедей. Я с сожалением посмотрел на них, но стрелять не стал. А то придётся возвращаться, тащить в лагерь тушку убитой птицы. Лучше пойду дальше. Но тут же, не успели эти гуси-лебеди пролететь мимо, на меня спикировала маленькая стайка быстрых сине-зелёных птиц. Я машинально вскинул ружьё и на голом инстинкте саданул сразу из двух стволов. В воду упали три сбитые птицы, похожие на наших чирков, а пролетевшие крупные гуси-лебеди со страху, наверное, произвели дружный, но неприцельный сброс гуано. Ага, разом отбомбились, гады! Хорошо, что меня уже не было в зоне поражения. За спиной, на стоянке, вспыхнула стрельба. Ну вот, будет вам мстя, и будет, что нам положить в котёл.

Море было мелкое, сколько отошёл от берега, а все воды по середину икры. Дно плотное, убитый приливными волнами белый песок. Чисто, ни тины, ни травы пока не было. Метрах в семи, испугавшись громкого плеска моих шагов по воде, торпедой, поднимая над своей спиной горб воды, с мели на глубину кинулась крупная хищная рыбина. Наверное, как наша щука, больше метра на взгляд будет. Стояла в засаде, зубастая. Я перехватил на левый локоть ружбайку, а правой отодвинул камыш, прикидывая, как мне протиснуться к дальнему краю колки. Это было трудно, но идя спиной вперёд и пригибая всем своим небольшим весом камыш, я потихоньку пробился на рублёвое место. Весь в поту, кстати. Передо мной, метрах в двухстах, располагался истерически орущий птичий базар. К нему то и дело полетали и отправлялись обратно небольшие группки птиц, похожих на наших колпиц.

— Это просто праздник какой-то, — прошептал я, доставая и зажимая сигарными окурками между пальцев левой руки пару патронов для ускоренной перезарядки. — Ну, понеслась душа в рай!

* * *

Сидушку я с собой в этот раз не брал, и, настреляв штук восемь упитанных и крикливых белых птиц, решил завязывать с промыслом. А то стоять уже надоело — над базаром пернатые так и летали колесом. Стрелять, не перестрелять! Перехватил свою добычу за шеи шнуром и побрёл в лагерь по чистой воде, таща битую птицу наплавом. Так было значительно легче и удобнее.

На стоянке мне помогли подтащить добычу к отдалённым кустам, где уже сидело два человека, ощипывая толстые, жёлтые как масло, тушки. Скинув "эльку" и разрядив ружьё, я присоединился к ним.

А потом всё пошло по отработанному сценарию. Над костром пыхал парком котёл с духовитой шурпой из дичи, рядом с ним, у стойки перекладины, стоял и грелся чайник с крепко заваренным чаем, а мы неторопливо накрывали стол, готовясь к самому приятному времени на охоте — ужину на закате, ждущей нас соточке в граненых лафитниках и долгому, неспешному разговору под чаёк у костра. Лепота! Так оно и вышло. Все три дня. А потом, когда народ задремал после обеда, нагуливая жирок от вкусного обеда, я раскрыл портал и потихоньку перенёс всех на Землю, в окрестности Карая. Лёгкая усталость, картонные ящики, набитые опалёнными бензиновой горелкой птичьими тушками, расстрелянные в ноль патронташи и трёхдневная щетина на лицах — всё это говорило нам, что выезд на охоту удался.

* * *

Вертолет, как ни странно, нас уже ждал, и дядя Мотя, улыбаясь и ласково покрикивая, гуськом погнал нас грузиться. Последние три бутылки водки мы прикончили уже в громыхающем брюхе МИ-8, хором распевая: "Под крылом самолёта о чём-то поёт зелёное море тайги!", хотя летели мы на старенькой стрекозе.

Дома, на аэродроме, наша компания долго обнималась, много шумела, намекая на то, что такие выезды на охоту можно было бы практиковать и почаще, а потом дядя Мотя организовал пассажирскую "Газель", и мы, наконец, расселись. Толстый подполковник Юра с недоверием то и дело заглядывал себе в большой пластиковый пакет, куда ему упаковали его часть добычи, и беспомощно оглядывал своих клюкнутых товарищей.

— Ты чего, Юрок? — не выдержал, наконец, дядя Мотя, — Чего морщишься и зыркаешь вокруг, словно волк? Отлить, что ли, хочешь или сказать чего?

— Чьи тушки мне ребята в пакет сунули, Моня? Я такие вроде и не видел вовсе. Это что за птица? На утку и чирка не похоже.

— Ну-у, нашёл над чем голову ломать! Это, похоже, колпица. Она из Красной книги на Каспий залетела! Наверное, из Ленкорани. Вку-у-с — специфический! Жена довольна будет. Не свети ей только, не зли "зелёных".

— Ага! — глубокомысленно ответил Юра и замолк, подсчитывая что-то на пальцах.

Пока мы доехали до центра города, машина практически опустела. Попрощавшись с двумя оставшимися в ней охотниками, которым ехать ещё дальше, мы с отцом забрали нашу амуницию и побрели на третий этаж. А дальше как обычно. Помыли, поскоблили ножами и осушили птичьи тушки бумажными полотенцами, разобрали их на суп и на жарёху, забили в холодильник. Потом вывесили на балкон пропотевшие камки, пускай проветриваются. Затем долго приводили в порядок оружие и грузили его в оружейный ящик. Наконец, всё закончили. Я пропустил в ванную первым отца, а сам пошёл на кухню, где мама с сеструхой уже занялась готовкой разделанной дичи. Поболтали, пока не вышел из ванной отец. Потом под душ залез и я. Только ненадолго. В дверь внезапно забарабанили, и голос сестры, перебивая шум воды из душа, проорал: "Игорь! Вылезай скорей! Твой Хранитель из поясной сумки кричит диким криком, что маги напали на Башню "Семь углов"!

Я аж плюнул, вот сволочи-то! Хочешь, не хочешь, а нужно быстрее рвать к себе на Иссхор. К себе, я даже перекосился. А ведь, правда, к себе! Там моя Башня, там Кузька и Фаберже, там архимаг Ассарт-хана в магокомпе, там мои телохранители. И все меня только и ждут. Особенно эти дикие маги, напавшие на мою землю.

Ну, погодите, гады! Я вам это припомню!

Глава 10.

Сами понимаете, — из ванной я вылетел мокрый, взъерошенный, с покрасневшими от злости (и попавшего в них мыла) глазами. Вылитый разгневанный носорог, выбравшийся, наконец, из густых кустов африканского буша, где получил колючку под хвост. Но отец быстро привёл меня в чувство. Он только жёстко хлопнул ладонью по столу и сказал: "Отставить панику! Вытри голову и причешись, морпех"! И я сразу успокоился. Действительно, что это я? Я же морпех! Там где я, там победа! И тороид в "Семи углах" мы только что зарядили. Башня сейчас выдержит любое нападение, я уверен. Выстоит, как дом Павлова в Сталинграде!

За стол я уселся совсем другим человеком. По крайней мере, теперь я был способен думать и хоть чуть-чуть планировать предстоящие события. Батя внимательно посмотрел на меня, усмехнулся и подлил мне крепкой заварки в бокал. А мама мокрыми глазами смотрела на меня.

— Опять уходишь, Игорёк? Это опасно? — комкая в руках полотенце, спросила она. Но ответил ей отец.

— Мы уходим, мать. Не волнуйся, это для нас не опасно. Сбегаем туда ещё раз, — он зло усмехнулся, — на охоту… По боровой дичи. Ты оружие какое можешь достать, магистр?

— Батя, потом. — Прошептал я одними губами, показывая глазами на расстроенную мать.

Отец понимающе замолчал, и задумчиво покрутил свой бокал с чаем. Так, в деловой, почти аристократической обстановке, мы и закончили свой файф-о-клок.

* * *

Оружие было. Немного, но было. Я его приготовил к охоте, но морской залив, где мы всей толпой гоняли местную птицу, был практически безопасным. Низкие, глинопесчаные берега, поросшие сухой травой, невысокий кустарник, камыш присутствовали, а вот леса не было. Он начинался в значительном отдалении от нашего стойбища, километрах в четырёх-пяти, недаром Фаберже нам в лагерь дров для костра подкинул. А нет леса, нет и крупных хищников. Всякая там степная мелочь, вроде шныряющих в траве зубастиков, похожих на земных лис-корсаков и шакалов, не в счёт. Да и шакалы там были не ядовитые, как однажды сказал большой знаток дикой природы Никифор Ляпис-Трубецкой. В общем, приготовленные мною пара пулемётов Калашникова, произведённых аж в 1965 году, судя по выбитой на левой стороне ствольной коробки дате, и пять снайперок Драгунова, тоже из шестидесятых годов, когда в СССР умели делать замечательное оружие, любезно одолженные мне в безвозвратное пользование Службой складирования Вооруженных сил Литвы, на охоте нам не понадобились. Я их и оставил у Фаберже в Башне. Теперь пора и забирать.

— Стрелковка тебе будет, бать, а мне такое оружие как бы и не нужно. Я этих сволочей живьём кулаками в землю вобью. Пулемёты тут не нужны, а вот тяжёлого оружия у меня пока нет. Не нужно оно было, поэтому и нет. Но можно пошукать и помести по сусекам. Что тебе искать?

Отец подумал, потом усмехнулся.

— Почему мне? Мне достаточно ПК будет. Кстати, он в комплекте? Сменные стволы есть? А патронов хватит?

— Всё есть, и стволы есть, и ленты с коробами, и патронов на два ресурса этих стволов припасено. И снайперские патроны взял для СВД. А кого ещё ты хочешь взять с собой?

— Моню, разумеется! Он лось здоровый, ему и таскать что-нибудь потяжелее.

— Конечно, как я о нём не подумал! Что искать нужно? Автоматический станковый гранатомёт? Калибр у него маловат для боевых големов, которые Башню атаковать станут. Ручные гранатомёты, наподобие РМГ?[24] У него поражающие факторы повесомей будут. Только вся эта радость весьма много весит, потеть нам как грузчикам придётся, а всё равно больше трёх-четырёх гранатомётов на спину не возьмёшь. А что такое десяток гранат против сотни големов?

— Особо таскать нам ничего и не придётся. Мы же твою Башню оборонять будем? А туда доскочим порталом.

— Нет, батя. Оборонять — это значит только защищаться. Не будет у нас инициативы, напора, активных действий. Скованы мы тогда будем, привязаны к Башне. А она сама по себе укреплённая крепость, тем более энергии для защиты мы в неё накачали под самую крышку. Я же думаю воевать по-другому: найду этих магов-недоделков и просто прихлопну их! Раз они пришли на мою землю, бросили мне вызов и напали на мою Башню, имею полное право в порошок растереть гадов!

— Экий ты, брат, собственник! — отец усмехнулся, одобрительно глядя на меня. — Куркуль просто! "Моё, моё, всё моё"! Как только затронули твой курятник, так весь взъерепенился! Однако в одиночку на организованную группу бандитов бросаться не резон. Так можно в приготовленную на тебя засаду попасть. Как там у вас маги дерутся? На какой дистанции?

— Если у них магический поединок на Арене магов, то метров пятьдесят. И то норовят поближе подойти и, прячась за щиты, ударить помощнее, чтобы сразу соперника по песку Арены размазать. А на открытом пространстве, как при нападении на мою Башню, я и не знаю… Метров на двести, наверное, подойдут для объединённого удара звездой магов. Или сами встанут в километре от нас и будут гнать на Башню боевых големов.

— Ну, вот и решение — те, кто метров на двести к твоей Башне подойдут, как раз под пулемёт встанут… Для ПК двести метров не дистанция. Это проще, чем в тире из воздушки на шесть метров стрелять.

— Они, батя, под щитами будут, учти это.

— Не боись, сынок! На двести метров пулемёт броню БТРа шьёт, никакой магический щит этой братии не поможет. А вот если они свой лагерь разместят в километре от нас, тогда… Тогда поищи нам "Поднос"!

Довольный отец посмотрел на меня, увидел, что я ни черта не понял, и пояснил.

— Миномёт это, на вооружении армии стоит. Ещё с советских времён. У вас в роте охраны его не было, у вас своя специфика и повышенная мобильность. А в войсках этот "Поднос" ценили. Удобный, надёжный и крайне эффективный для уничтожения живой силы противника инструмент. Как мухобойка! У него, правда, расчёт четыре человека, но мы управимся и втроём. Особо таскать "Поднос" нам ведь не придется. Перенесём его в Башню порталом, тремя вьюками. Там самый большой вес у опорной плиты, семнадцать килограмм. Боекомплект 120 мин. Нам за глаза хватит! Установим на самом верху Башни, а там Моня один со стрельбой справится. Дальномером, биноклем, таблицей стрельб мы его обеспечим. Что ещё? Да! Чтобы тебе не терять время даром и не искать миномёт по складам, давай смотаемся в Донецк, там укрофашисты до сих пор по мирняку в пригородах и в сёлах стреляют. Там нас будут ждать и развёрнутые миномёты, и заранее складированные мины, и расчёты нациков… Последние нас будут ждать с особым нетерпением…

* * *

Так и сделали. Известили по телефону дядю Мотю, он нас прихватил на борт своего огромного белого "Мерса"-внедорожника и моментом довёз до пустого ангара, арендованного мною под автовышку. Там мы заперлись, в темпе выгрузились, переоделись, и Хранитель портала с поясной сумки быстренько открыл поисковое окно по заранее подготовленным по Гугл-картам координатам. Высоту поиска я попросил установить примерно в километр, чтобы осколки от разорвавшихся внизу мин и снарядов нас не доставали, и чтобы мы сами под снарядные трассы случайно не подставились. Да сверху и хорошо видно всё. Отец первым и увидел то, что мы так напряжённо искали.

— Давай вон туда сдвинься, Игорь, — указал он мне на мгновенный двойной огненный хлопок и взметнувшуюся вдалеке за кустами пыль. — Думается, там наши ляльки и стоят.

Там они и были — возле трёх минометов, то и дело посылающих в воздух огненные плевки, хороводом крутились личности в грязных тельняшках, подносящие к горячим, жадным трубам мины, которые они с чмоканьем заглатывали и тут же с громким хлопком отрыгивали. В общем, дело кипело. Так раньше, в кинохронике, любили показывать работу сталеваров, то и дело швыряющих лопатами в огненные печи то ли флюс, то ли ещё что…

— Эх-х, а автомат мы и не взяли, — закручинился дядя Мотя. — Сейчас бы я внёс в этот танец немного оживляжа…

Я покосился на него. Нам для хорошего дела автомат не нужен. Мы и так могём.

— Это не "Подносы", Игорь, это 120-ти миллиметровые миномёты. Но всё равно давай туда. Такой трудовой энтузиазм надо по заслугам вознаградить. По людям ведь они стреляют, по детям и старикам-пенсионерам. И делают это с душой, с желанием, — сказал отец. — А автоматы там есть, Моня. Во-о-н, пара на ящиках лежит. Чур, тот, что со спаренными рожками мой.

— Открывай, Игорёша, — мерно и равнодушно пробурчал дядя Мотя, — пора нам присоединиться к веселью. Ты дверь-то открой, а сам пока не вылезай. Мы тебя позовём…

Ага, так я вас и послушался! Я открыл портал за кустами, там, где на ящиках с минами лежали брошенные стрельцами автоматы. Тут же, внешне спокойно и без суеты, к ним скользнули отец с Бляхером. А я сдвинулся метров на двенадцать левее, там, где нацики начали копать что-то вроде капонира и бросили там лопаты. Лопата — хорошее оружие. Иногда лучше автомата. Потому, что она убивает без лишнего шума. Вот как сейчас — я легонько ткнул штыком лопаты под неряшливо заросший затылок телефониста, который что-то торопливо и громко размовлял по своей трубе на государственной мове. Он поперхнулся и замолчал. А мне достался его автомат, плохо, кстати, почищенный. Магазины автомата тоже были посажены на клипсы и любовно обмотаны синей и жёлтой изолентой. Национальные цвета, чего уж там! Лучше бы автомат почистил, сволочь…

Сбоку разом дружно застрекотали "Калаши" отца и дяди Моти. Я к ним даже не лез помогать, они без меня лучше справятся, а я могу серьёзно помешать. Так и получилось. Ещё две короткие очереди, пара одиночных выстрелов и всё… Тишина.

— Игорь, иди к нам! — крикнул дядя Мотя. — Поможешь малость.

Я подошёл.

— Бери ящик с минами, тащи его к крайнему миномёту. Подрывать его будем. Не оставлять же оружие этим долбоё… э-э-э, вильным козакам. Спички детям не игрушка!

И Herr Бляхер подхватил один ящик и попёр его к самому дальнему миномёту. А что? Дядя Мотя лось здоровый, ему бы не в директорском кабинете сидеть, а бригадиром грузчиков работать. Где-нибудь на железнодорожной станции.

Я вздохнул, ухватил второй ящик, тяжёлый, гад! Всего-то в нём пара мин, а весит, сволочь, за сорок килограмм, наверное! Крякнул, прижал ящик к пузу и на полусогнутых потрусил мелким шагом за дядей Мотей. А отец ящики не таскал, он перезарядился и вильнул в кусты. Охранять нас, скорее всего…

— Ко мне не иди! Кидай ящик у того миномёта! — крикнул мне дядя Мотя, открыв парковый ящик и что-то колдуя с лежащими в нём минами. — Тут мне пары мин хватит. Сделаешь — тащи мины к последней трубе. Я сейчас…

Разгрузился здесь, вернулся назад. Рядом с ближайшим ко мне минометом уже лежал раскрытый ящик, в который укры навалом набили десяток мин, так что пахать грузчиком мне не пришлось. Через пару минут подошёл дядя Мотя и послал меня за отцом. Снимать его с фишки. Пора было уходить.

Подрывов оставленных дядей Мотей сюрпризов мы не увидели, они, наверное, прогремели, когда мы уже поднялись вверх и продолжили наши поиски. Пришлось сместиться почти на восемь километров южнее, пока дядя Мотя не засёк дым и пыль от миномётных выстрелов.

— Правь туда, — подсказал он, — будем посмотреть. Ты успел перезарядиться, малой?

Я только кивнул, направляя поисковое окно портала вниз. Дым и хлопок миномёта стал явственнее, но как-то прозвучал потише, поскромнее. Понятно, калибр у "Подноса" ведь меньше будет.

На этот раз огонь вели только два миномёта, и темп стрельбы был ленивый. Не было того зажигательного, огненного "коло", который я видел на позиции первых энтузиастов в полосатых майках. Тут полупьяные, потасканные сердюки в несвежем камуфляже и в резиновых пляжных сланцах, шатаясь, неспешно кормили свои миномёты 82-х миллиметровыми минами, галдя, как на базаре, и постоянно отвлекаясь на выпивон, закусон и перекур.

— О! Самое то, что доктор прописал! Возьмём оба, у тебя в деревне они пригодятся и лишними не будут, — деловито пробормотал дядя Мотя. — Иди на посадку, "Аэрофлот" ты наш. Товарищи пассажиры! Застегните привязные ремни!

Чтобы не устраивать никому ненужные страйкбольные пострелушки, просто смешные с этими крепко вмазанными селянами, я примитивно усыпил "борцов за вильну Украину". Да они и так спали на ходу.[25] Только ещё и убивали людей, говнюки, между стопками под сальце. Высадились, и я сразу послал волну "сторожка" метров на триста вокруг себя. На самом краю было заметно какое-то шевеление живых. То ли собачья стая, то ли укронацики там кучковались. Ничего, успеем!

— Пока вокруг пусто, батя, но надо торопиться, — сказал я, подгоняя портальную дверь прямо к большой укладке ящиков с минами. — Давай таскать и складировать ящики в шесть рук. Наблюдателя нам пока не нужно, я буду присматривать за округой.

И мы закружили в бесконечном танце: подхватить ящик на позиции под Донецком, дотащить его до места в пустом ангаре, аккуратно установить в штабель и бегом за следующим. И так снова и снова… А в самом конце наших побегушек пришлось тащить сами миномёты. Для скорости решили перенести их в ангар так, как они стояли на позиции: мы с отцом подхватили миномёт за двуногу и ствол, а дядя Мотя волоком тащил по земле опорную плиту. Неудобно его тащить в раскоряку, но, с легкими матюгами, всё же перетащили сперва один, а потом другой миномёт. Пока я присел на ящики с минами, чтобы отдышаться, отец кивнул дяде Моте на портал, и он молча исчез в ярко светящейся в полумраке ангара двери в украинскую степь.

— Ему бы колёса, тащить было бы намного удобнее. Что наши конструкторы не придумали? — отдышавшись, спросил я отца.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Они и придумали, как ты и просишь — на колёсах. Только это уже не "Поднос" будет, а "Сани".[26] Этот миномёт по своим возможностям для нас избыточен. Нам и этого будет достаточно, — и батя ласково похлопал свой "Поднос" по облупленной трубе.

Тут, на секундочку закрывая солнце, в портал заскочил дядя Мотя. Отец вопросительно посмотрел на него, и Бляхер сухо кивнул. Я промолчал, они лучше меня знали, что нужно делать.

— Ты же себе там пулемёт возьмёшь? — спросил отца дядя Мотя, внимательно перебирая трофейные автоматы. Отец кивнул. — Тогда это на выброс!

Дядя Мотя оставил себе один автомат, отсоединил от других магазины и поочерёдно выбросил "Калаши" через портальную дверь.

— Барахло! — сказал он, увидев мой удивлённый взгляд. — Отцу пулемёт, мне, как я понимаю, за миномёт придётся браться, а у тебя руки свободными должны быть, Игорь. Эти погремушки нам не нужны, да и состояние их далеко от идеала! Закрывай дверь, больше там ничего нужного не осталось.

Я помедлил секунду и закрыл портал.

— Есть предложение всю эту амуницию сразу к тебе в Башню закинуть, сын, — сказал батя. — Ни к чему тут в ангаре склад вооружения городить. Не поймут нас. Ты как? Сможешь?

— А чего тут мочь? Сейчас открою портал в Башню, а там Кузька со своими големами враз всё перетащит и установит прямо на нужную нам позицию.

— А так можно было, что ли? — расстроенным голосом спросил дядя Мотя. — А на хрена мы тогда раньше так врукопашную ургучили?

— Чтоб никто не увидел и не проговорился! — значительно проговорил я и поднял вверх палец.

— Так никто и так не проговорится, — ещё больше расстроился дядя Мотя.

Тут отец многозначительно кашлянул, и Herr Бляхер виновато замолчал.

— А la guerre comme а la guerre,[27] — печально проговорил я и начал устанавливать портал ко мне в Башню "Семь углов".

Глава 11.

— Хозяи-и-н! — от радостного вопля Кузьки зал порталов Башни "Семь углов" завибрировал как внутренности большого турецкого барабана, по которому кто-то с огромной силой саданул колотушкой, обёрнутой потёртой кожей. — Хозяин вернулся! Ну, теперя погодите, гады!

— Погоди, Кузьма, — пропыхтел я, ухватив сразу обе миномётные опоры и волоча "Поднос" по базальтовым плитам подвала. Всё бы было ничего — он весил в сборе чуть более сорока килограмм, такой подвиг был вполне мне по силам, но острые клыки грунтозацепов на миномётной плите издавали такой страшный скрежет, что у меня невольно скривилась морда, и заныли зубы. — Погоди, Кузя, вишь, я ратный подвиг совершаю… На страх всем супостатам, прости господи… Ну, дубинушка, ухнем! Ещё немного, ещё… Вот теперь всё…

Я разогнул скрипнувшую спину, машинально отряхивая чистые пока руки, и, увидев в портальной двери появившегося из ангара злого на всех дядю Мотю, руки которого оттягивали ящики с минами, быстро крикнул Кузьке: "Зови своих лодырей тяжести таскать"! Кузька ахнул и тут же увеялся с глаз долой как сон, как утренний туман, только курским соловьём, покрывая всё огромное пространство портального зала, разнеслись его трели, созывающие на трудовую вахту големов.

— Бросай свои ящики, дядя Мотя, отдыхай… Перекури пока, если хочешь. Сейчас Кузьма грузчиков тебе нагонит и пойдет дело.

— Счас, батю твоего дождёмся, — недовольно просипел сухим горлом дядя Мотя. — Попить тут есть чего?

— Ага, дождёшься его! Он, небось, тяжести таскать и не собирался. Будет големов ждать. А попить принести я сейчас скомандую, сейчас Кузя всё организует…

* * *

В общем, не прошло и получаса, как мы все оказались на самом верху Башни, обдуваемые тёплым воздухом, потягивая из высоких, запотевших серебряных кубков фирменный Кузин лимонад со льдом и веточкой мяты и осматривая окрестности, лежащие в лёгкой дымке немного ниже нашего мелового холма. Сзади суетились големы, выкладывая около миномётов по десятку ящиков с боеприпасами.

— Лепота-то какая! — Голосом актёра Яковлева из комедии "Иван Васильевич меняет профессию" с выражением проговорил отец. — Красота! Отсюда самое место по Игоревым врагам из миномёта врезать! Идеальная позиция.

Я с сомнением покосился на этого ценителя красивых видов и пейзажей. Всё бы ему стрелять. Профессиональная деформация, осложнённая установленным за нашими спинами любимым миномётом "Поднос"… Слава богу, что он самоходный "Тюльпан" калибром в 240 мэмэ не смог на Земле спереть. А то плакала бы вся магическая общественность планеты Иссхор горючими слезами. Впрочем, это ещё им и так предстоит...

— Короче, Склифосовский. Давай наводи свою пушку, пробовать будем, — недовольным голосом буркнул дядя Мотя, которого мы определили ответственным за стрельбу из "Подноса". — Я всех этих тонкостей твоих не знаю: "Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать. Бац, бац — и мимо…" Ты всё наведи, вывери, а я как-нибудь мину в трубу опустить сумею. Давай, артиллерист, действуй!

Отец снисходительно посмотрел на Herra Бляхера. Потом вопросительно изогнул бровь, глядя на меня. А я обернулся к Кузьме и поднял его на зубчатое ограждение Башни.

— Давай, Кутузов ты наш, колись — где тут супостат засел? — ласково спросил я мелкого воеводу.

— А я не знаю, хозяин, — вдруг потупился Кузька, только пальцем босой ноги каменный зубец Башни не стал ковырять.

— Как это "не знаю"? — поразился я. — А кто же тогда панику поднял: "Караул! На нас вороги напали"! А, Кузьма? Ты здесь Хранителем поставлен или почему?

На Кузьку было тяжело смотреть. Он заалел сморщенным как от доброго кусмана лимона лицом.

— Ночью это было, хозяин! Ночью! Полыхнуло там, — он нечётко отмахнулся ручонкой на северо-запад, — полыхнуло там, стал быть, а посля оттуда магией нехорошей потянуло…

— А что полыхнуло-то, Кузя? Ты подробно говори.

— Да уж, боец, с тебя каждое слово нужно клещами вытягивать. А ну, полный доклад! — гаркнул дядя Мотя.

Это было избыточно. Кузя скукожился, как пленные немцы под Сталинградом, испуганно глядя на здоровенного морпеха в отставке.

— Рассказывай, Кузьма, — сурово кивнул я. — А то товарищ Бляхер пошлёт тебя на… далеко, в общем, пошлёт… Докладывай!

А дело вырисовывалось так: глубокой ночью, на гастарбайтерах строительных участков Башни это позднее время, впрочем, никак не сказывалось — ведь работы для големов были организованы круглосуточно, на поместье "Семь углов" было совершено магическое нападение. Из темноты, метров со ста, из низины под холмом, какая-то пакость попыталась осуществить магическую атаку на големов и отключить их от работы. Кузя это нападение, естественно, прозевал, и не смог предотвратить и противоборствовать диверсии. Но это смог сделать наш тор-защитник. Его отладку по своим лекалам в целом сделал Фаберже, я только поставил по его просьбе штук восемь-десять особо злых и опасных охранных заклинаний. Что-то из них и сработало: подножье холма осветилось мертвенно-бледным светом, и грянул гром. На этом всё кончилось. Утром Кузьма, проведя оперативно-розыскные мероприятия, обнаружил там лишь выжженную проплешину и фрагментарные останки какого-то боевого голема. Вражеского, само собой. Модель установить не удалось: вражеский засланец был уничтожен качественно и наверняка. Но то, что ночью произошла магическая атака, не вызывало никаких сомнений. Защита Башни просто так не включается. А Кузя испугался и начал недуром колотиться к моему Хранителю порталов с тем, чтобы хозяин быстрее бёг на помощь.

— Да-а, информативненько… — пробурчал отец, — подготовку личного состава ты, сын, спустил на тормозах.

— Да тут личного состава один Кузьма! — взвился, было, я.

— Не надо голосить, архимагистр! Кудахтаньем делу не поможешь. Твоё мнение, Игорь: что же на самом деле произошло?

— Самое простое — утекла информация о начале ремонтно-восстановительных работ в моём поместье. И местная гопота попыталась отжать у меня Башню. Я же её полностью разрушенной выиграл после схватки с прежним хозяином на магической Арене. А до этого почти пятнадцать лет её маги осаждали, всё порталы пытались захватить. А тут ремонт и попытка привести поместье в порядок. Это видели и те, кто мимо Башни в караванах по земле шёл, и те, кто по реке сплавлялся, окрестные селяне опять же. Шила в мешке не утаишь… Купить такое большое поместье у безземельной гопоты денег не найдётся, а отжать… Тут как удача ляжет. Собрались пять-десять магов-маломерков и решили удачи поискать. Я так думаю.

Отец и дядя Мотя с интересом слушали меня, переглядываясь в наиболее интересных, по их мнению, местах. Кузя подавленно молчал, разнос дяди Моти бросил его на самое дно своей самооценки.

— Ну, и как тут у вас в таких случаях поступают? — наконец спросил дядя Мотя.

— А хер его знает! Я в такое говнище ещё не наступал, — ответил я. — Думается мне, тут вполне подойдёт и наш принцип: "Кто к нам с мечом придёт"… А по местным уложениям, мне, вроде, надо бы или здесь, под стенами Башни, эту банду шантрапы уничтожить, или захватить этих магов-бандюганов и вытащить их на Арену. А там и убить. Зрелищно и показательно. Это лучше будет, в соответствии с традициями и наглядно для других искателей сокровищ.

— Ну-у, раз ты так считаешь, Игорь, так и поступим. И здесь часть бандюков положим, и на Арену ты захваченных в плен вытащишь. Если получится.

— Всё это хорошо, товарищ капитан второго ранга, но их найти бы для начала неплохо было, — рассудительно пояснил нам с отцом дядя Мотя. — Твой домовой, Игорёша, ведь нам ничего толкового не сказал.

Кузя ещё ниже опустил свою буйну голову. Я взлохматил его вихры.

— А и не надо, — спокойно ответил батя. — Произведём инструментальную артиллерийскую разведку. Ты этот зенитный бинокуляр тиснул, который мы на первой миномётной площадке укров нашли?

Herr Бляхер понимающе кивнул.

— Ставь его сюда, Моня. Ничего тут заумного нет. С этой стороны нападение было, тут они и сидят. Где-нибудь в километре от нас, на возвышенности, скорее всего…

Пока отец говорил, дядя Мотя успел подтащить к зубцам Башни треногу с этим самым бинокуляром — здоровенной такой, упитанной зелёной штукой, с небольшим тубусом-маской для наблюдателя, выкрутил нужную высоту треноги и установил хитрый прибор между зубцами ограждения.

— У кого глаза получше? — спросил дядя Мотя. — У меня в последнее время зрение село. Годы уж не те…

— Годы у него, — усмехнулся отец, отодвигая друга от бинокуляра. — Подвинься, пузатый. Тебе твой комок нервов мешает в тубус глядеть!

И он приник к хитрому прибору. Дядя Мотя обиженно засопел, но на него никто не обратил внимания. Кузя всё ещё переживал своё фиаско в деле охраны границ моего поместья, отец, расставив локти, медленно, по миллиметрам, водил бинокуляром по ближайшим возвышенностям, а я, перехватив пролетающих мимо Башни ворон, подчинил одну и пустил её по кругу большого радиуса, набирая нужную высоту. А вот и они, наши потеряшки…

— Там они, батя! Слева от тебя, километрах в полутора, на холме. Под большим деревом шатёр стоит, видишь?

— Ага, теперь вижу… Что-то далеко они от Башни свой лагерь разбили…

— Не знаю, батя, — пожал я плечами. — Может, вода там? Или лужок какой для их коней? Да важно ли это? Главное, что нашли супостата.

— Моня, не трогай наводку бинокуляра. Я сейчас миномёт налажу, разойдись все по углам малость,— сказал отец, метнувшись к "Подносу".

— А ты что, прямо сейчас стрелять будешь? — удивился я.

— Конечно, — покосился на меня отец. — Увидел, уточнил все характеристики цели, проверил точность наводки — и стреляй себе! А то что — 8-го Марта, что ли, ждать? Так на международный женский день праздничный салют не полагается.

— Подожди, подожди, батя! — Засуетился я. — А как же твой пулемёт, как готовность к атаке? Да и мне нужно поближе подобраться!

— А как ты это собираешься сделать? — спросил меня отец, не отрываясь от суеты по наведению миномёта на цель.

— Микропорталом, вестимо, — ответил я, с интересом наблюдая за его действиями. Отец, наморщив лоб и шевеля губами, видимо проговаривая про себя какие-то цифры, листал офицерский блокнот с таблицами стрельбы.

— Микропорталом, микропорталом… — отец отвлёкся и взглянул на меня. — А как это?

— Да просто, батя. Глянь за стену. Выбираешь какой-нибудь ориентир и скачешь к нему длинным прыжком-скольжением. Как на велосипеде вниз по дороге получается.

— Это интересно… Э-эх, дороги, пыль да туман, — пропел отец. — Всё, Моня! Я закончил. "Поднос" к открытию огня готов. По моей команде как можно быстрее засунешь в него столько мин, сколько я скажу. Но осторожнее! Смотри, по запарке две мины в миномёт разом не закати. Впрочем, там "защита от дурака" на трубе стоит… Охолонь, ишь ты, напыжился! Не тебя я имею в виду, это стандартная прибамбасина на трубе... Две мины в ствол — наиболее часто встречающаяся ошибка миномётчиков в суете и круговерти боя. У тебя всё путём будет, я уверен.

— А ты, старая перечница, куда? — поджав губы, спросил дядя Мотя. Ему тоже хотелось, как встарь, лихо побежать на врага с горячим другом-автоматом.

— Совсем ты нюх потерял, сидючи у себя в офисе, Бляхер, — укоризненно покачал головой отец. — Ты прикинь — кинешь ты пяток мин по тому холмику, нашпигуешь врага осколками… Куда эта сволота побежит, а?

— От Башни, за холмик, к лесу…

— То-то и оно, Ганнибал ты наш! Можно сказать — Бонапартий. Именно туда они и побегут. На чистых инстинктах и пачкая штаны от страха. А вот чтобы эти колдуны до разрыва сердца не испугались, там я их и перехвачу с пулемётом. Да, кстати, где мой пулемёт, Игорь?

— Счас Кузька поднесёт… — сказал я, давая отмашку домовёнку. Он мигом исчез, будто его тут и не было.

— А перенесёт меня туда наш архимагистр доморощенный. Так, Игорь? — прищурился на меня отец.

— Выходит так, батя, — я инстинктивно поёжился. — А мы под осколки мин дяди Моти не попадём?

— Во-о-н туда скакнёшь. Левее смотри… До холмика, по которому твой Моня палить будет, метров двести. Для пулемёта самое то, а для осколков дистанция чрезмерная. Их бояться надо метров до шестидесяти, край — восемьдесят метров. Совсем невероятно — сто метров. А мы в два раза дальше будем.

Тут пулей принёсся Кузька, по согнутой спине которого бил ПК с пристёгнутым коробом. Отец деловито принял его у забывшего как дышать от гордости бойца и начал осматривать и готовить пулемёт к бою.

Дядя Мотя повернулся ко мне.

— А где наши рации, Игорь?

— Эх, мать! — шлёпнул себя по лбу я. — Они же на Земле остались, в автовышке. Когда мы за молнией бегали.

— Что же делать? — сурово нахмурился отставной морпех. — Это непорядок! Мы, стал быть, не готовы к операции. Связь в бою — святое дело…

— Ага! "Когда надо — её нет"! — нагло прервал я дядю Мотю. — Некогда за рациями бегать. Тут с тобой я Кузю оставлю. А я ему легко передам, что отцу нужно будет.

— Не испугаешься громкой пальбы, боец Кузьма? — повернулся я к домовёнку.

Кузя отчаянно замотал головёнкой. Судя по всему, он готов был с одной гранатой лезть на фашистский "Тигр". А то и без гранаты вообще…

— Я в тебя верю, Кузьма! — с пафосом сказал я, смотря вдаль орлиным взором, как Жуков с лошади у Исторического музея. Кузька потрясенно застыл. Теперь он напоминал солдата, которому генерал-аншеф прикрепил на грудь солдатский Георгий с пышным бантом.

— Ну, погнали… Хватит Ваньку валять. Гляди, твой Кузька едва не плачет от восторга, — улыбнулся отец, прищёлкнув к "Калашникову" короб с лентой.

— Погоди, батя. Глянь сначала, что враги делают, — попросил я.

Отец аккуратно приставил ПК к стене и приник к бинокуляру.

— Жрут сволочи… Обедают. И винище хлещут, — проинформировал через полминуты нас отец. У меня в животе, почему-то, сразу заурчало.

— Э-э, говоришь, обе дают? Там и бабы что ли есть? Старшой, а, может, и мы тоже порубаем? — застенчиво спросил дядя Мотя. Как о безделице какой. Но тут же поймал строгий взгляд отца и быстренько заткнулся. Но тут ему на помощь невольно пришёл я.

Брюхо опять безжалостно подвело меня и издало громкую руладу в тональности си-бемоль.

— Да-а, видимо придётся… А то малой всех врагов своей музыкальной шкатулкой распугает. Ты, Моня, и разу выстрелить не успеешь, как бандюки от страха помрут.

— Ну, вот ещё, — зарделся я. — Просто если эти чмошники едят, то почему бы и нам по-быстрому не перекусить? А потом поймать их прямо за дастарханом, тёпленькими и пьяненькими? Быстро они перекус с винишком не закончат, так ведь? Мы в любом случае успеем. Кузя, давай мухой накрой нам закусить прямо здесь, на Башне, на свежем воздухе!

— А ты пока, Моня, подготовь десяток мин и колпачки с взрывателей скрути. Смотри там! Чтобы на "папиросе"[28] никакого красного кольца видно не было! Такая мина в стволе взорвётся!

Пока дядя Мотя колдовал с отобранными минами, мы с отцом расставляли на накрытом скатертью сабанчике разносолы, которые нам мухой подносил Кузьма. Ему их Фаберже прислал. Кузьке некогда было готовить. Да и некому. Быстро перекусили, то и дело кидая торопливые взгляды на невысокий, поросший деревьями холмик, на котором расположились супостаты. Видно их не было, но, как говорится: "Ты суслика в поле видишь? Нет? А он там есть"!

Наконец перекус мы завершили, отец прихватил пулемёт, пару раз попрыгал, бряканья и металлического звона не было, и махнул мне головой на выход. Куда прыгать, он мне показал и разъяснил. Мы и скакнули туда волчьим намётом.

Приземлившись, я сделал два-три шажка, подхватил, притормаживая отца, и дёрнул его за руку вниз, за невысокие, но плотные кусты.

— Да погоди ты! — отмахнулся отец, внимательно рассматривая поле предстоящего боя и забега волшебников по спринту. — Вот туда пойдём. Пригибаясь!

На карачках, по-собачьи оттопырив задницы, мы переместились в удобное для стрельбы место. Батя установил пулемёт, примериваясь, поводил из стороны в сторону стволом, и остался удовлетворён выбранной позицией.

— Давай, кричи там своему Кузьме: "Пять зелёных свистков вверх"! — покряхтев за пулемётом, сказал он, вбивая носок берца в сухую землю.

Я укоризненно покачал головой.

— Нельзя так, батя. Кузя твоего армейского искромётного юмора ведь не поймёт.

— Тогда пусть передаст Моне: "По холмику — пять мин подряд. Потом "Дробь" до моей последующей команды".

Я передал.

Прошло буквально две-три секунды, как послышался вой мины, перекрывающий разухабистые пьяные крики с холмика, и прямо у раскинутого шатра бандитской шайки встал дымный взрыв. Мгновенно в дыму возник и тут же лопнул радужный мыльный пузырь поставленного кем-то из магов защитного полусферического щита. Но от оружия возмездия под управлением дяди Моти спасения не было. Тут же на бугре встали следующие взрывы, поднявшийся людской вой уже перекрывал звук падающих мин, и в нашу сторону кинулось пять-шесть человек с перекошенными от ужаса лицами.

Отец приник к пулемёту, медленно ведя стволом и выжидая наиболее удобного для начала стрельбы момента.

Я положил руку ему на пулемёт.

— Погоди, батя. Мне пленные нужны. Я сам хочу поставить в этой буче жирную точку.

— Ну, давай, — сдержанно сказал отец, не отрываясь от прицела.

Я встал и, надрываясь, проорал злые слова. Это было довольно театрально, но весьма действенно. Впереди на землю, пыля, разом рухнули стреноженные человеческие тела. Невдалеке бешено ржали и вскидывали задом испуганные стреноженные лошади. На истекающей чёрным, неопрятным дымом верхушке холмика кто-то не переставая надрывно орал.

— Вот и всё, батя. Ледовое побоище безо льда закончилось. Пошли пленных собирать. Сначала допросим их, а потом я выживших вражин на смертельный бой на Арене магов вызову. Всех скопом. Будете с дядей Мотей смотреть?

* * *

А смотреть там было нечего. Я не стал устраивать постановочный бой по-американски. Когда боксёры договариваются, в какой момент один из них громко рухнет на пол ринга, когда другой бабуином будет орать и бить себя кулаками в грудь. Дешёвка всё это.

На Арену против меня вышли трое. Остальные вражины просто не дожили до этого волнительного момента. Толпа зрителей ожидающе шумела, над Ареной просто шли накатом акустические волны из побуждающего к отваге и бою криков, свиста, улюлюканья и хохота.

Пожилой маг-рефери, знакомый мне по первому смертному бою на Арене, хлопнул меня по плечу и боком скользнул за поднимающиеся каменные клыки магической ограды. Один из моих противников не дождался появления защитного экрана Арены, завизжал и метнул в меня какую-то гадость. Его тут же, мгновенно, сожгла сама Арена магов. Он открыто нарушил правила смертного поединка и был наказан. Но не мной. А мне надо было показать, как я могуч и страшен в праведном гневе. Над Ареной прокатился сжатый мною в огромное колесо чистый ужас. Трибуны испуганно притихли, эманация страха краем прихватила и их.

Я крикнул: "Лови алавердец, засранцы"! А потом двух заледеневших от страха магов-налётчиков медленно подняло и закрутило над Ареной всё быстрее и быстрее. В воздухе повис чей-то пронзительный визг. Потом этих неудачников со звучным хлопком просто разорвало на мелкие куски. Перед отъездом на Иссхор я играл на ноутбуке в "Сталкера". Здесь этого не знали, но на Земле такой аттракцион назывался "Карусель". Пришлось познакомить тутошних аборигенов с выдумками продвинутых земных креативных менеджеров с Украины…

Часть 3. Любовь нечаянно нагрянет,

когда её совсем не ждёшь…

Глава 1.

Не знаю почему, но я торопился. Что-то подстёгивало меня, беспокоило, ныло как больной зуб. Я раздраженно хлопнул себя рукой по бедру, маскируя это тем, что сбил ладонью какую-то пыль со штанины. Потом суета сборов и прощания меня немного успокоила и настроила на более мирный лад.

— Ну, давай щёчку, маленькая, — вкусно поцеловав Алёнку, я обнял маму, погладил по предплечью сестрёнку и крепко пожал руку отцу. — Пора мне. Я погнал, а то там столько работы осталось! Надо после этой войнушки всё поместье в порядок приводить.

Немного преувеличивал, точнее, врал, попросту говоря. На Иссхоре, после моего финального выступления на Арене, когда пришлось ставить жирную точку в попытке "безденежных донов" и бесталанных магов отжать у меня Башню "Семь углов", меня ничего особенного не ожидало и не требовало моего немедленного присутствия, но зудело в душе что-то… А что — я не мог объяснить.

— Ну, побёг я, семья… Жаль, барышни, что вы отказались у меня погостить. Вот батя с дядей Мотей как хорошо съездили! Сколько впечатлений, новых знакомств, новых замечательных приключений!

— Ага, со стрельбой. Спасибо, не надо! Нам бы что попроще: шопинг там, ювелиринг энд базаринг, турецкие бани с массажем, спа-салоны с огуречными масками и куаферы с маникюршами, — решительно отбрила мои поползновения мама. — Вот когда организуешь всё это, тогда и зови. А мы с удовольствием к тебе приедем, правда, девочки?

Девочки решительно кивнули, причём энтузиазм и предвкушающая улыбка мелкой племяшки меня насторожили. Алёнка на отдыхе опасней миномёта "Поднос" в бою, точно вам говорю! Ну, да ладно. Пора дергать.

— Ну, всё! Общий привет! До новых встреч у меня в Башне, мои дорогие! — Я помахал народу рукой, как Брежнев с Мавзолея демонстрантам на Первомае, поправил ремни тощего рюкзачка за спиной и решительно стаял из родительской прихожки в свою нору на плато Путоран.

* * *

А вот тут-то сразу всё пошло совершенно не так, как планировалось. Не успел я с ноги на ногу переступить и скакнуть дальше в портальный зал "Семи углов", как меня оглушил и враз нагнал целый мешок страху дикий, переливающийся всеми волнами от инфра до ультразвука, женский визг. Я испуганно присел и так, вприсядку, крабиком проскрёбся к краю валуна, прикрывающего мой портальный вокзал на Земле от чужого взгляда. Осторожно, но быстро выглянул и окончательно очешуел.

Представшая прямо передо мной, как театральная сцена из ложи бельэтажа, картина подавляла своей эпичностью, и заставляла от ужаса мой короткий ёжик подняться пышным, эффектным "Андеркатом".[29] Или "Дикобразом", каким. И поверьте, было от чего перепугаться вплоть до мокрых подгузников.

Только вообразите себе: метрах в пяти ниже и в семи дальше, я уже как-то говорил, что моя нора располагалась на склоне горушки, а перед ней лежал берег быстрой и узкой речки, весь покрытый валунами и булыжниками разнообразных размеров… Так вот, на этой самой каменной, серой сцене шёл последний акт короткой пьесы под названием "Маша и медведь", с маркером 18+ и выше, между прочим. Или Дуня какая это была, сейчас для меня её ФИО было абсолютно неважно. А важно было то, что эта вышеозначенная Дуня или Маша, курица бестолковая в утеплённом охотничьем костюме и куртке, расставив руки для того, видимо, чтобы побольше заглотать воздуха для визга, поливала неведомо откуда взявшегося мелкого ведмедя, который, видимо, пришёл на речку порыбачить и поймать одну-другую рыбку, местного гольца там или тайменя, воплями от 16 до 20000 герц и выше. У меня аж желудок заныл, и аппендикс жалобно завибрировал от этой акустической атаки. Но это ещё не все. Она ещё мелко перебирала ногами, как будто бежала на бесконечной ленте беговой дорожки тренажёра. Вопила и пыталась слинять, дура голосистая. Нет, так-то она была одета, но девка была явно голосистая…

Эта её суетливая чечётка, в конце концов, Машу-Дуню и подвела. Я ничего не успел сделать. Какое тут обращение к магии, когда её акустическое оружие перемешало в моей голове всё до состояния смузи! И это у меня — не самого, без ложной скромности, последнего мага планеты Иссхор. А уж бедный мишка! Как только по несчастному зверёнышу, на свою беду вышедшему к человеку, ударил бич ейного художественного ультразвука, то участь любопытного и доверчивого животного была решена. Он, простите, но сказать нужно честно и прямо, по-мужски правдиво, сразу присел, со звуком только что открытой бутылки шампанского жидко обделался и, прижимая уши к лохматой, нестриженной башке, на полусогнутых сделал прямо через лужу помёта несколько шагов назад, а потом развернулся и чесанул с такой скоростью, как, бывало, Василь Иваныч Чапаев степным орлом молниеносно налетал на беляков-каппелевцев. Только в противоположную сторону от местной сирены противовоздушной обороны. Гляди ты: зверь зверем, а понимание момента есть!

А эта уникальная голосистая девица, Маша или Дуня, легко бившая знаменитую когда-то Иму Сумак с её пятью октавами, тоже получила заслуженную награду. Переступая ножками и трясясь от испускаемого мощного визга как чихуахуа какая, девица доигралась: она чуть сдвинулась назад, под ногу ей попал качнувшийся камень, а там ещё у неё под ногами что-то валялось, то ли рюкзак, то ли резиновая лодка в чехле с длинным плечевым ремнём, она запнулась, бешено замахала руками, как будто требовала от меня заслуженных горячих аплодисментов, и вдруг рухнула навзничь как та рябина, которая всё хотела перебраться поближе к дубу. Убивающий всё живое в округе визг стих… Наконец-то! Голову немного отпустило, и в ней помимо моей воли буравчиком проковырялась и вылезла одна мыслишка: надо бы подойти к болезной и посмотреть, что случилось. Может, помочь ей нужно? Руки на груди скрестить, например?

Мой выход на сцену прошёл ровно: раскачиваясь на скачущих под ногами проклятых камнях как пьяный матрос, год не сходивший на берег, я судорожными скачками спустился вниз, к берегу, где и произошла жуткая трагедия со слабым на прямую кишку медведем, и кинулся осматривать местную солистку нганасанского[30] театра оперы и балета.

Делалось это просто. Пара слов, и лежащая девичья тушка раскрасилась зелёным, жёлтым и красным. Зелёного было достаточно много, вся спина была жёлтая, но внимание в первую очередь привлекала красная левая нога, копчик и красный затылок. Нога и копчик были в штанах, что мешало визуальному осмотру, но можно было вдумчиво пропальпировать пострадавшую. Жаль только некогда. А вот затылок это вполне позволял… Я вынул из-под её головы руку, — ладонь была вся в крови. Времени не оставалось, действовать надо было быстро.

— Эх, мать моя женщина… Придётся ведь спасать вокалистку, — пробормотал я и, ухнув, вскинул упакованное в зимнюю "Горку" тельце на руки.

* * *

— Кузька, кыш к чёртовой матери из-под ног в сторону! Видишь, я занят! — На ответственного работника портального зала в Башне "Семь углов" пришлось просто рыкнуть. — Пошли в портал голема, чтобы всё оттуда притащил, что я не смог взять. Руки, вишь ты, заняты… Я к Фаберже.

Портал на мгновенье моргнул, и я перешёл в Башню архимага. Подкинув на руках свою добычу, я мигом поднялся на примитивном лифте к спальне Ассарт-хана. Просто к ней было ближе, и она была прибранной и намарафеченой по полной программе, но пустой. Там я осторожно положил свой трофей на огромную постель и крикнул Фаберже. Впрочем, он уже был тут… Я и не заметил.

— Что случилось, Игорь? — немедленно спросил Хранитель.

— Всё потом! Ты лечить людей умеешь? Я знаю, как это делать, но ни разу не использовал лечащие конструкты. Опыта просто нет…

— Конечно, Игорь. За долгие годы мне не раз приходилось…

— Короче! У неё разбита голова, затылок весь в крови, и что-то с левой ногой и спиной. Это главное. Всё остальное подождёт. Приступай!

Фаберже споро подплыл к постели и молча замерцал. Затаив дыхание я наблюдал, как на разлёгшуюся девицу пошла волна невидимой глазом золотистой пыльцы. Так в парикмахерских брызгали мне на голову одеколоном из старого пульверизатора. Длилось это секунды, потом Фаберже пустил два таких же облачка на ногу лежащей в отключке барышни.

— Вот и всё, Игорь! Через час лечение головы хорошо бы повторить, но, надеюсь, этого не потребуется. Очень мощный лечебный конструкт, "Красный скол", вторая ступень!

— Что это такое? У меня никакого "Скола" в архимаговской шпаргалке нет! — ревниво поинтересовался я.

— Да-а? — удивился Фаберже. — Интересно… Впрочем, архимаг Ассарт-хана никогда особо не интересовался лечебной магией, а "Красный скол" достаточно древняя разработка. Наш архимаг мог просто его не знать.

— Это понятно! Но теперь я хочу знать, Фаберже, — жёстким голосом объявил свою железную волю я.

— Конечно, Игорь, конечно! Держи копию конструкта всех трёх степеней.

— Так-то вот, — пробурчал я, копируя и укладывая новые заклинания себе в загашник. — А то разбаловал я вас, один месяцами возится у меня в голове, упорядочивает, видите ли, данные, а на выходе — один пшик! Другой скрывает нужные и жизненно необходимые лечебные конструкты…

Тут Дуня или Маша меня нетактично перебила. Она зашевелилась, застонала и попыталась открыть глаза. По крайней мере, её веки задрожали, как у панночки в кинокартине "Вий".

— Спать! — дружно гаркнули мы с Фаберже. — Стоять! Тьфу ты, лежать!

Девушка моментально отрубилась, как случайно попавший под бомбу-двухсотку суслик под Сталинградом.

— Что ты с ней делать будешь, архимагистр Лоза? — задал небрежный вопрос Фаберже. Однако тон вопроса и обращение "архимагистр" меня насторожили.

— Что делать? А я и не знаю… Первым делом нужно было не дать ей погибнуть, Фаберже! Остальное — вторично. Разберёмся. У неё, кажется, был какой-то мешок. Где он?

— Да, Кузьма передал то, что называешь "рюкзак". Большой такой, как она его только таскала на себе!

— Ничего, у нас женщины шпалоукладчицами на железной дороге работают и только красивше от этого становятся. Эмансипация, понимаешь!

— На железной дороге? У вас есть дороги из металла? Богато вы живёте, Игорь!

— Помолчи, Фаберже, не отвлекай…

Я внимательно посмотрел на спящую царевну. Так, блондинка… Масть скорее напоминает зыкинское "Ой, ты рожь". Ну, это они легко устраивают, одним щелчком над упаковкой краски "Syoss Sensation", я это дома видел. Сеструха такими фокусами увлекалась. Шея длинная… Глаза не пойми какого цвета, закрыты они. Уши маленькие, прижатые, скулы высокие. Та-а-к, хватит, чересчур увлёкся я физиогномикой, пожалуй. Так и хочется следом сказать: "Характер твёрдый, нордический. Чемпионка Берлина по бодибилдингу". Кстати о бодибилдинге — у неё твёрдый третий номер, зуб даю! Сразу захотелось проверить это ладонью, но стиснул оставшиеся после клятвы зубы и поборол себя. Причём уже в партере… Куртка расстёгнута. Осторожно, стараясь не прикоснуться к телу павшей валькирии, нащупал и залез во внутренний карман с левой стороны. Небольшая, но упитанная книжка в сером матёрчатом переплёте с тисненой надписью "Полевой дневник". Где она нашла поля на Путоране? Юркая деваха! Быстро пролистал манускрипт — наскальные рисунки каких-то рыб, выполненные карандашом, и надписи с сокращениями на латыни. Крошечные прозрачные пакетики с рыбьей чешуёй. Фетишистка какая-то… Больше в куртке ничего. Нет, в карманах были спички, бинты, ещё разнообразная обычная бабская мелочёвка, но ничего вроде паспорта или пенсионной книжки не было.

— Тащи сюда её рюкзак, Фаберже! — скомандовал я. — Уточнять личность будем.

Рюкзак был оперативно доставлен и, наконец-то, выдал абсолютно все тайны северной Тарзанихи. В боковом кармане рюкзака лежала плотная пачка бумаг, заботливо упакованная в плёнку от влаги. Среди всего этого богачества, а именно: двух ихтиологических справочников, командировочного удостоверения, корешков авиабилетов, медицинской справки и других бумаг россыпью, лежала зачётка студентки Дальневосточного государственного технического рыбохозяйственного университета Крашенинниковой Дарьи Сергеевны. Значит, я почти угадал… Не Дуня она, а Даша. Почти в очко. Я быстро взглянул на распростёртое на роскошном шелковом покрывале тело и неожиданно покраснел. Тьфу ты… Совсем с ума съехал. Значит, Даша Крашенинникова, студентка 4-го курса ихтиологического факультета. Будем, так сказать, знакомы — архимагистр Игорь Лоза, собственной персоной. Владелец Башни, между прочим! Даже двух… Но что же с тобой делать, Дуня? Мать твою — Даша, Даша! Делать-то что?

— Неприятности, Игорь? — скромно прорезался Фаберже.

— Ничего хуже того, что уже есть, Хранитель, — задумчиво пробормотал я, постукивая ребром зачётки себе по ладони. — Ничего, чтобы мы не могли осилить. Не нужна она мне тут. Абсолютно не нужна. У меня дел полно, вылазок разных… В том числе и по заброшенным порталам придётся полазить. А это опасно, и женщин на такие пикнички лучше не брать. А то заманаешься сторожить, пока она за кустики сходит… А ну как сожрёт её там кто? Там, за кустиками? Вот я и говорю — не нужна она тут!

— Так за чем же дело стало? — виртуально пожал плечами Фаберже. — Девушка здорова, отнеси её на Землю и всех делов.

— Да, отнеси… А вечер на террасе с выдержанным красным игристым? При свечах, а? Под музычку струнных и щипковых инструментов? А таинственно мерцающие в ночи девичьи глаза, устремленные на своего спасителя?

Обалдевший от моих слов Фаберже смог только выдавить: "А я что? Я ничего. Я только "Красный скол" применил".

Я с осуждением глянул на этого пузатого сиреневого ловеласа. Совсем не сечёт фишку, кокон-воздухоплаватель. Себя спасителем вообразил! Это ж надо ж!

— Впрочем, это я шутю. Готовь переход на Землю, на мой вокзал в Путоране. Действительно, пока она не очнулась и не загнала меня в обморок своим визгом, эту Дуню надо быстренько оттащить назад, на плато. Может, её там этот медведь и доест, не подавится.

— Дашу, ты же говорил что она Даша, — укоризненно вылез Фаберже.

— Дуня, Даша — это сейчас неважно. Важно то, что опять на себе такой груз на закорках тащить, а я уставший. Но никуда не денешься, надо — значит надо!

* * *

Ничего особенного. Обычная операция по скорой доставке негабаритного груза. Этакий "Delivery Club" получается. Девицу — на левое плечо, руку на её оттопыренный рюкзачком задок, вроде придерживаю и контролирую тельце, ага. А трофейный рюкзак — на правое плечо. Если что, то удобно быстро сбросить и отмахнуться свободной рукой от ворогов. Но их я, вроде, не планирую. Кроме медведя, правда. Но будем считать, что бедную животину давно смыло звуковой волной далёко-далёко. В Улан-Батор какой, не ближе.

Так, подпрыгнуть. Тельце моей находки лишь колыхнулось, голова мягко стукнула носом в поясницу, но твёрдой левой рукой я её надёжно удержал на своём плече за упругую попку. Рюкзак только отозвался невнятным шумом небрежно сваленных в него после беглого обыска девичьих бебехов и осел на правом плече как влитой. Ничего не зазвенело. Впрочем, не в разведку иду.

Вышел из портала на Путоране как и положено — сторожко и весь во внимании. Это значит, что тут же послал вокруг себя кольцевую волну заклинания "Сторожок". А оно у меня теперь до двух километров бьёт, я проверял. Но такое расстояние я контролировать сейчас не буду. Мне хватит дистанции метров в пятьсот-шестьсот. Вокруг никого крупнее ежика вульгарис не было. Я облегчённо вздохнул и вышел из-за валуна, который прикрывал мой вокзал-портал от чужого взгляда.

С момента битвы местной Деваны[31] с косолапым хищником прошло всего полтора часа, и никто ещё не озаботился её пропажей. Если у неё и были коллеги по экспедиции (а они непременно должны были быть), то Даша ещё не исчерпала отпущенное ей на выполнение научного задания по раскраске рыб в её "Полевом дневнике" время, и её никто не собирался искать и спасать. Это мне было на руку. Особенно на левую.

Не теряя ни секунды, я, осторожными шагами на долбанных шатающихся и скользких булыжниках, подошёл к месту эпического побоища. Его хорошо и духовито отметил медведь, неосмотрительно перешедший дорогу ихтиологине-четверокурснице. Тут я сбросил рюкзак, а потом бережно уложил головой на него раненую богиню в зимней "Горке". Даша всё ещё была в полном неадеквате после нашего совместного с Фаберже вопля "Спать"! Меня это полностью устраивало. Быстренько окинув Куликово поле взглядом, я чуть-чуть похлопал Дашутку по роскошным ланитам, выводя её из состояния грогги, и шустро кинулся к себе за огромный валун.

Увидеть мутный, но пристальный и непонимающий взгляд, брошенный мне спину медленно приходящей в себя девушкой, я не мог, но что-то недоброе почувствовал. Спинным мозгом, знаете ли…

Глава 2.

Возле портального перехода в подвале "Семи углов" меня нетерпеливо ждал Кузьма, отбивая босыми пятками какой-то рваный ритм. Надо бы подсказать ему о широких возможностях степа. Правда, чечётку бьют в специальной обуви, а Кузя её принципиально не носит.

— Ну, чего тебе, старпом? — я невольно улыбнулся такому трудовому порыву. — Чего ещё придумал? Али случилось что? Всё сделали, что я прошлый раз сказал? Да, совсем забыл. А где этот лодырь, где Мул таскается, собака страшная?

— Как есть всё сделали, хозяин. Холм после стрельбы поправили, ямы закопали, дёрн, где смогли, восстановили. Шатёр ихний и прочую дребедень поломанную сожгли. Мул на севере твоих земель пограничный переход с постоялым двором ладит. А посля он обещался сквозной дорогой через всё поместье до южной границы пройти и озаботиться приведением пути в порядок. Ладно ли это будет?

— Ладно, Кузя, ладно. Логистика — наше всё!

Кузя озадаченно посмотрел на меня, соображая, что же такое я только что сказанул, и как это на его жизни сказаться может. Ничего не понял, лишь по-лошадиному махнул головёнкой, как бы отгоняя слепней.

— Теперя что делать будем, хозяин? Башню мы, считай, закончили, осталось только немного её внутри подлатать, полы лаком покрыть, лепнину восстановить, покрасить где. Столько рабочих рук мне не надобно. Что с големами делать-то? Развоплощать их, что ли будем?

Я на минутку затормозил и задумался. То, что закончили наконец-то с ремонтом и восстановлением Башни, — это хорошо! Это радует меня просто чрезвычайно! Надоело жить в условиях вечного ремонта. Как и каждый мужик, я это дело просто ненавидел и боялся его хуже казней египетских. Но гнобить подготовленную и сплочённую рать големов-строителей тоже не хотелось. Не по-хозяйски это будет. Проще им ещё одно крупное дело подкинуть. Как говорится, наградой за выполненную работу им станет ещё одно более важное и ответственное задание. Вот, пусть Кузя берёт пример с Мула, который занялся сквозным благоустройством поместья с севера на юг.

— Кузя, мне с вас смешно! Тебе в руки попала такая возможность сделать из поместья "Семь углов", теперь твоего, кстати сказать, родового поместья, просто конфетку, а ты спрашиваешь что делать? Да трясти надо! Бери пример с этого Мула: тупой-тупой, а службу понял! С самого севера на юг нашу землю облагородить хочет, дороги поправляет и строит, мосты, там, дворы постоялые для караванщиков и прочих людей рубит. На годы размах! Вот и делай так. Отбери сейчас лучших и самых умелых големов-отделочников и поставь их на завершающие работы в Башне. А остальных разбей на два отряда и пусть с двух сторон, на расстоянии километра в три от холма с Башней, дугой копают русло канала. Башня, естественно, в центре полукружья. Напротив неё выкопай большое озеро, соедини его с каналом. Выкопанную землю пусти на благоустройство ландшафта. Всё, и канал, и озеро выложи камнем, сделай красивую набережную, мосты по потребности и по нужным местам. Как сделаешь — убирай перемычки, пусть река этот канал и озеро проточной водой заполняет. Башня как будто на острове встанет, а канал вместо стены будет. Внутри полукруга разбей парк, лужайки для пикников, горки насыпь для катания зимой на санках. В общем, думай, Кузьма, думай! Я, что ли, тут Хранителем буду? Это твоя земля, твоя Башня, и всё поместье я тебе передал. Вот и превращай его в сверкающий брильянт! А я скоро родных своих сюда привезу похвастаться! Да и дети мои когда-нибудь будут тут жить, Хранитель. Ты для них уж подготовь поместье, чтоб не зазорно было.

Замолк, отдуваясь после долгого спича, а сам косил глазом на Кузьку. Домовёнок совсем обалдел от радужных перспектив. Рот открылся, глаза квадратные, соломенные волосы встали нечёсаным стогом на голове. Но вдохновился, видать.

И я заодно.

* * *

За валуном было немного песка, и поэтому кое-какие следы были видны. Но Даша, хоть и жила на Дальнем Востоке, следопытом, вроде знаменитого Дерсу Узала, не была. Она была дочерью морского офицера, который лучше разбирался в следах на воде, чем в пыли, и преподавательницы химии, которая работала там же, где и училась Даша, в Дальрыбвтузе. Поэтому изучение затёртых и абсолютно нечитаемых натоптышей в тощем слое наносной землицы, было для неё проблемой нерешаемой. Но девушка недаром была дочерью офицера: стержень упрямства и решительности в её душе был стальным, а хватка была просто акульей.

Неизвестный, на цырлах убегавший от неё за этот валун, требовал немедленного разъяснения. Кто это был: принц, ускользающий от бессознательной девы после лёгкого поцелуя в её порозовевшую щечку к своему белому мерину, стойко ждущему своего всадника за огромным валуном, или насильник, надававший ей оскорбительных пощечин и вспугнутый её стоном, — в этом следовало немедленно разобраться и по результатам принимать решительные и безотлагательные меры. Бить или не бить, так сказать. Другими словами: "To be, or not to be, that is the question"!

Даша вздохнула — почему-то вдруг остро кольнуло сердце. Она нахмурилась. В памяти немедленно возникла картинка её недавнего падения на камни, под переливающийся всеми знаками нотного стана аккомпанемент разухабистого девичьего визга, способного превратить рецидивиста-уголовника, матёрого Соловья-разбойника в пускающего слюни, вялого импотента. Девушка прислушалась к себе. Странно, но чувствовала себя Даша просто великолепно, ничего не болело, от неуклюжего падения на камни не осталось никакого следа. Хотелось только немедленно броситься в расследование неведомой загадки и лишь рвать на половинки и скирдовать набегающих толпой противников. Чудеса, да и только!

Чудеса продолжались и за валуном. Ни незнакомого принца-насильника, ни его разъездного мерина, ни молодильных яблок лошадиного помёта за валуном и в неглубокой выемке, прячущейся за ним, не было. Да и прочих следов, честно говоря, было до слёз мало. Несколько затоптанных отпечатков подошв кроссовок с почти стёршимся протектором, размером, м-м-м? Даша аккуратно поставила свой ботинок рядом с нечётким отпечатком принца-проходимца. Сорок второй? Похоже… И больше ничего с уверенностью не установить. Вот невезуха! Но нет, так просто современная барышня не сдаётся! Даша уверенно осмотрела валун и принялась на него карабкаться. Как в детстве на снежную горку во дворе зимой. Пару раз не получилось, она поменяла курс восхождения на местный Эверест и, наконец-то, пыхтя, как древний чайник на плите, вскарабкалась на противную каменюку. Тут-то она и поняла весь глубокий смысл строки песни из старой кинокомедии про лётчиков: "Мне сверху видно всё, ты так и знай"!

Действительно, стоило только девушке взобраться на валун, как всё стало наглядным и очевидным. К неглубокой впадине за огромным камнем вообще никто с обоих боков не подходил. Вот выходил из засады за камнем этот "бывший вольный, но опальный стрелок" один раз. И один раз туда возвращался. Эти цепочки пересекающихся и накладывающихся друг на друга следов Даша и сама видела. А больше их и не было. У девушки против воли закружилась голова, и она бессильно опустилась на камень.

В тесном промежутке между впадиной в склоне горы и валуном люди возникали, как по волшебству… Они появлялись просто из ниоткуда. Прямо из воздуха. Другого объяснения элементарно не было. Женское любопытство и почему-то огнём расцветшая в груди обида на неустановленного правонарушителя заставили Дашу собраться и готовой на битву валькирией накинуться на таинственную загадку. Первым делом нужно было выполнить дневное задание местного куратора из Заповедника, который приглядывал за тем, как Даша собирает материал для своей квалификационной работы. Это недолго. А потом можно будет посвятить остаток дня вдумчивому планированию масштабных розыскных мероприятий…

* * *

Отбившись от Кузи, я попытался подумать и хотя бы вчерне спланировать свои предстоящие действия. Решительно изгнав из единственной извилины падающую Пизанской башней вопящую девицу, я спросил Хранителя порталов, что нужно сделать, чтобы получить лицензию на работу в его ведомство.

— Так я же тебе, Игорь, уже предлагал слетать в учебный Центр подготовки хранителей порталов. Там ты только сдашь теорминимум, а практику я тебе и так зачту. По итогам твоих блошиных скачков по Земле, — с подколкой предложил мой Хранитель. — Теперь дело только за тобой. Найдёшь свободное от стрельбы из миномётов, разборок на Арене и спасения разных девиц время — милости прошу за дипломом Хранителя порталов.

— Да-а, — сумрачно отозвался я, — видимо, пришла пора. Пора скакать в твой Центр, Хранитель. Надо мне становиться сертифицированным специалистом. Хватит Ваньку валять и изображать макаку, прыгающую по дереву с колючками. На сколько дней планировать эту командировку?

Теперь задумался Хранитель.

— Давай рассчитывать на недельку-другую. Раньше навряд ли получится, не на готовое ведь едем. Кое-что в этом Центре придётся ремонтировать, шаманить, в порядок приводить, пока всё нужное не заработает, а…

— У меня другой вопрос: а…

— Не волнуйся! Всё необходимое, включая учебный корпус, общежитие, какую-никакую кухню и очко с душевой, там есть. Воду и харчи загрузишь себе в пространственную сумку. Если хочешь — прихвати голема-поварёнка, он не помешает, чтобы тебе на приготовление еды даже лишней минуты не терять. Это сэкономит нам время для учёбы, меньше там сидеть придётся. Ну, по рукам?

Я вздохнул. Никуда мне не деться. Надо ехать в этот Центр и получать официальный допуск к работе с порталами.

— По рукам! — сказал я и побрёл к Фаберже выпрашивать себе кока и прислугу за всё.

* * *

Две недели пролетели пулей. Даша закончила работу в экспедиции, подготовила и подписала у начальства все необходимые документы, провела долгий, но полезный разговор со своим куратором, работающим на кордоне Путоранского заповедника. Он поупирался, но против лома приёма не бывает. Тем более, не было его против целеустремлённой Даши. И за деньгами она особенно не гналась. Куратор был вынужден принять то, что предлагала девушка. Так что всё, вроде бы, тишком да ладком устаканилось. Потом последовал долгий перегон домой, во Владик. Затем Даша долго отмокала в ванной, лежала с огурцами на лице, делала себе причесон. И вот, наконец, приёмная декана. Вечер, почти семь часов, в приёмной никого. Она постучала и смело открыла дверь.

— Разрешите, Платон Ильич?

Немолодой мужчина с явными тенями под глазами устало сидел в роскошном кресле за большим, старинным столом, покрытым зелёным сукном. Стоящая на столе лампа, кстати сказать, тоже была под сталинским зелёным абажуром. Перед ним чуть дымилась чашка кофе, что вполне допускалось и даже приветствовалось, а в его руке дымилась длинная сигарета, что жёстко запрещалось и преследовалось. Но декану, видимо, на это было начихать в высшей степени. У него, небось, и коньячишка к кофею был, не сомневайтесь!

— Кто это там так поздно? А-а, это ты, Дашенька! Чем могу? С чем пожаловала? Как твоя командировка в заповедник? — добродушно спросил декан, подслеповато щурясь в темноту.

— Всё хорошо, Платон Ильич, что нужно — сдала, что необходимо — привезла, на чём только можно поставила подписи и печати! Всё как бы в тужуре[32], а командировка в ажуре. Я уже всё сдала вашей секретарше для регистрации.

— Молодец, Дашенька! Ты у меня всему научному студенческому обществу пример! На годовую студенческую научно-техническую конференцию что-нибудь дашь? Доклад?

— Я ещё из заповедника послала в "Вопросы ихтиологии" статью "Гельминтофауна рыб озера Кета, ФГБУ "Государственный природный Заповедник "Путоранский". Как раз к конференции обещали опубликовать. Но читать я его не буду. Я к вам пришла, Платон Ильич, чтобы взять академический отпуск. Мне на Путоран вернуться нужно. Обязательно. Ваши приказы и уговоры, а так же возможный начальственный ор пропускаются мимо ушей.

Спокойно сидящего мужчину аж подбросило. Глаза его раскрылись, в них появился интерес и живой блеск.

— Та-а-к, мадмуазель Крашенинникова, ловила в путоранских речках муксуна, а заблеснила молодого человека?

Даша неопределённо пожала плечами.

— Как-то так. Пока трудно сказать наверняка, Платон Ильич. Но мне нужно обратно на плато. Там моя судьба и будущее. Отпустите меня.

— А родители знают?

Даша кивнула.

— И как они относятся к твоим закидонам?

— Полностью поддерживают, Платон Ильич. Отпустите. Если не отпустите — я так уйду. Сейчас не крепостное право.

— Ты права, Даша. Сейчас не крепостное право. Сейчас гораздо хуже… Академический отпуск я дать тебе не могу. Для этого нужен слишком серьёзный повод и целая куча основательных документов. Состаришься, прежде чем их соберёшь. Давай так — девочка ты умная, учишься замечательно, публикации имеешь, именную поездку в заповедник вот выиграла. Другие-то студиозусы у меня на Дальних Зеленцах, на Белом и на Карском море всё больше прохлаждались, а ты… Правда, Кешу Одинцова удалось на Фолклендские острова пропихнуть…

— Но это же Кеша Одинцов, — понимающе кивнула Даша.

— Вот. Ты понимаешь… А с тобой давай поступим так: пиши мне заявление, что просишь тебя перевести из нашего университета в Калининградский технический университет в связи… в связи…

— С незаконченными прикладными исследованиями на плато Путоран? А почему туда?

— Да, давай так. Но без лишней конкретики. А туда потому, что у меня там друг работает завкафедрой гидробиологии и ихтиопатологии. Рудик Буруковский. Вон он на фото, посмотри. В раковину, вишь, дудит, виртуоз джаза! Я ему позвоню, и он тебя отпустит на вольные хлеба. Года тебе хватит побегать и хвостом покрутить?

Даша закивала с интенсивностью китайского болванчика.

— А через год спокойно и тихо восстановим тебя на факультете. У нас это запросто! Так пойдёт?

— Так помчится, Платон Ильич! Дайте я вас в щёчку поцелую!

— А вот этого не надо. Целуй своего сига с озера Кета, Дашенька!

* * *

Две недели промчались пулей. Не мудрено — этот гад, паукообразный Хранитель, устроил мне такой интенсив, что я сбледнул и схуднул на пару кило. Но основную задачу удалось выполнить. Пришлось, правда, серьёзно поработать над приведением заброшенного Центра в порядок, но оно того стоило. Прибранные и подготовленные учебные помещения порадовали меня методическими материалами, наглядными пособиями, плакатами и макетами магических устройств и полумагических механизмов. Кое-что я с радостью взял себе на вооружение. Причём, буквально. Теперь надобность в миномёте "Поднос" как бы исчезла. Но от ТОС-1А "Солнцепёк" я бы не отказался, по секрету вам скажу. В общем, набег на учебный Центр порталистов был в высшей степени успешным. Хранитель своим решением и возможностями Центра выписал мне что-то вроде диплома и повесил на грудь массивный Знак всех путей. А это, поверьте, дорогого стоит. Конечно, я ещё проигрывал старым, но ещё живым Хранителям порталов по опыту установки врат для перемещения и мер по поддержанию порталов в рабочем состоянии, но всех магов Иссхора в вопросах портальной магии я крыл одной левой. Ягодицей, если вы не поняли…

С новыми силами, с новыми документами и большой золотой блямбой на груди я гордо поехал на каникулы на Землю. И первое, что меня насторожило, было ощущение чужого взгляда на вокзале-портале Путорана. Я пригнулся и внимательно осмотрелся. Даже принюхался. Потом запустил "Сторожок". Его волны кольцами разошлись от меня, как ряска в болотце от брошенного кирпича. На километр. Никого. Я немного успокоился, но чувство чужого взгляда осталось. Ничего, потом как-нибудь разберусь с непонятками. А пока пора гнать к маме. До ужаса надоела солдатская иссхорская кухня, которой меня потчевал голем-кок в учебном Центре.

И я с плато перешёл в квартиру родителей. А там всё понеслось по наезженной колее: сауна на базе отдыха у дяди Моти, мамин борщ и блины с мясом от сестрёнки. А в перерывах я исходил путом от тех игр, которыми меня решила уморить Алёнка. Так что через пару дней решил смотаться на тот же Путоран, попробовать поймать знаменитого северного муксуна.

На плато уже вовсю гуляла зима. Как сказал мой друг: "Там в июне ещё зима, а в августе — уже зима". И он был прав. Но рыбалка у меня не получилась. Почему? Сейчас расскажу.

* * *

Зимой работы для ихтиолога в Заповеднике почти не было. Всё же подо льдом. За крайне редким исключением. Поэтому Даше пришлось перед отъездом домой надавить на своего куратора, чтобы добиться зачисления в кадры заповедника. Это было нелегко, но на полставки она всё же смогла устроиться. Помогла её честная работа и отношение к делу в период командировки. Местные ребята это оценили. Такой вариант был ей даже выгоден: у Даши оставалось полно свободного времени, чтобы установить за валуном и таинственной норой серьёзное наблюдение. Да и охоту на неизвестного должным образом организовать, чего уж там скрывать и недоговаривать... А как это сделать? Да проще простого! С лета на кордоне завалялся недорогой квадрокоптер, который был в распоряжении у предыдущей группы учёных, отслеживающих орлана-белохвоста, сапсана и беркута на скалах Заповедника. Даша легко научилась им управлять. Это несложное техническое устройство позволяло девушке ежедневно в обед совершать двухкилометровую прогулку по льду на замёршей реке и с расстояния в полтора километра до цели запускать к валуну дрон. А там — минутное дело. Стоило только бросить взгляд на снег вокруг валуна и мелкой норы. Человеческого следа там быть не должно. А если появится — то на этот случай был особо разработанный план!

Так оно и шло, ни шатко, ни валко. До тех пор, пока однажды подогнав дрон к норе, Даша ни увидела, что на снегу между норой и валуном видны ясные человеческие следы. Какой-то лазутчик-диверсант недолго топтался там и даже покрутился по сторонам, как будто осматриваясь. Это было попадание в десятку!

— Ййесс! — сдавленно прорычала Даша и, как отец, резко дёрнула поднятый к носу кулак вниз. — Попался, попаданец!

Далее было всё просчитано. Даша предупредила коллег, взяла на закорки рюкзак с харчами, а на салазки кинула тюк с палаткой и спальником, да дрон в кофре, и побрела по снегу в место, заранее определённое ей как "Засада на принца-йети". Там ей предстояло в ожидании провести два дня, но Даша пока об этом не знала.

* * *

Только я вышел из портала, только бросил на снег сумку с лесками, блёснами и харчем, только опустил клапана у шапки и вытащил из кармана перчатки, как опять чувство, что в спину мне кто-то смотрит через оптический прицел, завыло, как давеча эта деваха на медведя. Волей-неволей пригнулся, по-волчьи крутанулся, оглядываясь и посылая вокруг волну "Сторожка", но ничего поблизости мой радар не обнаружил. Я вновь погнал волну, уже на километр. Ничего. Снова — уже на два километра. Есть! Есть цель! Наблюдатель справа от меня, километра полтора всего нас разделяет. Теперь познакомимся. Впрочем, что я дёргаюсь? Здесь лишних людей нет. Какой-нибудь местный охотник промышляет. Посмотрю издали, может, даже и подходить не стану. А подойду — тоже ничего страшного. Забудет охотник нашу встречу. Забудет о ней всё.

Я спокойно забросил сумку за левое плечо, залихватски сбил шапку на затылок. "Чу!" — как любил говорить солнце русской поэзии А.С. Пушкин. А это что такое? Для майских жуков вроде не время и не место? Медленно повернулся на шелест, хорошо слышимый в здешней хрустальной зимней тишине. Метрах в двенадцати от валуна, на высоте метра в три висел дрон, пристально изучая меня сверкнувшей линзой объектива.

А вот это, ребяты, никуда не годится… За такие штучки я буду вас а-та-та!

— Слышь, мужик! — Добродушно скалясь в объектив, сказал я. — Ты только никуда не уходи, пожалуйста. Я быстро! Поговорить надо, где тут у вас клюёт лучше. Я на рыбалку на минутку забежал. За муксуном. Лады? Я сейчас! Мигом!

И погнал трусцой на отметку цели. Впрочем, она и не пряталась. Цель медленно двинулась в моём направлении. Дрон, как привязанный, летел за моим левым плечом. Наконец встреча без галстуков началась. Я подбежал к укутанной в меха фигуре и просто остолбенел. Никакого мужика не было! На меня с огромным интересом уставилась та самая Даша Кораблёва… Нет, Крашенинникова, которую я на своём горбу таскал на Иссхор.

— Баба… вот те раз! — изумлённо проговорил я. — Это опять ты!

— А вот и ты, сволочь, — ласково сказала девушка. — Нашёлся, наконец!

Вот и поговорили!

Глава 3.

Почему-то сейчас я совершенно успокоился. Уж больно мне хотелось вновь увидеть эту девушку, поговорить с ней. Чему быть, видимо, того не миновать! А Даша, глядя на меня, раскраснелась и сразу закипела, как наш охотничий чайник в углях костра. Просто исходила паром и злостью, аж крышка стучала и подпрыгивала!

— А чего это ты, девица, кипятишься так, чего вся красная, на пар исходишь и кипятком брызжешь, а? Али обидел тебя кто? — весело спросил я девицу. — И здравствуй, наконец, Даша! Так ведь тебя зовут? Я документы твои смотрел…

— Ты кто? И что ты ещё у меня подсматривал? — сурово прищурившись, задала вопрос Дарья Сергеевна Крашенинникова, студентка 4-го курса ихтиологического факультета Дальрыбвтуза. Ничего не забыл? Нет, вроде.

Скрывать правду и делать морду ящиком я не стал. Ничего плохого я ведь не сделал. Наоборот, поступил как юный пионэр — перевёл бабушку через дорогу. Я имею в виду, что спас певунью от возможных неприятностей. Да что там! От смерти я её спас, дуру непутёвую.

— Рюкзак я у тебя ещё смотрел, документы искал… Теперь успокоилась? Ну, тогда разреши представиться полным титлом: архимагистр, маг-универсал с планеты Иссхор Игорь Лоза к вашим услугам, миледи! — прижав правую руку к сердцу, обозначил я неглубокий поклон. — Я, вообще-то, землянин. Здесь и сейчас на вакациях у родителей, по случаю успешного завершения учёбы на портального мага. Этого хватит, Даша?

Дарья Сергеевна лишь беззвучно сглотнула и невольно приоткрыла от таких новостей рот, как будто хотела сказать: "О, как"! Глаза у неё буквально полезли на лоб от моей наглости. А, может, от такого завлекательного для любого землянина набора: "архимаг-универсал, землянин на другой планете, миледи". Das ist Fantastisch, короче. Но молодец! Быстро справилась с удивлением.

— Откуда ты меня знаешь, маг-универсал с планеты… как её? — хмуро спросила Даша. — И запомни впредь: "миледи" — это обращение к замужней титулованной женщине. А я девушка юная и свободная, как птица в полёте. Можешь обращаться ко мне просто: "королевишна".

— Я запомню… Повторяю для тех, кто в танке, — я прибыл сюда с планеты магов Иссхор. Это долгая история, Даша. А на Путоран я отдохнуть и половить рыбку пришёл. Рыба, говорят, тут замечательная: муксун, таймень, хариус. Но, вижу, это уже не получится… Да и лишнего торчать на морозе не хочется. А нам действительно надо бы поговорить… Приглашаю тебя, Даша, к себе, в Башню архимага. Там можно эти шубы скинуть, удобно сесть и разговаривать со всем комфортом. Хочешь — под фреш, хочешь — вино есть замечательное! А хочешь в море искупаться, а? У меня там такое море, у-у-у, просто сказка! Крым и рядом не стоит!

— У меня купальника с собой нет, — нахмурилась Даша. — Зима же кругом, какое тут купание? Я же не морж!

— Ерунда это всё! — махнул я рукой. — Море у меня тёплое, купальник тебе создадим, это на раз-два плюнуть, там и поговорим, на берегу, под тёплым солнышком. Ну, что? Поехали?

Даша буквально на секунду задумалась, а потом решительно сказала: "А погнали"!

И мы перешли на Иссхор.

Только перед этим добрели по глубокому снегу до её стойбища, собрали палатку и все вещи Даши. Потом я создал маленький портальчик к своему валуну, и мы скакнули сначала туда, а потом в зал "Семи углов". Что я, дурак, что ли, по снегам с грузом за спиной таскаться? Я же теперь портальный маг с золотым знаком на груди. Даша была от портальных скачков просто в восторге! А Кузька, когда мы появились в "Семи углах", тут же выпал в осадок — снежная дева в мехах, покрытая искрящейся изморосью, выглядела на фоне чёрных полированных стен портального зала просто зашибись! Почти как фото в "Плейбое". Даже лучше.

Тут мы бросили Дашины сумки и рюкзаки, теплую верхнюю одежду и зашли в портал, ведущий в Башню архимага.

* * *

— Началось это всё с того, что семисотлетний архимаг Ассарт-хана стал искать себе молодое тело, в котором рассчитывал прожить следующую тысячу лет. И всё бы у него могло получиться, но вредный старикашка наткнулся на меня и на электрокабель высокого напряжения, — начал я свой рассказ, когда мы с Дашей устроились на роскошном пляже, под зонтом, с кубками охлаждённого оранжада в руках. — Вон он, архимаг этот. Можешь на него посмотреть на экране моего чародейского ноутбука. Он там волшебные архивы разгребает и меня магии учит. Так вот, а дальше было так…

В общем, наше купание затянулось до самого вечера. Язык у меня просто отваливался. Но слушать — не говорить, и Даша была свежа, как только что сорванный с плети огурец.

— А со мной как ты встретился? — с напором спросила она.

Я вздохнул и приник к своему кубку. Уже жрать хотелось, как оголодавшему вурдалаку на студенческом балу, когда вокруг столько прекрасных молодых пар малой прожаренности с горячей кровью.

— Может, поужинаем, Дарья Сергеевна? Очень уж кушать хочется. И Фаберже весь извёлся. Он твоё игнорирование накрытого стола может счесть за пренебрежение его гостеприимством и мастерством местных поварят. Тогда тебе будет плохо. Ну, и мне достанется по полной… Пойдем, а? — жалобно попросил я. — Там и поговорим.

Даша прислушалась к себе, её животик вдруг издал голодную руладу. Девушка покраснела и кивнула, соглашаясь перейти в Башню, за накрытый к ужину стол. Пока Даша принимала душ, переодевалась в незнакомые ей роскошные шелка и терзала захваченную с собой косметичку, Фаберже бросил на меня исцеляющую руну, которая должна позволить мне не только есть и активно пользоваться вкусовыми сосочками языка, но и говорить. Снова говорить! Ну, когда же это кончится?!

— Так что там обо мне ты хотел сказать? — вновь вернулась к своему вопросу Даша, пытая острыми кусачками отварного лангуста.

Я поперхнулся вином.

— О тебе я ничего плохого сказать не могу. Только хорошее! Например, ты так очаровала своим визгом несчастного медведя, что он весь изошёл на… исстрадался, вот! И удалился под сень дерев в одиночестве наслаждаться твоим прекрасным сольфеджио.

Даша нахмурилась и вгрызлась своими щипцами в красную лапу омара с неумолимостью палача из гестапо.

— Вот я и говорю, — быстренько поправился я, — ты оступилась и упала. Причём, здорово расшибла себе голову. А я людей никогда не лечил. Пришлось быстро брать тебя подмышку и рвать сюда, к Фаберже. Он тебя и излечил тремя старыми, но надёжными заклинаниями. Ты это ощутила?

Поглощая белое мясо, Даша кивнула головой.

— А потом я сразу перенёс тебя обратно на плато, к речке и к месту твоего концерта перед медведем. Похлопал тебя по щёчке и сразу слинял. У меня была куча дел…

— Похлопал, значит, — прищурилась на меня Дарья. — По щёчке, значит. Ну-ну… Продолжай. Приговор последует позже. По совокупности содеянного, так сказать…

— И всё, Даша! — вылупил честные глаза я. — На этом всё. На следующей нашей встрече ты была в полном сознании и с боевым настроем!

— Это верно. С боевым… — отвлеклась от кучи красных рачьих скорлупок и шкурок Даша. — А знаешь, мне тут нравится!

Девушка небрежно сполоснула пальцы в чаше с какими-то лепестками, наверное, хозяйственное мыло у Фаберже в дефиците, и повела внимательными глазами по каминному залу. Особо пристально она осмотрела сиреневый кокон Хранителя, собак и воронов.

— Море чистое и тёплое, купальник получился просто великолепный, — она строго посмотрела на Фаберже. Он взволновано замерцал. Фаберже раньше никогда не создавал женские купальники. — Фруктовые соки здесь великолепные, живой отжим. Рак этот тоже очень вкусный. Так что, Игорёша, я здесь остаюсь!

Я обалдел и превратился в камень. Чёрный диабаз. Ушёл, так сказать, на базу, сегодня уже не вернусь.

— Что ты там говорил о том, как твой аксакал сушёный… Ассарт-хана его зовут? Ага! Так как он сумел сделать из тебя мага? Ты же унаследовал все его знания? А повторить это со мной ты сможешь?

* * *

Тут уже я запыхтел и стал краснеть, как утюг, забытый хозяйкой, вышедшей на минутку к соседке за солью и сплетничающей там уже два часа. Своим вопросом Даша ткнула меня клювом прямо в горку куриного помёта. Дело в том, что я, конечно, велик и могуч. Я гоняю стаи туч, по крайней мере, я знаю, как это делать. Но полностью овладеть знаниями и умениями безрангового архимага Ассарт-хана я ещё не смог. Просто не успел. Он, гад такой, всё же копил эту кучу знаний и навыков семьсот лет, а у меня такого времени на перехват его копилки знаний и мастерства просто не было. Скажем так: я примерно догадывался, как и что старый архимаг сотворил со мной в магическом плане, но повторить это на живом человеке пока не возьмусь. Чур меня, чур! Это и сложно запредельно, и опасно. Даша своим вопросом-требованием врезала мне прямо под дых!

Конечно, я резко отказал этой возомнившей невесть что королевишне. Так и сказал: нечего, мол, с суконным ры… э-э, фейсом, конечно, лезть в калашный ряд!

— Нет, Даша, это пока невозможно. Древний дед всё же был внеранговым архимагом, это понимать нужно. Повторить его конструкт и превратить тебя в мага я пока не могу. И не проси! Да и вообще — а есть ли в тебе склонность к магии, а, королевишна? Или ты пустышка? Тогда тебе прямой путь на Путоран, в ихтиологи, хариуса на мормышку ловить!

Девица вновь прищурилась и включила режим конвекции. Но на меня это не произвело ни малейшего впечатления. Я так был впечатлён по самые гланды.

— Э-э, могу ли я, архимагистр, высказать некое предложение? — вкрадчиво, но с достоинством влез в разговор Фаберже.

Я взглянул на красивый кулон-переводчик из голубого драгоценного камня, притягивающий к себе взгляд просто потому, что он висел у Даши на груди, в красивой, просто приковывающей мужской взгляд к себе ложбинке между налитых девичьих грудок, отлично видимой в смелом декольте, которое она изобразила из наверченной на её фигуру целой штуки шёлка роскошного палевого оттенка, и кивнул Хранителю: излагай, мол.

— Вам с королевишной достаточно навестить любой город империи, чтобы в магистрате проверить Дарью Сергеевну на склонность к магии поисковым амулетом. Как проверяли в своё время и вас, архимагистр. Я могу перенести вас прямо в столицу, Игорь! — напыщенно предложил Фаберже. Он был уверен, что "королевишна" — это реальный титул Даши.

— Ага! И тут же впороться в лютые разборки из-за прав на твою Башню, Хранитель! Ты думай хоть иногда, что говоришь!

— Это да, — тут же поник Фаберже. — Такой визит непредсказуем и опасен…

— Но что-то в этом предложении есть, Фаберже! — заинтересовался вдруг я. — Послушай, а на Иссхоре есть заброшенные в древности города? У нас на Земле их целую кучу нашли. В джунглях, на нескольких материках!

— Э-э, пожалуй, есть! Но лучше уточнить у архимага Ассарт-хана. Я только получал ежемесячные информационные бюллетени Совета магов, а он их читал. Ну, лет двести назад ещё читал… проглядывал…

— Понятно, Фаберже! — прервал я Хранителя. — Это действительно интересно. Даша, вставай! Пойдём в учебный класс, там у меня интерактивная магическая доска есть, у ней диагональ огромная, с неё архимагу удобней разговаривать будет.

И мы всем кагалом, включая крайне заинтересованных собак и воронов, перешли на другой этаж Башни.

* * *

Разговор с архимагом Ассарт-хана привёл к интересным результатам. У нас, на Земле, в каждой книге про магию и фэнтези есть "Заброшенные или Проклятые земли". Большие пустоши, где после губительных магических войн ничего, кроме верблюжьей колючки не растёт и ничего условно живого, кроме шустрых как веники ящерок, зомби-умертвий и страшных хищных зверюг, состоящих из одних зубов и крайне ценных для местных алхимиков аппендицитов и желёз внутренней секреции, нет. Там и ждут главного героя Пустые Заброшенные Древние Города той или иной сохранности. Именно в них главгерой поднимает необходимые ему для развития и рубки вечнозелёного бабла магические и прочие ништяки. Там, безусловно, мы найдём и требуемый для просвечивания Даши магический амулет. Мне эта идея понравилась тем, что давала нам как нужную возможность проверить девушку на родство с магией, так и предоставляла мне огромную площадку для усиленной тренировки поистине в боевых условиях. Ну, и мне ещё позволяла прочнее и лучше овладеть магией порталов…

Но таких территорий на Иссхоре не было! Совсем не было! Ни квадратного сантиметра… Вспомнить хотя бы моё разбитое магией поместье и Башню "Семи углов"… Эти долбаные маги-убийцы старались там ни один год, а Проклятых земель из поместья так и не получилось. Или я чего-то не знаю?

— Такие территории были и есть, — глубокомысленно покивал головой архимаг Ассарт-хана с интерактивной доски, чем привёл меня в полное изумление. Только что ведь он говорил прямо противоположное! — Но не магические войны послужили причиной появления проклятых или забытых земель, а, как ты говоришь, Игорь, техногенные и магические катастрофы. Я припоминаю, что лет этак триста-четыреста назад, на одном руднике, расположенном недалеко от небольшого шахтёрского городка в горах, дежурная смена магов решила использовать магическую накачку для повышения интенсивности труда шахтёров. Ну, и накачали! Да так, что все шахтёры, бывшие в то время под землёй, мгновенно превратились в бесплотных, но крайне агрессивных и любящих плоть духов, а городок пришлось срочно эвакуировать. Людские потери там были чрезвычайно большими, так, что маги туда просто не лезли. А городок бросили и скоро забыли о нём. Такие вот дела… Как он только назывался, этот городок?

Ассарт-хана ушёл в глубокие раздумья. Фаберже индифферентно молчал, стараясь быть как можно незаметнее, а Даша и я невольно переглянулись. Наверное, оба сразу вспомнили город атомщиков Припять и удалой эксперимент рабочей смены на четвёртом энергоблоке, сделавший слово "Чернобыль" известным всему миру. Планеты разные, а люди такие же… Хотели, видимо, сделать как лучше, а уж как получилось…

— Сухая речка! — вдруг каркнул старик. — Хранитель, запросите за моей подписью доклад по катастрофе на руднике "Сухая речка". Там и по городу была информация. Вас, я думаю, она удовлетворит.

Я с чувством поблагодарил древнего мага. Смотри ты, старик, а память как у молодого! Вот что значит правильно тренированный и организованный мозг учёного!

* * *

Итак, место мы определили. Оставались пустяки — пойти и сделать задуманное. Но сначала надо было решить все вопросы с девицей. А то вытурят прогульщицу с работы. А её в снегах Таймыра легко не найти!

Даша наплевательски махнула на это дело рукой. Дескать — уволюсь, и всех делов тут! А ты меня порталом к кордону Заповедника подвези и забери. А родители? А родители знают, что я всю зиму буду работать в Заповеднике, а там ни сотовой телефонной сети, ни Интернета нету. А письма я напишу, штук десять. А твои родители, Игорь, будут их периодически отправлять мне домой.

Ага! Со штемпелем "Астрахань"!

Даша немного смутилась. Нет, так нехорошо будет, заповедник на Путоране и в Астрахани это, всё же, разные индексы и почтовые адреса. Но я что-нибудь придумаю! А сейчас — в путь! Писать заявление об увольнении по собственному желанию.

Смотались, уволились. Я под скрытом подошёл к стене кордона и немного капнул на мозги местному народу, чтобы они не особо удивлялись тому, как это Даша смогла уехать с плато зимой. Задача, по сложности сравнимая с полётом на Луну. Допустим, её подхватил прилетевший с богатенькими рыбаками из Москвы вертолёт. Это бывает. На том и порешили. А потом из Калининграда отправили три письма. Как будто переданные Дашей своим коллегам по университету с оказией. Сойдёт пока. Потом что-нибудь придумаем ещё. Не вечно она же на Иссхоре сидеть будет. Тут я взвою и сам на Землю убегу!

А тут и информационный бюллетень Совета магов по катастрофе на руднике "Сухая речка" пришёл. И мы с Дашей принялись его внимательно изучать. Но особого толка от этого не было. Где был этот рудник и где располагался шахтёрский городок? Рудник был от нас довольно далеко, в горах, естественно. А городок располагался в двенадцати километрах от него. Найдём, чего уж там! А именно в месте нахождения города и заключался наш основной интерес.

Мы уделили подготовке к броску в заброшенный город большое внимание. У Даши с собой были шуба, палатка, рюкзак и дрон. Шуба в условиях жары на территории шахтёрского городка была абсолютно не нужна, палатка тоже, я планировал сначала слетать на базу к Хранителю порталов и обязательно как следует затариться на его складе вещами, предназначенными для вылазок на землю ремонтно-контрольных бригад портальщиков. Там всё было веками продумано и правильно подобрано. Дрон, безусловно, полетит с нами, это даже не обсуждается. Он будет нам очень нужен и полезен. А рюкзак мы самым внимательнейшим образом перебрали, и я решительно и безжалостно выкинул на скромную, три на три метра, кроватку красивейшее девичье бельё, совершенно непригодное в походе в жарком климате.

— Либо ты заменяешь эту синтетику с кружавчиками на нормальные свободные штанишки, вроде мужских "боксёрок", и лифчик из трикотажа, Дарья, либо ты никуда не идёшь! Да и лифчик тебе в походе не нужен, и так больно хорошо будет, у тебя молодая, налитая грудь. — Безжалостно сказал я. А про себя подумал: "Сиськи торчат, как у козы дойки"! — Вместо бюстгальтера вполне подойдет облегающий топ. А твои обтягивающие попу стринги в жаре, в отсутствии воды для ежедневных помывок, в грязи, песке и пыли временного лагеря приведут не просто к потёртостям и опрелостям, а к таким вещам, что на них и врачам смотреть будет страшно! Не говоря уж обо мне, простом иссхорском архимагистре… Штаны будешь менять! Это не обсуждается!

— Да кто ты такой, чтобы мне указывать какие трусы мне надевать! — Разъярённой коброй тут же взвилась Дарья. — Совсем охамел, маг недоделанный!

— Так, собирайся, Снегурочка, — совершенно спокойно сказал я. — Мне в жизни школы сестры хватило, чтобы с бабами не спорить. Не хочешь — в шубу и барахло на спину! Я тебя с радостью верну на Путоран. Э-э-хх, жаль, что тот мишка уже в берлоге спит! Он бы тебя встретил как родную.

Дарья вскинула голову и гневно засопела. Но на меня такие штуки не действовали. Я молча взял её за руку, грубо продёрнул через малый портал на берег моря, запер девушку в кокон из уплотнённого воздуха и начал там плавно поднимать температуру и разгонять внутри слабый песчаный вихрь. Минут через двадцать, на глухо слышащиеся вопли и мат я не отвечал, снял кокон, и шатающаяся, как какая-нибудь пьянь подзаборная, Даша, запинаясь на подламывающихся ногах, медленно побрела к морю, на ходу устраивая мне сеанс стриптиза. Как говорилось в старом анекдоте: "Отвратительное зрелище"! Трусики она тоже бросила на песок, скача на красных, как в кипятке распаренных ногах, и, наконец, с воплем облегчения рухнула в прохладную воду. Только через полторы долгих минуты её мокрая голова появилась из-под воды метрах в десяти от берега. Я спокойно пил самодельный "Мохито".

— Вот такая дребедень там, милая, целый день! — ласково сказал я прекрасной ундине с облепившими голову мокрыми волосами. — Да и ночь тоже. Кондиционеров в заброшенном городе не будет.

— Ты же, гад, сможешь держать комфортную температуру, — ненавидяще пробулькала эта наяда-нудистка.

— Смогу, но не буду. Подожду, пока ты научишься. Ведь это ты к магии тянешься, не так ли, Дарья Сергеевна?

— Ненавижу! — прошипела она и беззвучно нырнула к берегу.

— Какая красивая белая попка! — восхищенно пробормотал я, дождавшись, пока голова морской девы вновь появилась на поверхности воды. — Тебе надо чаще загорать топ-лесс и трусы-лесс, то бишь голышом, подруга. Тогда ты сможешь порадовать своим видом родителей, к примеру. Они и не догадываются, небось, какие на Таймыре пляжи! Жжешь, шоколадка!

Даша фыркнула разгневанным бегемотом и, не вылезая изводы, потребовала себе большое полотенце. Я мстительно кинул его в море, ей за голову. Дарья разразилась новым фонтаном цветистых выражений, употребляемых совремёнными смолянками.

Я расхохотался. Всё это начинало мне нравиться!

Глава 4.

Не плакать… Не орать базарной торговкой… Холодная ненависть. Даже не ненависть — холодная британская любовь. Тут как повернуть: от ненависти до любви и от любви до ненависти, как известно, один шаг. И я этот шаг пройду. В любом направлении. В обратном лучше. Всё равно — итог ясен. Холодная британская высокотемпературная страсть. Сначала абсолютный ноль, — 273є С, а потом — температура, как на солнце. Сколько там градусов? Не помню… Там ещё по Фаренгейту в два раза больше, чем по Цельсию. Как там было, в анекдоте? "Товарищи космонавты! Партия решила, вы летите прямо на Солнце! Да мы же там сгорим, Леонид Ильич! В Политбюро не дураки сидят, товарищи. Всё учтено! Полетите ночью"… Вот! Даже Брежнев глубоко понимал суть вопроса! А этому архимагистру трусы, видите ли, не те, гадина, сволочуга…

Поехать за "боксёрками" на Землю? Там письмо домой можно отправить. Или тут их сделать? Этот Фаберже такая умница, ему стоит лишь дать намёк, общий замысел, а он так в результате извернётся, что задумаешься — я же об этом ему, вроде бы, совсем не говорила? А как у него так великолепно всё вышло? Загадка! Мысли он читает, что ли?

Сегодня опять тренировка со щитом. Поскольку есть ли у меня магия или нет её, — никто точно сказать не может, этот "Ах, ты, магистр!" заставляет меня ходить в связке с ним "паровозиком". Только ещё не решили, сзади мне идти, прямо за ним, прижавшись к его спине, как будто мы едем на мотоцикле, или спереди? Тогда он прижимается к моей спине и обнимает меня за талию. Точнее, почти под грудью обнимает… Руки, говорит, у него должны быть обязательно впереди нас и свободны. Врёт и издевается надо мной или не врёт, а защищает? А кто ж его знает, из нас двоих он единственный маг. Как я хочу, чтобы амулет нашёл у меня магию! Как хочу! Я такой волшебницей буду, просто феей из сказки. Тогда я ему кое-что обязательно надеру… Или выдеру, если буду "Зубной феей". Но это потом. А сейчас: тренировка, тренировка и тренировка! Он так и говорит: "Учиться военному делу настоящим образом"! Такой лозунг, говорит, у них в классе в армейской учебке висел. Так когда-то сказал Ленин. Даже после распада СССР этот лозунг вояки не сняли. Знают, что Владимир Ильич зря бы не сказал.

А мне в левую руку он даёт маленький кулачный щит, сделанный как бы ни из платины? Серебристый такой. Красивый, и совсем не тяжёлый. "Баклер" называется. У него ещё здоровенный и острый шип приделан впереди. Этот "ахтымагистр" говорит, что это не шип, а концентратор сырой маны. Точнее, электричества, закаченного Игорем от земной грозы. На внутренней стороне щита есть большой квадратный кристалл молочного цвета. Полудрагоценный, Игорь говорит. Пусть даже сверхдрагоценный, не жалко, мне моя жизнь дороже! Это накопитель энергии, как магазин в пистолете. Я знаю, папа не раз брал меня пострелять из штатного стрелкового оружия его корабля. Игорь присобачил мне под большой палец левой руки кнопку, и теперь я могу стрелять: оглоушить или вообще сжечь молнией противника до серых хлопьев, как у папы в пепельнице! Примерно, на полчаса боя кристалла хватает. Учитывая, что сзади меня Игорь, а он просто так стоять в бою не будет, этого вполне достаточно.

По правой руке мы ещё не решили. Могу взять пистолет, могу взять короткий меч, могу вооружиться каким-нибудь боевым артефактом, а могу и так идти, со свободной рукой. Игорь говорит, что так будет лучше всего. Я, с оружием в руках, напоминаю ему обезьяну с гранатой. Он и так, мол, боится, когда вслед за мной штурмует помещения подвала, в которые Фаберже насовал три дюжины злющих призраков. Спокойствие, невозмутимость, хладнокровие… Холодная, ледяная сдержанность и истинное величие… Подбородок вверх. Не забывать об этом ни на долю секунды! А "ахтымагистру" надо подкинуть идею о боевом жезле! Как раз под правую руку мне пойдёт.

"Паровозиком" идти на боевое задание очень трудно, но надо тренироваться. Представьте двух человек с четырьмя руками, идущих шаг в шаг, тесно прижавшись друг к другу. И готовых по первому подозрению угостить врага молнией или разрушающим всё заклинанием "Гниль". Я держу щит, причём — буквально, физически, так сказать. Игорь держит мощный магический щит, защищающий нас обоих. У него на костяшках пальцев надето что-то вроде массивных кастетов. Оттуда вообще может вылететь что-то запредельное. В подвалах своей Башни Игорь даже и не пробует стрелять. Имитирует магические удары цветными лучами из своего оружия. Этого достаточно. Война будет там, в мёртвом городе. Ещё настреляемся, по самое "Не хочу"!

Лишь бы нам удалось найти этот чёртов проверочный амулет, и чтобы он подтвердил, что у меня есть склонность к магии!

* * *

Сначала я действительно прикалывался и втихую потешался над дальневосточной валькирией. Особенно, когда она кошкой из часов-ходиков зыркала своими гляделками по всяким тёмным углам и закоулочкам на тренировках и всё время шипела: "Не сопи мне в ухо, паразит"! Тогда я стал сопеть ей в маковку. Но на моё удивление, через три-четыре дня активных тренировок, мы начали ходить правильно, шаг в шаг, такое можно увидеть у нас по TV, когда показывают бегущих толпой по трассе биатлонистов. Такое вот существо с четырьмя ногами и с четырьмя руками. А в четыре руки даже пианисты собачий вальс здорово шпилят! Особенно мне понравилось такое передвижение после того, как я дал Даше в руку специально сконструированный под неё щит. Очень надёжный! Почти непробиваемый. Да и я сзади держал нас обоих в цилиндре "Алмазного щита". Вещь солидная, неразрушимая, так как передвигаемся мы медленно, а сил на поддержание щита в движении у меня хватит.

А Дашу пришлось не только тренировать, но ещё и воспитывать. На все её фырки и высверки мне пришлось давить авторитетом израильских военных врачей, вовремя слинявших из Союза к себе на историческую Родину. Наши дипломы о гинекологически-практологическом образовании были своего рода сувенирами на память. Но израильтяне дело буровили.

— Слушай сюда, волчья сыть и корм для целлюлита в одном стакане, что умные люди по результатам масштабного исследования среди военнослужащих обоего пола в армии Израиля пишут. Слушай и не выкобенивайся, а мотай на ус! Может, так ты хоть частичку шанса на жизнь выцарапаешь. Если будешь упорно тренироваться и помнить: пот не кровь, сходила в душ и нету его, а я тебя учу, как себя защищать, как жизнь зубами у смерти выгрызать!

Первое. Где ж оно… а-а, вот: "…медицинские проблемы: разница между мужчинами и женщинами в анатомии, физиологии, биомеханике и метаболизме, и следующая из этого разница в боевой эффективности". В боевой эффективности! Придумать же такое надо! Хотя да, в институте, помню, звонок на перемену, и мужики в курилку, а девки строем в туалет и в буфет. И так каждый перерыв. Физиология, блин! Запомни, Даша! Изначально мужчины и женщины не равны. Особенно неравны они в бою. И ты сейчас учишься, как в этом бою выжить и выжить с пользой для нас. Усекла? То-то же…

Я перекинул лист блокнота с пометками.

— Нет, это не совсем то, об этом я уже тебе сказал. Вот: "…средний рост женщин на 12 см ниже среднего у мужчин, средний вес на 10 кг меньше, мышечная масса в среднем на 20 кг меньше. В процентах общая масса женщины в среднем на 20% меньше, чем у мужчин, масса мышц и скелета на 40-45% меньше, жировая масса на 20-25% больше. Соответственно сила мышц у женщин по изометрическим измерениям это 50% в верхней части и 65% в нижней части, относительно мужчин".

Я многозначительно посмотрел на Дарью.

— Ага! Я же говорил, что вся сила женщин в нижней части… Вот тут более наглядно: "Строение ног и таза: у женщин короче шаг, согласно исследованиям с повышением носимой нагрузки женщины, в отличие от мужчин, укорачивают шаг еще больше, увеличивают длительность времени, когда обе ноги на земле и т.д., в целом при ходьбе увеличена кинетическая нагрузка, что является одной из причин повышенного травматизма. У женщин также кости голени на 12% тоньше и на 42% ниже сопротивление скручиванию".

Я пристально посмотрел на Дашу, а она с непониманием вылупилась на меня.

— Короче шаг — короче ноги, поняла, кандидат в магини? Ноги у баб короче, чем у мужиков. И попа свисает авоськой. — Я вспомнил на миг свою однокурсницу в институте, Ахуник Самдросян, и вздрогнул как конь, укушенный черепом Вещего Олега. Ей эти ноги ещё и брить приходилось. Жуть просто! — Поэтому вы все на высоких шпильках цокаете, подчеркнуть хотите, что у вас ноги прям от ушей растут. Не буду тебе говорить, почему вы, женщины, малюете себе рот яркой красной помадой… Это пока не для тебя, ты ещё слишком маленькая…

Дарья Сергевна изволили возмущенно фыркнуть.

— Это ты зря фырчишь, кошара взъерошенная. Ты вот это послушай: "У женщин ниже способность к аэробным и анаэробным нагрузкам — у них в среднем меньше объем сердца и легких, выработка сердца за единицу времени на 20-25% меньше, гемоглобин на 10-15% ниже, максимальное потребление кислорода на 20-25% меньше. По аэробным нагрузкам показатели женщин в среднем на 30% ниже, чем у мужчин, по анаэробным на 25%. Увеличение носимого веса, согласно исследованиям, замедляет выполнение десятикилометрового марша у женщин на 23-28% больше, чем у мужчин. Округленно средний мужчина-солдат с максимальной скоростью пройдет 10 км с грузом в 30 кг за полтора часа, а женщина за два часа".

Я задумчиво, но пристально, посмотрел на вконец офонаревшую Дашу.

— Поняла, ихтиологиня? Это тебе не в бассейне с белухами плавать и принимать изячные позы под объективами камер. Взвалю я на тебя рюкзачок, кил в тридцать пять-сорок, а ты замедлишь наш марш на тридцать процентов, а? А по нашим следам зверьё во-о-т с такими зубьями мчится, как скорый поезд "Сапсан" в Питер гонит. На радость местных ИссЖД. — Я не знал точно, какое там, в шахтёрском городке, зверьё ошивается, поэтому показал размер зубов навскидку: вытянул руку и ударил ребром ладони по локтю. Да ещё средний палец оттопырил. Дашу проняло.

— И это ещё не все! — радостно продолжил я. — Как ты дышишь, кандидат? У тебя что, нос с Путорана заложен? У тебя и так лёгкие маленькие, и потребление кислорода низкое, а тут ты ещё носом хлюпаешь.

Даша возмущенно пискнула: "Меня на пляже вчера ветром прохватило"! Но ей это не помогло — я тут же приказал Фаберже не создавать для девушки порталы на пляж. Душ при спальне есть, и хватит ей.

— С этого дня будешь тренироваться с утяжелителями, — весомо сказал я, — ибо сказано: "Есть также статистика о том, что из-за поднятия тяжестей в ходе службы у женщин учащаются случаи опущения матки, но так как это статистика сравнительная с другими женщинами, а не с мужчинами"[33]… Нет, нет, нет! Это не то! Это тебе пока не грозит!

От летящего прямо мне в солнышко кулачка увернуться я не успел… Расслабился, понимашь…

* * *

Ночью, когда меня даже Фаберже не видел, я плакала. Даже ревела. Но беззвучно, на подводном выхлопе, в душе. "И дождь смывает все следы"… Слёз, стало быть, не видно. Из ванной я вышла почти строевым шагом, хлопая по полу босыми ногами, как отцов старпом своими полуботинками по металлу палубы, когда он отдаёт ему рапорт, что на корабле всё в порядке, дела идут и жизнь легка, ни одного печального сюрприза, за исключеньем пустяка…

Расчёсываясь, я пристально смотрела на себя в зеркало. Да-а, этого человека следует бояться даже этому "ахтымагистру", а не только милым зомбакам из шахты. Решено! Завтра я увеличиваю все нагрузки в моих тренировках!

* * *

Закинув руки за голову, я бессмысленно уставился в тёмный потолок. Кажись, палку я перегнул… Она всё же девочка… И неплохая девка, смышлёная, упорная, страстно желающая обрести своё счастье, свою магию…

Я резко сбросил ноги с кровати и на цыпочках прокрался в учебный класс. Там было, конечно, темно, но я левой рукой щёлкнул себе "Кошачий глаз".

— Архима-а-г! А, архимаг?! Просыпайся, давай!

Интерактивная доска со щелчком осветилась. Я настоял поставить звукоимитацию щелчков на всю аппаратуру! Ностальгия меня просто замучила. На доске проявился сам Ассарт-хана. Собственной парсуной.

— Игорь? Так поздно? — он недоумённо вздел левую бровь.

— Доброй ночи, архимаг! Видите ли, меня мучает одна мысль. Просто не даёт заснуть.

— Да-а? — с интонацией семейного психолога промурчал Ассарт-хана.

— Дело в том, что я собираюсь по своим неотложным делам навестить городок около этого самого рудника "Сухая речка". А у меня гостит девушка. Помните, я её вам представлял?

— Разве? Не помню… Но это не важно, Игорь. Так в чём ваш вопрос?

И я быстро, как в майну после сауны прыгнуть, выпалил: "Сделайте её магом"!

Ассарт-хана театрально откинул немного назад седую голову хорошей лепки.

— Это как же прикажете понимать, архимагистр?

Я озлобился.

— А так и понимайте, архимаг! Как меня пытались превратить в куклу для своего вселения, не забыли ещё, а? Быстро могу напомнить, полной клизмой!

Архимаг немедленно сдулся. Он тяжело переживал всё то, что было связано с моим захватом и попыткой вернуть себе молодость. Наверное, искренне переживал. Он многое понял, многое пересмотрел и передумал. Не мне его теперь судить. Но и простить я его никогда не смогу.

— Я не смогу, Игорь, выполнить вашу просьбу… Я уже не тот архимаг Ассарт-хана, который был прежде, до встречи с вами. Эта встреча разбила меня на множество осколков, как зеркало. А потом и вовсе убила. Вы пробовали воссоздать мою личность, но все ли осколки бывшего Ассарт-хана вы смогли найти и подобрать? Не все… Я другой, и от моей магической силы остались лишь жалкие остатки… Конечно, я что-то ещё могу, но это именно "что-то"… А что произошло с вами — я до сих пор не могу понять. Дичайшее совпадение множества факторов и условий! Просто дичайшее! Вы феномен, Игорь, и всё, что с вами произошло — это извинения Судьбы за ту несправедливость, которую я совершил с вами, мой друг и наследник.

Я промолчал. Сказать мне было нечего. О себе нечего. Но о судьбе Даши я скажу.

— Нельзя складывать лапки, даже не попытавшись попробовать что-то изменить в своей судьбе. И в жизни молодой девушки, так рвущейся к магии! Помогите ей, архимаг! И вы наверняка этим поможете себе.

Ассарт-хана грустно вздохнул и виновато развёл руками. Мол, я искренне пытался отбояриться, а если меня заставлять, гнуть через коленку, то получите заказанное! Я ободряюще кивнул старому волшебнику. Бывших волшебников не бывает. Даже мёртвых. Они становятся личами.

— Несите девушку сюда, Игорь. Я пройти в её спальню теперь не могу. Надеюсь, она спит? И, главное! Возражать она не будет? Мы ведь сейчас с вами творим что-то подобное тому, что я когда-то сотворил с одним молодым человеком по имени Игорь, — понурился архимаг.

— Не будет. Она об этом просто мечтает. Сейчас принесу, — быстро ответил я, вызывая Фаберже.

— Фаберже, глубокий сон на Дашу! Сейчас я её отнесу в учебный зал. Ассарт-хана попробует пробудить в ней магическую искру.

— Может, вызвать големов? — поинтересовался Фаберже.

— Никаких големов! Я сам!

Когда я появился со спящей на моих руках Дашей, в учебном классе всё было подготовлено к ментальному воздействию на смелую землянку. Перед интерактивной доской с архимагом Ассарт-хана уже стояла небольшая кушетка, на которую я и положил королевишну. Спала Даша в одних роскошных, но раскритикованных мною трусиках. Вид был шикарный! Но особо любоваться мне было некогда. Я смотрел на древнего волшебника.

Ассарт-хана поднял кисти рук на уровень плеч и сычом навис над лежащей девушкой. Картинка была жутковатая, говоря как на духу. У него шевелились губы и пальцы, но, ни звука не было слышно в повисшей в классе мёртвой тишине. Так прошло минут двадцать. Потом еще тридцать. Лицо Ассарт-хана не менялось, ведь мёртвые не потеют и не устают. Наконец он откинулся и глубоко вздохнул.

— Я не уверен, Игорь, что мне удалось разжечь у девушки магическую искру… Время покажет. Но что мне вполне удалось сделать — это превратить юную деву в Повелительницу духов! Конечно, шаман в определённых условиях и обстоятельствах проигрывает подготовленному магу. Как правило. Но на каждое правило есть ведь своё исключение, не так ли архимагистр? — Улыбнулся древний маг.

— Да-а, есть такое… Но я бы не поставил рваного рубля на современного мага с Иссхора, пытающегося на земле, а не в городе, затоптать шамана. Я уж не говорю о Повелительнице духов! Кстати, а почему вы так её назвали?

— Почему? — сам удивился вопросу маг. — Да потому, что у меня подмышкой долго без дела болталась татуировка, которую сделала одна шаманка, с которой у меня когда-то были, хм-м-м, определённые отношения… Потом она вдруг захотела меня убить, и в результате я сам её убил и поместил её душу в эту самую татуировку. И забыл о ней. А сейчас вспомнил и активировал Повелительницу в душе этой девушки. Теперь она волшебница. Только не магиня, а шаманка. Весьма сильная! Обращайтесь с ней осторожно. И учите, учите её всему, что знаете сами. Может, магический дар когда-нибудь и проснётся в душе этого прекрасного дитя. Сейчас она просто спящая королева! А вы, Игорь, можете её разбудить.

Глава 5.

Вообще-то я представлял себе этот набег на шахтёрский городок как тренировку в боевых, но несколько тепличных условиях. Некий весёлый пикничок с возможными пострелушками, что вполне нам по силам, целиком и полностью допустимо и даже приветствуется. Ну, что там может противостоять мне, одному из сильнейших магов планеты Иссхор? Даже не считая новых возможностей Повелительницы духов с ихтиологического факультета Дальрыбвтуза тов. Крашенинниковой Д.С.? И ещё — не менее важным для нас было то, что мы искренне надеялись найти в Ратуше городка местное отделение магического стола и разыскать там поисковые амулеты, с помощью которых можно определить наличие и уровень магической искры у Даши. Это как бы ни главное в наших планах. По крайней мере, Дарья была в этом уверена. Я-то знаю, что она уже сильный шаман, настоящая Повелительница духов, а она об этом ещё ни сном, ни духом. Даше только предстоит увлекательное путешествие в мир волшебства!

Но жизнь снова всё повернула по-своему, не так, как мною планировалось. Даша не знала и ухом не вела, что её решительно проапгрейдил архимаг Ассарт-хана, я с подсказками к ней не лез, а сама она не предпринимала никаких попыток обратиться к Потустороннему миру. Дескать, сначала надо уточнить, есть ли у неё возможность вообще стать магом, а потом уж и обращение к волшебству будет. А я её не торопил, не подстёгивал. Пусть всё будет естественно, пусть всё идёт своим путём: надо будет Даше увидеть духов, — и она их увидит! Будьте покойненьки! Тьфу, ты! Живите хоть двести лет. Я хотел сказать… А-а, вы и так поняли, что я хотел сказать?!

Короче, дело к ночи… В общем, мы с Дашей прикинули уровень нашей подготовки, идеал недостижим, но уже получалось условно неплохо, собрались и через пару дней дёрнули в турпоход. Ещё и Хранитель порталов в големе-пауке с нами увязался. Ну, как его не взять! Всё же учитель мой. К нему на скалу мы сначала и скакнули. Не стану долго рассказывать вам, как мы тщательно подбирали себе нужное в походе барахло, оружие, аккуратно укладывали потом всё отобранное в поясные пространственные сумки и готовились к непростому путешествию по поискам шахтёрского городка. Да в принципе, какой там поиск! Координаты грузового портала рудника, откуда отправлялась вся добыча шахтёров, были в сообщении о трагедии на "Сухой речке" в старом бюллетене Совета магов. А потом, после катастрофы, множества смертей и принудительной эвакуации населения, никто туда больше просто не ходил. Это дело никаких разъяснений не требовало, и так всё понятно. А сборы, в конце концов, сами по себе как-то закончились. Если вы хоть раз собирались на охоту или на рыбалку, да даже на примитивный выезд на пикник с шашлыком, вы меня поймёте: вроде и хочется взять ещё немного патронов/червей/водки, — а уже некуда!

Собрались и вместе, втроём, шагнули на древнюю, пыльную, каменную грампластинку портальной плиты, лежащей у контрольно-ремонтного пункта Хранителя.

— Ну, давай, сертифицированный Мастер всех путей, прокладывай тропинку сначала на рудник, а оттуда уже в шахтёрский городок, — снисходительно сказал Хранитель порталов.

— Сейчас, сейчас… — пробормотал я, судорожно вспоминая, всё ли я сделал, сделал ли это "всё" правильно и, вообще, верно ли я вбил нужные мне координаты портала?

— Всё ты правильно сделал, не волнуйся ты так, Игорь, — вполголоса поддержал меня арахнид. — Я за тобой внимательно слежу и перепроверяю адреса переходов. Давай, юный портальщик, действуй!

И я дал. Мир мигнул, и мы враз поменяли одну гору на другую горушку, только пониже, щербатую, старую, истыканную дырками пещер или штольнями, как это тут правильно называется, и на нас сразу навалилась неимоверная жара! Тут было просто чертовски жарко. Климат сухой, влаги в воздухе совсем не ощущалось, поэтому солнце сделало из камней портальной площадки рудника настоящее кострище! Причём, полное горячих углей. Мы с Дашей шли "паровозиком". На случай возможного неожиданного нападения сущностей из местного вивария. Для Хранителя порталов опасности при переходе не было. Он же каменный, кому в голову придёт нападать на голема? Свернется в случае опасности в каменюку без паучьих ножек, и будет ждать дальнейшего развития ситуации. В случае чего-то неблагоприятного для него — уйдёт обратно порталом, всего-то и делов.

А мы с Дашей, значица, готовы к бою! Ударная, значица, боевая единица об четырёх ногах. Только вот не вышло ничего из нашего старания напугать всю округу. Как только мы вышли из портала, Даша обмякла и, если бы не мои руки, то непременно грохнулась бы на потёртый грузоперевозками камень местной портальной плиты. Я королевишну еле удержал, грубо подхватив её прямо поперёк груди. В стоящей вокруг могильной тишине громко звякнул ударившийся о плиту баклер, который выпал из ослабевшей руки девушки. И вновь наступила тишина… Не хватало только мёртвых с косами, но, учитывая, сколько народу тут погибло, долго ожидать мертвяков не придётся.

Испугаться я не успел. Мягко опустил тело девушки на подставленное колено, сам заполошно стреляя глазами по сторонам в поисках противника, вырубившего Дашу с одного удара и громоздя вокруг нас уже не требующийся мощный щит. Атаку-то я уже в любом случае бездарно прозевал.

— Туда! Бегом! За мной! — завопил паук, включая сразу третью скорость и мчась в сторону большого, приземистого здания, сложенного из здоровенных каменных блоков. Подхватив Дашу на руки, я сайгаком понёсся за ним следом. К счастью, дверь в мощную домину была не закрыта. Её, этой двери, совсем не было. Был только узкий проём в толстенной, пыльной стене. Мне пришлось развернуться внутри жаркой и пахнувшей пылью полутьмы строения и плотно заткнуть пасть входа силовым кляпом.

— Что с ней? — тихо, напряжённым голосом спросил паук-Хранитель. — Она что? Попала под ментальный удар? Ты не успел поставить щит?

— Не мешай! Щит я поставил, но он не помог… — я аккуратно приобнял Дашу и положил её голову себе на левую сторону груди. Правой рукой накрыл лоб и глаза обеспамятевшей девушки и тонкой струйкой начал переливать ей энергию. "Красный скол" я уже накинул на Дашу, но он с неё скатился, как капля дождя с промасленного брезента. Наконец неспешное вливание энергии помогло, и Даша медленно открыла ничего непонимающие глаза…

* * *

Я выключилась, как будто у настольной лампы за шнур резко вырвали вилку из розетки. Мгновенная темнота, а затем бьющийся в мозг ожесточённый вопль сотен разъярённых, жаждущих крови существ. Я бы сразу надудонила в трусы от этого ужаса, если бы этот гад не заставил меня их поменять. Остаточная злоба на ахтымагистра не дала случиться непоправимому. И ещё — что-то прохладное и успокаивающее вливалось мне в голову… На лбу лежала чья-то ладонь, и из неё лилась свежесть, помогающая мне пережить этот вой и ненависть ко всему живому… Что это такое? Что это за гадость на нас напала, а? И где мой баклер?

Я беспокойно задёргалась, но эта рука на лбу мягко прижала мою голову к… чьему-то карману, пожалуй? Вот и клапан щекой ощущается, в кармане что-то мягкое… Прохлада полилась в мою голову активнее, и мерзкий вой стал терять громкость и свою остроту. Я попыталась открыть глаза, но они были под чьей-то ладонью. Да ладно — чьей-то! Тут нет никого, кроме этого "ахтымагистра"!

— …не мешай! Щит я поставил, но он не помог… — еле разобрала я тихий голос.

Это Игорь сказал. Это его голос. И это его рука. Именно в его нагрудном кармане, как я помню, лежит пакетик с изюмом, которым он меня всегда угощал на тренировках. А лежу я у него на груди. Как хорошо… Но пора открывать глаза. Шум в голове почти стих.

— Что это было, чёрт меня раздери? — медленно, с трудом выговаривая слова, аристократически невозмутимо поинтересовалась я.

— Очнулась, чудо?

Лицо Игоря моментально приблизилось к моим глазам, и он чмокнул меня в лоб.

— Так с покойниками прощаются, а я ещё жива! — железным голосом сказала я. — И буду живее всех живых!

— Будешь, будешь! — успокаивающе проговорил Игорь, похлопывая меня по сжатым кулачкам. — Поздравляю тебя, Даша! Мне кажется, ты впервые ощутила магию! Только другую, я например, почувствовал лишь сильное беспокойство. А ты попала под полноценный ментальный удар. Ты можешь сказать, что с тобой произошло?

— А я вообще ничего не почувствовал, — нетактично влез в разговор с Игорем наш паучара. Ахтымагистр иногда называл его Ара, наверное, это производное от "арахнида". Каждый раз говорить "уважаемый Хранитель портала" просто замучаешься. Да и времени на это требуется много, а иногда его просто нет. А персонального имени у Хранителя не было. Он же не человек, он древний волшебный конструкт. Ара… Смешно. В голове снова кольнуло болью, и я снова чертыхнулась.

Пришлось морщить лоб и собираться с мыслями… С мыслью. Подробно рассказала ахтымагистру всё, что помнила. При этом как-то естественно поёрзала у него на ногах, пытаясь устроиться поудобнее.

— Слезай, ведьма! Хотя, я думаю, что ты теперь не ведьма. Ты — шаман! Говорящий с духами. И они пару минут назад чуть не вынесли тебе остаток мозгов!

Ничего себе! Назвать эту акустическую и ментальную атаку всего лишь разговором! Этот ахтымагистр большой шутник и выдумщик. Но пора возвращаться на этот свет. Голова уже не раскалывается от чьих-то криков и не болит. Почти.

— А ну, сейчас же отпусти меня! — как можно строже выкрикнула я. — И прекрати меня лапать!

Игорь ласково улыбнулся мне, как шальной кретинке, только что выпущенной из-за решеток дурдома на поруки Совета ветеранов-колхозников богатого коноплеводческого хозяйства Еврейской автономной области. Его председатель ласково улыбался мне, протягивая мятую пачку "Беломора", явно заряженную отборной продукцией его славного хозяйства.

— Да я тебя и не держу, Дарья Сергеевна. Вот энергии я в тебя влил немного, и всё! А в себя ты пришла сама. Лечебный конструкт даже и не понадобился. Что ты сейчас чувствуешь, Даша? Ты можешь ощутить духов?

Это и мне интересно! Чьи-то крики ведь я ощутила? Я прикрыла глаза, прикусила губу, и попробовала поискать вокруг, что же меня напугало? Лучше бы я этого не делала! Снова на меня обрушились темнота и пронзительные, многоголосые крики, и сознание медленно сделало мне ручкой…

* * *

— Лучше бы этого не делать, Игорь. Я имею в виду, что не надо подгонять королевишну хворостиной. Она только что очнулась шаманом. Нужно дать ей время, чтобы освоиться и правильно перестроить свой мозг. А ты как думал? Небось, ты тоже мгновенно не стал архимагистром, а, Игорь? Можешь не отвечать. Давай устраивать тут временный лагерь…

— Нет! Ни в коем случае. Даша явно ощутила присутствие тут целой стаи опасных сущностей. Хорошо, что они пока не напали. А если нападут? Ты с этим не справишься, не твой профиль. Даша в отключке, а мне что делать? Поставить вокруг вас мощный щит и сидеть за ним, не имея возможности даже сходить за угол, чтобы отлить? Так не пойдёт. Уходим к тебе, в твой Пункт контроля. И это не обсуждается! За мной, арахнид-портальщик.

И мы мужественно отступили на ставшую мне родной скалу Хранителя порталов. Прибрав по пути потерянный баклер.

* * *

В общем, нам пришлось просидеть там четыре дня. Пока Даша, под моим чутким руководством, охраной и службой носильщиком всего и установщиком микропорталов всего лишь на дальность прямого взгляда, то есть — натуральным Коньком-Горбунком, потаскуном и носильником, не смогла пробудить в себе настоящую Повелительницу духов.

Надо сказать, что предыдущая Повелительница, которую подсадил Даше архимаг Ассарт-хана, бессовестно продрыхла у неё в потрохах двое суток. И только наши с Дарьей Сергеевной походы в лес, который был старой шаманке почти незнаком, она, как я понимаю, была прирождённой степнячкой, пробудил в ней интерес к окружающему её новому миру и вообще пробудил. А там Даша быстро взяла над ней верх; это не удивительно, стоит только вспомнить, откуда родом шаманка Крашенинникова и какое там информационное давление на квадратный сантиметр мозга человека Земли… Так вот, Дарья моментом обломала степнячку, заставила её поделиться силой и навыками в обмен на допуск к бережно хранимым в памяти девушки модным женским журналам, сериалам, гонящим слёзы лучше полицейской "Черёмухи", и прочим дамским удовольствиям. Там, на просмотре двухтысячной серии "Санты-Барбары", наверное, давно убитая архимагом шаманка окончательно отъехала в поля Вечной охоты… Сердце разорвалось, не иначе, когда летаргирующий в коме небритый и нестриженный Си-Си Кэпвелл вдруг открыл глаза и потянулся к ней скрюченными пальцами с отросшими за 200 серий когтями. Или в слезах от этой радости захлебнулась. Впрочем, меня это теперь не интересует. Важнее другое — Даша уверенно подхватила выпавшее из ослабевших на просмотре американского телевизионного вторсырья рук древней шаманки знамя Повелительницы духов. Свою вновь обретённую власть над потусторонними созданиями и принятое от старой шаманки могущество девушка тут же блестяще подтвердила, обнаруживая почти под каждым кустом разных духов и тютюшкаясь со всякой мелочёвкой, залежи которых накопил старый лес за долгие столетия своего существования. Ну, как мелочёвкой? Духи как духи! Разные… Там были и крайне неприятные, огромные зверюги, вроде наших гигантских пещерных медведей. Даша их мне показывала, вызывая жуткие создания из забвения. Тут я вспомнил о как-то высказанной девушкой просьбе о создании для неё специального многопрофильного и многозарядного боевого жезла, и принял необходимые меры. На складе у Хранителя пришлось испортить одну лопату, сняв её ручку и переделав в требуемый жезл. Точнее — основу под него. Потом я закрепил на деревяшке нужное количество кристаллов, так же похищенных на безразмерном складе паука, и передал вундервафлю, ставшую похожей на любимую булаву Ильи Муромца, лично Дарье Сергеевне, новой ипостаси великой Повелительницы духов. А она сама напихала в жезл нужное ей количество разнообразных и злых паразитов. И пригласила их попутешествовать вместе с ней, так сказать — мир повидать! С тем мы и вернулись на рудник "Сухая речка". С полным жезлом весёлых сюрпризов и бенгальских огней! Только ёлки и старого архимага Ассарт-хана в красной шубе и в валенках не хватало для организации любимого праздника! Но даже архимаг вне всяких категорий в валенках и шубе в здешней жаре бы долго не прожил.

* * *

Наше второе десантирование на однажды уже захваченный плацдарм было более успешным. Даша не сомлела, не обмякла, как восковая свеча под жаркими лучами местного солнца, жарящего как хороший рефлектор или гриль. Наоборот — бодрая и озлобленно настороженная Повелительница духов устроила местной камарилье летучих привидений настоящий геноцид! Мстила Даша за испытанный в первый раз страх и растерянность от невозможности противостоять голодным духам. А их было много… Видимо, когда случилась катастрофа, злые духи, пожиратели всего живого, вылупившиеся из людей, попавших под неправильное волшебное воздействие местных магических работничков-раззвиздяев, повеселились тут от души! Живых на руднике не осталось никого. В том числе и магов. Я уже ведь говорил, что маги против духов не вполне дееспособны, и сильный шаман сможет заломать сильного мага в привычных ему условиях леса или степи? Да и гор тоже. Просто наслать на мага целую кучу голодных духов, присосаться к его магическим щитам, обрушить их и выпить потом несчастного мага досуха. Вот так и тут получилось — озлобленных духов местные маги из шахтёров смогли сделать в результате своего ошибочного воздействия на людей, а справиться с созданным легионом разъярённых сущностей, одержимых только одним желанием — найти, убить и сожрать живого, не смогли. А результат налицо — мёртвый рудник и мёртвый городок шахтёров, путь к которому нам ещё предстояло найти. Кстати, немного для меня удивительно и интересно: тут, судя по информбюллетеню Совета магов, погибла целая куча народа, а скелетов, да даже отдельно валяющихся человеческих костей, почти не было видно. Вопрос: куда они делись?

— Даша, осторожней! Не танцуй тут попусту на пуантах! Ты сюда не мстить за погубленные жизни прибыла, а по своим важным делам, — мягко выговорил я взъерошенной карательнице, внимательно оглядывая портальные ворота рудника и гадая, откуда на нас вывернется толпа встречающих, желающих разорвать нам горло. Да и брюхо заодно…

— Не лезь, архимагистр! — озлобленно прошипела юная Повелительница духов. — Я немного задолжала местным гопникам и сейчас самое время… А-а! Вот и они! Ну, держись, сволота!

Признаюсь, я увидел местных духов с запозданием. Что-то вроде тёмного сгустка вывалилось из дальней пещеры или шахты, немного развеялось в ярком свете пылающего солнца в еле видимый тусклый шлейф, и активно полетело на нас.

— Берегись! — успел пискнуть паук, но Дарья беззаботно отодвинула его своим жезлом с пути и жадно, как на кусок стейка с кровью, уставилась на приближающихся вражин.

"Предчувствия его не обманули! Сейчас прольётся чья-то кровь!", тихо, почти шепотом, пропел я пришедшую мне на память музыкальную фразу из старого мультика "Пиф-паф, ой-ой-ой"! И кровь действительно пролилась! Виртуально, конечно…

Даша немного вышла вперёд и нацелила свою ручку от лопаты на налетающий на нас рой тёмных духов. Жезл звучно треснул, как дерево в напрочь замёрзшем накануне Нового года лесу, и в тёмную дымку агрессоров врезался зеленоватый луч. А далее больше ничего. Враги попросту исчезли, бесследно растаяли в нём.

— Что это было, Дашуля? — расслабленно спросил я.

— Для вас — исключительно Дарья Сергеевна! — явно удерживаясь от острого желания продуть жезл, как это делают ковбои из вестернов со своими револьверами после заполошной стрельбы, растеклась довольной улыбкой Даша. — Ничего особенного! Просто дикие лесные пчёлы. Они не такие сильные каждая сама по себе, но их много! На этих паразитов хватило!

И Даша крутанула свой жезл вокруг пальцев. Надо бы его хоть лаком покрыть, подумал я и взял это дело на заметку.

— Не спим, команда! — внезапно выкрикнул паук, семеня к трёхэтажному зданию поодаль. — Все за мной! Там, похоже, пассажирский портал в город. Вы же сюда не воевать приехали?

И, правда. Чего это мы тут застряли? Первым делом мы испортим тут всех духов, ну а девушек? А девушек — потом!

— Даша! Бегом за мной!

Я спринтером сорвался с места, как Мальчик-с-пальчик в семимильных сапогах! Но финишировал вторым, сознательно пропустив нашего паука вперёд. Он знал, куда надо бежать. Даша, естественно, пришла к финишу последней. Всё же у женщин короткие ноги, ну, вы помните… Но — тс-с-с! Об этом полный молчок!

Пассажирский портал не произвёл на меня никакого впечатления. Он был на заднем дворе здания, видимо, отведённого под управление рудником. Этот портал выглядел как большая каменная арка, метра два в высоту и полтора метра в ширину.

— Почто так? — коротко поинтересовался я у Хранителя порталов, который аж четырьмя лапами залез в какой-то магический механизм.

— Игорь, не мешай! Не лезь под руку… Просто сам подумай, для чего это, — буркнул паук. — Иди, начертай вон на том столбике руну "Простор".

Я начертал руну, потом подумал, но на Нобелевскую премию ничего не надумал. Паук-Хранитель с недовольным видом ковырялся с маготехникой, то и дело пытаясь то дернуть какую-то пимпочку, то крутануть какую-то хреновину с загогулиной. Но у него ничего не получалось. Даша сурово стояла на страже нашего покоя и безопасности, но дураков лезть на Повелительницу духов больше не было. Или ещё не подошли таковые… Наконец, Хранитель засучил лапками и отказался от других попыток реанимировать пассажирский переход.

— Это починить нельзя… Нет необходимых инструментов и запасных частей. Основные кристаллы-накопители уже потрескались, а часть вообще успела рассыпаться. Пойдём ножками. Ты, Игорь, потренируешься в быстрой постановке микропорталов.

— Микропорталов куда? — вежливо поинтересовался я.

— Да куда угодно их ставь! Где тут жили люди, а? — ядовито поинтересовался голем-паук. — Где ты бы сам поставил город?

— Где, где… Там, где есть вода, это раз. Где нет такой удушающей жары, где дует прохладный ветерок. Где есть более-менее ровная поверхность под застройку. Это всё же город, а не дагестанский аул, прилепившийся к скалам. Вот так, если коротко.

Паук изобразил полный восторг.

— Вот такое место и ищи! Известно, что городок располагался от рудника в двенадцати, что ли, километрах. Скачи, Игорь, блохой туда скачи! И нас не забудь прихватить.

Найти город сложной задачей не стало. Я поскакал вниз, к подножью гор, как и было сказано — блохой. Там было гораздо свежее, жара осталась на раскалённых солнцем скалах, а тут уже показалась зелень. А потом и вода. Тут Даша по моей просьбе достала из своей пространственной сумке дрона и после недолгой возни запустила его в небо. Дрон нам подсказал правильное направление. Прыгнули ещё немного ниже, потом пошли по течению ручья и вышли, куда нужно. Прямо к окраинам небольшого шахтёрского городка. Мы спускались с гор, поэтому городок лежал перед нами, как панорама Севастопольской битвы: пустой город, залитый солнечным светом, крайне обветшалые, частично рухнувшие дома и прочие постройки, пышно разросшаяся из-за отсутствия людей зелень.

— А вот и он… Наша цель, — вполголоса проговорила Дарья Сергеевна, пристально, с огромным интересом рассматривая лежащий перед ней огромный экспонат открытого музея. Да уж, на Земле такой картины она бы не увидела! Только Помпеи, пожалуй… — Наконец-то мы тебя нашли! А вон и Ратуша торчит своим шпилем. Ещё не обвалилась. Чур, сначала туда! За мной!

И Даша просто посыпалась вниз, скользя, как слаломистка, на своих походных сапожках и поднимая клубы пыли за собой. Мы с Хранителем переглянулись, и я поставил на ратушную площадь двери микропортала.

Глава 6.

Паук слинял в здание Ратуши, сказав, что пока не спустилась Даша, он поищет там кабинет магов. Мне пришлось с ним согласиться, а самому принять романтический, но несколько рассеянный вид провинциального поэта, и задумчиво обозревать окрестности, постоянно кося глазом на улочку, из которой, по моему предположению, должна выскочить наша Повелительница. Наконец, минут через двадцать, появилась и она. Запыхавшаяся, с багровым от злости лицом, вся в пыли. Я просто развернулся к ней, внимательно осмотрел и тупо ждал, когда Даша ко мне изволит подойти. Ни единого слова ей не сказал, ни единого укора или призыва к осторожности не промямлил, вообще ничего. Даже малейшего упрёка ей я не высказал. Кто же виноват, что она сама поскакала вниз горной козой? А я уж по-стариковски, порталом. Так оно удобнее… К чести девушки следует сказать, что и она, подойдя ко мне, не проронила ни слова.

— Я пока тебя ждал, Даша, пару раз запустил на максимальную дистанцию "Сторожок". Ничего живого он не обнаружил. Вообще ничего. Нет даже птиц — я поиграл с его настройками по весу и по физическим размерам целей. Ты своими способами тоже попробуй кого-нибудь обнаружить, Повелительница духов. Всё спокойнее нам будет, а?

Даша посмотрела на меня и кивнула. Потом она на секундочку прикрыла глаза, ушла в себя и медленно повернулась на пятках кругом.

— Тут никого нет. Кроме тебя, — с осуждением упёрла она в меня свой взор. Под этим пристальным взглядом мне вдруг захотелось дико крикнуть "Асса!", взмахнуть крыльями широких рукавов черкески и пройти в бешеной "Лезгинке", подвывая: "Синие глаза! Околдован я тобою, синие глаза. Сердцем чувствую я это: любишь ты меня! Синие глаза — утопаю, обмираю! Синие глаза — только о тебе мечтаю. Околдован я тобою, синие глаза"! Вздрогнув, я стряхнул с себя это наваждение. Глаза у Даши были голубыми, а не синими, но это не лезло в размер песни горячего черкесского парня. И в ней, между прочим, ни слова не говорилось о такой важной штуке, как калым! А ведь его придётся платить! Даша, с интересом прищурившись, проницательно смотрела на меня. Сердце испуганно ухнуло в портянку левого сапога, — а не владеет ли молодая Повелительница духов ещё и ментальной магией и не читает ли мои мысли, к примеру, ась? А что? Многие представительницы прекрасного, но слабосильного и коротконогого пола способны ювелирно и эффективно клевать нас, мужиков, прямо в мозги. Может, они и читать там что-то могут?

— Ещё вас, Дарья Сергеевна, и паука Ары, — пришлось галантно согласиться мне. — Вот и ладненько, вот и хорошо! Нет никого — и не надо! Целее будем… Прошу вас, королевишна!

И я с поклоном указал Даше на цель нашего боевого похода. Она никак не отреагировала, лишь только гордо вздёрнула нос и промаршировала к массивному, богато оформленному входу в Ратушу. Одни двери входные были здесь из дорогого дерева, когда-то полированы и украшены уже потускневшей бронзой, и за три метра высотой. Интересно, на кого они рассчитывались? На циклопов или наоборот — на аргусов? Или вообще на гекатонхейров?[34]

Я с трудом и скрипом открыл тяжеленную створку парадных дверей и замер, придерживая её и по-швейцарски выпятив грудь колесом. Мимо гордо, вышагивая как моделька на подиуме, прошла, завлекательно "давая ногу" от себя прямым бедром, красная и потная от весёлой пробежки Дарья Сергеевна. Интересно, вдруг подумалось мне, а как проник в Ратушу наш паучок? Да по стене, догадался я, по стене, а потом шмыгнул в любую подходящую дырку. В выбитое окно, например. И побежал дальше по своим и нашим делам. Я за Повелительницей духов прошёл в огромный, сумрачный холл Ратуши. Как и на руднике, неряшливых и больших куч костей и тут не было. Валялись отдельные скелеты, но их было немного. Так где же спрятался наш разведчик? И мы пошли его шукать. А заодно и кабинет магов, где наверняка найдётся нужный нам амулет.

Арахнида мы нашли на третьем этаже, в целой анфиладе помещений, принадлежащих ранее городской страже, как не трудно было догадаться, судя по стойке с оружием и рухнувшим кучей потускневшим кирасам. Наш паучок стоял на двух парах задних лап, положив все остальные и головогрудь на стол, по которому были разбросаны старые, пожелтевшие и сухие до ломкости бумаги. Я глянул на них мимо его головы, гадая, что так привлекло внимание нашего Ары?

В одном документе глаз сумел выхватить: "…идетельскими показаниями подтверждено, что в означенном доме свиданий "Весёлый час", бригадир проходчиков Стегнач на спор разом выпил два литра розовой настойки по пять серебряных за бутылку. Расплачиваться он отказался, говоря, что об этом в споре с конторщиком Девузе договорённости не было. Платит, дескать тот, кто спор проиграет. Потом вышеупомянутый Стегнач подхватил двух работниц борделя, неких Секу и Звару, и утащил их в комнату свиданий, откуда сразу же раздались радостные взвизги, довольные стоны и счастливый смех. Сие позволяет утверж…". А в другой бумаге сочными мазками и вовсе описывалась живая картина того, как молодые лоботрясы из купеческих приказчиков играли в жмурки: голые, с завязанными глазами, ловили девок из весёлого дома, чтобы употребить их по предназначению сразу после поимки. Пир во время чумы просто! Содомия и гоморрея, как говорит дядя Мотя. Ему лучше знать, он бывал в Израиле на Мёртвом море, там, где, видимо, и были расположены когда-то эти города. Через несколько часов в этом "Весёлом часе" не останется ни одного живого человека… Печально.

— Ты закончил читать эту детскую порнографию, Ара? Вернёмся на Землю, я подарю тебе "Декамерон" Боккаччо. Там гораздо интереснее об этом деле написано! То, что нам нужно, ты нашёл? Нет? Тогда пошли искать дальше.

Нашли искомое довольно быстро, чего уж там. На следующем, четвёртом этаже и нашли. Я проверил массивные шкафы, стоящие в одной хорошо обставленной комнате, и обнаружил в них знакомые информационные альманахи Совета магов, разложенные стопками по годам, формуляры для заполнения по итогам проверок на наличие магии у испытуемого, и многое другое, что уверенно свидетельствовало, — мы разыскали именно магический стол шахтёрского городка.

— Отыскали мы нашу потерю, Дарья Сергеевна! Выбирай место, кресло почище и садись, жди. Я сейчас, только амулеты проверю. А ты ещё раз проконтролируй, не затаилась ли где рядом какая-то вредная тварь, а то прошляпим нападение…

— У тебя же щиты, Игорь? — несколько удивился каменный паук, которому никакие щиты вообще не нужны были.

— На щиты надейся, а сам не плошай, Ара! Нужно контролировать округу, нам уцелеть надо, ведь ещё отчёт в Совет магов по этому городу писать. Ты, кстати, запись нашей вылазки ведешь, Учитель?

Паук кивнул и отошёл в угол. Сейчас он был не нужен. Хранитель порталов был заточен только и в основном на управлении ими, их обслуживании и ремонте. В прикладной магии он особо не шурупил. Тут надо было действовать мне.

Я подошёл к конторке, встроенной в натуральный библиотечный шкафчик, эдакий каталог, со множеством маленьких выдвижных ящичков. И начал их внимательно потрошить на предмет амулетов. Их там было много и разных, а мне был нужен именно поисковый. Конечно же, он нашёлся. А куда бы он делся отсюда? В этом ящичке амулет лежал бы так же надёжно и вечно, как торпеда в затонувшей подлодке. Духам амулет был не нужен и неинтересен, а людей тут несколько веков не было. И ещё столько же не будет. Наверное.

Амулет немного походил на тот, которым магический трибунал не так давно проверял меня. Только он был и сделан получше, и выглядел посимпатичнее. Древняя же вещь, настоящая старая магия! Вместо серебра амулет был выполнен из золота, а синий камень в его центре был интересно огранён и явно крупнее того, виденного мной. Я проверил: естественно, амулет был совершенно пустой. Ни единой крохи силы, давным-давно разрядился, болезный. Взял его в руку и пустил тонкую струйку энергии. Даша взволнованно вздохнула и напряглась. Она почуяла магию.

— Прошу вас, мамзель! — протянул я нашей однополчанке круглый, вязаный из золотых завитушек амулет, в центре которого скромно светился большой синий камень. — Возьми его в руку и сожми, как медицинский кистевой эспандер. Знаешь, что это такое?

Даша отрицательно помотала головой, с некоторой опаской глядя на амулет. Её же на призывную комиссию не гоняли. Она, небось, и спирометр[35] никогда вживую не видела.

— Неважно! Возьми и сожми в руке. Не боись, крови не будет, это ведь не скарификатор[36] какой. Особой силы прилагать не надо, но держи амулет плотно, камнем упрись в ладонь. Ну, поехали!

И Даша молча и сосредоточенно ухватила амулет, и тут же попыталась раздавить его в пыль. Тпру-у! Стоять! Я еле разжал её кулачок и высвободил золотое блюдечко. Камень не горел, не потемнел, а мерцал, как будто решал, куда же ему, наконец, податься? В пивную завернуть или сразу в рюмочную шпарить? К стыду своему я понять и объяснить результат проверки не смог. Нет у меня в моей шпаргалке в голове соответствующей подсказки. И моя проверка магами ничего мне не могла подсказать. Амулет после меня весь светился, но что к чему — я тогда не понял, а истолковал результаты маг из комиссии. А я так не мог. Но одно было уже ясно.

— Поздравляю тебя, Даша! Амулет явно показывает, что теперь ты настоящая волшебница!

И ведь ничуточки не соврал!

Просто я не уточнил, что Даша именно "магесса", а не шаманка!

* * *

Дарья Сергеевна вся светилась от долгожданных новостей, несколько неуверенно улыбаясь и счастливо откинувшись в кресле. Паук-Хранитель молча и терпеливо стоял в углу, а я внимательно вновь перебирал целую кучу высыпанных из ящичков и бегло просмотренных мной древних амулетов, пытаясь разобраться, что тут к чему, и с чем это едят.

А вот тут моя шпаргалка в мозгах показала, что долго готовивший её Ассарт-хана не зря носил гордое звание архимага! Понимание что это такое и чему оно служит, сразу всплывало у меня в голове, стоило мне только взять в руки тот или иной амулет. А вот это интересная штучка! Правда, пустая, как давно выпитая бутылка из-под пива, но если этот амулет зарядить, то он отлично отпугивает от тела человека кровососущих насекомых. Обязательно возьму своим! Он и бате на охоте понадобится, и в родительской квартире пригодится, комаров будет изничтожать. А то обязательно один-два гада прорываются через входную дверь и сетки на балконе, а потом пищат всю ночь, кровопийцы, не давая мне спать и кусая маленькую Алёнку.

— Даша, хватит лыбиться в пространство, слушай сюда! А ты будешь что-нибудь дарить родителям после своего вояжа на планету магов, а? Хорошая дочь хоть что-то должна привести своим старикам из поездки. Глянь, тут целая куча амулетов. Ты только зарядишь их, а потом пусть они работают и помогают твоей маме, например, содержать квартиру в чистоте. А дача у вас есть? С растениями им помочь надо? Тут и такие амулеты есть, улучшающие их рост и урожайность.

Даша немного заинтересовалась и подошла. Перебирая немного потускневшие амулеты, она спросила: "А для готовки обеда тут что-нибудь есть? Маме нужно обязательно помочь, а то она готовить не успевает, на работе зашивается, времени свободного абсолютно нет. Я тоже, то на учёбе, то в командировке. Хорошо ещё, что отец неделями сидит на своём корабле, а там есть такая вкусняшка, как макароны по-флотски ".

Я ещё раз быстро раскидал амулеты на кучки.

— Нет, Даша, поварских амулетов тут нет. Да и трудно предполагать найти их в магическом столе города. Это же не магическая лавка по продаже расходных амулетов для поездок за город. Их надо искать в другом месте.

— А где?

Я задумался. Сильно мародёрничать не хотелось, однако, но пару амулетов по ведению хозяйства можно поискать в нужном доме. Так, где глава магического стола живёт? Жил, то есть… Тут должен быть журнал учёта прибытия-выбытия магов в город с их временными и постоянными адресами. Та-а-к, вот и он. Читаем… Есть такой! Магистр Жудер. Вот к нему и пойдём в гости!

— Давай зайдём вот по этому адресу, Даша! Это дом главного мага города. Думаю, у него в доме могут быть амулеты, способные заинтересовать тебя. А если и не получится ничего — не беда! Закажем Кузьке, он в последнее время сильно навострился в бытовой магии. Уж несколько несложных амулетов он нам сделает.

Решили — пошли. Брошенный город навевал чувство тоски и скрытой опасности. Вот гадом буду — ежеминутно казалось, что сейчас ударит аккорд музыки из голливудского ужастика, и на моё плечо ляжет костлявая рука скелета… Неприятное чувство. Даша тоже насторожилась, а паук семенил на своих лапках, как ни в чём не бывало. Летящий над нами дрон никого тоже не видел. Но дошли благополучно, никто не напал.

Дом главы местных магов был высоким, в три этажа, и, видимо, когда-то богатым. Сейчас он здорово поблек, внешняя отделка давно осыпалась, входные ворота рухнули неопрятной грудой ржавого металла, а зелень внутреннего двора чрезмерно разрослась. Наверное, маг поднял воду для дома и полива прямо к поверхности земли, растения и блаженствовали тут в полном довольствии.

— Что-то тут есть, прямо за домом, — немного нахмурилась Даша, решительно выхватывая из-за пояса свой жезл-миниган.

Я тоже что-то такое ощутил, но едва-едва. Скорее всего, мне эта гадость не сможет угрожать. Но я тут не один.

Давление усилилось, Даша вскинула жезл и тут же опустила его.

— Тьфу ты! Да это лошадь! Иди сюда, бедненькая, — и Повелительница требовательно протянула к левой части фасада руку. Бледная тень мёртвой клячи медленно подошла к девушке, ткнулась ей в раскрытую ладонь и растаяла. — Идём дальше, чего встали? Показывай, Игорь, где тут что.

А я знаю? Кто бы мне показал. Но, уж если сам пригласил народ в грабительский набег, то и стоять за их спинами не след. Как-нибудь разберёмся, эти амулеты размещаются в домах по типовой схеме, как стояки с водой и канализационные трубы в наших квартирах. Вы же не ожидаете найти газовую трубу в парадном зале вашего дома, с открытым краном, шипящую истекающим газом возле вашего домашнего кинотеатра и музыкального центра? Так и тут. Найдём!

Главное городское магичество жил неплохо. Но помер тяжело: он, наверное, в последнюю секунду своей жизни пытался спасти не домочадцев, не испуганных слуг, а золото из своего тайного схрона. Вот на нём, на рассыпанных золотых кружочках, скелет мага и лежал, судорожно скрючив костяшки пальцев на россыпи монет. Зрелище, не вызвавшее у меня особого сочувствия.

— Смотри, Даша. Вот тут обычно располагают амулет, собирающий пыль. На противоположной от окна стене, рядом с дверью. Чтобы на него шли хоть какие-то воздушные потоки. Пусть и слабые, но круглосуточно работающие. У себя дома так же поставишь. Амулет рассчитан на кубатуру помещения. Если комната похожа на твою земную, то снимай цацку. Если нет, то походи по дому. Выбери самый подходящий вариант. Потом поищем амулеты по поддержанию чистоты на полу, и, может, найдём такие же по очистке окон. Потом поищем кухню. Будем выковыривать там амулеты по приготовлению пищи.

Они, кстати, для Земли оказались совсем непригодными. В доме мага готовили на открытом огне. Я всё же велел Даше их снять, поручу потом Кузе немного переделать их для использования на газовой плите, но результат был для меня не очевиден. То ли получится задуманное, то ли нет. Да, в доме, в одном из коридоров, ведущих в хозяйственные помещения, я наткнулся на какого-то мелкого гада и с испуга уничтожил его, вынеся наружу большой кусок стены. Что это был за дух, я не разобрал, слишком быстро всё произошло. Прибежавшая с конским топотом Повелительница духов тоже не смогла понять, что же подстерегало нас в темноте. Она ещё раз просканировала дом и отрицательно помотала мне головой. Дескать, нет тут никого.

Пройдя весь дом сверху донизу, мы прекратили мародёрничать, и прямо с улицы я сумел построить портальный переход прямо в зал "Семи углов". Хранитель порталов только подсветил мне его на спроецированной на ближайший забор адресной схеме, и я вполне успешно перекинул нас в древнюю Башню. Там мы поручили Кузьке доработку и зарядку ряда амулетов, а сами дёрнули в Башню архимага.

* * *

Ночью, усыпив Дашу, я уже привычно притащил её к доске архимага. Даша разлеглась на моих руках в завлекательных "боксёрках" и в коротком, до пупка, свободном топике-пижамке. Который больше открывал чужому взгляду, чем скрывал Дашины прелести. Она и рассчитывала на это?! Ну и коварная штучка, наша Повелительница!

— Посмотрите её, архимаг. А вот и поисковый амулет после замера показателей Даши. Я не смог расшифровать его показатели.

— Да я и так теперь вижу, Игорь! Уж получше, чем амулет, всё же архимаг некоторым образом… Так, а это что тут у нас?

— Забыл вам сказать, архимаг, что мы с Дашей пару раз оказались под атакой духов, и она вступала с ними в бой. Победила, само собой, мы же до сих пор живы. Активно использовали порталы, прыгали, как белки. Особенно микропорталы, на дистанцию взгляда. Могло это помочь Даше в развитии её магических способностей?

— И могло, и, безусловно, помогло! — довольно прищурился Ассарт-хана. — Я вижу, что став сильным шаманом, Даша не остановилась в своём развитии на этом и уверенно пошла дальше. У неё отчётливо проявился магический узел за грудиной. Пусть не такой большой как у тебя, к примеру, но свой! Возникший в результате внешнего воздействия и попытки отражения магических угроз. Это просто отлично! Теперь я бы посоветовал ей уйти с Иссхора на твою родную планету, там же магический уровень пониже? Во-о-т! Лишние наводки и всплески магии вам не нужны. И там, в полном спокойствии и при надёжном учителе, развивать свои способности!

— Да где же его взять — надёжного учителя?! — попытался я скосить глаза в угол, но ничего не вышло.

— Игорь, — сурово изрёк архимаг, — ты всё получил даром, и палец о палец ни ударил, чтобы освоить всю ту бездну материалов, которую тебе подготовил я…

— Это вроде подарка ко дню рождения было, а, архимаг? — окрысился я. — А я, тупой, и не догадался! И как это: "Палец о палец не ударил"? А прибил вас кто, уважаемый Ассарт-хана? Разве не земной электрокабель, который я припёр с собой?

— Это да… — нахмурился старый архимаг. — У нас двоих всегда будет три взгляда на происшедшее трагическое событие. И все правильные… Но вернёмся к дальнейшей судьбе девушки. Она же тебе не безразлична, Игорь?

— Да, далеко небезразлична, архимаг! — вынужден был ответить я.

— Тогда и бери дело в свои руки! — Удовлетворённо воскликнул Ассарт-хана, глядя на Дашу. — Твоя ноша, тебе и носить!

* * *

— Отец, мама! Я женюсь! Вот, на ней, кстати, и женюсь… — пропыхтел я, открывая ногой дверь в родительскую квартиру, после того, как превратил в ржавую пыль язычок входного замка. Руки у меня были заняты, чтобы звонить в дверной звонок. На руках я тащил свою ношу и последнее крупное приобретение: пунцовую от моего неожиданного объявления, смущения и злости молодую шаманко-магиню Д.С. Крашенинникову. Пока холостую и нецелованную. Явление народу было ещё то! Сам Христос вместе с художником Ивановым позавидовали бы ошеломительному впечатлению от такого явления! — Замок потом смените! Я его сломал.

Мама ахнула и замерла, подняв к губам кухонное полотенце. Батя щелкнул пультом и выключил что-то бубнящий телевизор, весело глядя на меня. По его губам расползалась хитрая улыбка. Она прямым текстом вопила: "Влип, очкарик"?! А шныряющая у меня под ногами Алёнка лишь подняла на неожиданно обрётшую статус полновесной невесты девушку серьёзные глаза и задала ей простой вопрос: "А тебя как зовут"?

Глава 7.

— Даша её зовут. Дарья Сергеевна Кра… Отставить! А фамилия теперь у неё будет такая же, как и у нас, Алёнка! — довольным голосом отрапортовал я племяшке. — А ты теперь слезай с меня, Дарья Сергеевна. Хватит, ещё наездишься на моей шее и ножки свесишь, и вожжи попробуешь… В обоих смыслах, и вообще…

Негодующая Даша пискнула разгневанной летучей мышью, и её просто снесло с насеста у меня на руках. Мать улыбнулась.

— Насчёт фамилии, шеи и вожжей у нас с тобой, ахтымагистр, разговора ещё не было! — Отрезала рассерженная девушка. — Да и насчёт объявления меня своей невестой ты поторопился! Ты ещё мне в любви не признавался и за тебя замуж выйти не просил!

Мама ахнула и махнула сжатым в руке полотенцем, как бы говоря: "Да иди ты"! Улыбка у отца стала ещё шире. Как у какого-нибудь голубого воришки-кандидата в депутаты местного заксобрания на предвыборном плакате, обещающего электорату полный рог изобилия с бесплатной доставкой прямо на дом. Я ответил ему суровым мужским взглядом, твёрдо сжав губы и решительно пошевелив желваками. Шевелить чем-то другим в данной ситуации было бы преждевременно и не очень-то комильфо… И перевёл глаза на только что найденного горячо любимого человека. Несколько внезапно обретённого, признаю, но зато надолго. На всю оставшуюся жизнь. Надеюсь, семьсот лет, как архимаг Ассарт-хана, я не проживу. Не выдержу такого счастья, наверное…

— Не просил раньше, так ведь некогда было, Дарья Сергеевна! То я тебя от медведя спасал, то занимался с тобой усиленной боевой магической подготовкой в подвалах Башни, то по горам тебя таскал. Там, в окружении духов и мертвецов, я и понял, какой брильянт со мной рядом отыскался! Иэх-х, Даша! Там, на площади около Ратуши, я в тебя и влюбился! В такую красную, потную, сверкающую злыми очами! Ты, Даша, мой идеал. Я люблю тебя, Даша! Будь моей женой! Выходи за меня замуж!

Я даже театрально встал на правое колено и распростёр руки, как бы призывая девушку в объятья. Правой рукой я упёрся в холодильник, а левой в мойку. Не было только кольца с бриллиантом и белых роз. Это да, тут я явно дал маху. Мог бы их сунуть в поясную сумку.

Раскрывшая ротик Алёнка звучно шмыгнула носом и утёрла пухлой ручонкой одинокую слезу. На её глазах развивалась так любимая всем женским персоналом финальная сцена невиданного накала страстей очередного сериала канала "Россия-1". Лучше, чем в "Бедной Насте"! Тут было на что посмотреть! Отец не выдержал и заперхал. Мать вытянула его полотенцем по хребтине. Она тоже любила посмотреть сериалы…

Дарья немного обалдела и беспомощно посмотрела на мою племяшку. Вид девочки с вдохновенно горящими глазами на мокром месте, казалось, вынул у моей будущей невесты стальной стержень из души и сдул набранный в грудь воздух для резкого отпора мне, как ответчику по только что высказанному девушкой гражданскому иску… Даша потерянно взглянула на меня, помедлила немного, как бы взвешивая степень возможной угрозы от моего предложения, и лишь молча кивнула в ответ. Я впервые её крепко, по-хозяйски, обнял, поднял пальцем опущенный подбородок и властно, как полноправный владетель поместья "Семь углов", поцеловал.

— Совет вам да любовь! — серьёзно сказал батя и, вместо иконы, махнул на нас журналом "Охота и рыбалка" с роскошной полноцветной фотографией упитанного окуня, пытающегося догнать блесну-колебалку "Mister Cro Крокодил".

— Неужто он тебе до сегодняшнего дня и словечка о любви не сказал? — ужаснулась мама.

Даша жалобно всхлипнула и утвердительно кивнула головой. Как грустный розовый пони. Но я это дело моментально пресёк — твёрдо взял ябеду под уздцы и снова поцеловал. Теперь долго и нежно.

— У-у, ирод! — почему-то с надрывом воскликнула мама и вновь хлестнула полотенцем батю по спине. Наверное, вспомнила что-то… Из бурной лейтенантской молодости отца и его лихой манеры ухаживать за девицами на выданье.

— А ты, Дашенька, хоть знаешь, кто тебе серенады сейчас пел и замуж звал? Кто Игорь такой? Он же…

— Я знаю, — серьёзно сказала Даша. — Я сама такая. Я теперь волшебница.

И они с мамой присоединились к Алёнке, причём Даша её обняла, а мама обняла их обеих, и тихо заплакали втроём. Наверное, от счастья. Каждая от своего… Подумав, я вытер левым рукавом сухой правый глаз, но участвовать в хоровом плаче не стал, а беззвучно, на цыпочках, пошёл в зал накрывать обеденный стол. Туда же, к бару, прокрался и отец. Любовь приходит и уходит, как известно. А кушать хочется всегда! И выпить тоже… Тем более, вроде, у нас намечался неплохой повод.

* * *

— Спать вместе будете или как? — сверкая от возбуждения глазами, подведёнными тенями "Горная деревушка" от Tammy Tanuka, с придыханием спросила Светка. Я не визажист, просто эту косметику я сам покупал и дарил сестре.

— Цыц, мелочь! Ты ещё маленькая, чтобы об этом с настоящими мужчинами говорить, — щёлкнул её по носу я. — Повелительница духов Дарья Сергеевна изволят снять пентхаус в Гранд Отеле. Не хочет тебя стеснять и отбирать твои тапочки. Да и в туалете ты долго сидишь, Светка!

— Я часто душ принимаю! — задохнулась от возмущения сестра.

— Во-во. И в душ не пробьешься, — задумчиво согласился я. — Слушай! А может тебя в этот самый Гранд Экзекьютив забить, а? С Алёнкой, чтоб не скучно было? А мы тут, Даша у тебя в комнате, а я уж перебьюсь как-нибудь.

— Нет, Игорь, — подумав, печально вздохнула систер. — Ты всё правильно придумал. В сьют пусть едет Даша. Ей там лучше будет, чем тут у нас ютиться, просторнее, удобнее, вид на Волгу. А ты когда нам дом построишь, братик, чтобы дорогих гостей принимать?

— Построю как-нибудь, — машинально ответил я, отсчитывая от пухлой пачки пятидесятидолларовых бумажек изрядную часть. Вздохнув, решил, что пентхаус стоит, конечно, воровски много, но красиво жить на крыше с видом на Волгу не запретишь, а Даше надо устроить достойный отдых и запоминающееся пребывание у нас в гостях. Тем более что это на пару дней всего. Нам надо было быстро ехать дальше, во Владивосток, к её родителям. Вздохнув ещё тяжелее, но радостнее, я перестал отсчитывать купюры и сунул в карман всю пачку. Барышню только посели в пентхаус, а там — и спа, и новый купальник для загара прямо на крыше, и магазинчики в фойе отеля, и ресторация с кафешками! Всего и не упомнишь! Нужны серьёзные траты. Точнее, это будут вложения в наше будущее. Надеюсь, оно будет светлым… Я взглянул на небольшую кучу упаковок долларовых бумажек. На первое время на оплату счетов за электроэнергию денег вроде бы хватит. А там посмотрим. На Иссхоре у меня аж две Башни с полностью заряженными хранилищами энергии! В случае чего, увезу молодую туда. Надеюсь, Кузя успеет сделать из Башни "Семь углов" романтическое тургеневское поместье.

— А ты на меня не оглядывайся, Светка! И не жди милостей от природы. Особенно после того, что мы с ней сделали! Нужен тебе дом — иди к дяде Моте и делай заказ. Он мужик башковитый, всех знает, архитектора и строителей на твой дом найдёт. Да и зачем тебе тут дом? Я вас приглашаю к себе, на планету магов жить. А там не только дом, я вам и свою Башню уступлю! Будешь жить в своём поместье, у озера, как Маша Троекурова. Глядишь, и своего Дубровского там подцепишь, а, Светик? Поедем ко мне? Вместе жить веселей!

— Надо подумать… А как же Алёнка? Её садик, школа? — задумчиво спросила Светка, в мечтах которой прямо на берегу озера озверевший медведь буром пёр на стройного молодого человека, на шляпе-канотье которого на ленточке было большими буквами выткано: "Дубровский".

— Решим! — решительно махнул я рукой. — В конце концов, есть портал, есть родительская квартира. Всё тебе будет. Для счастья на века.

— Я подумаю! — твёрдым голосом сказала Светка и решительно посмотрела мне в глаза.

* * *

Как не жаль было уезжать от своих родных, но надо было ехать к родне потенциальной: пора было просить у будущих тестя с тёщей руки их дочурки-шаманки. Ара быстренько просчитал цифры переноса, и ближе к обеду мы поставили портал в сквере имени Муравьёва-Амурского. Тут уже наступил вечер, и вид на Золотой мост в рассеянном золоте закатных лучей солнца был просто великолепный! Выйти из портала в зелени сквера можно было совершенно незаметно, и квартира Дашиных родителей была рядом, в Некрасовском переулке. Туда мы и пошли, по-детсадовски держась за руки. В магазин "Дилан" по пути решили не заходить: он хоть и работал до 22-х часов, нам оставался ещё час до закрытия, специально так визит рассчитали, чтобы Дашины родители наверняка дома были, но мы всё взяли с собой. Загрузили в пространственные сумки и роскошный торт, и хорошее крымское шампанское, и цветы на этот раз я не забыл, взял роскошные кремовые розы. В общем, всё, что нам могло понадобиться в этом сложном деле сватовства! А ещё говорят: "У вас товар, а у нас купец"! Товар был именно у меня! Полная сумка, хватило бы гулять всей кают-компании корабля, которым командовал Дашин отец. Он-таки там сейчас и командовал. То есть, когда Даша позвонила в дверь, то открыла её мама. Она была дома одна, отец был в море. Что тут поделаешь! Он командир корабля, и этим всё сказано! Я протянул будущей тёще розы. Она их взяла, понимающе прищурившись на меня. Согласитесь — этого момента мать красивой девушки инстинктивно ждёт и готовится к нему. Потом молча подняла одну бровь.

— Разрешите представиться: меня зовут Игорь. Впрочем, иногда я и сам прихожу, без зова. Так и тут случилось: Даша встретилась с медведем на Путоране, испугалась, упала и сильно расшиблась. Так, что пришлось срочно исцелять. И дальше так и покатилось, как Колобок в сказке: одно пошло за другим, второе уцепилось за третье, познакомились, поучаствовали вместе в разных делах, притёрлись немного характерами. Я полюбил вашу дочь и приехал просить у вас её руки. Калым есть. Зарплата у меня хорошая, квартира просто роскошная. Тут живу на Волге, там — у самого синего моря. Тёплого, круглый год купаться можно. Мои родители в Даше души не чают. Хау, я всё сказал! — И я по-индейски поднял вверх ладонь правой руки.

Будущая тёща посмотрела на дочь и вопросительно подняла другую бровь. Всё молча.

— Да будет тебе, мама! А папа когда вернётся? В общем, всё, что Игорь сказал, так или иначе, похоже на правду. Он предложил мне стать его женой, и я согласна… А теперь давайте за стол! А то Игоря ещё в гостиницу надо устраивать.

— За стол, так за стол. Там и поговорим… Ладно! Мойте руки. Даша, мне на помощь. Игорь, передвиньте этот стол!

— Хм-м, Наталья Петровна, суета не нужна. У нас всё с собой, мы всё приготовили заранее, чтобы вас не пугать неожиданным визитом. Стол я сам подвину и накрою. Вы только дайте мне приборы, вилки и стекло…

— Никакого стекла! Такой визит! Только хрусталь! Даша, тащи фужеры, ты же знаешь где они стоят. А кем вы, Игорь, работаете?

— Э-э-э, — я посмотрел на тёщу честным взглядом, — вот выпьем первый фужер, и Даша вам всё сама расскажет! Боюсь, из моих уст вы моему рассказу не поверите. Расставляйте тарелки!

Скоро сказка сказывается, да недолго дело делается. Минут через пять мы оказались за накрытым столом с бокалами шампанского в руках. Дашина мама приподняла свой фужер.

— Такой минуты ждёт каждая мать молодой девушки. Это и горе для неё, и счастье… Будь счастлива, доченька! Иди вперёд. Теперь у тебя есть рядом свой спутник в жизни. Мужчина, чья спина для тебя — каменная стена крепости. Чьё плечо тебе — подушка из легчайшего пера. Чьи губы и руки… — Тут Наталья Петровна запнулась, глаза её налились слезами. И она решительно чокнулась с нами и выпила полный бокал полусухого шампанского "Новый Свет". Мы с Дашей горячо её поддержали.

Минута ушла на фрукты, виноград, прочую закусь. Наконец Наталья Петровна не выдержала.

— Игорь обещал твой рассказ, доченька. Так чему я с трудом могу поверить? Начинай свое повествование! Итак: "У Лукоморья дуб зелёный"…

У Даши просто анимешно глаза полезли на лоб.

— Как ты только догадалась, мама? Тут действительно и Лукоморье, и кот учёный на цепи златой…

Теперь настала очередь Натальи Петровны распахивать свои иллюминаторы.

— Так, барышни! — потихоньку хлопнул по столу ладонью я. — Хватит пудрить друг другу мозги и ходить вокруг да около! Дело в том, Наталья Петровна, что магия существует, и мы с Дашей теперь волшебники!

Тут Даша отчаянно закивала головой, а губу-то прикусила! А я тем временем недрогнувшей рукой налил всем шампанского. Ну, между первой и второй… А что вы хотите? Учили-то меня пить охотнички из батиного охотколлектива. А там робких любителей не было, только суровые профессионалы.

— Ну, за правду жизни! За волшебство! — киношным генералом провозгласил я следующий тост. — Даша, покажи потом что-нибудь.

Даша кивнула и приникла к бокалу. Её мама в полном ошеломлении снова осушила полный фужер. Так, тёще больше не наливать… Разрумянившаяся невеста поставила свой бокал и, порывшись в сумочке, вытащила самодельный шаманский жезл и слегка тряхнула им в угол. Мы, улыбаясь, ждали. Ничего не произошло. Даша немного нахмурилась и махнула жезлом ещё раз. Теперь уже посмелее. Снова никакой реакции. Я начал привставать. И, нужно сказать, вовремя. Даша размахнулась жезлом, как солдат последней противотанковой гранатой. Я еле-еле успел перехватить её руку.

— Не горячись, шаман! Тут что-то не то… Что ты ощущаешь?

Даша прислушалась к себе.

— В том-то и дело, Игорь, что ничего… Жезл пуст, вокруг меня пусто. Я пустая…

— Не плачь, подруга! У вас балкон есть? Вот и пойдём туда. Сейчас же!

Мы испуганным табунком процокали на большой балкон старого дома. Наталья Петровна с горьким сожалением смотрела на дочь. Ничего, Наталья Петровна! Сумасшествие — это не женский алкоголизм! Оно лечится. Впрочем, "Красным сколом" можно попробовать лечить и алкоголизм…

— Что ощущаешь, Даша? Тут рядом сквер, в домах наверняка умирали люди и домашние животные, на дорогах могли быть аварии с жертвами. Можешь призвать кого?

Даша мёртвым взглядом уставилась в темноту. Потом морщинка на её лбу разгладилась, щёчки порозовели, и она нашла меня счастливым взглядом.

— Есть! Есть вокруг духи! Их, может, немного, но они есть! — задыхаясь, прошептала она. Наталья Петровна с жалостью смотрела на дочь.

— Призови и поймай нам кого-нибудь маленького, не опасного. А то твоя мама волнуется. — Отчего и почему волнуется мама, я говорить не стал, а Даша в это даже и не углублялась. Она взмахнула рукой, как будто ловя муху в полёте, и, довольная, посмотрела на нас.

— Ну, и кто там у тебя, Дашенька? Смотри, только маму не напугай! — предупредил я.

Даша отрицательно помотала головой. Дескать, не учи отца… хмм, здесь лучше уж мать…

— Это ёжик! — довольно улыбнулась Даша.

— Ну, раскрась его и покажи нам.

Даша кивнула и занесла свою находку в комнату. Наталья Петровна шла за ней по пятам, всё больше и больше волнуясь. Моя невеста сомнамбулой подошла к выключателю на стене и вырубила свет. Тёща прерывисто вздохнула: в темноте, в воздухе на уровне груди человека, беззвучно бегал слабо светящийся, почти белый ёжик и смешно дергал своим носиком.

Меня тут же отпустило! Магия осталась у Даши. Просто её жезл, видимо, обнулился при переходе с Иссхора на Землю, а мы этого и не заметили. Тут, на Земле, чужим духам не место. Тут своих некуда девать!

* * *

— Ну что вам ответить, Игорь?! Меня, может быть, вы и убедили. Особенно убедила Даша со своим колючим привидением. Если это не организованное вами воздействие на мой мозг, то вынуждена сказать, что моя дочь может взаимодействовать с миром духов. Да-а, слышали бы меня сейчас на нашей кафедре… Но, волшебники вы или нет, для меня это сейчас не главное! Главное — это ваше желание связать свои судьбы и быть одной семьёй. Это очень важный для вас двоих миг! Особенно он важен для женщины. Ты слышишь меня, Дарья? Хорошо… Зная свою дочь, я согласна с её выбором. Но что скажет Сергей? А он мужчина твёрдый и решительный, настоящий морской офицер. За него я вам сейчас ответить не могу.

Тут Даша лукаво взглянула на меня. Я догадался и только пожал плечами. Что же делать, я сам сюда приехал. И ответ на заданный вопрос мне нужен позарез. Конечно, можно в койку и без родительского спроса, но я так не хочу. Это не по-людски будет, и Даша не резиновая кукла. Я её люблю и берегу.

— А и не надо, мама! Папы тут нет, но он нам ответит, вот увидишь. Правда, Игорь?

Я кивнул.

— Попробую, но результат не гарантирую. Найти эсминец в море, не зная его координат, дело почти невозможное, милые дамы.

— Координат у меня нет, это правда. Но, уходя в море, Сергей сказал мне, что они будут ловить американский крейсер, уж как его называть я не знаю, который идёт к границам нашего водного района с юга и намерен их нарушить при возможности. Вот Сергей и его команда и будут американца ловить и отжимать в открытое море, — мягко улыбаясь, проговорила Наталья Петровна. — Это вам поможет, Игорь?

Я пожал плечами.

— Может помочь. Тут дано направление — юг, есть американский крейсер, ну, и корабль Сергея Павловича. Что-нибудь да вытащим. Ежика вам, Наталья Петровна, показала Даша, а я покажу вам портальную магию. Смотрите!

Ара уж минуты две как создал небольшое портальное окно. На высоте, наверное, километров в пять. Там воздух уже немного разряжён, но плёнка портала не позволяла его вытягивать в высоту из нашей комнаты, где давление было, естественно, выше. Что не совсем хорошо — это время. Над Японским морем стояла глухая ночь. Ну, как ночь? Было около 24-х часов. Но темнота была полная.

— Ара, я флотские дела не знаю почти совсем, но ищи на расстоянии километров в сто от Владивостока два узких и скоростных корабля. Один идёт с юга, это американец. Другой ему навстречу или, если уже нашёл, идёт борт о борт с ним, на расстоянии метров в сто. Скорее всего — наш немного впереди американца идёт. Чтобы повернув, угрозой столкновения заставить пиндосов изменить курс. Вот флаги — наш и американский. На кораблях будет какое-никакое освещение, навигационные огни, может быть, яркий и мощный луч прожектора. Ищи, Ара, больше мне тебе помочь нечем.

И Ара начал искать. Дамы, затаив дыхание, пристально всматривались в темный прямоугольник портального окна. Портал немного снизился и, наконец, мы увидели их! Два тёмных, узких силуэта разрезали море, оставляя за собой длинные светлые кильватерные следы. Размеры у кораблей были, по-моему, одинаковые. Кажется, американер был никаким не крейсером. Таким же миноносцем он был. Это для Дашиного отца лучше. И скорости практически одинаковые, и вооружение, и тоннаж. Ну, да ладно.

— Ара, давай падай на левого! Наш эсминец должен быть с левой стороны, — скомандовал я. И не ошибся. Когда портальное окно приблизилось к быстро мчащемуся в ночи кораблю, по нему мазнул луч прожектора второго миноносца.

— Это эсминец Сергея! — радостно воскликнула Наталья Петровна. — Его номер! Счастливый, как шутит муж, — "туз" и "десятка" в придачу.

На борту резвого, надрывно стонущего двигательной установкой эсминца, ясно читался номер "1110". Чуть выше мостика, пожалуй, на нашем корабле яркой бабочкой забился фонарь Ратьера[37]. Наверное, послал матом янкеса за шалости с прожектором.

— Ара, давай ближе! Ещё ближе… Вот, кто-то стоит на мостике. Узнаёте, Наталья Петровна?

— Да это же Сергей и стоит! — удивилась и обрадовалась тёща. — Сергей! Серёжа! Посмотри на меня!

— Он вас не видит и не слышит. А меня сейчас почувствует, — предупредил я своих дам и, просунув руку сквозь портал на уровне реглана командира эсминца, положил ему в карман приготовленную записку. Затем я хлопнул его по карману и закрыл портал.

Не буду его сейчас отвлекать. У него теперь дела поважнее, чем желание дочки выскочить замуж за неизвестного парня. Потом поговорим. Записку он получил, свой ответ нам скажет.

Глава 8.

Ночевал я в неплохой маленькой гостинице, почти рядом с Дашиным домом. Хозяйкой этой гостиницы была вдова флотского офицера-пограничника, знакомая моей будущей "мамы-в-законе". Так, кажется, переводится слово "тёща" на английский. Дебилы, мля. Любимое выражение нашего наркоминдела мсье Лаврова. Но "мама-в-законе" — это ещё ничего, вот "родитель № 1" или "вагиноамериканец" звучит ваще забойно. Представляете, на предвыборном съезде, скажем, Демократической партии США председатель объявляет: "Слово для выступления предоставляется замечательному вагиноамериканцу, половому партнеру № 2 нашего друга Билли, — Хиллари Клинтон"! Я с них худею, дорогая редакция!

Ну, да ладно! Делу время, потехе час. Чем в гостинице хорошо — никому утром не наступаешь на задники тапок. Пожил я вместе с семьёй, хватит! Трио моей женской родни по утрам легко забивали нас с батей как тараканов за плинтус. Посещение дамами туалета, душа, умывание, нанесение боевой раскраски, обмундирование малолетней бандитки в садик и тэдэ туда-сюда, и по тэпэ вдоль и поперёк, заставляли нас с отцом умываться на кухне, клянусь, чесслово! Жуть! Хуже, чем в армии это было. Да, там нас высыпало в комнату для умывания человек восемьдесят разом после вопля дневального "Подъём!", но так и рассчитан умывальник на это был! А помывка в душе — ежедневно вечером, если не зима. Тогда да — вместо душа коллективное посещение бани. Красота! Это как коллективный выход на экскурсию, в театр или на какое-нибудь другое культурное мероприятие. Туда и обратно строем, под песню. На спине впереди идущего морпеха большое овальное пятно снежной изморози от моего дыхания. Такое же пятно у многих и на заднице. Это уже от падения, скользко ведь. Такие тебе детско-юношеские покатушки на снежных горках! Армия — это радость и удовольствие для солдата, порядок и дисциплина. Об этом ещё Гашек замечательно писал, помните, у него в "Похождениях бравого солдата Швейка"?

"Отхожее место в виде двухрядной длинной ямы вместило два отделения роты. Солдаты премило сидели на корточках над рвами, как ласточки на телеграфных проводах перед перелетом в Африку.

У каждого из-под спущенных штанов выглядывали голые коленки, у каждого на шее висел ремень, как будто каждый готов был повеситься и только ждал команды.

Во всем была видна железная воинская дисциплина и организованность".

Умывание у нас было организовано по тому же принципу. Однажды найденный армейцами в куче дерьма бриллиант не выбрасывается, а бережно сохраняется и годами шлифуется об штаны новыми поколениями солдат и офицеров. Но не будем о грустном…

К завтраку ко мне в гостиничку подошла будущая "жена-в-законе". И это правильное выражение. По команде матери, она, вероятней всего, должна была подсмотреть, что я себе беру на завтрак, и взять это себе на заметку, чтобы после свадьбы по утрам подавать мне овсянку на воде. Я нарочно в ресторации заказал себе (ориентируясь не на названия блюд, а только на цены — да, вот такой я гад ползучий!) гречишные блины с красной икрой, яйцо-пашот и скрэмбл с малосольным лососем. Он устриц я категорически отказался. К полужидким соплям со вкусом бычков в томате я как-то с сомнением отношусь… Когда принесли этот самый "скрэмбл", мне только и оставалось, как тихо прошипеть сквозь зубы: "скрэмБЛЯ-Я"! Говорила ведь мне мама: "Учи английский, сынок"! Тогда я б точно знал, что так шифруются обычные у грейт-британов и американеров яичница-болтунья или омлет.

— Тебе заказать яйцо по-флорентийски или яйца "Бенедикт", любимая? — Аристократически тонко улыбнулся я. — Их здесь четыре вида, в том числе мои любимые, с крабом! Или возьмёшь армянскую бастурму и сыр "Чанах"? А пить чего будешь? Облепиховый морс или взять тебе красный китайский "Гуй Хуа Хун Ча"? Или лучше зелёный "Люй Му Дань"? Я себе закажу ещё арбузно-томатный джем и трюфельный мёд!

На китайском гуй-мудань Даша выпала в осадок. Интересно, а что она накидает мне на завтрак на утро стрелецкой казни, сразу после нашей свадьбы, а? Что-то мне вдруг стало не по себе… Дальше мы продолжили свой завтрак молчаливые и задумчивые.

* * *

Такими же, — задумчивыми и молчаливыми, — мы поднялись ко мне в номер, и расселись на широкой лоджии в интересных таких шезлонгах, сиденья которых были сделаны из телячьих шкур. Ага, как у немцев солдатские ранцы были во время войны. Я поёрзал в своём шезлонге, усаживаясь поудобнее, и вдумчиво оглядел невесту.

— Ну-с, какие предложения будут, драгоценная моя Дарья Сергеевна? Пойдешь в свою Дальрыбу восстанавливаться?

— А-а, ни к чему всё это, — расслабленно махнула рукой Даша. — И не Дальрыба, а Дальрыбвтуз. Продукция Дальрыбы у тебя только что за завтраком на столе была. А в Университете меня до осени никто не ждёт, так мы договорились. До пятницы я теперь совершенно свободна! Можно безумствовать и хулиганить, как только моей душеньке будет угодно!

— Это ты о предстоящей свадьбе так говоришь? — мягко поинтересовался я.

— И о ней тоже, — мгновенно отбила подачу Даша. — Сам знаешь: хорошее дело браком не назовут.

Я поджал губы.

— И что? У меня есть смутная надежда, что твой папенька даст мне пинок от борта в лузу?

— И не мечтай даже! Папенька сделает так, как захочет его крошка-доченька!

— А чего же она захочет? — вкрадчиво промурлыкал я.

— Найти подходящих духов и зарядить жезл, конечно! — сурово ответила мне Даша. — И вообще — немедленно восстановиться полноценной Повелительницей духов на местных ресурсах Дальневосточного края. Ты со мной, ахтымагистр?

— Куда же я теперь денусь? С тобой, шаманка моей мечты! Пойдём теперь в город, искать тебе новый жезл, мониста, браслеты и висящие до плеч серьги, цыганский платок и бубен из человеческой кожи. У нас осталось три-пять дней до возвращения твоего отца. А потом он выскажет своё веское слово, и нам будет не до духов-краеведов.

И мы организованно пошли на местный блошиный рынок, располагающийся вдоль прохода между железнодорожными мостами от Луговой до стадиона КТОФ.

* * *

Как я искал Даше заготовку на новый жезл — это просто какая-то пестня! Перебрал всё: от старой милицейской дубинки-демократизатора, полосатого жезла ГАИшников и ритуальных поделок чокнутых толкиенистов до тибетского лечебного жезла из дымчатого кварца, но всё было не то! Хотя, некоторые современные и технологические жезлы "продавцов полосатых палочек" были вполне приличными. Даже с подсветкой. Но как только представлю себе Дарью, размахивающую во мраке подземелий с живыми мертвецами светящимся гаишным жезлом и замогильным голосом говорящей: "Нарушаем, гражданин!", так меня просто складывало пополам от смеха. Но он, как известно, продлевает нам жизнь.

О, вот сюда нужно обязательно зайти! Сбоку застенчиво прилепился крошечный магазинчик под вывеской "Маленький удильщик". И жезл себе присмотрю, и отцу что-нибудь в подарок куплю. Кинул взгляд на Дашу — она с увлечением рассматривала и потрошила у какой-то пожилой леди, похожей на миссис Хадсон в исполнении Риммы Зелёной, стопки книг хорошей сохранности. Ну, это надолго. Ментально бросил ей СМСку: "Жди здесь, никуда не уходи!", потом подумал — это же женщина, дитя каменных трущоб, хоть оно уже большое у папы-мамы выросло, но дитя ведь! Она на любую просьбу горячо откликнется, но всё сделает в жизни наоборот; и накинул на Дашу поисковую метку. Затем с лёгким сердцем толкнул дверь и вошёл в пещеру сокровищ Аладдина. И сразу увидел в слабо освещенном и забитом товаром магазинчике то, что безуспешно искал на развалах барахолки. Чудесный, мощный жезл, размером около полуметра в длину, утолщённый с одной стороны. Как раз то, что мне и нужно. Остальные цветастые упаковки, небрежно наваленные в большую кучу на витрине и на прилавке, я как-то упустил из поля зрения. Скользнул глазами по завали ярких коробочек в блестящем пластике, и всё тут. Только в груди вдруг появилось какое-то неприятное сосущее чувство, будто с этим магазинчиком что-то не так, что-то неправильно… Но, чёрт с ним! Я же не из Росторгинспекции!

Стоящая в самом центре этого бедлама красивая, сексуальная продавщица медленно обвела губки шаловливым язычком и с придыханием спросила: "Чем я могу вам помочь"? Ххм-м, я с одобрением посмотрел на эротического ангела с бейджиком "Анжелина" на груди четвёртого размера и понял, что зря пришёл на блошку вместе с Дашей… В отсутствие шаманки-хулиганки, эта секс-бомба могла бы оказать мне серьёзную деловую услугу. Но тут же собрался, встряхнулся, выкинул бегущих муравьёв из единственной извилины, по которой они как сумасшедшие неслись галопом, и спросил: "Мне нужно что-то вроде вот этого. Только не интенсивно розового цвета! Я всё-таки мужчина"! И гордо замер, ожидая её ответа.

Анжелина чувственно и нежно погладила выбранный мной жезл и промурлыкала, эротично играя голосом: "Я поздравляю вас с отличным выбором! Конечно, для вас мы подберём что-нибудь привычного вам цвета. Загорелый King Cock вас устроит"?

Я вдруг заледенел. Насколько я помню, слово "cock" чаще используют англичане и американеры в северных штатах, а вот слово "dick" просто завязло в зубах у всяких там ниггеров и южан. И то, и это означает длинный и толстый вантуз для регулярной чистки "pussies" от засоров. Это настораживает… Тем более, если этот вантуз ещё и "загорелый".

— Та-а-к, секундочку, девушка! А что это такое я выбрал, а? Уж больно меня этот самый "King Cock" звонко по ушам чебурахнул. Особливо то, как вы сексуально произнесли это название…

Секси-ангел слегка удивился и вновь ласково погладил выбранную мной полуметровую елду.

А-а-а! Вот чёрт!! Елда!!!

— Это двухголовый дилдо "Загорелый King Cock", модель Double D-16. Ну, двухголовый фаллоимитатор, утолщённый с одного конца… — потерянным голосом прошептала эта извращенка Анжелина, глядя, как неотвратимо меняется мое лицо. — Длина пятьдесят три и пять, диаметр 4,8 сантиметра, без вибрации… Он стоит 5062 рубля, но вам мы готовы его уступить со скидкой в пять процентов…

Последние слова она практически прошептала. Даже в полутёмном зале магазинчика Анжела ясно увидела, как медленно краснеет моя морда.

— Со скидкой в десять процентов… Будете брать? — совсем тихо сказала бесстрашная Анжелина.

Я всхрапнул, как Бурушка-Косматушка Ильи Муромца. Больше я произнести ничего не мог, лишь яростно, по-лошадиному, замотал головой, отказываясь от выгодной покупки этого загорелого чуда. Надо же! King Cock загорелый! Это же придумать надо! И гордо и смело нести двухголовый фаллоимитатор в широкие народные массы! Это заслуживает и статьи УК, и поощрения бесстрашной Анжелы с ослабленным чувством юмора.

— Анжелина, скажите мне со всей солдатской прямотой — КУДА? ЭТО? Я ВЛЯПАЛСЯ? Мы тут не местные, я сюда приехал из другого города.

— Но это же секс-шоп. "Маленький удильщик", там же написано, — прошептала Анжелина, выкатив на меня удивлённые серые глаза по семь копеек. — Удильщик, понимаете? Маленький… Ну, уд, уд! Да член это, мужской член, прости господи!

Я глубоко вздохнул, смирил бешено бьющееся сердце и плотно сжал зубы. Секс-шоп. Ну, да… чего уж тут не понять! Жалко только, что удильщик маленький. Отцу явно не подойдёт. Не буду ему вообще ничего говорить, а то ещё расстроится ветеран, что остался без подарка. Загорелого, ммда-а уж, длиной пятьдесят три и пять…

— Извините меня, Анжелина. Произошла чудовищная ошибка и взаимное недопонимание. Как с избранием Трампа президентом. Но тут виноват не Путин. В этом виноват только я сам. Это вам в качестве моих извинений, — деревянным голосом произнёс я и, сунув ей сто долларов прямо в роскошный вырез белой кофточки, бездыханной пробкой от шампанского вылетел наружу.

— Срочно линяем отсюда! А то я здесь щас филиал ада устрою, — заполошно выпалил я и, взяв Дашу под руку, потащил её в голубую даль.

Она только взглянула на меня и молча засеменила рядом. Всё же умница у меня невеста! Какая только жена из неё вырастет, кто бы знал.

* * *

А через четыре дня вопрос с заготовкой под новый шаманский жезл решился сам собой. Ещё вчера вечером из штаб-квартиры семейства Крашенинниковых мне пришёл тревожный звонок: "Боевая тревога! Свистать всех наверх! Надеть чистые подштанники"! Папенька на своём пароходе нумер "1110" забодал-таки американского козла и отогнал его прочь от наших морских границ с морской капустой. За сей подвиг наградили его отнюдь не орденом, а срочно отозвали в родную гавань, отписывать целую кучу бумажек. Ушлый папа моей невесты, по требованию не менее умных жены и дочери, решил совместить приятное с полезным и затребовал меня на смотрины, имеющие место быть в сауне Военно-исторического музея Тихоокеанского флота, которую, по-отечески заботясь о здоровье персонала, пристроил к кочегарке директор сего замечательного учреждения. Будущий тесть имел там прочные дружеские связи, персональную полулитровую кружку и войлочный колпак, и мог наслаждаться сухим паром до тех пор, пока не кончалось привезённое с собой пиво. А его было много, ибо заказывал его я. Мне это было проще всего — я смотался за ним прямо к чехам! Ага! Посмотрел лучший пивняк в Праге, увидел, что это достаточно скромная пивная "Zlэ иasу" с широчайшим выбором пива: и разливного, и бутылочного, тёмного и светлого, из немецких бройхаусов и бельгийских монастырей, из Нового Света и местного, из эксклюзивных шедевров небольших чешских пивоварен. В общем — всего и не перечислить! Взял там два десятка упаковок понравившегося мне по названию бельгийского бутылочного пива "Kwak" и, по этой же причине, десяток бутылок "Emelisse Imperial Russian Stout", хоть я сам не люблю тёмного. На заседание в сауне хватит. Кто-то ведь ещё, наверняка, чего-нибудь притащит?

Вот там, когда Дашин папахен с меня всю шкуру ободрал, выясняя, кто я есть такой и откуда пошёл кривыми ножками по не менее кривой дорожке, я его утихомирил, вручив ему полный легендарный бокал пива в деревянной подставке для извозчиков, а сам в изнеможении откинулся на жёсткую скамью и взглянул на нашего хозяина, начальника этого самого музея. Мужик, художественно задрапированный в простыню с небрежно смазанным чёрным овальным штампом внизу, спокойно потягивал себе именно русский имперский стаут, ласково глядючи на меня. Разговорились, и ему, как-то особо не задумываясь и не опасаясь, выдал своё затаённое желание найти здесь жезл, который собираюсь подарить своей невесте, чтобы она, значица, им пыль из ковров выбивала. Ага.

— Легко, — сказал отпотевший, но вновь покрывшийся свежими пивными каплями военно-морской директор. — Я давеча в фонды оттащил факел, с которым наши моржи бежали накануне какой-то Олимпиады. Красивая, но бестолковая штука. Муляж. Нам потом настоящий факел прислали. Он на стенде и расположен. А этот можешь взять, если тебе подойдёт. Все-таки ты вон сколько фирменных пивных бокалов нам притащил. Забавная всё же штука! А этот "Квак" почём у вас?

Услышав, что "Квак" идёт по две пятьсот за упаковку из четырёх бутылочек по 0,33 литра и одного фирменного бокала на деревянной подставке, директор хрюкнул в означенную кружку и замахал свободной рукой. Как дирижёр сводного военного оркестра на параде. Я тут же мощно огрел его по спине.

— Спасыбо… — голосом Папанова из фильма "Бриллиантовая рука" сказал директор и откашлялся. — Дорогой подарок, от всей души. Но тихоокеанцы не привыкли за чужой спиной прятаться! Если понравится факел — то бери! На благое дело пойдёт!

— О чём это вы договариваетесь, а, Толя? — поинтересовался вышедший из парилки красный как гурон Дашин папаня.

— Это мы о своём, о девичьем! — отмахнулся директор с широкой русской душой. — Ты лучше расскажи нам, Серёга, как ты супостата в ночи заломал. Весь флот шумит, но никто точно не знает!

— Да, — махнул рукой тесть и налил себе новый бокал в деревянной подставке. — Ничего там особого не было. Эти мудаки-американеры заявили в своих СМИ, дескать, они научат русских международные законы уважать. Этот эсминец, USS "McCampbell", решил, значит, бросить нам перчатку и отстоять права, свободы и законное использование американцами открытого моря. Придумали, придурки, целую операцию "Свободное море" и пригрозили, что запросто войдут в залив Пети Великого, представляешь? Как к себе на кухню. Ну, нас и послали нос ему подтереть и штаны на лямках поправить. Но ночью, скажу тебе честно, было несколько неприятных минут. Я, признаться, даже пожалел, что не скомандовал экипажу надеть чистое бельё, как наши прадеды надевали, перед смертным боем… Он, сволочь прёт и прёт. Я и так, и сяк — ни в какую! Потом плюнул на всё, — тяжело посмотрел на нас Сергей Павлович, — и скомандовал резать ему курс. На метры до навала не дошло. Вот так-то… А вообще, этот "Мак Кемпбелл" ближе шестидесяти с небольшим миль к нашим территориальным водам и не подошёл. А сейчас он сдриснул аж на юг Японского моря и теперь там демонстрирует всему миру свою "Смелость и отвагу", на скорости уходя от наших границ. И правильно, неча тут чугунёвыми яйцами трясти и металлическую пыль пускать. У американов это завсегда плохо получалось. Ну, ещё один заход в горячий цех и будем завершать? Так, что ли, Толя? Нас с зятем дома женщины ждут. Давай ещё по пивку и "Полундра-а! На амбразуры"!

Глава 9.

Там, на суаре у владельцев основных активов и крупнейших держателей акций семейного траста — мадам и месье Крашенинниковых, после недолгих переговоров, прошедших в атмосфере искреннего взаимопонимания и согласия, мне, в торжественной обстановке, были переданы: рука (одна шт., правая), сердце (одна шт., расположено под левой грудью, правая тоже досталась мне), три остальные конечности, входящие в полный комплект (верхние и нижние), голова, филейная пятая точка и остальной суповой набор, в сборке представляющий собой Дарью Сергеевну, в девичестве мадмуазель Крашенинникову. Незаметно пересчитав итоговое количество конечностей и пальцев на них у предмета дарения, я сдержанно поблагодарил будущих тёщу и тестя и жестом полноправного бенефициарного владельца подгрёб невесту себе под левую руку, с некоторой тоской вспоминая строки воздушного почтальона А. М. Ж-Б. Р. де Сент-Экзюпери об ответственности за тех, которых мы и так бесплатно кормим. Всё коварство женской части этой семейки я ещё себе не представлял. А зря! Громадьё их планов пока айсбергом укрывалось в тёмных водах ночного пути моего "Титаника". Но об этом я узнаю немного позже.

С затаённой, мечтательной улыбкой тёща сказала мне, что с сегодняшнего вечера и на всё время моего визита на Дальний Восток меня переводят в новую будку: маленький, милый коттеджик для новобрачных под названием "Пряничный домик", расположенный около Верхней станции фуникулёра на сопке Орлиной. Туда меня отвезёт на личном "Toyota Land Cruiser Prado" лично каперанг С.П. Крашенинников. Так-то он командует эсминцем, но по земле ездить предпочитает на крейсере. Я молча пожал плечами, мол, — надо, так надо, — и отбыл в гостиницу собирать свои бебехи для рокировки на сопку Орлиная. Потом тесть заселил меня в эту общагу для людей, утративших личную свободу и остатки мозгов. Слава богу — розовых гардин с кружавчиками понизу и бантиков на банных халатах и пушистых шлёпанцах там не было. Стиснув зубы, и с тоской вспоминая свою Башню, я начал было рассовывать по полкам шкафа трусы и носки, как вдруг дверной звонок громогласно врезал по моим мозгам малиновым ударом колокола громкого боя. Тревога! Кто это ещё припёрся, на ночь-то глядя? Пошел открывать. На пороге, застенчиво потупившись, стояла сама Повелительница душ. Душа у меня ёкнула и быстро спикировала прямо в селезёнку. Причёска у Дарьи Сергеевны была что-то с чем-то: вся грива волос была свалена на правую сторону, а за левым ухом у конфузливой невесты нахально торчала кремовая роза из моего давешнего букета для тёщи. Сама девица полыхала щеками цвета королевского алого пиона.

— Спальня тут где? — деловито спросила она, стараясь не встречаться со мной глазами.

— Э-э-э, там вроде… — проблеял я.

— Минут десять не заходи, — потребовала шаманка строгим голосом.

Наверное, обряд творить будет. Изгнание клопов или призвание местного домового. А я срочно загляну к баннику… Тьфу ты! К ваннику, конечно! И я быстро метнулся в душевую.

Когда я зашёл в спальню, пришлось признать, что сцена выстроена по всем законам тов. Станиславского и Немировича-Данченко. Свет был притушен, горели только несколько бра, и то на них были накинуты красные шелковые салфетки. На заднем плане, в полумраке, призывно и развратно манила молодых, неопытных мотыльков мужского пола, небрежно разворошённая огромная кровать, способная вместить отделение солдат, не меньше! Да ещё с десятком первокурсниц ДВФУ. Перед матовой вишнёвой спинкой новобрачной кровати спиной ко мне, вытянувшись в струнку как по команде "Смирно! Ещё смирнее!", стояла Дарья Сергеевна, по гимнастически развернув плечи и молодецки оттопырив в мою сторону свою попку. Как звезда стриптиза из кабака пятизвёздочного отеля. На ней были любимые "боксёрки" белого шёлка, да ещё и с надписью! Даже в слабом освещении спальни ясно читалось: "Я тебе страшно отомщу"! Я содрогнулся. Даша медленно повернулась ко мне голой, вызывающе торчащей грудью. И тут я совсем поплыл. На трусах был кратко изложен мой приговор: "Я выйду за тебя замуж"! Совсем уж жутью повеяло от взятого в сердечко, нарисованное яркой губной помадой, пупка скромной и милой девушки. Под острым углом сердечка было написано совсем уж для безмозглых дубарей: "Целовать здесь"! Мне сказать было просто нечего! Только в уме блохой скакнула одна мысль: "То ли тёща так умна, то ли невеста так напориста"… Такое кощунство с наглым давлением на мою хрупкую, ещё по-юношески неустоявшуюся личность я перенести не смог, и её трусы белой чайкой со сломанным крылом мигом улетели в самый тёмный угол. Даже крякнуть не успели. А я понял, почему про супругов говорят, что они две половинки одного целого. Но с четырьмя ногами…

* * *

Надо ли говорить, что подъём в шесть утра мы с женой проспали. Да и обед, если честно признаться, тоже… Наконец, мне удалось растолкать новобрачную. Я покрутился у неё перед глазами, ненавязчиво демонстрируя надпись на своих трусах, которую выцарапывал всё утро простой шариковой ручкой: "Бонус внутри"! Даша сквозь сон рассмеялась и попыталась цапнуть означенный подарок рукой. Но я это дело строго пресёк поцелуем в рекомендованное напрочь стёршейся надписью место. Я его примерно запомнил. Наощупь.

— Пора вставать, шаманка! И это… я бы тебе порекомендовал сменить надпись на трусах…

— На какую? — перебив меня, чуточку зевнула девушка моей мечты.

— Я в Интернете видел чудный лозунг, прямо для тебя придуман: "Не будите во мне стерву, она, бедная, и так не высыпается"!

— Вот гад! — попыталась пробить меня жёстким кулачком Даша. Но я мужественно принял звонкий удар на могутное плечико. И снова наказал агрессора поцелуем. Как-то незаметно объятия перешли в партер, потом мне провели захват, удушающий приём и бросок на лопатки, а через какое-то время я замолотил по простыне, требуя пощады.

— То-то же, слабак! — гордо проклекотала моя орлица с Орлиной сопки и увеялась в душ. А я раскинулся в огромной кровати по диагонали и попытался подумать, а что же нам теперь делать? Главный вопрос я решил — девушку мне отдали в полную и неотчуждаемую собственность. Теперь как бы нерешённым вопросом остаётся один — набрать новое поголовье духов для Даши и зарядить её жезл. Кстати, нужно смотаться в Музей, посмотреть там, что же мне удалось выпросить? Так я и сделал, когда смог выпроводить эту вполне взрослую тётку, мою супружницу, неожиданно впавшую в детство, из этого кукольного домика для потрахушек на природе.

* * *

Мы вызвали такси, даже два. Даша на гиперзвуковой скорости унеслась домой для расширенного доклада о происшедших событиях тёще и для необходимой корректировки дальнейших планов по охмуряжу мужиков древнейшим и коварнейшим женским Орденом Мышеловки. Там у неё было ещё одно незаконченное дело: нужно было расставить по квартире родителей привезённые с планеты магов волшебные артефакты. Ну, да. Для помощи матери в ведении хозяйства, и для того, как я думаю, чтобы саму Дашу реже привлекали на кухню и к ведру с половой тряпкой. Лень — двигатель прогресса! А я просто отправился в знакомый Музей. Там я запросто, одним разом, решил все накопившиеся сложные проблемы.

— Я тебя, Игорь, передам нашему сотруднику. Он тобой плотно займётся, а то мне надо готовиться к поездке в Хабаровск. Времени совершенно нет! Ты уж не обижайся, ладно? — бегло проговорил директор, не переставая собирать и засовывать в распухающую на глазах папку новые бумаги. — Мужик он замечательный, гидромайор[38] в отставке, минёр. Он после выхода в отставку заочно закончил исторический факультет, написал что-то дельное и уже стал кандидатом наук! Цени, какого кадра тебе отдаю!

Я уважительно поцокал языком. Больше мне сказать было нечего. В дверь стукнули, и она приоткрылась.

— А вот и он сам! — прогудел директор, уминая толстую, как брюхо плотно закусившего питона, папку. — Петрович, бери его и попробуй помочь. Парень хороший, зятем Сергея будет. Пивка тебе я в сауне оставил. Ну, я вас покидаю…. Ариведерчи, подвальные сталкеры!

И смылся. Растаял, как дым, как утренний туман. Кандидат исторических наук Петрович вздохнул и посмотрел на меня.

— Ну, что ж, зятёк? Побрели в наши сусеки? Чего тебе нужно-то? А то начальство что-то невнятно бормотало про какой-то олимпийский факел, и всё тут.

Я не стал ничего скрывать, а рубанул правду-матку.

— Как к вам обращаться? Ага, Иван Петрович… Я Игорь, вот и познакомились. Мне нужна одна штука в подарок своей невесте. — Я внимательно посмотрел на исторического гидромайора. Мужик, вроде, с пониманием. А если он был минёром, то и руки не из задницы растут. Уж уровень "молоток и гвозди" он явно превысил за годы службы. — Ей нужен волшебный жезл. Просто позарез! Старый, э-э, сломался… А я узнал, что у вас один макет валяется без дела и не представляет никакой исторической ценности. Если сговоримся, то этот макет нужно кардинально переделать, сделать из него боевой жезл и привести этот волшебный дрын к нормальному бою. Всё это будет оплачено отдельно. И неплохо оплачено. Встречные рацпредложения приветствуются.

Иван Петрович пару секунд помолчал, на меня глядючи, потом хмыкнул и пригласил меня в подвалы, где была музейная сокровищница, и располагались фонды, не занятые в экспозиции. Там мы потеряли минут двадцать. Потом Петрович что-то вытянул из кучи муляжей, валяющихся прямо на полу, согнул левую ногу и резко саданул этим чем-то о подошву своего башмака, чтобы наверняка выбить пыль из музейного экспоната, и протянул находку мне.

— Эта штукенция тебе подойдёт, Игорь?

Я осторожно принял протянутую мне "штукенцию" и внимательно её рассмотрел. С каждым мигом мои брови настойчиво лезли вверх, а рот растягивала счастливая улыбка. В руках у меня был настоящий боевой жезл! Правда, с ненужными мне потрохами в виде баллончика для газа, аккумулятора с запальником для его поджигания, трубочками, горелкой и прочей мелочёвкой. Всё это однозначно пойдёт на выброс. А вот сам по себе олимпийский факел был красив!

— Откуда у вас эта прелесть? — Поинтересовался я у Петровича.

— А я знаю? — буркнул он. — Давно тут валяется. Вроде бы с какой-то зимней Олимпиады в Корее… Точнее я не знаю. Подойдёт тебе для волшебного жезла?

— Ещё как подойдёт, Иван Петрович! Только вот тут надо сделать так: выкинуть к чёртовой бабушке все эти ненужные мне потроха, вот тут закрепить лазерные целеуказатели…

— На криминал толкаешь… — недовольно буркнул Петрович. — Я к этим складским крысам, прапорам и мичманам, на кабельтов не подойду, и обращаться к ним не буду…

— А и не надо! Ставь обычные лазерные указки! Я их сам куплю, разного цвета, и принесу тебе. И направляющие световой поток монохроматических электромагнитных волн видимого диапазона кристаллы поставишь заодно. Вы ведь в Музее не сможете вырастить искусственные кристаллы? Вот то-то и оно… Это моя забота, где-нибудь закажу. Ты кристаллы эти установишь и зальёшь все потроха жезла эпоксидкой. А под большой палец правой руки на его рукояти надо бы установить ползунок управления, позиции хотя бы на три…

— Я тебе кольцо с взрывателя РГБ-60 для реактивно-бомбомётной установки "Метла" поставлю. Там этих позиций столько, что замаешься щёлкать!

— Отлично! Я потом тебе, Иван Петрович, все новые потроха к жезлу передам и большие кристаллы тоже. И схемку по компоновке всего этого внутри жезла. Идея проста до кристальности — направляешь жезл в сторону противника и переводишь кольцо в нужное положение. Скажем, зелёный или красный цвет. На цель идёт луч. Нажимаешь кнопку "Пуск". И на цель по световой отметке лазера из жезла летят голодные духи.

— Духов у меня нет! — сразу же отреагировал Петрович. — Они все приписаны к фондам строгого хранения!

Я помолчал, переваривая сказанное. Что это? Шутка такая? Может, неизвестный мне флотский жаргон? Называют же "духами" в армии новобранцев? Или ВМФ уже переходит на оружие на новых физических принципах? Наплевать! Для меня это не принципиально!

— Правильные духи не наша с тобой докука, Иван Петрович! Их наловит и посадит в жезл моя хозяйка. Она с ними Вась-Вась, сумеет договориться. За нами жезл. "Железо", как говорят айтишники. Жезл ты можешь собрать?

— А что его собирать? Такую чепуховину сделаю на раз. Тут работы всего на пару вечеров. Только все штуки в него давай мне.

— Дам. И пятьсот евро дам. Хватит?

Петрович только удивлённо хрюкнул.

— Это только на возможные расходы по ремонту жезла, которые могут внезапно потребоваться. Я же постоянно за спиной у тебя стоять не буду. А твой гонорар идёт отдельной строкой.

* * *

Там же, в Музее, Петрович познакомил меня со студентом-историком, который по договору потрошил и приводил в порядок разнообразные частные архивы 20-х годов прошлого века. После короткого разговора он обещал мне подготовить не менее краткую выжимку с координатами и привязкой к современным картам мест нахождения лагерей и кладбищ японских военнопленных после Второй мировой, мест боёв с японскими интервентами на Дальнем Востоке в 1918-1921 годах поблизости от Владивостока и тех наших сёл и деревень, которые сожгли джапы в ходе карательных операций. А таких мест было, поверьте мне, немало. Японцы оставили по себе долгую и плохую память… Не случайно и по сей день наши страны находятся в состоянии войны. Но не будем здесь об этом.

Эта идейка возникла у меня после раздумий о том, где же Даше брать духов-беспризорников? Они же не шляются толпами по краю родному, как какие-нибудь кавказцы, паразитирующие на местных рынках и скупающие весь урожай с дачных участков пенсионеров. Где-то этих нужных Повелительнице духов нет совсем, а где-то их пруд пруди! Вот и пусть студиозус за небольшой гонорар, в несколько раз превышающий его стипендию, выдаст нам на горб перечень мест, куда бы неплохо нам с Дашей съездить. Да, а на чём съездить-то? Я задумался. Ничего, война план покажет! Каждую задачу будем решать по мере её поступления к нам, на прозекторский стол.

Покинул Музей с чувством глубокого удовлетворения, тут я сегодня сделал всё, что хотел. А разместить заказ на выращивание искусственных кристаллов поручу тёще, она наверняка знает, кто вокруг этой темы вертится. Сам же зайду в эту кафешку, отравлюсь кофе с мороженкой и почитаю местную рекламную газету. Может, она подскажет что-нибудь дельное по поводу машины для загородных поездок.

Подсказала. Отпив глоток кофе, я позвонил в агентство проката и найма автомобилей "Козлевич и Кє". Недолго поговорив с милой девчушкой, выбрал шестилетнюю "Тойота Секвойя". Уж больно у неё салон просторный, особенно если убрать ряд кресел в середине машины. Я настоял на переносном холодильнике, уточнил, чем его набить, причём, не забыл упомянуть брют из Абрау Дюрсо, фрукты и знаменитую китайскую ветчину "Что-то там хуа". Не помню точно. Дорогая штука! И купить её непросто даже в наше время. Но заказал, потом сказал девушке, что кататься мы будем часто, не менее дней пяти-шести. А может и поболе. Там поглядим. Первый выезд через сутки. Оплачивать можно через маленький терминал у водителя.

Допил кофе, пошёл за супружницей в штаб-квартиру тёщи. Заодно и ей поручение дам: решить все вопросы по заказу на изготовление и приобретению больших искусственных кристаллов. А они бывают до 30 сантиметров длиной по оптической оси. И больше бывают, но мне такие длинные в жезл не подойдут. А жаль! Растут они быстро, день-два и готово. Пока Петрович начнёт возиться с жезлом, и мои задумки воплотятся в реальность. А там раз, два — и добро пожаловать в боевой магический жезл! Такие были планы, в общем. А, как известно: "Планы партии — планы народа"! Так было при власти КПСС. Сейчас хлопцы из партии "Едим Россию" что-то так не говорят. Скромничают, наверное! Не может быть, чтобы у этой партии планы отличаются от того, что желает большинство населения нашей страны! Никогда не поверю! Жириновский ведь не боится с любой трибуны и при любой возможности выражать мнение простого русского человека из глубинки, хотя сам из Москвы и из чуждых русской душе либеральных демократов. И, несмотря на то, что его папа юрист, а самого Жирика с руками оторвут в такой уважаемой организации как "Российский еврейский конгресс".

* * *

Весь следующий день мы с Дашей изучали первую, пробную партию локализации на интерактивной карте на планшете мест нашего интереса, которую в ночь перегнал на электронный адрес жены студент-практикант из Музея. Карта, как и говорю, была пробная, сырая и неотработанная, но логистику наших поездок она позволяла прикинуть уже сейчас. Мы и прикинули, наметили три отметки на карте, связанные наиболее близкими маршрутами. Первая поездка определилась. Вроде бы. Радиус — двести пятьдесят километров. Примерно, конечно, но для поездки в комфортабельной машине с шампанским это не расстояние. Завтра и помчимся. В городе пока ничего нас не держит. Тёща пробила заказ на искусственные кристаллы, Петрович в своей мастерской курочит олимпийский факел. Мы можем ехать на поиски залежей духов для промышленной разработки.

Утром, после хм-м… "завтрака" в постели и завтрака за столом на кухне, мы, довольные и расслабленные, вышли из нашей фазенды. "Секвойя" уже стояла, блистая чистыми стёклами и натёртыми воском боками, ожидая нас. Открылась водительская дверь, и на свет божий вылез весёлый парень с широкой улыбкой.

— Это вы заказывали такси на Дубровку? — подмигнул нам он. — Такси свободен — прошу садиться! Меня зовут Борис. Холодильник забит доверху, машина заправлена под пробку — можем ехать хоть до Чугуевки!

И приглашающе распахнул заднюю дверь.

Глава 10.

"Первый блин комом" — это явно не про нас с Дашей сказано. Не знаю, как она, а я блины печь умею. Меня учил отец, и без ложной скромности могу сказать, что готовить я умею. В самом широком смысле. От борща, окрошки, плова, шашлыка и до какавы с киселём. Батя не раз мне говорил, что лучшие в мире повара — это, бесспорно, мужики! Посмотрите на самых успешных шефов в звёздных ресторанах — сплошь мужчины! Как и самые лучшие гинекологи, кстати сказать… Ну, тут уж у кого к чему склонность. У мужчин склонность к глубокому изучению женщин как бы изначально превалирует. Тянет их к основам, так сказать, больше, чем к плите. Всю жизнь они упорно этими исследованиями занимаются. Особенно на курортах и в командировках… Что-то я заболтался и пошёл не в ту сторону… О чём это я? Ага! Первый блин!

Так вот, первая наша поездка оказалась провально-выигрышной. Именно так! Мы, особо не спеша и наслаждаясь охлаждённым шампанским, объехали все три перспективные точки, намеченные для изучения и съёма урожая духов-беспризорников, но ничего там не нашли. Ничего! Даже развалин на земле никаких не было, следов фундаментов, заброшенных могил и прочего-иного. Время всё поглотило и не оставило нам с Дашей ни малейшей зацепки. Где-то слышал, что точка нужного вам объекта, проставленная на карте остриём карандаша, на реальной местности может занимать чёрт-его-знает какую площадь. Как футбольное поле, даже больше. С нужным вам объектом рядом пройдёте, а его не обнаружите, а если и заметите, то не опознаете. А духи, если таковые тут и были когда-то, растаяли в тайге, как кусочек сахара в стакане с чаем. Это нас несколько расстроило, но до рыданий навзрыд дело не дошло. Я так и с самого начала был нацелен на долгие, серьёзные поиски и Дашу попытался убедить, что ввязываемся мы в дело нелёгкое и нескорое. Поэтому и набитый переносной холодильник в машине присутствовал, и настрой я старался поддерживать такой, что это не деловая поездка по поиску чего-то крайне для нас важного, а так, выезд на пикничок-шашлычок с подачей горячительно-прохладительных напитков. Так оно в целом и получилось. Особой трагедии и всеобщего разочарования не было. А вот на обратном пути всё и произошло. Мы свой небольшой бонус ухитрились просто-таки выцарапать. А дело было так.

Наш улыбчивый водитель, Борис, хорошо закусив с нами припасёнными деликатесами, шампанское мы ему разок вежливо предложили, но он решительно отказался, чем меня просто порадовал, предложил срезать обратную дорогу по местным грунтовкам, которые довольно густо демонстрировал его навигатор. Мы согласились, но это оказалось не просто ошибкой, это стало несусветной глупостью! Километров через пятьдесят распутывания клубка практически заросших травой местных сусанинских однопуток мы окончательно заблудились. Чтобы не вырвать потерявшему свою улыбку Борису кадык, я предложил устроить часовой отдых на первой попавшейся полянке с водой поблизости и доесть-допить всё, что ещё оставалось в нашем холодильнике. А Борису обиходить перегревшуюся на малом ходу по буеракам "Секвойю" и попробовать определиться с направлением нашей ретирады. Страха помереть от голода у нас как бы, учитывая портальную магию, не было, но ночевать однозначно хотелось у себя, в "Пряничном домике".

Наконец, минут пятнадцать повыв двигателем на подъёме по мрачному, влажному урману, мы выкатили на водораздел и нашли милую, солнечную полянку.

— Вот тут! — хором закричали мы с Дашей, — вот тут и остановимся! Борис, тормози!

Место было хорошее: дремучий, тёмный хвойный лес внизу за спиной как обрезало, и перед нами лежал склон холма, на котором под лучами послеобеденного солнца стоял светлый сосновый бор, в котором оживлённо кричали птицы.

— Так, мальчики налево, а я направо, — решительно скомандовала Даша и тут же Чингачгуком исчезла в невысокой поросли.

Я принялся доставать и расставлять на расстеленном брезенте наши припасы, а Борис поднял капот внедорожника и углубился в изучение его потрохов. Так прошло минут десять. Потом я подумал, что у Даши что-то с желудком. Потом вспомнил, что у неё на шее лекарский амулет, при котором желудочно-кишечные шалости в принципе невозможны. А другой защитный амулет делает любую попытку нападения на шаманку глупой и смешной. Да и сама она руки в боки стоять в случае нападения не будет. Потом прошло ещё минут семь, и я незаметно послал вокруг нашей полянки кольцевую волну "Строжка". Он показал, что Даша спустилась в самый низ урмана, который мы только что поехали, и находится от нас метрах в двухстах.

— Борис, ты давай к дастархану. Нажимай пока на закусь, а я пойду, схожу за женой. Она там ловлей бабочек увлеклась, наверное, — спокойно предупредил я водилу и отправился обратно по нашей колее. За Дашу я совсем не боялся. Тут никто не был способен причинить ей вред, да и "Сторожок" не показал ничего страшнее зайца поблизости. А с ним мы как-нибудь вместе с супружницей справимся.

* * *

— Ну, что тут у тебя, Даша? — спокойно спросил я, подойдя к застывшей статуей жене. — Чего стоишь как "Девушка с веслом" в Парке культуры и отдыха? Тут тебя никто не видит…

— Не мешай, архимагистр, сбиваешь, — поморщилась она. — Тут что-то есть…

Я непроизвольно оглянулся вокруг. Сырая низинка, почти овраг, только мелкий. Сумрачно, практически темно от густой тёмной хвои обступивших нас деревьев. Воздух внизу напоён густыми, застоявшимися запахами ели и пихты, и почти неподвижен; тихо, только где-то ещё ниже нас еле слышно журчание ручейка. Картинка настораживающая, если честно сказать. Невольно ждёшь, что вот-вот качнётся тяжелая еловая ветвь, и на нас из темноты уставятся желтые глаза Серого волка. Не говоря уже о пронзительных гляделках Ивана-царевича…

— Ты, Игорь, можешь задать поисковое заклинание? — немного погодя спросила Дарья.

— Могу, конечно. Что искать-то?

— Кости, черепа… — отвлечённо ответила Даша, прислушиваясь к чему-то, мной пока невидимому. — Человеческие, естественно…

— Ни себе хрена, — пробормотал я вполголоса и залез левой рукой себе в волосы на затылке. Хороший вопрос! Я внимательно ощупал свою черепушку. Образец есть. Ладно, делать будем так…

Поисковое заклинание прозвучало и растаяло в сумрачной тишине. Потом, метрах в семи от нас что-то полыхнуло слабой вспышкой. Этого было достаточно. Даша вскрикнула и пулей метнулась туда.

— Цып-цып-цып… Не бойтесь, идите ко мне! Какие же вы робкие! Я не страшная, и вреда вам не причиню, — уверенным голосом позвала кого-то она и выставила в сторону мелькнувшей вспышки свой старый пустой жезл.

— Что там, Даша? — заинтересованно спросил я.

— А вот сам посмотри, — удовлетворенно произнесла Повелительница духов и чуть взмахнула своим жезлом. Раз, два, три… одиннадцать прозрачных теней медленно потянулись к девушке. Одиннадцать невысоких фигур в толстых синих ватных халатах, изодранных на груди пулями. Плоские, желтые лица, полузакрытые узкие глаза, висячие жидкие усы… Это китайцы, что ли? Ходя-ходя, как называли их до революции русские. Что тут произошло когда-то? Кто их убил? Почему? Но некогда нам тут устраивать следствие, надо выбираться к людям. А призраки и пождать могут.

— Что ты с ними собираешься делать, Повелительница? — спросил я, когда последний ходя втянулся в кристалл Дашиного жезла. Сама она прошла на пару шагов дальше и что-то ковыряла в траве подобранным влажным суком.

— Пока не знаю. Но тут их оставлять не буду. Со мной поедут. Дома разберусь с ними. Пошли обратно!

Тут она негромко ойкнула и, быстро отступив назад, раздражённо отбросила в сторону свою палку. Я посмотрел: в полумраке, под плотной ёлочной лапой, большой коричневой грибной шляпкой вылез из-под разворошенной земли старый человеческий череп. Я поддел носком ботинка горку земли и бросил её на влажную кость. Это уже десятки лет принадлежит земле. Там черепу и место, нечего ему пугать живых. Потом взял Дашу за руку, и мы вернулись к солнцу и ждущему нас накрытому столу.

Вот так: поехали за одним, а нашли другое!

И да, мы всё же выбрались к людям, электрическому свету Золотого моста и мороженому в вафельных стаканчиках. Вечером, расплачиваясь с Борисом за сегодняшнюю поездку, я сказал: "Ну, пощупал на практике, как и из чего наш рабочий день складывается? Завтра повторим. Не забудь наполнить холодильник и подготовить машину".

* * *

— Это не спиртоносы, не ходя, а самые настоящие хунхузы, Игорь! — довольно сказала Даша после того, как она угробила два часа на разборки со своей находкой на заднем дворе нашего скворечника. Там было безопасно и тихо, никто посторонний подсмотреть и подслушать не мог.

— Здорово! А как ты с этим разобралась? Выучила китайский за полчаса? Мандаринский диалект, надеюсь?[39]

— Да нет, всё на картинках, как в букваре. Моя-твоя не понимай… Ох и намучалась, но разобралась, в конце концов. В общем так, слушай. Это остатки большой банды хунхузов. Они ещё при царе перешли нашу границу и прошли коротким рейдом по окрестностям. Ограбили несколько факторий, две артели золотодобытчиков и попытались напасть на группу, которая перевозила золото во Владивосток. Но нарвались на хорошо подготовленную охрану. Банду хунхузов здорово проредили, а по их следам тут же бросили местных казаков. Они и добили разбойников. Это сам главарь банды и его приближенные. Казаки обобрали их и бросили в урмане без погребения. Главарь банды уж больно об этом беспределе разорялся. О том, что ободрали их как липку, забрали всё награбленное, — пояснила мне Даша.

Я уважительно поцокал языком.

— Ты, Даша, молодец! Вон, какой столетний детектив распутала! Что дальше делать собираешься?

— А что тут делать? — удивилась Даша. — Выполнять то, что напланировали себе будем. Искать духов и заряжать ими жезл. Эти бандиты тоже пойдут в дело. На безрыбье, как говорится, и рак за колбасу сойдёт. А то я без духов в жезле себя голой чувствую…

Тут я оживился.

— Да-а? — промурлыкал я. — В таком случае прошу в опочивальню. Под мою охрану и ответственность. Буду тебя всемерно беречь, холить и лелеять. Пока сил хватит…

Сил хватило примерно до трёх утра.

* * *

Утром мы снова загрузились в наши арендованные апартаменты на колёсах. План на день был уже свёрстан, сегодня мы поедем на юг, поближе к границе. Там когда-то размещались лагеря военнопленных японцев. Вроде бы. Вот мы и поищем. Поискали и нашли. Только японское кладбище, располагавшееся около одного из лагерей, оказалось пустым. В 90-х годах сведения о местах содержания пленных японцев были переданы их императору, и за прошедшие десятилетия трудолюбивые джапы частично вывезли останки для их захоронения на своих островах, а частично сожгли неустановленные костяки по японской погребальной традиции и на привезённых из Японии дровах. Во, как! Вызывает уважение.

Впрочем, потеряв в одном месте, мы нашли другое. В самой дальней намеченной точке японское кладбище присутствовало. Но духов там было очень мало. То ли хоронили своих солдат японцы строго по требуемому похоронному ритуалу, что давало мёртвым полное упокоение, то ли давным-давно развеялись они по окрестным лесам, кто теперь может сказать? Но что-то Даша в свой старый жезл собрала.

А когда мы почти приехали во Владик, то пискнул мой смартфон. Пришла СМСка от гидромайора — новый жезл для Даши был готов. Я выгрузил девушку возле нашего пряничного домика, и Борис подвёз меня до музея. Когда я приехал обратно и протянул жене подарок — радостному визгу было на Орлиной сопке мало места! Весь зацелованный, но некормленый, я побрёл в душ. Готовить придётся опять мне. С этим надо что-то делать…

* * *

Самой интересной поездкой оказалась наша четвёртая экспедиция. Даша предыдущим вечером перекачала своих духов в два кристалла нового жезла, а два ещё были полностью свободны. Она их на следующий день и заполнила, и на этом мы и завершили наши мотания по лесам, по долам. Но об этом будет сказано дальше.

Утром нас как обычно встречала широкая улыбка Бориса.

— Как твой механизм? — довольным голосом спросил я. Мне было от чего ласково жмуриться и почёсывать пузцо. Сегодня Даша накормила меня хорошо поджаренными гренками с мёдом, горячими бутербродами с брауншвейгской колбасой под сыром и яйцами, сваренными "в мешочек". Не бог весть что, но она старалась. Правда, делать из брауншвейгской колбасы горячие бутерброды — это явный перебор, но ладно! Спишем на неопытность и энтузиазм молодой жены.

В общем, мы загрузились и поехали. Маршрут был долгим, и я залез в сумку-холодильник за вкусным эскимо на палочке. Даша не могла наиграться новым жезлом и всё время им щёлкала, наводя световой зайчик от лазерной указки на проскакивающие мимо кусты, дорожные знаки и прочих диких ГАЙцев с полосатыми палочками. Наконец они остались у нас за кормой, и мы понеслись "по диким степям Забайкалья". В нашем случае — по диким одноколейкам Приморья. Что, впрочем, почти одно и то же. Так продолжалось около полутора часов.

— Борис, включи нам музычку какую в салон. А то спать от покачивания в твоей люльке тянет, — подавив зевок, попросил я.

Борис обернулся со своей улыбкой ко мне из-за опушенного стекла, отделяющего передние сиденья от салона, и отвлёкся от дороги на тыканье кнопок под дисплеем на передней панели, чтобы включить нам динамики.

И тут громко, по-девчоночьи, завизжала Даша.

— Машина! — испуганным филином ухнул я. — Тормози!!

Впереди, из-за кустов, всего метрах в десяти от нас внезапно нарисовался пыльный зад чёрного внедорожника. Борис среагировал моментально и намертво зажал тормоза. Нашу "Тойоту" кинуло вперёд-влево, и она аж глубоко кивнула передком. Борис удержался за руль, Дашу удержал рукой я, а самого меня кинуло на колени у открытого холодильника. Ну, я и влез правой рукой в гроздь винограда.

— Игорь, у тебя кровь! Немедленно активируй амулет! — закричала вцепившаяся в разделяющий нас подлокотник Даша.

Я недоумённо посмотрел на свою руку.

— Успокойся, Повелительница. Я цел, это сок давленой кисти красного винограда. Борис, кто эти козлы? Это автоподстава или местная золотая молодёжь на отдыхе?

Борис повернулся ко мне и лишь вновь широко ощерился. Ну, ладно. Наверное, пора вылезать. Слава богу, что всё целы и невредимы.

Я вышел из машины и прошёл вперёд, за горячий капот "Секвойи". Сзади с небольшим промежутком хлопнули две левые дверцы. Из машины вышли Даша и водитель. А впереди меня уже ждали четверо. Нет, я бросил сторожок примерно на километр. Пятеро. Один из мажоров оставался сидеть за рулём. А четвёрка крепких молодых людей добродушно скалилась, с интересом глядя на меня.

— Опа! А вот и бикса! Ничего девочка, чур, я первый! — подражая блатняку, с ужимкой выставил распальцовку крайний левый хлопец. Остальные молчали, внимательно наблюдая за мной. Я тоже молчал, говорить пока нужды не было. На Дашу и себя я уже повесил цилиндры алмазных щитов. Дашу щит не выпустит из своего безопасного кольца, а я могу даже медленно передвигаться в нём, силы у меня на это хватит.

Сзади опять стукнула ещё одна дверца пустой автомашины, и мимо меня прошёл Борис, вгрызаясь в шоколадное мороженое из нашего холодильника.

— Вот, как и обещал, Колян. Груз доставлен. Дальше уж ты сам командуй, — пробормотал водила и подхватил губами падающий шматок мороженого.

— Игорь тебя зовут? — резво начал незапланированные переговоры Колян. Он, видимо, был главой комплота, а заодно и мозговым центром происходящей сейчас операции.

— Игорь, — покладисто согласился я. — Ты, хлопец, мороженое хочешь? А то нас долго ждать, небось, пришлось. Угощайся, не робей! За всё будет платить Борюсик. Он же это всё организовал? Так ведь, водятел ты наш?

Борис лишь кратко улыбнулся, активно поглощая шоколадный стаканчик.

— Мороженое после, Игорь. — Лаконично бросил Колян. — А сначала скажи нам, что это ты так внимательно уже который день ищешь? Аж землю носом как кабан роешь? Золото Колчака? Сокровища чжурчжэньской принцессы?[40] Или золотой клад хунхузов? Ответь мне, Игорь. Тогда ты и твоя девчонка останетесь живы…

— Но не невредимы! — опять вылез похожий на Промокашку дефективный недоносок. Он, раскачиваясь при движении в ритме какого-то древнего "Шимми", предусмотрительно обогнул меня и медленным шагом направился к Даше. Наша встреча сразу заиграла новыми гранями.

— Даша, тебе этот павиан зоопарковский подойдёт? — спросил я, сдерживаясь из последних сил. Тут не надо даже быть большим интуитом или менталистом — нас уже приговорили, и вся эта словесная шелуха лишь перевод времени перед пытками и смертью. — Сделаешь из него разведчика, чтобы пробирался в осаждённые крепости через канализационные трубы, забитые говном. Или что-нибудь ещё, такое же забавное. О! В холерном бараке поставишь его ночные горшки выносить! Это предел его умственных способностей.

Недоносок лишь злобно ощерился и попытался схватить Дашу за руку. Это уже было посягательством на мою собственность, а морпехи такого не прощают! Зашипев, к местному Промокакашке злой змеёй метнулась белая, тугая струя пламени, он дико завизжал, а его рука обуглилась и стала полыхать как факел, потрескивая пылающими пальцами. Потом он молча рухнул лицом в пыльную траву, а рука всё ещё продолжала гореть. Вся группа принимающей стороны на миг застыла, не понимая, что случилось и не зная, что же делать дальше. Один Колян знал. Он суетливо выхватил из кармана травмат и начал пулять в меня, вопя: "Получи, гад! Сдохни"! Нужно ли говорить, что на меня это не произвело никакого воздействия? На последнем патроне пистолет лязгнул затворной рамой и заткнулся, а двигатель вражеского внедорожника внезапно ожил и затарахтел дизелем. Его водитель был поумней других братанов. Но недолго. Посланный в машину "Прах" быстро объел багажник, левое заднее колесо и часть салона прямо до водительского кресла. Умный браток пулей выскочил и намерился податься в бега. Но тут вам ни теперь!

— Замри! — крикнул я, и вся команда скаутов-разведчиков древних сокровищ попадала в траву. С ними рухнул и улыбчивый Боря.

— Так, жена! Времени у нас совсем мало, — сказал я. — В основном интерес контрагентов уже достаточно чётко проявился: меня выпотрошить на указание мест с закопанным золотишком, тебе доставить вшестером несколько незабываемых приятных минут, а потом нас закопать в одной могилке. Я всегда с умилением читал строки: "Они любили друг друга всю жизнь и умерли в один день", но нам эдак ещё рановато, думаю. К чёрту намеченное на сегодня японское кладбище, этих русских обсосов брать будешь? Они тебе нужны?

Даша поморщилась.

— С паршивой овцы… А несколько приятных минут с тебя, архимагистр! Эти гады испортили мне весь день. Кажется, у меня начинается мигрень!

И она тургеневской барышней откинула голову, прикрыла глаза и расслабленно приложила тыльную сторону ладони к своему лбу. Стазу стало понятно, что девушке срочно необходима таблетка "Ибупрофена". Или "Турбухалер" на худой конец.

— Ничего! Я договорюсь, и мы с тобой метнёмся в знакомую сауну. Там я быстро поставлю тебя на ноги!

— В позу пьющего оленя? — коварно улыбнулась мне Даша.

— Ага, оленя или страуса… Отвернись на минуту. Я их приведу к нужному знаменателю и заземлю на ноль. А потом ты забьёшь их мятущиеся души в свой жезл… Готово, приступай. А я за нами пока подчищу.

Поскольку салон проката в подлости был не замечен, покойный Борюсик был ведь наёмным работником, "Секвойю" я оставил на колёсах. Насчёт наших отпечатков в машине я не боялся. Всё же три дня в ней мотались, сойдёт и так. А вот жёваный джип братков я развеял совсем. Как и тела новых Дашиных духов. Не было их совершенно. И тут, и на земле вообще. Такой сволоте только в жезле супруги сидеть. И работать по мере сил, зарабатывая себе прощение. Но это ещё далеко впереди.

Порталом мы вернулись в наш домик. Я сразу набрал телефон салона проката.

— Алло, девушка, это ваши клиенты беспокоят. Да, которые на "Секвойе"… Уже больше часа прошло, как машина за нами должна была подойти, а её всё нет и нет. Водитель забухал? Пьёт наше шампанское? Я отменяю на сегодня заказ. А завтра как обычно. И восстановите содержимое холодильника. Копии счетов и перечень деликатесов у вас есть. Принимаю ваши извинения, девушка, но планы на день ваш салон нам полностью поломал. Скидка меня не интересует. Потраченное время дороже… До свидания, барышня. Разбирайтесь в этом происшествии сами.

Прервал разговор и тут же набрал Музей.

— Это Игорь, здрасьте. Сауна сейчас свободна? Можно занять часа на три? Только никакого подселения — я с женой! Пивка вам подброшу, я недавно попробовал австрийское "Fucking hell" — это просто здорово! Да нет! Не "Факинг шит", а именно "Фукинг хэлл". Это городишко там такой, Фуккинг называется. Ну, вскроете коробку, разберётесь.

И к Даше.

— Ну, что, Бэмби? Пошли грехи отмывать? В любимой позе, в самом гнезде военно-морского разврата?

Глава 11.

— Навались, православные! Давай-давай, славяне! Ещё один рывок, — просипел я, из последних сил толкая здоровенный, весь обклеенный цветными бумажками и украшенный надписью "Armadio" фанерный мебельный ящик по гладкому полу подземелья телепорта Башни "Семи углов". — Это последний короб. Сейчас нас местные носильники-потаскуны заменят.

Фёдор хрюкнул и закашлялся. Дядя Мотя, обивая ладонью запачканную итальянской складской пылью штанину комбинезона-подменки из его гаража, сурово посмотрел на меня.

— Вообще-то, кроме тебя славян тут нету, Игорь. А самый хитрый православный, твой батя, подписывает бумаги и закрывает сделку с этой миланской мебельной фабрикой. И официально сдристнул от погрузочных работ. А мы тут потеем…

— Вон возьми в углу холодного пивка, дядя Мотя. Для тебя специально приготовил, — сразу же сказал я, желая избежать заслуженного выговорёшника. Мебель была для меня, вручную её можно было не таскать, а просто перенести заклинанием "Потери веса", но мне вдруг захотелось фраернуться и показать батиным друзьям, которых он пригласил на свадьбу сына, свою удаль и силушку молодецкую. Вот поэтому мы и ургучили на перевалке купленной для Башни мебели с отцовскими друганами.

— Да уж, нашёл ты тут православных славян, — улыбнулся смуглым, лакированным лицом Фёдор Церенденов. — Калмыка-буддиста и старого прохиндеистого еврея!

Дядя Мотя лишь высокомерно посмотрел на невысокого, плотно сбитого калмыка-моремана, звучно глотая своё пиво.

— Э-э-э, я, вроде, читал что-то такое… Отложите блуд, похоть, и прочие штучки, все равняйсь на Христа, в общем, и будет вам самый цимес, где нет ни Еллина, ни Иудея![41] — заинтересованно глядя на дядю Мотю, прокукарекал я. Он засунул пустую бутылку в продранный картонный ящик с пивом и, вытирая вспотевшее лицо, сурово сделал нам выговор.

— Греков тут в подвале по умолчанию нет, а иудеев в православии и быть не может. Иудей не национальность, а принадлежность к иудаизму!

Пряча смех, вновь сыпанул мелким, задушенным кашлем буддист Фёдор.

— А ты разве не иудей, Мотя? — взглянул он на здоровенного отставного морпеха-еврея.

— Я еврей-атеист, — гордо ответил он. — В бога не верю, но куличи ем и яйца крашу. Всякой сволоте, зажимая их дверью!

Пришлось наморщить лоб.

— А как же гражданин Кудрин? — недоумённо спросил я. — Он русский по крови, а сам принял иудаизм!

— Ты слышал поговорку: "Там, где один хохол прошёл, там двум евреям делать нечего"? — спросил меня дядя Мотя.

Пришлось кивнуть.

— Ну, так вот, — там, где бочком проскрёбся гражданин Кудрин, там трём евреям полный кирдык и посыпание остатков пейсов песком. Денег там уже не будет. До последнего шекеля всё это гад, Председатель Счётной палаты, унесёт!

— Да-а… — поражённо выдохнул я.

— А вы что расселись тут вокруг пива и балаболите впустую? Ещё бы мне тут перекур с дремотой устроили, лодыри! — разнёсся по подземелью рассерженный голос отца. — А ну, быстро схватили свой короб и понесли дальше!

* * *

После нежданного побоища местных краеведов нас с Дашей уже ничего не держало на Дальнем Востоке. Все намеченные дела были так или иначе выполнены. Родителей её навестили и известили, разрешение и благословение на брак от них получено. Новый жезл Повелительницы с четырьмя длинными оптическими кристаллами и невиданными на Иссхоре разноцветными лазерными указками успешно модернизирован, введён в эксплуатацию и уже на четверть заполнен дерьмовенькими, но бесплатными, трофейными магическими духами. Теперь пришло время решать основную оставшуюся проблему: где будет петь и плясать наша свадьба? В Башне на Иссхоре, во Владике или у самого зелёного Каспийского моря? Для нас с Дашей вопрос не стоял — только на планете магов, только в наших Башнях! И Башня архимага, и Башня "Семь углов" с нетерпением ждали нас и всех наших родных и гостей и были готовы окутать нас заботой и вниманием по пятизвёздочному земному стандарту лучших отелей. А Кузька бил себя кулаком в грудь и утверждал, что всего через недельку он гарантирует аж семь звёзд своему и моему тоже поместью "Семь углов". За счёт озера и плавающих по нему чёрных лебедей. Эстет, понимаешь…

Дома у Даши всё решилось просто: эсминец капитана первого ранга Крашенинникова за время гонки за американцем что-то себе надорвал в машине, и был оперативно поставлен на профилактический ремонт. Сам каперанг, пользуясь редчайшей возможностью, мигом написал рапорт о двухнедельном отпуске по случаю свадьбы дочери и получил аж десять дней свободы, тёща тоже как-то устроила свои дела. Где праздновать свадьбу было для них непринципиально, и Даша пока быстренько увезла их из Владика, где требовательно высматривало болтающихся без дела всяких там каперангов недреманное око штаба ТОФ, в Башню архимага, на вакации и отдых перед свадебным шурум-бурумом. Ну, как повезла? Я их усыпил немного и перенёс к Фаберже. А там уж главным отельером и аниматором осталась Даша, которая задумчиво постукивая себя шариковой ручкой по оттопыренной нижней губе, уже писала перечень мест отдыха и солнечные пляжи, на которые она свозит своих родителей. Я, на всякий случай, прикрепил к ней Ару-порталиста и порекомендовал всей семье Крашенинниковых на пару дней съездить на другую сторону планеты, от любопытных людей и магов подальше. Даша пообещала мне устроить родителям скромный круиз, и я, успокоенный, помчался домой подгонять своих стариков и Светку с Алёнкой к перебазированию в поместье "Семь углов". Что мне и удалось в итоге. Срочная переброска мебели в Башню была завершающим мазком перед её сдачей и вводом в эксплуатацию. Сегодня Кузька принял и разместил в своих погребах дефицит и деликатесы из последнего обоза местных пейзан с битой птицей, тушами животных, зеленью, овощами и фруктами. Можно было везти гостей. А их было немного: пять семей с нашей стороны и три семьи плюс шесть девчат со стороны Даши. Раздувать список гостей до кавказской свадьбы в Москве я не мог. Мне и так хватало возни с их перебазированием на Иссхор и мелкой суетой, чтобы гости не выглядели либо снулыми, с придавленными заклинанием мозгами, либо вконец обалдевшими от понимания того, что вокруг творится что-то не то, явная чертовщина и хрень какая-то, которую невозможно описать терминами и положениями материализма и натурализма. Вот так-то, ребятушки!

Ну, да ладно… Никто ведь и не обещал, что будет легко. Вообще, свадьба для жениха подобна прыжку с парашютом с высоты километров в пять-шесть. И завлекательно, и очко играет, и хочется, и колется… И никто не обещал, что парашют тебе вообще дадут. Пуганул я вас? То-то! Не ходите, дети, в Африку гулять! Ходите лучше к нам, в Башню поместья "Семь углов". Здесь у нас хотя бы озеро с лебедями есть. И итальянская мебель в Башне. Сегодня закончу расстановку, а завтра самое время завозить гостей. Пора Дашу вызывать из её круиза.

Так и сделал. Перебросил к Кузьме родных, Дашу с тёщей отправил домой, формировать праздничную колонну приглашённых на свадьбу, сам с отцом занялся тем же, но уже с гостями с нашей стороны. Места для размещения вполне хватало. Надо будет — расширим внутренние помещения Башен. Но это, уверен, и не потребуется.

А мои "Семь углов" ожили, стали краше и роднее. Озеро и высаженные везде деревья и кусты облагородили ландшафт, изменили поместье, оно стало походить на что-то уже виденное мною на Земле. Просто дежавю какое-то, честное слово!

* * *

А перекура мы не избежали. Правда, не с дремотой, а с тихим, неспешным разговором в беседке на берегу озера, прерываемым глотком пива или местного вина, а то и глотком чего-нибудь покрепче. Разговор наш плавно вился-крутился вокруг всего виденного вокруг и, хочешь не хочешь, зацепился о неосторожное слово бати о моём предложении поработать тут на старости лет местным графом.

— Да, да! Не надо ржать тут зря! Хоть графом, хоть герцогом, а не понравится — то и королём можно. Всё на ваш выбор, обратная сторона планеты практически пустая. Почему — не знаю! — повысил голос я. — Но выясню. Есть кое-какие мысли.

Мгновенно оживившиеся гости тут же насели на меня дружной толпой. Пришлось каяться в задуманном.

— Закажу дома спутник. Не надо шума и гогота! Элементарный спутник, с коробку из-под обуви размером. Любое научное студенческое общество в профильном институте возьмётся сделать. Да, в Бауманке, к примеру. И функционал у него сокращённый: съёмка поверхности планеты и картография, метеорология, возможный поиск полезных ископаемых, навигация. Этого вполне хватит, а будет мало — закажу и запущу ещё хоть десяток. С запуском тоже всё просто: мне ракета "Энергия" в отличие от гендиректора Рогозина не нужна. Закину километров на двести порталом, дам лёгкого пинка, стабилизирую, чтобы солнечные батареи работали и пусть себе крутится вокруг Иссхора. Глядишь — и польза хоть какая-то будет. В любом случае хорошее место с лесом, землёй под пашни, реками, как транспортными артериями, горами, где возьмём камень для строительных и дорожных работ, нужные для жизни людей руды и уголь, я бате подберу. Лучших селян, рыбаков, ремесленников найду у себя в поместье и сманю их в новые земли высоким уровнем вознаграждения, других найму в городах королевства. Узких специалистов батя может поискать на Земле. Пенсионеров, которые готовы кардинально улучшить своё здоровье, получить новый дом в экологически чистом мире и интересную, нужную работу, которая будет приносить не только деньги на жизнь, но и радость, долго уговаривать не придётся. Да и родина будет под боком — портал-то никуда не денется. И беспокоиться за него не надо: никто его на Земле не найдёт, даже если электронный микроскоп для поиска задействуют. Магия — это ж понимать надо! — и я многозначительно поднял палец вверх.

Собравшийся в беседку народ возбуждённо загалдел. Отец незаметно взглянул на меня и поднял левую бровь, как бы спрашивая: "Ты что это тут мелешь"? Я многозначительно опустил веки, беззвучно отвечая: "Будь спок, батя! Всё учтено могучим ураганом"! Отец вздохнул и с интересом стал прислушиваться к поднявшемуся после моего спича галдежу.

Тут как будто взорвалась акустическая бомба — с привязи с визгом сорвалась Алёнка. Мужиков из беседки как волной смыло — броском вышли из-под звукового удара! А мне деваться было некуда, я тут хозяин всё-таки. Я скривил лицо в подобие улыбки и вызвал Кузьму.

— Ты смерти моей хочешь, Кузька? Учти, если Даша сразу станет вдовой, минуя должность жены, она тебе салазки так загнёт, что…

— Я не виноват, хозяин! — застонал Кузьма, — я только построил вашей племяннице карусель, как она и хотела!

— Да? — удивился я. — А что же вопли были такие, как будто целый шалман команчей вышел на тропу войны с бледнолицыми? Ну, пойдём, посмотрим.

Посмотрели. Как ни странно, но Кузька не соврал. Он действительно построил для Алёнки карусель. Но какую! Волшебную, живую, мигом подстраивающуюся под любое желание несознательной племяшки. И сейчас, прыгая в седле медлительно скачущего по кругу большого плюшевого жирафа, Алёнка упоительно заливисто визжала так, что пропущенные и оставшиеся на газоне сорняки сами штопором вывинчивались из травы и скирдовались для будущей утилизации в коровьих желудках ближайших молочных ферм. Даже для прибежавшей на вопль дочурки Светки количество изливавшихся в атмосферу децибел было великовато.

— Дочка, Алёнушка! Перестань кричать! Гляди — даже лебеди на озере напугались…

— Не говоря уже о дядях-ветеранах боевых действий в беседке, — сдержанно и весомо произнёс я. — Там среди них просто падёж произошел, как от применения янкесами нейтронной бомбы. Слышь, ты, шуруп мелкий, если ты не перестанешь губить вокруг своим криком всё живое, я этого жирафа превращу в огромного кондора, чтобы он утащил тебя высоко-высоко в Анды и скормил там своим маленьким птенчикам! Им будет полезно…

— Ну, Игорь, нельзя же так! — сурово сказала мама, вынимая Алёнку из седла. — Она же девочка.

— А что такое "кондор", дядя Игорь? — тут же влезла девочка, отчаянно отбиваясь от матери ногами. — А Анды это где? А цыплята там хорошенькие?

— Замечательные там цыплятки, Алёнка! И им ты точно понравишься! — как можно убедительней проговорил я. — Вот такие там птички.

И, морща лоб в попытке вспомнить кондора из фильма "В поисках капитана Гранта", я сколдовал какое-то чудовище, пахнувшее, к моему глубочайшему удивлению, детским земляничным мылом. Но размах крыльев у него был о-го-го!

— Хоч-у-у! — тут же заверещала Алёнка и забила ножками как участница массовых беспорядков в Портленде в память о безвременно почившем мелком мошеннике Джордже Флойде, на которую навалились белые копы в жестокой попытке задушить наш символ демократии и любви к простым развлечениям. — Хочу птичку! У-у-у!

— Кто бы мог подумать иначе, — раскаиваясь в своей глупости, проговорил я, создавая на спине кондора двухместное седло. — Кузя, надевай свой пилотский шлем с очками и покатай эту террористку немного. И повыше, повыше лети! Чтобы её визга слышно не было! Всё понял? От винта!

— Игорь, ты это серьёзно? — строго спросила мама, а Светка тут же зажевала свой кулачок, вылупив на меня испуганные глаза по семь копеек.

— Конечно серьёзно, мама, — спокойно ответил я. — Алёнка полетит не одна, а с Кузьмой, под наблюдением и строгим контролем. Птица надёжна, седло и ремни я лично проверил. Даже если представить самое невероятное — она выпадет из седла и полетит вниз, то ничего страшного не произойдёт. Кузя её подстрахует и поймает на спину птицы. Если представить самое невероятное — он промахнётся, то разбиться племяшке не даст вот этот артефакт!

И я показал простую женскую брошку и тщательно приколол её на платьице Алёнки.

— Ну, лётчица, готова?

Племяшка активно, на отрыв головы, закивала.

— Тогда в путь! Всё выше, и выше, и выше стремим мы полёт наших птиц!

И я звонко хлопнул кондора по жёсткому перу на заднице. Птиц неодобрительно посмотрел на меня, потом немного присел и резко подпрыгнул в воздух. Он был необычным кондором, и искать восходящие потоки для своего взлета ему было ни к чему. Кондор неспешно ввинчивался в небо. Оттуда, тропическим ливнем поливая уходящую вниз землю, несся счастливый визг Алёнки. К счастью, он становился всё тише и тише. Надо было вообще сферу молчания поставить, слишком поздно подумал об этом я.

— Игорь, гляди! — ахнула вдруг мама.

Я пригляделся повнимательней. Кондор, расправив крылья, истребителем нарезал фигуры высшего пилотажа. Это было волнующе красиво, я сам вдруг захотел очутиться в небе.

— Мама, Светка, не волнуйтесь! Видите, Кузька обнимает Алёнку за талию? Никуда она от него не денется. Налетаются и вернутся. Только аппетит нагуляет. Кузьма, как вы там?

— Всё нормально, хозяин! Только зябко тут. И твоя племяшка хочет управлять птицей.

— Ну, так дай ей поуправлять немного…

— А как? Она же магией не владеет? — ошалел Кузьма.

Да-а, это я чего-то не то сказал. Ступил, признаю. Хотя…

— Слышь, Кузьма. Ты ей скажи, что ей можно управлять кондором. Если она очень-очень захочет этого. И сними с птицы своё внешнее управление на минуточку. Никуда он с расправленными крыльями не дернется. Сейчас кондор как планер — летит, сам себя стабилизируя в воздухе. Не бойся отозвать свой контроль. А через минуту восстановишь его. Пусть Алёнка сама попробует полетать. Впечатлений будет море!

Ага! И самые яркие у Светки с мамой. Она охнула и схватилась за сердце. Даже у меня сердце ушло в пятки. Кондор, до этого летевший с грацией стратегического бомбардировщика "Белый лебедь", вдруг неожиданно завалился в головокружительный вираж истребителем пятого поколения Су-57. Да чего там! Так и Су-57 летать пока не умеет! С неба, рёвом двигателей на форсаже, раздался крик Кузьмы: "На посадку давай, девочка! Маму пожалей"! Ага, и дядю Кузьму заодно.

— Алёнка! Хватит! Ты молодец. А теперь скажи своей птице, чтобы она садилась на землю. И сразу беги к нам, а то мама волнуется. А потом полетаешь ещё. Я тебе это как-нибудь устрою, — самым серьёзным голосом убедительно проговорил я. И племяшка послушно повела кондора на посадку. Все вокруг заторможено молчали. Я тоже пока помалкивал.

Кондор приблизился, замолотил крыльями, гася свою скорость, и тяжело заскакал по траве. С него лихо, как амазонка с боевого коня, соскочила мелкая племяшка и запрыгала к нам. Кузьма слез кряхтя, как истребитель после выматывающего воздушного боя. А Аленка, подпрыгивая, прискакала ко мне и уставилась на меня радостными голубыми глазёнками.

— Ты видел, дядя Игорь? Нет, ты видел, как я летала? — племяшка в полном восторге крутанулась вокруг себя. — Я хочу ещё летать!

— Конечно, ещё полетаешь. Само собой, — я перехватил возмущённый взгляд Светки. — Если только своя мама разрешит.

— Разрешит! — и племяшка кинула на сестру убедительный взгляд. — А на чём я буду летать?

— Э-э-э… — начал было тянуть я, но сразу же захлопнул отпавшую челюсть. За спиной у племяшки мелькнула вспышка магии, и из-за её плеча вылезла застенчивая зелёная мордочка.

Тут сиреной скорой помощи над самым ухом заорала Светка.

Я невольно шагнул в сторону. За спиной у Алёнки прятался и нервно переступал с ноги на ногу типичный русский Змей-Горыныч из сказок. Трёхглавый, как и положено. Только вот росточком как раз под племяшку — метра полтора высотой.

— И как это вот прикажешь понимать, Алёнка? — улыбаясь, начал я.

Племяшка подняла на меня честные-пречестные, сияющие внутренним светом убеждённости в своей правоте глаза.

— Это не я! — искренне сказала девочка. — Он сам ко мне прилетел! Мы теперь вместе играть будем, дядя Игорь. Можно?

Судите меня как хотите, но я лишь молча кивнул счастливому ребёнку…

The конец.

[1] Глиссад, револьтад — сложные балетные прыжки.

[2] Бонбоньерка (фр. bonbon — конфета) — вычурно красивая, яркая коробка для конфет.

[3] Целибат (лат. "caelibatus") — обязательный обет безбрачия по религиозным соображениям. Особенно характерен для католицизма. Его строгость и целомудрие хорошо проиллюстрировал Марк Твен в книге "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура": "Слава о чуде разнеслась повсюду, из края в край. Монахи стали стекаться туда со всех концов земли; они шли стаями, как рыбы; и монастырь строил здание за зданием, рос и ширился, пока не принял всех пришедших в свои объятия. Приходили и монахини; они основали отдельную обитель на другом краю долины, они строили здание за зданием, и, наконец, вырос обширный женский монастырь. Монахи и монахини жили дружно; объединив свои труды, они совместно воздвигли превосходный приют для подкинутых младенцев как раз на полпути между двумя монастырями".

[4] Добро пожаловать! — на испанском, удмуртском и украинском языках.

[5] Кондоминиум (лат. "con" — вместе и "dominium" — владение) — совместное владение одним объектом, жилым домом, квартирой, или другим недвижимым имуществом. Например, приобретение в той же Испании виллы на берегу океана на две-три семьи, и поочерёдный отдых в согласованное время года в этом доме.

[6] Очень емкое выражение, имеющее множество смысловых оттенков. От "чёрт побери!" и "мать твою за ногу!" до откровенного и грубого мата.

[7] Рэднеки (англ. rednecks, буквально — «красношеие») — жаргонное название белых фермеров, жителей сельской глубинки США, вначале преимущественно юга, а затем и области при горной системе Аппалачи.

[8] Пресловутый гнусавый выговор.

[9] Будете смеяться, но эта фраза правильна с точки зрения американского языка и имеет смысл. Её значение: "Бизоны из Буффало (город), которых пугают (другие) буффальские бизоны, пугают буффальских бизонов".

[10] Boo (англ.) — возглас, призванный кого-либо напугать.

[11] Лупара — обрез охотничьей двустволки сицилийских пастухов. От итальянского "lupo" — волк.

[12] А.С. Грибоедов, "Горе от ума".

[13] Экзотический фрукт с волшебным вкусом и чрезвычайно противным запахом. Но едят как-то!

[14] Зембель — плетёная из камыша сумка или корзина, характерная для Нижнего Поволжья. В Астрахани плели даже такие зембели, которые на пляже раскладывались в стол-циновку-лежанку.

[15] КЭЧ — квартирно-эксплуатационная часть. Воинская часть тылового обеспечения.

[16] Сефарды, ашкенази — если упрощенно, то первые это выходцы из Испании или арабских стран, а вторые — из Германии и других европейских государств.

[17] Heer (нидерл.) — господин

[18] Индийцы и русские — братья! (хинди)

[19] Адон, адони (иврит) — господин.

[20] Рэб (идиш) — господин. Наиболее уважительная форма обращения на идише (на иврите обращаются к Б_гу, а на идише евреи говорят между собой).

[21] Вэй из мир (идиш) — горе мне; боже мой; увы мне!

[22] В. Высоцкий. "Игра".

[23] Здесь, исключительно в этой ситуации, — "дурак, недалёкий человек" (иврит).

[24] РМГ — реактивная многоцелевая граната с тандемным боеприпасом: кумулятивный + термобарический.

[25] Если Вам будет интересно посмотреть на пьяных вэсэушников, весело решающих, КОГДА стрелять, КАК стрелять и КОГО убивать, то посмотрите это:

https://www.youtube.com/watch?v=nZ-RtEC_zlA

А это вообще песня — несгибаемый, безжалостный боец из Збройніх Сил України защищает нэньку от толп сепаров и москалей. Это надо видеть и понимать — он убьёт их всех.

https://www.youtube.com/watch?v=T6rqGX9CLzc

[26] Советский буксируемый миномётный комплекс калибра 120 мм.

[27] На войне как на войне (франц.).

[28] Папироса — крышка ударника взрывателя мины. Видимая красная полоса сигнализирует, что мина на боевом взводе.

[29] Модная мужская прическа, контраст длинных и коротких волос.

[30] Нганасаны — самый северный малый народ в Евразии. Численность по Всероссийской переписи 2010г. — 862 чел.

[31] Богиня охоты у славян, дочь Перуна и Дивы Додолы.

[32] Toujours (франц.) — всегда, постоянно, всякий раз.

[33] Взято: https://david-2.livejournal.com/451423.html "А это смотря какая бабель"!

[34] Циклоп — одноглазый великан.

Аргус — многоглазый великан.

Гекатонхейры — великаны с пятьюдесятью головами и ста руками. Все эти забавные зверушки из древнегреческой мифологии.

[35] Медицинский прибор для измерения объема воздуха в лёгких. Вы могли его видеть в фильме "Добровольцы", там в него дует на медкомиссии герой Леонида Быкова. Этот металлический бак и есть спирометр.

[36] Помните, чем вам палец прокалывали при взятии крови на анализ?

[37] Сильный морской сигнальный фонарь, применяемый как средство связи в темноте на небольшое расстояние как при стоянке на якоре, так и на ходу.

[38] Гидромайор — шуточный флотский термин, применяемый, в основном, в отношении капитанов 3-го ранга "механических" специальностей.

[39] Китайский язык — совокупность множества диалектов. Путунхуа, который по-английски принято называть словом mandarin, один из семи его основных языковых групп.

[40] Чжурчжэни — группа племен тунгусо-маньчжурской семьи. Мифические сокровища в виде "Золотых баб" или золотых изваяний Будды вроде бы спрятаны под известным водопадом, который сначала отвели в сторону, а потом русло восстановили. Там золото и лежит до сих пор.

[41] Крайне скомканная и искажённая фраза из Нового Завета.